Внутри Максима все сжалось. Сначала он все это воспринимал как игру – он должен наблюдать за лагерем, прятаться. Игра в индейцев, кино. Но это было до того, как он уснул, а сейчас этот тип в бурнусе, идущий к нему с ятаганом, хищно блестящим в скудном зловещем свете красной луны, был вовсе не киношным. Перед его взором встали те убитые на ферме люди, голова, торчащая на шесте рядом с пугалом. Максим напрягся, осмотрелся в надежде спрятаться еще дальше и остолбенел. Он не верил своим глазам: к его руке, масляно блестя, ползла змея. Максу вспомнился огромный синяк, который до сих пор саднил и чесался, и ту каплю яда степной гадюки.
Змея ползла. Вспомнив про меч, Макс выдернул его из ветви. На землю упала крошечная щепка. Макс проследил за ней взглядом, и увидел прямо под собой куюджи, выбравшего именно это дерево для того, чтобы справить нужду. Щепочка плавно опустилась на его капюшон. Макс замер, приготовившись к худшему, но куюджи был занят. Макс мысленно поблагодарил неизвестно кого и посмотрел на змею. Насторожившись от движения Макса змея, подняла голову и обнажила свои зубы. Сердце Максима замерло, и он рубанул, что есть силы по телу бросившейся на его руку твари. Клинок ушел глубоко в дерево, голова полетела вниз, а за ней – извивающееся в агонии тело змеи.
Макс мысленно закричал. Кричали его глаза, когда змеиная голова и туловище мучительно медленно, но неумолимо падали на землю прямо за спиной пускающего последнюю струю куюджи. Он делал это, не выпуская из руки удобно лежащий на плече ятаган. Спустя вечность, которую Максим провел в глубоком отчаянии, змеиная голова со странным колокольным гулом упала на землю. Тело змеи упасть не успело, потому что куюджи среагировал мгновенно: оборачиваясь, он пустил в дело ятаган и змея, еще раз разрубленная отлетела на пару метров от дерева. Куюджи посмотрел вверх.
Максим отдернул голову, но успел увидеть горящие черные глаза под капюшоном и занавеской. Максим представил себя деревом, он хотел слиться с ним. Он скрипел зубами, сдерживая крик.
– Э, – послышалось снизу. Потом куюджи произнес несколько слов на своей тарабарщине.
Максим выглянул. Куюджи стоял, сбросив свою шторку. Черные глаза пылали бешенством на его смуглом, в темноте почти черном лице. Верхнюю губу украшали черные редкие усики. Зато не украшал это лицо волчий оскал его кривых, крупных желтых зубов. В уголках рта закипала пена, а глаза уже исходили бешенным зеленым сиянием. Куюджи прыгнул и рубанул ятаганом по ветке, которая была ниже, чем та, где сидел Макс. Куюджи зарычал и бросил свой ятаган вверх. Максим успел отдернуть ногу и ятаган, огромный как двуручная пила, впился в то место, где только что лежала его нога. Ятаган секунду вибрировал в суку, вызывая у Макса ощущение падения, и отвалившись, рухнул вниз, где его снова подхватил куюджи. Он опять замахнулся и начал что-то говорить, давая Максу знаки слезать дерева, или он бросит ятаган точнее.
Макс посмотрел на свой застрявший в суку меч, потом на куюджи и его ятаган, огромный как сам Макс (Что может сделать с ним удар такого ятагана?) и, заплакав, полез вниз. Ему было страшно и стыдно.
Куюджи больно схватил его за руку и прошипел что-то ему в лицо. На него пахнуло запахом гнилых зубов и мочи. Максим поморщился. Куюджи поволок его в лагерь, громко крича. Подоспел еще один куюджи, схватил Максима за вторую руку, и они вдвоем быстро донесли его к палатке с детьми. Часовые влезли в палатку и вытащили оттуда на свет костра четверых маленьких пленников. Посчитав их, куюджи что-то удивленно заговорили и начали тревожно озираться по сторонам.
Максим почувствовал, что волосы у него на затылке становятся дыбом. Сейчас они обнаружат, что он не с фермы и Дина попадется им. Их двадцать пять, а она одна. Нужно что-то сделать. Вдруг в мозгу сверкнула яркая мысль и он, вырвавшись из жестких рук куюджей, бросился к связанным детям.
