Талоны на сахар
В конце восьмидесятых годов, в середине жаркого августа, наступила пора заготовок на зиму. На дачах самарцев в большом изобилии зрели плоды их упорных трудов. Для консервации нужен был сахар.
В субботу, я пошёл в «Гастроном» и ПРОСТО ТАК, без всяких проблем, купил десять килограммов «песку». Я обратил вниманье на то, что мешки со сладким продуктом загромождали половину обширного зала.
Ближе к позднему вечеру, я с моей мамой, наварил варений с компотом почти на целую зиму. В них ушло всё, что я притащил поутру. В воскресенье, я снова пошёл в магазин, чтобы, на всякий случай, купить ещё десять кило. Вдруг захотим, что-нибудь ещё закрутить?
Так же, как и вчера, мешки в магазине занимали почти всё пустое пространство. Кроме них, в помещении оказалось множество женщин разного возраста. Все громко кричали, что у них пропадают ягоды с фруктами, и им нужен сахар для заготовок.
Продавцы в грязно-белых халатах им отвечали, что в связи с нехваткой «песка», в нашей стране введены «карточки» на данный продукт. То бишь, талоны. Теперь на одного человека, можно будет купить, не более двух килограммов за месяц.
– Какая нехватка? – кричали женщин хором: – Весь город завален «песком»! Только у вас в магазине лежит несколько тонн.
– Распоряженье райкома! – устало отбрёхивались работники советской торговли.
Покупательницы начали требовать, чтобы им дали талоны. Мол, возьмём хоть по паре кило. Продавцы отвечали, что их ещё никто не печатал, и когда они появятся в городе, никому неизвестно.
Стоявший рядом пожилой человек печально вздохнул и сказал: – Вечно нашим властям, нужно поставить народ, за чем-нибудь в очередь. – он злобно плюнул и исчез за входными дверями.
В это самое время, в зал тихо вошла седая старушка. Она проковыляла к прилавку и купила бисквитный торт небольшого размера.
– Бабушка. – спросила у неё продавщица: – У Вас день рождения?
– Нет, внучка! – ответила женщина: – Хочу поесть сладкого пока ещё дёшево! И вам всем советую! – она взяла коробку со сластью и направилась к двери.
Несколько женщин последовали простому совету старушки. Каждая взяла по какому-то торту и, ругаясь в полголоса, вышла на улицу. Сахар остался лежать в штабелях из мешков. Заготовки на зиму остановились по всей огромной Самаре.
Спустя несколько дней, «КАТАстройка» понеслась себе дальше. Директорша магазина организовала частную лавочку и назвала её своим звучным именем. Она продала сама себе сахар, который по всем бумагам, реализовали неделю назад. Причём, она купила продукт по госцене.
Уже через день, «на витринах кооператива произошли изменения в лучшую сторону», как говорили тогда нам по телику. Появился расфасованный в пакеты «песок». Только он стоил уже вдвое больше. Следом подорожали бисквитные торты и всё остальное.
Права оказалась старушка. Вот что значит жизненный опыт, накопленный в нашей «великой» России.
Танкист
Вечеринка с друзьями прошла, как иногда говориться, в тёплой и доброжелательной для нас обстановке. Поговорили, повспоминали о счастливых прошлых годах. Как это бывает обычно, засиделись до половины десятого.
Вроде бы, час и не поздний, а муниципальный транспорт в Самаре уже завершил все поездки по обычным маршрутам. Метро ходило до самой полуночи, но оно, в нашем городе, к сожаленью не в счёт.
Станций в советское время построили на удивление мало, и все они расположены весьма неудачно. Раньше их размещали возле крупных заводов, а сейчас там находятся лишь одни пустыри. Поэтому, мало кто пользовался подземной железной дорогой.
Оставалось одно, разъезжаться по домам на такси. Леночка вызвала по телефону машину. Минут через пять раздался звонок: – Вас ожидает «Opel» тёмно-серого цвета. Слегка поддатые гости попрощались с хозяевами, и вышли к машине, стоявшей их возле крыльца.
