– А сколько раз после своей смерти святой и праведный старец Аристофан являлся нашим общинникам? – спросил наставник Еремей.
Наставник Фрол переглянулся со старшим наставником Ильей.
– Ты прекрасно знаешь, что было несколько случаев таких явлений, но все они происходили во сне. Наяву среди бела дня старец Аристофан никогда прежде не являлся никому из общинников.
– Значит то, что нас ждет впереди, не случалось никогда раньше, – заключил Еремей.
– А не мог этот Избранный, Алексей Петров, придумать историю о встрече со старцем Аристофаном? – скрипучим голосом спросил молчавший до того наставник Феофил.
– Не думаю, – ответил наставник Фрол. – Он, конечно, взбалмошный парень, но вряд ли кто-то из общинников станет шутить подобный вещами. К тому же он Избранный, для них такое просто немыслимо. И я, и Еремей, и Илья, по отдельности опрашивали его обо всех событиях сегодняшнего дня, он говорил уверенно, четко, вспоминал мельчайшие детали, нам не удалось ни в чем его подловить. К тому же его рассказ о лягушках подтверждает и Татьяна Шаповалова, которая приходила на кладбище, чтобы исполнить послушание по его уборке.
– Вот что, братья, – сказал старший наставник Илья. – Раз мы не знаем, какие перемены сулят нам эти предзнаменования, мы должны быть готовы ко всему, в том числе и отдать жизнь за общину праведных в случае угрозы. Нужно молиться, чтобы Творец дал нам мудрости принимать правильные решения, и силы, чтобы их исполнять. Но сейчас нам надо решить два важных вопроса. Первый: в свете явившихся знамений, отменять ли завтрашнее Посвящение Семена Смородкова?
Наставники зашумели.
– Посвящение отменять нельзя, – веско сказал наставник Игнат.
– Посвящение должно состояться во что бы то ни стало, даже если небо упадет на землю! – поддержал его наставник Еремей.
– Никогда в истории общины не было случая, чтобы Посвящение не состоялось в отведенный ему день, – добавил наставник Фрол.
– Хорошо, я рад, что мы едины в этом вопросе, – удовлетворенно сказал Илья. – Тогда остается второй важный вопрос – что делать с тремя молодыми людьми, которые, по словам старца Аристофана, переданных нам Алексеем Петровым, являются демонами и угрозой для общины праведных?
В этот раз наставники промолчали. Почти все опустили глаза, и только старый наставник Феофил, посмотрев на Илью, медленно проговорил:
– Как заповедовал старец Аристофан, любой человек, который прибыл на остров, неся угрозу общине, должен быть предан смерти. Тем более это касается демонов.
Снова воцарилась гнетущая тишина.
– Это очень трудное решение – заговорил наконец наставник Фрол, – за последние сто лет не было ни одного случая применения такой … крайней меры.
– Зато они были раньше, – ответил наставник Феофил. – И много-много раз. Вы сами признали, что грядут великие перемены. А значит, Творец ждет от нас решительных действий. Во имя святого пророка Моисея мы должны исполнить заповедь праведного старца Аристофана.
– Но нам нужно принять во внимание, что их все же трое, их наверняка будут искать, мы можем навлечь на общину еще большие беды, – заметил наставник Еремей.
– Об этом можно не беспокоиться, – сказал наставник Игнат. – Даже если на большой земле кто-то знает, что они отправились на остров, погода стоит почти осенняя, озеро неспокойно, а их лодку мы уже отвязали и перевернули. Через некоторое время ее прибьет к берегу у Пустоволока или у монастыря. Мы все подтвердим, что на остров они не высаживались, а утонуть на озере в такую погоду – самое обыкновенное дело. Так всегда поступали наши предшественники, когда приходилось решать подобные проблемы.
– Меня смущает другое, братья, – сказал наставник Феофил. – Старец Аристофан предупреждал Алексея Петрова о четырех демонах, пришедших с большой земли. Между тем отшельнику Артуру вместе с Алексеем удалось поймать только троих. Правда Алексей клянется, что следил за ними с того момента как они ступили на остров и их действительно было трое. Кто же этот четвертый демон?
– Мы прочесали лес и никого не нашли, – ответил старший наставник Илья. – Если с ними был кто-то четвертый, значит он действительно утонул, на острове ему укрыться негде. Я сам допрошу этих демонов и все выясню. Мы не можем не доверять словам старца Аристофана, возможно, что этот четвертый придет позже, чтобы найти первых троих.
– А значит нам нельзя терять бдительность, – добавил наставник Еремей. – Пока трое демонов живы и сидят в моем погребе, мы должны каждую минуту быт настороже. Кто знает, какими сверхъестественными способностями они обладают и чего от них можно ожидать.
– Завтра, перед Посвящением Смородкова я обращусь к общине, – после некоторого молчанья сказал старший наставник Илья. – Попробую успокоить людей, прекратить панику и ожидания конца света. Мы должны говорить им о том, что наоборот, грядут лучшие времена, о чем свидетельствуют эти великие знамения.
– Не так-то легко будет успокоить тетку Надю, у которой в избе каждая кадушка оказалась до краев полна крови, – усмехнулся наставник Игнат. – Твоей проповеди для этого будет маловато.
– Значит завтра же, сразу после Посвящения, мы должны отправить этих проклятых демонов в человеческом обличии обратно в ад. Это должно подействовать на общину.
– Каким образом мы отправим их в ад? – спросил наставник Еремей.
– Тем же, каким это делалось в прошлые века – сожжением, – спокойно ответил наставник Фрол.
– Значит решено! – заключил старший наставник Илья. – У нас мало времени, братья, поэтому заканчиваем разговоры и с молитвой беремся за дело. Я вместе с Еремеем пойду допрашивать демонов. Игнат, ты должен будешь подготовить все необходимое для посвящения Смородкова. Фрол, ты еще раз внимательно изучи наши летописи на предмет того, как именно в прежние времена происходило сожжение демонов, а потом возьми нескольких мужиков и сооруди для них огненный дом. Я думаю, что его нужно поставить там же, на Поляне Избранных, чтобы покарать их на глазах у всей общины. Ты, Феофил, молись за всех нас Творцу и святому пророку Моисею, чтобы завтрашний день стал днем великого торжества. Во имя святого и праведного старца Аристофана, за дело, братья!
Наставники встали из-за стола и поспешили к выходу. И только старый наставник Феофил остался сидеть, сосредоточенно глядя перед собой.
Глава VIII
Сознание возвращалось к Олегу медленно и неохотно. Первым, что он почувствовал, был запах сырой земли, смешанный с запахами затхлости, плесени и гнили. Олег открыл глаза, однако ничего не увидел и даже немного испугался этому обстоятельству. Когда глаза немного привыкли к окружающей темноте, он понял, что лежит связанный на земляном полу в каком-то сыром помещении, возможно подвале или погребе. Олег хотел было привстать, но как только пошевелился, голова отозвалась дикой пронзающей болью. «Возможно сотрясение, главное, чтобы не был проломлен череп!» – подумал Олег. Из темноты до его слуха донеслись тихие всхлипы. Напрягшись всем телом и превозмогая боль, Олег, побарахтавшись несколько минут, все же смог приподняться и сесть. Попутно он отметил, что связали его очень надежно и профессионально.
Теперь он мог, наконец, оглядеться по сторонам. Свет проникал в погреб исключительно сверху – через щели между половыми досками. Стены этой импровизированной темницы также были деревянными, вдоль них стояли несколько самодельных стеллажей с банками, видимо это были заготовки на зиму. В одном углу была навалена куча какого-то старого тряпья, в другом стояло несколько больших железных бидонов, еще один угол занимала крутая лестница, ведущая наверх, к закрытом люку. Общая высота погреба не превышала двух метров. У одного из стеллажей с банками сидела темная фигура. По всхлипам и сдерживаемым рыданиям Олег понял, что это Маша. Заметив, что Олег пришел в себя, она прекратила плакать и только громко шмыгала носом.
– Олег, ты жив? – шепотом спросила она.
– Жив, – так же шепотом ответил Олег. – С тобой все в порядке?
