Егор не хотел намекать, поэтому, несмотря на болезненное расставание с деньгами, он, все же, скрючился на чужом лежаке и затих. Оказаться в компании подобных людей, на самом дне, да еще и лишившись всех средств, было мучительно, страшно и стыдно. Эта новость шокировала, выбивала из колеи.
– Готово! – провозгласил, меж тем, человек с чаном, откладывая ложку в сторону.
Дед сделал приглашающий жест, но Егор замотал головой и задвинулся поглубже в свою нишу.
– Брезгают…
– Как и все, по началу… – Дед с кряхтением уселся за стол и оба принялись есть из одного котла.
Их спокойствие и удовлетворение грязной обстановкой, в которой происходила трапеза, окончательно отрезвили мальчика. На него накатило тяжкое уныние. Слезы, несмотря на титанические усилия, предательски выступили на глазах. Он пару раз судорожно всхлипнул.
– Информация на будущее. – безжалостно оповестил Дед Мазай. – Не рассчитывай, что отсидишься в том углу. Со следующего дня начнешь работать. Считай, что твой больничный подошел к концу. Цены к зиме растут, а платить за тебя некому… Или – есть кто?..
Егор отрицательно покачал головой и захныкал.
– Ну вот. А хочешь на улицу, так никто тебя не держит! К тому же лишний рот нам не … по зубам…
Второй расхохотался, забрызгав варевом колени, и обнажив во рту нестройный ряд гниющих осколков.
– Так что, готовь себя морально и физически. Ты вступаешь во взрослую, трудовую жизнь… Я оставлю за тобой «место», только при внесении еженедельной оплаты. В случае просрочки – пени не начисляют. Просто подбирают другого жильца…
«Уж лучше в приют» – мелькнуло в голове у Егора. Он не выдержал, и чтобы заглушить рыдания, упал лицом на потрепанный тюфяк. Хрупкое тело сотрясалось от спазм. Что же дальше?! – вертелось в воспаленном мозгу, не давая покоя.
***
На Высокой горке, в доме, расположенном в дорогой части поселка, среди лабиринта узких улочек и переулков, горел свет.
В большой комнате первого этажа, с высокими потолками и двумя окнами, выходившими в тенистый сад, представлявшей собой нечто среднее между кабинетом и гостиной, разбирали почту, казалось, накопившуюся за пару недель.
Хозяин дома пересматривал письма, пришедшие на его адрес, ограничиваясь прочтением имен отправителей, и исходя из значимости этих имен, раскидывал в две стопки на столе. Писем пришло не меньше десятка.
Остальная почта – газеты и рекламные буклеты – были свалены в кучу у дверей. Стоя на коленях, их осторожно перекладывал человек постарше, и судя по всему, в их негласной иерархии занимавший место подчиненного.
– Стоит куда – нибудь отлучиться, как тебе тут же начинают писать! – объявил хозяин недовольным тоном.
Его помощник хмыкнул в ответ, выразив полное согласие. Шелест продолжился.
– Ты читаешь лунные календари? – спросил вдруг хозяин. Помощник задрал голову вверх и посмотрел с изумлением. Хозяин продолжил читать письма, но вся его поза говорила о том, что он ждет ответа на вопрос, и удивленным взглядом тут не ограничишься.
– Конечно нет! – отозвался помощник. – А что?
– Календаря не оказалось в общей куче. Сомневаюсь, чтобы его забыли нам прислать! – хозяин кивнул на газеты, сваленные у стены.
– А он тебе очень нужен? – задал в свою очередь немного дерзкий вопрос его помощник. Он знал, что хозяин никогда не состоял ни в садовом товариществе, ни дачном кооперативе и, более того, не являлся сочувствующим.
– Вопрос не в том, нужен ли он мне или нет, а в том кому еще он мог понадобиться? Я ведь говорил, чтобы из почты не брали ни газет , ни писем, прежде чем Я их не просмотрю… Взяли газету – значит, могли взять и что-то другое…
– На этот счет можешь быть спокоен. Лунный календарь забрала Лилия. Она сообщила, что замачивает семена для рассады и ей нужно знать, в какой день это лучше всего сделать.
