Мне это вовсе не улыбалось, опять тратить время на поездку, но что поделаешь. На другой день я все начистил, погладил, побрился, и по новой, сияя, как медный пятак, сел в поезд. Так совпало, что со мной ехал еще один знакомый земляк, из соседней деревни, в гражданском, а подходя к военкомату, там мы увидели еще двоих парней, из Ситниково и еще откуда-то. Им так же надо было сделать отметку в свидетельстве, и были они в пиджаках. Ну, – думаю, – сейчас вам военком даст просрачки. Зашел первый, военком едва глянул на меня, – там еще вроде должны быть, пусть заходят. Быстро он сделал отметку, расписался, что там еще, и спустя минут десять мы были уже на улице. Вот что значит попасть не вовремя. Кстати, в это время в школе надстраивали второй этаж.
В Кировской области есть городок с очень похожим названием – Омутнинск. В конце 80-х, когда я работал на ремзаводе, один парень из нашего цеха был на вокзале и наблюдал любопытную сценку. Приехавшая женщина кричала на кассиршу и других совершенно ни к чему не причастных работников. Ехала она из Белоруссии, и надо было ей попасть в этот самый Омутнинск. Но совершенно слабая в географии, она, видимо, не сумела толком объяснить, куда ей нужно, перепутала названия, а потом не обратила внимания на то, что ехать пришлось раза в два дольше. Парень скоро ушел и не узнал, как же завершилась такая ситуация.
Особенно хорошо в Омутинке проводили сабантуй. Я уже подробно описал в своих заметках это мероприятие, но это у меня отдельный рассказ, и кое-что можно повторить.
Слово «той» на казахском или татарском языке означает торжество, празднество, гуляние, его проводили раз в год. Есть в конце весны, среди различных сельхозработ, небольшая передышка, посевная закончилась, а заготовка кормов еще не началась. Вот в это время и проводился сабантуй, в однажды выбранном месте, красивом лесу.
К этому готовились заранее, напряженно работали столовые, буфеты и другие такие заведения, завозили ящики и бочки с различными напитками, пекли и стряпали пирожки, булочки, бутерброды и даже кое-что такое, чего нет в обычной продаже, готовили столы и сцену, привозили движок, аппарат, который тарахтел в отдалении и вырабатывал электричество. Все готовили с размахом, чтобы лишняя сотня посетителей нашла себе, что нужно.
С раннего утра в назначенный день собирался народ, приходили все, у кого только ноги гнулись, пустело село. На телеге привозили дряхлых стариков, которые могли там встретиться со своими ровесниками из других деревень.
Под каждым деревом собирались компании, общались и разговаривали. Звучала музыка, песни Мордасовой, Шульженко, Руслановой, Трошина, Утесова, других.
Некоторые пары, пообщавшись час-другой, уходили подальше в лес. Другие пары, молодые парни, чего-то не поделив, отходили не так далеко и начинали выяснять отношения. Таким особо не препятствовали, но и приглядывали за ними, и если слишком уж увлекались, их разводили, милиционеры там были без фуражек и не в форме.
Особенно в Омутинке не скупились на призы. Их можно было завоевать, например, в перетягивании каната. А еще бегали в мешках, прыгали на скорость на одной ноге. Здоровяки десятки раз взметали над головой двухпудовую гирю. Сцена представляла собой ряд настланных досок, или же съезжались две машины, опустив борта. На нее залазили любители и показывали свои таланты в пении или пляске. Ходил баянист и подыгрывал, если в каком месте затевали песню.
Было здесь несколько аттракционов, которые не встречались в других местах. Сбивали шары на полках, набрасывали кольца на воткнутые в определенном порядке палки, была призовая стрельба, до какого-то года из мелкокалиберных винтовок, а потом только из воздушных. Не было дорогих призов, зато их было много, и с этим были согласны все.