– Относительно. Кто эти люди, Олег? Зачем они нас избили и бросили сюда? – Маша снова начала хныкать. – Что плохого мы им сделали?
– Я не знаю, Маша! Меня оглушили, как только я вошел в хижину, ударили чем-то по голове, я сразу отключился. Тебя тоже били? И где Артем?
– Он там, – Маша кивнула головой в сторону тряпья в углу. Приглядевшись, Олег действительно увидел на нем скорчившуюся фигуру своего друга. – Он дышит, но тоже без сознания. Мы обходили вокруг хижины, я немного отстала, услышала какие-то звуки. Когда вышла из-за угла, Артем лежал на земле, а над ним стояли два мужика. Я сначала не знала, что делать, потом побежала, но они меня быстро догнали, выкрутили руки. Потом затолкали в хижину, там я увидела тебя, ты лежал на полу, я думала, тебя убили. Один из мужиков, поздоровее, он то ли грузин, то ли армянин, судя по акценту, притащил в хижину Артема. Он остался нас сторожить, а второй – помладше, кудрявый парень, куда-то ушел. Я пыталась поговорить с оставшимся, но он ничего мне не отвечал, только грозил кулаком. У Артема из головы текла кровь, я хотела подойти к нему, остановить ее и вообще посмотреть, жив ли он. Но кавказец даже этого не разрешил. Через какое-то время, наверное, почти час прошел, вернулся кудрявый и с ним еще трое мужиков, причем двое из них были одеты странно, в какие-то старинные рубахи и штаны, а один даже в лаптях.
Маша остановилась, чтобы перевести дух и громко зашмыгала носом.
– И что было дальше? – спросил Олег и тут же заскрежетал зубами от нового приступа головной боли.
– Мужики и кудрявый потащили вас с Артемом, а кавказец схватил меня за руку, чтобы я не убежала, и повел обратно по той тропинке, по которой мы шли. Между собой они почти не разговаривали, только нас разглядывали с каким-то удивлением. А кудрявый парень у них видимо был за главного, он говорил остальным, что делать. Мы прошли мимо пристани, но нашей лодки я там не увидела. Оказывается, что от этого места была еще одна тропинка, но в другую сторону. Мы пошли по ней через лес, мимо кладбища, какого-то озера или болота и вышли на опушку. Там, видимо, и находится деревня. Меня провели мимо большого дома с крестом на крыше, наверное, это была как раз та церковь, из-за которой Артем нас сюда притащил. Но больше я практически ничего не видела, потому что нас затащили в самую ближнюю к церкви избу, связали и бросили в этот подвал.
– Ты тоже связана? – спросил Олег.
– Да, и у меня уже очень сильно болят руки, да и ноги затекли. Мне кажется, что мы здесь уже полдня.
В этот момент Артем зашевелился и глухо застонал. Олег перекатился на бок, потом на живот и, сокращаясь, подобно гусенице, пополз к Артему. Но тот уже самостоятельно сел и крутил головой, пытаясь понять, где он находится. Даже в темноте было видно, что часть его лица залита кровью.
– Артем, с тобой все в порядке? – спросил Олег.
– Не слишком, – слабым голосом ответил тот. – Где мы?
– В погребе какого-то дома на этом проклятом острове.
– Где Маша?
– Я здесь, Артем, – подала голос Маша. – Со мной все в порядке. В отличие от вас меня хоть по голове не били.
– Что у тебя с головой? – спросил Олег.
– Болит очень сильно, такое чувство, что на нее бетонная плита упала.
– Если бы упала плита, то голова уже не болела бы, – мрачно усмехнулся Олег. – Кровь у тебя хоть остановилась или так и течет?
– Сейчас вроде не идет, но со связанными руками много не узнаешь. Хотя надо думать, что крови я потерял порядочно – тут вокруг целая лужа натекла.
Маша снова начала тихонько всхлипывать.
– Будем надеяться, что у тебя просто рассечение и кости целы, – сказал Олег.
– Ну зачем мы поплыли на этот остров? – застонала Маша. – Теперь эти бандиты нас здесь убьют.