– Нази, Саула, – он обнимал их и шептал, – Не будьте идиотами! Не делайте таких изумленных лиц! Скажите, что я ваш брат из города, что ли!
– О, Кай! – закричала девочка, принимая игру Макса, – Ты не погиб! Ты шел за нами!
– Кто это? – спросил один из куюджей. Он стоял с факелом в руке.
– Это сын нашего дяди. – Заговорила девочка. – Он приехал из Гура.
– А откуда он взялся здесь? – куюджи кивнул, и часовые скрутили Макса веревкой.
– Он ходил в лес, – ответила девочка.
– Да, я был за рекой, – крикнул Макс.
– Какого тогда маньяла ты пошел за нами, маленький хрякоед? – куюджи сделал шаг к Максу. – Говори, ради Бабилуна, кого ты привел, и где они прячутся!
Макс смотрел на куюджи, пытаясь найти выход, но ужас застилал его глаза. Мозг озарило яркой вспышкой, слезы хлынули по щекам бурными реками:
– Дяденька, куда я мог пойти? Вы убили моих родителей, и я остался один в лесу. Я пошел за своими братьями и сестрами.
– Не ври мне, щенок! – похоже, куюджи не верил ни единому его слову. – Кто еще идет с тобой? – куюджи ощутимо пнул Макса ногой под ребра.
Что-то подсказало Максиму, что если он скажет им правду, то сможет как-то выиграть время.
– Нет, не бей меня! – заскулил Максим как можно жалобней. – Я все скажу, только не бей меня!
– Говори! – куюджи присел над Максом и пристально вгляделся в его лицо, держа факел так, чтобы было хорошо видно, – говори или я сожгу тебе лицо!
– Я пришел со своей старшей сестрой, она тоже прячется в лесу.
– Она одна? – куюджи поднес факел ближе.
– Одна! Клянусь, она одна!
Лицо куюджи озарила довольная улыбка.
– Похоже, он говорит правду. Эй, – он крикнул остальным что-то на своем языке. Несколько куюджи побежали в лес.
Вдруг из глубины леса раздался сдавленный крик. Куюджи с факелом зарычал и опять что-то крикнул своим. Они толпой ринулись в лес на этот крик. На поляне остались только дети, куюджи с факелом и один из часовых. Куюджи с факелом подскочил к Максиму, больно рванул его за руку, поставив на ноги.
– Щенок паршивой собаки! Если эта баба хоть что-то сделала с моим воином, ей не поздоровится, а тебе я отрежу все выступающие части тела и оставлю здесь как столб, напоминающий о приходе куюджей! – глаза его горели ярче факела, который куюджи стал медленно подносить к лицу Макса. – Твои слезы чуть не обманули меня. Сейчас я высушу их.
Макс рванулся и упал. Извиваясь всем скрученным телом, он попытался отползти подальше от этого демона. Куюджи засмеялся и медленно двинулся следом за Максом.
– Ты похож на червя! – смеялся куюджи. – Ты когда-нибудь видел червя на сковороде? Он извивается так же как ты. Ты думаешь, что сможешь уползти?
Куюджи снова рывком поставил Макса перед собой и начал медленно приближать пламя факела к его лицу. Максу стало горячо и он, в который раз начал прощаться с жизнью, но снова раздался знакомый свист, заставивший Макса улыбнуться. Хватка куюджи ослабла и он, рухнул в костер, накрыв его. Единственным источником света теперь был слабо горящий в траве факел. Второй куюджи тоже упал, пораженный бумерангом Дины.
Дина бесшумно возникла из темноты и быстрыми движениями освободила пленников.
– Где твой нож? – спросила она Макса.
– На дереве.
Принеси мне его, – сказала она Максу, и тот рванул с места, побежав в сторону дерева.
А вы разбегайтесь врассыпную и прячьтесь, пока вас не позовут, – сказала она детям, они резво бросились выполнять приказ.
Макс бежал к дереву и вдруг услышал странный нарастающий гул слева. Гул мгновенно перешел в свист и огромный ятаган, немного обогнав Макса, вонзился в землю прямо у его ног. Макс оглянулся. Из леса к нему спешило светлое дико орущее пятно. Макс еще быстрее побежал к спасительному дереву. Достигнув его, он буквально взлетел на ветку, где его ждал нож. Макс выдернул его и приготовился. Прямо под ним раздалось рычание и быстрые шаги. Потом шаги уступили место скрипу подошв по коре дерева. Макс сжался как пружина, все мышцы вибрировали от страшного напряжения. По телу пробежала горячая волна, и кожа стала влажной от пота.
