Дневник профессора Гаросса

– Привет, парни! – отозвался за всех здоровяк.

– Эй, красавчик с бакенбардами! – встрял в эфир второй космонавт. – Ну-ка проверь свои штаны. Что-то они кажутся мне подозрительными.

Дружелюбный смех «водителей грузовика» поддержали ребята с нашего экипажа. Блондинка тоже не удержалась. Смеющейся она показалась мне ещё прелестней.

– Свои проверь! – раздражённо выпалил в ответ блондин, сидевший впереди меня. – Они, на…

– Остынь, приятель, – миролюбиво осадил его весельчак, – я же пошутил.

– До старта осталась одна минута! – раздался в динамике голос Торна. – Всем пристегнуть ремни!

– Ну, держитесь, путешественники, – крикнул первый космонавт, – сейчас попрём!

– Не унывайте, леди, – обратился к блондинке шутник, – подключаем вас к камерам. Любуйтесь на здоровье.

– Спасибо, мальчики, – улыбнулась она им, и я чуть не умер от зависти.

– Внимание! – торжественно завопил Торн. – Начинаю отсчёт! Пять, четыре, три, два, один… старт!

Послышался гул. «Скудривейз» вздрогнул, задрожал всем корпусом и сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее стал набирать высоту. Было грустно и вместе с тем интересно наблюдать, как космодром стремительно превращался в небольшой квадрат с крошечными зданиями. Ещё немного и вот уже полностью была видна искрящаяся иллюминацией Данкара, где среди прочих небоскрёбов отчётливо выделялся Хаймонт-билт. Всё выше и выше поднимала нас ракета, и всё больше пространства могли мы охватить взглядом. Ну всё, прощай, Данкара! Прощай, Земля. Да здравствует Чиккория!

27

Мы на околоземной орбите. Даже не верится! Я с восхищением разглядывал нашу планету. Какая же она всё-таки маленькая и хрупкая в этом безбрежном океане Вселенной! И такая красивая! И эту красавицу хотят уничтожить варвары из «Спейсера»! От злости у меня засвербело в груди при воспоминании о планах Таскерры. Сволочь!

– Эй, ребятки! – отвлёк меня знакомый голос. – Уделите-ка мне пару секунд.

С экрана в рубку смотрел сияющий Ниввар Торн.

– Я хочу вам кое-что сказать. Командиром «Бриджитты» я назначаю Нокта Джакста. Вы все слышали, что я сказал? Повторять не надо? Тогда давай, Джакст, действуй. Пора выходить в космос.

Экран связи погас. Этим Торн вконец разочаровал Пачу. Я это понял по его кислой мине. Но экипажу было не до него. Все замерли и с любопытством поглядывали друг на друга. Наверное, каждому хотелось быть командиром, но, к сожалению, не каждый носил фамилию Джакст.

– Ладно, ребятки, – передразнивая Торна, сказал здоровяк и поднялся с кресла. – Нокт Джакст – это я. Но совсем не обязательно так меня называть. Просто «сэр» меня вполне устроит.

Этот парень, поставленный вместо Свитты командиром, приступил к своим обязанностям без всяких предисловий. Я сразу признал в нём человека дела. В этом он напомнил мне моего дядю. Даже в выражении лица, упрямом и не терпящем возражений, он был похож на Орсона. Он приказал помощникам приступить к работе, милостиво разрешив остальным остаться в рубке.

Я, блондинка и парень, которого космонавт назвал «красавчиком», пересели на пассажирские места. У блондина и в самом деле было красивое с правильными чертами лицо, обрамлённое курчавой белокурой шевелюрой. А длинные бакенбарды и узкая полоска усов ещё сильнее подчёркивали это. По тому, как блондин нервно перебирал пальцами и ёрзал в кресле, я решил, что он раздражительный и вспыльчивый малый, и оказался прав. В дальнейшем пришлось не раз убедиться в этом.

Два коротко стриженных пилота – один долговязый и слегка сутулящийся шатен, другой брюнет, на голову ниже напарника, довольно-таки симпатичный, самый молодой в команде, – и Пача уселись за пульт управления, каждый на своё место.

Джакст неспешно занял командирское сидение и уверенно нажал какую-то кнопку на пульте. На экране вновь появились улыбающиеся пилоты «Скудривейза».

