Навоз как средство от простуды (хроники пандемии)

Акт пятьдесят третий

Графиня Марфа Троекурова, оставшись единственной правительницей поместья, решила потушить недовольство дворни и крестьян. Будучи страстной поклонницей женских романов, графиня вычерпала из них либеральную идею всеобщей любви. Ничтоже сумняшеся, Марфа вернула подданным все отнятые графом права, включая право свободного перемещения, право гнать самогон, а также свободу слова и вероисповедания. Получив права и свободы, крепостные крестьяне и дворня всего за неделю превратили бардак, царивший в поместье при Прохоре-мажордоме, в полную катастрофу.

Мужики, включая казаков, с утра напивались вусмерть и валялись потом целый день по всему поместью. Бабы забросили хозяйство и церковь и примкнули к сектантам. Часть из них, забрав детей, ушла жить в общий сарай с отшельником Вельзувием, который стращал их концом света и принуждал к блуду и непотребству. Другие бабы, впервые увидев телевизор, который по приказу графини установили в избе-читальне, целыми днями сидели перед экраном, открыв рты и глядя на доктора Малышеву, ведущего Малахова и певца Стаса Михайлова.

Усадьба стояла неприбранной, пруд зарос, скотина была не кормлена, а яровые не сжаты. Церковные клерикалы призывали предать графиню анафеме, окрестив ее Марфой-Рассадницей. Испугавшись содеянного, Марфа попыталась вернуть все обратно, но было уже поздно – народ разложился окончательно и безвозвратно. Единственной надеждой графини оставалась возможность как можно скорее вернуть к жизни мужа. Поэтому, когда друзья с Христофором вернулись в поместье, чтобы посвятить себя космическому скотоводству, графиня приказала немедленно вернуть графу яйца, харизму и половую потенцию.

Для пересадки органа графу требовалось сначала позолотить его у коня, как пожелала Марфа. Это была непростая задача. До этого времени друзья осуществляли электрофорез только двуногих, а тут целый конь. Проблемой также было добыть достаточно золота для электролиза.

Студенты обегали поместье в поисках золотого тельца. Все золото графского дома, все эти канделябры, оклады и даже золотой унитаз оказались грубой подделкой. В лучшем случае предметы графского обихода были позолочены, в худшем – покрыты «зубным металлом» под золото. Даже столовые приборы оказались вовсе не золотыми.

Все, что удалось раздобыть студентам, – это сомнительного вида сережка, потерянная какой-то крестьянкой. Этого явно не доставало, чтобы покрыть огромное хозяйство коня.

Тогда друзья обратили внимание на крест, украшающий церковь в поместье. Крест весело блестел на солнце, бросая желтые блики на купол церкви и окружающую природу.

– Накинем один провод на крест, а второй прицепим к коню, дадим ток и посмотрим, что выйдет, – обосновал научную часть эксперимента Авдеич.

Так и решили действовать.

Друзья попросили графиню дать им на пробу молодого жеребца, но Марфа выделила для опыта пожилого коня по кличке Ермолай. Старый конь борозды не испортит, подкрепила народной мудростью свое решение Марфа.

Эксперимент решили провести после воскресной службы, когда все разойдутся из церкви. Заранее подтащили к храму электрический кабель и подключили известный читателю сварочный трансформатор.

В воскресенье погода испортилась, с ночи небо затянуло тучами, а к утру посыпал мелкий надоедливый дождь. Окрестный пейзаж быстро намок и расплылся в сыром мареве. Было мокро и холодно.

Барский конюх под уздцы привел Ермолая к церкви, лошадь брыкалась и фыркала, не желая мокнуть под дождем. Студенты залезли на купол и намотали провод на крест. Авдеич изловчился, подлез под Ермолая и прицепил второй электрод к конскому хозяйству. Конюх на всякий случай отошел подальше, Ермолай же, чуя недоброе, взбрыкнул и рванул в сторону поля.

Пришлось начинать все сначала. Пока ловили лошадь, снова крепили провода, под конем натекла огромная лужа, но менять экспозицию никому не хотелось. Все устали и вымотались.

