– Отлично, – кивнул Олег, не показывая, как он поражён.
В принципе, Олег знал, что муравьиные львы живут под землёй, но раньше он думал, что они обитают только в песке, ведь там они устраивали довольно ловкие ловушки, за что и получили своё земное название. Но Олег и не догадывался, что эти гигантские насекомые настолько заполонили земную природу и роют такие огромные тоннели. Было жутковато представить, на что будет похож «муравейник».
Он пролез внутрь пещеры вслед за вортигонтом и на ходу осторожно потрогал рукой, закованной в перчатку костюма, стенку норы. Блестящее покрытие стены было полностью сухим. Несмотря на влажный отблеск, в субстанцию были вплетены довольно толстые волокна, похожие на шёлк или паутину.
За углом обнаружилось то, что озаряло пещеру жёлто-зелёным светом – прямо на полу, перепутавшись в хаосе нитей, сидели две толстые гусеницы. Олег не сдержал ругательство, которое он выучил ещё на кафедре СамГТУ.
Гусеницы были просто огромны – почти метр длиной, и настолько толстые, что вообще было неясно, как они могли передвигаться. Олег присел рядом с ними, с интересом разглядывая их мягкое кожистое тело, испускавшее рассеянный зелёно-жёлтый свет. Личинки имели коричневые массивные хитиновые гóловы с небольшими, как у кошки, зубами. В самом начале зелёного туловища, возле головы, скребли по полу тонкие членистые лапки.
– Это просто поразительно, – тихо восхитился инженер, не решаясь, однако, тронуть огромных гусениц, – а я думал, самые гигантские живут на Мадагаскаре. Но эти… Очень похожи на молодых особей майского жука.
Он поднял взгляд на стоящего рядом вортигонта.
– Время, – проговорило существо, – Ахатинов поистине стремится к любым знаниям.
– Идём, – кивнул Олег, поднимаясь.
Пещера, идеально овальная в сечении, позволяла идти не пригибаясь. Правда, из-за неровного пола продвигаться было немного неудобно.
– Это и есть их личинки?
– Да, – кивнул вортигонт, – Ахатинов поступил мудро, не тронув личинок. Муравьиные львы не должны почувствовать наше приближение.
– Логично, – отозвался Олег, поудобнее перехватывая дробовик, – но почему же мы не добыли из них экстракт? Ты же говорил…
– Экстракт не в личинках, – вортигонт неопределённо повёл средней рукой и сгорбился ещё сильнее прежнего, словно напрягаясь, – он дальше. Он потом.
– Ясно.
Чем дальше они продвигались, тем более жуткое ощущение накрывало Олега. Пещеры казались бесконечными. Вортигонт вёл уверенно, сворачивая на развилках без колебаний. Олег оценил поистине грандиозный масштаб нор муравьиных львов – он уже встретил на своём пути больше десятка ответвлений и тоннелей. Временами им попадались странные коконы, сплетённые из блестящей паутины. Шарообразные и тяжёлые, они висели на стенах и на потолке, по одному или по два. Олег подавлял свой пытливый научный ум и благоразумно не касался коконов, которые плавно колебались, словно грудь глубоко дышащего человека. Из их оболочки, мерцая, проступал голубоватый свет.
Путь освещали гусеницы, которые попадались здесь довольно часто, мирно сидя на стенах.
– Это ещё что такое? – Олег нахмурился, сбавляя шаг.
Около одной из светящихся личинок в ворохе паутины на стене болтались окровавленные останки: позвоночник, изломанная грудная клетка, человеческий череп. На полу рядом лежали кости рук и ног.
– Печальное зрелище, – сказал вортигонт, – неосторожные люди.
– Вот так, значит, – ещё больше сдвинул брови Олег, отбрасывая все праздные мысли об изучении этих огромных насекомых, – весёлые дела тут творятся…
– Не будем повторять ошибок несчастных и глупых. Ахатинов мудр, ловок и силён, он не повторит их ошибок.
Стычка с хозяевами подземелий произошла совсем скоро, как только они вышли в большой грот с мутным озерцом глубоко внизу, в проёме почвы.
– Внимание, Ахатинов!
