* * *
Аэрокапсула бесшумно скользила на уровне порядка сотни метров над улицами и кварталами. Когда-то они гудели от людского потока, и, как мне подсказывал инфочек, в часы пик вовсе бывали переполненными. Сейчас же город поделился на две части: все еще доступные для посещения и пользования улицы и части кварталов (коих было все меньше) и «остальные» – ставшие пристанищем чеко-отступников. Так называли тех, кто отказался от инфочека, намерено повредив его или тех, кто будучи социально не надежным и безответственным, перестал вносить ежедневные абонентские платежи – система блокировала таким инфочеки автоматически. После блокировки мозг оказывался девственно чист. Подобным безумцам необходимо было всему учится – читать, писать… да вообще всему, что можно было представить! Ну не безумие ли, отказываться от подаренных государством благ ради того, чтобы всю свою жизнь положить на изучение того, что инфочек давал за секунду! Истинно безумцы!
«Вам зачислено 10 кредитов за поддержку действующего строя. Так держать, гражданин!»
О-о-о, да! Они истинно безумцы. У меня же +10 к балансу и очередная порция дофамина. Черт, да я хорош! Нужно поскорее пройти рекомендованные голосования, дополучить так необходимые мне сегодня кредиты для абонентской платы инфочека и, чем Отцы-основатели не шутят, глядишь еще и в плюс выйду. Как же хорошо жить здесь и сейчас! О да! Сладостный дофамин…
Внизу, под серебристым брюхом аэроэкспресса кипела толпа безумцев. Они кишмя кишели, словно одна большая серая масса. Чеко-отступники бастовали, требовали равного отношения, уважения к своему выбору, возможность жить и работать вместе с нормальными, современными жителями Москвиля – в общем несли полный бред! Бред, чушь и самую, что ни на есть, околесицу!
* * *
До работы оставалось совсем чуть-чуть. По давней привычке, которой я свято следовал вот уже несколько лет, я заскочил за стаканчиком искусственного кофе. Сегодня, пожалуй, с двойной дозой кофеина. Уже на выходе я чуть не сбил с ног девушку. Ее шатало, взгляд был пустым и каким-то блуждающим. Мне показалось, что она буквально рухнет, хотя я ее не так уж и сильно зацепил локтем. Ей определенно было нехорошо. Держа одной рукой свой кофе, второй, как смог, подхватив ее под локоть, я помог бедняге присесть на скамью у входа. Внешне она выглядела опрятно и очень даже не плохо одетой, но этот потерянный взгляд… Такой опустошенный… Пересохшими губами она что-то постоянно повторяла. Я присел рядом и услышал какую-то ерунду: