На передаче подняли вопрос: «Чем должна немедленно ответить Россия Украине и Западу в целом, в связи с последними событиями?» Высказывались разнообразные идеи о военном и экономическом ответе, некоторые – на грани фола. Вновь удивил Коротченко. Он предложил демонстративно и публично ликвидировать «Ельцин-центр», превратив его в центр подготовки резервистов, закрыть фонд Горбачева и завести уголовное дело на Чубайса.
Тридцатого октября, в Кремле, состоялось торжественное подписание договора о вхождении в состав России четырёх регионов: ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей. Площадь страны превысила 17 млн 200 тысяч кв.км
Договор подписали Путин, Пушилин, Пасечник, Балицкий и Сальдо. Сразу после церемонии состоялся митинг-концерт на Красной площади. Погода благоприятствовала мероприятию. Теплый осенний вечер, брусчатка главной площади страны. Сцену установили близ памятника Минину и Пожарскому, рядом с Покровским собором.
Любят у нас организаторы и телевизионщики подбросить неожиданный сюрприз к мероприятию, причём не всегда впопад. Так произошло и в этот раз. Вспомнили 2014 год, Алексея Мозгового, бригаду «Призрак» и ставшую тогда знаменитой восьмилетнюю девочку Богдану Нещерет из Луганской области. Ей, теперь уже шестнадцатилетней и ставшей поэтессой, очень захотелось встретиться с Путиным. Встречу организовали во время концерта, но длилась она около пяти секунд. Явная недоработка организаторов. Хотя бы полминуты общения боевая девушка заслужила.
Другая накладка произошла во время исполнения гимна России, первый куплет которого доверили исполнить певцу Шаману. Он умудрился пропеть с дворовой бездарностью и хорошо, что продолжили профессионалы на истинно классическом уровне.
С первого дня появились некоторые проблемы с мобилизацией: десятки тысяч трусливых мажоров сбежали за границу – в Казахстан, Грузию…, а ещё добавляется отвратительная работа иных военкоматов. Плюс в том, что проблемы не замалчиваются.
Слухи, слухи, в стране и, в частности, в колонии. Сводки с фронта тревожные. Нет, в победе никто не сомневается, но так раздражают бездарность ответственных лиц и чуть ли не организационное вредительство. Кое где выдали ржавые автоматы, где-то не хватает комплектов формы (озвучили пропажу полумиллиона комплектов!), таможня арестовала партию беспилотников на запорожский участок фронта, нужных там, как воздух. Впору задать вопрос: «Где дремлют трибуналы?»
Трагическое мешается с комичным. Пошёл я с утра решить вопрос с отправкой на публикацию четырёх стихотворений на горячую военную тему, а заодно заглянуть в церковную библиотеку, как меня остановили трое либо самых осведомленных, либо просто болтливых субъекта, самый языкастый из которых ухватил меня за третью пуговицу снизу. Дело происходило между СУСом и запасным входом в храм, там, где висит мемориальная доска. Димка из Ефремова, крутя мою пуговицу туда-сюда, торопливо заговорил:
– От наших пришли вести. Ой – жуть сплошная. Какой-то кошмар. Антона-повара убили в первом же бою. Другого Антона, помнишь, здоровенный молдаванин из восьмого отряда, его тоже нет в живых, а ещё – Кости Спартака…
У меня зашумело в голове. Их я знал, особенно Костю и Антона Лупу – стопятнадцатикилограммового атлета с невероятно широкими плечами. Антон дня три перед отправкой на фронт смотрел на меня просительно-извиняющимся взглядом, видимо, что-то было ему нужно, но подойти он постеснялся… А Костя… Мне вдруг вспомнилось, как я и Кучак, два престарелых хулигана пытались измерить его более чем двухметровый рост…
Димка не унимался:
– С четвёртого барака одному оторвало ноги, другой, из нижнего сектора, остался без ушей и большого пальца правой ноги, а ваш – Валерка Тихонов в госпитале, посечен осколками. Но не это главное. Помните Тухлого Билла – конченного наркошу. Так он героем оказался, сорок нациков в бою убил и его наградили.
