Полёт стрелы в обратную сторону

Атуэй

Атуэй был ещё ребёнком, когда отец притащил в шалаш маленького волчонка – он хотел показать, как выглядят обитатели дикого леса. Но будущий вождь, взглянув на свернувшегося клубком щенка, увидел в нём своего нового друга. Отец, поддавшись долгим уговорам, разрешил его оставить, но пристально наблюдал за растущим зверем. Юного зверька назвали Сурт.

Атуэй заменил волчонку отца, но делал это как человек, таская его с собой повсюду, как маленького ребёнка на руках. Перед сном он укладывал серый комочек возле себя и, обняв, засыпал. Сурт боялся новой обстановки, но не скулил, показывая отцу сильный дух. Его лапы ещё не окрепли и к тому же тряслись, поэтому ходить он не мог. После семи дней, когда Атуэй случайно не добросил до волчонка кусочек мяса, Сурт, поднявшись с лежанки, зашагал к нему, виляя хвостом в разные стороны. Съев пищу, он направился к своему маленькому другу и, когда дошёл, опустил крохотную голову ему на ногу, глядя прямо в глаза.

Волчонок был радушно принят детьми. Бегая с ним по траве, ребята заливисто смеялись. Многие из них просили себе такого же волка, но не все отцы рискнули пойти на поводу. Появилась ещё пара волчат, правда, спустя пару ночей они убежали в родной лес.

Дни шли за днями. Дружба между человеком и волком становилась крепче. Сурт взрослел, обрастал красивой серой шерстью. От правого глаза до хвоста у него тянулась узкая белая полоска. Росли и острые клыки Сурта. Человеческая кожа не в силах противостоять множеству маленьких кинжалов. Когда Сурт впервые схватил Атуэйя за левую руку, у того мгновенно потекли узенькие струйки крови, наполнившие пасть волчонка. Он замер. Атуэй молчал и мокрыми от слёз глазами смотрел на своего мохнатого друга, упрашивая его успокоиться. Хищный аппетит блеснул в ответном взгляде. Громко проглотив содержимое пасти, волк облизнулся. Его взор переместился на окровавленную руку, а задние ноги немного пригнулись, словно он готовился к прыжку.

– Сурт! – окликнул его Атуэй, пытаясь разбудить.

Перед ним стоял многовековой потомок тёмного леса, который уже не слышал голоса. Но всё же в последний момент волк посмотрел сидящему перед ним человеку в лицо, и его взгляд потух, как последний уголёк костра. В самый раз подоспел отец, который отогнал палкой волчонка. Раны были глубокими. Осмотрев их, разъярённый родитель схватился снова за импровизированное оружие, и хотел было ударить сидящего неподалёку Сурта, но Атуэй успел его остановить.

– Он мог тебя убить. Животное опасно. – Сказал с тревогой отец.

– Сурт мог сделать это уже много раз. Он всё понимает. Его нельзя убивать, – со слезами стал умолять Атуэй.

Отец опустил палку и ещё раз взглянул на волчонка. Тот сидел с опущенной головой, словно сожалея о содеянном. Впоследствии Сурт ещё не раз хватал Атуэйя за руку, но оставлял лишь небольшие царапины.

Четыре года тренировок, а после Атуэй вступил в число охотников, заняв место Бхаргавы. Он был сразу и радушно принят всеми, так как его навыки охоты превосходили умения новичков, а волк был весьма полезен. Сурт аккуратно приносил подстреленную дичь, прикусывая её зубами, а его нюх помогал отряду находить лисьи норы. С появлением Атуэйя и волка в группе процесс охоты заметно ускорился. Этот дуэт работал настолько слаженно, что остальным мужчинам оставалось только наблюдать. Атуэй отстреливал из лука парящих между деревьями птиц, а Сурт, не дожидаясь команды, бросался за добычей. Между ними существовала какая-то духовная связь. Они безошибочно понимали друг друга без слов. Двое – человек и волк – стали одним целым. Однако Атуэй и Сурт занимались лишь ловлей мелкой дичи. Они участвовали в охоте на более крупных зверей, но лишь издалека. Заметив оленя, отряд бесшумно подкрадывался к нему против потока воздуха, чтобы ветер не передал запахи животному. Атуэй готовил лук. Стрела при точном попадании в глаз или сердце могла мгновенно сразить ничего неподозревающее животное. Но если охотник ошибался, молодой Сурт участвовал в погоне, направляя жертву к охотникам.

