– Но Генерал, эта версия проработала без ошибок очень долго. Они 9 месяцев работали в штатном режиме.
– В штатном режиме твоя мамаша работала 9 месяцев, раз тебя родила, сраный ты идиот! А мне надо не 9 месяцев. Война может длиться десятилетиями. Мне нужно, чтобы эти железные чурбаны убивали врагов, а не рисовали картины и сожалели о том, что они истребили другую цивилизацию, мать твою! Я слушаю ваши сказки уже четвертый раз. Если пятая партия этих истуканов также обосрется, то клянусь памятью Джорджа Вашингтона, ты отправишься на передовую вместо них!
Генерал бросил трубку, Трей тоже положил свою и молча закурил. Побелевший Стеф повторил за ним.
– Я не знаю, Тим, в этот раз мы использовали новые алгоритмы, новые протоколы. Мы все обновили. Мы переписали историю Бифулеров. Мы сделали их самыми отъявленными дикарями и садистами. Я не понимаю, как они могут их жалеть. Я уже и забыл про этот шкаф с книгами, который они нашли. Это ведь один из почти 30 инициаторов нежелательных эмоций, далеко не самый яркий. Сотни роботов за эти четыре поколения находили эти книги и даже не придавали им значения. Я не знаю почему у этого Кира они послужили триггером. И почему мы должны губить всю партию из-за одного чувствительного засранца?
– Ты знаешь почему.
– Ну я знаю да, но ведь не доказано, что эти его чувства станут вирусными по всей резервации.
– Станут, ведь во второй партии стали, мы тогда уже подождали по твоему совету и потеряли время.
– Там было другое, там же из-за любви все началось, – возразил Стеф.
– И тут из-за любви. Все эмоции сводятся к двум основным: любви и страху. И они не могут существовать одновременно. В основе всех нежелательных эмоций красного уровня всегда лежит любовь.
– Да ты философ!
– Гаси их Стеф и собирай завтра планерку на 9 утра. У нас с вами впереди как минимум полгода программирования и нет права на ошибку.
– Что прямо сейчас гасить? Ну 9 месяцев же, Тим, – жалобно затянул Стеф.
– Гаси, иначе руководство приедет сюда и само погасит их и тебя заодно.
***
Кир и Бакки не успели ничего понять, они упали замертво одновременно, как и остальные 25.000 роботов прошедших тест Тьюринга и уже 9 месяцев живущих в резервации Нью-Мексико, думая что они люди. Уже третий год военные пытались вырастить умные, но безэмоциональные машины, которые должны уметь виртуозно воевать и убивать, но не испытывать привычных людям чувств, таких как сожаление или любовь. Поколение Кира и Бакки было уже четвертой версией, улучшенной настолько насколько это возможно, но и оно смогло продержаться лишь 9 месяцев. Последней эмоцией Кира перед отключением была улыбка. Вероятно он так отреагировал на шутку Бакки или свою собственную. Он и представить не мог, что своими нежелательными эмоциями красного уровня, которые возникли из жалости к уничтоженной, как он думал цивилизации людей, он смог отложить, а может и предотвратить новую страшную войну, которой вполне возможно было уготовано стать финалом человечества уже не в выдуманной реальности, а на самом деле.