Спун по имени Фидель

Директриса выслушала с интересом.

Потом папа обзвонил учителей. Трое из них вызвались помогать и обзвонили учеников и родителей. В итоге шестнадцать добровольцев составили творческую группу для подготовки Бутылочной выставки.

Оказалось, Директриса помнит наперечет все свои вазы. Она ведь любила их и помнила каждую мелочь: ширину полосок, цвет, линию узора… Так что ей было легко воссоздать всё по памяти – оставалось только набросать эскизы и чертежи. А рисовала она прекрасно.

Родители во главе с папой Спуна готовили деревянные стенды в зале Дома культуры. Дети и учителя занялись экспонатами. Кто хотел, брал целый чертеж и восстанавливал вазу от начала до конца. Другим было приятней работать в команде, чтобы советоваться и помогать друг другу.

Через неделю все материалы для выставки были готовы.

Вазоны и вазочки всевозможных цветов и размеров занимали восемь столов. Директриса обошла их кругом. Проверила, высохла ли краска на стендах. В зале Дома культуры, который временно превратился в мастерскую, были открыты все окна, но легкий запах лака и дерева еще блуждал в воздухе.

В дверь заглянул Фидель. Он помедлил, потом решительно направился к Директрисе и протянул ей листок бумаги:

– Это будет очень красивая выставка. Поздравляю! – и убежал от смущения.

Директриса развернула листок – самодельную цветную открытку. На открытке, в темном пространстве космоса, сияла и переливалась разными красками звезда. Звезда излучала покой и ласку, и Директрисе вдруг стало очень хорошо.

А рядом с картинкой был стишок:

Сокровищ много на земле,

Что золота ценней:

Они не в дальней стороне –

Они в душе твоей.

Плывет кораблик по волнам

К сияющей звезде –

Пускай найдет он счастье там

И привезет тебе!

Глава пятнадцатая

Бывает всё прекрасно, как во сне,

или Выставка бутылок

Выставка была приурочена к успешному окончанию учебного года.

У Дома культуры собралась толпа. Ученики начальной школы, их мамы и папы, бабушки и дедушки, дяди и тети… А также специально приглашенные гости. Фидель пригласил дедушку Мевлана и Марфу. Жалко, Аврора еще не вернулась.

Программу открывал городской коллектив фокусников. Потом выступили с речью представители Гороно и вручили всем памятные дипломы за успеваемость. И как кульминация праздника, ожидалось торжественное открытие Бутылочной выставки.

На сцену поднялась Директриса.

На ней был обычный строгий костюм, но на руку она повязала кокетливый розовый бантик, какие носили в годы ее молодости. Видно было, что она смущена и даже пытается спрятать руку с бантиком за спину.

Директриса взяла микрофон, подула в него, и вдруг неумело, с трудом, улыбнулась. Зал охнул. Все впервые заметили, какая она милая. Да, милая и даже немножко симпатичная.

– Друзья! – произнесла она торжественно. Микрофон страшно запищал, так что все присели и закрыли уши руками. К испуганной Директрисе тут же подбежали двое техников в синих жилетках, скорее взяли у нее микрофон, что-то подкрутили, поклонились и скрылись в толпе.

– Друзья! – произнесла Директриса шепотом и с опаской, но видя, что ничего ужасного не происходит и люди отнимают ладони от ушей, осмелилась продолжать. – Друзья! Я всю жизнь считала, что существует только три достойных занятия: растить хлеб, строить дома и воспитывать детей.

В толпе согласно закивали.

– Но почему-то не меньше этого мне всегда нравились бутылки! (в зале пронесся смешок). Мне нравилось делать из них красивые вазы. Я знаю больше двухсот способов сделать бутылку прекрасной! Ракушки, бусины, шёлк, цветная бумага, ленточки, бархат, горох, пух одуванчиков, старые листья… Но я всегда думала, что это недостойно, недостойно… Знаете, сколько своих прекрасных ваз я разбила?! – у Директрисы вдруг покраснел нос, а глаза стали большими и мокрыми. – Вы знаете?.. – она осеклась. Двое техников в синем подбежали к ней, протянули платок, еще один запасной положили в кармашек, поклонились и скрылись в толпе.

Какая-то малышка рядом с Фиделем подергала маму за подол и спросила:

– А почему такая большая тётя ревёт?

– Видишь, она разбила вазу, совсем как ты!

– Но я же ревела, потому что ты меня отшлепала! А её кто отшлепал?

– Она сама себя отшлепала, помолчи!

Малышка задумалась и замолчала.

А Директриса еще раз высморкалась и продолжала:

– Говорила мне мама: Августина, займись делом! Выучись, стань кем-нибудь важным!

«Её зовут Августина! Августина! А мы и не знали!» – зашушукались зрители.

– Я и старалась! Я училась, сдавала экзамены, стала директором – всё, чтобы мама гордилась мной! Она и гордилась! И я разбивала вазы, потому что это чушь и фантазии! Но я собой никогда не гордилась! Мне казалось, что я дурацкий директор!

Родители спешно закрыли ладонями уши детей.

– Нет-нет! Я, конечно, хороший директор! – поспешила исправиться Августина. – Просто мне всегда казалось, что я занята чем-то не тем! Что делать бутылки – ой, вазы – у меня получается много лучше, чем делать послушных учеников! Ведь какой смысл от ученика, если он не послушен? – вконец смешавшись, Августина сбежала со сцены.

В лесу закуковала кукушка. Каждый загадал: сколько мне жить осталось? Выпало девяносто восемь.

