Тяжелая работа

– Адони! (Мой господин!) Слиха! (Извините!) Ани ло едат иврит. (Я не знаю иврита.) Адони! (Мой господин!) Бевакаша! (Пожалуйста!) – неуверенно обратился к ортодоксальному еврею, показывая на свой фирменный бланк и марки.

– Эн байя! (Нет проблем!) Тави шельха Теудат зеут. (Давай свое удостоверение личности.) – добродушно отозвался ортодоксальный еврей на мою просьбу и быстрым росчерком стал заполнять необходимый бланк.

   Когда фирменный бланк был заполнен, ортодоксальный еврей объяснил мне на иврите в какой кабинет мне надо идти. Мало что, понимая сказанное ортодоксом, лишь поддакивал ортодоксу на иврите и кивал головой, чтобы только быстрее избавиться от назойливой помощи со стороны ортодокса. Дело в том, что уборщица закончила свою работу. В четвёртый кабинет прошёл первый посетитель. Хотя первым в четвёртый кабинет должен был пройти назойливый ортодокс вместе со своей женой, которая все время ожидания постоянно плакала. Видимо была причина слез и прибытия ортодоксальной пары за документами о своей благонадёжности перед Израилем.

   После того, как были заполнены фирменные бланки с наклеенными марками, а в четвёртый кабинет прошёл первый посетитель, время ожидания словно остановилось в движении и растянулось до бесконечности. Первый посетитель копался со своими документами на столе офицера полиции, это было видно в зеркале наблюдения. Ортодоксальная семейная пара ждала своей очереди. Следующей русскоязычной семейной паре просто нужна была помощь полиции. Так как у них из легкового автомобиля выкрали все имеющиеся у них документы и пластиковые банковские карточки, через которые воры могли снять с банковского счета всю наличной лопоухой русскоязычной пары. Знание иврита у русскоязычной семейной пары было на уровне первого класса средней школы. Поэтому русскоязычной семейной паре было трудно объясниться с женщинами офицерами полиции, занимающимися кражами личных документов у невнимательных водителей легковых автомобилей.

Моё знание иврита мало чем отличалось от знания иврита русскоязычной семейной пары. Но так как русскоязычная семейная пара была в шоке от утраты своих документов и мало что соображала даже на русском языке, то из-за сочувствия к своим землякам по Советскому Союзу, как мог, помогал русскоязычной семейной паре разобраться в полиции с проблемой в языке.

   Так незаметно прошло мучительное время моего ожидания очереди в четвёртый кабинет полиции, откуда, только, что вышла ортодоксальная семейная пара. Сразу рванул в четвёртый кабинет полиции, чтобы меня не опередили следующие посетители, который пришли на приём в полицию намного позже меня, но стремились, во что бы, то, ни стало опередить меня. Вполне понятно, что в данное время не мог допустить такой оплошности, со своей стороны. В четвёртом кабинете полиции, за письменным столом напичканном современными электронными приборами, сидел офицер полиции мужчина лет сорока по внешности смуглый мулат индусского происхождения.

Своим равнодушным характером мулат совершенно не был похож на строгого полицейского. Лишь полицейская форма доказывала посетителям четвёртого кабинета полиции, что перед ними сидит Всё-таки полицейский, а ни клерк из конторы. Обменявшись шаблонными приветствиями на иврите, протянул офицеру полиции заполненный фирменный бланк с наклеенными марками и свой Теудат зеут (удостоверение личности). Офицер полиции привычным движением руки, совершенно не обращая никакого внимания на запись в фирменном бланке, погасил штампом марки, наклеенные на фирменный бланк. Поставил свою подпись под штампом рядом с гашеными марками. Фирменный бланк с гашеными марками и со своей подписью, офицер полиции спрятал в свою папку, лежащую на письменном столе.

После чего, офицер полиции посмотрел в мой Теудат зеут. На своём служебном компьютере нашёл номер моего Теудат зеута. Нажал мышкой на значок принтера. В тоже мгновение принтер начал выдавать два листа распечатки о благонадёжности моей личности, которая, может быть, пригодна или не пригодна к работе в столовой на запретной территории военного завода? Всё моё будущее теперь в руках полиции и компьютера, который хранит мои данные, как друга или врага Израиля. Даже сам Всевышний не в силах руководить записями компьютера. Полностью доверяя современным электронным приборам, офицер полиции ни стал читать текст документов, которые только что выдал его служебный компьютер.

