Бесконечный Лес

* * *

Через некоторое время он обнаружил что-то, напоминающее эти ходы, о которых он думал ранее. Они были едва заметны в стенах пещеры, но он учуял воздух, проникающий сквозь них.

Разрушив лапой верхний слой, он увидел узкое отверстие, уходящее далеко в неизвестность. Его ширина была не достаточна для свободной ходьбы, но ползти было вполне возможно. Зук с сомнением разглядывал отверстие, затем вздохнул и полез внутрь. Других вариантов он совершенно не видел.

Да, дикие коты всё ещё не боялись высоты, но вот с замкнутым пространством всё было немного иначе. Он чувствовал себя беспомощным в этой норе. От угрозы позади него он не смог бы убежать вперёд, он мог только ползти. От угрозы впереди него он не смог бы нормально защититься. Это было ужасное чувство. Но он отгонял его от себя, пытаясь отключить сознание, оставив только инстинкты. Наверное, только это помогло ему. Без мыслей, без сознания, не было ощущения времени, не было вообще никаких ощущений. Только инстинкты, только действие. Как раз то, что было нужно в тот момент.

Вперёд, ещё немного. В некоторых местах лаз сужался, сжимая его тело, и будь он в обычном состоянии сознания в эти моменты, наверняка по-настоящему сошёл бы с ума от шока и паники.

Не было пути назад. Только вперёд. Только навстречу свободе.

Ещё немного. Подтянуть тело вперёд. Ещё чуть-чуть.

* * *

Анима чувствовала себя ужасно. Она поняла, как ему удаётся держать себя в руках, и поэтому не мешала ему, затаившись в тени его спящего сознания. Из этой тени она молча наблюдала за древним, бездушным существом, движимым только инстинктами. Движимым лишь одним стремлением. Стремлением выжить, любой ценой.

Для него не существовало никаких сомнений. Он просто не знал, что это такое. Не было того, кто может что-то знать или не знать, потому что не было его самого. Был только животный инстинкт.

Но Анима всё видела, всё осознавала и ощущала. И ей было жутко в этой норе.

* * *

«Мы не одни», – услышало существо, но не придало этому значения.

«Зук! Мы не одни!».

Существо ощущало, как тёплый воздух касается шерсти. Это было приятно, особенно после бесконечного трения о стены норы. Существо слышало звуки, исходящие из него самого. Существо недоумевало. Но бездушное существо, движимое одними лишь инстинктами, не способно было осознать это чувство. Чувство недоумения.

Зук пришёл в себя наконец и обнаружил, что стоит на лапах. Эта нора была достаточно широка и он мог свободно передвигаться в ней.

«Зук, здесь что-то есть, я чувствую это».

Он уже чувствовал это и сам. Он чувствовал сладковатый запах, приторной нитью развевающийся вдоль норы. Что-то было в этом очень знакомо.

«Замри, Зук. Не двигайся», – прошептала Анима.

Он и не собирался. Впереди него замерло насекомоподобное существо, не уступающее в размерах ему самому. Оно напоминало, то ли безглазого муравья, то ли бескрылого мотылька. Медленно сгибая и разгибая жвала и шевеля длинными усиками, оно будто ощупывало ими окружающее пространство. Однако Зук уже понимал, что это не так. Он понял, что это был за запах.

«Да, нам нужно сделать это как можно скорее. Пока ещё не слишком поздно. Это наш единственный шанс», – послышался тревожный голос интуиции.

Бывало, Зук наблюдал за насекомыми, поджидая свою добычу в густой траве. Он всегда восхищался их способностью действовать молниеносно, без сомнений и страхов. Хотя, конечно же он прекрасно отдавал себе отчёт в том, какова была цена за это. И сейчас, находясь так близко с таким крупным представителем насекомого мира, Зуку впервые за долгое время стало по-настоящему страшно.

«Держи себя в руках, Зук. Главное, избегать его жвал, они могут быть ядовиты».

Зук превратился в пружину. Скорость реакции насекомого могла многократно превышать его собственную. У него был только один шанс – вновь погрузиться в изменённое состояние сознания, отдавшись на волю инстинктам. Но тогда он не услышит свою интуицию.