– Хватит дремать, парни, – сказал он им, – пора работать.

– Да, мы всегда готовы, – отозвался один из них и добавил. – С назначением тебя, Нокт.

– Спасибо, Снайп. Ну давай, старина, раскрывай свою пасть. Малютка хочет на свободу.

– А мы вас и не держим.

– Тогда поторапливайтесь, – проворчал Джакст и нажал другую кнопку.

Включился ещё один экран, на котором, по мере открывания шлюза «грузовика», раскрывала свои объятия мерцающая мириадами звёзд бездна. Когда шлюз полностью открылся, командир приказал запустить вспомогательные двигатели. Пилоты сосредоточенно заколдовали каждый над своим пультом. Загорели, замигали разноцветные лампочки, на дисплеях заплясали какие-то линии и изображения. Через несколько секунд откуда-то из глубины звездолёта донёсся еле слышный монотонный гул.

– Готово, сэр, – доложил долговязый, – двигатели в работе.

– С двигателями полный порядок, – добавил Пача, разглядывая непонятные мне какие-то схемы на своём дисплее, – ни каких отклонений. Сдаётся мне, что это я собирал их, когда лет пять назад работал в Ронджоне на заводе Пиркса. Если это так, сэр, то вы можете за них не беспокоиться. Мои руки – самая надёжная гарантия.

– Ты слишком много сказал, Пача, – Джакст недовольно посмотрел на него, – я уже забыл, с чего ты начал. Нельзя ли покороче, парень?

– Покороче? – искренне удивился тот. – Да вы что, сэр? Покороче я разговаривал только в грудном возрасте, когда ничего не мог выговорить, кроме «агу» и «угу». И то моя мать постоянно жаловалась соседкам, что я слишком много болтаю. Я сколько себя помню…

– Так что там с двигателями? – оборвал его Нокт, и в его голосе прозвучали стальные нотки.

– Я же сказал, сэр, полный порядок. Ведь…

– Это всё, что я хотел от тебя услышать, – тем же тоном отрубил командир, – остальное ты можешь договорить мысленно. Если тебе этого будет недостаточно, можешь записывать свои речи на диктофон. Но только в свободное от работы время.

Джакст выстрелил в него из пальца, сложив кисть в форму пистолета, затем повернулся к пульту и снова связался с «грузовиком».

– Эй, парни! – крикнул, появившийся на мониторе, Снайп. – Чем вы там занимайтесь, а? Пора бы отцепиться от нас и поработать самостоятельно.

– Ждём, когда вы выспитесь, – откликнулся Нокт. – Давайте отпускайте наручники, бездельники.

– А где волшебное слово?

– А может, вы всё-таки возьмётесь за работу? – буркнул Джакст, но волшебное слово всё же сказал. – Пожалуйста.

– Вот так-то лучше!

Вскоре мы почувствовали, как «Бриджитта», плавно закачалась в невесомости.

– Вы свободны, господа, – известил нас Снайп, – так что уматывайте.

– Сейчас мы так и сделаем, – заверил его наш командир и приказал убрать опоры.

Пилот, что помоложе, нажал на большую прямоугольную кнопку. На его дисплее появился контур нашего звездолёта. По нему было видно, как четыре телескопических опоры, складываясь, исчезали внутри днища. Когда они сложились до конца, кнопка вспыхнула зелёным светом.

– Опоры убраны, сэр.

– Теперь твоя очередь, Видар, – обратился Джакст к долговязому, – выводи нас отсюда.

Видар включил камеры и, ориентируясь по ним, вывел «Бриджитту» из отсека «Скудривейза». Затаив дыхание, мы наблюдали по монитору, как закрылся шлюз, и челнок, развернувшись, пошёл назад на Землю.

– Счастливо, путешественники! – пожелал нам на прощание Снайп.

– До встречи на земле! – ответил Джакст.

– Леди! – прежде чем отключиться, спохватился второй пилот. – Не дайте этим ловеласам себя одурачить. Вы мне очень понравились. Так что знайте, я буду вас ждать.

– Я очень рада! – отозвалась блондинка и опять так ему улыбнулась, что у меня от зависти вновь защемило сердце. – Не забудь встретить меня с цветами, дорогой.