За это долгое время к Дому культуры подъехал белый автобус с обшарпанным левым боком. Из автобуса, торопясь, прыгнула Спунка с двумя рюкзаками, вышла ее уважаемая бабушка и с трудом шагнул незнакомец, опираясь на палочку. Троица устремилась ко входу.

Толпа уже перетекала внутрь Дома культуры, где запах краски успел смениться духом сирени из настежь открытых окон. Наступал ключевой момент праздничной церемонии – Августина готовилась перерезать красную ленточку.

Парадные ножницы оказались ей малы (так бывает, что пальцы никак не входят в колечки), им срочно искали замену. Достойных ножниц не было по всей округе, и техники в синем метались в поисках. Ножницы нашлись лишь у продавца воздушных шаров, ведь нет ничего важней в его деле, как отрезать веревочку нужной длины, чтобы шар хорошо подошел покупателю.

Но едва Августина поднесла ножницы к ленточке, чтобы открыть доступ к своей выставке прекрасных бутылок, раздался крик:

– Подождите, стойте!

Директриса в ужасе оглянулась. Нынешний вечер и так давался ей нелегко, она совсем не была уверена, что поступает правильно.

Три человека приблизились к ней. Непослушная девочка в малиновом парике. Ученая бабушка, часто бывавшая в школе. А третий… Третий…

– Братик! – воскликнула Директриса – Ах! Себастьян! Это ты?

– Августина! – воскликнул Художник. – Августина, мне всё рассказали! Подожди, я хочу посмотреть, как ты перережешь ленточку!

Они стояли друг против друга. Они были очень похожи. Но Директриса держалась так прямо – а Художник так горбился. Но Директриса так часто моргала – а Художник смотрел так ясно.

Публика в ожидании стихла.

Брат и сестра глядели друг на друга, держась за ленту.

Спунка Аврора прокралась к Фиделю и дернула его за рукав:

– Привет! Здорово, да? Хороший у нас с бабушкой созрел замысл?

– Привет! А как это вы узнали про выставку?..

– У каждого почтальона есть знакомый почтальон в каждом городе! Так и передаются новости. А у нас теперь есть один свой собственный почтальон, – хихикнула Спунка.

Тут заиграл марш. Это техники в синем решили освежить обстановку.

Директриса обернулась к ним и сделала знак убавить громкость.

– Друзья! – сказала она в микрофон, обращаясь к зрителям. – Друзья, смотрите, это мой брат! Он приехал! Мы не виделись тридцать лет!

– Вот это да! – раздались голоса. – Конечно, не обращайте на нас внимания! Но как же так вышло? Как вы могли столько не видеться?

– Это долгая история… – неуверенно выговорила Директриса.

– А мы не торопимся! – откликнулся кто-то. – Да-да, расскажите, мы любим истории! – поддержал его кто-то с другой стороны.

– Ну хорошо! – согласилась Августина. – Было так…

Рассказ Августины

– Когда мы с братом были молоды, нас считали ужасными спунами и неудачниками. Мы всё просыпали, ни к чему не были готовы и вечно витали в облаках.

Наши родители – не спуны, они всегда бодро вскакивали с утра и увлеченно бежали на службу. Я уважала родителей и хотела во всем быть на них похожей – поэтому, едва повзрослев, решила уехать, сменить обстановку. Я думала, в незнакомом городе будет легче начать всё с начала.

Никаких стишков! – сказала я себе. Никаких картиночек, которые приводят к мечтательности! Никаких рюшечек и вышивания шелком! Только строгий режим! Только занятия и порядок!

У меня стало получаться. Я четко определила цель, и из меня вышел толк. Я порвала с прошлым. Все реже в моей голове появлялись картиночки и стишки, им просто не было места среди строгих линий школьного расписания. Все реже мне хотелось заняться какой-нибудь чушью, как в детстве.

И наконец я сама себя стала бояться! Такую строгую, непреклонную… Последняя слабость, которая у меня еще оставалась – это мои бутылки и вазы. Но я запирала их в шкаф, а потом стала бить молотком! Ведь я боролась со слабостями в других и была втрое строже к себе.

Тут директриса Августина расплакалась, не в силах больше сдержаться:

– Прости меня, братик! В моей жизни было так мало радости!

– И ты, сестренка, прости меня! Я ведь не знал, как ты страдала! Что я могу для тебя сделать, чем помочь, как позаботиться? – и Художник обнял ее.

Фидель глядел на всё это, стоя рядом с Авророй, и размышлял.

Простил ли он сам Директрису, потому что она исправилась и разрешила ему быть собой?

Или с ней случилось это чудесное превращение, потому что он сам включил в груди чудесную зеленую лампу и посветил на нее, на папу, на школу?..

Мог ли один маленький спун устроить всю эту благодать, которая расцветала вокруг? Как это вышло? На какую волшебную кнопку надо было нажать, чтобы всё вдруг так изменилось?

Он оглянулся на деда Мевлана. Дед Мевлан весело подмигнул.

Тут все захлопали, засмеялись, стали обнимать друг друга и радоваться. Новая Директриса нравилась людям. Дети и взрослые чувствовали, что их школа будет теперь какой-то совсем другой, чем раньше – творческой, доброй и, может быть, даже приятной. Старый порядок сошел, словно снег с горы Сонсузлук.

Потом каждому подарили прекрасную вазу на память об этом дне.

Праздник продолжился, пока наконец-то не село солнце.

Тогда все отправились по домам.

Начинались каникулы.

…А где-то за городом зажигала огни Спунская фабрика, открывала двери, и десятки спунов спешили туда – создавать чудесные вещи. Им не нужно было отстаивать собственные границы, ведь у них уже было любимое дело и подходящий порядок… Но это уже другая история.