«Почему мы часто повторяем эту фразу? Что это вообще значит – руки?», – спросил он сам себя, пытаясь отвлечься и отогнать тревогу.

«Всё это позже, Зук. Сейчас – ты охотник. Перед тобой – твоя жертва. Больше не существует ничего. Больше ничего не важно», – мягко ответила Анима.

Сознание Зука уже растворялось, лишь краем зацепив последнюю фразу своей интуиции. Он по широкой дуге начал обходить насекомое. Безглазая голова следовала за его движениями. Зук замер на полпути, затем медленно, едва заметно, передвинул лапу, перенося вес тела в более удобное положение. Насекомое всё так же безразлично наблюдало за ним, затем неспешно развернулось и засеменило прочь. Зук бросился за ним. Он не мог упустить его. Ему нужно было тело этого насекомого, нужны были феромоны, которыми он мог бы покрыть своё тело, избегая дальнейшей опасности. Таким способом он мог бы притвориться одним из них. Это был его единственный шанс.

Насекомое ускорилось, углубляясь в нору, углубляясь в подземные лабиринты этого гигантского муравейника. Интуиция вновь что-то подсказывала ему.

«Убийцы. Маленькие, кровожадные котята».

Это было очень странно, слышать этот мелодичный, глубокий голос сквозь пелену охотничьего транса.

«Только так вы способны взаимодействовать с этим миром?».

Во время транса его личности не существовало, поэтому просто некому было слышать и осознавать эти слова внутреннего голоса.

Но он слышал их. И осознавал. Он – тот, кто не являлся Зуком в данный момент. Тот, кто был лишь инстинктом и действием.

«Как слепые котята, вышвырнутые во тьму, вы можете осознавать себя лишь царапая друг друга. Царапая и уничтожая всё вокруг себя».

Инстинкт с интересом вслушивался в слова, продолжая преследование. Для него это был необычный опыт.

«Случай привёл вас обоих сюда? Или ваша неутолимая жажда разрушения?».

«Зук! Зук, остановись! Мы ошиблись, Зук. Это ловушка!».

«Ошибка? Или намеренный расчёт? Сколько ещё ты намерена была водить его за нос? Вы не способны взаимодействовать даже друг с другом. Маленькие, шерстяные убийцы».

Зук вдруг пришёл в себя и остановился. Он напряжённо внюхался в окружающие запахи, стараясь не обращать внимания на голоса в голове. Запахов было множество, они окружали его со всех сторон. Тревожные, любопытные, заинтересованные и безразличные, и ещё множество других. Он понимал их каким-то внутренним чутьём.

Он обернулся и увидел несколько насекомых. Вначале они не двигались, но затем направились в его сторону. Зук отскочил, однако они не нападали, но и не выпускали его из виду. Они направляли его в нужном направлении, они были его конвоирами. Зук пятился назад, понимая, что со всеми ему не справиться, судорожно пытаясь что-нибудь придумать.

«Ты чувствуешь страх? Чего же ещё ты хотел? Ты чувствуешь страх, потому что ты сам и есть – страх», – продолжал незнакомый голос.

«Вы видите только внешнюю оболочку. Судите по ней, руководствуясь какими-то своими, примитивными доводами. Отвратительно».

«Зук, обернись! Осторожнее!», – кричала Анима.

«Да, Зук, это и правда не очень вежливо, стоять задом к хозяину дома».

Зук медленно обернулся, как можно дольше стараясь не выпускать из виду насекомых. Он стоял у края норы, которая заканчивалась большой пещерой, в центре которой восседала матка.

«Матка?», – рассмеялся голос. «Впрочем, чего ещё ожидать от таких примитивных созданий».

Это была самая натуральная муравьиная матка, только гигантских размеров.

«Вообще-то, меня зовут, Эльзар. Ты, я полагаю, Зук. А рядом, как я поняла, Анима?».

«Интересная вы парочка, скажу я вам».

Зук хранил молчание, лишь приподняв бровь в недоумении. Его сумасшествие зашло слишком уж далеко. Настолько далеко, что уже мешало его собственной безопасности. Он огляделся по сторонам, увидев вокруг себя замерших насекомых. Они были неподвижны, лишь изредка шевеля своими усиками и не обращая на него никакого внимания. Однако он прекрасно понимал, что стоит ему лишь сделать резкое движение, и их поведение тоже резко изменится.