Сомнения не замедлили закрасться в мою душу:
– Каким образом он мог угрохать сорок человек в одиночку?
– Атака была, он их и перестрелял.
– Сам-то ты в армии служил?
– Какая разница!
– Разница в ерунде: ему рожка автоматного не хватит, чтобы стольких уложить. Разве что шарахнул в открытую дверь блиндажа из огнемёта «Шмель», а выживших добил в горячке боя. Даже это вряд ли…
Димка распалился:
– Ты даже не дослушал. После подвига и награждения Тухлый Билл, укололся, подвёл остальных и его расстреляли.
Я решил, что трёп явно смахивает на бредни и поспешил отделаться от болтунов. Церковная библиотека находилась ближе и ноги сами понесли меня к ней. При входе в полубогоугодное заведение постоянно тренируются боксеры. Когда заходишь в помещение – проблем нет, зато при выходе рискуешь нарваться на прямое попадание в корпус, или в голову.
Библиотекарь-доброволец, хромой Сергей и четвёрка завсегдатаев обрадованно меня встретили и попросили принести пару экземпляров еженедельника «Аргументы и факты», который мне хоть и не совсем регулярно, но доставляют. Я удивился:
–Что, за сутки оба номера прочитали?
Сергей переглянулся с Димой Агаповым и сознался:
– Понимаешь, мы читаем только небольшую часть, а в основном, используем для протирки церковной утвари и заворачивания (упаковки) чего-либо.
На моей тумбочке лежала и пылилась целая стопка «Литературной газеты» и хотя она была уже не прежней – поляковской, всё равно было жалко отдавать её на растерзание. Я предложил библиотечным прихожанам почитать её, но они предложение вежливо отвергли…
Вопрос с публикацией решился довольно быстро, а я совершил набег на бараки, с целью выяснить: какая газета самая востребованная. Мнения разделились, но большинство выделяло «Плавскую новь» за мягкость и тонкость бумаги, а также за отсутствие цветной печати.
Дело понятное: месяца четыре как не получали туалетной бумаги по гуманитарной помощи, а на махорочную закрутку газета тоже блестяще подходила. Правда, в восьмом, бедолажистом бараке я услышал более дерзкую версию. Тамошние наркоманы особенно нахваливали компактную тысячелистную библию издание зарубежного баптистского общества, отпечатанную на отличной тончайшей бумаге.
Дивясь их анархическому атеизму, я вновь отправился в церковную библиотеку. Нет, конечно, не с новостью о библии, а с целью поздравить их с днём рождения сына русской поэзии – Льва Николаевича Гумилева, который до войны сидел за папу – Николая Гумилева, а после войны – за маму – Анну Ахматову. Знаменит он, конечно, не тем, что сидел, даже не столько тем, что является сыном двух классиков русской поэзии, а своими историко-этнографическими трудами, стихами, рассказами и поэтическими переводами. К моему изумлению, церковно-библиотечные прихожане о нём ничего не слышали, кроме церковного старосты Володи Магеровского, считавшего его почему-то сыном Марины Цветаевой.
Самый непримиримый адепт православия, немного вздорный и слегка тронутый умом, по прозвищу Саша Чумовитый, повернул в мою сторону недовольное лицо:
– Не нужно нам знать о преданных анафеме писателях! Лишние умствования равносильны глупости.
Я пожал плечами и не стал ему ничего отвечать, понимая, что он перепутал Гумилева с Толстым, вероятно, по недостатку образования, зато положительно оценил вторую его фразу. Нечто похожее высказывал ещё Салтыков-Щедрин.
В понедельник третьего октября Госдума одобрила вступление четырёх новых регионов в состав России. На следующий день, на утреннем заседании, уже Совет Федерации ратифицировал это соглашение.
На четвёртое октября пришлась, кстати, юбилейная дата – 65 лет запуску первого искусственного спутника Земли. По логике событий, подгадывали ратификацию именно к знаменательному дню.
