– Так. Ну, теперь хватит. Вся эта херня мне точно больше не подходит. Я в Штаб.
Переодевшись в свой любимый военный комбинезон и собрав небольшой вещмешок, я вышла из номера, оставив все безумные разноцветные приобретения на радость горничным. Через несколько минут я вернулась за камерой, законспектировавшей мои турпоходы.
– Алис потом покажу. – Сказала я оставшимся вещам.
– Ну. Опишите, пожалуйста, ваши отношения с мужчинами?
– Что, простите?
Главный психолог Главного штаба сидел напротив меня и рассматривал меня с видом патологоанатома, препарирующего свежепоступивший труп. С физическими нормативами я справилась за двое суток, сдав всё на твёрдую четвёрку, что для обычной земной девочки моего веса и комплекции являлось почти что недостижимым. Для спарринга меня поставили в пару с почти таким же рыжим, как я, но абсолютно квадратным шкафом. Мне казалось, что он был выше всех, кого я встречала. Выше Гайла точно.
– Это не честно, – бросила я рефери, который, казалось, самодовольно улыбался, понимая, что сейчас мне придёт конец.
Рыжий парень был молод, улыбчив и добр, но, конечно, чрезмерно слишком силён для меня. Такие как он идеально вписывались в наше подразделение берсерков. Да, без хитрости мне этот норматив не сдать. А сдать его я обязана, иначе Гайл вышвырнет меня из своих войск. Привычная мне тактика изворачивания и избегания прямых ударов по правилам была запрещена. Пришлось собрать всю концентрацию в кулак, в буквальном смысле, и помухлевать с бесконтактными силовыми приёмами, которым так усердно обучал меня Хат. Хотя с другой стороны, никакого обмана – ведь теперь это мой боевой навык, над которым мне пришлось изрядно попотеть! Когда лопатки парня в третий раз коснулись татами, рефери объявил мою победу по результатам очков. Хотя после долбаной телекинтеческой концентрации я чувствовала себя почти что при смерти, в отличие от моего нового рыжего и конопатого друга, который просто покувыркался.
– Никогда бы не подумал, что ты меня уложишь! – Моргнул тот и уважительно пожал руку, пока я пыталась справиться с приступом аритмии.
– Так что? Я дождусь ответа? – Я удостоилась чести попасть к Главному психологу Лайннару Моару. Он был чрезмерно тощ, долговяз и вдобавок ко всему носил узкую темно-синюю мантию в пол, ещё больше удлиняющую фигуру. Лицо было сухим, вытянутым и каким-то неживым. Мне казалось, что я разговариваю с картиной Модильяни.
– При чем здесь я и мужчины? Вы что, доктор Фрейд?
– Я не знаю, кто это. Ллири… – Он посмотрел фамилию в моей карточке… – Райгнхаар. Мы закончим намного быстрее, если вы оставите свою спесь для ринга и будете просто отвечать на мои вопросы.
Вот значит как. Я развалилась в кресле.
– У меня нет отношений с мужчинами.
– Мне бы хотелось, чтобы вы отвечали честно и с меньшим пафосом.
– Сейчас нет. Какое это имеет отношение к моей профпригодности?
Он раздражённо потёр переносицу.
– У вас проблемы с субординацией, насколько я понимаю. Поэтому вас направили на переаттестацию.
– Это указано в моем направлении? – Я укокошу Гайла. Он рушит мою карьеру.
– В направлении – нет. На это указывает ваш отказ отвечать на самые простые вопросы.
Я сделала несколько дыхательных упражнений. Он понимающе кивнул.
– Готовы? Начнём с начала.
Я тоже кивнула.
– Ладно, в целом мне с вами всё понятно, ллири. Я хочу только, чтобы вы честно ответили себе и заодно мне на один вопрос.
Я облегчённо выдохнула. Прекрасный специалист, раз ему так быстро стало всё понятно. Мне не нужны были лавры сложного психиатрического случая.
– Вас научили использовать течение мировой Силы и технично применять её для ближнего боя, когда вас загоняют в угол.
– Да.
– Это ещё был не мой вопрос, – остановил он меня и продолжил. – После этого у вас наблюдается отдышка, аритмия, головокружение и кратковременное психическое истощение. Это самое интересное.