«Это верно, Зук. Но ты, всё же, попробуй расслабиться. Неужели ты думаешь, что я не могла уничтожить твоё тело гораздо раньше, если бы хотела?».

«И уж поверь мне, Зук, к сумасшествию твоё нынешнее состояние не имеет никакого отношения. Правда, Анима?».

Анима молчала, разум этого существа был закрыт для неё. Она как будто была в вакууме, сквозь который не пробивалось никакой информации. Ни снаружи, ни изнутри.

«Так и будете молчать? Что ж, придётся сожрать вас без прелюдий».

Зук внутренне напрягся и изогнул спину. Он ощупывал пространство взглядом, пытаясь найти хоть какую-то лазейку, но из этой ситуации просто не видно было совершенно никакого выхода.

Голос в голове звонко рассмеялся:

«Да шучу я, расслабьтесь! У меня другие пищевые предпочтения».

– Никогда не видел говорящее насекомое, – произнёс наконец Зук.

«Какой же ты грубиян, Зук. Кстати, говорящего кота я тоже вижу впервые. Да ещё и двуглавого. Или даже не знаю, как вас назвать вообще».

– Ладно, предположим я не сошёл с ума окончательно, что ты такое? Кто ты?

«Что ты такое. Ты прекратишь мне хамить наконец, а? Я, Эльзар. Я здесь живу. А вот что такое вы с Анимой, мне тоже очень интересно».

– Анима, плод моего воображения. Довольно реалистичный, это верно.

Эльзар вновь рассмеялась:

«Уверен? А что это, кстати, этот плод молчит? Анима, присоединяйся к беседе».

«Довольно странная выходит беседа», – отозвалась наконец Анима.

– Вряд ли ты насытишься моим телом, – вдруг сказал Зук.

«Боже, Зук, ну хватит уже! Говорю же, я могла это сделать уже давным-давно, ещё когда вы валялись у озера».

– Вижу, твои шпионы тут повсюду, – кивнул Зук в сторону насекомых.

«Это да. Только они не мои шпионы. Видишь ли, они и есть – я. Я сама управляю этими бессознательными телами. Они лишь биологические механизмы».

– Меха.. кто?

«А, ну да. Механизмы, это такое… впрочем, долго объяснять».

– С чего такая откровенность? – нахмурился Зук, всё ещё пытаясь найти выход из этого положения и затягивая время.

«Зук, дорогой мой котик, отсюда нет выхода. Ну, по крайней мере, пока я сама этого не захочу. Успокойся уже наконец. А откровенна, потому что редко встречаю гостей, да ещё и таких. Кстати, как там дерево? Я чую его смрад от вас. Отвратительные ребята, правда? Думают, что знают лучше всех, как нужно жить. И чужое мнение их даже не интересует. Постойте-ка! Так вот оно что! Что же ты молчала, Анима? Миленькая моя, мне так жаль, так жаль».

– Ты знаешь о том острове, с деревом? Значит ты знаешь и о Бесконечном лесе тоже? О туманном острове?! Где он? Как туда попасть?! – Зук оживился и отбросил все опасения. Его глаза загорелись от волнения.

«Бесконечный лес? Туманный остров? Никогда не слышала. Это какие-то примитивные названия ваших родных ячеек? Опишите эти ваши туманные острова и бесконечные леса, может и вспомню что-нибудь».

– Ячеек?

«Ай, не бери в голову, Зук. Ну так что, как выглядит ваш бесконечный лес?».

– Это лес с гигантскими деревьями, до самых облаков. С пустошью и скалами, до самого горизонта.

«Эмм, это всё?».

– Ну, да. Ещё там есть статуи Дикого Охотника.

«Кого, кого?», – засмеялась Эльзар.

– Каменные статуи котов, – нахмурился Зук.

«А, вот оно что. Ясно. Как примитивно, Боже мой. Ладно, простите. А что там насчёт туманного острова?».

– Остров как остров, только всё в тумане, – у Зука уже не было желания продолжать эту тему, видя, что Эльзар лишь насмехается над ним.