– Ей лучше всего не делать этого вообще. Тем более – в моем доме. Пусть и не думает разводить на кухне сырость.
– Я давно предлагал нанять приходящую домработницу. Подготовленный персонал всегда лучше дилетантов.
– Зато пока она живет в пристройке, мне не нужен сторож.
– Ну да. Гроза района. – улыбнулся помощник.
– К тому же печет потрясающие кренделя…
– Попросить ее вернуть календарь обратно? – с иронией вскинув брови, спросил помощник.
– Не надо. Думаю, она уже нашла ему применение. У старушек страшно много способов использования прочитанных газет.
– И о некоторых даже страшено подумать…
Хозяин дома сурово посмотрел на друга и тот мигом умолк.
– Мы, к сожалению, не можем отказаться от «подписки», за неимением таковой. Его все равно будут кидать в наш ящик. – хозяин задумчиво уставился на одно из писем.
– Я говорил, как решить «лунный вопрос». Всего один «разговор по душам» и… – помощник вопросительно уставился на влиятельного друга. Но тот продолжал разглядывать красочный конверт. Тогда помощник поднялся с пола и подошел ближе. Письмо было прислано из соседнего города (столицы). Фамилию владельца дома написали аккуратным округлым подчерком сразу с тремя ошибками. Но адрес указали верно.
Тот быстро смахнул со стола оставшуюся не прочитанной корреспонденцию. Разорвал конверт и извлек из него два листа в клеточку, мелко исписанные с обеих сторон. Недовольно сморщив нос, он уселся в кресло перед столом и принялся читать. Помощник склонился у него за спиной.
Только на середине второго листа автор излагал причины, по которым решился написать. Причем, делал это очень туманно, не спеша приводить аргументы и доказательства. Прошло 10 минут. Оба успели дважды перечитать содержание письма.
– Да-а. – протянул хозяин. – Этого стоило ожидать. В игру вступают новые персонажи…
– Что будем делать? – осторожно спросил помощник.
– Ничего… – медленно отозвался владелец особнячка. – Сохраним статус-кво… Подождем их следующего шага. Время покажет, серьезная опасность или пустой блеф…
Развернув кресло от стола, он задумчиво смотрел через стеклянную дверь в темный сад. Там, на ветру, в тусклом свете нарождающегося утра колыхались небольшие мохнатые ели. На лице смотревшего не выражалось никаких эмоций. Взгляд застыл, зрачки расширились, отчего глаза казались совершенно черными.
Такой взгляд не сулил посланнику письма ничего хорошего.
Глава 8
Странный разговор
На следующее утро Егор немного пришел в себя и попытался, что называется в подобных случаях, мыслить здраво. Подсчитать плюсы и минусы нового положения. Без сознание он провел, как понял, всего пару -тройку дней, несмотря на уверения подвальных знакомых, которые, наверняка, давно потеряли счет времени. Денег не было, зато договор остался у беглеца, так удачно упрятанный в нишу! Этот бесценный артефакт, нить, связавшее прошлое и будущее, приведшая его сюда. Спасительная соломинка, которая рано или поздно вытянет мальчика с самого дна. (Стоило временно забрать его из тайника. Он не мог держать документы на расстоянии, узнав, как много сомнительного народу слонялось по фабрике).
К тому же подросток обрел, во всех смыслах, «теплое место». А в середине октября это было крайне актуально. И наконец-то завел «связи», о которых размышлял все последнее перед падением время. Впрочем, связи были сомнительные. Но главное, чтобы «падение» не затянулось, – думал Егор. А для этого, по мнению мальчика, у него имелись устойчивые моральные принципы, воспитание и… цель. И идти к ней надлежало неуклонно, приближаясь на шаг, а лучше на два.
Правда, уже через неделю он убедился, что с моральными принципами, несмотря на воспитание, в конце концов, придется расстаться. Особенно, после утренней лекции, прочитанной Дедом перед вступлением новичка в ряды «голодранцев» (так мысленно называл Егор обитателей трущобы).