В середине первой недели октября американцы предприняли лихорадочную попытку надавить на страны ОПЕК, особенно, на Саудовскую Аравию, заставляя увеличивать квоты на добычу нефти. В ноябре – выборы в конгресс, что грозит потерей демократического большинства для администрации Байдена, а самому президенту светит вероятность импичмента, в случае победы республиканцев.
Пятого октября в Европе собрались страны ОПЕК плюс, то есть и те, кто официально в международный нефтедобывающий картель не входит, в том числе – Россия. Запад лелеял надежду на повышение квот добычи нефти, а получил пощечину в виде сокращения, да ещё на целых два миллиона баррелей в сутки. Для Америки и Европы как воздух необходимо снижение цен на бензин, хотя бы символическое, чтобы замазать глаза населению и продемонстрировать якобы заботу. Цель – не стратегическая, скорее – ситуативная. Сдают ребята, умных и дальновидных явно не хватает, не то, что было в прежние времена…
Августовский набор в ЧВК Вагнер обошел стороной обиженных. Иные из них огорчились, но тут подоспела очередная компания и предложила им повоевать за гораздо большую сумму денег в месяц. Восемь человек подписали контракт. За ними приехали в день кипения страстей вокруг квот добычи нефти. Семеро потенциальных бойцов ждали отправки в напряженном состоянии, а восьмой, совершенно не похожий на обиженного, по кличке Майонез, в разболтанном виде пьянствовал в ПКТ (!). На плечах этого субъекта красовались наколки из звёзд, прямо как у авторитетного вора в законе. Вообще-то помещение камерного типа, это не удел обиженных, а уж водка, доставленная туда – нечто из ряда вон выходящее.
Когда шатающегося Майонеза с недопитой бутылкой в руке подвели к «уазику», он взбрыкнул и заявил, что плевать на всех хотел и никуда не поедет. Еле его запихали в машину.
Разные бывают обиженные. В конце 2017 года в наш отряд попал двадцатилетний на тот момент пацан повышенной упитанности по прозвищу Троллейбус. На свободе он был водителем транспортного пассажирского средства в Туле, по которому и получил кличку. Очень скоро, буквально за считанные месяцы, он достиг положения блатного и престижного койко-места в окружении авторитетов, похудев при этом, но незначительно – вес его всё равно превышал центнер, плюс заимел перспективу роста в уголовной иерархии. Троллейбус уже почувствовал себя важным лицом, не ходил в столовую, а старался, как большинство блатных питаться в бараке, но при этом продолжал худеть. Молодой организм требовал еды… На таком пустяке он и погорел.
Как-то ночью залез в баул, где хранились общаковкие продукты и попался… Расправа была короткая: утром он был с фингалом и шваброй в положении дневального.
В ту пору моим соседом был уроженец Ставрополья Сергей, более известный в отряде как «Леший». Худой, как скелет, он был младше меня на десять лет, но выглядел лет на пятнадцать старше. С чего он взял – непонятно, но уверенно заявил, что Троллейбус на этом не остановится… То ли накаркал, то ли как в воду глядел. Менее чем через год с бывшим блатным произошла довольно гнусная история. Честно говоря, даже не хочется её описывать, по причине нетипичности явления, но я постараюсь вкратце и без либерального смакования и выпячивания гадкого.
Когда Троллейбус пообтесался в дневальных, а там процветает своя семейственность и свои плюсы, вплоть до возможности эпизодических пьянок, он, изрядно поддав, решил устроить гомосексуальную оргию с обиженными. Однако получилось так, что в «партнёршу» превратился именно он, о чём тут же стало широко известно, а сам незадачливый тюремный любитель клубнички оказался на дне колонийного сообщества и, под утро следующего дня, сбежал в безопасный первый барак…
Седьмого октября власти всё-таки догадались не отмечать с помпой семидесятилетие Путина. Поводов для празднования маловато. Положение действительно сложное, как военное, так и внешнеполитическое, даже внутреннее – далеко от радужных перспектив.
