IGM. Поиск предназначения. Том 1. Приближение к тайне

Удачное описание через модель позволяет лучше понять функционирование самой структуры, проявление этой структуры в психике, в отношениях с людьми и окружающим миром.

Такое знание помогает человеку правильно понять себя (свои мотивы, действия, ценности и т. д.), спрогнозировать поведение в отношениях с другими и, следовательно, отрегулировать отношения в нужную сторону.

Соционика связывает особенности психики, физиологии и энергетики в единую модель и объясняет их проявления в жизни личности.

Масштабируем: личность цивилизация

Соционика оказалось легко масштабируемой моделью и рамки рассматриваемых явлений были расширены:

Процессы в обществе (информационные и энергетические) подчиняются закономерностям:

Эти закономерности определяются системой внутренне присущих обществу свойств, повторяемых из поколения в поколение и закрепленных в культуре и на уровне ценностей нации и цивилизации.

Эта система внутренне присущих обществу свойств базируется на устройстве и закономерностях функционирования унифицированной «базовой единицы человеческого разума», названной Аушрой Аугустинавичюте «соционом» (отсюда и само название «соционика»).

Социон отражает «все» закономерности, внутренне присущие человеческой цивилизации в целом – и тому или иному обществу, культуре, этносу.

Изучая социон, мы изучаем «все», что было, происходит и может быть в рамках этой единицы человеческого разума.

Законы социона – это законы эволюции личности, группы, культуры, этноса и цивилизации, законы социального прогресса.

Применяя эти законы и закономерности, мы можем продвинуться на пути познания человека и цивилизации, что может привести – при соблюдении рамок экологии – к благополучию: информационному, духовному, энергетическому, культурному и т. д..

Масштабирование проводит нас к выводу, что соционика в максимальном выражении – это типология реальности.

Боги, сошедшие с небес…

Можно предположить множество проекций модели соционики на ту или иную часть реальности, но самый главный вывод, который помогает сделать эта концепция в том, что если что-то повторяется в истории человечества, то за этим повторением скрыта закономерность нашей собственной эволюции.

Сама идея типологии появилась совместно с попытками объяснить мир в самых первых, примитивных понятиях – чтобы хотя бы немного уменьшить хаос и упорядочить реальность. Упорядочить, чтобы понять и принять.

И типология темпераментов Гиппократа и Галена здесь не самая первая.

Самой первой можно считать типологию божественных сил, то есть божественную иерархию.

Будь то русское язычество, египетские, греческие, индийские или китайские небожители – везде боги были в определённых взаимоотношениях, обладали набором типических божественных слабостей и присущих только им преимуществ, выполняли одну или набор специфических функций. Чем масштабней во времени была мифология – тем многообразней события, в череде которых происходила смена лидера, менялись отношения, разыгрывались сценарии, изменялись сами боги – и с точки зрения концепции соционики, все это как предсказуемо, так и типично.

Можно предположить, что божественная иерархия есть отражение естественной типологии. Где бог – максимальное выражение функциональных возможностей типа, божественная матрица. Точнее – выражение понимания этих возможностей на тот исторический момент. Тогда становится понятным, почему в каждом есть частица бога (частичная реализация функционала божественной матрицы типа ИЭМ), и почему богов много, и почему они все похожи в разных культурах. И опять же, во всех мифологиях богов объединяет некая единая интегральная сущность, связь – то есть, они являются, по сути, частями чего-то целого.

В этом плане монотеизм, религия одного бога – шаг назад в плане отражения и познания природы. Монотеизм – это уменьшение вариаций и вариабельности, снижение функциональности в познании природы, узость в освоении мира. Снижение количества классов устойчивых решений. И следующий шаг от монотеизма к атеизму вернул утерянные в тисках религии свободу поиска, оценки, решений.

Здесь важно сделать еще один вывод (или хотя бы предположение), что все, что свершилось, случается или произойдёт, есть производное от человеческого мышления. Все открытия, свершения, изобретения, фантазии и происшедшие события являются проекцией небольшой части функционирования «атома» сознания – единицы человеческого разума, социона, – в конкретном естественно-историческом контесте.

Что еще мы может совершить, совершить как человечество, что еще плохого и хорошего? В попытках найти ответ на этот вопрос соционика позволяет перейти от пустого философствования о природе человека к прогнозированию и проектированию своей эволюции.