– Чем же?
– Позвольте мне задавать вопросы.
Я приготовилась слушать.
– Ваш наставник явно не объяснил вам как это должно работать. Это не удивительно, если этот кто-то из корпуса пятой армии. Итак, мой вопрос. – Он откинулся на кресле, сложил руки домиком и уставился на меня. – Вы верите в любовь?
– Что? – Он серьёзно? – Я… Какое значение имеет, как я отношусь к романтике? Романтика – это чушь, вот что я вам скажу.
– Интересно. Но вы не ответили на мой вопрос. Я спрашивал, верите ли вы в Любовь. Чтобы вам было понятнее, я имел ввиду Любовь с большой буквы.
– Ну… – Я начала чувствовать растерянность. – Я люблю свою дочь.
– Да-да, материнские чувства. Ну, а кого-то или, может быть, что-то ещё?
Я задумалась.
– Я жду честного ответа. Итак?
– Да.
– Но вы одиноки. – Это было утверждение.
Я очень постаралась сохранить покер-фейс. Но для этого мне пришлось сжать ткань комбинезона в кулак. Бицепс на руке так напрягся, что зоркий Лайннар Моар все же это заметил и сделал отметку в своём планшете.
– И как вы думаете, почему это не взаимно?
Я вскочила и подошла к окну 164-го этажа. За окном прямо под ногами летали аэробайки и аэрокары. Лайннар стал меня напрягать.
– Видимо, не соответствую.
– Чему?
Доктор Фрейд отложил планшет и приготовился слушать. Его лицо по-прежнему было безжизненным.
– Каким-то критериям.
– Каким?
– Я не знаю.– Раздраженно дёрнулась я. – Видимо, мне нечего ему дать.
– Я уточню. Тогда по каким критериям любите вы, и что вам должны дать за то, чтобы вы полюбили?
– Ничего. Мне ничего не нужно.
– Честно?
– Абсолютно! – горячо ответила я. У меня была возможность поразмышлять об этом полтора года, и я каждый раз убеждалась, что моё чувство любви не зависит от того, каким был Терон или что он сделал для меня или не сделал. Чувство оставалось неизменным на протяжении всего этого времени. Конечно, мне хотелось, чтобы он был рядом, чтобы заботился обо мне. Ну или хотя бы просто был добр ко мне. Но это желание существовало отдельно от чувства любви, являясь лишь одной из составных частей всего клубка чувств, свернувшегося с моей душе.
– Вы не уверены? Вам помочь?
– Это обязательно?
– Абсолютно. Вы не выйдете из этого кабинета с моим заключением пока мы не разберёмся.
– Я действительно не понимаю, зачем это нужно. Но если только так, то я жду вашей помощи. – Я вдруг ощутила себя в ловушке. Растерянность накрыла с головой. Мне казалось, что передо мной сидит не какой-то чужой человек, а моя вторая, очень-очень честная половина, не признающая замалчивания неудобных тем. И вдруг ужасно захотелось, чтобы он вытащил и распутал весь этот узел из чувств, чтобы разум, наконец, прояснился раз и навсегда.
– То есть вы считаете, что вас могут любить только за то, что вы можете дать объекту своей любви? Тогда становятся понятными ваши карьерные достижения. Они впечатляющи. И по результатам аттестации я вижу, что дело вовсе не в протекции командующего Дан-Эйра. Хотя, она очевидна и дала вам хороший старт. Хотите всем этим заслужить чью-то любовь?
Он испытующе посмотрел на меня. Я отвела глаза.
– Ну, и?
– И?
– Почему вы не отвечаете взаимностью на чувства командующего?
Меня вдруг осенила догадка:
– А вы с ним, случайно, не друзья?
– У меня нет друзей.
– Я сразу так и подумала.
– И всё же ответьте.
– Потому что я не могу ему дать того, что он от меня хочет! Это будет не честный обмен с моей стороны.
Моар вперился в меня своим ничего не выражающим взглядом, продолжая постукивать стилом по столу.