Показалась рука, вцепившаяся в сук, на котором сидел Макс. Потом показалась голова давешнего куюджи, пленившего его. Ятаган он держал в зубах, а руками цеплялся за ветки. Увидев Макса, куюджи зарычал, уголки его рта растянулись в усмешке, а по лезвию ятагана ручейком потекла слюна. Он потянулся правой рукой к рукояти ятагана, и в этот момент, закричав, Максим рубанул своим мечом по этой кошмарной роже.
Снова экран померк, а меня будто кто-то за руку дёрнул, которой я крепко сжала свою соломенную куколку в кармане моего джинсового пиджака. В голове сверкнуло, точно молнией озарило, экран мгновенно повторил эту вспышку, и тут же я увидела лес, но не глазами Максима, потому что Максим в свете заката уходил под дерево. Я поняла, что Баркха показала мне всё так, как видела Дина. Невероятно! «Что это?!» «Во, даёт!» «Девочка работает. Учитесь!». «Снимайте все возможные показатели».
Дина посмотрела вслед уходящему Максиму и бесшумно побежала в обратную сторону. Она видела сквозь деревья, как куюджи разбивают лагерь. До наступления темноты осталось мало времени. Нужно успеть что-нибудь сделать, чтобы облегчить себе задачу. Их двадцать пять. Она одна. Есть еще мальчик, странный мальчик в странной одежде, из странного мира. Вряд ли он сможет ей помочь: как бы сам остался жив. Ничего, там, на дереве он в относительной безопасности. Может, доверить ему какую-нибудь… Нет. В данной ситуации помощи ждать неоткуда. Нужно все делать самой. Как всегда.
Она бежит вокруг поляны и быстро, но тщательно осматривает местность. Вот хорошее место для ловушки: длинный упругий сук дерева проходит на уровне груди. Если оттянуть этот сук, то можно сделать так, чтобы куюджи, попавший в западню, получил сокрушительный удар веткой, отлетел на пару метров и упал на заготовленные колья. Дина достала веревку, привязала к ветке, натянула ее, насторожила перетяжку. Она делала это с легкой сноровкой. Нибу показал ей все, что нужно для того, чтобы выжить в лесу. Так, а вот сюда отлетит тело. Дина срезала мечом толстый стебель молодого дерева, нарубила несколько кольев длиной в локоть, заострила их, воткнула в землю, достала склянку и окропила содержимым склянки острия кольев, колья присыпала прошлогодней листвой. Западня готова. Нужно спешить дальше. Солнце село и лес погрузился во тьму.
На бегу, она срезала еще одну ветку, остановилась и быстро сделала из нее лук. У нее было несколько металлических струн, которые Нибу использовал для игры на баданге. Она же нашла им другое применение. Тетива музыкально запела. Стрелы росли рядом. Нарезав пучок, Дина заострила их и обмакнула в склянку. Она положила лук и стрелы на землю под куст, заметила место и побежала дальше.
Она увидела, как с поляны расходятся куюджи с факелами, видимо, за дровами. Двое шли в ее сторону. Дина спряталась под куст, благодаря богов, что она не одета как эти куюджи во все светлое. Это в пустыне и степи нужны светлые одежды, чтобы спасаться от солнца и маскироваться на песке и выгоревшей траве, а в лесу ее черные кожаные доспехи – лучшая маскировка.
Двое куюджей прошли рядом с кустом, один из них нагнулся и подобрал сухой ствол дерева, лежащий возле куста. Дина приготовилась к атаке, но куюджи ее не заметил. Он что-то сказал своему спутнику и потащил ствол обратно к лагерю. Тем лучше, второй куюджи останется один.
