Она замерла в той же самой позе, широко расставив стройные тоненькие еще десткие ножки, по-женски уперев руки в бока, немигающим взглядом уставившись мне куда-то в переносицу, прямо посередине коридора.
– Прошу…
Я присмотрелся, стараясь сорвать маску, порвать пелену наведенного морока, но лицо Миланы оставалось таким же красивым и молодым, как и в реальности. Никакие мои усилия мага-недоучки не могли помочь мне. Не появилось сморщенное кривоносое чудовище вместо очаровательной куколке, все было неизменно. Милане действительно было триннадцать лет.
– Ух ты…– выдохнул я, применив все свои навыки, при этом не ощутив ни капли сопротивления от Миланы. Она хотела, она желала, чтобы я ее проверил. Может действительно влюбилась в Мишку?
– Ну как?– ехидно улыбнулась она.
– Если честно я ожидал увидеть бабу ягу,– потупил я взгляд, стыдливо пряча глаза.
– К ведьмам всегда относились с предубеждением. Если чародейка, то старая…Если колдует, то во вред людям.
– А…
– Родители мои обычные люди,– поспешила меня заверить Милан,– ни отец ни мать не догадываются о том, какие способности передались их дочери от двоюродной бабушки.
– Класс…Зачем ты здесь?
– А вы что инквизиция?– чуть дрогнувшим голосом спросила девочка с легким вызовом и подростковым нахальством.
– Не инквизиция…Но пока ты встречаешься с моим сыном, я должен знать о тебе все.
– Не переживайте, Александр Сергеевич. У нашего племени есть традиция ежегодно собираться вместе и…как это сказать…отрываться по полной.
– Шабаш что ли?– нахмурился я.
– Вот-вот! Каждое годовое полнолуние в новом месте. Просто в этот раз это Харьковская Лысая Гора, вот я и упросила отца привезти меня сюда. Вроде для обмена опытом, он обменивается опытом с вашими профессорами, я с учениками Мишкиной школы и своими…
– Ведьмами!– добавил я.
– Я бы сказала волшебницами.
– Что-то мне подсказывает, что вы далеки от образа летающих фей с волшебными палочками.
– Это не столь важно…Важно то, что мне интересно с Мишой, а ему интересно со мной. Я не собираюсь причинять ему вред. Просто приятно побеседовать с хранителем Книги Судеб.
– Он тебе и об этом проболтался?– чертыхнулся я.
– Бросьте, это секрет Поллишинеля!– рассмеялась Милана.
– Хорошо! Но если ты в своей очаровательной белокурой головочке задумаешь по отношению к моему сыну какую-то гадость…
– Во-первых не к твоему сыну…– усмехнулась девчонка.
– Я тебя…– мне хватило сил схватить ее за руку, притянуть к себе, но мое тело вдруг содрогнулось, словно я засунул пальцы в розетку с оголенными проводами. Несколько раз ощутимо тряхнуло, а пальцы разжались сами собой.
– Что меня?– с ангельским выражением лица уточнила Милана.
– Ты меня поняла…
– Куда вы запропастились?– в коридор вышел улыбающийся Николас.– Милана нехорошо держать гостя на пороге.– Там остынет индейка! Пора за стол!
– Конечно же, отец,– смиренно опустила голову Милана, но я успел заметить ее острый, как хорошо наточенный нож взгляд.
Остаток вечера мы провели довольно скучно. Николас пытался рассказывать смешные истории из жизни англичан, но из-за их специфического чувства юмора мы со Светой смеялись из вежливости. Элизабет большей частью молчала весь вечер, изредка вставляя иностранные слова вперемешку с русскими, от чего ее речь становилась еще менее понятной. Милана с Мишкой ушли к девчонке-ведьме в комнату играть в приставку. Попив чай,мы раскланились с хозяевами квартиры, сочтя, что правила этикета соблюдены полностью. Встреча состоялась, знакомство с родителями произошло. Уже в такси моя умница,моя Светочка озвучила то, что меня больше всего насторожило в квартире, не дай бог, будущих сватов:
– Странные они какие-то, Сашунь…– тихо произнесла она, прижавшись к моему плечу своей щекой.