В шесть часов, три минуты утра, на Крымском мосту прогремел взрыв – взлетел на воздух грузовик (фургон-длинномер). Два пролёта автомобильного моста обрушились, а следующий в попутном направлении товарняк с нефтепродуктами загорелся. Явный «подарок» от Украины к юбилею российского президента.
В проезжавшей рядом легковушке погибли двое. Их тела обнаружили уже в море.
Вечером железнодорожное сообщение восстановилось, а автомобильное снизилось в разы, по причине тотального досмотра машин и оставшихся целыми только двух полос из четырёх.
Киев визжал от восторга. Что характерно: до обеда была уже выпущена почтовая марка Украины, посвященная взрыву моста. На самом деле есть большие сомнения в сверхоперативности укропочты, скорее всего марка была выпущена заранее. В доказательство можно привести простой факт массового фотографирования огромного плаката с изображением этой марки уже днём.
К вечеру помпа чуть притихла, по крайней мере на уровне официальных украинских лиц. Они вдруг (явно по команде Вашингтона) заговорили о диверсии России против себя, дескать, с целью провокации. Пластинки эти настолько заезжены, что обращать внимание на киевские и западные СМИ не имеет смысла…
Утром, перед проверкой, я бодро вышагивал по футбольному полю, напевая ритмичную песенку собственного сочинения. Москвич, угнетённого роста Сергей, вс ё таки превышающий на дюйм полтора метра, с лицом типичного представителя Чебоксар, Канаша или Воткинска заинтересованно спросил, догоняя меня:
– Ты так здорово маршируешь, да ещё подпевая какую-то мелодию, может поделишься со мной?
– Легко. Только ты шагай в ногу, а я буду напевать «Марш тюремных энтузиастов».
Серёга остановился в задумчивости:
– Не слышал такого.
Пришлось и мне притормозить:
– Не останавливайся, догоняй.
Он, зная мою склонность к насмешкам, подозрительно поинтересовался:
– На нас же как на сумасшедших смотреть станут со всех сторон.
– А ты внимания не обращай. Пусть они репу чешут и гадают, помирая от любопытства, что мы тут затеяли.
Да, обмельчал народ. Бывало, Амфибрахий врубался сходу в любую хохму и авантюру. С ним вдвоём мы были способны учинить любой розыгрыш или спектакль и плевать при этом хотели, что о нас подумают. Кучак, тот тоже мог поддержать, хотя и не всегда, розыгрыш, а ещё обладал некоторыми познаниями. Когда-то, собравшись втроём, мы могли заплести разговоры на любые темы. Случалось, десяток, а то и дюжина слушателей стояли, замерев развесив уши от наших рассуждений о неомакиавеллианстве, контрэлитах и антиэлитах, а также их принципиальных различиях.
Сергей поразмышлял секунд десять, но любопытство его всё-таки одолело, и он согласился пройти со мной туда и обратно один разок. И мы тронулись полукарикатурным парадным шагом под маршевый мотив дурацкой песенки:
Под ветерок пронзительный мяучет кот облезлый
Наверное, на улицу я вышел нынче зря.
Пока дрожал задумчиво, из носа вдруг полезла
Огромная и жирная, зелёная сопля.
Видя наши старания, к нам заспешил любопытный и высоченный Серёга Шихин – один из последних интеллектуалов отряда. Я не успел объяснить ему суть наших действий, по причине появления нашего нового отрядника, который принялся выстраивать гомонящую орду.
Свеженький начальник имел добротный рост под метр девяносто, изрядное пузцо и лицо ленивого интеллигента, явно не стремящегося отяготиться службой. В принципе – вариант не худший для нас. Ладно, время покажет.
Ближе к обеду по многим каналам телевидения стала поступать информация о массовой ракетной атаке на критическую инфраструктуру Украины. Давно пора! После взрыва на Крымском мосту, трёх попыток диверсии на Курской АЭС и обстрелах Курской и Белгородской областей, терпеть бандерообразный беспредел стало невозможно. Основное число ударов пришлось на объекты связи и энергетики. Количество ракет называют разное – от ста до двухсот.