Она выбралась из-под куста и бесшумной тенью последовала за вторым светлым пятном. Вдруг она услышала, что в лагере начался какой-то шум. «Максим», – пронеслось у нее в мозгу. Неужели он попался им? Боги! Как не вовремя встретила она этого мальчика! Нибу учил ее, что удары судьбы нужно встречать с улыбкой, тем более что нередко удары судьбы на самом деле толчок к нужным действиям. Времени не осталось, она бесшумно подскочила к куюджи. Тот, тоже, услышав шум на поляне, обернулся и всмотрелся в сторону источника шума. Видимо, свет факела слепил его: он щурил глаза, чтобы всмотреться, но тут же его глаза широко распахнулись в ужасе. Из глотки вырвался вопль, и оборвался. «Двадцать четыре», – открыла счет Дина.
Между тем с поляны в ее сторону спешила на вопль целая толпа куюджи. Это хорошо. Они с факелами и представляют собой легкую мишень. Она услышала с поляны голоса детей, и ей показалось, что она слышит Максима. Нужно спешить. Вряд ли в бою куюджи будут тратить бдительность на каких-то детей. Дети превращались в обузу. Дина побежала в обход поляны, чтобы зайти куюджам с тыла. Она услышала новый вопль со стороны, куда бежала толпа врагов. «Двадцать три», – посчитала Дина, она не видела результатов действия своей ловушки, но в слюне анарских вампиров она была уверена: этот куюджи истечет кровью через пять минут, даже если кол сделает всего лишь царапину на его руке. Слюна анарских вампиров разъедает плоть, и кровотечение будет только увеличиваться, и ничто ему не поможет.
Вдруг прямо из-под земли ей навстречу выскочил светлый силуэт врага. Он замахнулся своим ятаганом. Дина, сделав кувырок через голову, подкатилась к куюджи и насадила его на свой меч. Куюджи округлил глаза и рот, чтобы заорать от невыносимой боли, но Дина не могла себе позволить выдать себя. С разворота она снесла голову, так и не успевшую вскрикнуть. «Двадцать два».
Дина выглянула из-за дерева. Поляна, лежала перед ней как на ладони. Так, детей пятеро. Один куюджи держит связанного Максима за руку и тычет факелом ему в глаза. Дина спрятала мечи, достала бумеранги, и два свистящих смертоносных орудия помчались к своим целям. «Двадцать», – подумала Дина, когда трупы врагов упали. Один рухнул на землю, а другой – в костер, полностью накрыв его своим телом. Это хорошо. Темнота сейчас ее союзник, а вот луна – наоборот.
Дина подбежала к детям. Перерезала веревки. Дети. Все целы. Макс. Стоит, смотрит на нее. Конечно, нож он где-то потерял.
– Где твой нож?
– На дереве.
Так. Хорошо еще, что не у куюджей – нельзя свое оружие оставлять врагу, он может воспользоваться им против тебя.
Принеси мне его, – сказала она Максу, и тот рванул с места, побежав в сторону дерева.
А вы разбегайтесь врассыпную и прячьтесь, пока вас не позовут, – сказала она детям, они резво бросились выполнять приказ.
С опушки леса раздался дикий крик: куюджи увидели Дину. Дина выдернула свои бумеранги из жертв, и бросила их навстречу бегущим к ней куюджи. «Восемнадцать».
Теперь придется побегать. Хотелось зайти им в тыл, но не получилось. Слава богам, что она спасла детей. Да и семеро куюджей уже никогда не пойдут в набег. Она обернулась, продолжая бежать. Глаза привычно подсчитали количество нападающих. Восемь. Значит остальные десять в лесу. Ищут. Вот и лес.
Дина прыгнула, зацепилась за ветку дерева и, подтянувшись, оказалась под сенью пышной кроны. Она обнажила мечи. Пять секунд спустя подножие дерева осветилось огнями: куюджи приближались. Они остановились в стороне от дерева, где притаилась Дина, и начали совещаться. Через секунду четверо побежали вокруг поляны, а остальные четверо, высоко подняв факелы, чтобы не светить в глаза с ятаганами наизготовку начали прочесывать местность. Раздался сердитый крик, видимо куюджи нашли своего убитого соплеменника. Тогда Дина прыгнула на куюджи, имевшего неосторожность проходить под деревом. Клинки вонзились в него. Куюджи пронзительно вскрикнул. Семнадцать.
