«Игра»

© Александр Есентаев, 2021

ISBN 978-5-0055-7200-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1.1

Ангар вновь поразил Евгения своим конструктивным совершенством. Объёмность и чистота помещения, высокая технологичность оборудования, выраженная в эргономичности и компактности, красота форм космических аппаратов восхищала. Какое счастье работать здесь, тем более летать в космос и открывать новые рубежи для человечества! Евгений с некоторой завистью и в тоже время с добротой смотрел на немногочисленных работников, неспешно, но сосредоточенно занимающихся своими обязанностями. Их не только радует, но и вдохновляет окружающая обстановка на перспективное созидание, а его только восхищает. Да, и он вот-вот полетит в космос, но не в поисках нового, а ради смертельной схватки, где или погибнет или выживет. Пятьдесят на пятьдесят, расклад прост. Мало кто захочет оказаться на его месте, не потому что впереди поджидает смерть, а потому что… всё бессмысленно.

Смутное состояние грустной восторженности и нарастающих размышлений о смысле жизни или смерти прервал жёсткий голос главного инструктора. Евгений взглянул в его глаза, обычно тоже жёсткие, даже иногда жестоко-презрительные, но сейчас и из них просачивалась мизерными капельками души печаль.

– Последний инструктаж! – пожилой мужчина, бывший пилот, наверное, часто вспоминающий о счастливом былом, но ныне вынужденный заниматься в его глазах со слабыми и глупыми созданиями, обвёл шестерых полусмертников внимательным чуть сочувственным взглядом. – Вы уже познакомились с космическими истребителями, налетали десятки часов на симуляторах, почти идеально соответствующих реальному полёту, изучили план военной задачи, – в его глазах снова мелькнуло на секунду презрение, – освоили тактику боя, короче… готовы. Но ещё можно отказаться, потому что четверо или трое в лучшем случае двое из вас не вернутся.

Все молчали. Внутри каждого бурлили переживания, но выбор был сделан уже давно. Не месяц, даже не год тому назад. По одинаковым или не совсем причинам. Никто не был новичком и уже проходил подобные моменты. И чем дальше, тем легче, хотя внутри каждого бушевало море сомнений и противоречий. Никто не хотел умирать, но кому-то придётся; полных глупцов среди тех, кто готов был идти на смерть, не было, и все понимали, что этим неудачником может быть любой.

Инструктор по привычке кивнул головой, отказов в последний момент видимо никогда не бывало, и громко сказал. – Ваши действия будут контролироваться с Земли, но вмешательство возможно только в экстраординарном случае. Управлять истребителем вам, будьте рассудительны, внимательны и организованы. Повторюсь, от совместных действий во многом зависит исход сражения. Будьте настоящими воинами, ведь бой будет для кого-то смертельным и последним. А умирать надо достойно! По машинам! – и тут его непроницаемое лицо озарила добрая улыбка, в первый раз и, наверное, последний для внимающих ему пилотов, словно они стали собратьями ему по молодости, и тихо добавил. – Удачи!

Евгений поблагодарил душой наставника, который больше месяца готовил группу к единственному смертельному полёту, уделяя всё своё внимание и знания всем и каждому. Инструктор хотел, чтобы никто не оказался неумелым пилотом, из-за нелепой ошибки погибшим в схватке, он хотел бы, чтобы все остались в живых, но это невозможно, смысл боя заключался именно в смерти половины. Приблизительно половины. И тогда ему оставалось желать одного, чтобы выжило больше, и все были в равных условиях, и пусть выбирает только судьба, кому жить, а кому умереть. Его тоже терзали сомнения, как он – лучший из лучших космонавтов в прошлом опустился до такой работы. Но если не он, то будет другой. Нет, пусть лучше он, здесь тоже надо быть самым лучшим.

Навстречу Евгению вышел техник, обслуживающий истребитель, молодой парень лет двадцати восьми. С чувством поздоровавшись, он сказал, что машина готова на все сто, потом его глаза уставились на пилота, чтобы понять насколько готов он сам. Евгений прикоснулся к гладкому корпусу и мягко провёл по нему рукой.

– Чудесная машина, как бы я хотел на ней тоже полететь, – машинально проговорил техник и тут же осёкся, испугавшись, что его неправильно поймут.

– В чём проблема?

– Здоровье чуток подкачало, – ответил он, и хотел аккуратно сглажено продолжить тему другого возможного варианта полёта, как у Евгения, но тот, считав мысли молодого, опрометчиво мечтающего парня, перебил.