– Вообще это довольно странно, – произнес Олег. – Мы же совершенно ничего им не сделали, зачем им было на нас нападать? Маш, они нас обыскивали? Где мой рюкзак?
– Его принесли вместе с тобой и оставили в избе. Меня они вообще не трогали, а вас похлопали по карманам, у тебя нашли нож и забрали его.
– Вот черт, – выругался Олег. – Нож бы нам сейчас пригодился.
– Я могу выдвинуть три предположения, – проговорил Артем, – либо они здесь все сумасшедшие и бросаются с дубинами на любого постороннего человека, либо нас с кем-то перепутали, либо в этой избушке на берегу происходит что-то противозаконное, чего нам нельзя было видеть: например наркотики изготавливают или оружие хранят. Лично я склоняюсь к третьему варианту.
– Я зашел в эту хибару, – сказал Олег, – Но ничего увидеть не успел, там было довольно темно, и на меня сразу же напали из-за двери.
– А мы даже заглянуть туда не успели, – добавила Маша.
– Но что-то мне подсказывает, что если мы скажем, что в этой избушке ничего не видели и попросим нас отпустить, – вряд ли они на это согласятся, – грустно заметил Артем.
– Значит нам нужно выработать какой-то план побега или сопротивления, – сказал Олег. – Мне совсем не улыбается перспектива окончить свои дни в безымянной могилке на этом Богом забытом острове.
Но продумать свой план друзья не успели. Над их головами послышались тяжелые шаги и голоса, затем люк открылся, и в погребе стало заметно светлее. По узкой лестнице спустились двое мужчин: один крупный, но невысокий и коренастый, с густой черной бородой, похожий на медведя, а другой немного повыше ростом, но почти такой же широкоплечий, с длинными русыми волосами, жесткой прямой линией губ и волевым подбородком.
Не говоря ни слова, они подошли к Артему, взяли его под руки и потащили к лестнице.
– Кто вы такие? Зачем вы нас здесь держите? – спокойно спросил Олег. Но мужчины даже не посмотрели в его сторону.
– Куда вы его тащите? – сквозь слезы прошептала Маша.
– Сидите тихо или будет хуже! – через плечо бросил мужчина с длинными волосами, поднимая связанного Артема вверх по лестнице. После этого люк закрылся, и в погребе снова стало темно.
Мужчины оттащили Артема в другую комнату этого достаточно большого и просторного дома и усадили на жесткий деревянный стул. Тот, что был пониже, принес мокрую тряпку и вытер с лица Артема запекшуюся кровь. Затем осмотрел раненую голову, причем Артем не смог удержаться и вскрикнул от боли.
– Жить будет, – сказал он. – Артур его хорошенько приложил, но череп вроде цел.
Мужчины сели перед Артемом на такие же стулья и он понял, что сейчас ему учинят допрос.
– Кто вы такие? – грубо спросил высокий мужчина. – Его злые глаза пристально изучали Артема.
– Мы туристы из Москвы. Я аспирант, изучаю деревянные церкви Русского Севера. Меня зовут Артем.
– И как вы оказались на нашем острове? – спросил второй мужчина.
– Приплыли на лодке, которую арендовали в Пустоволоке.
– В какую веру верите? – вдруг спросил высокий.
– Ну … в христианскую, – замялся Артем, удивленный таким вопросом.
– И зачем же аспирант из Москвы с друзьями приплыл на наш остров?
– Я же говорю, что изучаю деревянные церкви. Вчера в библиотеке Свято-Троицкого монастыря я нашел путеводитель, в котором описывалась необычная церковь на этом острове. Мы всего лишь хотели ее осмотреть, по возможности сфотографировать. Мы ничего плохого не замышляли.
– Я первый раз слышу такую наглую ложь! – с нажимом, глядя прямо в глаза Артему, проговорил бородатый мужик.
– Демоны хитры, Илья, – с легкой улыбкой ответил его товарищ, – Он говорит, что христианин и изучает церкви, но я также ясно вижу, что он лжет. Зло всегда пытается укрыться под личиной добра.
– После Степана Острожского уже много лет ни один человек с большой земли не приходил сюда, чтобы что-то исследовать и изучать. А тут сразу трое! Мне кажется, Еремей, мы приняли правильное решение относительно них.
