– Ах да, благодарю Вас. Я бы только хотел разобраться с одним ма-аленьким вопросом…
– Лоренс, Вы полноценная личность. Даже не думайте.
Эйи слышал их разговор. Он подошёл к Винтерхальтеру и положил ему руку на плечо.
– Ларри, не смей беспокоиться об этом. Ты прекрасный человек, у тебя много жизненных сил и талантов – ты обязательно найдёшь себе место, самое лучшее место. Твой путь только начинается, и я искренне желаю тебе успехов.
Тут глава организации зевнула и как бы невзначай проговорила:
– Да, Лоренс, Вы же, помнится, хотели помощником жреца быть когда-то давно… Чего Вам в помощники? Становитесь сразу жрецом! Вы просто отлично показали себя, и я полностью в Вас уверена.
– Жрецом? – Винтерхальтер округлил и без того большие глаза, как он любил это делать до войны. – Вы думаете… я бы смог?..
– Конечно, а почему нет, – ответила она выразительно. – К тому же, – она снова зевнула, – у жреца остались те же функции, что и были – это значит, что в случае угрозы Вы защищаете планету, грубо говоря.
Эйи всё это время стоял, покусывая губы.
– Но это я так, просто предлагаю, – добавила она небрежно. – Подумаешь, какой-то там жрец; да кому это надо вообще, а, Эйи?
Тот кинул на главу организации взгляд, полный откровенной ярости.
– Вы на что рассчитываете? – зло спросил он. – Сказал – хочу освободиться; и точка. К тому же я уже успел пресытиться тем миром и вообще каким бы то ни было миром. Отстаньте от меня все!
– Да пожалуйста, это без проблем, чего ты так занервничал-то, – ответила она, улыбаясь краем губ. – Только вот насчёт пресыщения ты это напрасно – мы за это время успели неплохо отстроиться. Мне казалось, видения оттуда могут поднять тебе дух, да и разве тебе не интересно войти наконец в то здание? – она посмотрела на него очень хитро.
– Так эти сны… с белыми-белыми высоченными постройками и так далее… это были видения?.. – спросил Эйи ошарашенно.
– Эйи, милый, тебя что, контузило? – спросила она ласково.
– Да как я должен был догадаться?! – воскликнул он недовольно. – В любом случае, меня этим не привлечёшь…
– М-м, как жаль. А мне так нужны были талантливые люди для отражения внешних угроз…
Эйи изгрыз все губы и перешёл на ногти.
– Лоренс, Вам как, нравится такая перспектива?
– Мне нравится такая перспектива только в качестве заместителя Эйи, – сказал Лоренс твёрдо и в то же время с лёгкой улыбкой, поймав волну.
– Напрасно стараетесь, – отрезал Эйи, у которого внезапно начался экзистенциальный кризис. – Оставьте меня, пожалуйста, одного.
Эйи ушёл в поле и проходил там весь день. Он не понимал, почему глава организации с такой неохотой признаёт – если вообще признает – его право на освобождение. Он ведь столько ждал этого и так исправно работал – мог бы вообще-то забить на всё и творить, что вздумается. А она вела себя так, будто это всё пустое, будто его могла привлечь жизнь где бы то ни было.
Лучи закатного солнца, пока ещё оранжевого, били в глаза. Эйи лёг в траву и смотрел в небо; изредка в поле зрения попадали покачивающиеся цветы маков. Почему-то он подумал о том, что лучше бы напоследок он лежал так в своём родном мире. Впрочем, какая уже разница. Он прикрыл глаза и блаженно улыбался. Наконец-то. Неужели.
***
– Ита, а куда Лоренс подевался? Только что же здесь был, мне с ним поговорить нужно было, – сказала глава организации.
– А, да Эйи как только ушёл куда-то, он за ним побежал на всех четырёх… Ах да, то есть, на всех трёх…
– Вы главное при нём так не скажите, – рассмеялась она.
– Да нет, конечно нет, – ответила Ита. – Лоренс неплохой человек, не хочется его как-то задевать. А что Вы, кстати, хотели у него узнать? Может, я чем помогу, – она хитро сверкнула глазами.
– Да так, хотела спросить, как именно он лишился руки. Необходимо знать, понимаете ли, на что они вообще могут быть способны.