– То есть вам ничего не нужно от любимого мужчины. Но при этом вы считаете, что вашим мужчинам вы обязательно что-то должны дать и соответствовать их высоким требованиям? Знаете, какова обратная сторона этого мнимого комплекса неполноценности? Гордыня. Вы ставите себя выше других, считая, что им от вас что-то нужно, что вы обязаны быть кем-то или чем-то для них, и при этом обеляете себя: вы вся такая замечательная, приписываете себе бескорыстность и…
– Мне нужно уважение! – Перебила я его.
– И вы считаете, что обязаны его чем-то заслужить?
Я промолчала. Всё было очевидно. Когда молчание затянулось я фыркнула:
– Ой, как будто вы без изъяна.
– Конечно, у меня тоже есть изъяны и комплексы.
– Да вы что! – Как можно более саркастично отреагировала я, нимало его не смутив, потому что он даже не запнулся и продолжил.
– Но я знаю о них. Они давно разложены по полочкам моего сознания, и оно наблюдает за ними со стороны, оставаясь при этом максимально стабильным. А вот вы понятия не имеете, как справляться с отсутствием у вас понимания природы простейших вещей.
– Я вам открою один секрет, – шепнула я, – я просто ничего с этим не делаю. Да, я понимаю отношения именно так, как я понимаю. Назовёте это комплексом? И что? Как это вообще относится к моей военной функциональности, а? Я не понимаю, какое объяснение любви я должна себе дать, чтобы быть достаточно хорошей для военной службы.
– Вот именно к этому я и подвожу. Вы не понимаете.
Он молча расписался на планшете и передал его мне. В графе психическая пригодность стояла цифра в 95 баллов. Почти потолок. В графе рекомендации стояла пометка: «Рекомендовано назначение на самостоятельные операции, с применением неоднозначного морального выбора». Я растерялась. Он завел сложный разговор, и я приготовилась, что он будет выворачивать мои мозги наизнанку. Но вдруг он так быстро закончил.
– Вы можете в уме оценить психическое состояние человека по шкале в 100 баллов? – Мне вдруг захотелось как-то сгладить впечатление от встречи.
– Точнее среднестатистического медицинского искусственного интеллекта. Мы проверяли.
– И вы с самого начала знали эту цифру?
Он кивнул.
– Мне не нужно разговаривать с человеком, чтобы оценить его профпригодность.
– Тогда зачем я здесь?
– А вы готовы продолжить разговор? Вы можете уйти прямо сейчас. Вы свободны.
– Тогда зачем Вам продолжать со мной разговор?
Он едва заметно растянул губы. Видимо, это должно было означать улыбку.
– Вас опять интересует равнозначный обмен?
– Наверное, наверное поэтому, да! – Осенило меня. – Поэтому я и считаю, что должна что-то дать. Для равновесного обмена.
– Но во Вселенной нет равновесия.
– Как это нет?
– Если бы известный вам мир был основан на равновесии, то его бы не существовало. Материя и антиматерия должны были бы постоянно аннигилировать друг друга. Но материя победила, что позволило Пространству приступить к процессу создания всего. И как по-вашему, на какой же энергии держится это полное неравновесие?
Ситуация все больше напоминала мне разговоры с Такела-Ану.
– Я не знаю. На какой?
– Даю подсказку. Чтобы создать всё это, – он обвёл руками круг вокруг себя,– кто-то должен был сначала всё это очень-очень сильно полюбить.
– А ну, да. «Ибо Бог есть Любовь». – Устало изрекла я. Опять меня пичкают религиозными идеями. Господи, за что?
– Вы свободны. – Разозлился он.
– Простите. – Искренне сказала я. – Просто вы вообще не похожи на проповедника, обращающего заблудших в веру истинной любви к человечеству. Я просто… просто не была готова услышать это в этих стенах. От вас.
– Это не проповедь. И не религия. Не метафора. Это чистая физика. Ваши телекинетические удары, телепортация, бесконтактное взаимодействие со стихиями, чтение мыслей – да вы понятия не имеете, сколько еще в мире того, что ваш скудный ум не может вообразить даже в самых шизофренических фантазиях, – всё это проявления единой силы, держащей на себе неравновесие материальной Вселенной, которого в принципе не должно было бы существовать.
– Да, но почему вы считаете, что это сила – это именно Любовь? Физика?
– Угу. – Кивнул он.
Я не знала, что еще спросить.
