Сын оторвался от голубоватого экрана, окинул задумчивым взглядом окрестности, а потом с шумом втянул в себя свежий сырой воздух, пахнущий речкой и камышом.
– Несет чем-то…– заметил он серьезно. Нахмурился и прикрыл глаза, открывая свой внутренний взор. Я помимо воли напрягся, всегда опасаясь, когда Мишка становился таким отрешенным, словно не от мира сего. Если он так делал, то непременно жди неприятностей.
– Ты что-то чувствуешь?– настороженно спросил я его. Над моим ухом заинтересованно засопела Красовская, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Боль…Чью-то постоянную, неугасающую боль…– прошептал Миша и открыл глаза. – Она вокруг этого замка, везде…
– Это опасно?– уточнила встревоженно Светка, поглаживая живот, где обеспокоенно ворочалась, чувствуя озабоченность мамы Дарья Александровна.
– Мы ее не волнуем! Пока…– заметил после небольшой паузы сын.
– Что значит пока?– Эльвира Олеговна успела сделать несколько снимков. Потом включила фронтальную камеру и пыталась совершить ритуальный обряд всех нынешних подростков – селфи.
– Пока – это значит пока,– коротко отрезал Миша, снова утыкаясь в телефон. Он то ли играл во что-то по сети, то ли списывался со своим верным и единственным другом Данькой, было непонятно, но мы его явно отвлекали своими ерундовыми запросами.
– Нас встречают!– жена указала пальцем на крыльцо дома, где постепенно собирались его обитатели, насильно поселенные сюда олигархом, чтобы мы не опухли в замке с голоду и не погибли от лап неизвестного маньяка.
Возле открытых дверей толпилось четыре девушки в коротких черных платьицах с накрахмаленными белыми передниками, в кружевных чепчиках, чуть поодаль, уперев руки в бока, в высоком поварском колпаке держалась в стороне дородная крепкая женщина средних лет, по виду и формам явно кухарка, ранее потчевавшая своими кулинарными изысками не французский ресторан, а какую-нибудь школу или детский сад, в который когда-то ходил маленький Миша и регулярно чем-нибудь там травился. Тут Заславский явно поскупился. По левую руку от горничных торчала парочка бодигардов в черных пиджаках и таких же зеркальных очках, с проводками в ушах, видимо по периметру расставлена еще кое-какая охрана. Толик топтался позади нас, не сводя со стройных ножек Красовской своих обезумевших глаз.
– Пойдем, что ли?– я оглянулся на свое “детективное агентство”– женщина бальзаковского возраста, беременная, малолетний маг и полоумная журналистка, оценил его я и улыбнулся про себя, представив в каком тупике будет маньяк, когда ему покажут тех, кто приехал его ловить. Это уже даже не неуважение, а что-то большее…
– Вы уже прибыли!– за нашими спинами раздался радостный и счастливый чей-то возглас. Мы все обернулись, а Толик даже успел положить руку на поясную кобуру, чтобы в случае малейшей опасности моментально достать пистолет.
– Но-но!– примирительно поднял руки представительный молодой человек, практически бесшумно подкатившийся к нам на дорогой иномарке, по самую крышу засыпанной степной пылью. – Свои! Меня зовут Роман Чухненко – официальный представитель хозяина усадьбы барона Леопольда Кенинга. Пока замок принадлежит формально ему, и он попросил меня сегодня встретить вас, провести небольшую экскурсию и расселить, проверив. Чтобы вы ни в чем не нуждались…
– Спасибо,– буркнула Янка, отворачиваясь обратно ко парадной,– только, как официальный представитель вы должны были…
– Знаю-знаю! Должен был приехать раньше и все организовать, но дела…У меня это не один объект,– Чухненко подошел поближе к нам, видя, что опасность миновала, и Толик не собирается превращать его в дуршлаг из своего массивного “Стечкина”,– остальные так же требуют присмотра. Риелтора, как и волка, знаете ли ноги кормят!
– Это точно,– согласилась Эльвира Олеговна, с интересом рассматривающая торговца недвижимостью,– и как проценты от сделок? Высокие?