Во время обеда и после, те, кто не завалился спать, стали горячо обсуждать животрепещущую тему. Ко мне подошел сочувствующий Украине таджик и стал нагнетать страсти, внимательно наблюдая за моей реакцией:
– Всё, России теперь конец, все пятьдесят или больше стран Евросоюза пойдут на вас войной. Сдавайтесь сразу, а то хуже будет.
Сзади, чуть в стороне, стояли и прислушивались два его земляка и трое западных хохлов.
Ага – смекнул я, – ясно откуда ветер дует. Невозмутимо глядя ему в глаза, задал вопрос:
– Сколько стран входит в Евросоюз?
– Э-э, откуда знаю?
–Совсем не знаешь, но берешься утверждать. Непонятно что-то. А площадь, население этих государств тебе известны?
– Да не знаю я.
– Круто. Между прочим, весь Евросоюз состоит из 27-си стран. Если ты этого не знал – запомни. Вот Брюссель – центр объединенной Европы, столица Бельгии. Как ты думаешь, Бельгия больше Московской области?
За него ответил почему-то украинец:
– Конечно больше. Европа она – вон какая!
– Наивный, Бельгия меньше Московской области в полтора раза, а весь Евросоюз вместе взятый уступает по площади нашим двум губерниям: Красноярской и Якутской.
Припамирский уроженец удивился, ноне успокоился, явно накаченный брехливой укропропагандой:
– У вас бунты везде, скоро власть поменяется.
Пришлось загнать его в ступор:
– Уже не бунтуют. Их всего-то три миллиона было. Ты домой позвони, чтобы тушенку пока не покупали, а то бунтарей на мясокомбинаты отправили и теперь тушенкой из них будут кормить Африку, да и вам маленько отправят. Так что с бунтами вопрос решен.
Главное, что от меня требовалось – не засмеяться, даже не улыбнуться, чтобы не подпортить эффект от произнесенной глупости. Смешно, но хохлы, кажется, поверили, торопливо пошептались между собой и тут же растворились в барачной суете.
Таджик из Куляба долго стоял побледневший и с открытым ртом. Минуты три спустя он растерянно спросил:
– Как, прямо людей – на мясо?
Чтобы окончательно его добить, я развёл руками и мягким голосом, как бы сожалея, проговорил:
– Там же русских не было…
Серёга Шихин, едва сдерживая смех, показал большой палец в знак одобрения.
Перед вечерней проверкой мне пришло в голову вспомнить наши озорные прошлые дни, и чтобы не ударить в грязь лицом перед памятью Кучака с Амфибрахием, я решил устроить очередную хохму. Около пяти чесов вечера, ваш покорный слуга, по совместительству автор этого правдивого рассказа, бродил зигзагами по футбольному полю с кроссвордом и карандашом, в ожидании подходящих кандидатур, которые не замедлили явиться.
Два Сергея, длинный и короткий, едва заметив меня, приблизились. Я им вкратце объяснил суть предполагаемого дела:
– Есть идея попасть в книгу рекордов Гиннесса. Для этого мы с Серёгой Шихиным станем ходить челноками туда-сюда по восточной кромке поля, отгадывая при этом слова кроссворда, а ты – я указал на малорослого москвича – будешь ходить вокруг футбольного поля и встречаясь с нами вносить свою лепту в умственное занятие. Только ходи по часовой стрелке, а то мысли твои перемешаются и толка не будет.
Длинный Сергей недоверчиво спросил:
– Причём тут книга рекордов Гиннесса?
– Элементарно: надо разгадать кроссворд до начала проверки, а осталось восемь минут, плюс необычные условия отгадывания.
– А если заявку не примут?
– Тогда мы сами будем считать, что такой рекорд есть в наличии.