Вождём в тот период был тщеславный Ванадис, который не сильно отличался от своего предшественника. Его гладковыбритое лицо с узкими и близко посаженными глазами, а также слегка кривые губы, вызывали у жителей отвращение, поэтому редко кто встречался с ним взглядом. Он проводил ленивый досуг в шатре, сидя на своём деревянном троне с высокой спинкой. Голову ему украшала сложенная из мелких костей корона, которая напоминала широко раскрытую пасть крупного зверя, усеянную множеством зубов. Ступни защищали плоские деревянные палки, привязанные к ноге верёвкой. При ходьбе они издавали много шума, но он отказывался их снимать. Кожаная накидка, пришитая к верхней части одежды, сковывала движения правой руки. Вождь любил смотреть, как отряд охотится, но своими криками и шагами нередко отпугивал животных.

– Я, надев корону предыдущего вождя, стал в один ряд к почитаемым святым. Вы должны выполнять все приказы или принять кару небес, – верещал Ванадис всякий раз, когда кто-то перечил. – Моя воля – воля Создателя природы и леса.

Каждый житель посёлка должен был склонять колени перед ним и отдавать любую вещь, которую тот пожелает. Ванадис – это уже четвёртый вождь, чьё высокопарное правление не нравилось жителям, но у него были приближённые, которые верили в его слова и охраняли. Он возомнил себя всесильным и способным призывать дождь и молнии, но, на всякий случай, окружал себя дюжиной воинов и отрядом охотников. Когда ему становилось скучно сидеть на троне в своём шатре, Ванадис любил пройтись по поселению, заглядывая почти в каждый шалаш. При этом у него был важный вид: вождь высоко поднимал голову, шагал медленно, размахивал впёред-назад левой рукой, а локоть правой сильно выпирал из-под накидки. Три больших воина всегда сопровождали его.

Ванадис часто заходил в палатку Атуэйя, который был у всех на слуху. Ему нравился волчонок, бегавший у ног этого ребёнка. Не раз вождь пытался притронуться к зверю, но подпрыгивал всякий раз, когда тот скалил свои белые зубы. В глазах читался страх, но Ванадис, делал гордый вид – будто ничего и не было – и уходил.

День выдался удачным. Солнце светило во всю силу. Охотники собрались на краю посёлка, что находился на границе с лесом.

– Сегодня с нами отправится вождь, – сказал один из охотников. – Он не встанет на пути твоей меткой стрелы, Атуэй. Явился. Смотрите.

Ванадис важной походкой приближался к отряду. За его спиной шагало трое воинов, а на лице играла довольная улыбка.

– Надеюсь, сегодня будет славная охота. Давно я не видел окровавленные стрелы и страх в глазах несчастных животных. – Он оглядел преклонивших колени охотников и сделал им знак подняться.

Отряд во главе вождя направился в бескрайний лес. Охотники шли друг за другом. Короткой тропинкой они проходили всё глубже и глубже. Миновали кусты с крупными красными ягодами, и закидывали их в рот, совсем не обращая внимания, как они это делают. После короткого привала, не пройдя и двадцати шагов, Атуэй заметил пёструю куропатку, которая сидела на самой нижней ветке невысокого дерева. Он замер и медленно достал стрелу из-за спины. Отряд, заметив его пристальный взгляд, тоже остановился. Вождь подскочил к нему, встав с ним на один уровень. Найдя глазами беззащитную птицу, он стал внимательно за ней следить, иногда переводя взгляд на опасный лук Атуэйя. Со свистом стрела покинула своё место. Сурт прыгнул в сторону падающей птицы, а вождь заликовал, громко хлопая в ладоши.

– Да этот парень один может охотиться. Видели, как он попал точно в голову маленькой птичке с расстояния двадцати шагов. Это превосходно.

После паузы он сказал охотникам:

– Вы можете оставаться здесь или возвратиться в посёлок. Дальше мы пойдём втроём. – Он указал пальцем на одного из своих сопровождающих. – Ты пойдёшь с нами. Малыш Атуэй, покажи, на что ты ещё способен.