– Вы не готовы к дальнейшим, как вы выразились проповедям. Но со временем поймёте. А пока я всё-таки вернусь к тому, с чего мы начали. На счёт вашей тактики боя. – Я уже забыла. – Вы используете Силу, не понимая, что Сила становится Силой только через Любовь. Если вы не понимаете, что такое любовь ко всему миру, Космосу, к чёрному и к белому, к плохому и хорошему, одинаковое принятие, понимание и наблюдение за миром, то каждый раз насильственное вытягивание этой Силы из ткани пространства будет изматывать вас все больше и больше. Вас обучили технике, но не объяснили последствия.
– Так мне… Мне так больше нет делать?
– Можно. Но только после тщательной работы над собой. Силой Любви можно даже вести борьбу. Кажется, есть даже такое учение. И этому вас пытались научить. Но сначала, вы должны услышать мир и Пространство вокруг себя. – Внезапно он очутился прямо передо мной, хотя только что сидел за столом. Это была чистая телепортация, и от испуга я вскочила. Он ткнул своим длинным пальцем прямо в середину моей груди. – Вот здесь. Вы должны услышать, как мир говорит с вами вот здесь.
В груди засвербило странное ощущение, будто тонкая струйка тепла прокладывала себе дорогу прямо через мои легкие, трахеи, сосуды, сердце. Ощущение было очень физическим, приятным, пульсировало и усиливалось.
Лайннар, наконец, улыбнулся по-настоящему.
– Никто из нас никогда не одинок, ллири Сиф. Ни одно существо не лишено любви в этом мире. Каждую минуту, каждую секунду времени породившее нас пространство испытывает любовь к нам, как к своим детям, своим созданиям. Это ваш личный выбор. Купаться в этой любви, подобно ребёнку, радостно плещущемуся в океане. Или закрыть абсолютно все свои чувства восприятия, и обвинять мир в том, что вы одиноки? Куда приятнее жалеть себя, рыдая по ночам о том, что вам не досталось то единственное существо, которое мы вознамерились заполучить, верно?
Я отрицательно помотала головой, боясь спугнуть то приятное светлое пятно, которой все больше разливалось в моей груди.
– Не приятнее? – Улыбнулся он. – Запомните, чувство одиночества и не нужности – это ваша и только ваша каменная стена между Вами и окружающей вас Любовью. Разрушьте её, откройте всё, что только можете открыть, что услышать, увидеть, почувствовать, осознать то, как Пространство говорит с вами, любит вас и готово дать вам все, чтобы вы были счастливы.
Он резко отошёл от меня, возвращаясь за свой стол, теперь уже без всяких спецэффектов, и ощущение тепла в моей груди резко прекратилось. Так резко, что стало вдруг холодно и почти больно. Я прижала ладони к груди.
– Больно? – Понимающе шепнул он. – Но это сделал не я. Это ваше привычное состояние. Я лишь на пару секунд показал вам, каково это, открыть свой Разум и сердце окружающей вас энергии, держащей нашу с вами общую Вселенную. Из какой бы её точки вы не явились. Она готова ворваться в вас в любой момент. Дело только за вами.
Всё это время я ошарашено смотрела в одну точку на ковре.
– Если вы не против, мы сейчас закончим. Я не смогу вложить в вас своё понимание, моя задача – лишь обратить ваше внимание. Теперь дело за вашими усилиями. Ллири?
Спустя несколько секунд мне удалось заставить себя оторвать взгляд от пола.
– Да. Конечно. Благодарю.
В дверях он окликнул меня вновь.
– Ллири. Я видел и оценил тысячи и тысячи людей. У вас получится. Я вижу.
– Точно? – Улыбнулась я.
– Девяносто пять процентов.
ГЛАВА 20
На выходе из Штаба, со словами: «На, гад, получай», – я сразу же отправила все данные об успешной аттестации своему неугомонному начальнику.
– Эй, рыжая. – Окликнул меня мой недавний рыжий партнёр по спаррингу. – Не хочешь вместе поужинать?