– Медицина идёт вперёд, всё идёт вперёд и меняется, время у тебя есть. Главное, высоко мечтай и глубоко верь, и когда-то полетишь к другим планетам.

– Да, ничто не стоит на месте и всё движется вперёд, – глубокомысленно заключил парень, почувствовав собеседника. И тут он снова подумал о предстоящем полёте полусмертника, в его глазах появилась жалость, он очень хотел, чтобы и у Евгения жизнь не оборвалась. А тот, уже поднимаясь в кабину летательного аппарата, неожиданно для себя загадал, что если не погибнет, то парень должен в будущем полететь в космос, и не как он сейчас, а по-настоящему.

Шесть истребителей вышли в заданную точку. До атаки врага – двух космических средних кораблей, управляемых роботами, и оснащёнными мощным вооружением, особенно опасным на близком расстоянии, осталось пять минут. Командир группы давал последние указания (выбор командира был совершенно случаен, исходя из номера, выпавшего по жребию).

– Действуем по установленной тактике. Второй и третий (позывной Евгения) атакуют вместе со мной корабль, находящийся слева или вверху по курсу. Четвёртый (командир второго звена), пятый и шестой атакуют левый или нижний, соответственно. Разлёт, атака и уход; главное, не подходить близко к противнику.

Всё предельно ясно. Евгений смотрел на монитор и ждал появления врага. Ощущение у него было странное, с одной стороны, вроде как всегда, когда он садился в кабину истребителя-симулятора – реальность, но всё же не настоящая. А теперь сознание говорило, что это реальность, и самая настоящая. Зря симуляторы делают такими правдоподобными, есть и скорость, и вращение, и перегрузка. Теперь всё сливается с тренировками и теряется ощущение естества. Надо заставить себя сосредоточиться, если собьют, то уже не будет последующей перезагрузки. А что интересно будет? Боль? Да, но на симуляторе тоже возникает кратковременный болевой шок. А что потом? Особая перезагрузка?

На мониторе появились две красные точки. Приближается враг, приближается для кого-то смерть. Командир дал приказ выдвигаться навстречу. Евгений вздохнул. Вот и поглядим, что будет или… не будет, а сейчас некогда отвлекаться.

Началась атака, Евгений уже отчётливо видел точку врага за бронированным стеклом истребителя, но сосредоточил всё своё внимание на мониторе компьютера. Надо держать цель, сократить дистанцию, дать несколько залпов из пушки и уйти с линии огня вражеского корабля. Атака шла точно, как на тренировке – разойдясь веером, три истребителя неслись на максимальной скорости на одного, а три других на другого противника, которые немного стали расходиться, но держать атакующий курс было несложно. Неожиданно раздался голос командира второго звена, – пятый, почему отстаёшь?

Был ответ или нет, Евгений так и не понял, так как раздался приказ первого: «Огонь», и он полностью сосредоточился на прицельной стрельбе. Появились вспышки света на корпусе вражеского корабля, он тоже открыл ответный огонь. В кого целились автоматически устройства – в него, кого-то из соратников или во всех, было неясно, но появился страх. Страх на самом деле появился уже раньше, с начала атаки, но сейчас он приобрёл страшные формы. Летящие навстречу снаряды, несущие смерть, не воспринимались визуально, только компьютер неприятным звуком и красным цветом начал предупреждать об них. Дистанция быстро сокращалась, и Евгений не выдержал и начал совершать небольшие манёвры, уходя с траектории огня и вновь возвращаясь, количество выстрелов и точность попадания существенно уменьшилась.

– Через пять секунд расходимся, – раздался приказ командира. Евгений вздохнул с облегчением, расчёт верен и замечательно, что есть рядом боевой товарищ, не теряющий рассудка и духа. Эти пять секунд тянулись очень долго, но он выдержал, чуть маневрируя, и точно по приказу резко пошёл в сторону от врага, чтобы по расчётной траектории вернуться опять на линию огня. Снова появилось у него странное чувство, будто это опять всё происходит на симуляторе. Истребитель цел, он жив. Но и вражеский корабль тоже ещё не сбит. Не один. И тут Евгений только заметил, что на мониторе из шести флажков, обозначающих их группу, один не светится. Шестой.

– Мы потеряли шестого, – в ту же секунду раздался голос четвёртого, – но корабль противника №2 тоже частично повреждён. Как в первом звене?

