Акт 9
Ричард смотрел в стену и нервно, почти что истерично хихикал. “Что это? Еще одна пьеса?“ – мысль стояла в сознании комом. Тарелка с кашей на полу гипнотизировала его. Казалось, он сидит так целую вечность. Где-то вдалеке какие-то звуки. “Раз… Два… Что там дальше?” – Ричард помнил, однако, ему нужно было занять мозг работой, чтобы не сойти с ума. Звуки громче. “Три, кажется, это было три. Впереди еще так много цифр… А потом еще бесконечное множество чисел”. Где-то глубоко внутри он хотел позвать человека за стенкой, кричать, чтобы его выпустили, бить о дверь изо всех сил. Но эти мысли лишь пробуждали за собой боль и страх, которые убивали любое желание что-то делать. Так что Ричард старался об этом не думать. По крайней мере, на данный момент. Звуки были намного ближе, чем он думал. Алиса все никак не могла победить замочную скважину.
– Помоги, – сказала она и взяла ключ двумя руками.
Ричард продолжал смотреть на нее, не понимая, что происходит. Алиса, стиснув губы, повернула ключ и замок щелкнул. Калитка со скрипом отворилась, а девочка убежала в темноту. Ричард уставился на открытую дверь – он находился в метре от свободы, но никак не решался выйти из камеры. Вернее, он не до конца верил, что она открыта. “Может, это сон, или паршивая галлюцинация. Наверняка, сон, ведь если бы это было на самом деле, я сразу бы встал и рванул, куда глаза глядят. Хотя, что даст свобода внутри места где она отсутствует?”, думал Ричард. Он тронул дверь, и та негромко скрипнула. Он хихикнул.
– Ричард, – прошептала Алиса. В темноте ее голос звучал зловеще. – Быстрей, идем за мной, тут никого больше нет, кроме нас.
“Ты мыслишь, следовательно – существуешь”, заявил уверенный голос в голове. “Если сон или галлюцинация является продуктом мысли, значит ли это, что они реальны?”, подумал Ричард. “Уверен, я неправильно трактую эти слова. Но сейчас они нам помогут. Нет! Мне помогут!”. Ричард закрыл глаза, помотал головой и встал на ноги. Но тут же голова закружилась. Сделав небрежный шаг, нога подкосилась и он непроизвольно полетел вперед. Дверь с громким скрежетом распахнулась и Ричард выпал из камеры в коридор. Он молился, чтобы его не услышали. Алиса подбежала к нему из темноты, словно выжидала, пока он упадет на четвереньки. Она помогла ему встать, хоть Ричард не особо это ощущал, и повела его за руку к открытой рядом двери. На мгновение Ричард убедил себя, что отдал свое бренное тело на произвол судьбы. “Будь что будет”. Он наверняка не знал, куда она его ведет, но это уже было не важно. Сейчас он познакомится со своим соседом. Заметив, с каким энтузиазмом она бежит к двери, Ричард понял – именно туда Алиса вела его в прошлый раз. Несильно яркое свечение из камеры освещало открытую дверь оранжевым светом. В отличии от других, дверь в камеру была полой, без каких-либо проемов. Прямо за порогом, сидел мужчина лет тридцати пяти. Худой, как скрепка. Порванные до колена шорты и голый торс создавали впечатление, что они похитили бродягу. Он сидел у стены, рядом стоял табурет без одной ножки, на котором лежала стопка исписанной бумаги. Возле нее – несколько ручек и карандашей. Неподалеку стояла небольшая лампа. Ричард вспомнил – это был тот самый Гектор, который сидел вместе с «судьями» и нагло прикидывался. “Еще один соучастник сраного представления”, подумал Ричард, и ненависть вернула ему рассудок.
– Ах ты, сукин сын!
Ричард, не раздумывая, вцепился ему в горло. Алиса закричала. Ричард не обратил на нее внимания и продолжил душить. Если он сможет избавить мир от еще одного ублюдка, то проживет не зря.
– Отпусти его! – крикнула девочка.
Гектор пытался что-то сказать, но изо рта доносились лишь хрипы. Алиса подбежала к Ричарду и стала колотить его по спине. Маленькие кулачки не наносили ему никакого урона.