– Непременно, дорогая!

– Да, детки, не вздумайте шалить, – встрял Снайп; его лицо был нарочито серьёзным, – будьте паиньками и слушайтесь своего папочку.

– Вали, пока есть такая возможность! – крикнул ему Пача и, повернувшись к нам, возмущённо изрёк. – Вот хамьё, а?

– Не принимай близко к сердцу, – едва улыбнувшись, заметил ему Джакст, – это вредно для здоровья. А ты нам можешь ещё пригодиться.

Он связался с Центром управления полётом и доложил о выходе в космос и о готовности продолжать полёт.

– Слушайте меня внимательно, ребятки, – сказал нам Ниввар Торн, – и не думайте, что вы сошли с ума. Вас всех предупреждали, что это будет секретный полёт. Очень длительный и не совсем обычный. Я правильно говорю?

Он уставился на нас прищуренными глазками в ожидании ответа. Джакст, внимательно слушавший его, сдержанно ответил:

– Правильно. Продолжайте, господин Торн, мы вас слушаем.

– Так вот, ребятки, – продолжил тот, – вы должны добраться до Плутона. И не говорите мне, чёрт возьми, что вы не знаете, где находится эта планета. Это, кончено, далековато, но вы справитесь. Я правильно говорю? Каждый из вас знает, что ему нужно делать, и этого вполне достаточно, чтобы выполнить это лёгкое задание.

– Лёгкое? – от удивления у парня с бакенбардами чуть не выпали глаза. – Вы хотите сказать, что попасть на край света – это легко?

– Не нужно так напрягаться, Бетчелл, – по-отечески посоветовал ему Торн и, усмехнувшись, добавил, – тебе ведь не придётся идти туда пешком.

Так вот кто такой Бетчелл! Я с удивлением посмотрел на красавчика. И этому неврастенику доверили строительство космодрома! Что они там, в «Спейсере», совсем спятили?

– Когда тебя доставят, куда нужно, вот тогда ты нам покажешь, на что способен, хорошо? – разобравшись со строителем, руководитель полёта повернулся к нам и сказал. – Это пока всё, чёрт возьми, чем я хотел вас сегодня порадовать.

Экран погас.

– Что он там наплёл на с… – раскрыл было рот ошеломлённый, Пача, но тут монитор снова включился, и он заткнулся на полуслове.

Это был опять Ниввар Торн.

– Да, чуть не забыл, – виновато сказал он, – Джакст, все расчёты лежат в командирском сейфе. Ключи от него – в твоём столе. На ознакомление с бумагами вам отведено три часа. Как всем этим пользоваться вы с Берронзом знаете. Когда управитесь, не забудь доложить. Я скажу вам, что делать дальше. Вот сейчас всё. Действуй, Джакст, время пошло.

Торн исчез, и в рубке воцарилась тишина, которую Пача больше не рискнул прервать. Конечно, они знали, что им предстоит длительный полёт, но эта новость ввергла их в шок, будто им сказали, что через час их расстреляют. Потому как длительный полёт и дальний – это не совсем одно и то же.

Командир сидел всё в той же позе и сосредоточенно смотрел себе под ноги, словно внутренне подготавливал себя к выполнению этого невероятного задания. Пача был подавлен. У него был такой вид, словно он проглотил язык и теперь страдал от вынужденной немоты. Бетчелл был бледен, и, казалось, вот-вот закатит истерику. Посмотреть, как среагировала на эту новость блондинка, у меня не хватило решимости. Краем глаза я заметил, что она растерянно, смотрит в мою сторону, и я, минуя её, перевёл взгляд на долговязого пилота. У того, с рождения вытянутое, лицо вытянулось ещё больше. Лишь самый молодой из нас с равнодушным видом лениво перемалывал жвачку. То ли он умел так ловко скрывать эмоции, то ли знал всё заранее, то ли ему было безразлично, куда лететь за такое огромное вознаграждение. А может он был из Всемогущего Синдиката? Прямой с горбинкой нос, узкие губы и меланхолический взгляд карих глаз придавали ему сходство с гангстерами из фильмов Броккерса.