– Чего это вдруг, малыш?– напрягся я тут же.
– Они отличная семья, добрые веселые люди. Но у них нет ни одной фотографии, где они вместе…
Именно! Браво, моя умница! Мое золото! Вот, что мне еще не давало покоя и настораживало весь вечер. Никто из родителей Миланы не пытался похвастаться детским альбом дочери, показать, как она сделал первый шаг, как сидела на горшке или у нее прорезался первый зуб, а ведь именно с этого обычно начинаются любые гостевые посиделки! У этой семьи не было даже одной совместной фотки, даже по одному! Браво, любимая! Я мысленно сделал себе зарок, чтобы попросить завтра Красовскую навести об этих легионерах справки в погранслужбе.
ГЛАВА 13
– До свидания!– Милана закрыла за нами дверь и облегченно выдохнула. Тело все еще дрожало от нечеловеческого перенапряжения, которое она не испытывала…Да давненько не испытывала, последний раз больше семидесяти лет назад. Девочка зашла в ванную, вспоминая их разговор с отчимом Миши…Дворкин, надо же…Не зря говорят, что человек предполагает, а Бог располагает! Кто бы мог подумать тогда, в далеком семнадцатом году, когда главный инквизитор империи, словно хорошая ищейка, шел по следу харьковского ковена ведьм, что спасти этих ведьм из вечного заточения в междумирье возьмется пасынок его однофамильца. Хорошо, хоть не Петрович, с ухмылкой подумала Милана, а то бы вышло совсем комично.
Она брызнула себе в лицо водой, пытаясь смыть усталость. В голову лезли настойчивые воспоминания семидесяти прошлых лет. Все чему ее научила Агриппина действовала. Милана была внешне, будто заморожена в своем триннадцатилетнем состоянии, но только внешне…А вот душа…Душа пережила многое. Стала старше, набралась опыта, легшего тяжким грузом на хрупкие девчоночьи плечи.
– Как же мне все это надоело…– пробормотала Милана, глядя на себя в зеркало. Быть ведьмой оказалось очень трудным и хлопотным делом, тем более последней великой ведьмой. Колдуньей с детским тельцем и очень умными мозгами, которые никто в этом мире не принимал всерьез. Даже этот чертов Дворкин! Тогда, в семнадцатом году,он отнес на руках Милану на улицу из горящего здания отеля Алаиды. Она была всего лишь маленькой девочкой, впервые увидевшей смерть близких ей людей,и плакала по-настоящему, ревела во весь голос, размазывая прозрачные слезы вымазанной в сажи ручкой.
Кремень, монолит, пример для подражания для всех инквизиторов империи – Петр Дворкин, как мог успокаивал девочку. А когда обрушилась крыша, так называемого “бутусова дома”, то Милана поняла, что под этими горелыми осколками сгоревших стропил похоронена отныне и ее прежняя жизнь. Теперь ее главная цель – спасти ведьм из междумирья, ведь она их последняя надежда вернуться обратно.
Потом был детский приют, откуда она сбежала, “белое движение”, побег из почти потерянного врангелевского Крыма в Турцию, а потом в Лондон, где она встретила своих первых родителей. Николас и Элизабет шли под ручки по набережной Темзы и лучились каким-то тихим семейным счастьем, которое Милана уже за все время своих приключений определенно забыла. От женщины, пусть и внешне некрасивой и неказистой, веяло добротой, а мужчина излучал собой уверенность и честность настоящего анлийского джентельмена.
Милана в тот день была грязна как никогда. Ей пришлось несколько дней прожить возле теплотрассы, присматриваясь к городу, а еще очень сильно хотелось есть. Магию она применять все еще опасалась, но тут при виде этой милой пары, ее сердце екнуло. Она выбежала им навстречу и Николаса с Элизабет, будто ударила молния. Они встрепенулись, мужчина расстерянно заозирался. А Элизабет, мамочка Элизабет сразу же увидела ее.
– Милая моя доченька!– прокричала она Милане.– Где же ты так долго была? Мы так ждали тебя домой к ужину…
– Действительно, Милана,– укоризненно и немного чопорно посмотрел на нее Николас,– нельзя так волновать родителей… Мы третий день ищем тебя по всем закоулкам Лондона.