Вортигонт тут же принял боевую стойку, чуть расставив ноги и разведя полусогнутые руки. По его телу пробежали зелёные молнии. Олег, ударившись головой об гигантский сталактит, свисающий с далёкого потолка, выстрелил в приближающиеся к ним фигуры.
Пещеры осветились зелёными вспышками электрических разрядов, и одно из насекомых обрызгало зелёной жижей стены, взорвавшись изнутри от попадания молний вортигонта.
Насекомые наступали. Вдвоём с ними справиться было не так трудно, тем более что муравьиные львы не могли атаковать на расстоянии. Трудновато было лишь в те моменты, когда жукам приходило в голову передвигаться гигантскими прыжками, планируя на своих коротких крыльях. Олег заметил среди них незнакомый ему до этого подвид – эти насекомые тоже около метра ростом, но гораздо более округлые, чем их обычные сородичи. Их блестящее гладкое тело с небольшими крылышками было бледно-зелёного цвета.
Когда с насекомыми было покончено, Олег спросил:
– Теперь надо быть начеку? Теперь они знают, что мы здесь?
– Только те, кто поблизости, – ответил вортигонт, опуская руки, – Ахатинову лишь не стóит трогать личинок. Если их ранить, они издают сильный запах. Сигнал.
– Понял, – кивнул Олег, – а что это за бледные особи? Другой вид?
– Нет, – вортигонт задумался, подбирая слова, – другая… Форма. Рабочие львы. Они опасны. Их слюна содержит очень едкую кислоту. Она помогает им не только проделывать коридоры в каменистой породе, но и защищаться от тех, кто посягает на их гнёзда, как мы сейчас.
– Давай тогда двигаться дальше, – Олег начал перезаряжать дробовик, – тут, наверное, важна молниеносность манёвра…
Путь через пещеры продолжился. Всё чаще стали попадаться личинки, коконы, ответвления в тоннелях, иногда – по пять сразу. Олег подумал, что теперь он, наверное, точно знает, как чувствует себя муравей внутри муравейника. Снова и снова встречались кости, позвонки, мёртвые птицы, опутанные паутиной.
Пробиваться было нелегко. Тоннели кишели гигантскими насекомыми, и чем дальше спутники шли, тем больше муравьиных львов они встречали. Пока всё шло удачно. Правда, постоянная стрельба в тесных пещерах изматывала. Голова у Олега уже не просто болела – она раскалывалась: и от запаха гнили и пороха, и от оглушительных выстрелов, и от болезни, подступившей к горлу, в буквальном смысле. Покраснения и язвы начали проступать на его щеках. Подташнивало. Но время не оставляло шансов.
После вереницы пещер со сталактитами и коконами, после долгих тоннелей вортигонт повёл его через дыру в полу, и они опять спустились в шахты. Олег увидел знакомый логотип и надпись «Шахта имени 50-летия Победы».
– Печально смотреть на эти останки творений рук человеческих, – проговорил вортигонт.
Олег сдержанно улыбнулся. Эти афоризмы становились даже забавными.
Здесь им снова пришлось столкнуться с зомби. Причём, живых мертвецов здесь было довольно много. Олегу даже показалось, что вортигонт устал. Сам же он уже буквально валился с ног, голова продолжала болеть, а язвы ещё больше чесались. Оставив вортигонта на минуту, инженер отошёл в ответвление шахты, откуда тянулись провода. Расчёт оказался верным, и он нашёл зарядник Мирового Правительства. Здесь же нашлось и то, что погубило всех тех, кто жил и работал тут раньше. Олег увидел мёртвых личинок – их убили давно, прибив железными гвоздями к стене.
Отключившись, по пути из помещения Олег заинтересовался идеально квадратным провалом в полу. Это было очень похоже на лифтовую шахту, а лифт сейчас мог бы быть очень кстати, особенно в пути назад.
Но лифта в шахте не нашлось. Лишь небольшая ржавая лестница, приколоченная к стенке, уходила очень глубоко вниз. Потеряв интерес, Олег уже хотел отступить, но поскользнулся на круглом камешке и с криком полетел вниз – в шахту.