Я просто молча кивнула. Оставаться наедине с мыслями о высоких материях, внушённых мне жестким Лайннаром Моаром мне совершенно не хотелось. Парня звали простым и незамысловатым именем Нао. Да он и сам был именно таким. Глаза не были замутнены мыслями о далёких и непонятных ему вещах, на губах блуждала благодушная улыбка. От всей его фигуры веяло добродушием и уютом. Мы ели вдвоём, перебрасываясь редкими ничего не значащими фразами, но я видела, что ему тоже уютно.
Он был совсем новобранцем. После первой аттестации в связи с хорошими физическими показателями, ему выпал редкий шанс самостоятельно выбрать назначение, и Нао все ещё раздумывал.
– Иди ко мне на корабль, – вдруг сказала я тоном лихого капитана пиратского судна. Надо сказать, я даже не успела подумать, просто решила, что с таким уютным, беззлобным и молчаливым персонажем я смогу находится долгое время в закрытом пространстве Ар-Мира. – Мне как раз нужен хотя бы один человек в качестве охраны. У меня есть только пилот сейчас в постоянном составе. Остальные – просто пассажиры. Приходят и уходят, когда захотят.
Ворчливо закончила я.
– Да не вопрос, а какой у тебя корабль?
– Гравинид. В космопорте Ардарион.
– Чё? Ты что, серьёзно? – Нао не на шутку взбодрился. – Да это ж просто мечта! Хотя… я вообще-то хотел податься в десант. Комплекция у меня подходящая.
– Подожди. Успеешь ещё залезть в эту мясорубку. Поднаберись пока опыта.
Во мне вдруг проснулись материнские чувства. Несмотря на все чудеса иногалактических регенераторов, обнуливших мой внешний вид до каких-то двадцати пяти лет, они не помогли мне сбросить мой психологический, почти уже сорокалетний возраст. Нао годился мне в сыновья, и я вдруг почувствовала, что обязана оградить его от дурацкой затеи влезть в первую же попавшуюся заварушку, чтобы сгинуть в ней.
– Замётано, рыжая!
– Капитан. Называй меня «капитан». – Терпеливо поправила я. В самом начале новобранца не стоит спускать с короткого поводка. Нашёл себе рыжую.
– Ладно, кэп. Я – отлить.
Чёрт, ну и манеры. Не лучше, чем у гайловых головорезов. Я вдруг поняла, что соскучилась по нашим солдафонским посиделкам после удачных операций. Нао отлично впишется в команду.
Я едва успела закинуть в рот последний кусок бургера, как Нао уже вернулся.
– Что-то ты быстро. – Подняла я на него глаза.
– Привет, рыжая. – Посмеиваясь промурлыкал Айко. Это точно был не Нао.
– Да чтоб тебя.
– Я смотрю, новобранец с тобой на короткой ноге. Послушай совет бывалого генерала, – заговорщицки склонился он мне, – не позволяй щенкам нарушать субординацию. Потом придётся жестоко их наказывать.
– Что привело тебя сюда, генерал Рат-Наар? – Саркастично-любезный тон дался мне не очень хорошо.
– Конечно, моя любовь к тебе, – улыбнулся наглый черноволосый тип и положил свои длинные ноги в тяжелых солдатских ботинках на стоящий рядом со мной стул.
– Айко, веди себя достойно. – Холодно процедила я и вдруг решила потренироваться в применении телекинеза. Как там говорил доктор Моар? С Любовью? Я пристально смотрела в бездонные синие глаза Айко. Как давно это было в последний раз, на Даро. Тогда я была совсем-совсем другой. Не важно, сколько мне было лет, но тогда я была испуганной, восторженной, глуповатой и беззащитной девочкой, попавшей в мир вершителей космических судеб. Сегодня – я сама была почти что таким вершителем. С Гайлом и ребятами, мы проводили операции, приводящие к изменению политических процессов в Гарайской конфедерации, меняющие расстановку сил в противостоянии империй. Мы поставляли оружие, крали информацию, снабжали заклятых врагов ископаемыми и минералами, меняющими весь военный расклад в целых регионах. Я не испытывала никаких угрызений совести от этого. Для меня это были просто задания, словно компьютерная игра, позволяющая мне каждый раз выходить на новый уровень умений и навыков. Мне это нравилось, я была почти счастлива. И я была благодарна за это не только Гайлу. Но и Терону с Айко, и особенно Алексу. Именно они запустили всю цепочку событий, приведших меня к себе нынешней. Я обожала их за это. Я вынула это обожание из самой середины своего сердца, вложила его в силу своей мысли, и легко сбросила ноги Айко со стула, заставив его вновь сесть как подобает цивилизованному джентльмену в присутствии дамы. Круто, доктор Моар! Это работает! Спасибо!