– Я больше так не буду!– улыбаясь во весь рот, заявила девочка, вытирая грязной рукой сопливый нос.
– Пойдем домой, дорогуша. Мамочка приготовила тебе замечательный пуддинг.
С этого счастливого момента и началась ее счастливая жизнь под крышей Элизабет и Николаса, которые околдованные магией заботились о ней, как о родной дочери. А потом они умерли, разбив сердце юной волшебнице окончательно. Умерли, подхватив какую-то заразу, которая не лечилась, да и до сих пор не лечится, согласно официальным источникам. Они ничего не сказали маленькой дочурке, чтобы зазря не волновать ее. И вот этого Милана им простить так и не смогла. Ведь она могла их спасти! Вылечить от дурной хвори в самом начале болезни. Но со смертью бороться было уже не по силам молоденькой колдунье.
И тогда в ее жизни появился Рудольф Лесс – немец по происхождению и помощник вице-консула Веймарской империи в Англии, скрытый поклонник нацизма и идей Гитлера.
Милане не составило особого труда убедить глубоко закомплексованного, одинокого старика, не имеющего своих детей, что именно Милана станет для него замечательной приемной дочерью. Она переехала жить в Германию, когда коричневая чума захватила почти всю Европу, ее престарелый папаша получил немаленький пост в германском вермахте, вынашивающем грабительские планы против империи инквизиции на востоке. Это вполне маленькую колдунью устраивало, но в душе–то она была уже не такой и маленькой. В предверии сорок первого года двадцатого столетия ей уже исполнилось тридцать семь лет, что по-человечьим меркам можно было назвать уже чуть ли не старостью, а вот по колдовским ранней юностью.
Вместе с Рудольфом Лессом она отправилась в армию, служила при штабе. Даже одев погоны зловещей организации “СС”. Не обремененные особым интеллектом отморозки из этой организации не замечали или старались не замечать, что маленькая девчушка так и остается маленьким ребенком на протяжении всей компании.
Спустя столько лет, она впервые вернулась в Харьков, в город своего детства, где в один миг под крышей бутусова дома, она стала взрослой, возложив на свои плечи тяжкий груз ответственности за весь ведьминский ковен. В тот же день она посетила полуразрушенное здание “крыши мира”, зияющее пробоинами от артиллерийских снарядов, пущенных вермахтом. Побродила по комнатам, зашла в большой зал, где прошла посвящение, где с отбитой головой стояла статуя, навеки замершего Бутуса – верного слуги Алаиды.
С того времени она перебрала очень много людей, лично расстреливала их целыми партиями в поисках лишь одного, того самого, который сможет прорвать завесу и навести портал из междумирья. Но подходящих людей не было! Да и месть не удалась. Хитрый Дворкин, оставшийся после красной революции в Харькове и получивший высокий чин, умудрился сбежать перед самым носом захватчиков, так что пути немецких нацистов и колдуньи окончательно и бесповоротно разошлись.
Бросив своего названного отца Рудольфа Лесса – дного из командующих шестой армией фельдмаршала Паулюса погибать под Сталинградом, Милана сбежала сначала обратно в Третий Рейх, а оттуда тайком в Лондон, где все вокруг напоминало ей о той самой безмятежной жизни, которой она жила, когда ее родителями были Николас и Элизабет.
Воскресив в памяти свои самые светлые, самые яркие воспоминания о них, но не желавшая испытывать в очередной раз горечь потери, девочка создала их точные копии. Милана освоила искусство творения големов.
Поборов воспоминания, она снова плеснула себе в лицо холодной водой. Смывая дневную усталость. Вышла в коридор, где толкаясь друг об друга, на узкой кухоньке толпились ее големы, резко поглупевшие, в тот момент, когда Милана перестала их контролировать.
Николас нелепо открывал рот. Пытаясь что-то сказать, а вот Элизабет с настойчивостью бульдозера, толкала его в грудь, стремясь пробиться к одной ей известной цели.