В последний миг Олег успел выбросить руку вверх и резко остановился, зацепившись за ржавую лестницу. Он застонал от досады и боли в руке – костюм всё же не смог поглотить всю силу от резкого рывка, когда его пальцы уцепились за перекладину лестницы. Прокляв всё на свете, Олег извернулся, схватился второй рукой за перекладину и, мысленно ругая себя за идиотизм, полез наверх. Он едва не сорвался с лестницы от неожиданности, когда над ним, буквально в полуметре, высунулась голова вортигонта.
– Мы знали, что истинное предназначение ям в том, чтобы из них выбирался Ахатинов, – инженеру показалось, что в голосе существа мелькнула усмешка.
Секунда – и Олегу самомý стало смешно: «А ведь он прав. Лезу везде, как ребёнок прямо! Время только теряю. Теперь моя репутация у вортов точно пошатнётся. А у него – не так плохо с чувством юмора. Ну, надо же!».
Олег выбрался наверх, деловито отряхнулся и снял с пояса оружие.
– А ты забавный зверёк, – усмехнулся он, – я прямо от души посмеялся про ямы!
– Смотри, – сказал вортигонт, – там, на той стороне пропасти.
Олег посмотрел вперёд. Над бездной пещеры виднелся узкий каменный проход, на другой стороне которого располагался ещё один большой сводчатый зал. В нём, помимо небольших деревянных сарайчиков, находилось вибрационное устройство, отпугивающее насекомых – одно из тех, которые Олег видел на побережье.
– Это же вибрационное устройство, из тех, что отпугивают муравьиных львов, – воскликнул Олег, – прямо как колодец посреди пустыни!
– Это устройство может дать нам небольшую передышку в череде нескончаемых атак, – продолжал вортигонт, – давай же скорее доберёмся до этого благословенного рая, полного вибрации.
Они зашли в зал с дырой в потолке. Несколько пыльных прожекторов тускло освещали подобие небольшого рабочего лагеря. Устройство вибрации стояло среди построек из дерева и жёлтых профлистов с тем же логотипом «Шахта имени 50-летия Победы». С другого конца был грузовой лифт.
И снова, едва они ушли на десяток метров от вибрационного устройства – появились зомби с одной стороны и львы с другой. Олег уже бежал к лифту, не обращая внимания на настоящую битву, кипящую вокруг них. Они забежали в кабину лифта, и Олег нажал на кнопку.
– Смотри, как они продолжают драться, даже не замечая, что нас там уже нет, – сказал Олег, когда они уже вышли из лифта, оказавшись наверху, у очередных ворот с генератором, и глядя вниз.
– Да, – ответил вортигонт, заводя генератор, – всё это очень занимательно, но надо помнить, что мы здесь не для развлечения. Надо спасать Руслана Авинова.
Олег замолчал. А ведь точно. Не то чтобы он забыл об этом, просто отвлёкся.
Они прошли по коридору, обитому деревянными досками, до небольшой комнаты, где тускло светила запылённая лампа дневного света, а в кресле перед телевизором сидел засохший скелетированный труп.
– Трогательная сцена, – сказал вортигонт, глядя на останки, – отдых на краю вечности. Успокаивает мысли, не правда ли?
Олег только вздохнул, подбирая патроны для дробовика, валявшиеся рядом с креслом.
* * *
Триггер уже час как вышел из восстановительной капсулы Мирового Правительства. Врач Лэнс не просто отпустил его из-под присмотра – он буквально выпроводил его из гаража, потому что к нему на приём собирался прийти какой-то парень Дмитрий. Причём, этот Дмитрий был, видимо, так серьёзно болен, что Триггеру даже не дали побыть с Линдой – девушку срочно позвали к Лэнсу на помощь. Хотя, как считал Триггер, парень этот был на вид более чем здоров.
Подобрав свою одежду, Триггер прогуливался по станции. Жизнь здесь буквально кипела, и уединиться было, наверное, очень трудно. Одни просто ходили и общались с товарищами, другие таскали свои вещи, повсюду слышался стук и звон – станцию благоустраивали, восстанавливали её после освобождения от войск Мирового Правительства. Какая-то толстая брутальная бабища в красной куртке с длинными-предлинными спутанными волосами стояла на стремянке в защитных очках с болгаркой в руках, пытаясь вскрыть один из морских грузовых контейнеров с нарисованными иероглифами – здесь проходила железная дорога, и повстанцы организовали свою базу на старой грузовой станции. Из большого ангара, оборудованного под автомастерскую, постоянно доносились и грохот, и жужжание, и разговоры, и весёлый смех.