– Нет, папочка! – зарыдала она.
Картина в голове Ричарда выстроилась полностью, его тело онемело, а мысли превратились в режущий ужас. Он сразу же убрал руки, но девочка продолжала бить его изо всех сил. Гектор схватился за шею, горло издало жуткий хрипящий кашель.
– Боже мой, – почти что прошептал Ричард и опустил глаза.
– Ничего, я это заслужил, – отдышавшись, прохрипел Гектор. – Алиса, все в порядке, успокойся.
– Прости меня, папочка, из-за меня тебе больно, – она вцепилась в него, и озлобленно посмотрела на Ричарда.
– Все хорошо. Мы выберемся отсюда, – сказал Гектор и погладил девочку по голове.
– Боже, как ты выросла, – Гектор взял девочку за плечи, потом крепко обнял.
На полу стояла тарелка с кашей. К ней Гектор не притронулся. Ричард протянул руку и Гектор принял предложение помощи. Почувствовав в своей ладони нечто холодное и склизкое, он убрал руку словно от огня. Ричард только сейчас обратил внимание. Его руки от плеч до кончиков пальцев покрыты подобием гангрен. Кожа в этих местах была черного цвета и шероховатой, как у старика. Отвратительное зрелище. Создавалось впечатление, что руки давно отмерли и уже начали гнить на живом теле, однако, двигались они без проблем.
– Что у тебя с руками? – спросил Ричард.
– Не знаю, с тех пор, как меня тут заперли и заставили писать всю эту хрень, они стали превращаться в это, – Гектор посмотрел на ладони. – Может, это проявление кармы за все мои грехи? – он усмехнулся и поднялся на ноги. Ричард промолчал. Его глаз задергался.
– Знаю, о чем ты думаешь. Как мы сбежим отсюда? Алиса знает каждый угол здания. После…, – он запнулся, потом продолжил с одержимостью на лице. – После закрытия театра главный выход закрыт снаружи. Все работники уходят, кроме Роджера. Открыть дверь никак не получится. Вентиляции тут нет. Остается единственный выход, – его лицо выглядело безумно. – Аварийный. Ключ от него находится у Роджера, так ведь? – он посмотрел на Алису. Она кивнула. – У Роджера, – повторил он. – По непонятной причине, замки тут не ломаются, приложи ты сколько угодно усилий.
– Пап, он ведь не кукла? – Алиса дернула за штанину отца и спросила.
– Нет, это человек, как ты и я, милая, – немного нагнувшись, ответил Гектор.
– Мы здесь примерно год, а эти сволочи уже успели промыть ей мозги, – Гектор обратился к Ричарду. – Сознанием ребенка управлять так же легко, как и разумом взрослого. Моя личность так же поменялась. Это нельзя объяснить, можно только почувствовать.
– И где этот Роджер? – спросил Ричард.
Дикий рев пронесся по коридору. Гектор посмотрел на Ричарда, намекая, что эти страшные звуки доносятся из уст Роджера.
“Это что, человек?!”, подумал Ричард и холод прошелся по его телу. Мысль, что крики принадлежали человеку, сформировала ком в его горле, глотнуть который оказалось так же нелегко, как проглотить целиком грецкий орех. Ричард выглянул из дверного проема. В конце коридора, откуда доносились ужасные звуки, он увидел еле заметное свечение.
– Я хочу, чтобы ты понимал – мы с Алисой никуда не пойдем. Я не могу рисковать собой и тем более своей дочерью. О ней ведь никто не позаботится. Я попросил Алису освободить тебя и привести ко мне. Люди, которые тут остаются, не доживают до следующей пьесы из-за больного тюремщика Тодда, который завтра от тебя живого места не оставит, если ты не сбежишь, – сказал Гектор.
Ричард подумал, что, скорее всего, не тюремщик виновен во всех смертях. Возможно, они не справились с Роджером, и были посланы Гектором на верную смерть.
– И не слушай россказни Картера о том, что ты избранный – все были избраны. Если Тодд тебя убьет, ему это сойдет с рук. Все они больные ублюдки, заслуживающие только одного. То, что я предлагаю – опасно, возможно, ты умрешь, но другого способа сбежать нет, уж поверь. Алиса все тут проверила и рассказала мне. Выкради ключ у Роджера и мы сбежим отсюда. Он слеп и глуп, но очень опасен, так что, если ты откажешь – я пойму.