Честно сказать, я тоже был удивлён таким сообщением. Но если моих коллег испугала фантастическая дальность полёта, то меня мучил вопрос: почему мы не летим дальше? Торн ни словом не обмолвился о Чиккории. В чём тут дело? Неужели меня обманули? Вряд ли. По договору со «Спейсером» я ещё должен поговорить с журналистами. Скорее всего, это дезинформация для СМИ. Ведь как-то они должны объяснить наше долгое отсутствие. Возможно, Плутон будет для нас отправной точкой в другую галактику. Если это так, то этим они убьют сразу двух зайцев…

Неожиданно рядом со мной раздался истерический хохот. Вцепившись в подлокотники, блондин сотрясался всем телом.

– Эти ублюдки, – выкрикнул он сквозь смех, – просто хотят от нас избавиться!

– Что такое? – встрепенулся Нокт и сурово посмотрел на возмутителя спокойствия.

– Вспомните, как кончил экипаж «Икса», – красавчик перестал смеяться, и на его лице появилось выражение страха. – Они тоже носились несколько лет неизвестно где, а потом сдохли при приземлении, как тараканы, от недостатка кислорода. Нас ждёт такая же…

– Заткнись! – резко оборвал его Джакст. – Лучше назови себя и свою специальность.

– Я – Джолтон Бетчелл. Инженер – строитель.

– Кто?

Командир удивлённо поднял широкие брови, недоумевая, зачем ему понадобился инженер – строитель, но ничего не спросил про это, а лишь сказал стальным голосом:

– Так вот, запомни, Джол, если ты ещё раз запаникуешь, я запру тебя в каюте до тех пор, пока ты не понадобишься. Кем ты себя возомнил, если решил, что тебя отправили в космос для того, чтобы там убрать? Не слишком ли дорогое удовольствие для такого идиота, как ты, а? Им было намного проще и дешевле сделать это на Земле. И ещё. Для тех, кто думает так же, как наш строитель, даю справку: запасы воздуха на «Бриджитте» неограниченны, и потому смерть от недостатка кислорода может наступить только при разгерметизации корпуса. Это всем понятно? Ну а теперь, – он внимательно осмотрел нас, – пока есть время, нам надо познакомиться поближе. Это, – он кивнул в сторону долговязого, – Видар Берронз, штурман. Болтуна Пачу мы уже знаем. Весельчака Джола тоже. Осталось только трое неизвестных. Итак, начнем с тебя, парень.

Нокт повернулся к молодому пилоту. Тот, не переставая жевать, едва разлепил губы и коротко бросил:

– Колот Статтерт, бортинженер.

– Так, а теперь представьтесь вы, э… – Джакст замялся, не зная, как обратиться к блондинке.

– Меня зовут Тетси Стедли, – помогла ему та. – Не замужем. По специальности я терапевт, и моя обязанность – следить за вашим здоровьем.

– Надеюсь, доктор Стедли, ваша помощь мне не понадобиться, – командир снисходительно усмехнулся и повернулся ко мне. – Так, а…

– Ошибаетесь, сэр, – возразила блондинка, – она вам понадобится. И не только вам. И очень скоро.

Джакст изучающее взглянул на неё, но ничего не сказал. Он понимал, что каждый из нас имеет своё задание, о которых он узнает из документов, лежащих в командирском сейфе.

– Я вам верю, док, – он снова улыбнулся ей, но уже как – то натянуто, и вернулся ко мне. – Ну, а теперь твоя очередь, господин Любитель Опаздывать…

28

Конечно, они знали меня, и не только имя, но и в лицо. Ведь я много раз выступал и по телевидению, и в прессе, печатался в журналах. Но за время пребывания в «Спейсере» я сильно изменился. Стал стройнее, шире в плечах и оброс мускулами. Вдобавок, сбрил усы и бородку, которые считал обязательным атрибутом для всех профессоров мира, и коротко подстригся, чтобы придать себе мужественный вид. Таким меня и Орсон не признал бы с первого раза. А что тут говорить о членах экипажа.

Выдержав испытывающий взгляд командира, я назвал себя. Моё имя вызвало у команды куда больший шок, чем задание Космического Общества. Все с нескрываемым удивлением воззрились на меня. Я с трудом сдержал вспыхнувшую во мне радость, когда поймал на себе ошеломлённый и одновременно восторженный взгляд блондинки.