– Тсс…– приложила палец к губам Милана, сделав легкий жест рукой. Големы замерли, простодушно моргая широко открытыми глазми. Девочка с грустью провела по слегка небритой щеке Николаса, вспоминая, как любила сидеть у настоящего отца на коленях, как он читал ей на ночь сказку, а мать провожала утром до самых ворот воскресной школы. Да что это с ней! Колдунья стряхнула с себя это лирическое настроение, тряхнув своими белоснежными волосами.
– Вы хорошо потрудились сегодня!– похвалила она големов, а те, как китайские болванчики активно закивали своими глинянными головами.– Думаю Дворкины ничего не заподозрили.
– Да, хозяйка!– улыбнулась ей Элизабет заискивающе. Милана поморщилась.– Теперь можете отдыхать…
Големы, толкая друг друга в спины, прошли в комнату, где рухнули на диван, прикрыв глаза. Милана ругнулась и сделала себе кофе. Снова задумалась.
Миша мог прорвать завесу. Хранители Книги Судеб могли сделать и не такое, убедить его это сделать не составит большого труда. Он и так слишком доверчивый и послушный мальчик, а тут еще и его влюбленность в очаровательную иностранку…Так что в ночь шабаша все должно получится, но не станет ли его отчим серьезной преградой к возвращению ведьминского ковена? Этого Милана не знала, да и фамилия Дворкин ее определенно смущала, заставляя лишний раз задуматься. Необходимо было его устранить на время, а лучше навсегда, отомстив разом за все! Но как?!
Девочка прикусила нижнюю губу, раздумывая. До шабаша осталось четыре дня. Тогда в Харькове на Лысой горе соберутся все оставшиеся после инквизиции сколь значимые ведьмы Европы, чтобы с радостью поприветствовать возвращение Верховного Ковена. До этого времени Дворкина и его сумасшедшую семейку надо нейтрализовать, оставив подле себя одного лишь Мишу.
Милана усмехнулась, вспомнив влюбленные глаза подростка. В том, что он сделает, все, что она попросит ведьма ни секунды не сомневалась.А значит начнем с самого простого…
ГЛАВА 14
Я пришел домой опустошенный. Игра в гляделки с ведьмой никакого ощутимого эффекта не принесла, кроме того, что я дико устал, чувствуя себя, как выжатый лимон. Света, напротив, была вполне довольна походом в гости. Ни родители Миланы, ни она сама у моей жены особого восторга не вызвали, но и Мишку теперь можно было отпускать гулять с колдуньей без особой боязни.
С лица сына весь вечер не сходила довольная улыбка. По своей всегдашней привычке, он весь вечер рассказывал Эльвире Олеговне, как прошло знакомство с родителями. Бабушка слушала внимательно, кивала, где надо, но все же предпочла уточнить некоторые детали у меня.
– Ну и как вам их семья?– спросила она нас со Светой, когда Мишка наговорившись побрел в ванную, чтобы на сон грядущий почистить зубы и умыться.
– Если честно, то никак,– пожала плечами Светка,– даже не скажешь, что они иностранцы. Все у них в доме как-то по-русски, по-домашнему что ли…
– Это хорошо, а с финансами как?– нахмурилась Эльвира Олеговна.
– Мам!– укоризненно на нее посмотрела жена.
– А что?– возмутилаьс теща.– Бюджетников итак среди нас хватает…– теща недовольно скосилась в мою сторону.
– С финансами вроде все нормально,– поспешила успокоить ее Света,– только…
– Только что?
– Только у них в квартире нет ни одной их совместной фотографии,– закончил я за жену,– пусто, как будто и небыло у них до этого момента никакой совместной жизни.
Теща на секунду задумалась, даже очки запотели, висевшие на носу для придания ей больше солидности.
– Вы говорите, что они недавно приехали в Украину?– наконец сказала она после пару секунд раздумий.
– Именно!
– Тогда чего же тут странного?– пожала плечами Эльвира Олеговна, убирая со стола грязные тарелки.– Скорее всего свои альбомы они оставили на родине в Лондоне! К тому же, молодежь, сейчас такое время, что большинство людей не распечатывает свои фотографии, храня их в интернете и своих телефонах, компьютерах и прочей электронике. Вот может и они…
– Действительно, Саш, как мы об этом с тобой не подумали?– жена посмотрела на меня, покачав головой. И все вроде бы складывалось на отлично! И ведьма оказалась не трехсотлетней скрюченной радикулитом бабкой под наведенным мороком, и родители вроде приличные, и отсутствию фотографий нашлось логическое объяснение, но на сердце у меня было беспокойно.