– Нет… Я не вынесу ни секунды в этом ублюдском месте, – уверенно сказал Ричард, а внутри сжимался маленький беззащитный Ричи в объятиях мамы. – Тем более, что ограбить слепого – не так уж сложно, верно? – Ричард улыбнулся, но в глазах виднелось отчаяние.
– Хех, – усмехнулся Гектор. -Уверенности тебе не занимать.
– Что-нибудь еще, что я должен знать? Может, стоит поискать оружие, раз тут никого нет? – спросил Ричард.
– Будь предельно осторожен… Оружие против него бесполезно. Это ты сразу поймешь, как встретишься с ним. Его комната в конце коридора.
Ричард неуверенно кивнул и вышел по направлению к свету. По пути он услышал шепот:
– Алиса, иди в коридор. Если что-нибудь случится, беги, прячься, только не попадись ему, – говорил Гектор.
Эти слова сразу опустили Ричарда на землю. Они лишь заботятся о своей шкуре. Обычные люди, которые хотят жить. Такой расклад показался ему несправедливым, ведь они использовали его для достижения своих целей. Ричард уже думал вернуться и обдумать все более тщательней, но мысль, что Гектор ни за что не бросит свою дочь, переубедила его. К тому же, единственный, на кого он мог надеяться, это он сам. Поняв это, он ринулся вперед. В такой обуви можно танцевать чечетку, так что Ричард решил снять ее. Стало легче. Сморщенная кожа на ступнях болела и, казалось, сейчас треснет. Холодный кафель оказывал обезболивающий эффект. Он прошел мигающую лампочку и углубился в темноту. Свет все приближался. Роджер отбрасывал на стене двигающуюся тень. Эта тень напоминала растолстевшего кузнеца, занятого привычными ему делами. В голове появился образ мясника, шинкующего тела людей. Раздался крик. Ричард забыл про него. Вопль был настолько сильный, что с потолка сыпалась штукатурка. Кончиками пальцев ноги он касался пола, и с тщательной осторожностью ставил стопу, перемещая на нее вес тела. От этого зависела его жизнь. Затем вторая нога делала так же. И хоть шел он бесшумно, Ричард думал, что он жужжащая муха в ухе Роджера.
Он остановился около дверного проема. Его держал один вопрос, из-за которого он не решался заглянуть внутрь. Зачем Роджер вообще кричит? Не для того ли, чтобы ориентироваться в пространстве? Из комнаты опять раздался крик. Ричард зажмурил глаза и прижался к стене. Эхолокация – он читал об этом в школьной энциклопедии еще семь лет назад. Слепые хорошо ориентируются в пространстве и с легкостью могут распознавать новые объекты, если звук в привычной комнате отражается по-другому. Вспомнились слова Гектора, что Роджер всегда находится в этой комнате. Значит любые изменения в своем крике он заметит. “Но также Гектор говорил, что он глуп, может, не заметит. Да и почему он еще не заметил меня? Ведь я шел по центру коридора половину пути. И разговаривали с Гектором мы не шепотом. Видимо, настолько сильно эхолокация развита только у дельфинов”, подумал Ричард и открыл глаза. Перед ним все шевелилась та самая тень. “Он слеп, он слеп”, думал Ричард и, вцепившись мокрыми пальцами в стену, выглянул из-за дверного проема.
Столь громадных людей Ричард не видел никогда. Двухметровый, телосложением похожий на свинью, человек стоял к нему спиной. Он был одет в рвущийся на локтях и спине полосатый пиджак времен шестидесятых. Толстые пальцы чесали яйцеобразную голову без волос. Опустив руку в котел с кипящим воском, он закричал. Это был тот самый ужасающий рев. От страха и удивления Ричард открыл рот и мысли об эхолокации испарились. Спина Роджера скрывала дальнейшую судьбу воска на ладони. Однако, Ричард догадывался. Человеческие головы, висевшие на стенах, как трофеи охотника, были одеты в причудливые шляпы. Их веселые лица выглядели так безмятежно и весело, что было сложно до конца осознать, что это отрубленные головы когда-то живых людей. Эта комната забила последний гвоздь в гроб хоть какой-то человечности Роджера. На самом деле, это даже не безумие, а нечто, чего еще нет в мировом словаре. Настолько извращенного поведения у существа Ричард не видел в фильмах и не читал в книгах. Это тот самый момент, когда идеи гуманизма рассыпаются у тебя на глазах.