Соционика – краткий итог

Соционика выросла из гипотезы в технологию благодаря интуитивному оформлению гипотезы в концепцию, а концепции – в модель А.

Концепция соционики позволила:

Определить, собрать в классы и ранжировать свойства информационно-энергетического метаболизма (ИЭМ);

Построить модель ИЭМа (модель А) и найти те системные свойства, которые не были очевидны;

Установить пока некоторые законы функционирования ИЭМа;

Определить некоторые принципы масштабирования, то есть применения концепции информационно-энергетического метаболизма к явлениям и процессам различного масштаба;

И многое другое, иногда столь очевидное, что все проходили мимо и даже не задумывались о значимости и значении…

Изложенные здесь тезисы будут по возможности раскрыты в следующих частях данной работы.

ЧАСТЬ 2. КАК БЫ ИСТОРИЯ…

ПОПЫТКА РЕКОНСТРУКЦИИ СОБЫТИЙ НА ФОНЕ ЕСТЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ

ИСТОРИЯ КОНЦЕПЦИИ

Кто не знает историю, обречен на повторение ее.

Цицерон

Народ, забывший свою историю, не имеет будущего.

Платон

Тезис: субъективное изложение истории концепции в социально-историческом контексте с поучительными комментариями в надежде выучить уроки, которые она дает.

Прежде, чем перейти собственно к концепции соционики, необходимо сказать, что концепция соционики развивалась вместе с нашим обществом, которое за последние 30 лет переживало (и переживает) довольно странные – и одновременно, вполне закономерные, – этапы своего развития.

Соционика, как оказалось, концепция мировоззренческая и социально направленная, а потому все социальные процессы, события и эффекты отразились и на ней и на ее носителях.

Многое уже забыто.

О некоторых периодах современные «соционики» не знают, а те, кто знает – молчат…

Мифов же о том, чья это концепция (об авторстве) и значимости тех или иных личностей в развитии соционики – пруд пруди.

Предлагаемые ниже очерки следует рассматривать, прежде всего, как условную реконструкцию событий в рамках развития и жизни концепции. Эта реконструкция не может быть ни исчерпывающей, ни полной, ни полностью объективной, тем не менее, она позволяет объяснить сегодняшнее состояние дел в соционике.

А также позволяет выучить несколько очень важных уроков истории.

КАК ЭТО БЫЛО (1)

Период 1969-1979 гг.

Краткая биографическая справка

Аушра Аугустинавичюте – автор соционики (надо полагать – единственный).

Родилась 4 апреля 1928 в г. Вильнюсе¹⁵. Умерла 19 августа 2005 г.

Образование: высшее экономическое.

Основные работы: «Социон», «Теория интертипных отношений», «Дуальная природа человека», «Теория признаков Рейнина».

С 1991 года практически не участвовала в общественно-соционических «тусовках».

Последние появления на конференции в Киеве было в 1996-97 годах и в 2003 году.

В 1998 году вышел первый и единственный прижизненный двухтомник работ Аушры. После ее смерти вышли остальные работы в скорректированном виде¹⁶.

Появление мессии

Как и все исключительные люди, Аушра о своей роли вряд ли догадывалась. Со временем, возможно, ей стало кое-что понятно из того, что же она сделала, но, на мой взгляд, значимость совершенного прорыва могут оценить только потомки – когда научатся пользоваться инструментом под именем «соционика».

Соционика опередила время, как опередила время и технология таланта, приоткрыв дверь в мир будущего, в мир людей-созидателей, но общество оказалось к этому миру не готово, общественное развитие пошло по пути деградации и из всей «психологии» осталась востребованной только манипулятивная ее часть…

Вернемся к Аушре.

Сначала ей было просто интересно.

Вот что она писала в своей работе «Теория интертипных отношений» (1973-75 г.г.)¹⁷:

«Несколько лет тому назад, мне, педагогу по работе и социологу по интересам, попала в руки книга К.Г.Юнга «Психологические типы». Было ли это случайностью? И да, и нет. Как не было случайностью и то, что я, ради того, чтобы разобраться в основе основ человеческих отношений, изучила экономику. Благодаря чему и сумела понять, что в межчеловеческом общении, кроме экономических, присутствуют еще какие-то, не менее строгие закономерности, в которых я и старалась всю жизнь и со всем усердием разобраться. Основное, чего я не понимала, это противоречия между желанием каждого быть добрым, отзывчивым, добродушным и откуда-то появляющейся раздраженностью и злобностью. … Какой же механизм мешает всеобщему взаимопониманию и доброжелательности?»