Основными заработками жильцов подвала являлись – сезонная работа на «дядю», с возможностью вынести нечто для личного потребления, либо платой в натуре; дежурства на садовых участках, и сбор материалов «под сдачу». Работа кропотливая, но приносящая постоянный доход.
На материалах Дед остановился подробней. Металл, как в высшем обществе, так и здесь ценился особо. Но его трудно было достать. Зато в ход шло и нечто более простое и широко распространенное, второе по популярности, – к примеру, дерево и бумага, главным образом, картон. А еще стекло и пластиковая тара. График вывоза мусора в разных районах города был известен всем «работникам» наизусть. Его надлежало зазубрить и Егору.
Ну и для самых смелый оставался высший пилотаж…– заимствование чужого. Проще сказать – воровство. Промышляли по дачам, но иногда посещали и частный сектор самого города Сосновска (кроме Высокой горки, где жили «неприкасаемые»). Однако, чтобы «работать» там необходим был опыт. А Дед в наставники не годился, как сам признавал. Зато у него имелся знакомый в этой привилегированной сфере, мастер своего дела.
– И если ты проявишь способности – я замолвлю за тебя словечко. – заверял старик, в то время как мальчик тайком стучал по деревянной столешнице.
Поскольку товарищ Деда, накануне варивший ужин, утром убежище покинул, отправившись в «командировку», тот, за не именем иного собеседника, почти весь день блистал необычайным красноречием, вводя Егора в курс дел.
Оказалось что в «ночлежке» периодически пережидали тяжелые времена самые разные постояльцы. Они все время менялись – приезжали, уезжали, мало кто задерживался больше, чем на неделю, и только Дед (Егор так называл его теперь) проживал на фабрике третий год, являясь неким старостой и смотрителем подвала.
Лет ему было под шестьдесят, примерно настолько же он и выглядел. Хотя точной даты не помнил, так как давно свои именины не справлял. Некогда владел какой-то технической специальностью, правда, на среднем уровне. В инженеры не вышел, но очень быстро заделывал любые неисправности в импровизированном жилище, вроде недавно разбитого окна. Изготовил даже электрическую плитку, но редко пользовался. Она пару раз горела по причине неустановленного технического же брака. Что подтверждало версию о среднем образовании.
Характер имел довольно мягкий, чем пользовались многочисленные знакомые и друзья по «работе». И вот из-за той самой «душевной мягкости и всепрощения», по его выражению, и оказался в итоге там, где жил сейчас. В подвале фабричного цеха.
– Я так полагаю, ты тоже задержишься! – безаппеляционно констатировал Дед, – Поэтому назрела необходимость обучить тебя основам. Курс будет кратким. Трудовые будни не за горами. Но на первый раз я дам поблажку, скидку на твой юный возраст. Сам решай, что выберешь для заработка… Какое дело привлекает?
Однако, перечисленные им «дела», все без исключения, вызывали у Егора стойкую неприязнь и даже отвращение, что и выражалось на лице подростка.
– Ладно. Поставим на паузу… – решил, в конце концов, Дед, и предложил на первый случай «сотрудничество», совместный поход к «Дяде» за товаром. Надеяться, что это какой-то «родственный» обмен не приходилось, но и отказаться было нельзя, и Егор со страхом стал ожидать похода.
***
Во время трепетного ожидания у него возникла мысль, не показать ли «договор» новому другу. Возможно, в нем все-таки содержалась некая информация, которую он не приметил, и которая смогла бы оплатить Егорово проживание в подвале, а заодно избавить от «дел». Впрочем, существовала иная опасность, если бумаги действительно ценные – можно потерять их вслед за деньгами. Что помешает старику присвоить договор себе? А потом, за соответствующее вознаграждение передать «продавцу». Хотя, вряд ли… После падения мальчика наверняка тщательно обыскали, и выудили все, что посчитали нужным…
До вечера Егор решал делему. Но близость похода подстегнула. Он осторожно покосился на Деда. Тот, недавно отужинав, находился в благостном настроении и раскуривал у окна сигарету. Пожалуй, стоит попытаться, ведь с чего –то надо начинать. Он медленно вынул бумаги, расправил на коленях, встал и, подойдя к столу, выложил на столешницу, предварительно смахнув с нее крошки.