Грудь уже почти совсем не болела. Непонятно, как работала правительственная восстановительная капсула, но его ноги, таз, туловище, руки и шея пестрели следами от подключённых проводов и отверстиями от игл и катетеров. Лэнс – настоящий мастер своего дела, раз смог подключить к капсуле для синтетов обычного человека, ведь почти половина проводов и шлангов в его случае так и не подключались. Тем не менее, от выпущенной страйдером очереди из плазменного пулемёта почти не осталось и следа, лишь – розовый шрам с красными прожилками. Это Линда уговорила вылечить его, он обязан только ей своим спасением. Но каждый раз при мысли о ней ему становилось гадко на душе. Какое неприятное чувство, не дающее думать о счастливом будущем. А есть ли оно – счастливое будущее-то? Слишком поздно он понял, что жизнь – это настоящее, и все его моменты бесценны, даже самые грустные, нудные и страшные.
Он уже долго ходил по лагерю. Повстанцы из его отряда были рады ему, но каждый был занят делом, а его нагружать работой никто не решался – слишком уж не верилось в столь быстрое выздоровление после расстрела страйдером. Так и не найдя себе места, он вошёл в железный сарай возле высокого столба с антенной, где, как выяснилось, находился узел связи лагеря. Триггер помахал руками, разгоняя плотную завесу табачного дыма, и увидел старого знакомого, скучающего за железным столом возле радиостанции.
– Удав? Вот это да! Не ожидал. А что это тебя на рацию посадили? Ты же вроде не связист.
Молодой парень резко повернулся, затушив окурок прямо об стол.
– Триггер? Рад, что с тобой всё в порядке. Сижу вот, как видишь. Штатский радист отошёл куда-то, а оставлять радиостанцию без присмотра нельзя, вдруг кто-то из наших на связь выйдет.
Триггер помолчал несколько секунд, подбирая нужные слова.
– Слушай, а ты не устал тут сидеть?
– Ну, а ты как думаешь? – Удав вмиг стал унылым, – сарай из железа, а солнце так жарит. Реально душегубка.
– Так ты, это самое, – нашёлся Триггер, – сходи проветрись пока. А я вместо тебя посижу.
– Да ладно.
– Нет, ну, правда. Мне уже лучше, все делами заняты, а я один тут хожу-брожу. Тошно уже от безделья. Все уверены, что я не выздоровел ещё, вот и не трогают. Давай часик вместо тебя посижу. И тебе отдых, и мне хоть занятие будет.
– Ну, ты даёшь, Триггер. Без кидалова что ли?
– Без кидалова.
– Ну, как скажешь, я тебя не заставлял. Давай минут на сорок пять, а не на час.
– Без проблем.
Удав вкратце показал, как управлять радиостанцией, и довольный ушёл, оставив Триггера в одиночестве и густом табачном дыму. Триггер, подождав ещё минуту и убедившись, что товарищ не вернётся, потянулся к радиостанции, вспоминая частоту и позывной. С похолодевшей спиной он выбрал кнопками нужные параметры и, сглотнув ком в горле, поднёс тангенту ко рту, нажав кнопку передачи.
– База, приём. База, отвечайте, приём.
Вскоре ему ответил резкий модулированный голос:
– Кто это?
– Это GT877UA, позывной «Гражданин», – срывающимся голосом проговорил Триггер, – это «Гражданин», номер GT877UA.
Повисло долгое молчание. Настолько долгое, что Триггеру казалось, что ещё немного – и у него сердце выпрыгнет из груди. Наконец, динамик радиостанции взорвался резким голосом.
– Мировое Правительство больше не нуждается в тебе, «Гражданин». За тобой уже выехали.
Триггер замер, тяжело дыша. Вот оно… Приговор… Случилось всё-таки.
– Но… Но как же… Как же так? Я же делал всё, как вы говорили. Я же свой! Я же… Я могу ещё… Быть полезным. Я много чего могу рассказать. Вы не можете! Пожалуйста!
