Где находится своеобразное “место встречи” и существует ли оно в реальности, выяснить было невозможно. Для простоты его называли “эфиром”. Эфир каждому представлялся по-своему: космос, вода, огонь, яркое Нечто или серое Ничто – масса вариантов. Но на общение это, вроде бы, никак не влияло.
Кое-что все-таки было известно наверняка. “Разговор” всегда был “диалогом” – только двое, никаких “конференций”! Один из “собеседников” обязательно должен быть землянином, а другой – сеяйнином. В большинстве случаев “разговаривают” мужчина и женщина. “Упавший” однажды с Земли “сновидец” больше не видел “особенных” снов.
В общем, капелька фактов в океане домыслов. Но явление полезное.
Андрей привык к новому распорядку не без труда, но с энтузиазмом. На работе все шло своим чередом: планерки, выезды на монтаж оборудования или прокладку кабеля, отчеты. Походы по барам стали реже, пятничные посиделки с Ефимычем – короче. Вечерами и частично в выходные приходилось плотно заниматься добычей и, что было намного сложнее, подготовкой информации для далекой собеседницы. Мадам Вирренет (ну или ее начальство) интересовала в основном связь – проводная и беспроводная – и все, что рядом: электропитание оборудования, способы прокладки и подвески кабелей, даже охрана труда. Но были и отдельные экзотические заказы, например, из области теоретической физики или прикладной механики. Ничего, Логинов и с этим справлялся. Впрочем, наибольшее изумление у него вызвал заказ на “Евгения Онегина”. “Понимаешь, качественной литературы у нас пока маловато. Читательский голод”, – неожиданно смутилась Риннике.
Андрей полюбил это странное ночное общение раз-два в неделю. Как-то по душе пришлось непринужденно разговаривать с искристым женским силуэтом, вставляя задорные шуточки-прибауточки в поток полезной, но зачастую скучной информации. Ему нравилось в Риннике все: неброская, но какая-то настоящая красота, острый ум и не менее острый язык, спокойный, но твердый характер. И она к нему благожелательно относилась, Андрей это очень хорошо чувствовал. Вот только романтики в их отношениях не было совершенно: было понимание, что ничего из этого не выйдет, ведь их миры просто не пересекались. Почти не пересекались.
– Андрей, у нас тут событие намечается. Месяца через четыре портал должен открыться западнее Эстиара. А на Земле от тебя недалеко, километров сто пятьдесят от города, – Риннике явно волновалась, как обычно бывало, когда просьбу, с которой обращалась, считала сложной или неудобной. – Ты ближайший из наших “собеседников”, понимаешь?
Андрей понимал. Портал, о котором известно заранее, случался раз в несколько лет. А уж портал рядом с землями Протектората – просто подарок судьбы. Главное, чтобы на Земле он открылся не посреди населенного пункта, а то проблемы будут на обеих планетах. Сам процесс занимает несколько минут, и за это время нужно постараться отправить на Сейю максимум полезного. А точные время и место пока еще не известны. Конечно же, он согласился. У Логинова была машина – “Ниссан Партнер” – не новая, но на ходу, он жил один – некому задавать вопросы по поводу сборов и поездок.
И закрутилось! На электронную почту и в “облако” от незнакомых людей полетели гигабайты, десятки гигабайт информации обо всем: электронные книги, документы разных форматов, видео, просто текстовые файлы обо всем на свете, от квантовой механики до кулинарии, на русском, английском, испанском. Это вам не Пушкина вечерами зубрить! Курьеры приносили внушительные коробки с микросхемами и прочей электронной начинкой, лекарствами, семенами и еще черт знает с чем. И сам Логинов скачивал ПО и скупал электронное барахло, включая компьютерные внутренности, пренебрегая корпусами и прочими не совсем нужными деталями; деньги на это тоже пришли на счет.
О портале стало известно в феврале, а в начале июня место и время были установлены практически точно. Логинов прикинул (а позже, днем, проверил на карте – не сильно ошибся), что это в стороне от жилья, но где-то недалеко проходит проселок. Получалось удачно. Андрея уже утомила суета и беготня последних месяцев. Какое-то время он еще опасался, что его своеобразной бурной деятельностью заинтересуются компетентные органы, но, видимо, у них хватало забот поважнее, чем разработка “инопланетных агентов”. До “часа Х” оставалось несколько дней. Внешние носители были практически заполнены, груз упакован и ждал своего часа большей частью в гараже, меньшей – в квартире. Логинов съездил на рекогносцировку, увез часть груза и проделал кое-какие манипуляции, о которых его проинструктировала Риннике.
– У тебя все готово, Андрей? Одиннадцатого числа, в 9:17 плюс минус двадцать минут.
– Все готово. Груз будет доставлен вовремя, надеюсь, в целости и сохранности. Кому его передать на месте? – деловито отрапортовал Логинов.
– Что значит “передать”? Андрей, ты что, не смей! Это… это самоубийство! Ты упадешь с нескольких метров неизвестно на что… на камни или деревья. Даже если выживешь, поисковая партия доберется до района доставки в лучшем случае за две недели, – Риннике была здорово напугана. Что там напугана, в такой панике он ее просто не помнил! Андрею стало немножко стыдно.
– Ринни, ну пошутил я, ты чего. Я ж не идиот. Хотя шутка, конечно, идиотская, прости.
Идиотом он себя не считал. Но с февраля странные вещи лезли в голову. В минуты задумчивости сам собой перед глазами всплывал тот образ Риннике, который она передала при первой встрече. Собственно, больше своих “портретов” она ему и не показывала. Он вспоминал и пытался представить, как она двигается, дышит, улыбается… Ее походка, запах ее волос – какими они могут быть? Поймав себя за этим занятием, он стряхивал оцепенение, прогоняя неуместные мысли.
А ночью караулили вариации одного и того же кошмара: он стоит в глухом лесу на поляне, центр которой занимает туманная вращающаяся воронка. Она крутится все быстрее, затягивая все вокруг: ветки, камни, валежник. Андрей хочет развернуться и убежать, но тело не слушается, и он, как завороженный, шагает прямо в центр этого странного смерча. Короткий миг темноты, и вот он уже стремительно летит куда-то. Нет, не летит – падает в глубокое ущелье среди скал… Сон повторялся уже несколько раз, но менее страшным от этого не становился. “Да не полезу я туда, не полезу, нафига мне это?” – сам себя успокаивал Логинов.
Конечно, он был разведен, и детей не было (во всяком, случае, о которых бы знал). Его брак просуществовал два с половиной года, рухнув после выкидыша на четвертом месяце и двух месяцев периодических скандалов, в которых частенько участвовала теща, активно подливавшая бензинчик в костер из их семейной жизни. Логинов, пытавшийся вначале успокоить жену, постепенно заводился и высказывал обеими женщинам многое из того, о чем стоило бы промолчать. Однажды Вика просто ушла, пока он был на работе, и Андрея встретил полупустой платяной шкаф. В квартире, оставшейся ему от бабушки, было очень чисто и тихо. Все свои мелочи вроде зубной щетки, шампуней и всяких женских прибамбасов Вика выбросила, мусор вынесла. О том, что у Андрея была жена, напоминало только одиноко лежавшее на кухонном столе женское обручальное кольцо да штамп в паспорте.