Небольшой отряд стал пробираться в глубь леса. Животные, чуя приближение опасности, попрятались в своих убежищах. Даже птицы замолчали. Тишину нарушали громкие шаги вождя и неотёсанного великана. Атуэй и Сурт двигались бесшумно.

– Твой питомец прекрасен, – тихо произнёс вождь. – Свирепый и покорный. Настоящий и преданный друг. Он навевает страх, когда смотрит, а его рычание заставляет содрогаться. А ведь ещё юн.

Атуэй молчал. Его лук был готов в любое мгновение выстрелить. И вот, выдался момент. Недалеко под деревом сидел заяц, который навострил уши, прислушиваясь к приближающимся звукам.

– Тише, – произнёс Атуэй.

Ванадис хотел возмутиться, но сосредоточенный взгляд молодого охотника его остановил. Все трое замерли. Атуэй сделал шаг вперёд, а Сурт прижался к земле своим брюхом. Он сделал ещё один шаг. Заяц приподнялся на ноги, его уши задёргались, вылавливая звуковые колебания. Но тут приготовившегося к выстрелу Атуэйя прервал голос вождя – Внадис тоже заметил серого зверька.

– Давай! Чего ты ждёшь? Он убежит. Попади ему в голову.

Его лицо исказила улыбка. Ожидая повторного успеха, Ванадис развёл в стороны руки, словно готовился к аплодисментам. Тетива напряглась сильней. Атуэй, отчётливо видя перед собой цель, направил лук на зверька. Едва стрела начала полёт, заяц дал дёру. Наблюдавший за происходящим Сурт резким прыжком поднялся с земли и побежал следом. Убрав оружие за спину, Атуэй тоже направился быстрыми шагами в сторону убегающих животных. Разочарованный вождь оставался на месте, но потом последовал примеру молодого охотника, а сопровождавший его воин отправился за ним.

Погоня заводила их всё глубже в лес. Солнцу становилось всё сложней пробиваться сквозь плотные листья высоких деревьев, но всё же оно достаточно хорошо освещало путь бегущему зайцу. Серой тенью преследовал его Сурт. Их дорога петляла, поэтому Атуэй движущийся по прямой, отставал не так силтно. Позади него плёлся вождь и его воин. Уставший от долгой погони, заяц стал снижать темп. Молодой волк, которому это всё нравилось, приближался к нему. Наконец, зубы Сурта настигли свою добычу, крепко сжав шею зайца. Слившись в ком, они прокатились кубарем десять шагов. Волк быстро встал. Отряхнувшись, Сурт посмотрел на свою жертву. Окровавленный заяц лежал около передних лап.

– Молодец, Сурт, – похвалил его подбежавший Атуэй.

Оглядев добычу, он подошёл к своему другу и потеребил его шерсть, дыбом стоящую на голове. Вождь появился нескоро. Вид крови привёл его в восторг. Взгляд Ванадиса, бегающий от зайца к хищнику и обратно, выражал одномоментно и изумление, и радость.!!

– Твой волк не перестаёт меня удивлять, – начал говорить он. – Если ты его отдашь мне, сделаю тебя приближённым воином.

– Какой мне от этого прок? – Дерзко ответил ему Атуэй.

Лицо Ванадиса покосилось от его наглости.

– Да как ты смеешь так разговаривать со мной? А ты что стоишь? Проучи его.

Тень, которая все эти мгновения находилась за спиной вождя, направилась к молодому охотнику. Их разделяло шесть шагов, и когда расстояние сократилось до двух, вдруг послышался какой-то звук. Оглядываясь по сторонам, они будто забыли недавнюю ссору. Сурт, сидящий у ног своего друга, прислушивался, но звук больше не повторился. Тишина забрала себе всё, но ощущения безопасности не появилось.

– Пойди проверь, что там, – обратился Ванадис к своему охраннику.

Тот, удаляясь от Атуэйя, направился в сторону звука. Отойдя шагов на пятнадцать от места, где все стояли, громила начал пропадать из виду. Толстые стволы деревьев загораживали тело здоровяка. Он остановился, казалось, что-то услышав. Сурт приподнялся, насторожился, не отрывая взгляда от стоящей фигуры. Губы завибрировали, слегка обнажая белые клыки, из пасти вырывалось негромкое рычание.