– Забудь эту частоту, человек, – высокомерно проговорили из радиостанции, – ты бесполезен. Мы запеленговали твоё местоположение. Жить тебе осталось, максимум, несколько часов.
И снова в сарае повисла тишина.
* * *
Тяжело и сипло дыша, Олег осторожно выглянул за угол: никого не было.
– Он отстал, – шепнул инженер вортигонту, – вроде чисто.
– Присутствие стража здесь говорит о том, что экстракт близко, – с трудом проговорил вортигонт, сбиваясь, – если убить стража, экстракт будет потерян… Разрушен… Они опасаются.
Последние полчаса они провели в непрерывных боях с муравьиными львами и бешеной гонке. В тоннелях шахт, плавно переходящих в норы насекомых, им встретилась огромная особь. Олег уже сталкивался с такой раньше – на побережье возле Города 14, и даже в «Стара Прóспект». Повстанцы чаще называли его мирмидонтом, вортигонты – муравьиным стражем. Огромное и неповоротливое, в три человеческих роста, это немыслимое насекомое отличалось слепой яростью и просто неимоверной силой. Но этот был какой-то странной расцветки. Он был жёлто-зелёного цвета и, в отличие от тех, что видел Олег, этот светился в темноте. Вортигонт кричал, что ни при каких обстоятельствах нельзя убивать гигантское насекомое – иначе экстракт потеряет свою силу. Олег уже понял, что пришелец хорошо владеет ситуацией, и не стал стрелять, хотя и очень хотелось. Мирмидонт защищал подступы к гнезду и, казалось, желал лишь одного – размазать по стене непрошеных гостей.
Беготня от мирмидонта вымотала Олега до полусмерти. Ему становилось всё хуже. Голова раскалывалась, в глазах всё временами меркло, ноги уже почти подкашивались.
– Далеко нам ещё? Мы уже часа два блуждаем в этих тоннелях, – простонал инженер.
– Пусть Ахатинов не пребывает в беспокойстве. Страж ушёл по неверному пути. Нужно пройти вперёд, за угол.
Олег, бормоча ругательства, пошёл вперёд. Дыхание всё никак не хотело восстанавливаться. Мысли о Руслане не покидали его ни на секунду. Прошло уже столько времени. Жив ли он ещё? Вдруг на их базу снова напали муравьиные львы и лечение Руслана было прервано? Тогда всё пропало… Знать бы только…
– Наш путь почти завершён, – сказало существо и запустило небольшой дизельный генератор, открывающий очередные ворота, – ветер доносит аромат экстракта, он там… За углом. Пусть Ахатинов не беспокоится. Руслан Авинов ещё не ушёл во Всё-в-Одном, мы чувствуем его ворт-сущность поблизости.
У Олега отлегло от сердца. И как это существо умудряется каждый раз так точно угадывать его мысли?
– Наконец-то, – проговорил инженер, косясь на кабину грузового лифта, который когда-то перевозил рабочих с уровня на уровень, – вот только нам ещё назад идти… Ещё два часа минимум, плюс этот ваш страж…
– Путь назад будет быстр… Короток. Этот лифт доставит нас прямо к моим собратьям, удерживающим Руслана Авинова. Шахта… Если ехать вверх, выходит прямо туда, в тот зал…
Олег не мог поверить своим ушам: «Так всё просто? Не может быть! Я даже не заметил там клетки лифта… Но почему тогда… А, понятно: как бы мы оттуда спустились сюда, если мотор лифта отключён тут, снизу…».
– Если это так, то это просто шикарные новости, – устало сказал он, проходя через открытые ворота.
– Да, – кивнул вортигонт, – Ахатинов ещё раз доказал, что ему под силу любая задача. Жизнь Руслана Авинова в надёжных руках.
– Это вам спасибо, если бы не вы, – инженер осёкся, – давай сначала доведём дело до конца. Поможем Руслану. А потом и будем праздновать.