В поисках ответа на интересовавшие вопросы межчеловеческих отношений Аушра проштудировала труды П. Ганнушкина, Э. Кречмера, З.Фрейда, О. Вейнингера, Т. Парсона, В. Татаркевича, М.Оссовской, А. Морено, Э. Фромма, И. Кона и даже А. Фореля, Ван де Вельдо и Кинси. Вывод был таков: «различные отношения между людьми … могли объясняться лишь различными свойствами или психологическими структурами контактирующих людей. Все прочее необъективно. Структуры эти могут быть врожденными, могут быть и приобретенными, но это обязательно какие-то достаточно устойчивые структуры, которыми и можно было бы объяснить, почему с одними людьми складываются одни, с другими – другие отношения.»

Но литературные источники не дали ответа на вопрос «что такое структура личности».

«Психологические учебники описывали отдельные психологические феномены типа «мышление», «воля», «эмоции». Получалось, что каждый человек не дотягивает до какой-то, никому не известной нормы, что у каждого есть какие-то недостатки, которые необходимо «исправлять». Волю следовало все закалять и закалять, мышление развивать и развивать, эмоции утончать. Каждого человека можно было превратить в перечень недостатков. Создавалось впечатление, что каждому, у кого есть совесть и желание совершенства, следует все время переживать и чувствовать комплекс неполноценности из-за всего, что есть у других, а у него отсутствует. И это вместо того, чтобы человек радовался и развивал в себе реально существующее. По сути дела, речь шла не о достоинствах человека, не о том, что в нем есть прекрасного, а о недостатках. Говорилось о недостатках, хотя, что именно назвать нормой, тоже никто не знал.»

«Понятно, что в таких условиях социальная психология ограничивалась более или менее общими рассуждениями, самое большее – изучением разных защитных механизмов личности. Да и сами защитные механизмы объяснялись не столько свойствами самой личности, сколько теми же высшими социальными условиями. А почему одна личность защищалась одними, а другая – другими способами, и вообще, зачем и от кого эта защита нужна, оставалось непонятным. Почему психология других живых существ не требует такой защиты, а человеческая требует? Потому, что это психология человека? Но в чем ее основное отличие? В сложности? Но сложности «вообще» – не бывает. Сложность любого явления закономерна. В чем тогда закономерность сложности человека? На этот вопрос нужен конкретный ответ, а не общие рассуждения.

Книги по психиатрии давали другое – показывали, к чему приводят защитные механизмы, когда они переходят границы нормы. И в то же время утверждалось, что норму как таковую определить нельзя.

Самым конкретным в заинтересовавшем меня ракурсе был труд Э. Кречмера «Телосложение и характер». В нем люди разделяются на шизотимов и циклотимов. Отличаются они друг от друга не столько телосложением, сколько эмоционально-динамическими стереотипами и всем отношением к миру. Все, кто прочувствовал и понял эти основные различия, в дальнейшем легко определяли принадлежность людей к одной или другой группе. Основное, что давала эта книга, это признание за человеком права хоть в какой-то мере быть самим собой, то есть, быть шизотимом или циклотимом. Не предъявляя претензий к циклотиму из-за того, что в нем нет качеств шизотима, и не критикуя шизотима за то, что он не циклотим.

Это было единственным, по-настоящему конкретным до того, как я прочла сто страниц К.Г.Юнга, изданные в 1924 году в переводе Е. Рузера с предисловием проф. Ив. Ермакова.

Юнг меня заинтересовал сразу. Потому что предлагал структуру. И даже шестнадцать¹⁸ структур! То, что я не была профессиональным психологом, оказалось случайной удачей – я не знала распространенного мнения, что типологию Юнга расшифровать нельзя, что эта типология «работала» лишь в руках автора. В это меня посвятили уже гораздо позже, когда в моих руках был шифр. После того, когда у меня хватило упрямства и терпения самой в ней разобраться.