– Может быть…– согласился я, вставая из-за стола.
– Саш…
– Я пошел спать,– хмуро откликнулся я, бредя в спальню.
– Я сейчас!– отозвалась жена, помогая тещи включить посудомойку.
Прямо в одежде. Не раздеваясь, я грохнулся на кровать, подмяв под себя измученные пружины, которые в ответ противно заскрипели. Чертов ортопедический матрас!
Если все действительно так, как представляется Светке с тещей, то Миша вне опасности, но а если мы все ошибаемся? Если все это ловкая игра Миланы, которой необходимо…А что собственно необходимо ведьме от такого парня, как наш сынок? Я задумался, всматриваясь в всполохи феейрверков за окна. Чья-та свадьба…
Мишка – хранитель Книги судеб, но сама книга была уничтожена. Теперь ее текст полностью хранится в его очаровательной головке, но переписать и изменить судьбу мира он не может, только рассказать будущее. Может Милана общается с ним из-за нее? Тут должна быть веская причина, потому как не каждый человек в трезвом уме и нормальной памяти сможет общаться с парнем, у которого на уме лишь компьютерные игры и новинки программного обеспечения, а тут часами напролет, да еще и взахлеб… Может и из-за нее…А Мишка? Что еще можно получить от Мишки? Деньги? Не такие уж мы богатые…Сами еле с хлеба на картошку перебиваемся. Тогда что? Сын может как и я прорывать завесу между мирами и видеть параллельный мир. Но колдунья сама может…или не может? А если Милане действительно понравился Мишка? Не наломаю я дров, спасая его от несуществуещего обмана? Я окончательно запутался в своих предположениях, и только Света умудрилась меня спасти, включив лампу.
– Чего это ты одет?– удивилась она, плюхаясь рядом на кровать.
– Задумался…
– О Милане?– я кивнул, сбрасывая с себя домашнее, уютно устраиваясь под одеялом.– Может мы излишне драматизируем? Нагнетаем? Пообщаются пару недель, потом она свалит в свой Лондон и все…
– Я уеду жить в Лондон,– пропел я голосом Лепса.
– Вот именно!– рассмеялась жена, обнимая меня за плечи.– А мы тут голову сломали, чего, да как…
– Может быть…Наверное, ты права…Я перегибаю.
– Умница!– она вкусно поцеловала меня в губы и отвернулась погасить свет.
Противно затренькал телфеон на прикроватной тумбочки, на которой мы любили по утрам с женой пить кофе. Я не глядя, повернулся на бок, схватив трубку, провел по экрану, зажмурившись от яркого света экрана.
– Слушаю, Дворкин,– пробормотал я, прогоняя отупевше-сонное состояние. Светка замерла перед настольной лампой, вопросительно взглянув на меня.
– Здравствуй, Саша,– в трубке, по ту сторону провода послышался знакомый члегка взволнованный голос олигарха Заславского.
– Доброй ночи, Вячеслав Сергеевич, – вежливо ответил я, сделав ударение на слове “ночь”.
– Прости, за столь поздний звонок, но у меня…Это совершенно ни в какие ворота…Очень важное дело…– сбивчиво, на одном дыхание проговорил миллионер.
– А до утра ваше дело…– начал с надеждой я, но снова был перебит.
– Я под твоим подъездом стою уже! Только ты мне сможешь в нем помочь!– запальчиво сообщил Вячеслав.
Ну вот куда его денешь? Одним из моих самых плохих качеств, которых у меня было с лихвой, я искренне считал неумение говорить людям “нет”. Вот и сейчас, я со вздохом отложил телефон, вставая с кровати. Протяжно скрипнули пружины.
– Ты куда?– повернулась ко мне жена, которой вообще-то было завтра на работу, а часы отбили настойчиво полночь.– Что-то случилось?