– Что ты слышишь, мой друг? – присев и обняв волка, сказал Атуэй.

На секунду что-то мелькнуло среди деревьев. И до стоящих донёсся звук падающего тела. Здоровяк пропал из виду. Атуэй еле удержал дёрнувшегося Сурта.

– Где он? Что с ним случилось? – Воскликнул перепуганный вождь.

Он начал судорожно трястись и пятиться назад в поисках укрытия за молодым охотником. Но сверкнувшие в темноте глаза заставили вождя обратиться в бегство. Сидевшие неподвижно Сурт и Атуэй заметили, как за ним погналась взрослая рысь с окровавленной мордой.

– Нужно спасти его, – спокойным голосом обратился Атуэй к волку.

Взглянув на своего друга, Сурт бросился в погоню.

Молодой охотник догнал своего волка – мохнатый друг уже остановился. Взору Атуэйя предстала неприятная картина. Вождь упал, перевернулся и пытался пятиться назад, пристально смотря в глаза рыси. За ним начиналась крутая возвышенность, поэтому Ванадис не смог двигаться дальше. Крупный хищник, осторожно приближался к нему, глаза блестели.

– Ну, малыш спаси нашего вождя, – сказал Атуэй наблюдающему волку.

Сурт громко зарычал и подбежал сзади к рыси. Та, заметив его, сделала прыжок в сторону и, развернувшись, стала внимательно смотреть на соперника. Описывая окружность, они двигались то влево, то вправо. Вождь замер, наблюдая за танцем зверей. Атуэй достал из-за спины лук и стрелу. Повторяя кончиком своего оружия движения рыси, он стал медленно натягивать тетиву, но через миг та заметила, что Сурт уступает ей в размерах, набралась храбрости и бросилась на волка. Сурт увернулся, сделав прыжок назад. Расстояние между животными сильно сократилось, поэтому Атуэй, боясь оказаться целью для следующего прыжка, сделал пару шагов назад. Его руки затряслись от напряжения тетивы, но стрелок выжидал подходящего момента. Рысь сделала повторный рывок вперёд – также безуспешно. Сурт не пытался атаковать, прыгая из стороны в сторону. Он всё больше злил дикую кошку, и та стала делать выпады чаще. Рысь выкладывала в эти рывки последние силы, а в один из моментов сильно ударилась грудью о землю.

Атуэй набрался храбрости и подошёл ближе, сократив расстояние до пяти шагов. Рысь, сделав очередной прыжок, почти дотянулась до шеи молодого волка, но он снова увернулся. Кошка не успела приготовиться к падению и кубарем покатилась по земле. Мальчик, воспользовавшись шансом, выпустил острую стрелу. Она попала под лопатку и упёрлась в кость, поэтому вошла неглубоко. Когда рысь поднялась, стрела почти сразу отпала. Молодой охотник завозился, вытаскивая следующий снаряд. И, поймав на себе свирепый взгляд, начал медленно отступать. Наконец, стрела была натянута, но быстро приближающаяся рысь вывела охотника из равновесия – руки затряслись. Атуэй заметил, как её задние ноги напряглись, готовясь к прыжку, глаза блеснули и рысь облизнулась. Мгновение – и Сурт сбил летящую рысь, когда та была уже у самого носа Атуэйя. Звери упали. Молодой Сурт быстро вскочил на ноги. Кошка прилегла отдышаться, дав охотнику возможность прицелиться. Эта ошибка стоила ей жизни – больше рысь так и не встала.

Вождь, который до это лежал на земле, поднялся и подбежал к мёртвому телу. Его лицо выражало ликование.

– Точно в сердце. А ты не хуже своего волчонка, – не отрывая взгляда, сказал Ванадис.

Уже начало темнеть, когда небольшой отряд вышел из леса. Первым выбежал их встречать отец Атуэйя, который, начиная со второй половины дня, уговаривал охотников вернуться за его сыном. Сурт бежал впереди, за ним шёл босой вождь, а Атуэй, погрузив на себя опасную добычу, шёл позади.