От столь прямого вопроса Роман смешался, улыбнулся и перевел тему:
– Добро пожаловать в Шаровский замок!– провозгласил он, торжественно выбрасывая вперед руку, приглашая пройти в усадьбу.– На сегодня у нас запланированы расселение, легкий ленч и экскурсия. Поверьте, природа Шаровки просто восхитительна! А этот воздух? Вы чувствуете, после удушливых автомобильных газов Харькова, как тут дышится?
– Да не рекламируй нам его!– отмахнулся от Чухненко Эльвира Олеговна.– Мы все равно лишь гости, а не потенциальные покупатели. Зять мой столько не зарабатывает, хотя мог бы уже раскошелится хотя бы на пылесос…
– Да куплю я вам его!– разозлился я.– М…мама…
– Мужик сказал – мужик сделал!– невозмутимо заметила теща, подмигнув мне выщипанной бровью.– Толик, помоги старой больной женщине поднять вещи в ее комнату!
Бодигард с трудом вытащил объемный баул тещи, взвалил себе на спину, тихо крякнув от тяжести.
– А от экскурсии можно отказаться?– поинтересовалась Света.– Погода меняется, и Дашка начинает волноваться,– она с любовью посмотрела на живот, где росла моя доченька не по дням, а по часам.– К тому же, она, наверное, как и мама плохо переносит дальнюю дорогу на автомобиле, хоть какой комфортности.
– Конечно, Светлана…ээ…
– Можно просто Светлана.
– Тогда я для вас всех просто Роман!– улыбнулся риелтор.– К чему нам эти условности? Вот в США уже давно говорят “ты”, а мы все как-то не перейдем к европейским ценностям.
Укоризненно поджав губы, Эльвира Олеговна прошла вслед за Толиком вверх ко входу. Для нее идея прорыва Украины в Европу была больной темой. Она плохо перенесла майдан, нынешнюю власть, да и вообще беспартийная в душе коммунистка. Следом, как привязанный побрел Мишка. Нам троим ничего не оставалось, как взять свой багаж и последовать за моей тещей, которая уже что-то живо обсуждала с кухаркой, указывая на то, что для внучка котлеты надо парить в пароварке, а Дворкин съест и так, хотя пока и не купил ей обещанный пылесос.
– Усадьба Леопольда Кенинга имеет старую и удивительную историю, полную мифов и загадок, которым из года в год потчуют иностранных туристов-дикарей, которые неведомо какими путями узнают про такую красоту…– начал экскурсию риелтор.– Посмотрите на эти стены…Это же настоящий замок без всякого преувеличения! А эти бойницы? Полное сходство с настоящей французской цитаделью времен Людовика и мушкетеров!
Двери перед нами распахнули. Все-таки слуги у Заславского были вышколены на совесть. Перед моими глазами открылся широкий холл, иначе этот длиннющий коридор никак и не назовешь. На потолке, украшенном потрескавшейся лепниной висела огромная люстра, под ногами хрустел битый кирпич вперемешку с облупившейся штукатуркой.
– Пока это напоминает развалины замка, а не цитадель!– шепнула мне на ухо жена. Мысленно я с ней согласился, продолжая внимательно слушать Чухненко, который продолжал знакомить нас с историей места, где нам волею олигарха Славика придется прожить несколько дней.
–Замок был построен для жены барона Кенинга, которую дворовые уважительно прозвали Барыня и которую Леопольд безумно любил и выполнял все ее прихоти. К сожалению в раннем возрасте она заболела туберкулезом и скончалась.
– Печально…– заметила Красовская.
– А это широкая лестница ведет на второй этаж, где вам уже приготовлены гостевые комнаты!
Мы шагнули на первую ступеньку, которая предательски захрустела. На втором этаже было довольно уютно и прибрано. Стены были занавешены тяжелыми бордовыми гобеленами, по углам, явно в спешке расставлены кадки с какими-то разлапистыми цветками, напоминающими фикусы. На полу расстелена узкая ковровая дорожка. Напротив двери в каждую комнату торчала истуканом фигура рыцаря в латах, искусно выполненная в жести. Я заинтересованно потрогал забрало, которое громко лязгнуло, захлопнувшись само собой. Светка вздрогнула испуганно и выругалась на меня совсем не по-женски.
– Тут ваши спальни. Для вызова прислуги в каждом из номеров подключен телефон внутренней связи. Стоит только поднять трубку!– расхваливал шаровский замок Роман.