Офицер полиции проштамповал печатные листы, вышедшие из принтера. Поставил свою подпись под каждым штампом. Скрепил скрепками листы с текстом о моей личности. Вручил два листа документов мне в руки. Шаблонно попрощался со мной на иврите и пригласил следующего посетителя. Поднялся со стула. Поблагодарил офицера полиции за документ. Поспешил покинуть здание полиции. Посмотрел на документ лишь тогда, когда пересёк улицу, разделяющую территории городского парка от здания отделения местной полиции.

Углубившись в городской парк, внимательно посмотрел на цифры. Совершенно не могу понять именно почему, владея всего лишь одним русским языком, могу по цифрам в тексте любого документа определить хорошую и плохую сторону. Даже если текст написан иероглифами, арабской вязью или на иврите. На первом листе документа были указаны адрес и телефоны полиции, дата выдачи документов, код секретного документа.

Дальше на первом листе можно было не разгадывать тайну текста, написанную на иврите. В тексте документа описывают мои права и возможность применения документа в различных правовых делах владельца документа. В общем-то, обычные нравоучения в любом государстве, которые известны каждому гражданину в любой стране мира. Конечно, Израиль не исключение. Все граждане на Земле Обетованной должны знать свои права и обязанности. Каждый гражданин любой страны мира должен быть законопослушным, чтобы был порядок.

Текст записи второго листа был всего лишь на половину листа. Но в нем было такое обилие чисел, что сразу понял. В таких документах цифры не могут служить прибылью на расчётном счёте твоего банка. Тут что-то совершенно другое. В подобных документах цифры либо угрожают, либо взыскивают с человека. Если меня до сих пор не посадили в келью, то меня просто предупреждают о возможном наказании неизвестно за что или взысканием с меня неизвестно чего.

Надо попросить дочь, чтобы она перевела текст документа, который угрожает и предупреждает. Надо быстрее идти домой, пока Виктория не уехала из дома на учёбу в Тель-Авив, к старшему брату Артуру в Ашкелон на свое временное место жительства или к своей армейской подруге в Бейт Шемеш (Дом Солнца). Наша дочь такая же неугомонная, как её отец. Постоянно в поисках чего-то неизвестного вокруг себя. Вечно ей чего-то не хватает. Виктория постоянно выясняет спорные вопросы с кем-то. Доказывает кому-то свою правду.

Ни стал переходить городской парк по многочисленным извилистым тротуарам. Пересёк городской напрямую через тренировочное футбольное поле и сразу вышел до светофора на перекрёсток улиц Бней-Брит и Хапальмах. Как раз в это время передо мной загорелся зелёный цвет светофора. Поспешил пересечь перекрёсток на улицу Хапальмах, где находился жилой корпус с нашей квартирой на четвёртом этаже. Лишь бы только дочь была дома.

   К моей удачи Виктория была дома. Но уже куда-то собиралась. Постоянно дочери не сидится в родительском доме. Вот сейчас обратно куда-то мчится. После сама с годами будет сокрушаться в том, что мало времени уделяла стареющим год от года родителям. Точно также как у меня сейчас, особенно после смерти мамы, сожалею о том, что мало времени был рядом с мамой, которая так и не смогла прилететь к нам в гости в Израиль. У меня тоже не было никакой материальной возможности оплатить прилёт мамы к нам. Сам тоже никак не мог полететь к маме. Мой отец вообще умер в полном одиночестве так и не понятый ни кем.

Эта проклятая война с фашистами искалечила не только тела, но и души людей. Может быть, именно по этой причине мой отец, будучи инвалидом второй группы, был нервным и любил выпить по той причине, чтобы заглушить боль в теле и в душе? Ведь у моего отца после войны с фашистами на протяжении десятков лет из тела вылезали микроосколки от прошедшей войны. Как тут не запьёшь? Если из тебя каждый день вылезает металл. На протяжении десятилетий отец ходил в кровоточащих ранах различной величины.

Раны после выхода микроосколков из тела, а также от бесконечных операций по устранению дефектов на теле, как результат ранений во время войны с фашистами. Одни только мозоли на искалеченных подошвах ног чего стоили, когда мама срезала мозоли с ног отца трофейной немецкой бритвой и задевала за живое тело. Мне жалко маму и отца, что последствия войны с фашистами искалечили их души и развели семью навсегда.