Внутри находился водитель лет сорока. Он сразу спросил: – Куда вы заказывали?
Оказалось, что каким-то таинственным образом Леночка перепутала адрес. Назвала не ту улицу, где жила сейчас с мужем, а ту, где была её небольшая квартира. С минуту она препиралась с шофёром. Потом, общалась по рации с недовольным диспетчером.
Наконец, всё решилось. Пассажиры сели в машину и тронулись в путь. Водитель продолжил тихо ворчать. Леночка не утерпела и нервно спросила: – Что вы такой агрессивный?
– Я агрессивный? – возмутился водитель.
– Вы! – не уступила ему пассажирка.
– Давайте не ссориться. – вмешался я в перепалку: – Довезите нас до нужного места и там мы простимся навеки.
Водитель немедленно сбавил напор и сказал намного спокойней: – Просто у меня голос такой, очень громкий.
Видно, шофёр не до конца успокоился. Ему было нужно каким-то макаром выплеснуть своё раздражение. Мужчина решил это сделать, при помощи быстрой езды и погнал свою «тачку» с потрясающей скоростью. Нас с женою кидало в салоне, словно камни в дробилке.
С 1991-го года прошло одиннадцать лет, а дороги в Самаре так и не подверглись ремонту. То есть, со времен СССР, проклятого демократической властью, новые «хозяева жизни» не ударили пальцем о палец. Они были заняты чем-то другим.
Благоразумная Леночка прикусила язык. Я же не выдержал и с интересом спросил: – А вы не пытались вступить в «Камаз-Профи»? (Тогда у всех на слуху была профессиональная команда водителей с автозавода. Они гоняли грузовики на ралли от Парижа к Дакару, иногда занимали, какие-то призовые места).
Водитель слегка сбросил скорость и неожиданно для пассажиров начал ругать свою на жизнь: – Я бывший танкист. – заявил он с горечью в голосе: – Майор. Пенсию дали такую, что на жизнь не хватает. Приходиться теперь таксовать. Никто не хочет прислушаться к нашим военным, ушедшим на пенсию.
Желая направить беседу в спокойное русло, я осторожно спросил: – На «Т-72», наверно, гоняли?
– Классная штука. – немедленно завёлся водитель: – А пушка там, вообще! До сих пор нет равной в мире. – он назвал длинный номер, что означал маркировку данного боевого орудия.
Меня с пьяных глаз понесло, и я начал давать советы шофёру. Нужно сказать, совершенно дурацкие: – На вашем месте я бы собрал таких танкистов, как вы. Все бы по сколько-то сбросились и приобрели списанный танк.
В этом месяце взяли один. В следующем, купили другой. Глядишь, и батальон у вас бы собрался. Подшаманили бы боевые машины. Натырили боеприпасы с любого армейского склада, да и подъехали к учреждениям, которые вас посылают по матушке. Шарахнули холостым в сторону окон, глядишь, вас тогда и услышали.
Я ожидал, что в ответ на моё предложение раздастся искренний заливистый смех. Мол, кто же в нашей «законопослушной» стране продаст человеку боевую машину? Тем более майору-танкисту, недовольному крохотной пенсией.
Неожиданно для меня и для Леночки водитель надолго задумался и не проронил ни единого слова. Видно прикидывал, можно ли сделать всё так, как я рассказал? А скорее всего, просто подумал, что везёт провокатора от заинтересованных служб.
Он, молча, довёз нас до дома. Я расплатился и вместе с женой вышел из машины на улицу. Едва мы попали в квартиру, как Леночка на меня зашипела: – Ты чего там молол языком? С ума что ли, сошёл?
– Неудачная шутка! – пробормотал я устало. Не спеша раздеваясь, я двинулся в спальню, разложил удобный диван и, уже засыпая, рухнул в постель.