– И связь провели!– одобрительно покивала головой Янка.
– Не успели бы …– покачал головой Чухненко.– Связь тут была и раньше. С того момента, как Кенинги уехали заграницу, в начале двадцатых годов прошлого века замок отдали под тубдиспансер, просуществовавший тут до девяносто шестого года!
– Ой!– ойкнула Светка.
– Не бойтесь, тут все проверено и перепроверено многими специалистами. Здание и прилегающие окрестности абсолютно безопасны. Проведена полагающаяся в таких случаях дезинфекция.
– Уже хорошо…– я дернул ручку одной из спален. Заглянул внутрь.
На узком окошке висели легкомысленные занавески в красный горошек, широкая кровать под высоким балдахином, на которой при сильном желании можно было уместить человек пять, тумбочка, зеркало и стул. Все предельно аскетично и явно не гармонировало с окружающей обстановкой средневековья. Мебель по-моему вообще была из ИКЕИ.
– Уж как смогли все скомплектовать…– заметив мой недовольный взгляд, проговорил риелтор.
– Ничего страшного!– я захлопнул дверь обратно и повернулся к продавцу.– А где…
– Все сейчас покажем! Это санузел,– в конце коридора он распахнул неприметную узкую дверь. Внутри ничего особенного. Душевая кабинка, унитаз и раковина.
– К сожалению один. Так как времени было мало, а просьба Вячеслава Сергеевича поступила так неожиданно,– он нас боялся. Я взглянул на Чухненко, упрямо избегающего смотреть мне в глаза. Риелтор что-то знал, и это что-то его очень сильно пугало. Тем более странно, что он не рассказал о своих знаниях полиции сразу после первого убийства, а раз не сказал, то замешан, а раз замешан, то и знает, кто тут маньячит без продыху. Но, не будем торопить события, в конце концов надо еще поболтать в Шаровке с этим Михалычем – героем народных волнений и главарем охоты на ведьм.
– Тут библиотека. Книги разные…– Роман распахнул еще одну дверь. За ней оказались огромные, до самого потолка стеллажи с различными фолиантами от вида которых у ценителя хорошей литературы перехватило бы дух.– Часть из них сохранилась от Кенингов, часть пополнила коллекцию во времена лечебного учреждения…
– Круто!– прошептал я, восхищенно обводя глазами это необозримое богатство. Вот это мне явно пришлось по душе. Пыльные фолианты чернели потертыми корешками столь старых изданий. Что дух захватывало. Надо было бы посидеть тут недельку, другую, авось и накопал материальчик еще на одну книгу. Редактор меня конечно же не торопила, но уже несколько раз интересовалась моими достижениями на ниве литературного творчества. Мол, читатель уже начинает скучать и медленно, но верно переходит к другому издателю на более свежее и интересное.
– А где сам Леопольд Леопольдович?– неожиданно повернулась к риелтору Красовская, настолько резко, что тут испуганно шарахнулся в сторону. Он явно что-то знал! Отсюда и испуганный взгляд и бегающие глазки, нервы ни к черту…
– Барон в Лондоне. Всеми его делами заведую здесь я!– важно ответил Чухненко, собравшись с мыслями. Сказывалась хватка из девяностых, когда надо было выкручиваться из самых разных ситуаций и принимать решения почти мгновенно.– Документы показать?– съехидничал Роман, но Янку вывести из себя или подловить в разговоре можно было только лишь с помощью гранатомета. Она невозмутимо пожала плечами и отвернулась ко мне.
– Пора бы нам и прилечь…– закряхтела Света, присаживаясь на колченогую табуретку, неведом кем забытую в темном полумраке огромной библиотеки. Скорее всего здесь е использовали для того, чтобы доставать книги с самых высоких ярусов.