Он лишь на мгновение вспомнил о своих снах, о своих ощущениях в том странном месте.

«Постой, Зук. Погоди, я вовсе не хотела насмехаться над вами», – в голосе Эльзар слышалась искренность.

«Этот туманный остров, давно он снится тебе?».

– С самого детства, – ответил он.

«Бедный, бедный, Зук. И всё это время ты пытался найти его? Всё ещё пытаешься найти?».

Зуку показалось, что он услышал грусть в словах Эльзар.

– План такой, да.

«А когда найдёшь его, что дальше?».

– Понятия не имею, вначале нужно его найти. Если он вообще существует.

«Если он вообще существует», – теперь с отчётливой грустью произнесла Эльзар.

«Ты явно знаешь нечто большее. Расскажи нам», – произнесла Анима, понимая, что эта муравьиная матка является чем-то иным, не тем, чем они с Зуком предполагали изначально.

«Продолжайте свой путь и узнаете всё сами. Мне нечего больше об этом сказать».

– Ты просто не хочешь сказать! Но ты что-то знаешь! – воскликнул Зук.

«Да, не хочу».

– Но почему? Ты так легко делилась информацией, а теперь вдруг закрылась. Почему? Что такого в этом туманном острове, чёрт возьми?

«Вы нравитесь мне, Зук и Анима. Поэтому и не хочу вам ничего говорить. В конце концов, у вас должна оставаться надежда. В конце концов, вы должны двигаться дальше. Несмотря ни на что. Разве твоё сердце остановится, откажется от намеченного пути, Зук, если я расскажу или не расскажу тебе это?».

Зук промолчал.

«Вот и следуй ему, Зук. Следуй своему сердцу. Слушай только его, и никого больше».

«Как мне вырваться из этого тела, Эльзар? Как… обрести себя.. вновь?», – отчаянно произнесла Анима, больше не видя смысла скрывать от Зука реальное положение вещей.

«Тело – временный сосуд. Разве это имеет какое-либо значение?».

«Да!», – воскликнула Анима. «Для меня, имеет! Скажи мне! Скажи!», – воскликнула она.

«Значит тебе ещё многому предстоит научиться на своём пути, Анима. Вам обоим. Это всё, что я могу сказать», – голос Эльзар был мягок, но непреклонен.

В затхлом, сыром воздухе пещеры повисла долгая пауза.

«Ах, Зук, ну хватит. Ну сколько можно?», – шелестел голос Эльзар. – «Я не пытаюсь завладеть твоим больным рассудком. И он не так уж и болен, как тебе кажется. Ну, скажи же ему, Анима».

«Впрочем, тебе он теперь вряд ли поверит. Ха-ха-ха. Какая интересная ситуация получилась у вас. Ха-ха-ха. Простите, нет правда, не смогла удержаться, ха-ха. Мои бедные, недоверчивые котики, как же вам теперь доверять друг другу?».

– А что насчёт тебя самой? Почему я должен доверять тебе? – Зук смотрел на огромные жвала муравьиной матки.

«Потому что ты всё ещё жив, например?».

Этот довод был убедителен, Зук не мог этого отрицать. И всё же должна же была быть причина, по которой это существо было так любезно с ним, так легко делилось информацией.

«Что ж, вам пора, Зук и Анима», – произнесла Эльзар, с печалью в голосе. – «Всё, что нужно было… было сказано».

Насекомые, за спиной Зука, зашевелились.

«Я проведу вас к реке, которая выведет вас отсюда. Это единственный выход».

Одно из насекомых закружило вокруг него.

«Идём же. Чего стоишь?».

Насекомое засеменило вперёд и чуть замешкав, Зук всё же последовал за ним, на мгновение оглянувшись в сторону матки.

Они петляли по подземным лабиринтам, пока Зук не услышал наконец шум воды. Насекомое вывело их к подземной реке, тёмные воды которой бурлили от сильного течения и переливались сияющими, зеленоватыми прожилками непонятного происхождения.

«Вот мы и пришли, Зук и Анима, это ваш выход отсюда. Обратной дороги не будет, но, полагаю вам к такому уже не привыкать».