– Какое решение? – спросил Артем. – И почему вы мне не верите?
– Потому что демоны всегда врут! – почти крикнул наставник Еремей.
– Какие демоны? – Артем был совершенно сбит с толку.
– Обычные демоны, слуги дьявола!
– Вы считаете нас демонами? – спросил Артем. Он начинал догадываться, что они попали в общину религиозных фанатиков. Эта мысль придала ему сил: иметь дело с сумасшедшими все же лучше, чем с расчетливыми и хладнокровными наркодельцами или торговцами оружием.
– Попробуй доказать нам обратное, – ответил ему старший наставник Илья.
– У меня, например, нет рогов и хвоста.
– Зато есть чувство юмора, тоже, кстати, дьявольский знак. Помнишь, Еремей, святой праведный старец Аристофан так и сказал Алексею, что демоны давно не ходят по земле в своем истинном обличье. Иначе их было бы очень легко узнать.
– Я могу перекреститься, не боюсь распятия и святой воды, – продолжал Артем.
– А можешь прочитать Господню молитву?
– Я ее просто не знаю. Честно говоря, я вообще не особо знаю молитвы.
Наставники понимающе переглянулись.
– Сколько человек вместе с тобой высадились на острове? – спросил Илья.
– Двое.
– Ты снова лжешь! – воскликнул наставник Еремей. – Вас было четверо!
– Нас не могло быть четверо, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Артем. – Мы путешествуем втроем.
– Это бессмысленный разговор, Илья, мы оба видим, насколько хитер этот демон. Нужно заканчивать этот цирк.
– Кто на большой земле знает, что вы отправились на остров?
Артем понял, что от ответа на этот вопрос во многом будет зависеть их дальнейшая судьба.
– Сейчас я даже не вспомню всех, с кем мы об этих планах говорили… И с настоятелем Свято-Троицкого монастыря, и с некоторыми из братии, с дедом, у которого мы арендовали лодку в Пустоволоке, с нашими знакомыми в Златоустьинске, и, конечно же, с друзьями и родителями в Москве.
– Это ложь, Илья, – спокойно заметил наставник Еремей. – Только что он сказал, что упоминания о нашей церкви он нашел вчера в монастырской библиотеке, значит до этого он о ней не знал, и не мог в Москве или Златоустьинске строить планы посещения острова.
– Вообще-то у нас есть мобильные телефоны! – с досадой сказал Артем.
– Во всей округе мобильной связи нет уже вторую неделю, – ответил старший наставник Илья. – С тех пор как молния попала в вышку у Вепревой Пустыни. А на острове, слава Творцу, этой самой связи никогда и не было.
– В общем, если вы все-таки люди, в чем я сомневаюсь, – сказал, вставая, старший наставник Илья, – молитесь, да получше, тогда, возможно, Великий Творец спасет ваши заблудшие души.
– Как они будут молиться, Илья, если молитв не знают? – усмехнулся наставник Еремей.
– Что вы будете с нами делать? – спросил Артем.
– До утра – ничего, – с этими словами наставники вновь взяли Артема под руки и грубо спихнули обратно в погреб.
* * *
Сергей Митрофанов сидел за столом в своей избе и в который раз при свете керосиновой лампы перечитывал «Книгу о благодатном житии» старца Аристофана. В деревне было электричество, но вырабатывающий его генератор включали только на несколько часов по вечерам и по утрам.
В дверь постучали. Сергей посмотрел на часы и удивился: кто это мог пожаловать почти что в полночь, да еще в такую ненастную погоду? Не дай Бог что-нибудь случилось у соседей и требуется помощь.
– Входите! – крикнул он. Двери в деревне никогда не запирались, поэтому предупреждающий стук был скорее знаком вежливости.
Стряхивая с себя дождевые капли, в узкую дверь протиснулся старший наставник Илья. Поздоровавшись с хозяином дома согласно традиции, он снял дождевик и присел за стол напротив Сергея.
– Изучаешь Книгу?
– Да, я делаю это каждый вечер и с каждым днем все больше удивляюсь мудрости святого и праведного старца Аристофана, который смог облечь в словесную форму свой неизмеримо богатый духовный опыт.