– Пошли, Светик!– подхватила ее под руки Красовская, не дав опуститься на пыльный стул.– Я провожу тебя до твоей комнаты…
Мишка поплелся за ними. Его это литературное богатство совсем не впечатлило. Нынешняя молодежь предпочитает запах пыльных страниц и типографской краски бездушным страницам Интернет-ресурсов. Я вообще был не уверен, что сын прочитал хоть одну из моих книг. Дверь за моими близкими тихо скрипнула. Мы остались с ушлым риелтором одни. Наступила тягучая необъяснимая тишина. Роман поглаживал толстыми пальцами корешки тяжеленых томов, прохаживаясь вдоль полок, а я, молча, наблюдал за нами, не отрывая глаз. На секунду зажмурился, отпуская на свободу свое внутренне зрение, позволяющее мне видеть призраков. Именно им оглядел Чухненко. Ничего особенного. Только в области сердца легкое, еле заметное черное пятнышко, там, где располагается душа, но в этом ничего страшного или подозрительного не было. Очень мало на свете людей с кристально чистой душой. Все мы грешим, все мы ведем себя порою неправильно, иногда по своей воле, иногда по воле обстоятельств. Но этот бегающий взгляд меня определенно смущал, и я решил спросить на прямую, не играя в психологические изыски от Эркюля Пуаро, благо я был не профессиональным сыщиком и мне было простительно.
– Ром, ты что-то знаешь об этих убийствах?
Риелтор вздрогнул и отвернулся, делая вид, что не расслышал.
– Рома!– чуть громче позвал я.– Ты знаешь кто убил начальника службы безопасности Заславского и его любовницу?
– От…откуда?– голос его еле заметно дрогнул. Все-таки он был не профессиональным шпионом или агентом королевы. Обычный ушлый парень, делающий свой бизнес на сделках с недвижимостью.
– Что-то мне подсказывает, что знаешь…– задумчиво проговорил я, отходя подальше. Для того, что я задумал мне необходимо было расстояние. На моей руке совершенно неожиданно вспыхнул клубок яркого красного огня. Полыхнул острыми длинными языками пламени и потух, с легким шипением растворившись в воздухе. Этому легкому даже для волшебника начального уровня фокусу меня научил Мишка, который последнее время регулярно брал подобные уроки у Алаиды. Моих силенок хватало на то, чтобы создать огонь, но вот управлять им…Увы, но почти всегда он быстро гас в ладонях. Роман шарахнулся в сторону, но не закричал удивленно и даже не позвал на помощь. Он определенно раньше сталкивался в магией. И она для него не стала открытием. А вот это уже было определенно интересно. Потому как вряд ли в Шаровке есть сильные чародеи, кроме бабок-знахарок, которые только и могут вылечить мигрень травками, да сделать приворот на чужого мужика.
– Знаешь…– проговорил я почти шепотом.– Но почему-то предпочитаешь молчать…
– Я не понимаю о чем вы говорите,– затараторил быстро Чухненко, пятясь к двери,– а фокусы вы показываете не хуже Амаяка Акопяна. Вы не его родственник будете?
– Хватит ерничать!– взревел я, бросаясь вперед. Его надо было ошеломить, оглушить, не дать опомниться от моего резкого и неожиданного напора, чтобы Рома не смог придумать новую линию поведения или вообще не стукнуть меня хорошенько в отместку. Мои пальцы с силой вцепились в отвороты дорого пиджака, скомкали мягкий шелк. Я встряхнул риелтора и повторил вопрос.
– Кто убивает в замке?
– Н-не-не з-наю!– заикаясь почти прокричал Чухненко.
– Говори! Иначе в жабу превращу!– ни в какую жабу я его превратить не мог, но знать об этом риелтору было необязательно. Тем более после моего фокуса с огнем, он и так смотрел на меня, как на полубога.– Говори!
– Я…я…я…
– Отвечай!
– Он убьет!– дрожащим голосом проговорил Чухненко, отчаянно моргая глазами. Казалось, еще чуть-чуть и он расплачется.
– Кого?
– М-м-мен-ня…
– Кто? Кто убьет?
– Он…– неожиданно для меня тело Чухненко обмякло в моих руках. Глаза закатились, и здоровый, как лось, риелтор рухнул на пол, опрокинув стойку с декоративными подсвечниками.
– Черт!– пробормотал я, присаживаясь рядом на коленки. Приложил ухо к груди, попробовал пульс. Сердце билось мерно и размеренно, словно риелтор спал сном младенца. – Рома! Рома! Роман!– похлопал я его со всей силы по щекам. Ресницы мужчины задрожали, и он открыл глаза, нелепо разглядывая меня, зависшего над ним с самым обеспокоенным видом.