– Держи его крепче, не отпускай! – приказал Авдеич конюху. Все заторопились, стараясь скорее закончить дело.

В этот момент огромная черная туча накрыла имение Троекурова. Стало темно, дождь сильнее забарабанил по куполу храма. За этим шумом не было слышно, как на полной мощности гудит трансформатор.

НЮРА быстро вывернул реостат на предельную мощность. КЛАВА включил рубильник. Время застыло. Целую минуту ничего не происходило. Потом в небе сверкнуло. Яркая, в изломах, молния, разорвав черную пелену, ударила в крест. Через мгновенье раскатисто, как из пушки, грянул гром.

Акт пятьдесят четвертый

Как-то почти незаметно промелькнуло бабье лето, погода в столице и пригороде испортилась. В один из сырых и холодных дней, когда мешаясь с ветром, вода хлестала по сторонам, размывая и без того унылый пейзаж, у сгоревшей церкви в имении Троекурова весь вымокший стоял старший следователь Следственного комитета РФ. Он нехотя тыкал палкой в сгоревший сварочный трансформатор, принюхиваясь к запаху гари, исходившему то ли от церкви, то ли от выгоревшей вокруг земли, то ли от трансформатора.

Чуть ранее следователь той же палкой выковырял из лужи позолоченную подкову и поместил ее в целлофановый пакет для улик. За всеми действиями следователя наблюдал прокурор, который тоже был мокрый, несмотря на наличие зонта. На пепелище ковырялся еще один человек – специалист пожарного надзора.

Все эти люди появились в имении по настоянию графини Троекуровой. После проведенного эксперимента Женька, Авдеич и студенты-укурки оглохли и, кажется, потеряли память. Ермолай же вместе с конюхом и уздечкой и вовсе пропали. От Ермолая осталась только позолоченная подкова, да и ту графиня не смогла опознать.

Обескураженная пожаром и пропажей коня, Марфа, используя связи Троекурова-Филькенштейна, добилась начала расследования. Хотя, по мнению следователя, расследовать было нечего: в результате попадания молнии церковь загорелась, а коня вместе с конюхом и уздечкой просто испарило электрическим током огромной силы. В эту логическую версию не ложилась только подкова, найденная на месте происшествия. Подкова мешала закрыть дело и уехать сушиться в Москву.

Чтобы выяснить, чья это подкова, следователь опросил свидетелей. Однако друзья только мычали и таращили на следователя глаза. Единственным вменяемым оказался ветеринар Христофор. Однажды испытав на себе силу тока, он издали наблюдал за экспериментом, боясь подвергнуться электролизу еще раз.

Христофор рассказал, как подводили провода, как тяжелая туча накрыла место происшествия, как ударила молния и грянул гром. Дальнейшие события ветеринар помнил нечетко, как будто в тумане.

Записав показания, следователь какое-то время обдумывал рассказ ветеринара. Затем, глядя куда-то вбок, словно стесняясь, сообщил, что согласно статьи 245-й Уголовного кодекса РФ, жестокое обращение с животным в целях причинения ему страданий, а равно из корыстных побуждений повлекшее гибель последнего, а также совершенное группой лиц по предварительному сговору, карается лишением свободы на срок от трех до пяти лет.

Только тут Христофор осознал, что следователь шьет ему дело. Друзей как пострадавших в ходе испытаний и в силу их нынешней невменяемости к ответственности не привлекут, а вот он, Христофор, реально присядет.

Ветеринар побледнел и попросился в туалет. Выскочив во двор, Христофор принялся звонить начальству. В Роскосмосе выслушали ХВ и как-то неуверенно обещали подумать. Однако, как стало известно впоследствии, сразу после звонка ветеринар был уволен из госкорпорации задним числом.

Не полагаясь на собственное начальство, Христофор решил подстраховаться и позвонил на мобильный Варваре Васильевне. Однако Варвара была занята. Бывшая Женькина теща командовала кол-центром в тюрьме Лефортово. Варвара добилась успехов на ниве одурачивания населения, за что неоднократно поощрялась руководством тюрьмы похвальными грамотами. Теперь Варвара Васильевна готовилась выйти из заключения, чтобы расширить деятельность кол-центра за пределы пенитенциарной системы. Обвинения в шпионаже в пользу Молдавии были сняты, чему поспособствовал генерал, рекомендовавший Варвару графу Троекурову.