– Тони Гаросс? – недоуменно пробормотал Пача, потирая затылок. – Ты случайно не однофамилец э-э…

– Нет, – не оправдал я его надежд, – я тот самый и есть.

– Вот это да! – не удержался Видар и, как бы ожидая поддержки от коллеги, посмотрел на Колота, который, забыв про жвачку, с откровенным интересом смотрел на живого миллиардера.

– Председатель Объединённых Национальных банков, владелец Уником-банка… Самый богатый и самый… влиятельный человек у нас в стране… – стал перечислять мои титулы Джолтон, загибая при этом пальцы, затем он изумлённо посмотрел на меня. – И здесь, в космосе? Вы обанкротились! – сделал он вдруг неожиданный вывод и снова закатился в истерическом смехе.

– Да заткнись ты, кретин! – заорал на него Джакст.

Без сомнения, он распалился так на блондина не из-за его выходки, а на самого себя, потому как оказался в дурацком положении. Вы можете назвать кого-нибудь, у кого в подчинении был бы миллиардер? Именно в этом и была вся загвоздка для командира. Он просто не знал, как теперь вести себя со мной. Я решил помочь ему и прервал напряжённую паузу.

– Ошибаетесь, Джолтон. Если верить моему управляющему, то это вряд ли когда произойдёт. А здесь я совсем не потому, что мне не хватает денег и известности. Перечисляя, так сказать, мои титулы, вы забыли ещё об одном, самом главном. Я – учёный, и всю свою сознательную жизнь занимаюсь изучением природы и её защитой. И этим я горжусь куда больше, чем богатством, накопленным моими предками. А потому, прошу всех вас, не надо обращаться ко мне «господин» или «сэр». Просто «профессор» меня вполне устроит, – перефразировал я командира.

– Ничего не понимаю, – занервничал Джакст, – строители, учёные… что вы собираетесь делать на Плутоне? Насколько мне известно, там природы нет.

– Вы не правы, сэр, – возразил я, обращаясь к нему как подчинённый, – природа существует во всём. Она вокруг нас, она внутри нас. Мы – тоже часть природы. И почему вы решили, что Плутон – наше основное задание?

Этим вопросом я выдал себя. Он понял, что о полёте мне известно больше, чем ему, и это разозлило его ещё больше.

– Ладно, – сказал он громко, чтобы хоть как-то себя успокоить, – хватит болтать. Мы познакомились, и теперь пора действовать. Так, парни, – обратился он к пилотам, – сейчас я принесу бумаги, и мы займёмся работой. А пассажиры, – он повернулся к нам, – могут разойтись по каютам и расслабиться.

– Сэр, а нельзя ли нам остаться? – попросилась блондинка.

Я видел, что она всё ещё не освоилась на корабле и не хотела оставаться одна. С каким удовольствием я составил бы ей компанию! Но на это у меня никогда не хватит смелости. С женщинами, которые мне нравились, я почему-то всегда вёл себя робко и нерешительно.

– В этом нет необходимости, доктор, – отрезал Нокт, – и, пожалуйста, не задерживайтесь.

Первым расстегнул ремень Бетчелл. Держась за подлокотники, он начал осторожно сползать с сидения.

– Ты чего-то боишься, Джол? – полюбопытствовал Джакст, с интересом наблюдая за его действиями.

– Невесомости, – ответил тот, красный от напряжения. – Не люблю висеть вверх ногами.

– Потому что содержимое штанов может скатиться тебе под мышки, да? – сразу подхватил Пача. – Я тоже впервые в такой заварушке, но я боюсь другого: уснуть на потолке. И знаете почему?

Он сделал паузу, чтобы дать нам возможность спросить: «Почему?» – и, не дождавшись вопроса, весело пояснил:

– Потому что одеяло упадёт, а я люблю тепло.

Он хотел рассмеяться своей шутке, но его никто не поддержал, и он обиженно смолк.

– Можешь не бояться, Джол, – усмехнулся командир, – наша машинка снабжена гравитационной установкой. Так что чувствуй себя как дома.