Кошмар разбежался неприятным покалыванием по затылку. Он непроизвольно представил себя в роли одной из таких голов на стене. Ему ни за что не хотелось быть частью подобного кощунства над творчеством. Роджер полез вниз двухуровневого стола и засунул руку вглубь нижней столешницы. Нащупав нужную кастрюлю, он засунул в нее палец и капнул нечто похожее на пластилин. После чего вытащил руку и продолжил работу издавая чавкающие звуки.
Роджер издал вибрирующий вздох, показавшийся Ричарду знаком недовольства, и потопал в правый угол комнаты, потащив за собой тело. Трупам Ричард уже не удивлялся, однако, кое-что заставило его глубоко вдохнуть. Лицо у мертвеца отсутствовало – вместо него из воска было вырезано его отдаленное, уродливое и потресканное подобие. По сравнению с лицами на стене, Роджер явно желал избавиться от признаков плохой работы. Сомнений не осталось – он лепил новых актеров для пьес. Забросив тело в комнату, Роджер пошел к дверному проему напротив и достал оттуда очередного девственного мертвеца. Рядом с проемом находился рубильник непонятного назначения. Положив тело на стол, он опять окунул свою лапу в воск, заорал и резко обернулся. От ужаса Ричард застыл. Он всматривался в давно зажившие раны на глазах. По шрамам было видно, что глаза ему вырезали. Припухлости в области щек казалось пульсируют. Мерзкий оскал оголил его грязные зубы. Дышал он сквозь них, еле сдерживая хрипы легких. “Он знает, что я тут!”, подумал Ричард. Сердце его с чудовищной периодичностью стучало по ребрам. Изо всех сил он пытался не дышать, с каждой секундой казалось, что сознание отключится. Он думал, если сделает хоть один вдох, через рот будет слышно биение сердца. Несколько раз Роджер издал рык, отвернулся и продолжил заниматься своим делом. Ричард выдохнул через дрожащее горло и вспомнил про ключи.
Осмотрев комнату взглядом, ничего похожего он не заметил. Лица мертвецов, разложенных как куклы на полу в детской комнате, кричали ему покинуть это место как можно скорей. Но какой-то скрыто безумный интерес вызывали эти веселые мордашки. В таких условиях сложно сосредоточиться на поиске маленькой блестящей вещи. Только когда Роджер наклонился вперед и издал звуки, которые обычно издают люди, подышав на очки, а затем протирая их, он увидел висящий на гвозде небольшой ключик прямо за Роджером. “Ну, конечно, где же еще?”, иронично подумал Ричард и спрятался обратно за стену.