Несомненно, описания психологических типов К. Г. Юнга мне показались исключительно сложными и непонятными. Чтобы разобраться в предлагаемых им структурах, пришлось прибегнуть к графическим символам. Из символов, заменивших юнговские психологические функции, образовались модели. Прежде всего, образованная из четырех символов-функций модель Ю (Юнга), названная нами так в честь создателя типологии, а потом и модель, которая была образована уже из восьми символов. Именно благодаря модели Ю нам удалось раскрыть несколько законов человеческих взаимоотношений.

Следует сразу отметить, что в дальнейшем для понимания идей К.Юнга очень помогла оригинальная теория информационного метаболизма А. Кемпинского.»

Вехи нового пути

Итак, экспериментальный подход непсихолога к психологии личности привел к следующим открытиям:

«Первым крупным открытием было открытие закона диады, или дополняемости психологических типов. Оказалось, что общество образовано не только из 16 различных типов информационного метаболизма (далее ИМ), но и из восьми диад ИМ. В диаде происходит дуализация¹⁹ всей жизнедеятельности индивидуума. То, что социальная группа образована из дуализированных или недуализированных индивидуумов, определяет качество психологического климата в группе и психическое состояние самих индивидуумов, их характер и здоровье.

Вторым важным шагом было открытие особенностей так называемой третьей функции²⁰, того, что у А. Е. Личко называется местом наименьшего сопротивления (МНС), и что, как оказалось, является причиной стрессирующих конфликтных отношений. Постепенно выяснилось, что то, что психиатрами (Э. Кречмер, А. Б. Ганнушкин, А. Кемпинский, А. Е. Личко, К. Леонгард) описывается как различные формы акцентуаций, неврозов и психопатий, на самом деле является неврозами и психопатиями разных типов информационного метаболизма.

Третьим значимым открытием было установление того факта, что все восемь диад образуют два кольца социального прогресса, или социон, которыми и можно объяснить давно замеченную спиралевидность социального развития. Социон как структура из восьми диад оказался самостоятельным энергетическим образованием. Это высшая форма организации психической энергии. Значимым для конкретной практики при организации малых групп является открытие квадры, оптимальной по психотерапевтическому самовоздействию рабочей и лечебной группы.

Все это вместе взятое порождает новую отрасль социальных наук, которую … будем называть соционикой.²¹»

Вот такая история

Итак, приняв за точку отсчета «объективность отношений», Аушра предположила, что эта объективность должна быть чем-то обоснована. Это основание – некая вариабельная и устойчивая в своих вариантах психическая структура.

Наличие такой вариабельной и устойчивой структуры косвенно подтверждало и то, что не было общепринятой нормы человека: все предлагаемые наукой варианты нормы были лишь кусочком мозаики.

Аушра собрала из мозаики целостную картину.

Пока неполную, но достаточно масштабную, чтобы познание человека перешло на качественно новый уровень.

Как результат – Аушра создала новый механизм познания человеком самого себя и общества под названием «соционика», вспахала целину там, где даже и предположить никто не мог такой возможности. Создала то, чего ранее не было.

(Здесь еще раз необходимо уточнить, что Аушра сделала это одна. Конечно, была поддержка родных и близких ей людей, друзей. Но все истории о группе исследователей, «стоявших у истоков соционики», надо признать откровенно романтическими сказками.)

Далее идею надо было распространить.

И здесь начались трудности…

Тернистый путь первопроходцев…

Все, что было известно об отношениях между людьми, носило описательный, подчас поэтический характер. Кстати, поэты оказались куда компетентнее психологов в области отношений.

Описательный характер концепций о человеке и его отношениях приводил к тому, что любое описание, коль оно действительно отражало какую-то часть реальности, было похоже на правду. «Правд» было много. И каждый сторонник «своей правды» был готов сражаться за нее, тем более что многие создатели и приверженцы психологических концепций потратили на них всю свою жизнь. Никто из научных светил не смог подняться над личной разделяемой им точкой зрения. Ведь столько сил и времени было затрачено, чтобы все это изучить, понять, принять и поверить.

Соционика своим появлением ударила по вере, по убеждениям, по ценностям столпов психологии. А удар по вере приводит к потере критичности и ответной агрессии.