– Ты должен рассматривать Книгу о благодатном житии не только как запись духовного опыта старца Аристофана, но еще и как руководство к действию, как стержень, вокруг которого должна строиться вся твоя жизнь.
– Я понимаю, отец.
– Я вижу, что ты стремишься к этому и делаешь большие успехи, – старший наставник Илья на минуту задумался, после чего продолжил. – Сергей, я пришел к тебе не просто так. Ты помнишь наш недавний разговор, когда я сказал, что ты бы мог достичь просветления, став Небесным Крестным для одного из Избранных?
– Конечно помню, отец!
– Так вот, время пришло!
Сергей выжидающе посмотрел на старшего наставника, но тот замолчал, также пристально глядя в глаза своему духовному сыну.
– Что же я должен делать?
– Во-первых, молиться, это нужно делать всегда и в любой ситуации. Ну а во-вторых… – Илья замялся. – Дело в том, Сергей, что по традиции я не имею права рассказывать тебе ничего о Посвящении Избранных, ты должен все узнать и увидеть лишь тогда, когда впервые побываешь на этом таинстве. Но сегодня я сделаю для тебя исключение, поскольку лишь заранее узнав кое-что о нем, ты сможешь достойно подготовиться к ожидающей тебя роли Небесного Крестного.
– Благодарю тебя, отец!
Старший наставник Илья вздохнул, поудобнее расположился на табурете и начал говорить:
– Как ты знаешь, мы здесь, в общине спасения, верим в те истины, что изложены в Священном Писании и в «Книге о благодатном житии» старца Аристофана. Библия рассказывает нам священную историю человечества, она содержит множество эпизодов, свидетельствующих о явлении Творцом своей благодати людскому роду. Но не все они одинаковы по своему значению. Как было явлено в духовном озарении святому и праведному старцу Аристофану, моментом наибольшей близости Создателя к своему творению, проявлением его высшей власти над природой, стали события, предшествующие Исходу евреев из Египта. Они известны под названием Десяти казней египетских. С их помощью Творец показал всему человечеству свое могущество и наказал фараона и египетский народ за то, что они не хотели отпускать евреев в Землю Обетованную.
Ты хорошо знаешь эти казни, поскольку преуспел в изучении Писания: это превращение воды в реках в кровь, нашествия лягушек, мошек, песьих мух и саранчи, мор скота, огненный град, великая тьма и, наконец, гибель первенцев. В результате евреи под предводительством Моисея смогли отправиться в Землю Обетованную, но это далеко не самое важное. Египетские казни являются как бы символом, прообразом победы Творца и его Избранных над Дьяволом и силами тьмы. Различные способы, которыми он наказывал египтян – это образы духовных орудий, которыми верующие сражаются со своим невидимым врагом. Все это было разъяснено старцу Аристофану, когда он впервые прибыл на этот остров, в видении самим пророком Моисеем. Именно поэтому наша церковь освящена в его честь и носит название Исхода избранных. Отсюда же, как ты знаешь, происходят некоторые традиции, которые существуют в нашей общине: мы почитаем тех животных, с помощью которых была явлена сила Господня: мошек, лягушек, кузнечиков, являющихся подобием саранчи. Их нельзя убивать или наносить какой-либо иной вред, наоборот, надо относиться к ним с уважением, с ними можно общаться в своих мыслях.
Старший наставник Илья перевел дух и перешел к самому главному.
– Но апофеозом всего была десятая казнь: Ангел с огненным мечом прошел по земле египетской и поразил всех первенцев, кроме первенцев евреев, которые были предупреждены Творцом и нарисовали особые знаки кровью жертвенных животных на дверях своих домов. Погибли все первенцы: от младенцев до глубоких стариков, даже все перворожденные у скота, принадлежавшего египтянам. Только после этой страшной казни, после демонстрации того, что Творец имеет власть над всем живым, фараон согласился отпустить еврейский народ.