Кроме густой тьмы, оттого, что глаза привыкли к свету, ничего видно не было. Только разноцветные зайцы, переливаясь, играли с его глазами. Ричард выглянул обратно. В действиях Роджера отмечалась четкая периодичность. Сначала Роджер стоял возле стола, потом шел направо и бросал мертвеца в дверной проем, потом налево взять нового, потом снова к столу, и так сначала. Ричард решился и стал ждать, пока Роджер отойдет от стола. Но вместо того, чтобы бросить очередного мертвеца в соседнюю комнату и взять нового, он поднял его за подмышки над головой. Он таращился на тело так, словно пробудилось зрение. Широкая улыбка натягивалась, оголяя гнилые зубы, и Роджер, тяжело дыша, зарычал. Он аккуратно посадил свое творение к остальным, подошел к стене и, перебирая пальцами, снял шляпу с одной из голов. Затем надел ее на готового к выступлению актера. В отличии от предыдущего тела, на этом маска из воска выглядела идеально. Хороший художник с легкостью смог бы превратить ее в неотличимое от человеческого лицо. “Наверное, задумка Роджера касательно этого тела удалась”, думал Ричард в то время, как Роджер копошился в комнате рядом. Выбрав очередную жертву, он пошел за стол. В этот раз окунать руку в котел с воском он не стал. Пощупав лицо жертвы толстыми пальцами, Роджер показал свое недовольство, скривив губы и покачав головой. Он пошел обратно в комнату, куда бросал людей. Ричард сделал шаг вперед. Потом еще один. Пройдя в центр комнаты, почти что паря над полом, он остановился. Хоть Роджер и был достаточно медлительным, подобраться к ключу Ричард не успевал, так как громадина уже шла за очередным подопытным. Каждый вдох и выдох казался ветром, который вот-вот заденет кожу Роджера. Он стал рядом с Ричардом. Повернувшись к нему спиной, он пытался увеличить огонь печки, на которой в котле топился воск. “Давай, мать твою, быстрей”, мысленно подгонял его Ричард. Ему казалось, что капли пота текут по щекам слишком громко, и не дай Бог, одна из них упадет на пол. Ключ находится в четырех шагах от Ричарда. Так близко, и одновременно так далеко. Будто ключ висит на другой стороне неширокого бездонного обрыва. Только Роджер прошел мимо него, как Ричард двинулся вперед. Вот она, заветная свобода – висит над залитым воском с запекшейся кровью столом. Достаточно высоко для человека такого роста, как Ричард. Он потянулся, одной рукой держась за стол. Слишком скользко, настолько, что в попытке удержаться пальцы продавливали слой воска до железного основания стола. Несколько сантиметров отделяли его ладонь от ключа. “Нужно забраться повыше”, подумал он и представил, как будет отсюда выбираться. Как ключи случайно выпадут из кармана и Роджер, заметив это, в мгновение его схватит. Помахав головой, он вытряхнул плохие мысли и наступил на нижнюю столешницу, где стояли кастрюли. Она сократила дистанцию между рукой и ключом на несколько сантиметров. Однако, Ричард все равно не дотягивался. Слева от него рылся Роджер и, кажется, он уже нашел то, что искал. Роджер положил тело на плечо. Ричард уже хотел вернуться в центр комнаты, чтобы не рисковать, как с одной из голов на стене слетела шляпа и упала на цепи в бочке, которые издали характерный им звон. Роджер замер. Чего не скажешь о Ричарде. От страха его тело разрывалось на миллион кусочков, а дыхание непроизвольно участилось. За все время в театре он научился дышать бесшумно, игнорируя инстинкт. Бросив труп, Роджер подбежал к месту, от которого исходил шум. Нащупав шляпу, он издал короткий рык и стал искать голову, с которой она слетела. Пока судьба выделила Ричарду пару лишних секунд, он стал на носки и продолжил тянуться. Средним пальцем он коснулся ключа. Этого не хватало. Поставив колено на стол, он почувствовал, что ключ уже у него в руках. Да! Он взял его и бесшумно стянул с гвоздя. Когда он сжал заветное сокровище, чтобы, не дай Бог, не выронить, его рука соскользнула и ноги понеслись вперед – прямо в кастрюли, которые с грохотом попадали на пол. На мгновение Ричарду показалось, что даже Гектор с Алисой слышали этот шум. Одна из кастрюль покатилась к ногами Роджера.
– Кто здесь? – зарычал Роджер сквозь зубы.
Вместо того чтобы броситься на него, как думал Ричард, он подбежал к двери и со скрипом задвинул ржавый засов на ней.
Акт 10
Теперь бесшумно выбраться из логова безумия было невозможно. Роджер услышит любые попытки открыть дверь. Осторожно встать с пола было так же легко, как выровняться, стоя на канате. Сжимая в кулаке ключ, Ричард на носочках отошел в сторону, переступая кастрюли. Малейшее касание, как сирена, оповестило бы Роджера о нахождении Ричарда. Роджер двинулся вперед, перебирая толстыми ногами. С каждым шагом он ускорялся, пока кастрюля не остановила его. Он опустил голову и, зарычав, пнул кастрюлю. Та ударилась о стену, заставив Ричарда пригнуться.
– Где ты? – произнес он гнилым голосом, лапая все вокруг в метре от замершего Ричарда.