Трое куюджей, стоящих над трупом соплеменника, увидев Дину, закричали и ринулись к ней. Они приближались. Один бросил свой ятаган. Дина видела, как, вращаясь и сверкая красным, увеличивался ятаган, поэтому ей не составило труда уйти от удара. Ятаган просвистел мимо, пряди волос, свисающих у лица, колыхнулись как свеча на сквозняке. Куюджи, бросивший ятаган, злобно закричал и выхватил кривую саблю.
Дина повернула и бросилась бежать. Еще один ятаган просвистел рядом, уходя в темноту. Дина остановилась и бросилась навстречу куюджам. Те, не ожидая такого от убегающей женщины, опешили и сразу же поплатились: у одного отлетела голова, другой рухнул на колени, пытаясь удержать в себе выползающие как змеи кишки. Третий попытался защищаться своей саблей (это он первым бросил свой ятаган), но был сметен лопастями мечей-пропеллеров Дины. Вышел с сабелькой против мечей. Четырнадцать.
Куюджи с распоротым брюхом дико кричал. Дина побежала в лес перпендикулярно опушке. Оказавшись в полной темноте, она остановилась и, присев у толстого ствола дерева, стала невидимой.
Распоротое Брюхо кричал. Развития событий долго ждать не пришлось. Вернулись давешние четверо и, судя по шуму, приближался и основной отряд. Нет, эти пустынники зря сунулись в лес. Они ведут себя как неуклюжие дети. Почти все бежали с факелами, и все были видны как на столе. Четверка подбежала к Распоротому Брюху и склонилась над ним. Тот уже не орал, а лишь слабо стонал. Он слабым жестом показал, куда направилась Дина. Пора.
Дина, скрываясь за деревьями, последовала навстречу основному отряду. Вот они бегут, выкатив глаза от страха. У них, наверное, сейчас за каждым деревом по врагу. Так. Их девять. Странно. Неужели ошиблась? Макс! Боги! Как же это мешает, отвлекает, уводит от цели. Нибу говорил, что иногда нужно давать своей судьбе все делать самой, без своего участия, поэтому Дина отбросила все мысли о Максиме и, обогнув отряд куюджей, побежала на поляну к палатке пленников. Там, низко пригибаясь, она подобрала свои бумеранги и посмотрела в лес. Место, где находились враги, было озарено светом факелов. Уроды.
Дина побежала к месту, где спрятала лук. Лук на месте. Семь стрел. Семерых ей не убить неоперенными стрелами: точность не та. В лучшем случае двоих, троих. Есть для них еще подарочек. Дина побежала навстречу зареву. Остановилась. Осмотрелась. Достала струны. Скрепила их вместе. Получилась длинная тонкая струна. Дина зацепила один ее конец за сук на уровне шеи, потом подбежала к другому дереву, и там зацепила на уровне шеи, подбежала к третьему. Там она обмотала остаток струны вокруг дерева и закрепила. Так. Эти три дерева пригодятся в игре. Сволочи. За Такуна.
Она взяла лук, стрелы и пошла навстречу врагу. Показались факелы. Дина прицелилась и выстрелила из лука. Стрела, качаясь, как пьяная, развернулась и ударила плашмя одного из куюджей. Дина вознесла короткую молитву богам и выстрелила второй раз. Есть! Тринадцать. Выстрел. Мимо. Выстрел. Стрела отскочила от подставленного ятагана. Выстрел. Двенадцать. Догадались, побросали факелы. Все равно вас видно. Выстрел. Мимо. Выстрел. Мимо. Двенадцать. Уже близко.
Дина бросилась бежать. Нагнувшись, проскользнула под натянутой струной, пробежала еще с десяток шагов и, притворно споткнувшись, упала на землю. Орава орущих куюджей бросилась к ней. Дина побежала дальше. Куюджи за ней. У двоих нападавших западня Дины отрезала головы, их тела еще продолжали бежать, держа свои ятаганы, но, пробежав два шага, рухнули на землю. Третий увидел, что случилось с его соплеменниками, и нагнул голову вперед. Поэтому он остался с головой, но лишился руки с ятаганом, воздетой вверх.
Дина остановилась, резко обернулась, оценила обстановку. Девять, точнее восемь. В ход пошли бумеранги. Шесть. Неплохо. Мир стал чище на девятнадцать (нет, она убила восемнадцать) нелюдей. Неплохо, девочка. А теперь на поляну. На простор, а то они могут обойти, прячась за деревьями. Дина побежала на поляну. В центре она остановилась.