Я набросил куртку, висевшую на дверной ручки шкафа.
– Если эта Красовская…– нахмурилась Светка.
– Это Заславский,– спокойно сообщил я,– Приготовь нам,пожалуйста, два крепких кофе. Он очень хочет поговорить со мной. Состояние близкое к истерике.
–Дворкин…– угрожающе зашипела жена, поджав губы.– Мне вообще-то завтра дежурить.
– Понял, кофе сделаю сам,– улыбнулся я, примерительно подняв руки.
У Мишки шел какой-то подростковый блокбастер, кажется “Сторожевая Застава”– очередной шедевр украинских кинорежиссеров. У Эльвира Олеговны ржали, стонали совращенные наложницы султана…Там полным уходом шло жизнеописание турецкого Султана Сулеймана и почему-то на полной громкости. Наверное, любимая теща приобщает нас к европейской культуре таким вот образом, в частности к телевидению. Заскочил мимоходом на кухню, щелкнув светом и чайником. Я любил кофе растворимый, а вот вкусы олигарха – еще изучить не сумел, больно мало были мы знакомы, так что ничего страшного…Потерпит.
Сбежал вниз, щелкнув внутренним замком подъезда. В свете уличных фонарей, покрытая серебристым пушистым снегом, блестела черная иномарка – личная “Ауди” Заславского. Охраны и помощников миллионера нигде не было видно. Из чего я сделал вывод, что Слава приехал ко мне в гордом одиночестве, что история его в самом деле очень серьезная, потому он и не взял с собой всю свою положенную свиту, и что где-то в центре элитного дачного поселка на окраине Харькова настоящая истерика, и Заславского уже ищут.
Олигарх стоял под окнами нашей сумасшедшей соседки Дашечки с первого этажа и напряженно смолил дорогой “парламент”. Сама сигарета уже давно кончилась, а миллионер, сосредоточенно думая о чем-то, уставившись в пустоту, пытался растянуть фильтр. На стук открываемой двери, он обернулся, очнулся, стряхнув с себя оцепенение, приветливо мне улыбнулся, выбросив окурок в сугроб.
– Здравствуй, Саша,– двинулся он ко мне, слегка расставив руки в сторону. На секунду мне показалось, что он сейчас кинется меня обнимать, но, слава богу, Слава сдержался.
– Виделись уже!– буркнул я, закуривая, пожав холодную ладонь бизнесмена.– Что стряслось?
– Может в дом?
– Покурим…– я с наслаждением вдохнул терпкий табак, выпуская тонкую струйку дыма. Заславский запаравозил рядом.
– Света спит?
– Ей завтра на дежурство, Слав. Все спят!
– Извини, дело срочное, ЧП практически.
– Ну пойдем…
Я выбросил наполовину скуренную сигарету, мелькнувшую в сугробе ярко-красным огоньком, приветливо распахнув двери подъезда, куда сноровисто юркнул миллионер.
Когда кофе чуть подостыл, все приличия были соблюдены. Я потер красные усталые глаза и попросил Заславского начинать.
– Только потише, тут слышимость хорошая,– я кивнула на стенку, ведущую в спальню к теще, у которой как назло завершилась турецкая мыльная опера.
– Вообщем ты знаешь меня…– начал олигарх. – Я человек мало впечатлительный, серьезный бизнесмен…
– Ты приехал среди ночь, чтобы рассказать мне об этом?– съехидничал я.
– Неудобно как-т даже сказать…
– Вячеслав, говори, как есть.
– Помнишь, события в “бутусовом доме”?
– Это когда ваш прораб сиганул с крыши?– уточнил я.
– А что были другие события?– разнервничался Заславский. Я его таким еще не видел. Нервный, дерганый весь какой-то…Да и глаза красные, будто песком засыпанные! Даже во время той истории, когда мы познакомились, он старался оставаться образцом хладнокровия, а вот сейчас…
– Ладно! Это у меня из-за недосыпа плохое настроение…Извини.
– Вообщем этот прораб меня преследует!– выпалил, а я чуть не поперхнулся кофе, закашлявшись.
– Чего?!
– Ходить за мной попятам. На работе, дома, в кафе, даже в сортире…– Заславский ослабил дорогой галстук от “Guchi”, залпом осушив кофе.