Недоросток москвич рванул, набирая скорость в нужном направлении. Через пару секунд пошли и мы, открыв нужный лист. В ходе неторопливой прогулки, посредственной сложности задание было расщелкано минут за пять, за исключением одного слова. К сожалению, нам раньше не попадалось название японских шашек, а нарезающий круги Сергунька в принципе знаниями не обладал, так, что задание мы не выполнили.
Уже стоя в строю нас охватила досада и пришло решение немедленно выяснить каким словом обозначают эти коварные японские шашки. Даже звонок окончания проверки ещё не прозвенел, когда мы отправили ходока – Копченого Гуся за интеллектуальной помощью в стоящий рядом восьмой отряд. Гусь суетился и толкался там минут семь и явился назад, разведя руки:
– Никто не пил японское пиво, поэтому не знают, как оно называется.
У меня и Пашки Замудренного округлились глаза, а Сергей Шихин, сообразивший в чём дело, рыкнул на балбеса:
– Идиот! Ты всё перепутал, у тебя одно пиво на уме. Придётся послать вестового узбека в шестой отряд, там есть не то монгол, не то кореец, может он знает, живёт-то недалеко от Японии.
Вестовой оказался туп, но удачлив. Сразу после звонка, он чуть ли не силой притащил наркомана калмыка и молдаванина Полтинника, прозванного так за собственный вес. От наркомана мы отмахнулись, а Полтинник принёс готовый ответ – рендзю.
Мы посовещались и приняли справедливое решение: результат не засчитать по причине окончания проверки.
Низкорослый Серёга, уходя в барак, грустно промолвил:
– А победа была так близка…
На фронтах продолжались бои местного значения. Инфраструктуру Украины продолжали методично уничтожать, но не в столь массовом масштабе.
Тринадцатого октября, в Астане, собрались представители Азии, для обсуждения и, возможного решения многочисленных накопленных проблем. Количество глав государств, присутствующих в столице Казахстана, впечатляло. В этот же день Белоруссия объявила о введении режима КТО (контртеррористической операции). Часть российских войск отправлена в Белоруссию, для усиления местной группировки.
На праздник Покров, в нашу колонию доставили бывших сидельцев из Белгородской области. Их колонию в городе Валуйки стали регулярно обстреливать украинские войска, благо она находиться близ самой границы. У нас сразу построжал до дури режим. Почему до дури? Чем же ещё объяснить, что мыться в бане теперь в выходные дни до 14.00, а по будням до 15 часов 30 -ти минут. Да это ещё полбеды.
Контролёрам дана команда держать на запоре калитки и сопровождать каждую группу осужденных, куда бы они не направлялись. Измученные контролеры, а их мало, носятся туда-сюда, все в мыле и практически без возможности отдыха. Всюду возникли очереди и давки, особенно в столовой. Кругом крики и ругань, да и сами контролеры начали роптать. Года полтора-два назад нечто похожее происходило, когда ретивые, но ленивые глупцы (как в них это сочетается?) отдали приказ на введение режимных дней, да скоро сдулись…
В новом корпусе, в шестом отряде сам собой вырос философ. Он окружен стопками многомудрых книг с сотнями (!) разноцветных закладок каждая. Цвет закладок обозначает степени: важно, очень важно и важнейше. Я по наивности решил, что книги размещены только на тумбочке и внутри её, но оказалось их целых четыре набитых до отказа баула, а пятый наполнен выписками из книг, плюс – собственными выводами и рассуждениями. Мы знакомы с первого дня его пребывания в колонии, но мне и в голову не приходило сколь глубоко он копает. Между нами завязались регулярные беседы, а он стал знакомить меня с трудами различных философских школ и направлений. Но по естественной причине утомления от нудных рассуждений, да ещё разбавленных перемудрённо-непонятными словами, я стал читать сверхсерьёзную литературу вперемешку с иронично-юмористической. Голова моя и так забита разными не особо нужными сведениями, а тут получилась какая-то невообразимая мешанина. После Колесова и Дугина, Проппа и Греймаса, отлично читаются Ильф и Петров, а после Канта, Сартра и Гуссерля, прекрасно идёт Войнович. Начитавшись до одури всяких доплатоников и досократиков, Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена, Анаксагора, а вдобавок неоплатоников Плотина, Порфирия, Ямвлиха, Прокла и Дамаския, я приходил в себя на произведениях Юрия Полякова. Представляю, что подумают обо мне философы, но есть надежда, что они вышеперечисленных авторов художественных произведений не читали. Когда же дошла очередь до Ницше и Маркса, то мозги мои окончательно закипели. Начинающий философ пытался мне наукообразно объяснить концентрированную суть их ошибочных учений, но только Салтыков-Щедрин сумел привести мой рассудок в более-менее приемлемое состояние. Я почувствовал себя, лучше перечитывая в очередной раз историю города Глупова с его градоначальниками, вполне смахивающих на иных философов.