– Что со мной произошло?– спросил он, почесывая ушибленный затылок.– Как я оказался на полу?
Риелтор встал а колени, а потом с моей помощью и на ноги. Отряхнулся.
– Что случилось?– снова задал он вопрос. Ну не говорить же ему правду? Все равно ведь не поверит? Или это он так искусно притворился, чтобы я со своими расспросами отстал от него? Но на притворство это было не похоже, скорее на магию, которой его бахнули по голове, отбив все воспоминания об убийствах в Шаровском замке, обезопасив себя от нежелательного свидетеля. Я попытался почувствовать близость врага, но стены оставались глухи. Сквозь их почти двухметровую толщину не пробивалось ни капли энергетики. Сразу вспомнились слова Мишки на входе про зло, которому мы не интересны, и его лаконичное уточнение “пока”.
– Вам стало плохо,– с обидой пояснил я. Такой прекрасный план не выгорел,– закачались, опрокинулись на спину. Я еле успел вас подхватить…– рассказал я, поправляя смятые отвороты шелкового пиджака.
– Благодарю вас!– Роман оглянулся назад, где лежал секунды назад без движения.– Если бы не вы, то я расколотил себе голову об эти каменные плиты,– он кивнул на затоптанный пол.
– Не за что!– буркнул я, недовольный собой.– А вы назад в Харьков сейчас?– уточнил я, решив хоть как-то использовать риелтора. Пусть он и не рассказал мне ничего про убийцу, обитающего в окрестностях Шаровского замка, так хоть подвезет к человеку, который возможно владеет нужной информацией.
– Вообще-то да, но…
– Что?– мило улыбнулся я.
– Вам без охраны замок покидать нельзя! Это личное распоряжение Вячеслава Сергеевича…
– Думаю, вы знаете хотя бы один потайной ход, который здесь должен быть, как и в любом уважающем себя замке?
– Александр…
– Жена в положении,– пожал я плечами, лихо похлопав Чухненко по плечу,– капризы, то, да се…Вообще хотелось бы ей приятное сделать. Куплю свежих домашних фруктов, ягод каких-нибудь, грибов…
– А…
– Я с Толиком все потом сам разрулю.
– Пойдемте, я покажу вам еще один выход из замка,– со вздохом проговорил Чухненко, нажимая на один из стеллажей с книгами.
Глава 10
Стена неожиданно поехала в сторону вместе с висящей на ней полкой. Заскрипели давно несмазанные запоры, открывая нам тёмный провал потайного выхода из замка. В нос ударило затхлым воздухом, давно не проветриваемого помещения и сыростью. Я недоуменно уставился на Чухненко, видимо, он не понял, что, говоря про подземный ход, я пошутил, а оно вон, как вышло.
Опасливо наклонившись чуть вперед, я заглянул в черноту каменного провала, уходящего своими обшарпанными ступенями далеко вниз в непроницаемую мглу. На расстоянии вытянутой руки не было видно ничего.
– Значит ход все-таки есть?–вздохнул я, прикинув мысленно, что если Чухненко знает про тайные ходы Шаровского замка, то про них может знать и неизвестный маньяк. А вот Толик об этом знает вряд ли…Преспокойно топчется у дверей Эльвиры Олеговны, которая приватизировала себе, похоже, личного бодигарда.
– Его соорудили при строительстве замка. Жене Леопольда Кенинга хотелось точную копию настоящей рыцарской цитадели, а какой замок без потайного хода, как вы правильно заметили…
– А…– начал было я, но риелтор и без слов понял дальнейший ход моих мыслей.
– Ход один, имеет чисто декоративную цель. Выходит где-то в липовой аллее. Если даже маньяк и знает о нем, то открыть не сможет. Тут очень сложная и затейливая система запоров и замков. Только знакомый с проектом замка может отпереть двери.
– А вы знакомы?– насторожился я.
– Как видите…– усмехнулся Роман, кивая на открытую дверь.– По роду службы мне положено знать все тайны этого здания.
– Отлично! Тогда…– я махнул рукой в сторону черного провала, включая на своем мобильном телефоне фонарик.
– О, нет!– замахал руками Чухненко.– Тут я вам, так сказать, не помощник. У меня боязнь замкнутых пространств. Еще с детства, когда провалился в колодец и чуть не захлебнулся. С тех пор меня не загонит даже в лифт ни один человек на свете.