Ты можешь спросить: в чем были виноваты неразумные младенцы, погибшие от меча ангела? Да и большинство египтян тогда просто не знали о том, что евреи хотят покинуть Египет, почему они должны были заплатить своими жизнями и жизнями своих детей за глупость и упрямство фараона? Ответ на этот вопрос дает в своей Книге старец Аристофан: казнь первенцев была необходима, во-первых, для того, чтобы фараон испугался и отпустил избранный народ, во-вторых, для того, чтобы показать нам пример последнего и самого высшего подвига веры – пожертвования своей жизнью в борьбе с темными силами. Поэтому всем погибшим в тот день первенцам были прощены их грехи и они, минуя Страшный суд, попали прямо в рай.
Вот поэтому мы в общине больше всего почитаем тех, кого называют Избранными – первенцев наших общинников. К ним существует особое отношение, поскольку этим людям от рождения дано быть ближе всех к Творцу. Часто они оказываются наделены удивительными способностями: к пророчеству, ясновидению, они быстрее и лучше всех овладевают духовными знаниями. И поэтому каждый раз, в день, когда они становятся совершеннолетними, мы совершаем таинство Посвящения Избранных – главное таинство нашей общины.
Многое из того, что я сейчас рассказал тебе, ты знал и раньше – из Священного Писания, «Книги о благодатном житии» и рассказов наставника Фрола. Но того, что я скажу сейчас, ты еще не знаешь, поскольку никогда не присутствовал на Посвящении Избранных. В этот радостный день, в присутствии всей общины праведных, Избранные, которым исполнилось восемнадцать лет, воссоединяются со своим Творцом. В этот день их Небесные Крестные уподобляются ангелу и поражают Избранных, тем самым снимая с них все грехи и позволяя их душам войти в райские сады. Это великое и страшное событие для всей общины, оно является краеугольным камнем нашей веры.
Завтра пройдет Посвящение одного из Избранных – Семена Смородкова. Согласно традиции никто из общинников, кроме самого Избранного и наставников не должен знать, когда именно состоится Посвящение. Но для тебя я сделал исключение, поскольку как я уже говорил, завтра ты удостоишься великой чести стать Небесным Крестным Семена.
– То есть завтра я должен буду убить Семена Смородкова? – голос Сергея звучал глухо, но твердо. Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя Илья даже при свете керосиновой лампы заметил, как побледнел его собеседник в конце монолога.
– Не убить, а даровать лучшую небесную жизнь, свободную от греха. То есть ту жизнь, которую Семен заслуживает по праву рождения.
Сергей немного помолчал, в задумчивости разминая пальцы рук. Илья пристально смотрел на него, пытаясь встретиться взглядом.
– Отец, я все понял, я согласен и благодарю тебя за великую честь, оказанную мне, – наконец произнес Сергей, подняв уверенный взгляд на старшего наставника. – Я знаю, что еще совсем недолго нахожусь в общине праведных, и участие в столь великом таинстве – огромная радость для меня. И еще больше я рад тому, что стану Небесным Крестным Избранного, а после завтрашнего таинства – и полноправным членом общины. Как будет происходить Посвящение Смородкова?
– Об этом, сын мой, ты узнаешь завтра. Таинство начнется на рассвете на Поляне Избранных. Я и так сказал тебе очень многое из того, что не должен был говорить. Сейчас твоя душа и сердце могут пребывать в смятении, не стесняйся этого и не скрывай. Ты еще не до конца укрепился на пути духовного искания, тебе нужна помощь и поддержка, поэтому сейчас мы с тобой отправимся в церковь и до утра пробудем в молитве, прося Творца, пророка Моисея и старца Аристофана укрепить тебя в вере, помочь с честью исполнить свое предназначение. Там же в молитве будут пребывать и Семен Смородков с наставником Еремеем.
– Отец, а нельзя ли мне сначала дочитать Книгу, а потом уже идти за тобой в церковь? – спросил Сергей.
– Нет. Раз уж я нарушил традицию и рассказал тебе о таинстве Посвящения, значит, теперь я несу ответственность за твою подготовку к нему. Мы уходим сейчас, тем более, что до рассвета осталось не так много времени.
– Но отец…
– Не заставляй меня усомниться в тебе, Сергей! Не забывай, что противоречить наставникам или не исполнять их волю – величайший грех!