– Вроде все целы, но противник №1 на плаву, – ответил первый.

– Ребята, надо атаковать дружнее и смелее, только так у нас есть шанс выжить. Хотя бы троим. Пятый, ты понял? – попросил четвёртый.

– Да.

«А ты, третий, это понял? Что ты лавировал? Жить хочешь? Так нас всех таких трусливых по одиночке и перестреляют. А потом, когда останется только два истребителя, уничтожит враг и себя. Ведь двое хоть как должны выжить. А смелых бойцов могло бы выжить четверо, надо просто сбить вражеские корабли, не такие уж и страшные, как тебе кажется. Но ты и пятый – трусы!» – с укором обратился Евгений к самому себе. Ему стало противно от своей слабости.

Началась вторая атака. Евгений открыл огонь, потом снова начал маневрировать, но уже совершенно не так, как при первой атаке. Длительность нахождения на прицельной линии в среднем существенно увеличилась. Да опасность быть сбитым возросла тоже значительно, но корабль противника начал сдавать. В конце пилот даже почувствовал, что ответный огонь стал слабым и не прицельным, и старался сосредоточить максимальный огонь в двигатели. А когда выходил из атаки, то уже полностью осознавал, что корабль противника уничтожен и через секунды окончательно разрушится.

– Третий, заходим на противника №2. Второго нет, он славно сражался. Нас вообще осталось только трое. Ещё есть пятый.

– Всё понял, выполняю, – ответил Евгений командиру и начал заход на вторую цель. Внутри него что-то зацементировалось. Может даже душа. Он стал настоящим воином, тем, кого хотел из него сделать инструктор. Автоматические движения рук и ног, оптимально расчётливые, и третья атака. Противник шёл на небольшой скорости и без манёвров, но часть пушек была ещё активна. Используя тактику предыдущей атаки, пилот старался сосредоточить огонь на противнике секунд пять, а потом сделать манёвр. Всё шло хорошо, Евгений чувствовал, что надо сделать ещё десяток выстрелов, и битва будет выиграна. Пора было уйти на манёвр, но ему хотелось ещё протянуть одну секунду, авось этот выстрел будет решающим, и тут весь мир бешено закрутился. Резко подступила к горлу тошнота, и внутри стало что-то рваться. Последними усилиями Евгений попытался напрячь мышцы тела и сосредоточиться. Но сознание уплывало в хаосе вращения сбитого истребителя и сумбурных мыслей – на симуляторе так тошно никогда не было; вот и доигрался, дурачок!; так что же будет после боли?; какой яркий свет; кто-то крикнул «Победа»; да… умереть, но победить.

Очнулся Евгений в светлой палате. Медицинская сестра, ласково улыбаясь, поинтересовалась его самочувствием. А чувствовал он себя замечательно. А как мог ещё чувствовать себя человек, полностью вернувшийся к жизни? Он не умер, душа радовалась жизни, чувства наслаждались восприятием окружающего мира, а ум активно анализировал. Чуть позже пришёл доктор, внимательно посмотрел данные физического состояния Евгения на мониторе и сказал, что ему повезло, спасатели не опоздали, и значительных повреждений не оказалось, терапия прошла успешно, и теперь пациент в полном здравии.

Он снова выжил, уже в шестой раз. И опять всё было на грани. Может, хватит играть с судьбой? Всегда один и тот же вопрос, и всегда один и тот же ответ – пусть не сию минуту, пусть через год, но игра должна продолжаться. Евгений, внутренне улыбнувшись самому себе и внешне медсестре, спросил, когда он может покинуть комплекс. Она тоже улыбнулась и ответила, что в любое время, другие везунчики уже ждут его в помещении отдыха. Так было заведено, соискатели на приз, которым являлась сама жизнь и солидный бонус в придачу, заходили вместе, и те, кто после тщательных исследований и подготовки был допущен к смертельной игре и кто из них оставался в живых, выходили вместе. Евгений не спешил присоединиться к победителям, ясно, что выжил первый и пятый, и решил побыть ещё в одиночестве и поразмышлять. И, как правило, все его размышления сводились к одному – почему он оказался здесь? Он пытался заглядывать в своё будущее, где станет нормальным человеком, найдёт себя и своё призвание, но будущее расплывалось в тумане, как мираж, а из тумана выплывало прошлое, приобретало чёткие привычные черты и давило, давило на сознание. Никуда ему не деться от прошлого.