– Очень интересно,– мое сонное настроение пропало. Я даже чаще задышал от прилива адреналина,– насколько я в курсе, то этот прораб должен лежать сейчас в морге и никуда не ходить, тем более преследовать своего работодателя.
– Так и я думал, пока утром не проснулся, а он висит над кроватью, склонившись над моим лицом. Смрад, сладкий запах разложения, весь синюшный, кровь запекшаяся на голове…– миллионер дернулся, представив снова себя эту картину.
– Может приснилось?– с надеждой спросил я, вспомнив слова Красовской, что каждый рестовратор этого здания неприменно сходил с ума и не доводил начатое до конца.
– Я тоже так подумал, тем более вечером у меня были тяжелые переговоры, я сильно перебрал… Пока Ирины и Киры нет дома, решил расслабиться.
– Ну!– нетерпеливо заерзал я на стуле.
– Что, ну? Закрыл глаза, помотал головой, а он сука скалится над головой,губами шевелит. Типа что-то говорит!
– А ты?– изумился я. Уж незнаю чего бы делал я, увидев такое чудовище у себя в спальне по утру.
– А я его в ухо кулаком со всей дури звезданул и заорал, что есть мочи. Прибежала охрана, начали разбираться, только трупа прораба уже не было!
– Странно…Может, правда, привиделось?
– Ты еще скажи, что у меня “белочка”,– обиженно надул губы миллионер.– Я помню, как кулак в рыло ему врезался, да и вот…– он протянул мне крепкую ладонь, сжатую в кулак. Костяшки пальцев были сбиты.
Я со всех сторон осмотрел протянутую руку. Было очень похоже, что совсем недавно, эта рука кому-то хорошенько съездила по физиономии.
– А что дальше?– спросил я, заваривая себе еще кофе.
– А дальше – больше! Эта сволочь начала меня преследовать всюду. И никто его не видет кроме меня. Ты знаешь, Саша, я уже искренне считаю себя сошедшим с ума…– олигарх был готов расплакаться. Вот только этого мне еще не хватало! Я услышал, как Светка, раздраженная нашими посиделками, громко хлопнула дверью в ванную. Пора закругляться…Похлопал дружески по плечу поникшего бизнесмена.
– Все будет хорошо, Слава!– ободряюще улыбнулся я ему.– Завтра с Янкой мы заглянем в ваш “бутусов дом” и постараемся выяснить все и о прорабе, и о…странностях вокруг этого сооружения.
– Правда?– с надеждой уточнил Заславский.
– Правда,– сказал я,– только ты сегодня нажрись снотворного и постарайся выспаться, а то у тебя самого вид, как у преследующего тебя прораба, краше в гроб кладут.
– Я постараюсь!– закивал Слава.– Значит завтра в десять на объекте?
– Лучше в одиннадцать,– вспомнил я, что Янку раньше, даже пушкой не разбудить.
– Неприменно буду. Спасибо!– Заславский пожал мою ладонь, а я мельком глянул на настенные часы, закрывая за ним дверь. Половина третьего…Светка меня убьет!
На супружеской кровати гневно пыхтела жена. Света она везде выключила, так что пришлось доибраться до своей половины впотьмах. Одеяло мое было откинуто в сторону, а сама Светлана была повернута ко мне спиной, но по ее неровному дыханию, я понял, что она не спит, ждет меня.
– Зай…
– Дворкин, ты что кабинет психологической помощи?– ворчливым голосом уточнила она.
– Малыш, прости меня, у него действительно неприятности, это связано с нашим с Янкой расследованием…
– Мне от этого не легче.
– Светик… зайка… лапуля…– я попытался обнять жену, но она резко отстранилась, повернулась ко мне, поцеловав меня в нос.
– У тебя был шанс, но ты предпочел спасать мир, а теперь спать, иначе завтра я уже не встану его спасать на дежурстве.
Улыбнувшись, я моментально уснул крепко и без сновидений под мерное дыхание моей супруги.