Это лишний раз подтверждало, что проблема оказалась наименее изученной. И наиболее сложно изучаемой.

Конечно, можно списать такую слепоту науки на злой умысел или глупость, защиту корпоративных интересов.

Но главная загвоздка в том, что мышление одновременно и материально и нематериально. И процесс изучения мышления крайне непрост. При этом ученые могут изучать только материальное, а значит, все, что им доступно, – это изучение следов мышления. Психологи от науки были заложниками усвоенных им методов. Аушру они не поняли сразу, а Аушра в их трудах не нашла того, что искала – и ей пришлось найти свой ответ.

Но и это еще не все. Вдобавок ко всем трудностям позиционирования в науке, история развития концепции соционики плотно переплелась с историей нашей страны и людей – и цивилизации в целом… Официальные психология и социология были догматичными, но и они уже были преданы «элитой» страны, мечтающей конвертировать свою политическую власть в благосостояние по западным стандартам.

Впереди была «пятилетка похорон», «перестройка», «ускорение», пресловутая гласность, либерализация экономики и исчезновение великой страны – Союза Советских Социалистических Республик. Впереди была ловушка инферно²² для целых народов и стран, путь умножения страданий и достижения наивысшей степени безысходности.

Весы цивилизации качнулись в прошлое.

И в этом прошлом, в этом диком капитализме и мире наживы, в мире активной, подчас агрессивной атаки на общественное сознание креационизма²³, ни новым людям, ни новым взглядам, ни новой науке не было места…

КАК ЭТО БЫЛО (2). АПОСТОЛЫ

Период 1980-1990 гг.

Игра

Наука соционику сразу отвергла.

Как только появились первые статьи о новой концепции²⁴ – так сразу обозначилось противостояние с официальной психологией, которое продолжается и по сей день – правда, уже в другой форме. Но тогда, на фоне публичных тезисов о «святости» науки, о высоких нравственных идеалах советских ученых, о самопожертвовании на стезе науки и трепетном отношении к любому новому, о стремлении открыть тайны природы и повернуть их на благо человека – такой отпор был неожиданным и шокирующим. Тезис «познай себя» в официальной науке – официальной психологии – оказался фальшивкой.

Понадобилось некоторое время, чтобы осознать простую мысль – наука о человеке как организованное поле было закрытым, формализованным и клановым. Чужих туда не пускали. Особенно туда, где прорисовывалась опасность подрыва идеологической монополии в управлении, на что претендовала советская психология.

Путь публичного обсуждения концепции был закрыт, а концепция – несколько нахально заявленная как «наука» – уже требовала выхода из тесных рамок собственной кухни – настоятельно требовала полевых испытаний.

Не случись это на переломе эпох в 83-85 гг. – возможно, мы бы никогда не узнали, что это такое, но соционике помогло само время.

Выбор пути

Началась перестройка!

Зарубежные голоса стали менее запретными, самиздат более легальным. Помогли и первые публикации при участии Савелия Кашницкого. Но все равно путь к умам и душам через печатное слово был сильно ограничен. И тогда был найден иной путь распространения – тот, которым шел самиздат, диссиденты, а потом неформальные объединения.

И соционика почти сразу ушла в андеграунд вместе с экстрасенсорикой, биоэнергетикой, уфологией, астрологией, магией и гаданием на картах. Совсем близко были «Свидетели Иеговы», сайентология и иные секты. И люди, которые пришли в «первый призыв» в соционику, были во многом неоднозначные, нередко одиозные. Их объединяло два принципа: противостояние официозу, который истину скрывает или не дает познать, и поиск истины.

Доминантой первой волны социоников был поиск истины, противостояние с официозом было просто сопутствующим компонентом.

Но андеграунд – это, прежде всего, протест.

И налет андеграунда в виде доли мистичности и некоего протеста, противопоставления «официозу» все еще сохраняется и по сей день, а тогда соционика встала в ряды полузапретного, а потому «настоящего» знания, потому как для нее других «рядов» не было.

Распространение идей соционики пошло через вовлечение в «игру-в-определение», через вовлечение людей, неотягощенных догмами, а значит, прежде всего, людей с негуманитарным образованием, которые и знать не знали, что соционика – «не наука».

Таким образом и возникла на фоне официального отторжения «своя школа».