Мыслитель самоучка, едва выслушав как я отношусь к сверхсерьёзной литературе и многовековому наследию величайших умников мира, безапелляционно заявил:
– Твой пример лишь подтверждает неспособность русских к философии. У нас рождаются отличные технари, замечательные ученые, великие писатели и … не более.
Я возмутился:
– Ну, это ты подзагнул. Россия всегда славилась полководцами, шахматистами, спортсменами, дураками, в конце концов. Мудрецов у нас также хватало, ничуть не уступающих умом западным и восточным корифеям мысли. Давай возьмём за основу то, что все они ошибались. По-моему, их умственные завихрения обычные сплетни, домыслы и кривотолки. Вот, к примеру, Фалес ляпнул, не иначе как спьяну, дескать основа всего сущего – вода. А вот скажи, если у твоего соседа диарея, а до этого он обгорел на пожаре, причём тут вода?
Оппонент, не думая ни секунды ответил:
– Вопросы глупо-некорректные, но обосновать могу:
– В первом случае он пил недокипяченую воду, а в другом – воды явно не хватило…
Вот и поспорь с этими титанами и пигмеями мысли. Я ушел ни в чем не убежденный. По мне так и Кучак вполне сложившийся философ-реалист. Да, сильно его не хватает. Разные есть типы и типчики в бараках, но такого литературного вдохновителя скорее всего больше уже не будет. Что характерно: он не только главный литературный герой, но и реальный, наяву существующий человек, давший мне массу материала и сюжетов, а также сообщивший (выражаясь языком физики) огромную инерцию моему литературному творчеству.
Сергей Шихин, послушав мои рассуждения и сетования на отсутствие вдохновителя, предложил в качестве такового спящего над ним Лёху Таракана. Да, персонаж, без натяжек, карикатурный, но деяния его мелки, а ум скуден до чрезвычайности…
Война перешла в позиционную стадию и находится в таком положении месяц. С правобережья Днепра, где-то с 17-го октября начата эвакуация мирных жителей. Обыватели, даже эксперты было решили, что эти земли решили оставить, но логика событий подсказывает обратное: явно готовится будущее наступление. С учётом мобилизации, численность войск на театре военных действий, с нашей стороны возрастает более чем вдвое, а техники и вооружения у нас и так хватает. Здорово выручают иранские беспилотники, имеющие в российской армии название Герань II.
На Совете безопасности ООН, по инициативе США обсуждался вопрос о незаконности их поставок из Ирана в Россию. Наши страны, беря за основу лицемерие Запада, спокойно ответили, что понятия не имеют о чём идёт речь.
Энергетическая составляющая Украины разгромлена не менее, а скорее более, чем на треть. Тотальные удары наносятся ракетами морского, наземного и воздушного базирования, да ещё дронами камикадзе, относительно дешевыми и эффективными.
На сорок пятый день премьерства, свой пост покинула Лиз Трасс, что является абсолютным рекордом для Великобритании по краткосрочности. Да, одебилился и обмельчал западный политический иконостас. Такое впечатление, будто идёт отрицательный отбор, а может и правда подбирают послушную тупую мразь для каких-то черных целей.