– Виктория! Пожалуйста, переведи мне текст документа. – обратился к дочери, когда вошёл в квартиру. – Меня больше всего интересует второй лист документа. Так думаю, что на первом листе формальности…

– Ты, как всегда прав. – с иронией в голосе, сказала Виктория, бегло читая текст на иврите. – На первом листе твои данные и инструкция о том, как ты можешь распоряжаться с данным документом. На втором листе записано, что ты был задержан в конце марта месяца девяносто седьмого года прошлого века с пакетом содержащем такой инструмент, которым можно вскрыть любую дверь, то есть, совершить кражу. Опасный инструмент у тебя изъяли. Тебя предупредили, что если тебя ещё раз задержат с подобным инструментом, то привлекут к уголовной ответственности, по указанной статье. Оштрафуют на сумму в две тысячи пятьсот шекелей или посадят в келью на десять месяцев. Так что любимый папочка в кармане носи лишь ключи от своей квартиры, а также удостоверение личности.

– Вот, гады! Мало того, что незаконный судебный процесс надо мной длился больше, чем Нюрнбергский процесс над фашистами. – разозлился на решение местного суда старой давности. – Суд к тому же повесил на меня такое "пятно", от которого теперь не отмоюсь до самой смерти. Судья в своём заключительном слове сказала при всех, что абсолютно невиновен в выдвинутом против меня обвинении и сказала секретарше, чтобы выдвинутые против меня обвинения убрали с компьютера. Так как нет никакого повода обвинять меня в преступлении.

– Тут палка о двух концах. – рассудительно, сказала Виктория. – По сути дела за давностью лет здесь не о чём говорить. В течение нескольких лет даже злостные алиментщики становятся прекрасными мужьями и отцами, а ярые преступники превращаются в дисциплинированных законопослушных граждан и даже в религиозных проповедников. Но тут разговор идёт о работе в столовой на территории военного завода «Эльта», куда, кого попало, работать не берут. Ты вспомни, как тебя не взяли работать на этот завод только по той причине, что на время оформление документов для поступления работать на военный завод, тебе исполнилось пятьдесят пять лет. Так что твоё трудоустройство зависит от какой-то пкидушки (служащей), которая скоро по своему возрасту будет тебе годиться внучкой. Как решит служащая, так все и будет. Убить тебя или помиловать. Как ты учил в свое время в университете по истории гладиаторов.

– Хорошо помню историю! – решительно, сказал дочери. – Однако всегда верю в свою удачу. Пускай не всегда фортуна поворачивается ко мне передом. Но почти всегда, добиваюсь того, к чему стремлюсь. Пускай даже с некоторой задержкой равной нескольким годам жизни. Обещал вам восемь лет тому назад, что обязательно буду работать на военном заводе «Эльта», Всё равно в каком качестве. Так что прямо сейчас иду устраиваться на работу.

   Не откладывая время в "долговой ящик", прошёл в свою спальню. На всякий случай снял копию документов из полиции и прямиком направился из своего жилого дома в сторону военного завода «Эльта», который находился в другом конце улицы Хапальмах. Ничего не мог с собой поделать, что у меня такая настырная натура. Если решил чего-то добиться, то Всё равно "нытьём или катанием" добьюсь своего. Меня никто и ничто не остановит перед выбранной целью.

Пускай даже выбранная мною цель никакой пользы для меня не принесёт. Но если поставил перед собой цель, как смысл жизни, то Всё равно когда-то добьюсь своей цели. Пускай даже будет на закате моей жизни. Меньше чем за десять минут преодолел расстояние от своего дома до военного завода «Эльта». Тем же путём прошёл вооружённую охрану от главных ворот до главного контрольного поста. С внутреннего заводского телефона позвонил в столовую к Леи Миронски, которой сообщил, что при мне имеются документы с полиции о моей благонадёжности. К возможной работе в столовой на запретной территории военного завода «Эльта», где готов работать сейчас.

– Ну, прямо сейчас мы тебя принять не можем. – как-то неуверенно ответила Лея Миронски. – Вы должны показать себя в работе. Кроме того, у нас имеется испытательный срок, по которому мы принимаем и увольняем работников. Сейчас мы за вами пришлём нашего работника, который будет вас сопровождать до столовой. Такой здесь порядок.