Время для него остановилось. Все стало походить на ужасную игру, в которой он – главный герой. Если Роджер вытянет руку левее, он победит. А это значило бы, что Ричарду никогда отсюда не выбраться. Он почувствовал себя ответственным за жизни многих людей, включая свою. Роджер, ничего не нащупав, сделал шаг левее и помахал рукой перед лицом Ричарда так близко, что создаваемый ветер обветривал его глаза. Но он даже не моргнул. Ричард думал, что вся наша жизнь – драматургия во всех ее проявлениях. Сегодня он прочувствовал это на собственной шкуре. Рука пронеслась над головой Ричарда, колыхая волосы. Он начал ощущать то, что ощущал после просмотра пьес в детстве, но на уровне предвкушения. Он знал, что если принесет ключи Гектору и Алисе, ему будет так хорошо, как никогда. И не возможность побега подогревала его эмоции, а, скорее, чувство выполненного долга, ощущение хорошей концовки театральной постановки. Катарсис, вызванный жизнью.
– Где ты?! – зарычал Роджер и наградил стену тяжелыми ударами. Грохот, словно по щелчку пальцев, нарисовал на лице Ричарда осознанность, и он отпрянул к двери.
– Девочка? – Роджер коснулся крюка, где висел ключ. Его лицо сделалось недовольным. – Зачем тебе ключ? – прорычал он.
Ричард двумя руками взялся за задвижку и с металлическим скрежетом повернул ее на себя. Скрежет резал ему сердце. Он обернулся и увидел ревущего Роджера, который уже рвался в его сторону. Ричард пригнулся и вернулся к кастрюлям.
– Нет, ты определенно выше, – прорычал он, совсем не запыхавшись.
С его телосложением это было удивительно. Казалось, он вовсе не дышал, чтобы прислушаться к каждому шороху. “Нужно попробовать еще раз”, подумал Ричард, отклонился влево и побежал к комнате, из которой Роджер доставал новые тела. Рядом с ним лежала кастрюля.
– Чего ты хочешь? Выбраться отсюда? Ты заключенный, не девка, значит – ее папаша, бездарный писатель. Ну, здравствуй, – говорил Роджер, лапая засов двери.
Ричард аккуратно оторвал кастрюлю от земли.
– Ты еще не превратился? – он опять оголил свои зубы в улыбке. – Молчишь… Ты уже закончил мою пьесу?
В правом углу комнаты, куда Роджер бросал тела, раздался грохот. Он повернул голову в сторону звука. Хриплый смех раздался из его глотки и показал всю нелепость ситуации.
– Гектор, ты думаешь… Думаешь, что возьмешь меня этим детским… Трюком? – говорил он, запинаясь от смеха.
После этих слов мысли Ричарда мелькали как искры от подожженной спички.
– “Куда же мне бежать?”, думает бедный Гектор. А больше всего он переживает, что будет с его дочерью если ее отец исчезнет. Но больше его интересует, в какую сторону я сейчас побегу? Хмм… Дай подумать…
Не успел Ричард осознать его слов, как Роджер бросился на него с такой быстротой, что Ричард не успел бы проскочить мимо него. Ричард отошел и уперся в стену. Повернув голову он увидел единственный путь к отступлению – гора трупов в комнате рядом. Не раздумывая, он бросился туда. Тел было намного больше, чем он думал. Они буквально заполнили всю комнату, давая только один путь к отступлению – вверх. Он не понимал, что было бы лучше – лезть по горе человеческих останков или быть пойманным, однако, Роджер не заставил его долго раздумывать над ответом. Роджер врезался плечом в стену и ринулся за ним. Карабкаясь по телам, Ричард пытался представить, что взбирается на гору из песка. Но тошнота и страх, вызванные прикосновением к конечностям и интимным местам мертвых тел, ставшие для него чем-то нормальным, вышли на новый уровень. Въелись в мозг как кол, и никак не заглушались другими мыслями.
“Вверх! Вверх!”. Руки мертвецов съезжали вниз под давлением ног Ричарда. Он никогда в жизни не взбирался в гору так быстро, разве что в детстве, убегая от покусавшей его собаки. Тогда он и подумать не мог, что окажется в подобных условиях. На вершине он обернулся на карабкающегося за ним и пускающего слюни Роджера. Тела съезжали к дверному проему под его весом.