Олег невольно залюбовался местом, в котором они оказались. Это была огромная пещера, словно сошедшая со страниц книг о волшебных подземельях и горных королевствах. Везде сверкало голубое и жёлтое сияние, стоял приятный сладковато-терпкий запах, огоньки мелькали между десятков огромных сталактитов и сталагмитов. Повсюду, насколько хватало взгляда, Олег видел нагромождения гигантских сот, будто он оказался внутри пчелиного улья. Некоторые из сот светились изнутри голубоватым светом. От сладкого запаха, ударившего в нос, закружилась голова.
– А вот и то, за чем мы пришли, – сказал вортигонт.
Вортигонт двинулся вперёд, осторожно ступая. Он подавался то влево, то вправо, словно принюхиваясь, и что-то едва слышно бормотал на своём языке. Выбрав одно из самых больших нагромождений сот, существо приблизилось к ним и осторожно положило на них трёхпалые руки, все три. Глубоко вдохнув, вортигонт на миг озарил пещеру жёлтым светом, исходящим из его пальцев, и отчётливо проговорил несколько слов.
Соты на несколько секунд вспыхнули ослепительным голубым светом – так ярко, что инженер прикрыл глаза рукой. Вспыхнули и погасли. И лишь одна из них осталась охваченной светом. Из неё повалил лёгкий бело-голубой пар.
Вортигонт, оторвав руки от сот, осторожно полез на эту громаду – наверх, к светящейся ячейке. Не без удовольствия он вдохнул ароматный пар и почти полностью запустил руку внутрь. Секунда – и он спрыгнул обратно вниз, сжимая в руках светящийся бирюзовый шар.
– Мы можем следовать обратно, – сказал вортигонт.
Олег, поражённый зрелищем, отступил в сторону, пропуская вортигонта в сторону лифта.
– Это он? – Олег заворожённо смотрел на переливающуюся, словно поверхность мыльного пузыря, желеобразную субстанцию.
– Экстракт, – кивнуло существо, – такой сильный аромат… Лучший момент… Он созрел… В полную силу… Экстракт…
Существо, похоже, взволновалось не меньше самогó Олега. Инженер, сглотнув, нажал самую верхнюю кнопку лифта. Так вот он какой – экстракт… То, без чего Руслан не сможет жить.
Они ехали вверх медленно – старый мотор с трудом тянул их вес. Каждый думал о своём, но оба они, словно загипнотизированные, смотрели на шар экстракта, который озарял бирюзовым призрачным светом всю кабину.
– Поистине, ты проявил себя героем, Ахатинов, – промолвил вортигонт, когда кабина лифта скрылась в шахте и кромешную тьму вокруг рассекал только светящийся экстракт.
– Да ладно уж, – ответил Олег, – я не мог поступить по-другому.
– В тебе есть черты, которые, как мы думали, присущи только вортигонтам.
Олег решил сменить тему:
– Это точно поможет Руслану?
– Львиноводство было одним из древнейших наших занятий, – сказал вортигонт, – оно обеспечивало нас многими полезными вещами, но больше всего ценился именно экстракт. Он может растворить ложные преграды, разделяющие вортигонтов. Ты увидишь всё это воочию, когда…
– Пульса нет! Сердце останавливается!
Олег резко поднял голову на звуки, доносящиеся сверху.
«Руслан!».
Едва дождавшись, пока лифт остановится, Олег рванулся вперёд и подбежал к столу – к маленькой худой фигуре, которого обступили вортигонты.
– Потеряв его, мы потеряем всё, – голос одного из них звучал так взволнованно, как Олег не слышал ещё никогда.
Они расступились, пропуская его к столу. Олег ощутил отвратительный, мощный, ледяной и пронзающий грудь страх.
– Руслан!
– Мы принесли экстракт, – громко подал голос вортигонт, подходя к остальным с шаром в руках.
– Шанс ещё есть, – прокаркал вортигонт, держащий шар, – но нужен… Он.
Существа посмотрели на Олега так, что тот замер:
– Что?
– Нужен человек, – проговорил его недавний спутник, вдыхая пар, который начал идти от экстракта, – слейся с нами, когда мы используем экстракт. Мы сможем связать твои нити с нитями Руслана Авинова.
Существа начали переговариваться на своём языке. Олег уже ничего не чувствовал, кроме драгоценных секунд, которые казались часами.
– Нет времени, – он шагнул к столу и оглядел пришельцев, – я готов. Делайте что нужно, только скорее.