У нас тоже далеко не всё гладко, многое идёт с запозданием, полно дурнины и тупья, не говоря уж об алчности, воровстве и коррупции, но потихонечку выправляемся. Франц Клинцевич в прямом эфире заявил о массовой не компетенции порядочного числа членов правительственного кабинета и сотрудников администрации президента. Досталось и некоторым генералам, с каменным лицом утверждавших, что в воинском уставе нет положения о беспилотниках, поэтому они не нужны в каждом подразделении.
В любом случае, не глядя на недочёты и не заморачиваясь на них, настрой в России оптимистичный. Практически никто не допускает поражения нашей страны. Это где-то на генетическом уровне и наверняка сработает в плюс в скором будущем. Украина обречена на поражение, пусть за её спиной стоит блок НАТО и накачивает её вооружением и наёмниками.
Большие сомнения в стойкости Запада. Слишком благополучно там жили люди за последние полвека, если не больше, расслабились. Теперь придётся выбирать: русофобия или прежняя безбедная жизнь. Вряд ли расслабленное аполитичное стадо готово сражаться с нами, честно говоря, неведомо за что…
Столы для обиженных в столовой изрядно опустели. Пока они окончательно не перевелись, я решил записать хотя бы ещё одну историю из жизни придонного тюремного общества. Сергей Шихин посоветовал послать Таракана, для обнаружения требуемого героя. Лёха оказался сказочно туп и привёл дурака высшей степени посвящения, не способного связать двух слов. Мы с Серёгой переглянулись, не сговариваясь покрутили пальцами у виска, а Пашка Замудрённый выпалил сгоряча:
– Ты не Таракан, а умственный Пострадамус.
Я слегка поправил:
– Ты забыл о физическом недостатке – у него работает лишь правая рука.
Замудрённый согласился:
– В принципе – да, пусть тогда называется просто: Лёха Пострадамус.
Таракан насупился, забился в угол к тумбочке и со злостью поглядывал в нашу сторону, бурча что-то себе под нос. Потом он решительным движением распахнул дверцу тумбочки и с трусоватой дерзостью выпалил:
– Раз ты надо мной смеёшься, Серёга, я у тебя сигарету из пачки заберу.
– Ты, хрен инвалидный, постоянно таскаешь моё курево. Только попробуй – щелбан получишь!
– Да что мне щелбан. Пожалуйста.
Сергей, как бы разминаясь, раз пять сжал и разжал пальцы:
– – Учти, щелбан будет нанесён табуреткой.
Шутливая фраза произвела ошеломляющее впечатление на Лёху. Он порывался бежать, затравленно озираясь по сторонам, но не находил лазейки для немедленного драпа – проход был запружен людьми, а на сдвоенных кроватях сзади и спереди роскошно разлеглись Денис Серпуховской и грозный Юра Туз. От панического страха губы его затряслись, он дёрнулся туда-сюда, покраснел от перегрева и лихорадочной мысли: «Что делать?»
Пока мы с хулиганским любопытством наблюдали за его поведением, в голову Таракана запрыгнула спасительная, как ему показалось, идея:
– Только через подушку! По пустой голове запрещено бить…
Сергей изумился:
– Глядите, какой изворотливый. Надо же – в секунду сообразил. Сочини ему – длинный Серёга посмотрел на меня – поощрительный стишок.
Моего воображения хватило лишь на две строчки:
Быстро ты забился в щель
Хитрый Тараканище.
Поняв, что дела его складываются благополучно, Лёха напустил на себя оскорблённо-презрительный вид и забормотал:
– Только смеётесь надо мной, да издеваетесь.
Я невольно его пожалел, как бы он не был недалёк умом, а земляком-то являлся реальным и, хотя бы на этом хрупком основании нуждался в поддержке:
– Ты не думай, что над тобой только насмешки строят. Нет, иной раз восхищаются. Мне, допустим, очень лестно написать о такой неординарной личности…
– Над другими больше смейтесь – у нас каких угодно хватает. Обо мне писать не вздумай, не нужно это.