   На этом телефонная связь между мной и с Лея Миронски прервалась. Остался в вестибюле главного контрольного поста в ожидании сопровождающего со стороны столовой. Время ожидания, как шанс на размышление к предстоящей борьбе за свое существование. Лишь во время ожидания ты можешь предварительно по-настоящему оценить свои силы, которые нужно будет прировнять к силе противника. Всё равно, каким будет состязание, разумным или физическим. Порой разум бывает намного сильнее физической силы. В жизни обычных людей было много примеров, когда разумное решение одного человека решало исход кровопролитной войны между разными странами. Мне совершенно не хочется углубляться в океан мышления обычных людей. Даже в наше современное время мы можем встретиться на практике, как от разумного мышления дипломатов совершенно разных стран мира решается судьба не только отдельно взятого места, а даже нескольких стран или целого континента.

Если вспомнить уроки истории, то до перестройки в Советском Союзе в мире было накоплено столько много различного вооружения, что планету Земля можно было уничтожить десятки раз. Лишь благодаря разумному решению Михаила Горбачёва о перестройке политики и экономики в Советском Союзе, отпала всякая необходимость уничтожать целые государства и даже всю планету Земля. Перестала существовать сразу целая политическая система со времён "холодной войны". Глобальная угроза войны снизилась до террористических актов и гражданских войн в слаборазвитых государствах.

   Прошло минут тридцать, прежде чем на главный контрольный пост за мной в качестве сопровождающего пришёл тот самый ортодоксальный еврей, который сопровождал меня первый раз до столовой находящейся на закрытой территории военного завода. Ортодокс показал рукой дежурному вооружённому охраннику, что пришёл меня сопровождать. Вооружённый охранник взамен моего удостоверения личности выдал мне временный пропуск и открыл турникет на запретную территорию военного завода «Эльта». Однако ортодокс сказал вооружённому охраннику, что моё удостоверение личности понадобится в административном корпусе на оформление документов.

Вооружённый охранник предложил мне сдать в залог какой-нибудь другой документ. У меня в портмоне кроме пластиковой карточки поликлиники больше ничего не было. Вооружённый охранник согласился на предложенную мной замену. Ортодокс сел на свой велосипед с корзинкой для перевозки продуктов и медленно уехал в сторону столовой. Дальше сам пошёл пешком до столовой. Однако не успел дойти до столовой. Ортодокс вовремя опомнился и вернулся сопровождать меня в административное здание, которое мы только что миновали.

Ортодокс поставил свой велосипед с корзинкой на багажнике у двери административного здания. Мы вдвоём прошли по коридору первого этажа в кабинет регистрации рабочих и служащих, которые имеют желание работать на военном заводе. К моему удивлению мои документы приняла та самая девушка, которая восемь лет тому назад указала мне на дверь по той причине, что мой возраст не позволяет работать на военном заводе «Эльта». За несколько лет нашей последней встречи бывшая школьница из худенькой девственницы превратилась в пышную вполне зрелую даму. Вполне возможно, что эта дама уже родила несколько деток? Вот только лицо бывшей девственницы мало, чем изменилось. Поэтому сразу узнал ту, которая выставила меня за дверь военного завода «Эльта» из-за моего не во время повзрослевшего возраста.

Конечно, эта раскормившая свою задницу дама совсем не признала меня через несколько лет. Ведь перед ней за десяток лет промелькнули тысячи лиц. Разве все лица запомнишь? К тому же за эти годы так сильно изменился лицом, что не каждый человек хочет признавать оригинал моего настоящего лица с фотокарточкой в удостоверении личности. Вот и сейчас, служащая регистрации документов долго и внимательно несколько раз посмотрела на оригинал моей настоящей физиономии и на мою фотографию в удостоверении личности. Прежде чем начать оформлять мои документы на временную работу в столовой на закрытой территории военного завода «Эльта», куда теперь попаду, не зависимо от моего значительно увеличенного возраста со дня нашего знакомства. Служащая регистрации документов выдала мне набор бланков документов, которые должен заполнить. Специально взял документы в руки в перевёрнутом виде и вытаращил на них глаза, как баран на новые ворота.