Авария
Ещё через десять минут, Верочка с Пашей сошли на остановке Энтузиастов и направились к дому. Чтобы отвлечься от мыслей о неприятной поездке, жена рассказала супругу о встрече со старой подругой. Как это часто бывает у женщин, она вспомнила такую историю, которая была прямо связана с предыдущим событием.
– Недавно шла после обеда в свой институт и столкнулась с сотрудницей по старой работе, в конторе Топтыгиной. Мы обнялись, а она вдруг застонала.
– В чём дело? – испуганно воскликнула я.
– Рука перебита во многих места, восемь ребер поломано, а ещё трещина у меня в позвоночнике. Всё ещё сильно болит. – со слезами сказала Карина.
– Извини, я не знала, а как всё это случилось?
– Я возвращалась в Самару. За час перед этим, прошёл сильный дождь. Дорога вся уже высохла, а на обочинах было множество луж. Я объезжала на скорости неглубокую ямку. Одно колесо вдруг попало в жидкую грязь.
Машина вернулась на трассу и потеряла сцепленье с асфальтом. Её закружило волчком, а затем, швырнуло в кювет, расположенный на другой стороне. Не знаю, сколько раз она кувыркалась по полю.
Очнулась, чувствую, я крепко зажата в смятой кабине. Хорошо, что кто-то увидел, как я улетела с дороги. Ко мне подбежали несколько крепких мужчин и стали дёргать за дверцы. Ничего не выходит.
Пришлось вызывать МЧС по мобильнику. Те к нам приехали минут через сорок и разрезали корпус при помощи своих инструментов. Всё это время, я висела кверху ногами. Ладно, что пролитый бензин не начал гореть.
В общем, машина разбилась в лепёшку и восстановлению не подлежит. Я сижу дома и уже третий месяц усердно лечусь. Недавно взяла крупный кредит, чтобы купить себе новую «тачку». Теперь нужно, как можно скорей, браться за дело, и отдавать банку заём.
– И не страшно тебе снова садиться в машину? – спросила я у неё.
– Нет. – сказала Карина и спокойно добавила: – К тому же, она мне нужна для работы.
– А кем ты сейчас занимаешься?
– Таксую. – ответила женщина.
Я прямо опешила и осторожно спросила: – А ты не боишься, что на тебя нападут, ограбят и отнимут машину?
– Я выезжаю лишь днём, вожу только женщин и семейные пары с детьми, которые едут из Самары в селения области. Так что, пассажиры пока, не доставляли никаких неприятностей.
– А ты не пыталась найти другую работу?
– Пыталась. Да всё бесполезно. К тому же, я двадцать лет за рулём. Мне это не сложно.
– Но ведь, это так тяжело. – посочувствовала я старой подруге.
– У меня есть знакомая. – хмуро отозвалась Карина: – Ей уже скоро перевалит за семьдесят, а она даже вечером ездит по городу. У неё трое внуков и дети сидят без работы. Вот и приходиться всех содержать.
Заметив, что я сильно расстроилась, Карина поведала мне одну смешную историю. Приехала она как-то по вызову. Её ждут пассажирки: сорокалетняя мама и дочка, где-то под двадцать.
Старшая разглядела водительницу и недовольно мне так говорит: – Не доверяю я женщинам, когда они за рулём.
– У меня большой стаж. – отвечает Карина.
– Это мало меня утешает. – возражает клиентка: – Мне намного спокойней, когда водитель мужчина.
– Что же, мне накладную бороду нужно с собою возить? – спрашивает Карина у женщины.
Одним словом, они всё-таки сели в машину. Ну, Карина от злости и повезла их, так сказать, с ветерком. Пассажирки находились на заднем сидении и всю дорогу визжали от страха.
Парикмахер
В связи с коронобесием, которое правители мира устроили в нашей стране, почти всё населенье России оказалось под домашним арестом. Сейчас стало немного свободней, а в первое время, они установили настоящий террор.