Несколько десятков раз сменило солнце луну, пока Ванадис не ходил на охоту. И вот однажды, когда Атуэй решил остаться дома, тот не вернулся. Отряд рассказал, что его задрал голодный медведь. Жители посёлка думали иначе, но не высказывали это вслух. Из леса охотники вынесли лишь окровавленную корону.

Прославленный охотник и умный парень Атуэй занял место Ванадиса по единодушному решению жителей поселения.

Молодой вождь, в отличие от своих предшественников, отказался носить головной убор. Он объяснял это так:

– Корона возвышает меня над людьми племени Керука. Последние правители возомнили себя выше остальных, приближая собственные ничтожные дела к желаниями и требованиям священных духов, что оскверняет нашу историю. Я же ничем от вас не отличаюсь. Я, как и Ачьюта, о котором каждый отец тайно ночами рассказывает сыну, друг ваш и брат по крови и духу. Собой я лишь представляю единство племени, чьё главное назначение – поддержание порядка и создание условий процветания. Сила наша в общем единении друг с другом и природой. Ванадис не скрывал, как стал вождём. И мы понимаем, к чему это привело, и почему плохо сказалось на всём посёлке. Мы должны следовать главному – заботе друг о друге.

III

– Почему я глупый охотник? Я видел след возле реки и могу отличить его от множества других. Этот не похож ни на один из тех, что мне приходилось видеть. Он глубокий, хотя почва в том месте достаточно твёрдая. Животных уже и не встретишь так близко к посёлку.

Вождь сидел на троне, а волк лежал у его ног, лениво наблюдая одним глазом за гостем. В шатре горел маленький костёр, хотя полуденное солнце с лёгкостью проникало внутрь. С правой стороны от трона лежали аккуратно разложенные трофеи, среди которых знаток мог узнать и череп рыси. На некоторых костях ещё виднелись следы недавно засохшей крови – свидетельство того, что они были убиты совсем недавно. Недалеко от входа напротив вождя беспорядком лежали кушанья и несколько чаш с водой.

– Ты не видел никогда Нергала и, сделав поспешные выводы, напугал всех, – обратился к охотнику стоявший рядом Бхаргава. – Необходимо сначала разобраться. Нергала не видели уже более тридцати лет, а ты утверждаешь, что зверь снова объявился. Наш посёлок – последнее место, куда он хотел бы возвратиться. Ты знаешь его историю?

Короткие волосы и лёгкая щетина, покрывающая лицо, не помогали скрыть возраст молодого мужчины. Пегас обладал вполне хорошим телосложением и ростом, считался самым быстрым охотником, и дети любили с ним играть, а он, кажется, был не против. Добрый и всегда улыбающийся юноша выглядел напуганным.

– Да, – обратился Пегас к мудрецу. – Отец часто о нём рассказывал, вспоминал те годы и грустил по утрате. Я уверен, что это следы того зверя.

– Твой отец умер несколько лет назад, – начал говорить вождь. – Он был хорошим охотником, но перед болезнями лук и стрелы, увы, бессильны. Ты не можешь отдышаться. Выпей воды, мой друг, и угощайся, чем хочешь.

Пегас вышел вперед, огляделся над холодными закусками и залпом опустошил чашу. Поблагодарив, он вернулся к выходу.

– Очень жаль твоего отца, – продолжил вождь. – Но всё же, на одни рассказы опираться нельзя. Ты взволновал всех и поторопился с выводом.

В шатёр вошли одномоментно ещё двое мужчин, практически упираясь друг другу в плечо. Одного роста и одинакового телосложения, но с совершенно разными лицами.

– Это правда? – поинтересовался первый из них.

– Пока не знаем, Хенир, – ответил ему вождь. – Пегас утверждает, что это так.

– Нужно сходить и посмотреть на следы, – сказал второй мужчина.

– Безусловно, Улап, пойдём. Бхаргава – единственный знаком с Нергалом непонаслышке.

– Я считаю, что это пустое. Не мог Нергал вернуться. У молодого охотника разыгралась фантазия, – возразил мудрец. – Сам поощряю разные придумки, но то истории, и рассказаны они в соответствующем месте. Придя туда, мы, скорее всего, ничего не обнаружим.

– Мой сын Ньёрд говорит, что тоже видел следы у реки, – встал на защиту молодому охотнику Хенир.