Остальные резко замолчали и, глубоко вдохнув, один за другим начали испускать из тел и рук зелёное свечение.
– Иначе никак, – пробормотал вортигонт с экстрактом, сбиваясь, и Олег понял, что эти слова предназначаются ему, – связь между вами похожа на связь вортигонтов.
С этими словами существо отделило от экстракта часть и протянуло одному из остальных вортигонтов. Тот осторожно взял экстракт средней рукой и прижал его к груди. Каждый из вортигонтов получил по равной части. Когда дошла очередь до Олега, вортигонт на миг запнулся, вспомнив, что у него третьей руки нет и, помедлив секунду, размазал субстанцию по шее Олега – единственному месту, кроме лица, не закрытому костюмом.
Олег слегка вздрогнул, но смотрел он лишь на совсем побледневшее лицо Руслана.
«Только бы получилось… Только бы…».
Экстракт в руках вортигонтов вдруг сменил цвет. От него волнами пошли сиреневые переливы, охватывая телá вортигонтов призрачной сияющей пеленой. Вортигонты по очереди начали браться за руки, кольцом обступив стол. Очередь дошла и до Олега, и к нему протянули трёхпалые когтистые ладони. Инженер, ещё раз выдохнув, взял за руку вортигонта справа и подал руку вортигонту слева. Круг замкнулся. Олег почувствовал, как незримые нити тянутся от его сознания к сознанию этих странных существ. Ослепительная цветная волна проходит через его сознание и, разделившись надвое, резко уходит через руки.
Его голова вмиг переполняется тысячей голосов и образов. Голосов становится всё больше, но он слышит и понимает каждый из них. Он чувствует миллионы нитей, тянущихся через пространство, пронзающих его, пронзающих вортигонтов, пронзающих Руслана. И цветная волна снова уходит прочь.
Существа по очереди отпускают руки. Они издают звуки, похожие на горловое пение. Их рты не шевелятся, но Олег слышит каждое слово. Они стоят, сложив руки, мерно покачиваясь вперёд-назад.
Вортигонт, добывший вместе с ним экстракт, плавно разводит в стороны руки и запрокидывает голову. Сиреневое сияние призрачно полыхает на его коже.
Существо складывает ковшиком пальцы, подносит их к телу Руслана и резко возносит ладони вверх – и тело выгибается вслед за ними. Руки вортигонта опускаются – и тело оседает на стол. По бездыханному телу гуляет призрачная волна, Олег отчётливо видит её…
* * *
Всё останавливается.
Как кино, поставленное на паузу. Вортигонты, сияние, весь мир вокруг – всё замирает и теряет краски. Олег чувствует резкий, животный страх. Но он не может даже закричать. Даже шевельнуться.
– Господин Олег.
Этот голос. Играющий гаммой неуместных интонаций голос. Неизменно сквозящий превосходством и презрением.
Голос, звучащий прямо в ушах. И лицо того, о ком он уже успел забыть. Карие глаза. Сухая, холодная, едва уловимая ухмылка.
Человек в белой простыне.
– Я понимаю, это не самый удачный момент для приватной беседы…
Этот голос словно возвращает с небес на землю, словно ставит точки и толкает на новую страницу. Спокойно и беспощадно. Что бы ты ни думал.
– Но мне пришлось долго ждать момент, когда Ваши друзья не смогли бы нам помешать.
Олег уже не видит вортигонтов, не видит Руслана. Он – далеко, и с каждой секундой – всё дальше. Человек в простыне словно усмехнулся.
– Было время, когда Авинов-младший для них ничего не значил… А человек как вид казался лишь примитивным и агрессивным существом с оружием в руках.
Человек в простыне поправляет длинные коричневые волосы на плечах и властно разваливается в большом кожаном кресле. За его спиной, на огромном мониторе – эмблема центра «Мамоново». Олег помнит этот зал. Конференц-зал административно-бытового сектора…
– Когда я спас его из «Мамоново», я поступил наперекор уверениям о том, что он обычный ребёнок, не представляющий никакого интереса.
На мониторе сначала идут одни помехи, потом появляется Руслан и замершие в процессе исцеления вортигонты.