Конечно, всё началось с Инни. Именно её лицо постепенно выплывало из памяти, заслоняя или вытесняя остальное, а потом начинали вспоминаться яркие события прошлого. Прошлого периода, когда она была рядом, точнее сказать, кода она просто была. Яркие события – не значит только приятные, а которые навсегда остались с Евгением и заставляли снова или радоваться, или переживать, а некоторые из них снова и снова разбирать и пытаться понять. Любил ли он её? Сложно было ответить и тогда, когда они были вместе, и тем более в настоящий момент, когда её уже нет. Наверное, всё же любил, потому что ни к кому больше Евгений не испытывал таких глубоких чувств и такой привязанности. Но, несомненно, их любовь была очень странной.

Любовь – вообще странное понятие, очень сложное, относительное и парадоксальное. Люди пытаются характеризовать, оценивать любовь. Вот этот умеет любить, потому что так внимателен, так нежен, так заботлив, в конце концов, так счастлив сам и так счастлива его возлюбленная. А вот этот не умеет любить. Правда бывает нонсенс, почему-то в экстремальных случаях ради любимой жертвует всем и даже умирает не первый, а второй. Впрочем, счастье такое же относительное и парадоксальное понятие, как и любовь, не поддающееся изучению. Так постепенно можно прийти через понятия чести, веры, свободы и к понятию самого разума. И если рассматривать его не усечённо, а полноценно, то и здесь желание людей оценить, протестировать его и расставить результаты по ранжиру, часто искажает, чем определяет истину. Одна маленькая одухотворённая часть разума способна порой перевесить все интеллектуальные его способности. Разум очень многогранен и основной его характеристикой может быть гармоничность. И здесь от всевозможных вариаций созвучности, глубины, динамичности можно только в бессилии развести руками. Люди излишне умничают. А ведь даже Мировая гармония не может уловить и охарактеризовать свою гармоничность. Всё в вечном движении, и надо просто стараться глубоко чувствовать, творить и наслаждаться светлыми моментами бытия.

В чём была странность любви Евгения и Инни? Больше в парадоксальности. Когда она была долго рядом с ним, то начинала его доставать, впрочем, как и он её. Не специально, просто так почему-то получалось, хотя она считала, что порой он это делает нарочно. А когда они разлучались, то обоюдная тоска по любимому человеку, желание обнять, целовать и ласкать его, возрастала с каждым днём. Они познакомились вроде случайно, но теперь Евгений чувствовал в этом некоторое определение. Они были во многом разные, но и в чём-то очень схожие. Внешность у обоих была привлекательная. Евгений, как-то любуясь спящей Инни – каждая черта лица, форма тела почти идеальна (хвала Мировой гармонии за сотворение красоты, и где красота женщины занимает одно из первых мест), задумался, почему люди не ходят голые? Если, конечно, не холодно. Инни запросто ходила бы обнажённой, позволяя всем любоваться собой, она и так в доме часто почти голая, и совершенно его не стесняется. А он? Если убрать приобретённую с годами привычку стесняться своей наготы среди незнакомых людей, нелепую привычку, то он тоже бы легко. Ему стыдиться тоже нечего. Так почему люди стесняются обнажаться? Ладно, с возрастом можно прикрывать не совсем лицеприятные места, но молодость можно сохранять довольно долго, главное чтобы не старела душа и проявлялась гармония, а она обязательно есть – не может внешне красивый человек быть внутри безобразным. А если нутро изменится и станет противным, то и на внешности это обязательно отразится. Интересно, зачем скрывать естественную красоту под ненужной искусственной мишурой, неважно – яркая косметика или тряпка, ведь люди уже не дикари.