Видимо у меня на лице была такая смешная гримаса, что присутствующие в кабинете стали хихикать и на иврите обсуждать русских, которые якобы настолько странные люди, что даже невозможно понять, когда они шутят, а когда вполне серьёзные. Как бы обо мне не судили местные жители, за то, что не знаю иврита и кажусь им странным. Тоже могу также относиться к местным жителям, за то, что они не знают русский язык. В то время как сейчас в Израиле, примерно, столько русскоязычного населения, сколько коренных израильтян, которые родились на Земле Обетованной. Не буду говорить о том, что сейчас коренных евреев значительно меньше коренных арабов-палестинцев. Однако лишь единицы коренных евреев говорят на арабском языке, в то время как большинство арабов-палестинцев свободно владеют ивритом и ничуть не удивляются тому, что евреи не знают арабский язык.

   Ортодокс, сопровождающий меня по запретной территории военного завода «Эльта», а также служащая по регистрации, кандидатов на работу в запретной зоне военного завода, пытались навязать мне тему беседы насчёт заполнения бланков представленных мне документов. Однако вёл себя не адекватно по отношению ортодокса и служащей по регистрации документов. Поступал точно так же, как делали советские азиаты во время службы в советской армии. Прикидывались, что совершенно не знают русский язык. Даже у них была своя позиция говорить одно и тоже – "Твоя моя не понимает".

Между прочим, такой метод общения с русскоязычными офицерами хорошо срабатывал в пользу советских азиатов. Солдат со Средней Азии не ставили на опасные посты и меньше других гоняли во время службы в армии. Зато азиаты всегда были первыми в столовую и за деньгами во время службы в советской армии наши доморощенные азиаты, которые якобы совершенно ничего не знали и не понимали по русскому языку. Несмотря на то, что за восемь лет постоянного жительства в Израиль Всё-таки что-то научился понимать и разговаривать на иврите.

Однако писать на иврите так и не научился. Письменности на иврите для меня как были закорючками, так и остались навсегда неизвестной письменностью, лингвистику которой изучал поверхностно на историческом факультете в таджикском государственном университете. Таким поверхностным знание иврита осталось в моем сознании. Больше ничего хорошего о иврите не усвоил.

Диалог между ортодоксом и служащей по регистрации документов закончился тем, что служащая доверила ортодоксу бланки документов, которые он обещал заполнить в столовой русскоговорящими сотрудниками и вскоре вернуть документ вместе со мной обратно к месту исхода, то есть, в кабинет служащей по регистрации заполненных документов. Мне оставалось лишь следовать как хвостику за ортодоксом по запретной территории военного завода. Русскоговорящим сотрудником, который будет заполнять на иврите бланки документов, оказалась та же крашенная Лея Миронски. Откровенно говоря, видимо достал Лею Миронски своим вниманием к себе. Являясь кладовщиком столовой, она моталась как угорелая по территории общепита военного завода «Эльта». Не могла присесть ни на минутку. Тут со своими бланками, которые надо заполнять на иврите, попутно задавая мне указанные в бланках вопросы на русском языке. Затем мои ответы надо обратно писать на иврите в бланки документов, которые составляли несколько двусторонних листов. Причём заполнять бланки документов надо грамотно без всяких исправлений и пометок. Иначе документы к регистрации будут не допущены. Все придётся повторять.

– Сразу хочу заявить насчёт своей благонадёжности, которая отмечена в документах с полиции. – официальным тоном, сказал, Леи Миронски, когда она приступила к заполнению бланков допуска на военный завод «Эльта». – Несколько лет тому назад. После работы в северной промышленной зоне тяжёлой промышленности, в пятницу перед праздником "Ем Кипур" (День Повиновения), когда никакой общественный транспорт до Ашдода не ходит, шёл пешком домой с личным рабочим инструментом в пакете. Находясь в городской черте на территории промышленной зоны лёгкой промышленности. Был задержан полицией по подозрению в грабеже пивного бара, о наличии которого ничего не знал. Когда меня привезли в полицейский участок, то по моей автобиографии записанной в компьютере все израильского реестра на новых репатриантов, узнали, что прибыл из мусульманского Таджикистана, где был президентом международной компании «Сандро» Больше чем "Нюрнбергский процесс" шло расследование.