Не дозвонившись Варваре Васильевне, ветеринар побежал искать Марфу. Однако графиня уехала из поместья в Москву, чтобы в судах добиваться передачи прав на имущество графа. Сам Троекуров продолжал пребывать в Коммунарке. Он по-прежнему был без сознания и без первичного полового признака, позолоченного друзьями и украденного где-то по дороге в больницу.

Пока Христофор бегал по усадьбе в поисках туалета, следователь и прокурор обсуждали ход следствия.

– Мелковато берешь, – упрекал прокурор. – Подумаешь, лошадь стукнуло током. Кому это интересно?

– Может пришить им убийство? – задумчиво тянул следователь. – По сговору, группой лиц… на пять лет потянет.

– Правильно, – поощрил прокурор. – Только не пиши, что убили лошадь, напиши – Ермолая по заказу графини. Вот тебе и заказчик, и исполнители. А этот обосравшийся фельдшер, или кто он там, пойдет как свидетель.

Следователь восхищенно смотрел на опытного прокурора. В его голове уже замелькали звезды большой величины на погонах.

– А мотив. Какой мотив им вменить? – в сладком предчувствии спросил следователь.

– Напиши, что хотели спалить сооружение культа. Особо изощренным способом, – подсказал прокурор. – Вот так и пиши: намереваясь уничтожить православную церковь, а также истово верующего Ермолая… и конюха, кстати, тоже православного, используя технические приспособления для привлечения электрической молнии на объект.

– Вот это да! – потрясенно воскликнул следователь. – Так это уже терроризм! Статья 205-я, от пятнадцати лет до пожизненного!

– Молодец! Соображаешь! – поощрил прокурор. – А то придумал! Лошадь пропала. Что мы тут, зря мокли весь день!

Возможно, читателю интересно, почему правоохранители больше озаботились конем, а не конюхом. Для меня ответ очевиден. В нашем богоспасаемом отечестве заботе о животных уделяют гораздо больше внимания, чем заботе о людях, о которых думают в последнюю очередь, если думают вообще. И примеров тому тьма. Вот и вполне себе либеральная графиня даже имени своего конюха не знает, зато для лошадей в усадьбе имеется манеж с бассейном и даже баня с парной. В отличие от коня Ермолая, безымянный служитель конюшни мало кому интересен.

Вернувшись в Москву, следователь показал дело начальнику. Тот похвалил и приказал готовить группу захвата. К операции привлекли спецназ ФСБ. В касках, бронежилетах и с автоматами спецназовцы выехали в имение Троекурова.

Акт пятьдесят пятый

Друзья вместе с ветеринаром сидели перед генералом. Христофор что-то мычал в ответ на вопросы высокого чина, друзья молчали и таращили на генерала глаза.

– Что с этими мудаками? – не выдержав, обратился генерал к Христофору.

– Им бы опохмелиться, – поставил диагноз ветеринар.

Дело происходило в Москве на конспиративной квартире, куда по приказу генерала – куратора графа Троекурова доставили друзей. Пока спецназ ФСБ путался среди графских деревень, пока выбирался из грязи в Терпилово, чтобы застрять на бездорожье в Погорелово, генерал вывез друзей из усадьбы на конспиративную квартиру. Опередив ФСБ, генерал намеревался использовать друзей в собственных интересах.

Поняв, что разговорить допрашиваемых по-иному не удастся, генерал налил всем по четверти стакана водки. Спиртное всегда присутствовало на квартире в качестве средства предварительного дознания. Для дальнейшего развязывания языков использовали более сильные средства, включая молоток, зубило и клещи.

Выпив водки, друзья раскраснелись и заморгали глазами.

– Ну, рассказывайте, зачем подожгли церковь? – приступил генерал.

Но друзья только моргали.