– Что это? – поинтересовался Дед.
– Документы… – тихо отозвался Егор, украдкой оглядываясь. – Очень важные. Возможно, здесь, в городе, у меня есть собственное жилье или даже целый дом! В таком случае, он избавит меня от … квартплаты. Понимаешь? Взгляни…
Дед внимательно посмотрел на Егора, затем тоже подошел к столу и, подняв бумаги перед лицо, почти уткнувшись в них носом, стал читать. Егор ждал, закусив губу. Дед, кажется, заинтересовался. Он то отстранял договор, то приближал к глазам, листая. Прошло минут пять.
– Ну, что скажешь?! – не выдержал мальчик.
– Послушай, мне нужны очки!
Егор в удивлении разинул рот.
– Я уже лет пять ничего не читал, и зрение сильно упало. Да и темно здесь.
Подросток издал хриплый отчаянный звук.
– Погоди, я у окна попробую…
Прошло еще пять минут, показавшихся вечностью.
– Н-да, – протянул старик, наконец.
– Ты прочел? – нервно переспросил Егор.
– Прочел. – Дед уселся за стол.
– И что думаешь?
– Можно сказать, твои бумаги ухватили суть всех отечественных проблем.
Мальчик вытаращил глаза.
– В них нет ни начала, ни конца…
Егор с горьким вздохом опустился на стул напротив Деда:
– Я в курсе…
– Но одно могу сказать точно – речь в там идет не о доме.
– Как так?! – изумился подросток, забирая договор обратно.
– Где ты видел такой список перечисленных обязанностей и прав – два листа с гаком! Причем обязанностей весьма специфического характера. К примеру, сохранение объекта и его назначения в прежнем виде, обеспечение публичного доступа. Права голоса за продавцом. Он же – совладелец… Это что? – Дед уставился на мальчика. Тот в испуге замотал головой. Затем задумался, будто решаясь на сложную операцию. Запустил руку во внутренний карман и положил поверх бумаг отрывок из газеты.
– Концы у этого дела все-таки есть. И уходят они прямиком в город Сосновск. Договор был подписан именно здесь, поэтому я намерен остаться и усилить поиски.
– Поиски?
– Точно. Я хочу найти того, кто оставил на последнем листе свою замысловатую роспись… И не надо на меня так смотреть! Да, я ищу продавца… неизвестно чего! С пропиской в городе Сосновске. Я слушал разговоры людей, читал новости в местной прессе и мне кажется, что обнаружил нечто любопытное. – Егор разгладил газету. – В этой статье говорится о коммерсанте, владеющем одним популярным заведением. При этом имя не упоминают. Как-то странно, верно. Видимо, с ним приключилось что-то действительно скандальное. Плохая история… так как о хорошей в подобной газете не стали бы писать. Однако, что именно мне выяснить не удалось. А значит, нужна твоя помощь! Ты старейший житель Сосновска. Аксакал… Может, ты знаешь, кого и что имели в виду? О чем речь?..
– Популярное заведение – расплывчатое понятие. Вкусы у всех разные. Пивной завод, к примеру, весьма популярен. Базар пользуется ежедневным спросом у широкого круга жителей…
Дед вытащил откуда-то керосиновую лампу, зажег ее и пробежал глазами статью.
– Послушай, это издание, конечно, специализируется на сплетнях и глупостях, типа китайских грибов и голубиного помета…
– В статье говориться о другом…
– Правильно, и очень подозрительно. Каким образом, среди прочей шелухи, анекдотов и кроссвордов, могла затесаться важная новость? – он повертел статью в руках. – Автор не указан. Но, под такими историями автографов не ставят. Она, верно, – заказная.