Зук осторожно приблизился к воде и принюхался. От неё исходил странный запах, странный для подземной реки. Он осторожно попробовал её на вкус.

«Да, так и есть», – подумал он.

Вода была солоноватой на вкус. Это было очень странно.

– И всё же, Эльзар, почему ты помогаешь мне?

«Потому что мне так захотелось. Разве нужны ещё причины?».

Зук пожал плечами. Течение и правда должно было вывести его наружу. По крайней мере такой шанс был. В конечном итоге, разве у него были другие варианты в данный момент?

«Это точно, Зук. Других вариантов нет».

Зук подставил свою лапу под напор бурлящей воды, наблюдая, как светящиеся нити огибают её.

«Эй, Зук», – вдруг произнесла Эльзар. – «Я вижу, ты всё ещё не веришь, что Анима – действительно настоящая».

«Тогда… посмотри сам».

Зук успел лишь недоумённо приподнять бровь, когда в буквальном смысле провалился сам в себя. Было такое ощущение, будто изображение перед его глазами стремительно отдаляется. Он будто падал в яму, наблюдая за удаляющимся небосводом.

Зук мгновенно почувствовал это. Почувствовал чужеродную сущность. Он чувствовал её удивление, её испуг. Она сжалась и попыталась отдалиться в самые тёмные уголки, но это были его владения, и он прекрасно знал, куда смотреть. Он знал, кто это. Теперь он видел её. Теперь и она увидела его и закрылась в непробиваемый кокон, оккупировав частичку его внутренних земель, и затаившись. Но он и так увидел достаточно. Достаточно, чтобы наконец поверить в слова Эльзар.

– Благодарю тебя, Эльзар, – выдавил Зук, возвратившись во внешний мир.

«Не принимай всё так близко к сердцу, Зук. У неё ведь и правда не было другого выхода», – ответила Эльзар.

– Тогда.. прощай, Эльзар. Кто бы ты не была, спасибо за помощь.

«Прощайте, Зук и Анима», – насекомое, будто на прощание, пошевелило усиками.

Зук с разбегу плюхнулся в бурлящий поток, вновь уносящий его в неизвестность. Он долго нёс его сквозь узкие пещеры, пока их своды не снизились настолько, что ему пришлось полностью погрузиться под воду. И в тот самый момент, когда воздух в лёгких был уже на исходе, его ослепила вспышка света, внезапно озарившего всё вокруг. Озарившего пустоту вокруг него. Впрочем, в этот раз это была не совсем пустота. Где-то вверху, над своей головой, он увидел колышущуюся, зеркальную поверхность и устремился навстречу долгожданному вдоху.

Х

Воздух ворвался в его лёгкие, одновременно принося и наслаждение, и боль. Откашливая остатки солёной воды, сквозь затуманенные глаза, он пытался разглядеть окружающий мир. Новый мир, в котором он оказался.

Зук едва мог понять, задыхается он от недостатка кислорода, от ужаса, или от красот этого нового мира. Скорее всего от всего этого вместе взятого.

Он дрейфовал в бескрайнем озере, берегов которого не было видно. Другого слова для этого он подобрать не мог. Анима могла бы подсказать ему подходящее слово – «Океан». Но она всё ещё была молчаливо сжавшимся коконом, всё ещё не в силах «прийти в себя» после произошедшего. Всё ещё не осознавая, что давление Эльзар уже исчезло, и она вновь может чувствовать мир вокруг.

Этот океан был прекрасен в своём величии. Его светящиеся, зеленовато-бирюзовые воды, были тихими и спокойными, но в них чувствовалась мощь, в любой момент готовая вырваться наружу и сокрушить всё вокруг. Это свечение было столь сильным, что светлое, фиолетовое небо, казалось тёмным на его фоне и зеленоватые, искрящиеся прожилки, отражались от далёких облаков.

Заворожённый, Зук растянулся на спине и раскинул лапы в стороны, отдавшись тихим, едва заметным волнам. В конечном итоге это был единственный способ сохранить силы для затяжного заплыва.

«Заплыва куда?» – подавив смешок, подумал он.

Даже если бы берег был едва виден вдалеке, это всё равно было бы довольно ощутимое расстояние. Что уж было говорить тогда, когда этого берега не было видно вообще.