Красавчик недоверчиво посмотрел на него, с опаской разжал руки и, когда ничего страшного не произошло, слез с кресла, и молчком вышел. Сразу же за ним ушла и доктор Стедли. Последним покинул рубку я. Спешить было некуда, и потому я неторопливо направился к своей каюте. Подходя к ней, увидел Тетси, закрывающую за собой дверь. Прежде чем захлопнуть её, она глянула на меня. Вид у неё был расстроенный, и мне вдруг захотелось окликнуть её, поговорить с ней о чём-нибудь, как-то успокоить. Ведь сейчас она нуждалась именно в этом. Мысленно я написал целый рассказ, как я сейчас это проделаю. В действительности же я лишь потоптался в нерешительности около её закрытой двери и затем пошёл в свою комнату.

Как и на макете, она была небольшой и уютной. Стул, стол, кровать, полка с книгами за запертыми стеклянными дверками. На стене два экрана с кнопками – внутренняя и внешняя телерадиосвязь. В правом углу дверь в лабораторию. Осмотрев своё жилище и не найдя в нём ничего нового, я завалился на кровать и расслабился. Ранний подъём и треволнения, связанные с перестрелкой и полётом, сразу дали о себе знать. Я уснул, даже не успев ни о чём подумать.

29

Не знаю, сколько я проспал, когда почувствовал, как кто-то трогает меня за плечо. Я пробормотал что-то насчёт того, чтобы меня оставили в покое, и тут меня словно окатили ледяной водой. Прямо над собой я услышал знакомое сопение. Сон мгновенно улетучился. Открыв глаза, я увидел своего дядю, сидящего рядом со мной на кровати.

– Эх, Тони, Тони, – заметив, что я проснулся, укоризненно сказал он, – я же тебя предупреждал.

Я забыл, где нахожусь, и спросонья решил, что сплю у себя дома.

– Орсон? – ничего не понимая, пробормотал я. – Как всегда ты не вовремя… Ты по делу?

– Без дела я вообще стараюсь нигде не появляться, и ты это знаешь. Ты не послушался меня, и твоё ослиное упрямство привело тебя к гибели. Мне жаль, малыш, но теперь я ничем не могу тебе помочь.

– Не пойму, ты о чём?

– О твоём безумном поступке. Ты сделал большую ошибку, согласившись лететь. Я так и знал, что ребята из «Спейсера» одурачат тебя как мальчишку. Тебе надо было посоветоваться со мной.

– Я обещал молчать.

– Ты всё равно не сдержал слово.

– Откуда тебе это известно? – удивился я.

– Я много чего знаю, – проговорился Орсон, и я уцепился за это.

– Так ты знал, что они замышляют? – от злости я сел на кровати.

– Нет, – не моргнув, ответил тот, – но я предполагал, что с тобой может произойти что-то в этом роде. Потому и пытался уговорить тебя скрыться на время за границей. Но я не ожидал, что ты так легко клюнешь на их уловку.

– А я и не жалею об этом.

– А как же состояние, накопленное твоими предками?

– Разве можно оценивать всё только деньгами? В конце концов, это всего лишь бездушная бумага и холодный металл. Есть вещи, которые невозможно купить. Например, восход солнца или пробуждение спящего леса. Впереди меня ждёт то, что больше уже никто и никогда не увидит. Нет, Орсон, тебе никогда не понять меня, потому что ты живёшь только ради денег.

– Ты не исправим, Тони. Мне жаль тебя, – дядя тяжело вздохнул и поднялся. – Проводи меня.

Я встал и пошёл за ним. Около двери Орсон остановился и с грустью посмотрел на меня.

– Ты не вернёшься с этого полёта, малыш, – сказал он как-то странно. – Даже если тебе удастся добраться до Земли, ты всё равно погибнешь.

В глазах его на мгновение вспыхнул алчный огонь, на губах промелькнула зловещая усмешка, и он, не прощаясь, вышел из комнаты, пройдя сквозь дверь.

«Это что ещё за дела?» – не понял я, глядя ему вслед. – «Как он так смог?» Не успел я толком обдумать столь странное исчезновение дяди, как оживший зуммер вывел меня из оцепенения. Я очнулся и к своему удивлению обнаружил себя стоящим у запертой двери. Сделать какой-либо вывод из этого я тоже не успел – опять запищал зуммер: кто-то настойчиво вызывал меня на связь.