По какой причине, с инструментом в пакете в промышленной зоне, находился бывший президент международной компании и бывший гражданин Таджикистана? После того, как ничего на меня не смогли повесить, то на суде постановили, что если ещё раз меня задержат с инструментом, которым можно что-то вскрыть, то меня оштрафуют на две с половиной тысячи шекелей или посадят на десять дней тюремного заключения. После этого случая, у меня в кармане кроме ключей от квартиры больше ничего не имеется. Это не может отразиться на приёме меня на работу в столовую, которая находится в запретной зоне военного завода «Эльта» ?..

– Ну, ты прямо как ребёнок! – смеясь, сказала Лея Миронски. – Такая отметка в документах из полиции не говорит о твоей неблагонадёжности в отношении к законам Израиля. Так же за давностью лет все списано.

– Тогда вполне спокоен. – облегчённо вздохнув, сказал служащей столовой. – Теперь все дела за вами и за охраной завода.

– После сдачи документов на регистрацию можешь выходить на работу. – сказала мне, Лея Миронски, после того, как бланки документов были заполнены. – Так как июнь месяц на исходе, то выходи на работу первого числа в июле месяце. Как раз будет ём решён (первый день недели, воскресенье). Ишурии(разрешение) на вход тебе сейчас закажу. Когда в воскресенье придёшь на главный контрольный пост, то по внутреннему телефону позвони мне. Не раньше, чем в семь часов двадцать минут утра. Отправлю кого-нибудь встречать тебя возле главного контрольного поста.

– Спасибо вам! За оказанное мне внимание! – по-армейски, поблагодарил Лею Миронски. – Ваше доверие полностью оправдаю. Буду стараться изо всех сил работать быстро и чисто, как посудомоечная машина.

– За слова благодарности спасибо. – скромно, сказала мне, Лея Миронски. – Вся остальная длинная речь принадлежит той служащей по регистрации документов, от которой зависит ваше поступление на работу в столовую завода.

   Не забыл, что мой язык – мой враг, из-за которого меня совсем недавно уволили с фирмы «Кармель». Поэтому ни стал говорить Леи Миронски, что служащей по регистрации документов мне не хочется говорить слова благодарности. Так как именно из-за этой служащей несколько лет тому назад меня не приняли по специальности на работу на военный завод «Эльта». Все эти годы до новой встречи с этой служащей по регистрации документов, вкалывал как проклятый на самых позорных физически тяжёлых работах за гроши и почти в каждом году был безработным. Так как меня подолгу не держали даже на самых позорных работах. Потому что свыше одного года работы на одном месте рабочий должен приравниваться к государственному работнику с последующими привилегиями, предусмотренными трудовым законодательством для постоянных рабочих.

Вполне понятно, что ни один хозяин частного предприятия не хочет раскошеливаться из собственных банковских счетов какому-то там первому встречному человеку, который пожелал надолго задержаться работать на частном предприятии. Хозяину легче уволить без всякой причины любого рабочего до года работы на предприятии, а на место уволенного рабочего принять нового рабочего. Благо, что Израиль пересыщен высококвалифицированными рабочими и специалистами. Можно менять своих рабочих от одного месяца до одного года. Точнее, до одиннадцати месяцев, когда хозяин не несёт никакой законодательной ответственности перед временным рабочим и служащим, которые словно пешки в шахматной игре.

Своих временных работников частный предприниматель может уволить с места работы даже за недобрый взгляд или болезнь. Ни так часто у меня бывают большие перерывы между сменой старого места работы на новое место работы. Обычно день увольнения со старого места работы плавно переходит в день нового места работы. Случалось, так, что в течение нового месяца получал зарплату сразу с двух мест работы. Так как в одном месте работы работал в первой половине месяца, а в другое место работы было отмечено во второй половине месяца. Ввиду того, что в Израиле единое расчётное время по зарплате приходится с десятого по пятнадцатое число каждого месяца, то тлуш маскорет (сведения по зарплате) рабочий может получить в один и тот же день от разных предприятий.

– Меня на работу приняли! – торжественно, объявил, когда пришёл домой. – Начну работать с воскресенья.

– Вот и прекрасно! – воскликнула Людмила. – Наконец-то у тебя будет время сходить в Ирию (городской исполком). Надо узнать. Почему у нас в этот раз за два месяца взяли много денег за воду? Так же сообщи в Ирие, что за ремонт наших колодцев канализации мы платим с соседями через стенку, а ни с соседями по лестничной площадке. У нас нет лишних шестьсот шекелей, чтобы заниматься ремонтом чужой канализации. Пускай в Ирие научатся грамотно разбираться с коммунальными проблемами, а не отправлять, кому попало суммы платежей за ремонт канализации.

