Убитый дважды

Рауль с Бобом наслаждались хорошей погодой сидя в беседке. Сейчас, когда Томас взял расследование на себя, Рауль старался не думать о деле. Он думал о скором лете, наверное, они с женой и детьми съездят в Италию. Там Колизей, музеи, теплое море, вкусное вино…

По дорожке шел Томас. Он заметил полицейских, сидевших в беседке.

– О, вы не теряете время даром! В смысле отдых, это время, не потерянное даром. Погода просто прелесть!

– Вы нашли то, что искали? – поинтересовался Рауль.

– О да, пазл фактически сложился. Мне не звонили?

– Артур должен был ответить, если был звонок.

– Вы со мной или посидите здесь еще?

– С вами, конечно!

– Да вам звонили, – сказал Артур.

Томас немедленно взял трубку и сказал:

– Соедините меня с главным полицейским участком Норвиша.

Томас повернулся к стоявшим рядом с ним полицейским:

– Друзья, подождите меня на улице, пойдем, пообедаем вместе.

Глава 10. Театр режиссера Томаса Гринблатта.

– Удивительно, но в этом захолустье еда не хуже, чем в Лондоне! Да что там не хуже, она вкуснее, и порции раза в 1.5 больше! А пиво – просто нектар, – Томас с аппетитом уплетал говяжьи почки с рисом.

– А вы обратили внимание на цены? Они раза в 2 ниже, чем в Лондоне, – заметил Рауль.

– Нет, надо решительно переезжать в провинцию, – заключил Томас, промокнув губы салфеткой.

– Куда вы ездили и с кем вы общались по телефону, Томас? Почему вы держите это в секрете от нас?

– Причина только одна, мой друг, – это моя любовь к театру. Еще в детстве я хотел стать режиссером, но судьба определила меня в полицейские. Сегодня вечером я хочу поставить одну короткую, но интересную сценку. Если я расскажу вам сюжет – вам будет неинтересно. Итак, режиссер – ваш покорный слуга. Вы, Рауль, вместе с семейством Бишоп, будете зрителями. Ну а Боб мне нужен как работник сцены. Вы не обидитесь на такой расклад, мои дорогие?

– Почту за честь, мистер Гринблатт, – с энтузиазмом воскликнул Боб.

Рауль ковырял вилкой свой бифштекс:

– Томас, вы сейчас руководите расследованием. Если вы скажете мне, что в интересах следствия, я должен встать на четвереньки и завыть на луну – я сделаю это без колебаний.

– Ну, ну, Рауль, в вое на луну нет необходимости. Вам нужно просто сидеть в зале, а залом будет гостевая комната, и смотреть представление. Бобу я дам подробные инструкции, он будет расставлять декорации. Значит сразу после ужина, скажем в 21:00 начинаем представление.

Зрители понемногу заполняли зрительный зал.

– Рассаживайтесь поудобней, дамы и господа, – Томас вошел в роль режиссера. – Принесите еще стулья, на всех не хватит. Да, миссис Ребекка и вы Кетти, можете сесть на кровать. Сцена будет там, где портрет. Нет, кукла не помешает, пусть сидит.

Вошла Лили.

– Лили, я освободил вас от просмотра, почему вы здесь? В вашем положении вам вреден стресс, – Томас взял Лили под руку – побудьте в своей комнате.

– Нет! Лили решительно высвободилась. Я хочу быть здесь, вместе с мужем. Не беспокойтесь обо мне, я сильнее, чем вы думаете.

– Хорошо. Помните, я – здесь, Рауль – здесь, Боб – здесь. Вам ничего не угрожает.

Наконец все расселись.

– Боб? – крикнул Томас.

– Все готово, мистер Гринблатт, – в дверном проеме возник Боб. На его руках были надеты толстые резиновые перчатки. Боб выглядел несколько комично, держа руки согнутыми в локтях. Перчатки резко контрастировали с его цивильным костюмом.

– Начинаем! – сказал Томас – Сейчас мы попытаемся восстановить картину убийства Оливера. Он погасил торшер, и все уставились на портрет, все еще забрызганный кровью жертвы. Кукла совсем сникла, и, казалось, вот-вот упадет с кресла.

В комнате горел только слабенький ночник, и поэтому было почти темно. Пару минут ничего не происходило. Зрители начали ерзать на своих местах. Внезапно правый глаз портрета исчез и вдруг загорелся желтым светом.

– О Боже, что это! – вскрикнула Кетти и закрыла рот ладошкой. На лице отразился испуг. Яркий желтый глаз, казалось, осматривал зрителей. Зрелище было жутковатое.

Рауль наблюдал за зрителями.

В отличие от Кетти, Бетти не выглядела испуганной. Она с интересом смотрела на портрет.

Примерно также реагировал Джон. На его лице было любопытство, но не испуг.

Мари осенила себя крестным знамением.