– А, ну это просто, – зевнула Ита. – Он говорил, до него там какой-то псих докопался. Увидел, что тот ответить ничем не может, и давай издеваться. Началось с обычных оскорблений – у того, видимо, с начальством какие-то проблемы были, как и с головой, ха-ха. А потом стал руки распускать. Ну у Лоренса мозгов не хватило молча сидеть – хотя, вряд ли бы это помогло – а тот, конечно, только этого и ждал. В общем, в конце тот разошёлся по полной: сидит, улыбается, потом как достал пистолет, в руках покрутил, а затем Винтерхальтеру в руку стрельнул. Реакция Лоренса ему, видно, жутко понравилась, поскольку потом он с короткими интервалами стрелял примерно в то же место. Скажет – стрельнет. Ну потом ему, наконец, надоело, и он ушёл – сказал, «кофе выпить». Но вернуться к своему занятию он, к счастью, не успел. В общем, рука Лоренса держалась на соплях, и пришлось её ампутировать.
– Понятно…
– Уж не знаю, как именно тот ублюдок собирался продолжить, – Ита пожала плечами, – поэтому не думаю, что Вам эта информация много даст.
***
Внезапно Эйи почувствовал чьё-то присутствие, а потом услышал и шелест травы. Нехотя он привстал.
– О, Ларри, привет. Чего ты за мной бегаешь? И как ты меня нашёл? Следишь, что ли?..
– Не смешите… – ответил Винтерхальтер. – Мне нужно с Вами поговорить.
– Можешь, конечно, говорить, – зевнул Эйи, – но если это по поводу… впрочем, неважно. Говори, я послушаю.
Лоренс присел рядом.
– Я сразу предупреждаю, что ничего не собираюсь навязывать. Вы можете отнестись к моим словам скептически – это чисто моё мнение, и я хотел бы его высказать.
Эйи посмотрел ему в глаза, кивнул и как-то немного снисходительно улыбнулся.
– Я давно за Вами наблюдаю, – начал Лоренс, – и мой вывод – повторяю, исключительно мой – что Вы не до конца изжили себя, чтобы получить освобождение.
– Ха-ха, Ларри, ну не надо, а? Что за наивность? Думаешь, я не чувствую твоё желание извлечь для себя выгоду? Говори прямо, зачем эти обходные пути.
– Про то, что касается личной выгоды – как Вы выразились – я в конце скажу, – твёрдо ответил Винтерхальтер. – А пока что выслушайте нормально – мне недолго осталось Вас собой доставать.
– Ну зачем так-то… Ладно, ладно. Продолжай.
– Первое, что я хочу донести – несмотря на то, что Вы ведёте себя так, будто Вас всё достало и уже ничем не заинтересовать, в Вас есть некий внутренний огонь…
«Он говорит совсем, как Она», – подумал Эйи.
– …этого нельзя не заметить. Думаете, я не вижу этого – когда Вы, скажем, говорите что-то перед людьми? Разве можно не заметить это ощущение единства в Ваших глазах, желание быть лидером? А думаете, я не чувствовал, как болезненно Вы переживали смерть кого-либо из Ваших подчинённых, и думаете, я не видел, что даже по отношению к тем фанатикам Вы чувствовали боль и ответственность? Я сейчас Вас ни в чём не уличаю, – быстро сказал он, поймав выражение лица Эйи, – просто говорю то, что считаю истинным. И, даже если это не является правдой на самом деле… Вы не можете отрицать, что одна из важнейших ценностей для Вас – причастность. Вы может и не любите общество, но Вам важно чувствовать себя на месте – как, кстати, и мне, но об этом потом. Вы преданы Ей – но Ваша преданность проявляется ещё и во взаимодействии с другими. Она говорила о том, что нашему миру нужны люди с энтузиазмом. Разве Вам не хочется видеть, как Ваша страна – условно назовём это так – развивается, становится лучше, процветает, наконец? Что может быть приятнее, чем отождествление себя с чем бы то ни было, что имеет будущее и вызывает восхищение? Разве Вам не хочется принять участие в построении этого будущего, да в конце концов – просто пожить в хорошем месте после этого недоумения? Вы всегда теперь успеете исчезнуть; не надо обманывать себя и меня тем, что Ваш мир Вам безразличен. Вам предлагают аж два неоценимых блага: чувство единства и причастности и возможность защищать то, что дорого и имеет право на будущее. Разве Вы не об этом всё время мечтали? Даже не думайте говорить, что нет.
– Мечтал. Но я боюсь ответственности.
– Но под Вашим руководством – в том числе – была выиграна война!
– Сам знаешь, что это ничего не значит. Там было много других факторов.