Евгений вздохнул, что за глупые мысли лезут в голову. Люди если и не дикари, то полудикари, а женщинам, в том числе и первым красавицам, всегда хочется стать ещё наряднее. Вот почем он здесь? Почему позволяет себе и другим людям рисковать жизнью в какой-то дурной схватке со смертью? Но снова его разум погрузился в выплывший образ Инни. Часто они вместе беседовали на различные темы, находя общие точки соприкосновения и делая личные мира одним светлым миром. Тогда им было очень хорошо вместе, тогда они были счастливы. Их тянуло друг к другу, но порой и отталкивало. Инни имела довольно оригинальное мировоззрение на многие вещи, неважно мелкие или существенные, в чём-то оно совпадало с общепринятыми взглядами, но больше нет, по мнению Евгения. А она наоборот считала, что у Евгения много странностей, даже плохих привычек, по сравнению с другими людьми. Иногда они, сильно поругавшись из-за кажущейся для одного мелочной, но для другого важной причины, обижались, отворачивались и задавали себе вопрос – почему они вместе? Они свободны в выборе и имеют право жить так, как хотят, но постепенно всё сглаживалось и возвращалось на круги своя. Во многом этому способствовала неугомонность Инни, она не могла сидеть без дела, а дел было много и разных, и она легко соглашалась на разные предложения своих сотрудниц и друзей. Иногда нелепых предложений, как считал Евгений, но Инни всегда решала сама, и почему-то прислушивалась больше к другим, чем к нему. Только потом, когда её не стало, Евгений понял, что был довольно субъективен по отношению к своей любимой. Так вот, Инни много ездила по работе и иногда просто путешествовала с подружками. Разлуки притупляли противоречия в их отношениях и обостряли желание снова быть вместе. Она была дизайнером в одной из фирм по производству женской одежды. Видимо хорошим дизайнером, потому что иногда ей насчитывали приличные бонусы. Евгений удивлялся больше не её способностям, она, бесспорно, была творческой натурой, а такой высокой оценке её труда. Но что самое удивительное, Инни при неплохом заработке была довольно экономна в расходах. Случалось, на неё находило, и она тратила много на пустяковую вещь или услугу, правда бывало, что и жалела потом, но в целом она была бережлива, очень бережлива. Евгений несколько раз предлагал ей поменять их жильё на лучшее, пусть и дороже, ссылаясь на доводы друзей, что надо жить настоящим, получая от жизни всё, что можно, а не сберегать бонусы на неопределённое будущее. Она мягко отказывалась, утверждая, что и их гнёздышко тепло и удобно, которое она действительно приукрасила, но которое снимал за свои средства именно он. Евгений про себя обижался, думая, что Инни просто не верит в их совместное будущее. Может, всё было именно так, а может и не так. Главное, всё было предопределено.

Только потом Евгений понял, что ничего изменить по большому счёту было невозможно. В деталях – да, но в целом – нет. Свободолюбие, бескомпромиссность Инни по отношению к жизни, знакомым, любимому, ко всему просто была необходима для неё; впрочем, и для всех знакомых, а в первую очередь для самого Евгения. Ведь он согласен был ей служить, быть счастливым слугой, которого балует и ласкает госпожа, согласен прислушиваться к её пожеланиям и больше исполнять их, чем отвергать. Правда, когда Евгений говорил Инни при спорах, что он больше идёт ей навстречу, она удивлённо вскидывала глаза и отвечала, что ничего подобного, она больше уступает, а потом, чуть подумав, добавляла, ну может поровну. Видимо Истина была где-то посередине.

Вот так – в любви, порой неприязни, дружно, иногда в размолвке они шли по жизни. Как однополярные частицы, летящие в синхрофазотроне, соприкасаясь, отталкиваясь и снова соприкасаясь, но иногда происходило непонятное сложное взаимодействие, и они сливались в одну частицу, живущую кратковременно, и снова распадающуюся. И это слияние стоило всех больных ударов, разлетов, потому что происходило взаимное проникновение, обогащение разума. Все его составляющие, начиная от простых чувств и нежных мыслей до глубокой душевности и бессмертной чистоты, радовались жизни. Мир озарялся чудесным светом.

Сколько лет они были вместе? Удивительно, пятнадцать! А сейчас Евгению кажется, что совсем мало. В общем-то, действительно мало, когда в настоящее время большинство любящих людей вместе проживают сто лет. Почему она решила уйти? Ведь у неё было всё. Творческая перспектива, весёлые друзья и любящий человек. Всё же он любил её. Хорошо, допустим, Инни не устраивал он, но она легко бы смогла найти другого спутника по жизни. Нет, наверное, нелегко. Она искала, точно пыталась искать, когда они были в ссоре, но так и не нашла. При всей её увлечённости Инни обладала повышенной чистоплотностью и души и тела по сравнению со многими девушками. Она была очень придирчива и нетороплива в выборе близкого друга. Евгению вроде бы повезло, но ему не нужно было такое везение. Лучше бы она нашла более подходящего сильного друга, который мог влиять на неё, а он бы ушёл. Легко ушёл, потому что у него очень обострено чувство лишнего. Он ничего так не боится, как стать обузой, помехой другому человеку. А вообще-то Инни и не хотела уходить из жизни, её всё устраивало, но она увлеклась и поверила, что всегда будет только так, как она захочет. Но так не может быть.