– Хащь!!! – услышал лес и враги боевой клич Дины. – Ко мне, трусы! Макс! Макс!!! МАКС!
– Я в порядке, – раздалось из леса.
Отлично.
Шестерка медленно приближалась, рассыпавшись веером. Они о чем-то переговаривались. Было видно, что один оправдывается. Вдруг двое бросились на того, что оправдывался, и начали наносить ему сокрушительные удары ятаганов. Тот стал отбиваться.
Они, наверное, от страха сошли с ума. Перед решающей битвой распылять свои силы. Нет, сегодня не день куюджей. Дина, выкрикивая боевой клич, начала вращать свои чудовищные мечи. Они зажужжали, злобные жалящие, разящие жуки.
Куюджи, на которого нападали соплеменники, опомнился от неожиданности, и быстро справился с одним из нападавших. Второй продолжал рубиться. Искры летели с ятаганов. Чудовищный лязг оружия озвучивал картину боя.
Дина, сделав ложный замах, в развороте пронзила грудь одного из куюджей. Меч застрял в грудной клетке. Не задумываясь, она бросила его и осталась с одним мечом. Два врага начали обходить ее по флангам. Дина, постоянно озираясь, начала отходить к палатке, чтобы прикрыть себе спину. Они вели ее на расстоянии трех метров. Один из них, тот, что справа, ухмыльнулся и начал смеяться, перекидывая ятаган из руки в руку. Снова ошибка. Какие же они самоуверенные. Дина подскочила к смеявшемуся куюджи и оплела его сеткой молниеносных выпадов. Улыбка слетела с лица куюджи, он попытался отбивать сыплющиеся на него выпады, но Дина с разворота снесла ему голову и повернулась к последнему врагу.
Он стоял, в нерешительности подняв ятаган, в глазах читался страх. Вдруг раздался свист и фигуру куюджи сбило прилетевшим слева ятаганом, пробившем ему бок. Дина посмотрела в сторону неожиданной помощи, она была удивлена, она даже подумала, что это Макс помог ей. Но нет, такой бросок не под силу мальчику. К ней шел куюджи, выставив руки широко раскрытыми ладонями вперед. Дина узнала его. Это на него начали нападать свои же. Дина сделала шаг навстречу.
Я без оружия, – сказал куюджи, – я не опасен.
Думаешь, если бы ты был с оружием, ты был бы опасен?
Куюджи не нашелся с ответом. Он остановился и, продолжая держать руки перед собой, с интересом смотрел на Дину. Дина отвечала тем же. Во время схватки с него свалился капюшон. Перед Диной стоял молодой мужчина, скорее даже парень лет двадцати. Он был выше ростом, чем куюджи, шире в плечах, но основное его различие было в расе. Это был белый человек, хотя и очень загорелый: светлые волосы, голубые глаза.
Кто ты? – спросила удивленная Дина.
Меня зовут Олдо. Куюджи забрали меня пятнадцать лет назад, когда мне было четыре года. Увезли с какой-то фермы. Я даже не помню откуда. Они взяли меня в свое племя. По достижению восемнадцати лет я должен был стать мужем дочери их вождя. Так их вожди поддерживают свежую кровь в своих генах. Из века в век. И я стал мужем дочери вождя.
А зачем тогда эти двое напали на тебя?
Наверное, в минуту опасности они решили избавиться от чужака, как от угрозы. Тем более, по законам куюджей, чужаки, то есть мужья или жены детей вождей сразу же в день рождения ребенка, приносились в жертву на алтаре. Моя жена недавно понесла, так что мне осталось жить чуть больше полугода. Я вообще удивляюсь, что они не убили меня, как только началась твоя охота. – Олдо улыбнулся. – Ты их так напугала, да и меня тоже. Мы носились по лесу, как слепые котята, а ты спокойно истребляла нас! – в голосе Олдо слышалось восхищение. – Неужели ты была одна?
Я была одна. – Дина посмотрела в сторону дерева, где прятался Максим. – Максим!
Что, – послышался голос Макса.
Выходи. Не бойся. Все кончилось. Нужно найти ребят. Дети! Выходите на поляну.
Олдо стоял все также с поднятыми ладонями. Дина посмотрела на него.
Не стой как истукан, подбрось дров в костер, пусть идут на огонь.