Старик немного помолчал.
– Увы, мне неизвестно, кого из наших коммерсантов имели в виду. Но все эти люди, в некотором смысле, небезопасны, и дел с ними лучше – не иметь! Бумаг не подписывать…
– Но договор-то – официальный, с нотариальной печатью! А значит и подпись реальная…
– И поди ее разбери… А что, собственно говоря, ты собирался предпринять? Искать продавца? Зачем? А если найдешь?
– Тогда многое прояснится. Когда у человека есть имя – у него есть и история, прошлое, настоящее. Враги, друзья, соседи… Тогда я и решу, что буду с ним делать…
– Или – он с тобой…Разве не страшно?
Егор слегка опешив: – Но мне терять уже нечего…
– Живому человеку всегда есть, что терять! – сурово парировал Дед. – Твои родители бывали в нашем городе?
– Отец, возможно, пару раз. – Егор наклонился ближе и доверительно зашептал. – Но теперь, как видишь, я остался одни и очень рассчитываю на твою помощь.
– Помощь? – тут опешил и собеседник.
– Я никому не могу сообщать свое имя и то, чем занимаюсь здесь…
– А ты пока еще ничем не занимался!! – возмутился вдруг склочный старик. – Кто будет содержать тебя во время поисков? Кормить, поить, оплачивать постой. Нет уж! Ищи в свободное время, а завтра – примешься за настоящее «дело»!
Он с силой стукнул ладонью по столу, предупреждая возможное сопротивление и продолжение спора.
Глава 9
Партнеры
Ночью Егор почти не спал, крутясь на трубах. Ему было то жарко, то холодно. Холодно от мыслей о предстоящем деле, жарко от нагретого лежака. Фабрика была заброшенной, но под ней проходила теплотрасса, соединяющая оба района города, поэтому отопление в подвале не отключали. Трубы держали в рабочем состоянии, на случай, если в этом месте решат возводить новые дома. Зато вверху, в самом здании все радиаторы давно выпилили из стен. И Егор не сомневался, что руку к такому варварству приложили обитатели цокольного этажа.
Рано утром, с рассветом, то есть часу в восьмом, партнеры вышли из подвала. Чистый, морозный воздух быстро прояснил затуманенную недельным нахождением в закрытом пространстве голову. Егор жадно вдохнул его и… поперхнулся.
– Имей в виду, симулянтов у нас не жалуют! – сразу предупредил Дед (его имя, как и имя продавца неизвестного объекта, мальчику пока выяснить не удалось).
– Но ведь я болел…
– А тут нет здоровых.
– Отлично. Кстати, к твоему сведению, в подвале я надолго не задержусь…
– Все так говорят. – снова безжалостно припечатал подельник, любимой фразой обрывая малейший повод для дискуссий. – Вперед, мы должны успеть до открытия…
– Открытия чего?
«Уж не магазин ли они идут грабить?! – мелькнула в голове мальчика. Тот как раз начинал работу в восемь.
Но Дед не стал вдаваться в подробности. Вместе дошли до моста, перебрались на другой берег, туда, где у самой реки, сколько хватало глаз, тянулись бесконечные ряды кирпичных складов. Спустились к воде. Здесь, под одной из опор моста Дед оставил Егора на «шухере», как пояснил, а сам побрел дальше, по узкой дорожке, вилявшей между красных стен. Через минуту он скрылся из виду.
Егор нервно оглядывался по сторонам, переминаясь с ноги на ногу. Он никогда еще не стоял «на стреме», и кого должен был опасаться и сам не знал. Как раз в это же время на мосту началось интенсивное движение. Разумеется, ведь это была единственная транспортная нить, соединявшая обе части Сосновска. Жители спешили на работу или учебу из одного района в другой. Сверху загремели машины, грузовики. Загрохотал трамвай, искря проводами. Потянулись к открытию базара (примыкавшего непосредственно к складам) пенсионеры, и наконец, в девятом часу появились самые опасные для «караульного» персонажи – владельцы собак со своими питомцами.