Всё началось неожиданно. Инни заинтересовалась чем-то новым. Евгений привык к её увлечениям, которые длились довольно долго и затухали постепенно, а некоторые оставались навсегда. Их знакомство и произошло благодаря возникшему интересу к йоге, они встретились на занятиях по совершенствованию состояния духа и тела. Евгений постепенно переключился на изучение современной психологии, считая, что всё ценное из древних наук и религий уже скрупулёзно выявлено и разумно обосновано, а обычного спорта вполне достаточно для поддержки нормального физического состояния. Но Инни усидчиво, правда не систематично изучала древние трактаты и пыталась некоторые теории из йоги донести до Евгения, а он только улыбался и приводил свои веские доводы, что там больше фантазии мудрецов далёкого прошлого, стремящихся как-то обосновать свои поверхностные представления о мироздании. А настоящих знаний-то маловато, остаётся только домысливать и выдумывать что-то более-менее правдоподобное. Каждому времени свои догмы и теории. Но она не соглашалась, а он не настаивал, её право. И вот новое увлечение. Как-то Инни пригласила Евгения съездить вместе с ней в другой город к ребятам, с которыми она месяц назад познакомилась, мол, некоторые из них особенные. Он хотел уточнить, в чём заключается их необычность, но она сказала, что лучше ему всё узнать уже на месте.

Путешествие было недолгим, и они оказались перед солидным шумным клубом, куда не так просто было войти, но Инни назвала имя – Алексий, и через три минуты вышел мужчина приятной внешности и спортивного телосложения, лет на десять старше их, и приказал, именно приказал, а не попросил пропустить её с другом в заведение. Большая группа людей, в основном в возрасте от 30 до 50 лет, довольно молодых по нынешним меркам, праздновала какое-то событие, чествуя пятерых героев. Постепенно до Евгения стал доходить смысл всего происходящего. Здесь собирались те, кто решил рискнуть своей жизнью ради большого бонуса и их поклонники. В данный момент поминали добрым словом неудачников и поздравляли счастливчиков, недавно закончивших смертельную игру. Грусть и веселье сменяли друг друга, но веселье всё же доминировало. Евгений уже раньше слышал о том, что любой человек в возрасте от 40 до 80 лет, может сыграть по собственному желанию в эту «игру». Главное – сильное желание, здравый ум и тело. Не вдаваясь глубоко в особенности и нюансы, подобное его совершенно не интересовало, Евгений однозначно считал, как и большинство людей, существующую возможность рискнуть жизнью в корыстных и тщеславных целях анахронизмом и пережитком прошлого, от которого надо окончательно человечеству избавиться. Он обернулся к Инни и спросил, что они тут забыли? Она попросила его быть терпеливым и просто слушать и наблюдать. Но Евгений в то время ещё не научился терпению. И когда знакомый Инни, благодаря которому они и оказались здесь, говорил громким торжественным голосом о смелости и твёрдости духа победителей, он не выдержал и в небольшую паузу негромко, но внятно произнёс. – И для чего всё это?

Алексий резко обернулся к Евгению и пристально посмотрел в его глаза. Евгений выдержал пронизывающий взгляд, хотя было и сложно, но он уже научился говорить только то, что думал, и не опускать глаза перед взглядом того, кто ему не нравился. А этот мужчина ему не нравился. Во-первых, потому что он знаком с Инни (где она умудряется сталкиваться с подобными людьми) во-вторых, потому что все им восхищались (на его счету было уже пять побед в смертельных играх), в-третьих, он действительно был обаятелен, красив и храбр (он, несомненно, был лучше него). Получается, Евгений был несправедлив. Да, тогда он был таким.

Прошло секунд пять, и тут всматривающийся улыбнулся, словно понял, что собой представляет тот, кто тупо влез в его речь, и мягко обратился как бы ко всем, а не только к Евгению. А вокруг стояла тишина.

– Меня немного раздосадовал не ваш риторический вопрос, молодой человек, словно только вы один знаете на него ответ, а интонации, с которыми вы его произнесли, словно вы нас презираете за бессмысленность совершаемых поступков. Так?