Можно было лишь сбегать за едой в магазин или в аптеку за каким-то лекарством, ещё выгулять возле подъезда собаку. Причём обязательно, в перчатках и маске. Хотя, по утверждению медиков, два слоя марли защищали только от пыли при уборке квартиры.
Вокруг многих дворов вдруг натянули полицейские полосатые ленточки, чтобы люди не выходили оттуда. Мол, если вам что-то нужно, то закажите по интернету. Специальная служба вам всё доставит за деньги.
У меня тотчас появился вопрос: – Почему работникам этих таинственных фирм можно всюду ходить, а я должен сидеть под замком? Мало того, платить за доставку продуктов из того магазина, что расположен в ста метрах от дома? Я что, сын миллионера Корейко? У меня пенсия едва превышает прожиточный минимум.
Так прошло более месяца. Меж тем, мои волосы не подчинялись великомудрым приказам правительства. Они продолжали расти с той самой скорость, которую им положила природа.
В нашей семье жена стричь не умеет. Ни себя, ни даже меня, под простую «канадку». Я бы, конечно, сумел её обкорнать под горшок, но ей, видишь ли, нужна модельная стрижка от профессиональных тупейных художников.
Лена позвонила тому парикмахеру, который, по её утверждению, творил чудеса. Он уже несколько лет успешно снимал излишки шевелюры жены. Причём, всего за десятую часть её, достаточно скромной, зарплаты за месяц. То есть, за тридцать минут «напряжённой работы» мужик забирал её трёхдневный паёк.
Явишись к нам в дом, кудесник расчески и ножниц начал рассказывать про свою трудную жизнь. Человек сообщил, что в связи с российским локдауном, он уже давно не работает.
Офис, который он арендовал много лет, отняли за большие долги. В счёт погашения суммы, забрали кондиционер и всю его мебель. Кстати сказать, ремонт в том помещении он когда-то провёл за собственный счёт.
Помощь от государства, о которой с удивительной помпой объявило правительство, оказалась весьма символической. Она равнялась российской минимальной зарплате за месяц. То есть, около двенадцати тысяч рублей, что в то время равнялась 170-ти долларам.
Эту огромную сумму нельзя было взять просто так, как в сберкассе, когда-то давно. Её должны были отправить на расчётный счёт парикмахера, открытый в коммерческом банке. Поэтому, не мог ликвидировать «своё частное дело» в связи со скоропостижным банкротством.
Эти «гигантские деньги» дошли до него через полгода. Всё это долгое время, «грабители в белых манишках» брали с него приличную плату за «сохранение счёта». Таким образом, половина вспомоществования «родного» правительства попала к ним в руки.
Никаких накоплений, парикмахер, увы, не имел. У него даже не оказалось машины, чтобы её можно было продать. Из всех средств передвижения он обладал лишь самокатом с электромотором. Сами должны понимать, за него много не спросишь, а зимой далеко не уедешь. На морозе аккумулятор разрядится.
В связи с такой ситуацией, наш тупейный художник сам начал кататься к клиентам. Ну, что тут можно поделать. Пришлось жене согласиться на такое обслуживание.
В назначенный день, Лена помчалась на остановку автобуса, чтобы встретить дизайнера женских причёсок. Минут через тридцать, в прихожей раздался звонок. Я открыл наружную дверь. Вслед за женой вошёл человек в возрасте под пятьдесят.
За свою долгую жизнь я видел всего несколько мужчин парикмахеров, что работали с дамами. Да и то, лишь по телевизору или в кино. Все они были весьма странного облика. То есть такого, который создавал впечатление, что перед тобой стоит гомосек. То бишь, «голубой».
Мне почему-то казалось, что придёт этакий женственный тип, с жеманной походкой танцора и холёной испанской бородкой «а ля Ришелье». Этот же мастер весьма отличался от моих представлений о людях подобной профессии. Больше всего, он походил на расстригу-попа из глухой российской деревни.