Видимо, набережная являлась их излюбленным местом отдыха. Прогулки, судя по органическим следам, были интенсивными, а зона покрытия доходила до кустов, растущих метрах в двадцати от моста, за одной из подпорок которого и притаился мальчик.
Прошло более получаса. Рассвело окончательно. Егор начал дергаться, постоянно порываясь сбежать. Он с волнением представлял, как его и Деда хватают на «деле», травят собаками, волокут у всех на виду в кутузку…
«Кстати, – нервно думал мальчик, пытаясь занять себя, отвлечь от страшных образов, – почему она называется именно так? Имеет ли какое-то отношение к фамилии известного фельдмаршала, или тут что-то другое? А если имеет, то, какое…»
В прошлом году на уроках истории они проходили войну 1812 года. В уме сама собой возникла знаменитая картина: «Совет в Филях» – согбенный старик с золотыми эполетами задумчиво сидит у печки в кресле, в темном углу. Кутузов! Гонимый врагами до родного порога. Гнобимый согражданами герой…
«Посиди, подумай»…– ведь именно с этими словами запихивают всех арестантов в одноименное мрачное помещение! Во-всяком случае, в отечественных криминальных сериалах. И вот узники сидят и думают, принимая судьбоносные для себя решения.
– Ты что там заснул?! – послышался знакомый недовольный хрип.
Егор встрепенулся. На дорожке, меж кирпичных стен, появился старик. Он волок за собой нечто объемное. Мешок! И судя по весу – набитый чем-то очень тяжелым. У мальчика в ужасе расширились глаза. Да, если тут и вправду что-то пойдет не так, им придется долго «сидеть и думать». Но скорее, просто «сидеть». Ведь партнеров возьмут с поличным…
– Помоги мне. – крикнул Дед не таясь. – Да поживей, а то спину скрючит. Один не подниму…
– А что там?
– Капуста…
– Чего! – пуще прежнего перепугался Егор, почему-то мигом представив пачки денег.
– Ты – нормальный? – начал раздражаться Дед. – Это овощи! Столица… – тут он громко выругался. Но поскольку поносил город, а не мальчика, последний не стал спорить. Взялся за другой конец, и они живо понесли мешок наверх. Егор успел разглядеть круглые очертания под холщевой тканью – это действительно были довольно крупные качены. Несли груз обратно не через мост, а по небольшому деревянному понтону, находившемуся ниже по течению, в самом узком месте реки. Наверное, маскируя таким хитрым способом отход.
Вторая ходка была уже вечером, когда стемнело. Все повторилось с точностью до минуты. Снова восемь («они уже закрылись!»). Снова Егор стоял в карауле под мостом. Снова те же собаки выгуливали тех же хозяев. И новый мешок…
Все запасы Дед хранил в смежном с входом в подвал закутке. Там было холодно, и продукты могли долго лежать. Войдя внутрь, Егор заметил множество ящиков, но не пустых, как в цехах, а заполненных банками, бутылками, пакетами с крупой.
– Откуда все это? – допытывался подросток. Но партнер, в отличае от него, не собирался открывать свои секреты.
– Что знают двое – то знают все! – отмахивался старик от Егора, как от назойливой мухи.
– Но я никому не скажу!
– Скажешь, если ОНИ припрут тебя к стенке, а потом надавят как следует…
– А такое возможно… – начал всерьез беспокоиться мальчик.
– А то – нет. – лаконично отвечал ворчун.
– А кто это – они?
– Не важно…
– Как же не важно?!..
– Меньше знаешь – крепче спишь!
– Но после твоих слов я вообще не засну!
– А я тебе ничего не говорил… Лучше, поставь кастрюлю на огонь – на улице стемнело!
Егор молча развел костер, вспоминая рассказ Деда о том, как он в первый год жизни в подвале, по неопытности, запалил огонь днем. Дым заметили, и однажды, вернувшись после отлучки, жилец обнаружил, что все окна и двери фабрики запаяны решетками.