– Круто! – Повторил вслух Айко. – Ты делаешь поразительные успехи!
– Я повторю свой вопрос, что привело тебя ко мне?
Я постаралась скрыть своё ликование за маской хладнокровной вежливости. Но, кажется, Айко видел меня насквозь. Ах, да, он же ещё и мысли читает.
– У меня для тебя есть задание.
– Прости, генерал. Обратись к моему командиру Гайлу Дан-Эйра
– Уже сделано, малыш.
– Зачем ты здесь? – Спросила я, попивая давно остывшую схиву.
– Соскучился, не поверишь.
– Не поверю. Недавно виделись.
– В последнее время до нас стали доходить слухи о сотрудничестве некоторых гаротских картелей с кибер-армией ахвишемов.
– Кибер-армией? Я об этом не слышала.
– Конечно, не слышала, – снисходительно опечалился Айко. – Мы сами узнали только недавно. Он создают кибер-ахвишемов, очень похожих на себя киборгов, способных общаться с гуманоидами на их языке. Видимо, именно так они и установили первый удачный контакт с гаротами. И как только вычислили, что из всех гуманоидов Аттрактора именно эти ублюдки не погнушаются с ними сотрудничать?
Ахвишемы выглядели мерзко: шесть ног, похожих на лапы богомола, держали на себе туловище, очень напоминающее человеческое. Голова также была очень похожа на гуманоидов, но не имела ни рта, ни носа. Лишь огромные чёрные глаза ярко выделялись на покрытой серой кожей лысой голове. Честное слово, они выглядели как плод больных экспериментов по скрещиванию ДНК человека и насекомого. В привычном нам смысле они не общались, лишь безжалостно разрывали своими конечностями, которые заканчивались рядами заострённых шипов, всё, что встречалось им на пути. Я действительно не понимала, как именно они могли создавать космические корабли и подобных себе киборгов, да и не хотела понимать.
– Так вот, что вы разнюхивали в Цирнардаре?
– Котенок, для «разнюхивания» у нас есть первоклассные спецы. Императору для этого не нужно идти в самую клоаку. А вот когда он услышал, что в этой чертовой дыре через двадцать часов приземлится то, что ему принадлежит, сорвал Даро в подпространство через тридцать секунд.
– То, что ему принадлежит? – От ярости у меня задрожал подбородок. – Это ты про меня?
Айко ухмыльнулся и кивнул. Я сделала несколько вдохов.
– Какого черта я все еще вижу тебя перед собой сейчас? – Грубо рявкнула я, покончив с показной любезностью.
– Слушай, ты совсем растеряла свои манеры. И женственность.
– Мне эта фигня теперь ни к чему.
Айко подпер щеку рукой и мечтательно уставился на меня.
– Ладно, ближе к делу. Короче, что оказалось: на одном из спутников Цирота – Янасе, ублюдки при полном согласии и под защитой картелей устроили завод по производству кибер-ахвишемов. Есть информация, что их будут перебрасывать к порталу возле Тиграра.
Я напряглась. Ахви пытаются напрямую напасть на главную планету Сайграхарской империи? Звучало очень тревожно.
– Но ведь там нет портала?
– Ещё одна плохая новость. В последнее время, они начали каким-то образом создавать кротовые норы. Это абсолютно новая и не понятная для нас хрень, но мы обязаны с этим разобраться, иначе они начнут открывать червоточины в любое время дня и ночи прямо в императорской спальне.
Раз уж мы по чистой случайности оказались совсем рядом, – беспечно продолжал Айко, – то решили лично проконтролировать, как ваши бойцы разнесут Янас в пух и прах. Надо представить всё как природный катаклизм. Мы не можем светиться в этой операции, иначе гароты начнут орать на Межгалактическом совете о том, что мы совершили военное вторжение. А у нас итак проблем хватает. Можно, конечно, пойти дипломатическим путём. Собрать доказательства и передать их на рассмотрение очередного заседания Межгалактического совета, чтобы те разрешили Даро войти в пространство Цирота на законных основаниях и разнести его и все близлежащие спутники и планеты вместе взятые. Но, боюсь, вся эта бюрократия займёт уйму времени, которого у нас, судя по последнем данным, остаётся слишком мало. Вот и мы вспомнили, что именно для таких ситуаций существуют гайловы бешеные… как их там?