Причём, из деревни начала прошлого, двадцатого века. А то и конца девятнадцатого. Рыжая борода росла нечесаным веником. Она закрывала всю шею и достигала груди. Жидкие длинные волосы собирались в маленький хвост на затылке.
Взглянув на мужчину, я вспомнил слова древней латинской пословицы: – Врач, исцели себя сам.
Применительно к нашему гостю мне захотелось сказать: – Парикмахер, сам постригись, а заодно и побрейся.
К моему удивлению, ладони у него оказались широкими, а пальцы толстыми и очень короткими. Большие всего, подобные руки могли подойти молотобойцу или, например, кузнецу.
Впрочем, голос у него был достаточно тонким, а говорливость и манера общения хорошо соответствовала эталону дамских угодников.
Стрижка Лены происходила на кухне. Мастер никуда не спешил и потратил на её шевелюру около часа. Я невольно подслушал его разговор по мобильнику. Оказалось, что какой-либо очереди, как в прежнее время, у него не имелось. Встреча с новым клиентом намечалась намного позднее. Обращаться с красивыми женщинами ему было очень приятно. Так зачем торопится?
Заодно дамский мастер постриг и меня. Сделал всё достаточно быстро, а взял вдвое дороже, чем я платил в простой парикмахерской. Это тоже вполне объяснимо. Всё-таки вызов к клиенту домой. Так сказать, эксклюзив. Да ещё нужно платить за проезд туда и обратно в автобусе. А овёс нынче дорог.
В общем, стрижка закончилась. Мы с ним на пару, убрали лишние волосы с пола и вымыли руки. Гостеприимная Лена предложила мужчине выпить чашечку чая с покупным пирогом.
Пироги с разнообразной начинкой начала продавать небольшая пекарня, где-то, два года назад. Она находилась недалеко от нашего дома. Жена там часто что-то брала.
Сначала всё шло хорошо. Последние несколько месяцев, всё стало меняться в худшую сторону. Нужно отдать должное хозяину фирмы. Цены в пекарне остались всё те же. Ассортимент не уменьшился.
Зато количество вкусной начинки, а затем и размер любой выпечки резко уменьшился. То пироги были с суповую тарелку, а теперь стали только с десертную. Если и дальше всё так же продолжится, то в ближайшее время, величина пирогов не превысит диаметра кофейного блюдечка.
Пака пили чай, мастер не прекращал тараторить, словно сорока. Совершенно естественно, что он стал говорить нам о знакомых ему парикмахерах. Возможно, это были знаменитые люди в Самаре, но я не являлся особенным модником и их совершенно не знал.
Чтобы поддержать разговор, я неожиданно вспомнил о том, как в далёкие советские годы ездил на хлебоуборку в колхоз. Среди командированных в глубинку людей, находилось пять или шесть молодых парикмахерш. Все они оказались весьма разбитными девчонками. В течение дня, они завели себе ухажёров среди шоферов.
Через несколько суток пошли странные слухи. Выяснилось, что их крутая компания нашла прекрасное место для ночных посиделок. За околицей скромной деревни стоял большой стог прошлогодней соломы. Он был размером шесть метров на восемь и высотой в два человеческих роста.
Один из водителей разогнал грузовик, и на скорости въехал в длинную сторону вороха. От такого удара образовалась обширная вмятина величиной с приличную комнату.
Ночью в южной степи очень темно. Шофера ставили одну из машин вплотную к пещере и включали мощные фары. Чем там молодёжь занималась никому не известно. Однако, смех, пьяные крики парней и заливистый визг парикмахерш разносились на полкилометра вокруг.
– Да уж! – согласился мастер со мной: – В те времена, девчонки у нас попадались довольно отчаянные. Однажды, в конце декабря, мы, после работы, пошли отмечать Новый Год всей парикмахерской. Как говориться сейчас, устроили корпоратив. В нашей компании тогда собралось десять девчонок и я.