– Я никого не презираю, но смысла нет рисковать жизнью, подаренной Мировой гармонией, в какой-то порочной «игре», обрекая или других или себя на смерть.

– А вы где и кем служите?

– В одной фирме ведущим сотрудником, – ответил Евгений, хотя ничего не вёл, а больше был ведомым.

Так вы – будущий гений науки или талантливый художник, а может известный спортсмен? – спросил, улыбаясь, Алексий, поняв, что похвастать выскочке нечем, неужели он начнёт врать?

Но он был честен и отрицательно покачал головой.

– Так ответьте теперь нам, а есть ли смысл в вашей жизни, в ваших поступках? Может, в вашей жизни были чудесные приключения, тяжёлые испытания, а может вы – спаситель человечества; хотя бы в будущем? – ирония и смех лучился из глаз, – и бонусов у вас много на счету?

Евгений обвёл взглядом окружение. Все с восторгом смотрели на говорившего мужчину, и только единицы с некоторым недоумением или слабым презрением на него, но всё это было неважно. Важно, что и в глазах Инни было восхищение Алексием, а когда она перевела взор на него, он стал просто добрым. Неожиданно всё для Евгения потеряло смысл, и его ответ был больше автоматическим.

– Нет, я – обычный человек, но мне всё равно непонятно, зачем вам это.

– А вот нам непонятно, куда идёт человечество, кому и зачем это нужно? Сможете нам объяснить? В глобальном плане, но коротко и ясно, без философской демагогии.

Евгений совсем потерялся, но ещё пытался расшевелить свои мозги, но мышление зависло от эмоционального недоумения, а душу распирало болезненное бессилие. И тут произошло совсем странное. Неожиданно мужчина вытащил из кармана настоящий револьвер – старинное оружие, высыпал патроны из барабана на стол, взял один и вернул назад, а потом провёл барабаном по руке.

– Сыграем, Евгений, – он резко изменил обращение. – Я вспомнил твоё имя, нас же представила Инни. Русская рулетка. Конечно, нам с тобой нечего ставить на кон, мы не в «игре», а безделушки нас не волнуют. Вот раньше всё было просто и без проволочек. Не надо никаких обследований, испытаний, лишних условий; револьвер, одна пуля и золото на кон, победитель забирает всё. Куда катится мир? Подожди, и у нас может быть приз – Инни! – он весело посмотрел на неё, – это очень дорогой приз. Стоит сыграть. Как думаешь? – он протянул револьвер Евгению и жестом попросил в свою очередь прокрутить барабан. – Первым начну я!

Все замерли в восторге. Вот представление, где главным актёром был, конечно, Алексий, и второстепенным, но без которого не было бы шоу, Евгений. Сейчас все смотрели на него. И тут на Евгения нашло, он специально или машинально провёл рукой по барабану, казалось, что он не сознаёт, что делает, просто делает то, о чём попросили, но и казалось, что он делает всё осознанно, глубоко вникнув в происходящее. Честно сказать, сам Евгений не мог сейчас ответить на вопрос, осознавал ли он полностью, что творил в тот вечер.

Мужчина кивнул согласно головой и начал подносить оружие к своему виску.

– Алексий, прекрати, пожалуйста, – первой опомнилась и произнесла Инни.

Он всё же поднёс револьвер к голове, посмотрел очень серьёзно сначала на неё, потом на Евгения, задумался на три секунды, а потом улыбнулся и ответил. – Я пошутил. Ведь вы все меня знаете, я же муху не обижу. Что-что, а доброте я научился, – тут он поднял дуло револьвера вверх и надавил на спусковой крючок, раздался лишь щелчок, он больше не стал давить и убрал оружие и высыпанные на стойку патроны в карман. – Я всех вас люблю и приглашаю в гости на пару дней в мой новый дом в «Райском краю».

Снова стало очень шумно и весело. Евгений хотел уйти, но Инни умоляюще попросила ещё остаться, ей хотелось лучше узнать этих людей. И он согласился, ему было уже всё безразлично. Он думал лишь об одном, какой у неё был красивый взгляд, но направленный не к нему, и почему она так не смотрит на него. Может, раньше смотрела, а он не замечал, но разве такое можно не заметить? Неожиданно отношение к нему всех присутствующих в зале стало дружелюбным, несмотря на всё произошедшее. А через полчаса к нему подсел снова Алексий, немного захмелевший, но его глаза и видимо мысли оставались чистыми.