– Даже если и так. У Вас талант есть. К тому же, я всегда готов Вас поддерживать. И, переходя к этому… – он чуть помедлил, затем продолжил. – Именно Вы стали тем, благодаря кому я чувствую себя на своём месте. Вы знаете, что я всегда был кем-то отдельным, я не чувствовал общности, как и особой индивидуальности – негде и незачем было проявлять какие-либо способности. Вы не только вдохновили меня их раскрыть; и тогда, и сейчас, всегда – Вы были для меня светом, который вёл меня, чем-то вроде ориентира. Что бы Вы, скажем, делали, если бы Она внезапно исчезла, оставив Вас на произвол?.. Но это я так, к слову. Эйи, я не могу существовать без Вас. Но это, – он кашлянул, – никак не связано с предыдущей частью. Это просто то, что я всегда хотел сказать и на всякий случай говорю сейчас, чтоб Вы знали напоследок. И, поймите – я не хочу, чтобы Вы жили и страдали. Я просто знаю, что есть места, которые дали бы Вам возможность жить в полную силу. И вот уже после этого ни у кого не возникнет сомнения в Вашем праве на освобождение, а главное – у Вас самих, – Лоренс посмотрел Эйи в глаза.
– Ларри, почему ты такой, а.. – медленно и как-то растерянно проговорил Эйи.
– Не знаю, – ответил тот. – Возможно, это моя роль.
Эйи долго, долго смотрел ему в глаза, будто стараясь запомнить таким, какой он есть сейчас. Затем они встали и не спеша пошли назад; Эйи шёл спереди, спиной чувствуя, как Лоренс идёт следом.
***
Напоследок люди из организации решили провести время вместе.
Эйи со смехом и даже с каким-то удовлетворением отметил, как Ита, уже не вполне трезвая, увлечённо болтала с каким-то бывшим представителем армии группировки, а Хэзел, судя по всему, играла с кем-то в догонялки, бегая между людьми с заразительным смехом. Она, кстати, выбрала тот же мир, что и Ита. Будущее этой девочки явно было многообещающим.
В толпе Эйи заметил того самого человека, которого как-то отбросил к стене.
– Вы уж извините, что так получилось, – сказал Эйи. – Часть представления; Ваше замечание туда, мягко говоря, не вписывалось; зато дальнейшее отлично вписалось.
– Да я уже понял, – рассмеялся человек. – Как сказал Ваш заместитель, у меня после этого, знаете ли, и правда мозги на место встали.
– Вы отлично сражались, как и многие; ещё раз благодарю за прекрасную работу.
– Рад был стараться, честное слово!
– О, вот вы где! Ну наконец-то, я думала, вы и не придёте… – Ита подбежала к Эйи и Лоренсу. – Эйи, ты мне его не одолжишь на время?
Винтерхальтер кинул на того взгляд.
– Что ты на меня смотришь, иди давай! С тобой мы наговориться ещё успеем; я к тому же ещё с парочкой людей увидеться хотел…
Ита почти мгновенно утащила Лоренса за руку, по пути воодушевлённо спрашивая:
– Слушай, Ларси, ты танцевать умеешь?
Округлив глаза, он отрицательно помотал головой.
– Ха, да это не проблема, это я так, на всякий случай спросила – тебе по-любому придётся. Пошли, я знаю одно отличное место!
– Будто ты умеешь!..
– Я умею, несчастный – несколько лет этим занималась. Да я уверена, у тебя прекрасно получится…
Встретившись со всеми, с кем хотел, и вдоволь наболтавшись с людьми из группировки – «как же удобно, что мы теперь не враги» – Эйи решил пойти к главе организации.
Была уже глубокая ночь. Эйи не составило труда найти Её – между ними была особая духовная связь.
Увидев Эйи, Она улыбнулась и сделала приглашающий жест руками.
Он лежал, положив голову на Её колени; Она медленно, заботливо проводила рукой по его голове, по спине. Эйи давно так не делал; каждый раз это приносило блаженство и покой, не сравнимые ни с чем.
Прежде, чем окончательно провалиться в сон, он успел не без страха подумать о том, что же ждёт его впереди, и, не без головокружительной радости, о предстоящем возвращении домой.
Эпилог
A place which I have searched a thousand times
To finally free myself.
Forever wasn't ever long enough,
I will refrain.
I feel a passion washing over me
To shed the skin I'm in.
This evolution will empower me,
Now truth begins […]
It's a place where a wish will be granted -
Come, you'll see I'm right.
It's a force that will live on within you
Dark as day is light.
It's a place where your dreams will be slanted
And will always be…
Epica “Sancta Terra”
Главная площадь упиралась в перспективе в величественное белоснежное здание с непроницаемо-чёрными элементами; всё оно, казалось, состояло из вытянутых ромбов и треугольников, и ощущение было, что некое стремительное движение застыло в такой форме, создав при этом симметричность. Белая плитка чуть ли не сверкала на солнце.