– Скаты. – Стушевалась я. – Призрачные…
– Ну, да, – заржал Айко. – Так что мы наняли твоих архаровцев, чтобы они деликатно и ювелирно стёрли Янас с лица Великого Космоса и припугнули картели. А для пущей мотивации и качественного оказания услуг запросили на Криот делегатов от Гарайской конфедерации.
– А Криот – это что?
– Зафрахтовали тут небольшой лайнер из местных. Чтоб не привлекать внимание.
Я растерянно кивнула.
– А что за делегация? Звучит бредово.
– Ах, ну да. Вот мы и подошли к самому главному. Совет тринадцати решил, что ты прекрасно справишься с дипломатической задачей и будешь связным на нашем корабле до полного завершения нашего сотрудничества. Так что собирайся!
– Что? – Ушам своим не верила. – В заложники меня решили взять?
– Не в заложники, малыш. Понаблюдаем за всем через мониторы, вспомним прошлое за чашечкой кофе, а там посмотрим…
Снисходительный тон Айко ужасно бесил. Совершенно очевидно, что они спелись с Гайлом только по одной причине: не допускать меня до операций. Я не верила в свою бесполезность, в конце концов, теперь я – полноценный пилот маленького и юркого гравинида. А такая драгоценность в космосе на дорогах не валяется.
Но после того, как меня ранили в заварушке в Цирнардаре, тревога Гайла стала моим приговором. Он поставил свои чувства превыше дела и решил полностью отстранить меня от от любых операций. Назло ему, я прошла тестирование с отличными баллами, и уже буквально спустя час Гайл согласился преподнести меня Терону на блюде, лишь бы я не присоединилась к ним в операции на Янасе. А как же его предложение быть с ним, ведь при следующей встрече я уже собиралась сказать ему «да»? Это просто нож в спину.
Я резко выхватила коммуникатор. С тех пор, как я спасла дочь Аро Гадаора, его личный телефон был в моём распоряжении. Конечно же, я ни разу им не воспользовалась, но критическая ситуация требовала критических мер. Он взял трубку практически сразу, а Айко с интересом наблюдал за мной.
– Ллиар Гадаор, – как можно более мило проскрипела я в трубку, – это…
– Спасительница всей моей жизни! Конечно, милая, я всегда вас узнаю. Чем я могу вам помочь?
– Спасибо, спасибо, что помните. – Айко закатил глаза, услышав мои елейные интонации. – Видите ли, случилось небольшое дипломатическое недоразумение…
– Я слышал, милая, никакого недоразумениям! Поверь мне, тебе это пойдёт только на пользу! Такое тесное общение с такой высокоразвитой цивизизацией, как империя Сайграхара, это мечта каждого дипломата нашей Конфедерации.
О, Боже, кажется Аро Гадаор состоит в фан-клубе ахрагитов и компании. Айко вновь начал предательски ржать, а Гадаор тараторил, как заботливая тетушка, не дающая вставить и слова.
– Милая, ты просто обязана принять это предложение. Понимаю, ты решила, что это ошибка, ведь ты не дипломат! Но неисповедимы пути Великого Космоса, такая головокружительная карьера – это просто твоя судьба. Никакого недоразумения, будь покойна.
Его словесный поток не прекращался, и полностью утратив надежду перебить его, я просто отключила слух.
– Желаю тебе огромной удачи! – Наконец, услышала я в трубке, и Гадаор отключился.
С застывшей миной удивления я некоторое время пялилась на коммуникатор.
– Вот зараза. – Я бешенстве стала набирать Гайла, но Айко мягко забрал коммуникатор и опасно навис над столом и надо мной.
– Милая. Гайл уже знает, что ты – ллеирт сайграхарского завоевателя. Я лично позаботился о том, чтобы его просветить. Полагаю, ты совершенно случайно забыла упомянуть эту незначительную деталь?