Наблюдая за причудливыми облаками, Зук размышлял о том, зачем Эльзар это сделала. Было совершенно очевидно, что она знала, куда ведёт подземная река. Но ведь она могла убить его сама, сотней различных способов, зачем тогда ей понадобилось отправлять его сюда, на верную смерть в этих водах? Или это и был один из этих изощрённых способов его убийства?

Нет, что-то было в этом очень странно. Наверняка она отправила его сюда, зная, что он сможет каким-то образом выбраться отсюда. Иначе, какой тогда вообще был смысл прыгать в эту реку? С тем же успехом он мог просто сдохнуть в пещерах, каким-нибудь другим способом.

Тёплые волны качали его, убаюкивая и погружая в сон.

– Ну нет, вот этого сейчас точно не нужно, – сказал он вслух и принял вертикальное положение, неспешно шевеля лапами и балансируя в воде.

Прищурившись, он поглядел по сторонам.

«Быть может я просто не разглядел берегов?» – думал Зук, напряжённо вглядываясь в горизонт.

Но тонкая нить горизонта лишала его всяких сомнений. Никаких берегов, в зоне видимости вокруг него, просто не было.

* * *

Вначале Анима ощутила ужас, вновь почувствовав мир вокруг себя. Находясь рядом с могучим разумом Эльзар, Анима была слепа и глуха, не в силах использовать свои знания, не в силах применять свои новые возможности, с которыми сама ещё не разобралась до конца. И вот, наконец вырвавшись из тёмных пещер сознания «муравьиной матки», вместо облегчения Анима испытала шок.

Зук не видел того, что чувствовала Анима вокруг них. Для его органов чувств это было лишь безжизненное, огромное озеро. Для неё это было бесконечное пространство, наполненное различными формами жизни. И далеко не все из них были дружелюбными. В то время, как он наслаждался разглядыванием далёких облаков, она ощущала бурлящую жизнь вокруг.

Это был какой-то чудовищный круговорот пожирания друг другом живых существ. И это был лишь вопрос времени, когда их худощавое, и тем не менее аппетитное, шерстяное тельце будет замечено одним из этих существ.

Прямо как в их Бесконечном Лесу.

Подводный Бесконечный Лес.

Это произошло даже раньше, чем она предполагала. Раны на их теле были ещё свежи, некоторые из них кровоточили и Анима почувствовала жажду одного из существ. Оно учуяло запах свежей крови. Для него это была необычная кровь, непонятная, манящая. Такой оно ещё не пробовало. Оставив преследование одной из своих жертв, оно неспешно двинулось навстречу диковинке.

Даже не видя его, Анима чувствовала его формы. Она понимала, что в открытом противостоянии, да ещё и находясь в воде, у Зука не было шансов, даже с её помощью. Она чувствовала дикие, примитивные зачатки разума в этом существе. Она попыталась соприкоснуться с ним, но оно было слишком увлечено предвкушением своей новой добычи, а она была ещё слишком слаба.

Лихорадочно ощупывая пространство вокруг, Анима вдруг ощутила совершенно иные источники разума. На фоне остальных вибраций, раздающихся поблизости, эти отличались какой-то детской непосредственностью и даже баловством. Они видели и чувствовали происходящее рядом, но им не было до этого никакого дела. Увлечённые своей игрой, они ощущали себя в безопасности, находясь в своей стайке. Но эта непринуждённость была обманчива, Анима чувствовала, на что способны их тела.

Анима прикоснулась к одному из них, и оно откликнулось. Затем откликнулась вся стайка. Они были слишком любопытны, чтобы пропустить такое интересное событие.

Прямо как дикие коты.

Анима отдавала себе отчёт в том, что ими движет лишь игра, лишь любопытство, и до судьбы этого комка шерсти им нет никакого дела. Но в данный момент это не имело никакого значения. Она предложила им увлекательную и интересную игру, чтобы разнообразить их существование.

И они были не против.

* * *

Краем глаза Зук заметил какую-то рябь невдалеке. Присмотревшись внимательней, он сжался и почувствовал, как бешено заколотилось его сердце. Медленно приближающийся рыбий плавник, а это без сомнения был именно он, был как-то слишком велик. Слишком велик, учитывая его беспомощное положение в воде. Он с головой погрузился под воду, пытаясь разглядеть, что приближается к нему, однако расстояние было ещё слишком велико для того, чтобы что-то увидеть.