– А как же я пойду туда один?– растерялся я.
– Вы боитесь?– удивился Рома, купив меня на совершенно детскую подначку. Мои уши и щеки сразу покраснели, и я покивал отрицательно головой.
– Нет, но…
– Ход имеет правильную форму, без поворотов и перегибов. Так что не заблудитесь! Свет у вас есть…– кивнул он на фонарик в моей руке.– А вашим близким я скажу, что вы задержались немного в библиотеке, чтобы ознакомится с этим богатством!– Рома обвел рукой огромное помещение книгохранилища. Тут, и правда, можно было застрять очень на долго. А Светка, зная мою любовь к литературе, ничуть не удивится этому обстоятельству.
Со вздохом я сошел вниз , освободив проход. В гулкой тишине узкого коридора послышался шорох, осыпающихся камешков.
– А это безопасно?– все мое естество противилось идти в эту странную липкую мглу в одиночестве, но детская подначка риелтора, взявшего меня “на слабо”, и острое желание поговорить с этим таинственным Михалычем не оставляли мне выбора.
– Более чем! Просто необычное приключение,– усмехнулся Чухненко, нажимая что-то на книжном стеллаже,– счастливого пути!– пожелал он мне, а массивный кусок стены из серого угловатого кирпича со скрипом стал на место. Я остался один в полной темноте, подсвеченной жиденьким светом телефонного фонарика, и с ужасом понял, что полный кретин и идиот. Риелтор сам рассказал, что потайной ход имеет довольно запутанную систему замков и запоров, открывающих выход в липовую аллею. Сказал и все…А я-то писатель тупоголовый, детектив доморощенный, даже не поинтересовался, как эти самые запоры открыть, когда дойду до самого конца, если дойду конечно. В горле застрял комок липкого страха. Холодок пробрался по спине между лопаток. Заставляя нервно поежиться.
– Твою мать!– выругался я, бросаясь к запертой стене, стуча кулаками по ней что есть силы.– Рома! Роман! Вы же не сказали, как отпереть запор на том конце хода!
Щербатая стена не отзывалась, оставаясь такой же солидной и безмолвной, как и прежде. Ни звука не доносилось с той стороны. То ли Чухненко уже ушел, то ли не слышал из-за сумасшедшей толщины стен.
– На помощь!– гулкое эхо, отозвавшееся где-то в глубине, было мне единственным ответом на этот отчаянный крик.
– Черт!– я выдохнул, собираясь с мыслями, опускаясь по стене на корточки, обхватив голову руками. Не сказать, что я был совсем уж испуган и растерялся, но какая-то червоточина страха присутствовала. Мне нужно было собраться с мыслями и идти. Идти вперед, осматривая этот ход, добраться до выхода и попробовать его открыть. В конце концов не в Средневековье живем. Мои родные вскоре спохватятся и начнут меня искать.
– Ну пошли, Сашенька…– уговорил я сам себя, что все будет хорошо.
Поводил фонариком по сторонам. Проход был узкий, рассчитанный на одного человека среднего роста. Опускался куда-то в глубину, создавая впечатление, что, шагая по нему, можно добраться до центра земли или еще чего похоже, что у нас под землей обитает…
Сделал неловкий шаг вперед, пробуя наощупь каждую ступеньку. Не хватало еще подвернуть ногу или вообще ее сломать. Вот тогда может придти точный звиздец. Камень от времени конечно крошился, с писком из-под ног, где-то в темноте, за полосой света, разбегались крысы, но было сухо, с потолка за шиворот не капало, что уже не могло не радовать. Да и воздух был относительно свежим с кислым запахом серы и еще чего-то непонятно острого. Система вентиляции работала, но не на полную мощность. Кстати через нее тоже можно было выбраться, но только оставалось ее найти. Ерунда делов. По стенам висели факелы, в кармане перекатывалась зажигалка, но ими пользоваться я пока не решался. Это только в кино, да в дурных романах главный герой бегает по подземельям с чадящем, как паровоз факелом и прекрасно себя чувствует, а вот я точно знал, что гарь сжигает кислород, которого тут, если не нехватка, то уж точно не в избытке. Их придется применять. Когда совсем разрядится телефон, который и так уже дышит на ладан. Несколько раз он уже пиликнул о необходимости подключения к сети.