Балтийская легенда (1)

Долгое время – по меркам человеческой жизни – идеи Аушры не были востребованы:

1) не было социального слоя, который бы в этих идеях нуждался, а кто нуждался – просто не знал о том, что есть какая-то «соционика»,

2) сама Аушра не искала опоры в широких народных массах, делая ставку на узкий круг «избранных» и «посвященных».

Первые публикации породили энтузиастов и исследователей. И этот узкий слой энтузиастов через какое-то время – в 1984-85 году привел к образованию неформальной группы. Эта группа людей, с которыми Аушра в то время общалась и одновременно обучала их, была очень разнородной и динамичной. Чуть позже из этой группы оформилось то явление, которое в «преданиях» позже назовут «Вильнюсской школой соционики»²⁵.

На самом деле, и «школы»-то как таковой не было, была группа людей, послушавших на даче у Аушры ее идеи, влюбившихся в эти идеи, тут же эти идеи принявших и загоревшихся идеей же распространения этой идеи (вот такая тавтологическая позиция). Им казалось, что как только все проникнутся этой идеей – идеей соционики – сразу исчезнут все войны и конфликты, наступит мир и благоденстве, каждый найдет свое место в этом мире, фактически, наступит рай на Земле… Почему? Да потому, что соприкосновение с Истиной даже в таком сыром варианте облагораживает человека и всю его деятельность…

Так кажется и сейчас любому неофиту, только-только «познавшему» соционику…

При этом надо помнить, концепция соционики только-только была создана, и так много было вопросов, лакун в знании и так мало ответов! Да, ответы порой были глобальными, по масштабу перекрывали все, что могла дать тогдашняя психология и социология, и даже где-то философия, ответы переворачивали мировоззрение, и порождали в свою очередь вопросы такого же масштаба…

Соционика и ее Автор стояли на границе известного и неизведанного, только прокладывая путь к новому знанию, которое еще предстояло добыть и создать из зыбкой ткани гипотезы, хотя им казалось, что все уже готово, только слов не хватает, чтобы объяснить непосвященным. Поэтому одномоментно перемешались гипотезы, практика, методология, теория и фантазии. А также первичные заблуждения, одним из которых было поспешное типирование себя и других. Но все в этой тусовке горели идеей соционики, все нырнули в нее с головой и воображение постоянно опережало логику.

И порой так случалось, что ученики вдруг задавали вопросы, которые опережали – нет, не масштаб, – только мысль учителя по какому-нибудь конкретному поводу. И не всегда получали ответы. И возникала странная пауза…

Что же делать ученикам, на вопросы которых не мог ответить сам учитель?

А ответов – ответов каждому на своем уровне понимания – очень хотелось…

Хочу быть учеником твоим…

Чтобы понять дальнейшее, нужно сделать небольшое отступление и ответить на вопрос – а зачем идут в ученики?

Прежде всего, надо принять, что равные к равному не идут. Значит, в ученики идут люди всегда ниже уровня учителя. Бывают исключения, но это счастливые для учителя исключения, и они крайне редки.

Значит, идут в надежде подняться до уровня учителя?

Опять неверно. Такие тоже бывают, но и они редкость, а для учителя – находка и возможность вырастить ученика, который не только сравняется, но и превзойдет тебя…

Обычно же идут по совсем другим причинам. Чаще всего из-за некоторого дискомфорта, который мешает жить, как хотелось бы. Либо это отсутствие того, что имеют другие, либо это недостаточное наличие того, что у окружающих в избытке. Либо просто хочется вырваться из будничной серости жизни, разрушить монотонность и стать хоть в чем-то особенным. А учитель тебе все это каким-то волшебным образом даст, создаст, передаст.

Редко, очень редко идут по другим причинам.

И вот наши – ах, да – Аушрины ученики, восприняв идею, – а настоящая идея как искра истины всегда воспринимается легко и быстро, но не на информационном уровне (хотя любому в такой фазе восприятия кажется, что идею он не просто воспринял, а понял до глубин глубинного смысла), а прежде всего на энергетическом, эмоциональном, – через короткое время почувствовали себя наравне с Учителем. И подумали: «А чем мы хуже? Учитель – обыкновенный человек, да к тому же – женщина…»

И одновременно им пригрезились слава, благодарность человечества и место в Истории…

Но каков следующий этап работы с идеей?