– Я давно научился пропускать мимо ушей возгласы сомневающихся… Потому что спорить с ними бесполезно.
Его пальцы довольно смыкаются, его ухмылка пронзает насквозь. Он стоит в узком коридоре. В полуметре от его лица в воздухе застыли брызги крови из груди прошитого пулей повстанца. Это же – коридор, который они видели на видеозаписи доктора Галины Гоцман!
– Я не люблю, когда мои усилия пропадают зря. И я уверен в том, что его значимость гораздо больше, чем казалось вначале.
Олег даже не слышит своих мыслей. Этот голос заполняет всё сознание. Он даже не дышит. Они – опять в новом месте. В тёмной пусковой шахте. Ракетной шахте.
– Поэтому пришло Ваше время вернуть мне… Должок. За то, что я каждый раз спасаю Вашу… Жизнь.
Человек в простыне осторожно проводит рукой по корпусу гигантской ракеты, рядом с которой на помосте застыл, словно манекен, но бесспорно живой и настоящий Павел Попович.
Эти глаза, блестящие всесилием и презрением, заполняют всё вокруг.
– Доставьте его в Белую Скалу в целости и сохранности, господин Олег.
Он замолкает, но лишь на миг. И голос его бьёт сильнее пули.
– Я хотел бы иметь больше возможностей помочь Вам… Но, боюсь, я связан определёнными… Ограничениями.
Олег снова оказывается возле неподвижно лежащего в чёрной пустоте Руслана. А тот, кто не даёт инженеру выговорить ни слова, кладёт свою руку на бездыханную грудь Руслана и наклоняется к его лицу:
– Так… А теперь, слушай меня очень внимательно, – его голос звенит, подобно металлу, – когда ты увидишься с братом, передай ему следующие слова…
Он наклоняется и шепчет ему прямо в ухо:
– «Будь готов к непредвиденным последствиям».
Руслан, с хрипом хватая воздух ртом, открывает глаза.
* * *
– Он очнулся!
– Ворт-сущность обрела целостность!
– Мы предотвратили несоизмеримую потерю!
Руслан вымученно огляделся. Со стоном взялся руками за голову, попытавшись подняться.
– Лежи, лежи, – сорвался с места Олег и поддержал руками его голову и плечи, – тебе лучше пока не двигаться.
– Охотник Мирового Правительства нанёс тебе смертельные раны, – пояснил вортигонт, стоящий рядом с Олегом.
– Охотник, – повторил Руслан, – так вот что это было.
Поморщившись, Руслан прикоснулся рукой к животу и посмотрел на свою футболку под чёрной косухой: она была пропитана высохшей бурой кровью. На некогда белой футболке виднелись два отверстия толщиной с палец, в них проглядывала бледная кожа и два таких же шрама.
Руслан посмотрел на окружающих:
– Как будто очнулся от страшного сна…
– Мы собрали раздробленные кости и восстановили разорванные внутренние органы, – подал голос вортигонт, – но твою ворт-сущность вернул в тело Ахатинов.
– Ну, – слабо улыбнулся Руслан, – это похоже на Олега.
– Ты не думай об этом, – как можно веселее сказал Олег, – всё уже прошло. Всё замечательно! Ты жив, это самое главное… Ты можешь сидеть?
Шекли и Григгс стояли неподалёку и ошалело наблюдали за происходящим. Впрочем, Шекли быстро принял самодовольный вид и, усмехнувшись, покосился на товарища: мол, «А что я говорил!».
– Вау, – не выдержал Григгс, – мистер Авинов жив!
– Ты… – Шекли замахнулся на вскинувшего руки повстанца, – заткнись, мать твою!
– Кто это? – Руслан удивлённо повернулся к Олегу.
– Это… Тоже друзья, повстанцы, – Олег покосился на парочку и покачал головой, – не обращай на того внимания, он манерам не обучен.
Вортигонты продолжали всё так же простодушно стоять совсем вплотную, широко раскрыв свои огромные рубиновые глаза.
– Сколько я был без сознания?
– Несколько часов, – ответил вортигонт.
– Часов? Тогда нам надо спешить! Нам надо в Белую Скалу! От этого зависит всё! Думаю, что я уже могу встать, – сказал Руслан, пытаясь сесть на столе.