– Куда идем мы с Пятачком большой секрет…– пропел я преувеличенно бодрым голосом.
В глаза и на волосы попала липкая паутина, сразу смахнуть ее не удалось , а потом ее стало больше. Так что я плюнул на нее, двигаясь вперед, прикинув, что липовая аллея от замка располагается где-то, примерно, километрах в двух, так что идти мне от силы при самом худшем раскладе где-то час.
Мои командирские часы показывали полдень, но в подземелье Шаровского замка было хоть глаз выколи. Мгла подступала со всех сторон, обтекая круг света, как живое существо. И от этого становилось жутко. А если именно в этом потайном ходу обитает это страшное существо, которое наводит ужас на Шаровку и ее окрестности? Что если Чухненко заодно с маньяком и просто решил избавиться таким хитрым способом от чересчур ретивого детектива? Что тогда с моими близкими? Со Светой? Мишкой? Красовской наконец? За Эльвиру Олеговну я не беспокоился. Она сама какому хочешь маньяку надает так, что тот из своего логова неделю будет бояться выйти.
Телефон заморгал, запиликал, предупреждая, что мое автономное питание закончилось. Мигнул несколько раз и потух, погрузив все вокруг во тьму. И тут же накатила волна страха. Шелест, шорохи, какие-то малопонятные звуки окружили меня со всех сторон. Я, будто бы был в картонной коробке, а вокруг жил своей жизнью целый мир, состоящий лишь из звуковых ощущений.
– Черт!– ругнулся я, нащупывая правую стену, вдоль которой через некоторое расстояние висели факелы. Щелкнул зажигалкой, осмотрелся. Метрах в пяти в затейливом креплении торчала нужная мне вещь. Пальцы обожгло. Огонек потух. Я медленно побрел к факелу, касаясь рукой прохладного камня, собрав ладонью всю паутину, которую можно. Лишь бы тут не было тарантулов и прочих ядовитых тварей, гнездящихся в таких тенетах. Пальцы коснулись гладко отполированной ручки. Дернули вверх, срывая факел с креплений. Снова защелкал зажигалкой, которая все никак не хотела загораться. Долбанные китайцы, деньги дерут, а нормального качества товара, как не было, так и нет. Пламя вспыхнуло неожиданно ярко, на секунды ослепив меня. Я зажмурился, закашлялся от чадящего дыма, настойчиво пролезшего в горло. Согнулся, содрогаясь в приступах. С трудом открыл глаза и замер, разглядывая чьи-то полубезумные слепые глаза, оказавшиеся напротив меня. Белесая пелена затянула почти всю роговицу. Я не видел зрачков. Все было белым и полупрозрачным, как слизь. Глаза безотрывно смотрели на меня, крупный шишкастый нос напряженно хлопал ноздрями, пробуя меня на запах. Черные курчавые волосы поросшие везде, где только можно создавали впечатление, что я нос к носу столкнулся с настоящим снежным человеком. Косматые брови висели на ресницах, а тонкие губы неожиданно разошлись в ужасающей улыбке, открыв гнилые клыки.
– Твою мать!– заорал я, уже ничуть не стесняясь того ужаса, который охватил меня с головы до пят. Это был какой-то кошмар! Столь страшного существа я в своей жизни не видел.
Я скорее почувствовал, чем услышал, как взметнулась молниеносно лапа этого монстра, размахнувшись для удара. Отшатнулся, по инерции ткнув прямо в светящиеся глаза факелом. Плечо обожгла страшная боль. Острые, как бритва когти насквозь прошили легкую ветровку и вспороли кожу, но и чудовище пострадало не меньше. Раздался тонкий визг. Монстр упал на каменный пол и схватился за лицо. Запахло осмоленной курицей. Длинная борода вспыхнула мгновенно, следом полыхнули и не стриженные волосы. Чудовище трепыхалось на полу, даже не пытаясь сбить с себя пламя. Просто корчилось в ужасных судорогах и горело. Приторно сладкий запах горящей человеческой кожи ударил в нос, меня стошнило, придерживая рукой факел перед собой, я зажимал рану на плече, отмечая про себя, что несмотря на боль крови почти не было. Ладонь была почти чистой. Минуты через три все было кончено. Скорее всего не выдержало сердце, которое есть у любого живого существа, и даже у снежного человека. Монстр несколько раз нервически дернул ногами и замер, вытянувшись всем телом. Только теперь я мог рассмотреть его спокойно. Все его, нетронутое огнем тело, вместо кожи было покрыто какими-то мелкими сетчатыми порами, напоминающими пчелиные соты. Он был довольно высокого роста, одетый в какие-то лохмотья, полностью разут. Грязные пальцы на ногах украшали острые грязные когти.