– Решил поиграть в царя горы, Гектор?! Скоро ты потеряешь корону! – рычал Роджер и разгребал мертвецов руками, как обезумевший ребенок – горку из песка.
Заметив, как куча тел, что разбросал за собой Роджер, перекрыли выход, Ричард остановился. Он смог разглядеть небольшую щель между телами в самом верху дверного проема, куда можно было протиснуться, оставив Роджера в ловушке.
– Иди сюда, я сделаю из тебя актера! – прорычал Роджер.
Он подобрался уже достаточно близко, но, подобравшись к вершине, затих. Наступила мертвая тишина, во всех смыслах этого слова. Ричард отошел в сторону, спустившись чуть ниже. Раздался шелест на другой стороне кучи.
– Гектор, не играй со мной. Ты хочешь, чтобы твоя дочь страдала?
С этими словами Роджер пополз дальше, скрывшись за вершиной горы. Спускаясь, Ричард ускорил шаг. Еще быстрее. Щель была совсем рядом. Его нога зацепилась о чей то открытый рот и он съехал вниз, врезавшись в чей-то торс головой.
– Все-таки придется сделать ей больно, Гектор! Обещаю, я убью ее, – прошипел Роджер, забравшись на вершину горы и повернувшись в сторону Ричарда.
В его голосе слышалась гнев и ненависть. Ричард влетел в дыру и изо всех сил пытался протиснуться вперед, но не получалось продвинуться ни на сантиметр. Оказавшись на другой стороне по пояс, тела слишком сдавили его. Половина его тела вытянулась на другой стороне. Руками он отталкивался от стены, пытаясь выпасть как пробка. Со стороны его ног раздался жуткий крик, который с каждой секундой приближался. Ричард начал рваться вперед все сильнее и сильнее, но казалось, что его засасывает обратно в комнату. Не выдержав, он закричал и потянулся со всей силы, отталкиваясь ногами от воздуха. Его туловище наконец поддалось и протолкнулось вдоль тел. Вытолкнув себя из кошмара, он скатился на пол и выронил ключ. Подобрав его, он побежал к двери, и взялся отодвигать засов. За горой тел, закрывающей комнату, доносился смех Роджера. Ричарду казалось, что в любой момент, словно от взрыва, тела могли разлететься в разные стороны, открыв путь для Роджера.
– Я сделаю все возможное, чтобы твоя дочь стала актрисой и причиной бурных аплодисментов, – его голос все отдалялся.
Ричард запер дверь и, спотыкаясь из-за кромешной тьмы и раны на ноге оставленной Себастьяном, побежал к Алисе с Гектором.
– Ключи у меня, бежим отсюда! – подбежав к повороту коридора который освещала мигающая лампочка, крикнул Ричард.
Камер видно не было. Молчание в ответ вызвало у Ричарда чувство, что сейчас из тени выйдет Тодд, приставив нож к голове Алисы со словами “Отлично, а теперь положи ключи на пол или я убью ее”. Ричард уже хотел побежать к выходу один, но из комнаты в освещенном коридоре донеслось негромкое “Эй, сюда”. Ричард подошел к Алисе и Гектору, которые выходили из комнаты рядом.
– Пошли, – сказал Гектор и, взяв Алису за руку, направился к аварийному выходу.
Его лицо на этот раз пестрело уверенностью. За таким человеком хотелось идти, потому что ты понимал – он точно знает, что делает. Ричард вспомнил, что они неминуемо движутся к Катарсису, логическому завершению, которое принесет удовольствие. Ему захотелось рассказать об этом Гектору, но он не стал, так как посчитал подобные мысли проявлением безумия.
Гектор прижался к стене и выглянул из-за угла. Никого. Тогда они пошли дальше и, зайдя за угол, ускорили шаг.
– Нужно торопиться. Этот Роджер, скоро он будет здесь, просто бежим, – сказал Ричард, уставившись на приближающуюся дверь.
Гектор остановился и присел напротив Алисы, а Ричард пошел разбираться с замком аварийного выхода. Гектор взял девочку за плечи и сказал:
– Вдруг что, беги и прячься, как всегда. Не иди за мной, хорошо? – просил он ее, переложив ладони на ее щечки.