– Между первой и второй промежуток небольшой, – вмешался в дело ветеринар, вспомнив народную мудрость. – Им бы повторить.

Генерал снова налил, друзья выпили. И вот, как описал это явление классик, «проклятая зелень перед глазами растаяла и стали выговариваться слова». Друзья дружно замотали головами, затем Женьке удалось преодолеть звуковой барьер и он выдавил:

– Мы… нииичего… не палили.

Прояснив, что с водкой дело пойдет живее, генерал снова налил. Выпив, друзья зашевелились. Придя в себя, Женька стал объяснять, что произошло:

– Понимаете, в поместье не нашлось достаточно золота для электролиза, поэтому пришлось ставить опыт у церкви. Подключили трансформатор к золотому кресту, привели Ермолая, но тут ударила молния… не по плану, стихийно.

– И куда подевался Ермолай? – поинтересовался генерал.

– Он… как бы это сказать… Ермолай, видимо, перешел в состояние плазмы, – пояснил Женя.

– То есть, иными словами, вы хотите сказать, что разложили графа на молекулы, – переспросил генерал.

Тут, как писал другой наш классик, пришло время немой сцены. Через короткое время, придя в себя, Женя поправил:

– Не на молекулы, а на атомы… и не графа, а лошадь.

– Какая, блядь, лошадь! – возмутился генерал.

Здесь мне придется вмешаться, чтобы прояснить ситуацию. Еще в 90-х Троекурову подарили резвого жеребца. По прихоти «мисс Москвы», тогдашней жены графа, лошадь назвали Ермолаем, якобы в честь Троекурова. Оттуда и пошла путаница с именами, Ермолаем звали то графа, то графскую лошадь. Иногда про обоих говорили «конь с яйцами».

Когда ситуация с двумя Ермолаями разъяснилась, генерал стал расспрашивать, где собственно находится граф и как теперь обстоят дела с его потенцией. Друзья, не мудрствуя, указали, что потенция Троекурова золотая, но, увы, в настоящее время находится на некотором удалении от хозяина, который пребывает на лечении.

Генерал ничего не понял, пришлось рассказать обо всем, что случилось в поместье Троекурова. Оценив ситуацию, генерал сделал вывод.

– Вы, ребята, крупно попали: спалили храм и обесчестили лошадь. Теперь у вас есть только два варианта: либо в кол-центр Лефортово к Варваре, либо работать на меня.

– А что за работа? – поинтересовался Авдеич.

– Много вам знать не положено, – стал объяснять генерал, – но ситуация примерно такая: готовится передача власти, разные группировки имеют своих кандидатов, поэтому нужно поддержать правильного, чтобы не попасть…, – здесь генерал задвигал бровями и задумался, видимо представляя себе в картинках это «попасть». – Впрочем, не важно, – продолжал генерал. – Ваша задача создать посредством электрического свечения нового пророка. Так сказать, лидера общественного мнения, чтобы влиять на правильный выбор народа. У вас был такой опыт, вот и давайте.

– Вы имеете в виду американские выборы? – захотел уточнить кто-то из студентов.

– Ну, если хотите…, – задумчиво произнес генерал, – пусть будут американские.

Друзья вспомнили про Новоявленного участкового Степана и предложили его кандидатуру на роль пророка.

– Он уже был Лучезарным, – пояснил Авдеич, – кандидатом в президенты Белоруссии. Шел маршем, чтобы занять свое место в президентском дворце, но был схвачен милицией. Его били дубинкой – он не сдавался. Теперь сидит в КПЗ в Бобруйске.

Генерал возразил, что у него есть свой кандидат, однако, подумав, решил, что дублер кандидату не помешает. На том и порешили.

Генерал отправился хлопотать, чтобы вытащить Степана из белорусской тюрьмы и переправить в Москву. Друзей отвезли на конспиративную дачу в элитный подмосковный поселок Кукуево-Дальнее, где были условия для проведения опытов. Здесь был и бассейн, и джакузи, а также парная и сауна. За забором дачи, на бетонном столбе потрескивал трансформатор, от которого тянулись провода на соседние участки. Для повторения опыта оставалось достать свежий навоз и акриловую краску нужного цвета.