– Хорошо! Завтра прямо с утра схожу в Ирию. – согласился, с наставлениями Людмилы. – Ты сними копии необходимых спорных документов, чтобы мне не ходить с пустыми руками. Дальше сам во всем разберусь.

3. Коммунальные проблемы.

   Людмила тут же принялась на сканере снимать копии необходимых спорных документов. В то время как на компьютере занимался своими литературными работами над трилогией «Прелести жизни». Конечно, меня больше всего интересовала литературная работа, а не коммунальные проблемы в общественном, жилом доме, который на протяжении сорока лет задаёт проблемы своим жильцам. Давно пора отремонтировать дом или сдать этот старый дом под снос, а на месте этого дома построить современное здание со всеми современными коммунальными услугами.

Вот только едва ли будут сносить старый жилой дом, так как в этом доме достаточно много разношёрстных подставных и настоящих хозяев квартир. Даже жильцы съёмных квартир порой не знают в лицо настоящих хозяев съёмных квартир. Так как квартиры сдаются под агентов маклерских кантор или под подставных людей по доверенности. Поэтому представителям Ирии трудно договориться с хозяевами квартир о капремонте или сносе старого дома.

   Вокруг нашего жилого дома за наши двенадцать лет проживания в этом доме подрядчики промели ремонт нескольких старых жилых домов. В то время как наш старый жилой дом как был в аварийном состоянии, так и остался до настоящего времени. Большинство квартир хозяев пенсионного возраста не в состоянии оплатить свою, положенную сумму ремонта ветхого здания. Остальные квартирные хозяева напрочь отказываются платить чужую сумму за ремонт жилого, ветхого здания. Ирия тоже не хочет брать на себя оплату ремонта ветхого здания за счёт малоимущих хозяев квартир. Поэтому тема сноса или ремонта ветхого жилого здания остался до конца нерешённым между службами Ирии и хозяевами квартир ветхого жилого здания.

Каждый ждёт, что кто-то уступит кому-то в спорном вопросе. Ходить в Ирию почти то же самое, что ходить в полицию или на суд по несуществующему делу. Вокруг одни только пустые разговоры и "лапша на ушах" от городских служб, которые постоянно норовят под любым предлогом повесить на своих горожан проблемы городских служб. Даже не учитывают то, что мы все законопослушные налогоплательщики, за счёт нас пополняется казна городской власти. Если бы ни мы законопослушные налогоплательщики, то службы Ирии не смогли бы раскатываться по всему земному шарику и не смогли бы содержать свои большие семьи.

В Ирие на все спорные вопросы давно готовы ответы. Если кто-то из горожан не согласен с постановлениями служб Ирии об оплате каких-то несуществующих работ, то службы Ирии подают в суд на несговорчивых граждан. Конечно суд всегда на стороне Ирии. Потому что суд один из придатков городской власти, где в коррупции рука руку лижет. Тут все давно схвачено и власть в городе передаётся из рук в руки своим близким друзьям, а также родственникам. Поэтому добиться справедливости в Ирие практически невозможно. Однако ходить туда надо, иначе станешь рабом несуществующих коммунальных проблем, за счёт которых постоянно процветают службы городской власти. Ранним утром нового дня, несмотря на тропическую жару в городе, отправился пешком в Ирию, так как другой городской транспорт мне неизвестен.

За восемь лет постоянного проживания в Израиле ещё ни одного дня, ни ездил на общественном транспорте ни в одном городе Израиля. Со всеми городами Израиля, в которых бывал хотя бы один раз, изучал только при помощи своих глаз и ног. Поэтому легко и просто могу найти без карт и без проводника любой уголок города, в котором довелось мне бывать хотя бы один раз. Меньше чем за сорок минут пешего хода пересёк Ашдод от своего дома до Ирии. В половине восьмого утра находился в районе Сити недалеко от центрального входа в здание Ирии. Не спеша прошёл к зелёному газону, который опрыскивали водой. Помыл прохладной водой свои опухшие от жары руки, а также лицо. Отчего мне стало намного легче после марш-броска через весь Ашдод. Затем, проходя контрольный пункт перед Ириёй перед полицейским и охранником Ирии, демонстративно вывернул свои карманы, чтобы показать им, что у меня в карманах ничего нет.