После первичного – напомню, энергетического – восприятия идеи, ее нужно усвоить, утилизировать, пропустить через себя и превратить путем кропотливой работы по проявлению, проработке модели в инструмент.

Итак, восприняв идею, насытившись ее энергией, надо было работать над концепцией. Это сложно и долго.

Но вопросы-то задавать легче. Тем более, теперь можно с Учителем поиграть в вопросы-ответы: а он на эти вопросы когда не может, когда не хочет, когда не успевает ответить – и потому выглядит как-то забавно… Что дальше?

Как ответить на вопрос?

Здесь три пути.

Первый – трудный – все-таки искать ответы самостоятельно – вместе с учителем или автономно. Это – огромный и неблагодарный труд, результаты которого могут быть сомнительными, а если и будут, то не сразу. И хотя отрицательный ответ – это тоже хороший результат, надо вспомнить, что наши ученики не ученые и не в институтах работают. Соционика для них – прежде всего хобби. Поэтому этот путь сразу отпал.

Второй путь, более простой – признать, что ты не можешь ни сам, ни вместе с учителем, найти ответы. Отступить. На время, или навсегда – еще не ясно, ведь нередко тактическое отступление превращается в поражение²⁶. Не каждому это по силам, и не каждый имеет смелость признаться в своей недееспособности.

Третий путь еще проще, а потому слаще – обратиться к чужой мудрости.

И ученики выбрали именно его – обратились к первоисточникам, которые сама же Аушра назвала таковыми²⁷. Обратились к Юнгу, потом Фрейду и их последователям с тем, чтобы заполнить информационные лакуны – найти ответы на вопросы. Но это привело только к тому, что каждый из них, дойдя до «края концепции» – до границы возможных и уже известных ответов, вдобавок ощутил себя обманутым – и обманутым самим учителем.

А дело было в трактовке терминов из источников.

Аушра, ориентировалась на свое интуитивное понимание терминов и понятий, взятых от классиков психологии. Также она достаточно вольно обращалась с логическими построениями, поэтому многие термины прочитала «по своему» – по сути, дала им более широкий и общий – хотите, более глубокий, – смысл. Смысл, который расходился с первоисточниками! Это расхождение было результатом творческого акта, в результате которого возникла впервые в истории науки системная концепция человека и общества.

Но «ученики» этого не увидели, не восприняли, и свое непонимание использовали как повод усомниться в учителе, а потом и пнуть Учителя. Они не увидели Новую систему – они хотели преемственности и последовательности, исторической обоснованности – как и требовал научный подход. Они на шаг отставали от учителя – и этот шаг для них оказался пропастью.

Итак, они совершили типичную ошибку – пытались познать новое с помощью старого. Потому что, сравнивая тесты Юнга и Аушры, они обнаружили массу расхождений, неточностей. Но «мертвые сраму не имут», к мертвым и заграничным (в то время – все равно, что мертвые) авторитетам претензий нет, а учитель – вот он, здесь и сейчас, и он – именно он – «ошибся»! И если он ошибся в мелочах, то какой может быть ошибка в более серьезном масштабе?

Так наметилось первое расхождение в соционике – которое в 1993 году Сергей Филимонов²⁸ выразил словами: «Аушра соционику не знает (!)»²⁹…

Балтийская легенда (2)

Только образовавшись, Вильнюсская школа очень быстро стала легендой, даже мифом – она вроде бы была, но никто ее представителей не видел. Это впечатление усиливалось тем, что каждый «выход в народ» кого-нибудь из вильнюсской школы чаще всего оканчивался эффектом, граничащим с конфузом.

Когда в 1992 году два ее представителя – Сергей Филимонов и Дмитрий Ритчик – появились в Барнауле на семинаре по психотехнологиям, то оказалось, что они не умеют общаться с публикой. Что в общении они нудные и малопонятные. Что излагаемые ими идеи в процессе изложения становятся крайне сложными и путанными³⁰.

Тем не менее, идея проведения масштабных семинаров им очень понравилась. Это было здорово, когда шестьдесят человек сидят в зале и слушают тебя с открытым ртом. К этой идее они вернутся годом позже, уже в Санкт-Петербурге.