Весёлый Таи
TekstГавайская гитара жалобно мяукнула и замолчала.
Лесорубы сидели молча, с угрюмыми лицами, словно они были свидетелями настоящей трагедии, только что разыгравшейся на их глазах.
Цена человека
– Это не танец. Это жизнь. Так не выдумаешь. Ты пережил все это, Веселый Таи? – спросил Чумалонгкорн. – Ты потерял девушку? Невесту? Жену? Расскажи нам, как это было! Она ушла к другому? Изменила тебе? Ее соблазнил белый негодяй? Француз? Англичанин? Расскажи нам, как это было!
Таи поднял лицо и улыбнулся. Таков уж был у Таи характер!
– Измена – ржавчина. Золото не знает ржавчины. А сердце Миндры – из чистого золота. Она не изменила мне! – ответил Таи, сверкнув глазами.
– Значит, она умерла?
– Она умерла для меня, но она должна воскреснуть! – И лицо его вновь озарилось улыбкой, словно он уже видел ее воскресшей. – Слушайте! Я расскажу вам, как это было.
Наша деревня недалеко от города Кыонг-Май. Миндра – девушка из соседней деревни. Сирота. Она ничего не имела кроме золотого сердца… Нет, не так. Миндра была самая богатая невеста в мире. Она так красива, что можно ослепнуть, глядя на ее красоту. Как солнце! Разве это не богатство? Сам принц отдал бы за нее королевство. А она полюбила меня, бедняка. За то, что я веселый. «Милый Сури! Веселье – это тоже богатство», – говорила она мне. Так зовут меня – Сури Вонзе. И мы женились. Я арендовал кусочек земли…
– У кого? – спросил кули.
– У нас вся земля принадлежит Кинбруку.
– И там он!
– Этот Кинбрук скоро проглотит весь Сиам[3], с королем и его белыми слонами!
Лесорубы хорошо знали имя Кинбрука, сэра Генри Кинбрука, пэра Англии, лорда, члена «Звездной палаты». Огромные лесные площади между реками Менамом и Салуеном, рисовые поля, табачные плантации принадлежали ему. Слоновая кость, перец, кожи наполняли огромные склады Кинбрука в Бангкоке[4]. Бангкокская контора занимала целое здание. А вилла Кинбрука была лучшая в городе.
– Продолжай, Веселый Таи!
– Я и Миндра начали заниматься хозяйством. Тан Чи-няо, управляющий Кинбрука, сказал мне: «Вас теперь двое», и набавил арендную плату.
«Земля не будет родить больше от того, что нас двое, а теперь у нас два рта для риса», – ответил я. Но Тан Чиняо не послушал меня… Налог, аренда, проценты ростовщикам… Очень трудно было жить. Голодно жили. Но ничего. Весело жили! – И Таи беззаботно улыбнулся. – А тут случился неурожай. И я не мог уплатить Кинбруку.
– Сколько? – спросил Лу Фую.
– Тридцать бахт[5], – ответил Таи.
– Не так уж и много.
– Немного, у кого денег много, – возразил Таи. – У меня было десять бахт. Я предлагал их Тан Чиняо. Он требовал сразу все. Я не мог достать тридцати бахт. Ростовщики требовали старые долги. Тогда Тан Чиняо сказал:
«Я возьму в залог Миндру. Она будет бесплатно работать на рисовых плантациях, пока ты не уплатишь долга. Это будет вместо процентов. А не отдашь долга… Миндра стоит тридцать бахт!»
«Вырежь лучше мое сердце!» – сказал я.
«На что мне оно, твое сердце? Я не ворон и не ем падали, – ответил Тан Чиняо. – Мне нужна Миндра. Если ты любишь ее, то найдешь деньги!»
И Тан Чиняо увел Миндру, а меня выгнал из дома. Я остался без земли и Миндры.
– Это неправильно! – горячо сказал молодой кули. – Я читал: есть такой закон. Никого больше нельзя продавать в рабство.
– Тан Чиняо сказал: «Это не рабство, а залог. Отдай деньги, и я не трону твою Миндру».
– Закон, закон! – с горькой усмешкой сказал Чумалонгкорн. – Мало ли что пишут в законах! А наша жизнь разве лучше рабства? Ну, и что же ты сделал, Веселый Таи?
Таи улыбнулся.
– Миндра очень плакала, расставаясь со мной. И я тоже. Потом Тан Чиняо сказал мне:
«Не вешай носа, Сури Вонзе. Иди на лесозаготовки мистера Кинбрука. Там ты будешь получать целых десять бахт – и ты выкупишь свою Миндру». Тан Чиняо не совсем злой человек. Он подал добрый совет. На последние деньги купил я топор и вот пришел сюда. Три месяца – не так уж много!