Эйи направлялся в сторону фонтана в сопровождении нескольких людей; там они должны были встретиться с представителем соседствующей с ними планеты, который только недавно вступил в должность Главнокомандующего армией – этот статус считался у них выше статуса главы государства – и теперь, по сложившемуся обычаю и в собственных интересах, ему необходимо было встретиться со своим коллегой. Их планета и та, на которой жил Эйи, давно были связаны дружественными отношениями; какое-то время первые оказывали защиту и покровительство вторым.
«Но теперь-то в этом нет надобности», – довольно думал Эйи.
Представитель Империи уже ожидал их, слегка облокотившись о край фонтана. Он довольно необычно выделялся на белом фоне своей чёрной формой и такого же цвета волосами, которые, собранные на затылке и прихваченные резной заколкой, густыми волнистыми прядями спадали с плеч. Как того требовала необходимость, каких-либо предметов вооружения при нём не было, разве что у бедра был кинжал – это оружие считалось декоративным и частенько носилось жителями Империи в качестве украшения. В связи с этим у них сложилась одна глупая привычка – во время раздумий вынимать кинжал из ножен и покручивать в руке, что было порой крайне неуместно, скажем, на переговорах.
Поприветствовали друг друга кратким поклоном. Главнокомандующий имперской армией сказал:
– М-да, знаете, я хоть и в линзах, но всё же как непривычно, когда вокруг столько света и инородных цветов. Даже не представляю, как они раньше тут.
Поскольку цветовая гамма планет существенно различалась – в Империи пейзажи были красного цвета, и освещение было совершенно другим – людям, посещающим соседей, приходилось надевать специальные линзы, чтобы не повредить зрение при долгосрочном пребывании.
– Главное, что сейчас у нас есть возможность обладать независимостью, – улыбнулся Эйи.
«Потому, что теперь у нас превосходная армия. Особенно мои любимчики», – подумал Эйи не без удовольствия.
«Своими любимчиками» он называл искусственно созданный элитный отряд. История у этого образования была такая. Только вернувшись в свой мир и закончив бесконечные восторги, Эйи начал переживать за то, что это замечательное место может кто-то захватить – при том, что к этому времени армия уже существовала, и не какая-то там, а вполне конкурентоспособная. А затем, нанеся пару визитов в Империю, он понял, что – если как-нибудь теоретически это допустить – при военном столкновении преимущество всё ещё на чужой стороне. Что, впрочем, не являлось особо удивительным – вся история той планеты была историей войн и захватов, это стало частью культуры. Однако этот факт нисколько не мешал Империи развиваться разносторонне в силу существования нескольких категорий населения, имеющих, в отличие от планеты Эйи, чёткие границы. Не означала их воинственность и того, что они были жестоки или ограниченны в мышлении. Война рассматривалась как очередное средство самосовершенствования, имела свои правила и особенности.
Так вот, несмотря на беспочвенность всех своих опасений, Эйи всё же решил сделать так, чтобы полная безопасность была обеспечена. Впрочем, было ещё кое-что: интерес к искусственному созданию людей с возможностью внедрения нужных качеств у него был уже давно, а тут ещё Лайи, которому в прошлой жизни так и не удалось реализовать свои интересы в области медицины, решил наверстать упущенное. С заинтересованными людьми с необходимыми знаниями проблем не возникло.
Пока что этот отряд как таковой состоял всего из нескольких человек и долгое время считался «пробной версией». Однако те продолжали показывать отличные результаты, и было решено сделать это образование официальной частью армии – впрочем, секретной частью.
Вот и сейчас Лайи проводил время с ними, пока Эйи общался с представителем Империи. В данный момент они стояли на мосту над водопадом; свысока был виден горизонт. Заметив пролетающего вдалеке эио-ом, имперец спросил:
– Как сильно может разогнаться это животное?
– Достаточно сильно, особенно если вместе с человеком. Однако испытывать их не стоит – они не всегда знают чувство меры, если ими управляешь.
– Что, могут сравниться и с нашими гонками?
– Да нет, не настолько, – улыбнулся Эйи. – Это ведь исключительно традиция, да и занимаются этим только жители племён.
– Но всё же – мне хотелось бы как-нибудь прийти посмотреть.
– Да пожалуйста, только это Вы уж с ними отдельно договаривайтесь, – сказал Эйи дружелюбно.
Потом, немного погодя, прибавил:
– Что, зрелища любите?
Имперец рассмеялся.