ГЛАВА 15
Мишка, как всегда немного неуклюже по своему обычаю топтался на автобусной остановке, задумчиво ковыряя носком ботинка слежавший снег под ногами. Эльвира Олеговна укутала его, как будто на улице были семидесятиградусные морозы, потому он напоминал спленутого медвежонка, который неведомо как оказался посреди многолюдного Харькова. Он изредка посматривал в сторону проспекта Льва Ландау, где мелькали в своей заполошной суете иномарки вперемешку с легендами отечественного автопрома, среди всего этого автомобильного великолепия выискивая лишь одну, которую так нетерпеливо ждал на остановке.
После нашего торжественного знакомства с пассией нашего подросшего сынишки. Эльвира Олеговна окончательно поверила в подростковую любовь и без всяких вопросов отпустила Мишку погулять с Миланой в центре города, с неприменным условием, что папа девочки нас вывезет, а потом оттуда же и заберет. Договорились на двенадцать дня, а вот теперь Мишка ждал по своему обыкновению опоздывавшую даму, переминаясь с ноги на ногу. Чувствуя, как ледяной холодок своими морозными щупальцами пробирается в ботинки.
Наконец, замешкавшись на повороте на Халтурина, показался вызывающе розовый, особенно ярко выделяющийся на снегу маленький опелек. Он отчаянно перебирал крохотными колесиками, пытаясь вырваться из намешанной посреди дороги снежной каши, натужно ревя малолитражным движком. На полукруглом бампере, украшенном лупатыми фарами гордо висели криво прикрученные номера евросоюза.
– Миланка…– прошептал довольно Мишка, выпуская изо рта облако пара.
Опелек натужно рыча заехал на обочину подле сына, вскарабкавшись на глубокий сугроб. Стеклоподъемник медленно поехал вниз, а за тонированным стеклом показалась довольная физиономия колдуньи.
– Приветики!– поздоровалась она. Дверь автомобиля распахнулась. Мишка неловко залез в небольшой узкий салон, и только сейчас заметил, что на водительском сидении пусто. Милана смущенно улыбнулась и чмокнула сына в щеку. От чего его бледные щеки по-детски порозовели. Он смутилс яи опустил глаза вниз.
– Я думал,что ты будешь с отцом…– пробормотал он, не поднимая глаз на девочку-колдунью. Его кожа в месте поцелуя горела огнем, его еще никогда так не целовали…Так, чтобы голова кругом!
– У папы кое-какие дела образовались, пришлось воспользоваться своим способностями,– объяснила Милана, хитро улыбнувшись. Ведь Мишка впервые видел, чтоб она при нем колдовала. Ключи в замке вдруг сами собой повернулись. Двигатель сыто заурчал на холостых оборотах. А потом рычаг переключения скоростей дернулся резко вперед и они поехали. Глаза сына удивленно расширились при виде того, как пустое место лихо управляется с интенсивным харьковским движением. Руль крутился из стороны в сторону, объезжая попавшиеся на дороге препятствия. При этом, кажется, делал это в такт полившийся из динамиков лирической музыки.
– Круто…– прошептал Мишка, наблюдая, как педаль газа и сцепления то вжимаются сами собой в пол, то возвращаются в обратное положение.– А если полиция?
– Мишка, ну какой ты наивный!– рассмеялась Милана. – Неужели ты думаешь, что я этого не предусмотрела. Взгляни-ка на водительское сидение обычным зрением.
Сын напрягся, стараясь отключить свой проницательный взор, позволяющий видеть ему, как и мне, другие реальности и прорывать завесу. На сидении сидел самый настоящий мистер Николас – вполне себе реальный Миланин папа и что-то лихое напевал себе под нос. Морок был настолько реальным, что Мишка даже заметил, как на лбу у фантома выступила капелька пота. В машине было жарко, зря Эльвира Олеговна старалась, напяливая на внука три свитера и теплую байковую рубашку.
– Пустое сидение видишь только ты, а папу все остальные!– победно улыбнулась Милана.
– А кто тогда рулит…– не понял Мишка, нахмурившись.
– Не парься! Я заколдовала этот БТР еще, когда мне было пять лет! С тех пор он меня никогда не подводил.
Парню от этих слов легче не стало, и он попытался перевести разговор в другое русло.