Почти сразу студенты сошлись с таджиками, которые работали на даче. Один из них красил забор, второй подметал дорожки на участке и собирал листья в кучки. В перерывах оба курили траву и пили водку. Утром вдвоем опохмелялись. Холодный во всех отношениях климат России быстро прививает вредные привычки теплолюбивым иностранцам.

Генерал выдал друзьям подъемные, которые помогли сблизиться с иностранными рабочими. Дачный поселок закрытого типа Кукуево-Дальнее имел на территории магазин со всем необходимым для международного сотрудничества.

В один из вечеров, распивая напитки, студенты в шутку предложили своим новым друзьям поучаствовать в экспериментах.

– Пошлете селфи домой, – убеждали студенты, – пусть видят, как вы сияете от счастья.

– В инстаграме запостим, наберем много лайков, – соглашались таджики.

Вот так для очередного опыта наших друзей нашлось все необходимое. Органические удобрения в виде навозосодержащей массы были разбросаны по участку, моток проводов висел в хозяйственной постройке. Испытуемые были готовы. Дело было за малым.

Акт пятьдесят шестой

Хэллоуин в элитном поселке Кукуево-Дальнее начался на неделю раньше 31 октября. Это случилось в ночь на понедельник, когда среди дач стали странным образом перемещаться две тыквенных головы с зелеными горящими глазами. «Светильники Джека», как их еще называют, болтались в воздухе без всякой видимой поддержки, разевали пылающие рты и, что самое странное, произносили непонятные речи.

– Дустам, шумо худро чи хел хис мекунед? Биеед ин дарвозаро куфтем*, – слышали перепуганные обитатели поселка.

С рассветом тыквы исчезали, а на конспиративной даче два таджика вместе со студентами опохмелялись пивом.

Как связаны эти события?

Тайну поселкового Хэллоуина легко объяснить. Воскресным вечером, хорошо поддав, двое таджикских рабочих залезли в ванну с навозосодержащим удобрением, куда студенты добавили зеленую краску, которой один из рабочих красил забор.

Парное испытание было первой попыткой массового «освещения», если не считать опыт с Ермолаем, конюхом и уздечкой. Однако в тот раз разряд молнии нарушил течение опыта. Поэтому, как и в случае космонавтов Николаева и Поповича, которые парой отправились в космос, этот эксперимент можно смело считать первым, а таджиков – первопроходцами.

Рабочих примотали электрическим проводом друг к другу. Как только испытуемые достаточно пропитались, в жидкость поместили второй электрический провод. Трансформатор, висящий на столбе за забором, усилено загудел, потом задымил, и в элитном поселке кончилось электричество.

Рабочих достали из ванны и наскоро помыли. Как и было предсказано, в сумерках они сияли зеленым светом цвета крашеного забора. Вволю наделав селфи, таджики разослали их всем родственникам и знакомым. После чего, одевшись, пошли бродить по поселку. Так появились два Джека и начался Хэллоуин в подмосковном Кукуево.

А в пятницу к конспиративной даче на лимузине в сопровождении охраны подкатил известный композитор и видеоблогер Миха Зеленый. Последним «подвигом» Зеленого был поджег автомобиля стоимостью 13 миллионов рублей. Как сообщала пресса, Миха вывел машину в чистое поле, облил бензином и подпалил. Машина сгорела. Миху показали в новостях, а его ролик набрал на ютубе два миллиона просмотров и на миллион увеличил количество подписчиков блогера. Перед этим событием Зеленый прямо в онлайне жестоко избил любимую девушку, что также увеличило его популярность. Что тут поделать? Какие времена, такие и нравы.

В сопровождении телохранителей в шубе до полу, в перстнях, бусах и пирсинге Миха ввалился на дачу. Он развалился на диване, растопырив пальцы рук, а может, и ног. Телохранитель подал Зеленому бокал с виски, тот отхлебнул и щелкнул пальцами в сторону человека в костюме, который вместе с любимой девушкой и ее фиолетовыми фингалами сопровождали видеоблогера.