Он еле сдержал рефлекторный порыв отплывать в сторону. Это было бы бессмысленной тратой сил.

Вдохнув полной грудью, он попытался успокоиться и сконцентрировал внимание на приближающемся плавнике. Мысли закружились в голове. Закружились всевозможные варианты развития событий. У него не оставалось сомнений, что шансов практически нет.

«Вот оно», – вдруг подумал он. – «Вот как выглядит моя смерть».

Но ведь он представлял её вовсе не так. Поедая речную рыбу, мог ли он тогда представить, что однажды будет сожран одной из них?

«Нет, нет, нет. Вовсе не так».

Его глаза сузились, впившись в треугольник блестящей плоти.

«Чёрт возьми. Вовсе не так».

Вдруг он почувствовал, как будто что-то прикоснулось к его сознанию. Это молчаливое прикосновение принесло внезапное облегчение и успокоение. Он не знал, умрёт он сейчас или нет. Не знал, что произойдёт дальше, но отчего-то стал спокоен.

Это было непривычное ощущение. Во время охоты он ощущал нечто подобное, но тогда его сознание практически всегда исчезало, оставляя на своём месте чистый инстинкт, не обдумывающий свои действия, вместо этого действующий уверенно и непоколебимо. Сейчас же, он чувствовал то же спокойствие и уверенность, но при этом чётко осознавая себя. Осознавая происходящее, но спокойно принимая его. Точно так же, как тогда, когда срываешь ягоду, совершенно спокойно и уверенно, без страха и сомнений. Что страшного и необычного в этом? Просто обычное, повседневное действие.

Плавник приближался и в светящихся, прозрачных водах уже виднелись очертания хищной рыбы. Зук бессознательно считывал особенности её движения, улавливая знакомые черты и убеждаясь, что перед ним именно хищник. Поблизости показались силуэты ещё нескольких рыб меньших размеров, стремительно приближающихся к нему. Они должно быть хотели успеть урвать кусок пожирнее.

«По крайней мере это будет быстро», – мелькнуло в голове, прежде чем он снова нырнул под воду.

Морда представителя подводного мира была уже хорошо различима. Она как будто хищно улыбалась ему своей чуть приоткрытой пастью, обнажая первый ряд изогнутых клыков. Зуку был прекрасно знаком этот оскал примитивного организма, не имеющего ничего общего с хорошим настроением. Всего лишь особенность строения черепа. Забавная, улыбающаяся особенность.

В следующий момент произошло то, чего он совершенно не ожидал. Одна из рыб отделилась от стаи и зайдя по дуге, с огромной скоростью врезалась своей продолговатой мордой в бок «здоровяку», сбивая его с курса. Ещё несколько сделали то же самое, и Зуку даже показалось, что они намеренно целились в область жабр. Улыбчивый «здоровяк» дёрнулся и всё так же продолжая улыбаться, начал переворачиваться набок и медленно опускаться ко дну. В его опустевших глазах уже не читалось признаков сознания, но стая не унималась. Они продолжали свои меткие тычки, со всей скоростью врезаясь своими остроконечными мордами в его плоть: выбивая его глаза, разрывая жабры, дробя плавниковые хрящи.

Удивительно, как за несколько мгновений они, играючи, превратили огромного хищника в беспомощную, изуродованную тушу, удаляющуюся в глубины этого бездонного, подводного мира.

Наконец закончив веселиться со своей жертвой, они направились к Зуку, и он понял, что видимо теперь настал и его черёд. Он сжался, ожидая мощного удара, и пытаясь увернуться, насколько это вообще было возможно в воде. Выпустив когти, он захотел зацепить хотя бы одного. Нужно было метить в глаза, тогда у подводной твари хотя бы останется долгая память о нём.

Главное, успеть увернуться от первого удара. Хоть немного. Тогда он достанет оба глаза.