Все места в общепите были расписаны задолго до этого дня. Туда оказалось невозможно прорваться. К счастью, в то славное время, у меня имелся хороший знакомый – официант, что работал в ресторане «Руслан». Он и устроил нам праздничный вечер.
Столы находились в центре длинного зала, прямо напротив эстрады. Мы уселись туда и заказали еду, плюс две бутылки шампанского, по бокалу каждой девчонке. Я тогда вовсе не пил.
Так получилось, что мы оказались у всех на виду. Все, кто шёл танцевать двигались мимо и видели всех парикмахерш. Они оказались, как на подбор: молодые, красивые, высокая грудь, упругая попка, причёска, словно с картинки.
В общем, скоро все мужики ресторана изрядно подпили, оставили прежних неказистых партнёрш и переключились на нашу тусовку. Они вились возле девчонок, словно мухи над свежей сметаной.
Отовсюду нам присылали бутылки шампанского. Их набралось десять штук, если не больше. Мы их благоразумно не трогали. Вино открывали те люди, что приносили презент. Они предлагали какой-нибудь тост и плескали напиток в бокалы девчонок. Те мило всем улыбались и по чуть-чуть пригубляли.
Слышу, люди из нескольких пьяных компаний уже принялись выяснять, какая девчонка, куда с кем поедет? Я сразу понял, что дело идёт к крупной драке между большими командами.
Я потихоньку сказал парикмахершам: – Пора отсюда линять.
Все парикмахерши со мной согласились. Вот только уйти через зал оказалось уже невозможно. В девчонок вцепилась бы куча мужчин. Они не дали бы им ускользнуть без расплаты. Мол, шампанское ты подруга пила, танцевала со мной, раздавался авансы, теперь очередь за всем остальным.
Я поговорил со знакомым официантом и объяснил ситуацию. Он сразу всё понял и вывел девчонок поочерёдно на кухню. Затем, по узенькой лестнице мы все спустились на первый этаж в небольшую подсобку. Туда он принёс всю одежду из гардероба. Мы быстро оделись и вышли на улицу через заднюю дверь ресторана.
К нашему счастью, у здания ожидали две машины такси. Я запихнул по пять парикмахерш в каждую «Волгу» и они благополучно отчалили. Одна поехала на Безымянку, вторая отправилась в город. Мне места нигде хватило.
Проводив своих подопечных, я остался один. Стрелки показывали полтретьего ночи. Такси рядом нет. Автобусы совершенно исчезли. Видимо все шофера уже отмечали наступление Нового Года. Вдруг разыгралась пурга. Делать было, в общем-то, нечего, я пошёл на трамвай. Вдруг они ещё ходят?
Прошагал полтора километра по колено в снегу и выбрался к улице Аэродромной. Смотрю, едет вагон, который чистил снег на путях. К моему сожалению, он двигался в обратную сторону, к городу.
Я стою на пустой остановке и сотрясаюсь от холода, как осиновый лист на ветру. Минут через тридцать, опять появился вагон, чистящий снег. Теперь он ехал туда, куда нужно.
Ждать я уже больше не мог. Ещё какое-то время, и я окоченел бы до смерти. Я встал на рельсы и раскинул руки в разные стороны. Мол, стой, всё равно не пущу. Мне уже всё равно, можешь меня переехать. Трамвай остановился. Водитель с какой-то железкой в руке выглянул в дверь.
Стуча зубами от холода, я ему говорю: – Подвези или я тут загнусь.
Он отвечает: – Плати один рубль.
В те времена, за подобную сумму можно было проехать в такси половину Самары, или отлично пообедать в кафе.
Я отдал водителю деньги и с огромным трудом забрался в кабину. Руки и ноги от мороза не гнулись. На моё счастье, там оказалось очень тепло. Так я доехал до своей остановки, расположенной на краю Безымянки. Ну, а оттуда, без всяких проблем, добрался до дома.