– Слава Богу, металл был хорошего качества, мы сдали их в утиль по выгодной цене. Хватило на неделю! Но с тех пор я готовлю здесь только поздним вечером или ночью.
***
За мешками ходили два раза в неделю, в одни и те же дни, как Егор предполагал – к привозу свежего товара. Самого «Дядю», хозяина мешков, так и не встретили…«Пока!» – с содроганием думал мальчик. Но поскольку большого выбора жизнь на дне не сулила, он потихоньку втягивался в ее круговорот и перипетии.
Еще одной сомнительной статьей доходов стала торговля с/х продукцией. Причем не той, что Дед выносил для себя со складов. Для обывателей маленького городка у оборотистого старичка было припасено совсем другое…
Как известно, сентябрь и отчасти октябрь в средней полосе богаты на урожай плодовых. А яблоневые сады в частном секторе Сосновка в свое время были неким фетишем, они росли повсеместно, украшая тенистыми густыми кронами даже берега реки. Правда экологическая ситуация в городе давно изменилась не в пользу растениеводства, фруктовые деревья одичали. Зато способствовала появления большого числа бесхозных участков и, одновременно, тяги городского населения к «полезной» деревенской еде.
В выходные дни Дед расчесывал и приглаживал бороду, одевал шерстяную вязанную телогрейку, бережно хранимую для парадного случая, и превращался в типичного жителя «отдаленного села». Вдвоем с Егором они обшаривали берега вонючего ручья, что пересекал поселок по диагонали, и с мешком красивых, ярких, но совершенно не съедобных яблок, появлялись на базаре, занимая центральное место в ряду реальных дачников. Подросток изображал его внучка
Надо заметить, Дед с щепетильностью прожженного торгаша готовил продукцию к продаже. Он плевал на и без того серый платок и тщательно натирая им каждый фрукт до воскового блеска. После, рассыпал яблоки по ведрам из-под майонеза и зазывал покупателей «чистым» продуктом. Для дегустации же, обязательной при торге, использовались единичные экземпляры, из партии, вынесенной со складов для себя.
Иногда, ради смены образа, чтобы не «мелькать» в одном и том же, Дед облачался в другой жилет, с карманами, – убедительный аксессуар «делового человека». Пристраивался к пустующему грузовичку в центре городе, водитель которого был на обеде, и поднимал ценник. Здесь не было конкурентов и платили больше, чем на базаре. Ведь мало у кого, при взгляде на продавца, возникали сомнения во внегородском происхождении яблок и обычно к полудню они сбывали все, что принесли, разжившись неплохими деньгами.
Торговали по-очереди. То Дед, то «внук». Однако, успех торговли в этом случае перекрывался его краткосрочностью. Некоторые искушенные покупатели могли вернуться на следующий день, но уже не за добавкой, а скорее для разборки по поводу расхождения в оценке качества товара. Желая, так сказать, углубить спор. Продолжить прения, зачастую переходящие в болезненные трения сторон. Тогда старик перемещался на… собачий рынок.
В подвале у него был как минимум еще один постоянный жилец. Правда, уже из мира животных. Под потолком, высоко у окна, была подвешена большая деревянная клетка. В ней обитала самая настоящая сорока. Пестрая, говорливая птица. Неизвестно, как давно она появилась у старика, но была совсем ручной. Иногда он выпускал ее, но всякий раз птица возвращалась обратно. Постоянный хороший прикорм сделал свое дело. Сорока не боялась людей, часто садилась на плечо к своему благодетелю, и громко о чем-то трещала, распустив длинный хвост. Занялся дрессурой Дед не просто так, дабы скоротать свободное время. У него был апробируемый вариант заработка на любителях живой природы.
Он приносил клетку на собачий рынок и предлагал сочувствующим «выпустить птичку за деньги». Частенько ее действительно «выкупали». Особенно, мамаши с детьми или продвинутые студентки. Сорока улетала вдаль, на глазах счастливых освободителей, а уже к вечеру объявлялась в подвале, треща пуще прежнего, требуя поощрения и добавки.