Аккуратно, мелким шажками я подошел к этому чудовищу. От него несло гнилью и слышался какой-то шум, напоминающий гудение трансформатора. Преодолевая свой панический страх, я присел на корточки рядом с трупом. Гул усилился. Мелкие серые поры, покрывающие все его тело зашевелились, перекатываясь волнами.
– Что же ты такое?– спросил я в пустоту, чтобы хоть как-то себя подбодрить. Поднял руку монстра, чтобы рассмотреть его поближе. Пальцы вмяли соты-кожу, провалившись во что-то липкое. Гудение усилилось. Я поднес огонь. Серые поры проникали куда-то вглубь этого ужасного организма. Чудовище напоминало губку, и только когти, да волосы с глазами напоминали о том, что это когда-то было человеком.
– Вот и нашли шаровского маньяка,– со вздохом заключил я. Кисть, состоящая из пор, неожиданно затвердела прямо у меня на глаза. Я испуганно заморгал, ожидая чем все это закончится. На кончик пальца откуда-то изнутри выползала самая настоящая пчела. Загудела совсем привычно и по-домашнему, а потом…Соты резко раскрылись, выпуская наружу сотни насекомых, роем закружившихся у меня над головой.
– О, Господи!– заорал я, бросаясь в темноту, забыв про факел, про то, что владею зачатками магии, что вообще очень храбр и мужественен. Ноги сами меня несли вперед, по наитию находя дорогу в кромешной мгле. Перед глазами стоял труп и вылетающие из него роями пчелы, встревоженное гудение которых неслось мне в след.
Через несколько минут беспрерывного бега я со всего маху врезался лбом во что-то твердое. Осел на землю, потирая ушибленное место.
– Кажется, вот и выход на липовую аллею,– проговорил я, оглядываясь назад, словно мог заметить в этом мраке хоть какого-то преследователя. В глазах плясали озорные искры, а лоб ощутимо побаливал. Ударился я сильно. Кое-как придя в себя после столкновения со стеной, мне пришлось обдумать свое бедственное положение.
Маньяк, терроризирующий Шаровку уничтожен. Я, как всегда на высоте, но только о том, какой я герой не узнает никто, потому как Дворкин застрял в потайном ходе, идущем через всю территорию замка куда-то в глухую липовую аллею. Как выйти отсюда, я не знаю, помощи ждать неоткуда, а значит придется как-то выкручиваться самому. Что делали герои моих любимых приключенческих книг в таких случаях? Ничего подходящего, как назло, в голову не приходило. Перед глазами сразу же всплывал образ чертовски соблазнительной, но коварной леди, которая прячет своего любовника вот в таком вот ходу от ревнивого мужа короля-рогоносца. От нечего делать я начал прощупывать вокруг себя стену. Тут должен был быть, обязан был быть выход, какой-то рычаг приводящий в действие тот же самый механизм, который отпер стеллаж с книгами в библиотеке. Ладони беспомощно скребли шершавый камень, давили на его выпуклости, но без толку. Правое плечо ощутимо болело, но все же рана не смертельная, раз я еще хожу , двигаюсь, пытаюсь спастись. Кем же было это чудовище, вмещающее в себя целый рой пчел, сотворивших из его тела улей с сотами? Я осторожно понюхал свою ладонь. Она пахла медом! Настоящим медом из…Я еще раз несколько раз повел ноздрями, а потом аккуратно лизнул пальцы. Липовый мед! Значит этот монстр частенько выходил в этом году на свежий воздух, а сожители его тела активно собирали нектар с цветущих деревьев. Только спросить теперь у монстра, где выход не выйдет…Храбрый рыцарь Александр Дворкин его уничтожил.