– Сходим, посмотрим. Это поможет успокоить всех. Да и ноги хочу размять, засиделся.

Вождь поднялся с трона, перешагнул через собственный обед и направился к выходу. Его серый друг следовал за ним, держась у левой ноги. Атуэй вышел первым. Глубоко вздохнув, он направился к реке. Пегас, Хенир и Улап шли за спиной вождя, а Бхаргава медленно плёлся позади. По пути несколько мужчин спрашивали про Нергала, но вождь уверял всех не беспокоиться и говорил, что это, скорее всего, ошибка.

– Мы почти дошли, Пегас. Где следы? – Спросил Атуэй.

Сурт кинулся вперёд. Он обогнал всех на двадцать шагов и, унюхав след, остановился.

– Твой волк как раз возле того места, – показывая пальцем, сказал Пегас.

Они подошли и, окружив отпечаток, довольно долго рассматривали его. Первым заговорил Улап:

– Не видел я таких следов. Он и правда большой. Не похож на медвежий – слишком вытянутые пальцы. У него, наверное, здоровенные когти.

Он присел. Ощупывая землю, старался нажать так, чтоб оставить свой отпечаток, но, как не давил, его рука нисколько не углубилась.

– Вот видите. Земля твёрдая. Чтоб так провалилась лапа, нужен большой вес, – заявил Пегас.

– Подождём, что скажет Бхаргава, – ответил вождь.

Мудрец сильно отстал от группы. Опираясь на свой посох, он шёл медленно.

– Послушались юнца и пошли в такую даль. Для моих-то косточек подобный путь тяжёл, – бубнил себе под нос Бхаргава. – Не мог Нергал вернуться. Не стал бы. Ему, должно быть, столько же лет, как и мне. Хотя что года значат для животного, живущего в диком лесу.

– Где след? – громко сказал мудрец, когда приблизился к компании. Не дожидаясь ответа, он начал искать отпечаток. Глаза с прищуром смотрели на место, которое разнюхивал волк. Нога старика резко согнулась и отодвинулась назад, словно придерживая его от падения, а свободная левая рука едва заметно затряслась. Пальцы сильнее сжали скрюченный посох. В голове у мудреца мелькали силуэты всех ему известных животных. Один за другим следовали самые крупные звери, но никто из них не смог бы оставить такую отметину в земле. Огромный медведь – единственный, кто мог бы это сделать, но пальцы на отпечатке не похожи. Неужели ты и правда вернулся – думал Бхаргава. Опираясь обеими руками на свой посох, мудрец медленно опустился на одно колено и начал ощупывать дрожащей рукой землю вокруг следа.

– Что скажешь, Бхаргава? – спросил вождь.

– …Этот след не может принадлежать Нергалу. Скорее всего, чья-то глупая шутка. Даже ведук не смог бы оставить такой отпечаток, ещё и один.

– Если это он, то нечего бояться. У нас дюжина отличных охотников. Я думаю, мой сын Мидгард и один справится, – с долей гордости в голосе сказал Улап.

– Здесь высохла грязная лужица, – заметил Хенир, который тоже присел на одно колено. – След находится в небольшой ямке, куда скопилась вода после недавнего дождя. Так что этот след вполне могло оставить какое-нибудь животное.

– Значит, он принадлежит медведю. А вода придала ему такую форму… Пегас, – вождь повернулся к молодому охотнику, – в следующий раз не стоит поднимать такую суматоху. Немедленно приходи ко мне, а мы уж разберёмся. Теперь нужно объяснить всем, что произошло. Ступай, Пегас, успокой всех.

Молодой охотник быстрыми шагами направился в сторону посёлка, а остальная компания продолжала стоять возле отпечатка.

– Ты уверен, что это не может быть Нергал? – Обратился вождь к мудрецу. – Приближается День племени, и если он явится, то застанет нас врасплох.

– Я сам прогнал его отсюда, Атуэй, очень и очень давно. И зачем ему возвращаться? У животных нет чувства мести, а Нергал всё же животное, – ответил Бхаргава. – Мало того, он не моложе меня, – старик поднялся и пошёл к подножью горы, где находился его шалаш, но остановился и добавил, – если он ещё жив.