– Да, отец. Прости меня, я исполню все, что ты прикажешь и все, что будет нужно для спасения моей души!
Старший наставник Илья тяжело поднялся со стула, надел свой дождевик, подождал, пока Сергей в сенях накинет на себя куртку с капюшоном, после чего они вдвоем вышли в дождливую черноту ночи. Над островом разносился мерный стук топоров – это общинники под руководством наставника Фрола строили сруб для казни демонов.
Глава IХ
Затянутое низкими тучами небо на востоке только-только начало светлеть. Дождь немного утих, но холодный ветер, налетавший с озера, доносил в деревню изморось и сырой туман. В церкви Исхода Праведных было тихо и сумрачно: несколько свечей догорало перед потемневшими от времени ликами на иконах. Высокий потолок храма едва угадывался во мраке. Тусклой позолотой светился иконостас перед алтарем. Справа и слева от Царских врат в нем находились две большие иконы: на одной пророк Моисей, в развевающихся одеждах, подняв вверх руку с посохом, повелевал морю расступиться и пропустить по своему дну еврейский народ. На другой иконе можно было узнать пейзажи Большого острова: на берегу озера, обратившись лицом к темному дремучему лесу, на коленях, молитвенно сложив руки, стоял старец Аристофан в том же самом одеянии, в котором его увидел Алешка Петров. Вокруг старца в изобилии сидели лягушки и кузнечики, причем иконописец изобразил их неестественно большими, а вокруг нимба, окружавшего голову Аристофана, вились целые рои священных мошек.
В этот ранний час всего пять человек находились в церкви Исхода Праведных. Перед иконой пророка Моисея на коленях, углубившись в молитву, стояли Семен Смородков, и чуть позади него – наставник Еремей, а перед иконой старца Аристофана – Сергей Митрофанов и старший наставник Илья. Сергей и оба наставника были сосредоточены на молитвенном общении с Творцом, они стояли с закрытыми глазами, губы шептали слова молитв. Семен был рассеян и никак не мог собраться с мыслями. Хотя он также твердил знакомые с детства молитвы, его взгляд блуждал по иконостасу, убранству церкви и иногда, непроизвольно, убегал вправо, исподволь рассматривая Сергея Митрофанова. Едва только он в сопровождении старшего наставника Ильи вошел в церковь, Семен догадался, что именно Сергею отведена роль его Небесного Крестного. Это немного удивило и даже раздосадовало Семена: обычно Небесными Крестными Избранных становились старые и уважаемые члены общины, а Сергей жил на острове совсем недавно. Правда он пользовался всеобщей любовью, стал известен своей праведной жизнью и помощью ближним, но все же Семен рассчитывал, что его Небесным Крестным станет кто-то другой, может быть даже кто-нибудь из наставников.
Пятым человеком в церкви был глухонемой сторож Мишка Сухарь. Тихо шаркая своими изношенными ботинками по полу, он переходил от иконы к иконе, набожно крестился и собирал свечные огарки в специальный ящичек.
С каждой минутой в душе Семена нарастало смущение. Нет, он не боялся предстоящей ему встречи с Творцом, он был готов к ней с самого раннего детства, искушение состояло в другом. Всю жизнь ему казалось, что таинство его Посвящения будет великим и необычным событием, сопровождающимся чудесами и знамениями. Знамения и чудеса действительно были: лягушки собрались на кладбище, вода превратилась в кровь, Алешке Петрову явился сам святой старец Аристофан, а на остров высадились трое демонов, которых Алешке и Артуру Григоряну удалось пленить – да, возможно никогда, за всю историю общины, не происходило столько чудес одновременно. Но все это было как бы за рамками сознания Семена. Сам он в эту последнюю ночь точно так же как и раньше испытывал голод и жажду, ему так же хотелось спать, от долгой молитвы так же болели колени и спина. Как и во многие ночи перед этим стучал по крышам дождь, шумело озеро и шелестел лес. Вот-вот, невидимое за пеленой облаков встанет солнце и наступит обычный августовский рассвет, такой же, как и за год, и за десять лет до этого.