Подскочив к экрану внутренней связи, я нажал на зелёную кнопку. Передо мной тут же возник Джакст.

– Я разбудил вас, профессор?

– Нет, – солгал я, вспоминая странный сон.

– Тогда немедленно отправляйтесь в кают-компанию. Через час мы стартуем, и вам обязательно нужно подкрепиться.

– Хорошо, сэр.

Нокт исчез. Завтрак – это хорошо. Желудок уже не раз напоминал о себе. Но, прежде чем пойти, я присел на кровать. Впереди ещё час, так что можно было всё спокойно обдумать. Странный сон – или что это там со мной было? – я решил оставить на потом. Сейчас меня беспокоило другое. Итак, я в космосе, а, кажется, ещё совсем недавно шутя предложил Голду взять меня в полёт. Все эти дни, начиная с того памятного прихода ко мне Орсона, когда он сообщил, что мною заинтересовались в «Спейсере» и предложил скрыться за границей, передо мной вставали всё новые и новые загадки. Часть из них я уже разгадал. Я знал, кто и за что убил Хаддара и Лони, знал цель экспедиции, знал об ожидаемой участи нашего экипажа и обеих планет. Не знал только, как разрушить планы выживших из ума господ, возомнивших себя властелинами мира. Разумеется, одному выполнить такую задачу мне было не под силу. Но и открыться команде я не мог, пока среди нас находится член Всемогущего Синдиката. Не зря же боссы этой корпорации протащили своего человека на корабль. Давняя конкуренция с Космическим Обществом может толкнуть их на что угодно. Следовательно, первое, что я должен сделать, это вычислить человека «Синди» и изолировать его.

Я усмехнулся. Одно дело принять решение, другое выполнить его. Задача была очень сложной. Возможно, неразрешимой. В экипаже шесть человек, и любой мог оказаться им. Так кто же из них? Неужели доктор Стедли? Я ужаснулся от такой мысли. Если это она, то я этого не вынесу…

В дверь постучали, и это спасло меня. Чтобы избавиться от мрачных мыслей, я поспешил открыть. На пороге стояла она, доктор Стедли. От такого сюрприза меня парализовало. Она, не ожидавшая, что своим появлением произведёт такой эффект, смутилась и слегка покраснела.

– Я за вами, профессор, – сказала она, подняв на меня большие зелёные глаза. – Вам надо обязательно принять пищу. Джакст сказал, что предупредил вас. Но вы до сих пор не соизволили прийти. Я подумала, что с вами что-то случилось.

Я ничего не сделал в ответ, чтобы хоть как-то дать понять ей, что я её услышал. Просто стоял и смотрел на неё.

– Так мы идём? – спросила она.

Кажется, я ответил: «Да». Или это мне показалось?

– Тогда идёмте.

Доктор развернулась и направилась в кают-компанию. Это сразу вывело меня из состояния комы. Я захлопнул дверь и поспешил за ней. Когда догнал её, она, таинственно улыбаясь, посмотрела на меня. Блеск её глаз привёл меня в трепет.

– Профессор, можно задать вам один вопрос? – вкрадчиво поинтересовалась она.

– Да хоть двести! – с горячностью выпалил я и тем самым выдал себя с головой.

– Только не все сразу, – тут же поправился я, поняв оплошность.

Она довольно улыбнулась и зашагала рядом, стараясь не отстать.

– Сначала немного о себе, – сказала она, наконец, подстроившись под мой шаг, – Я окончила университет, год проработала интерном в военном госпитале, потом два года ведущим специалистом. А после меня переманил в Космическое Общество один такой симпатичный дядечка, за которого я мечтала выйти замуж. Но он, подлец, обманул мои ожидания. Смылся в неизвестном направлении, сославшись на свою работу, а я так и осталась в «Спейсере» и проработала там девять лет. Я занималась лечением и профилактикой здоровья космонавтов. И когда мне предложили участвовать в длительном космическом эксперименте, я сначала испугалась. Я на самолётах-то боюсь летать, а тут – космос. Но они меня убедили, что им нужна именно такая как я: классный специалист, смелая, хитрая и незамужняя, и наобещали золотые горы: славу, дом, кучу денег и так далее… Но я согласилась больше из любопытства. Когда-нибудь оно меня погубит…

Я шёл не спеша, чтобы продлить эти волшебные мгновения физического ощущения близости её молодого тела, и внимательно вслушивался в бархатный голос. Когда она, увлёкшись, нечаянно касалась меня рукой, электрические разряды большой мощности проникали в моё тело, неся с собой её теплоту и нежность. Иногда я сам, как бы случайно, прикасался к ней, чтобы ещё раз испытать это наслаждение.