Человек представился как продюсер Матвей и пояснил, что прибыл от генерала для проведения спецоперации «ЛОМ»**. Так генерал для конспирации просил называть процедуру покраски видеоблогера.

– А это что за клоун? – простодушно спросил Авдеич, кивая на Миху.

Телохранители напряглись, продюсер усиленно заморгал, прикладывая палец к губам. Сам Миха пропустил вопрос мимо ушей, занятых наушниками, из которых доносился визг бензопилы, застрявшей в плотных слоях древесины.

Продюсер попросил друзей пройти в другую комнату для объяснений. Там он слегка расслабился и рассказал, что Миха человек капризный и своевольный и что сердить его не стоит.

– Еще вчера был сельским мальчишкой с далекого Сахалина. Приехал в Москву гол как сокол, в последних трусах, – объяснил продюсер, – а сейчас блогер-миллионник, надежда ютуба.

– И с чего ему так поперло? – поинтересовался Авдеич.

Продюсер придвинулся ближе к друзьям и зашептал, что во всем виноват генерал. Это он приметил «юное дарование», одел его и обул, оплатил уроки актерского мастерства, дикции и письменной грамоты. Генерал собрал для Михи команду сценаристов, операторов и режиссеров и дал денег на раскрутку и продвижение. Набрав популярности, Миха из провинциального мальчика превратился в «нашего селебрети» со всеми вытекающими последствиями.

– Если бы не генерал, был бы Миха на подсосе у мелких бандитов в третьесортном московском клубе, – вздохнув, закончил продюсер.

– И какой же дальше сценарий? – спросил у продюсера Женя.

– Сценарий такой, – перебирая бумаги, начал Матвей. – Вы его красите. Потом мы едем по ночным клубам, где Миха выступает в роли говорящей на Хэллоуин головы. Текст ему сейчас пишут…, что-то глубокомысленное с матерными словами… ну, как у Хаски с Оксимироном. Что-то такое, типа: еп твою мать, негде погнать, нету угла, мочи полна голова, пустые слова… бла, бла, бла…

Студенты согласно закивали, а удивленный Авдеич, который совсем не разбирался в современной музыке, спросил:

– Как же этот клоун станет пророком?

– Сейчас мы на первой стадии – стадии узнавания. Набираем подписчиков. Потом будет стадия продвижения образа. А дальше…, – не успел закончить продюсер.

– Какой нахуй образ у этой обезьяны! – перебил продюсера Авдеич.

– Главное популярность, а имидж дело поправимое, – стал объяснять Матвей. – Возьмите, к примеру, Собчак, начинала как бля…, – тут продюсер внезапно запнулся, – как ведущая, голой жопой вертела в телевизоре, а кончила кандидатом в президенты.

– Класс, класс! – поддержали Матвея продвинутые студенты. – Только вот краска у нас только зеленая, заборы красить. Другую пока не доставили.

– Зеленая, – задумался продюсер, – хм, ну пусть будет зеленая. Будет не тыквой, а репой. И погоняло у него подходящее – Миха Зеленый. Все тип-топ, парни! Давайте уже, красьте его, ему – еще роль учить.

Друзья согласились и пошли готовить ванну с навозом. Продюсер вернулся в гостиную, Миха по-прежнему сидел, растопырив пальцы, и кивал головой в такт бензопиле. Любимая девушка блогера перед зеркалом пудрила свои фингалы, телохранители вышли покурить.

Вечерело. В ранних сумерках над поселком вставала Голубая Луна – редкое явление природы. Трансформатор на столбе неожиданно заискрил, вспыхнул и погас. В поселке стало темно. Две горящие зеленым огнем головы в потемках стучались в ворота элитных особняков.

– Хой мард! Бубинед, касе дар хона нест! Биеед инчо равем!*** – разносилось вокруг.

*) Чувак, как ты себя чувствуешь? Давай постучим в эту дверь! (Здесь и далее перевод с таджикского).

**) Видимо, генерал использовал известную аббревиатуру, означающую «лидер общественного мнения».

***) Эй, чувак! Смотри, никого нет дома! Пойдем, влезем сюда!