Олдо послушно поспешил к костру и очень скоро огонь ожил и осветил поляну танцующими бликами. А Дина тем временем подошла под дерево, с которого уже свисала нога слезающего Максима.
– Ого! – увидела она лежащее тело куюджи, – А я думала, куда делся еще один! Считаю, считаю, и не сходится никак. Только не говори мне, что это сделал ты, – она улыбнулась Максиму.
Мне пришлось это сделать. – Лицо Максима было печально.
Страшно было?
Не знаю, страшно было за себя. Вот возьми, – он протянул меч Дине.
– Оставь себе. Теперь он твой. Ты убил им врага. Иногда, чтобы спасти, нужно убить. – Дина отстегнула от голени ножны. – Вот, держи.
Когда они вышли на поляну. Олдо сидел возле костра.
– Эй, Олдо, – сказала Дина, – ты своим видом пугаешь детей. Сними свой балахон. И моли богов, если ты обидел во время набега хоть кого-нибудь. Если ты хоть пальцем тронул или детей, или их покойных родных, я отправлю тебя вслед твоим хозяевам. – Она презрительно посмотрела, как Олдо снимает свой бурнус, оставаясь в одной набедренной повязке. – Муж дочери вождя, – ее голос был полон сарказма. – Хорошая должность.
Дина увидела, что Максим собирается задать вопрос.
– Познакомься. Максим, это муж дочери вождя племени куюджей. Наш неожиданный союзник.
Уловив насмешливые интонации Дины, Олдо сверкнул на нее глазами:
Женщина, у тебя слишком острый язык!
Ого! Наш слуга куюджи обиделся!
Олдо взревел и бросился на Дину. Она среагировала мгновенно: один из мечей покинул ножны и уперся во впадину над ключицами остановившегося Олдо. Олдо с горящим взглядом улыбнулся, а скорее оскалился и схватился за меч голой левой рукой и, ударив правой по боковине клинка, выбил его из руки Дины. Дина была удивлена, но мгновенно выхватила второй меч и приготовилась к нападению. Олдо и не думал нападать. Он сжал левый кулак. С него закапала кровь.
– Я не хочу тебе зла, – спокойно сказал он, – и людей я не трогал, я у них не воином был в налете, а присматривал за детьми, я хочу поблагодарить тебя за свое избавление. Теперь я свободен. По обычаю, куюджей, других у меня нет, я обязан полгода служить человеку, спасшему меня от смерти.
Дина всмотрелась в глаза Олдо. Эти глаза не лгали.
– Что ж, – Дина опустила меч, – весьма полезный обычай. Меня зовут Дина. Макс, – она повернулась к Максиму, – поищи, пожалуйста, детей.
Максим бросился к краю поляны.
– Эй, Нази, Саула, – прокричал он знакомые имена, – выходите, опасность миновала. А этого куюджи не бойтесь. Оказывается, он совсем не куюджи.
Четыре головы показались из ближайших кустов.
– Идемте, – махнул рукой Максим.
Экран вдруг стал тёмным, и я постепенно возвращаюсь в помещение с Гавриилом и Бёрни.
– Что случилось, Максим? – спрашивает Гавриил.
Я чувствую резко подступившую тошноту, и сдёргиваю шапку с головы, тошнота исчезает, образы иного мира растворяются в воздухе. Я перевожу взгляд на Эльсу, она выглядит очень усталой, я аккуратно снимаю шапку и с неё.
– Уф! – говорит Эльса, – бедняжка Макс. Его можно понять. Такие головокружительные кульбиты! Да и нам всем можно отдохнуть. Имеем право. Знаешь, сколько длился сеанс? Шестнадцать часов!
Вот это да! Я и не заметила. И уставшей себя не чувствую! Меня распирает от увиденного! Мысль о том, что я родилась во время того, что я увидела, мутит сознание. Всё что происходило со мной до этого можно как-то объяснить. А как объяснить это?!
– Здорово у тебя вышло с той Диной, – если не воспринимать морщинистое лицо Эльсы, а только смотреть ей в глаза, то можно подумать, что она – моя ровесница! Глаза молодые и счастливые.
– Это Баркха.
– Отличная Баркха! А моя вон, – она взглядом показала на постамент с камнем, – Вся Сфера на нём держится, а я как матка в муравейнике, – смеётся, – Интересно, что будет, если наши Баркхи соединить?