Слушая её историю, я исподволь внимательно разглядывал её. Глупо, конечно, было сравнивать её с красотками из иллюстрированных журналов. Она уступала им во всём: и в росте, и в красоте, и в изяществе фигуры. И всё же она была недурна собой. Ни маленький рост, ни широкие бедра нисколько не портили её хрупкую стройную фигуру, а, наоборот, придавали ей своеобразную привлекательность и очарование. А во взгляде, в движениях, в манере держаться было что-то такое, что намертво приковывало к ней внимание и желание быть всегда с ней рядом. У меня, по крайней мере.

Она опять подняла на меня глаза, и я быстро, не без сожаления, отвёл свои.

– Теперь, профессор, вы знаете, как я попала на «Бриджитту». А вы не могли бы объяснить мне, почему вы здесь? – закончила она.

При других обстоятельствах я с радостью выложил бы ей всё. Но сейчас среди нас был враг, человек из Синдиката, и возможно (боже упаси!) это была она, и потому я должен быть осмотрительным. Я задумался, прикидывая, как бы проще ответить ей и, кажется, затянул паузу.

– Вам не хочется отвечать, профессор? – два изумруда выражали сожаление.

Опять «профессор»! У меня где-то глубоко внутри зашевелилось раздражение. Я бы предпочёл, чтобы она называла меня «дорогой», как того космонавта с «грузовика».

– Послушайте, доктор Стедли, – сказал я ей, – а просто «Тони» вы можете выговорить? В последнее время ко мне только так и обращаются «профессор», а это уже начинает вызывать у меня изжогу. Хотя бы для разнообразия вы могли бы называть меня «Тони»?

– Я же врач, – она улыбнулась, и в её глазах заплясали лукавые искорки, – и мой долг избавить вас от этой изжоги, Тони.

– Буду вам премного благодарен за это, – улыбнулся я в ответ и, остановившись, пропустил её в кают-компанию.

Там сидели Берронз и Бетчелл и молча доедали свои пайки. Над ними висела неприятная гнетущая тишина. Чтобы разрядить её, я спросил про остальных. Видар охотно ответил, что остальные уже поели и занимаются своими делами. Колот несёт вахту, командир запёрся с бумагами у себя в кабинете, а Пача, наверное, уже в сотый раз проверяет и перепроверяет двигатели и, особенно, главный реактор.

Доктор Стедли принесла две порции какой-то приятно пахнущей смеси, одну протянула мне, а с другой уселась напротив меня рядом с Видаром.

– Знаете, мальчики, а мне до сих пор не верится, что мы скоро полетим на Плутон, – призналась она. – Это настолько немыслимо, что я даже не могу испугаться. Потому что не могу себе представить такое огромное расстояние. Неужели в «Спейсере» смогли создать корабль, перемещающийся на миллиарды километров?

– На нашей малышке, доктор, можно запросто улететь в другую галактику, – пошутил Видар.

Джолтон недовольно покосился на него.

– Ну и шутки у вас, господин Берронз, – сказал он.

– Да брось, Джол, зови меня просто Видар. И вы тоже, – штурман посмотрел на нас. – Так нам проще будет работать.

– Доктор, а что это за непонятная, но приятная на вкус штука? – поспешил я задать вопрос, чтобы опередить стенания Джолтона.

– Это диетическая смесь, – пояснила она с готовностью, – состоящая из кучи витаминов, белков, жиров и углеводов, протеинов и так далее. С такой штукой в желудке вам будет легче перенести анабиоз.

– Перенести что? – сразу насторожился красавчик. – Вы меня пугаете, доктор Стедли. Нельзя ли объяснить, что вы имели в виду под этим словом?

– Давайте договоримся сразу, мальчики, – она улыбнулась, и в кают-компании стало намного светлее, – вы все будете звать меня по имени. А его… – она посмотрела на меня.