Несколько рыб подплыли на безопасное расстояние и начали кружить вокруг него, не приближаясь близко. Одна из них остановилась напротив него и приняла вертикальное положение, поигрывая плавниками и склонив голову набок. Она как будто с любопытством разглядывала его, он был просто уверен в этом. И ещё у него возникло ощущение, что эта рыба и правда улыбается ему своей продолговатой мордой, что это не только особенности её строения.

Засмотревшись на рыбу, он не заметил, как другая подобралась сзади и легонько подтолкнула его наверх. Устремившись к поверхности и резко извернувшись, Зук оттолкнулся от неё задними лапами, инстинктивно махнув передней и оставляя на её морде глубокий след.

«Зук, они не хотят причинить тебе вред. Убери когти. Всё хорошо», – раздался знакомый голос в его голове.

Он жадно вдохнул воздух и закрутил головой, постоянно разворачиваясь в разные стороны, готовый в любой момент вновь пустить в ход свои когти. Этот голос он не желал больше: ни слышать, ни слушать.

И её голос затих, однако он вновь почувствовал мягкое прикосновение. Успокаивающее, тёплое прикосновение к своему собственному сознанию.

– Оставь свои игры! – крикнул Зук. – Оставь их для этих рыбин! Оставь их для других примитивных организмов, с которыми ты так любишь играть!

Ярость вдруг нахлынула на него, и он готов был крушить всё вокруг. Готов был разрывать на части каждую из этих чёртовых рыбин, насколько только хватит его сил.

– Прочь из моей головы! – кричал он.

Зук вдруг почувствовал, как его морду окатило водой. Он едва понял, что произошло, когда услышал писклявый звук, напоминающий смех, и увидел перед собой улыбающуюся рыбью морду. Она открыла рот, вновь издавая этот звук, затем повернулась боком и вновь брызнула в него струёй воды из отверстия в своей голове.

Зук удивлённо уставился на рыбу, и впервые по-настоящему встретился с ней глазами. То ли от стресса, то ли от чего-то другого, он вдруг почувствовал непреодолимый приступ смеха и не сдерживая эмоций, нахлынувших на него, разразился громким смехом, зачерпнув воды и брызнув в рыбину в ответ.

Рыбина засмеялась и завертелась в воде вокруг своей оси. Некоторые из них прыгали и делали переворот в воздухе, некоторые обливали его водой и смеясь, он брызгал в их сторону в ответ.

– Вы довольно странные рыбины, – произнёс Зук, улыбаясь.

«Это не совсем – рыбины», – раздался голос в голове.

– Заткнись, просто заткнись. Не порти такой момент, – тихо ответил он, продолжая смеяться и брызгать водой.

Некоторое время они ещё резвились в воде, когда Зук обессиленно растянулся на покачивающихся волнах.

– Не знаешь, есть тут суша вообще? – сказал он, глядя на небо. – Знаешь, что такое суша?

Рыба промолчала в ответ, но Зук и не ждал его. Однако вскоре он почувствовал кожу рыбы под своими лапами и удивлённо повернул голову. Она как будто подавала ему какой-то сигнал, подставляя свой плавник.

– Ты что, хочешь покатать меня? – спросил он и услышал рыбье стрекотание. – Ну что же, почему бы и нет.

Он обхватил её плавник, стараясь не царапать его и слегка повернул голову, чтобы брызги воды не мешали дыханию.

* * *

Они плыли уже довольно долгое время, за которое рыбы несколько раз поменялись местами, увлекая вперёд своего наездника. Зук давно уже понял, что они следуют какому-то определённому маршруту, и вскоре его сомнения окончательно рассеялись, когда вдалеке он увидел нечто похожее на берег.

Подобравшись ближе к этим песчаным берегам, его новые друзья ещё некоторое время покружили вокруг Зука, стрекоча и брызгая водой. Он разглядел на морде одной из рыб глубокие следы своих когтей и осторожно прикоснулся к ней.

– Ты уж поаккуратней в следующий раз, с незнакомыми видами. Ладно? – сказал он, поглаживая её улыбающуюся морду.

Она издала смехоподобный звук и прокрутилась в воде. Затем стая сделала вокруг него ещё несколько кругов и начала удаляться вдаль, стрекоча и выпрыгивая из воды. Зук улыбнулся, наблюдая за ними, и развернулся к пустынному берегу.