– Мне тоже интересно.
Она улыбается мне.
– Макс пусть отдыхает, потом продолжит вспоминать. А мы с тобой попрактикуемся.
И мы выходим в Астрал.
Мы – одна медаль, одна монета, одна стрелка компаса…
4.
– Знаешь, мне было страшно всё время, – Макс крепко сжимает мою руку, и я чувствую, что он ещё в своих воспоминаниях, он смотрит на меня, но не видит, его взгляд направлен куда-то вдаль, сквозь меня. – Наверное, иногда лучше не знать.
Да, мне тоже было страшно всё время, как и ему. Но ещё мне было очень интересно. Ведь приключения Максима и моё рождение как-то связаны. Я не знаю, как, в этом кроется какая-то тайна, очень-очень важная, и её надо раскрыть. И я теперь лучше понимаю Макса. Он сбит с ног информацией, которую принесли его воспоминания.
– Теперь я знаю, что со мной не так! Ты когда-нибудь убивала в десять лет? Неимоверного дикаря незнамо откуда!
– Максик, милый, успокойся! Всё хорошо, мы снова вместе!
– Чего они хотят? Зачем мне это вспоминать? Мне было гораздо лучше без воспоминаний! У меня была цель, и всё! Я чувствую, как теряю дар!
– Не надо, Макс, не терзай себя, всё кончилось, мы вместе.
Обнимаю его, отдаю всё своё тепло, всю нежность, на которую ещё вчера я не была способна, ещё вчера, когда думала, что я люблю его, ещё вчера, когда он сращивал мои сломанные рёбра и лечил отбитые почки, ещё вчера… но с тех пор прошла целая вечность. И вот нежность затопила меня, нежность к маленькому беззащитному мальчику, испуганному и потерянному среди чужих миров. Ну как мне помочь тебе, Малыш?
– Я знаю, что они заставят меня вспоминать всё! А я не хочу! На фиг! Верните меня на место, буду лечить людей и охотиться в полнолуние!
– Ну ту же понимаешь, что обратной дороги уже нет, нам нужно двигаться дальше, ты успокоишься и сам захочешь узнать всё.
Я целую его в лоб, и он закрывает глаза, отдаваясь моей нежности, переливающейся через край.
5.
Когда мы выходим на Внешний берег Сферы, я не без удивления, узнаю, что за время сеанса воспоминаний Макса, Остров прошёл около трёх тысяч километров, и мы сейчас стоим где-то в Атлантике, на месте слияния двух океанических течений. Кроме меня, Гавриила и Бёрни, побережье усыпано островитянами. Они, наверное, все здесь, кроме восстанавливающего силы Максима и Эльсы, не покидающую свою Баркху. Но я думаю, она сейчас видит окружающее намного лучше нас. Она как капитан на мостике флагмана. Её туман, умеющий превращаться в 3D-экран, показывает всё, что видим мы, одетые в шапки-видимки, и вдобавок, два десятка чёрных шаров (кстати, один из них тогда на просеке чуть не сбросил меня к змеям) транслируют всё это отдельно.
Зрелище, открывшееся взору просто ужасает: мы в километре от скопища полиэтиленового мусора, отвратительным айсбергом торчащего на поверхности океана. От него исходит смрад как от нашатыря и гнили, и я вставляю в ноздри специальные фильтры. Замечаю, что это делают все остальные. Теперь – это просто нагромождение пакетов, пластиковых бутылок, контейнеров из-под овощей, трупов птиц и рыб. В полукилометре громоздится серая с прозеленью туша погибшего две недели назад горбатого кита. Вокруг невзрачные, похожие на тряпьё, трупики птиц, которые хотели поживиться мясом, но погибли от отравления аммиаком. Вероятно, чёрные 3D-шары показывают Эльсе полную картину, так как с берега я вижу только тушу кита. Словно услышав мои мысли, Гавриил протягивает мне планшет размером с журнальный столик. Он лёгкий как пёрышко, и на нём я вижу панораму океана. Я вижу наш Остров, выглядящий горошиной рядом с подносом неправильной круглой формы. В этой огромной куче мусора наблюдаются свои озёра и реки. Я вижу на планшете цифры, обозначающие площадь океанической свалки: сто два квадратных километра!