– Пап, куда ты собрался? – спросила она. – Папе нужно сделать дело, я скоро буду. Иди к Ричарду и держись его. Когда он откроет дверь, беги и не оборачивайся. Пожалуйста, – он обнял дочь. – Хорошо? – девочка кивнула и подбежала к Ричарду. Гектор, пригнувшись, пошел в кабинет директора, который, на удивление, был открыт. Увидев его взгляд, Ричард прошептал:
– Что ты делаешь? Иди сюда.
– Нужно закончить это безумие… – сказал Гектор.
– Что ты такое несешь? Мы умрем из-за тебя! – сказал Ричард и посмотрел на его дочь, которая вот-вот заплачет.
Гектор подошел к Алисе и погладил ее по голове.
–Никто не умрет, дорогая, – сказал он и зыркнул на Ричарда. Его взгляд можно было понять без слов. “Думай, что говоришь”.
– Не делай глупостей, история идет к Катарсису.
– Что ты сказал? – лицо Гектора поменялось. – Парень, не путай жизнь и вымысел, не превращайся в тех, кто тебя похитил. Это жизнь, а не гребанное представление. Это место сводит с ума, вот почему его нужно уничтожить. Ты здесь всего пару дней, черт, – он развернулся и пошел в сторону кабинета.
Ричард в недоумении на него посмотрел.
– Считаешь, это нормально – думать о побеге в контексте того, что мы находимся в пьесе?
Ричард промолчал.
– Понимаешь, Ричард, это не обычный театр. Помимо того, что тут показывают мои сценарии, тут творится что-то странное. Посмотри на мои руки – они все в гангренах с тех пор, как я оказался тут, но при этом они работают, как прежде. Вспомни себя до того, как ты попал сюда. Совсем другой человек, не так ли?
– Я уже не помню. Или не знаю, – сказал Ричард под нос.
– Нечто темное таится в этих стенах.
Ричард посмотрел на замок и почувствовал невероятное желание его открыть. Настолько притягивающее, что даже отталкивающее. Он посмотрел на ключ и вспомнил, что раньше открыл бы замок, не раздумывая, и побежал, куда глаза глядят. Но не сегодня. Инстинкты исчезли. Без них побег терял мотивацию. Кроме как стремление к Катарсису. Прекрасному завершению начатого. Обретению свободы. Осознанию пройденного пути. Принятию его нереальности.
– Я не хочу чтобы мои сценарии участвовали в оправдании убийств, нужно уничтожить мои рукописи. Алиса, будь с Ричардом, я сейчас приду, – прохрипел Гектор и зашел в кабинет.
Борьба с самим собой происходит по причине разницы тебя прошлого и тебя настоящего. К сожалению для Ричарда, его борьба началась прямо у выхода из Ада. Все желания, интересы, любовь пропали в момент войны. Какой смысл выходить из Ада, если то же самое ждет тебя где угодно за его пределами?
“До театра я был другим”, подумал Ричард. “Нет, я всегда рассуждал о искусстве. Если кто и сводит меня с ума, так это ты, Гектор”. Он уставился на недоумевающую Алису. “Насилие над людьми не оправдывается никак”, подумал Ричард и взял замок в руку. Только он собрался вставить ключ, как в голове возник образ Картера, твердящий о сияющем бриллианте. “Нет! Я по-прежнему остался человеком искусства этой беспросветной пьесы. Этот ключ приведет меня к Катарсису” – это были не его слова и он прекрасно это понимал. Слова Тодда и Картера сжимали его череп словно тиски. “Сколько я тут уже нахожусь, раз меня смогла одурачить кучка психов? Неважно, по каким причинам, но я сбегу отсюда”. Он вставил ключ в замочную скважину замка. “Это моя цель, как… Как?..”, думал он, но тоненький голосок Алисы прервал его рассуждения.
– Ричард, – прошептала она. Ее палец указывал на конец коридора.
Ричард повернулся и увидел, как под светом мигающей лампочки стоял Роджер. Глубоко дыша, его полуовальные плечи поднимались и опускались, таща за собой громадные руки. Ричарду осталось повернуть ключ и они на свободе. Трясущимися руками он нервно задергал его в стороны, но тот, окаменевши, отказывался отпирать замок.