Так вот почему Гайл так легко сдал меня им. Видимо, на этом всё. Предатель. Но его нельзя винить. Он должен был думать о своём будущем. В конце концов, у него есть обязанности, на нем держалась вся пятая армия.
Внутри что-то оборвалось.
– Это конец? – Злость резко улетучилась и сменилась бессилием. Айко приблизил своё лицо совсем близко. – Я больше не вернусь на Зеваон?
– Я не знаю, милая, – шепнул он в пяти сантиметрах от моего лба. – Я бы удержал тебя любым способом. Терон… по какой-то причине решил дать тебе выбор.
– А чё это тут? – Наконец, вернувшийся из сортира Нао, громогласно подытожил ситуацию.
Айко выпрямился, а я вдруг резко подобралась и набросилась на него:
– И вообще, будь добр, держи дистанцию. Ты мне не парень.
– Но ведь я намного больше! Я – твой самый преданный друг.
Я скептически хмыкнула, и мы все отправились в космопорт.
– Учти, Ар-Мир я не брошу.
– Да, уж, вот так сюрприз. Даро не сказал ни слова о своих планах на почкование. Мы узнали обо всём пост-фактум. Хотя Терон остался доволен решением Даро. Пока ты будешь на Криоте, Ар-Мир лучше оставить где-то здесь.
– Мы синхронизировались.
– Вы что? – Улыбка резко слетела с лица Айко.
– Ты слышал.
– И ты выжила.
– Нет, умерла. – Съёрничала я.
Больше слов у генерала не нашлось, и до Ар-Мира мы доехали в полном молчании. Айко хмуро уставился в окно и, казалось, забыл о моём существовании.
– Твоя связь с Ар-Миром все усложняет, с этим придётся еще долго разбираться. Хотя, пожалуй, сейчас он действительно будет полезнее моего шаттла, я оставил его на орбите. На гравиниде мы доберёмся за пару часов.
– Если шаттл на орбите, то как ты спустился вниз?
– Переместился, – растерянно объяснил Айко.
– То есть? Телепортировался?
– А я не говорил? Наследство от моего папаши-раата.
– А ещё ты поджигатель и чтец мыслей?
– Ну, типа того.
– Не, мужчина, а сказка. – Буркнула я. – Привет, Ари, мы дома.
Я плюхнулась в пустовавшее теперь кресло пилота. Драггар отчалил с Гайлом на Зеваон.
– Летим обратно на Цирот. Свяжи меня с Гайлом.
До Гайла удалось «дозвониться» только после того, как мы благополучно покинули атмосферу Гарат-Нитера.
Его лицо было встревожено. Он сразу же обратился к стоявшему за спиной Айко:
– Генерал, несколько минут назад Криот был рассекречен и сбит.
– Что? – Я почти что закричала.
– Успокойся. – Айко положил руку на моё плечо. – Терона нельзя взорвать. Он создаёт вокруг себя ледяной щит. На нём такой же аварийный скафандр, как у тебя. Он может находится в космосе очень долго. Кислород ахраги расходуют намного меньше, чем вы. Он уже бывал в таких ситуациях.
Айко так нервно тараторил, что это совсем не успокаивало. Но ведь действительно: Тер прошёл десятки сражений. Он был подготовлен к любым ситуациям. Но как и зачем он вообще допустил эту?
– Он был один на Криоте? – Спросила я.
– Да.
– Почему ты оставил его без защиты? Телохранителей? Как он допустил всю эту ситуацию? Как можно быть таким беспечным, когда от тебя столько зависит.
Я была на грани истерики.
– Плохая новость, – встрял Гайл. – Он был захвачен и, по нашим данным, сейчас находится Янасе.
Айко сжал челюсть.
– Как это возможно? – Продолжала я. – Почему он не разнёс всё там в пух и прах своим телекинезом?
– Скорее всего, его блокировали. Сердцами каонов. Я уже давно говорил, что эту чёртову планету нужно было взорвать ко всем чёрным дырам, но нет, чёрт бы их всех драл, они сделали из неё заповедник. Недавно Объединённые войска отразили массированную атаку на Кэос. Сказали, что все прошло успешно. Очевидно, врали как сивые единороги.