Уверенность Бхаргавы передалась остальным. Они молча наблюдали за медленно удаляющейся фигурой мудреца. Когда тот отошёл от них на добрые тридцать-сорок шагов, они, переглянувшись, разошлись. Пара волка и человека направилась к умиротворённой реке. Словно мальчишка, вождь бросился бежать, стараясь перегнать четвероногого друга. Лицо Атуэйя выражало радость и полную безмятежность. Остановившись у самого берега, он схватил Сурта за морду и начал качать её в разные стороны, а потом, обхватив обеими руками, бросил в воду, громко смеясь.

Улап и Хенир вместе направились к посёлку. Недолго они шли молча.

– Твой Ньёрд – добрый малый, но уж слишком худощав. Совсем не даёшь есть? – С лёгким смешком прервал молчание Улап. – Ему бы твою силу. А ты тратишь её впустую, коротая целые дни со своей травой.

– Хорошо знаешь, почему я с ней вожусь.

– Твоя зелень к мясу хороша, но ты был охотником, отличным охотником. Половина нашего отряда против тебя долго не продержится, если окажется по другую сторону от тебя в лесу. В умении обращаться с луком с тобой сравнится разве что Вегейр…

– В который раз ты начинаешь этот разговор, – прервал Хенир своего собеседника, но Улап не отставал.

– Охотиться с тобой плечом к плечу – одно удовольствие. Если бы не тот случай…

– Я отлично помню, что тогда произошло, – снова он прервал Улапа, не дав договорить. Лицо Хенира изменилось. Тусклый взгляд упал в ноги, а брови сошлись, как при глубоком раздумье. – Поэтому необязательно мне напоминать. Я не хотел брать больше в руки лук, но согласился тренировать Ньёрда. И скоро пожалел.

Улап рассматривал лицо своего товарища. Ему казалось, что он возвращается в прошлое, наблюдая, как давно произошедшие события вырисовываются на лице Хенира. Его длинные волосы, аккуратно собранные сзади в косу, открывали высокий и морщинистый лоб. Усы и борода давно не стрижены, но всё равно Улап заметил, как губы друга крепко сжались. Хоть это и произошло в одно мгновение, Улап уловил боль, охватившую лицо товарища. Разве могут воспоминания давно прошедшего события вызвать такое невыносимое страдание?

– Он не отличается большой силой, – продолжал Хенир. – Но я научил его тому, что умел сам. Все навыки владения оружием, какие только знаю, я передаю ему, но где найти такой, что спас бы, напади на моего сына даже средний медведь. Тут-то я и пожалел, что вообще взялся за его тренировку. Я стал учиться большему, продолжая передавать свой опыт ему, а он все рвётся скорее в лес.

– Ньёрд – отличный стрелок, – хотел утешить Улап своего расстроенного товарища. – Не забывай, Мидгард – его лучший друг, уж вдвоём не пропадут. Весь отряд будет присматривать за твоим сыном, когда он станет одним из них. Тебе не стоит волноваться, всё давно не так как было раньше. Забота друг о друге – наш способ выживать. И мы с тобой уже не справимся с медведем, окажись с ним наедине. Разве что я. – Улап подтолкнул локтем Улапа. – Я еще думаю завалить лося за рога.

Повисло неловкое молчание. Сменив еле заметную поступь на быстрый шаг, они вошли в посёлок, и, когда им нужно было расходиться, остановились.

– Совсем вылетело из головы. На счёт совместной тренировки всё ещё в силе? – Начал новый разговор Хенир своим обычным тоном.

– Конечно, – ответил Улап, слегка улыбаясь. – Как и договаривались, проведу тренировку. Занимайся своими травами.

– Только не пускай их в лес. И – Хенир задумал, но решил добавить: – Думаю, у Мидгарда больше шансов положить лося за рога на бок.

– Да. Я так и не смог получить такой трофей. Но, кто знает, может и выдастся случай. Повешу его в своём шалаше. – Улап остановился и тихо добавил: – Мне тоже нужна такая память.

Хенир выслушал, но в ответ ничего не сказал. Они разошлись в разные стороны, но через несколько шагов Улап обернулся:

– Жду твоего сына. Думаю, эта тренировка им будет на пользу.