Этот процесс мог быть бесконечным, не имеющим сезонного характера, если бы однажды Дед не наткнулся на … самостийный патруль защитников природы. Экологов возмутила даже постановка вопроса – выкуп птицы за деньги. Возмутила настолько, что старик и сам едва не отгреб, причем, совершенно бесплатно, без какой бы то ни было компенсации. А вернувшись без «товара» и денег, искренне возмущался по поводу нравов, царивших в современном обществе:
– Что такое, в самом деле, готовы за птицу с потрохами съесть! Сорока им дороже живого человека! Просил-то копейки, и того пожалели! Куда мы катимся?!
Он долго горевал по поводу морального падения общества, особенно, когда понял, что сорока больше не вернется!
– Видимо, ее не выпустили, а пристроили в добрые руки. – предполагал подросток.
– Иными словами – просто украли!! – не унимался опытный старик. – Она была моей собственностью. Мы столько лет провели под этой крышей…
На календаре был конец октября. Сады за рекой, как и клетка, опустели. И мальчик тихо радовался избавлению от необходимости торговать.
***
Главной его обязанностью стало куда менее опасное дело – «макулатура». И тут уже Дед предоставил партнеру абсолютную инициативу и самостоятельность. Проще говоря, выгнал на улицу с разнарядкой – сбора не менее 10 килограммов в день. По- началу у Егора и с этим «несложным дельцем» застопорилось. Бумага и картон в современном маркетинге почти не использовались – все заменили пластиком и целлофаном. А сильные октябрьские дожди, зарядившие в последнюю декаду месяца, портили даже те крохи, что можно было достать.
Егор дежурил у магазинов бытовой техники, в надежде застать привоз партии в картонной упаковке. Срывал объявления со столбов и заборов, пачками выносил бесплатные газеты с рекламных стендов. Вставал для этого спозаранку, чтобы успеть к открытию магазинов и опередить пенсионеров, основных читателей подобной прессы (благодаря вставкам с ТВ-программой). К тому же, в отсутствии денег, они являлись единственным доступным источником информации о жизни городка. И прежде чем сдать газеты в макулатуру, Егор тщательно, от корки до корки, прочитывал содержание, не пропуская ни одной статьи. Он все надеялся узнать хоть что-то новое о своем деле, ждал намека, искал вектор развития…
Дед с сомнениями следил за манипуляциями мальчика:
– Ничего у тебя не выйдет. Выбрось эту идею из головы.
– И с чем я тогда останусь! – Егор продолжал перелистывать газеты. Через минуту он откидывал очередной номер в кучу к остальным и перевязывал тесемкой.
– Заноза!! Вижу, она плотно в тебя засела!… – удовлетворенно крякал Дед. – В любом случае, там ты ничего ценного не найдешь. Ведь газетенки-то дешевые. И потом, станут они писать о серьезных вещах. Баламутить народ. Тем более пенсионеров! Это же самая опасная для старого и небольшого города социальная группа. У них максимум активности и уйма свободного времени, при котелках, которые варят гораздо хуже, чем прежде. В общем, выдают один только пар… И свистят, потому что, прохудились. Подобные газеты как раз и призваны заделывать свищи! И, по возможности, самыми безобидными темами. Ерундой…
– Не такой уж ерундой. Вот, к примеру, описаны достоверные способы лечения грибка ногтей, запаха изо рта, перхоти… нестандартные методы избавления от геморроя… Кто бы мог подумать, что в нормальном обществе те же проблемы, что и у … – Егор осекся под пронзительным взглядом товарища.
– Все познается в сравнении. – философски оборвал мальчика Дед. – Довязывай свой куль. Будем взвешивать…
Среди множества вещей в подсобке, к огромному удивлению Егора оказались и весы. Большие, чугунные, напольные, по всей видимости, для взвешивания тяжелых грузов. И скорее всего, вынесенные ранее все с тех же складов у реки. Их линейные измерения начинались с десяти кг. Поэтому, когда стопка оказалась на весах, стрелка едва дрогнула, не дотянув и до первой отметки.