– Да знаете, есть такое… Кстати, по поводу зрелищ. Я был очень сильно впечатлён, узнав об одном из ваших праздников – я про Праздник Танцующих Огней. На мой взгляд, исключительное явление, если вы и правда делаете всё без подготовки.
– Раньше, насколько я помню, так и было, – ответил Эйи. – Сейчас – не знаю, я в настоящий момент живу в столице и не взаимодействую с племенами, но, думаю, нет причин, чтобы что-то серьёзно изменилось.
– Во всяком случае, это же очень интересно! – жёлто-оранжевые глаза собеседника сверкнули.
– Как бы с Вашим рвением наша культура и вовсе не стала интернациональной, – сказал Эйи, и оба рассмеялись.
Они долго ходили по разным местам и разговаривали – на удивление, большую часть времени на спонтанно возникающие темы. Первичное напряжение прошло, и Эйи удивлялся, насколько легко ему вести диалог с этим человеком. Про себя он искренне желал тому удачи на новой должности. А ещё ему очень нравилось заглядывать в эти горящие, слегка хитрые глаза, которые он бы узнал из тысячи.
Закончив с запланированным на день, Эйи направлялся домой. Он до сих пор не мог привыкнуть к умиротворяющей, переполняющей собой всё вокруг тишине, которая царила на этой планете, добавляя ощущение сна. Причиной ей служило ещё и то, что люди почти не общались словами – разве что на каких-либо официальных событиях и встречах, вроде сегодняшней. В остальное же время мысли передавали телепатически – это не только быстрее, но и куда эффективнее: такой способ позволял избежать недопонимания и донести информацию в полном объёме.
У Эйи до сих пор время от времени возникали экзистенциальные кризисы – в таких случаях они с Лайи обычно медитировали вместе: тот оказывал на Эйи удивительно успокаивающее влияние. Сейчас не хотелось отвлекать его от работы; домой возвращаться тоже не хотелось. Эйи решил пойти подальше в горы – уже темнело, а ночью там была особенная атмосфера. Да и – кто знает – может, удастся призвать эио-ом.
Природа этой планеты всегда придавала его мыслям порядок и помогала справиться со смятением. Всё как-то отходило на второй план; он сам отходил на второй план, его будто и не было. Идеальное состояние.
Но сейчас всё было немного по-другому. Взобравшись на дерево, плоды которого уже начали светиться синим в темноте, Эйи устроился так, чтобы видеть столицу вдали.
«В глубине души я… я всегда с нетерпением ждал возвращения. Во время монотонного, всепроникающего отчаяния я вспоминал о тебе, как о рае, о месте, где меня примут. В моменты радости в моей голове возникал твой образ, дополняя и насыщая счастливые мгновения. И даже когда я не чувствовал совсем ничего, ты возникала в моей памяти, возрождая к жизни.
Я бывал во многих местах, но ни одно из них не сравнится с тобой. Твоя природа заставляет благодарить создателя за возможность воспринимать окружающий мир. Твои горные вершины с озёрами, над которыми покоится туманная дымка, захватывают дух и дарят силы для жизни и созидания. Твои бескрайние поля вселяют такой же простор и свободу движения в душу, их шёлковая трава колышется под ветром, точно волны океана, а если лечь на неё, можно почувствовать себя будто в колыбели. Твои реки и водопады – хрустальная чистота, как кровь по венам они текут, наполняя тебя жизнью.
Ты – рай для жаждущих совершенства: любого изнурённого, обессиленного твоего сына мягко и радушно примет свет, разливающийся по камням священных пещер. Твои деревья, чьи ветви покачиваются на ветру, озаряют путь своим свечением тогда, когда мир погружается во тьму ночи.
Твои необъятные водные источники простираются до горизонта и разбивают волны о фиолетовую твердь прибрежных скал; собирающаяся на суше вода походит на серебряные зеркала.
Пролетая над тобой, по-настоящему понимаешь, что такое совершенство. И, конечно же, не может в таком месте жить недостойный народ. Результаты вашей деятельности почти что сравнимы с творениями природы – как и горы, остроконечные вершины светящихся белизной зданий рвутся в небо, захватывая дух. Вам чуждо разрушение; вы созидатели, или же просто те, кто знает своё место и способен наслаждаться, наблюдая.
Я готов рождаться здесь снова и снова, чтобы видеть, как ты развиваешься, и делать для этого всё возможное. Я готов рождаться здесь снова и снова, чтобы защищать тебя от любой угрозы, любого посягательства на твои благополучие и свободу. Я готов родиться здесь ещё сколько угодно раз, чтобы наслаждаться и гордиться общностью с твоими людьми.
Я люблю тебя, Родина».