Артур схватил жену за руку – "Я здесь, с тобой, дорогая!"

Джек впился руками в подлокотники кресла и подался вперед, его рот немного приоткрылся от удивления.

Лицо Питера побелело, это было заметно даже в полутьме, казалось, он был испуган не на шутку.

Вдруг из глаза портрета что-то высунулось на 2-3 сантиметра. Это было что-то желто-красное, оно блестело в темноте золотым отливом, бросая блики на стены.

– Прекрасное зрелище, – раздался голос Томаса – но что это? Джон, вы могли бы подойти и потрогать эту штуку? Мы должны понять, что это такое!

– Мне самому интересно! – сказал Джон, встал и сделал шаг вперед.

– Стойте, Джон! – воскликнул Томас. – Сядьте на место, пожалуйста. Я хочу, что б это сделал Артур.

– Не волнуйся дорогая, – Артур чмокнул Лили в щечку. – Я не сторонник таких представлений, но хочу, наконец, закончить этот балаган, – Артур шагнул к портрету.

– Стоп, Артур! – воскликнул Томас. Сядьте, пожалуйста. Джек, я думаю, ты можешь раскрыть эту тайну. Иди и потрогай золотой хвостик.

Хвостик все так же блестел в глазнице портрета.

Джек соскочил с кресла. – В самом деле, это интересно. Что ж там такое?

Его остановил голос Томаса:

– Джек, стой. Я передумал. Питер, иди и потрогай ЭТО.

Питер не сдвинулся с места.

– Питер, ты меня слышишь? Иди, потрогай, и объясни нам, наконец, что это такое?

– Я не хочу участвовать в этом спектакле, – пробормотал Питер.

– Питер, ну что ты? – голос Томаса звучал жалобно – Я тебя очень прошу. Это нужно нам! Пожалуйста, подойди к портрету, пощупай золотой хвостик, и скажи, что это?

– Это нелепо…

– Питер, я серьезно. Здесь я, и инспектор Балантайн. Мы сейчас возьмем тебя под белые ручки и заставим потрогать эту штуку. Не заставляй нас применять силу. Вперед!

Питер заплакал.

– Я не буду, я не хочу, я не могу.

Глаза Томаса превратились в две голубые льдинки:

– Мистер Питер Моррисон, вы арестованы за убийство вашего дяди, Оливера Бишопа. Все сказанное может быть использовано против Вас. Руки!

На руках Питера защелкнулись наручники.

Глава 11. Рассказ Томаса Гринблатта.

Следственная группа расположилась в небольшом ресторанчике недалеко от Трафальгарской площади.

– Да, – заметил Томас, – здесь, в Лондоне, кормят похуже. Я с ностальгией вспоминаю наш обед в Уэлл Энде.

– Примите поздравления от меня и Боба, вы блестяще раскрыли это дело, – сказал Рауль.

– Только благодаря вам, друзья. Вы так хорошо провели допросы, что, в общем-то, мне оставалось только арестовать преступника.

– Вы не могли бы объяснить нам вашу логику во время расследования?

– Логика была несложной. Надо было понять, у кого был мотив и возможность совершить преступление. Конечно, надо было сначала разобраться, каким образом жертва была убита. Я сразу отложил теорию заговоров в сторону и предположил, что Джек говорит правду. Ведь, если он врет, то либо был-таки заговор, либо Джек – изощренный убийца и придумал волос именно с целью заставить нас подумать, что тот, кто такое придумал, не может быть виновен. Мне кажется это чересчур сложно для обычного молодого человека без какого-то криминального опыта. Значит, Оливер был убит в запертой комнате. То есть его убили дистанционно. А каким образом можно убить человека, не прикасаясь к нему? Способов – масса. Например, застрелить. Можно метнуть нож, можно набросить лассо на шею. Ну и так далее. Но должен быть доступ к жертве, ну хоть какая-то щелочка или дырочка. Все указывало на портрет. Во-первых – странно очерченные глаза, во-вторых – отсутствие крови на одном из глаз – его там просто не было, когда брызнула кровь. Далее – странный случай с Питером 7 лет назад – портрет двигал глазами, по словам Лили. Заметьте, что Питер всячески старался "замять" этот эпизод, говоря, что он испугался игры теней. Я думаю, что старый Чарльз придумал этот трюк, чтобы подсматривать и подслушивать. За кем он следил – я не знаю. Не забудьте, что он был не совсем нормален, возможно, думал, что против него плетут заговор. Я уверен, что Бетти знала об этом – именно поэтому она воспротивилась тому, что бы портрет закрасили. Ведь в таком случае, вынув глаза, вы повредите краску. Ну и Питер, он догадался о трюке с глазами и использовал эту дырочку для своего гнусного дела.

Вы помните, я постучал по стене, – продолжал Томас, – я убедился, что она тонкая и нет проблем проделать 2 дырочки и вставить туда две втулки – это будут глаза. Я подвигал портрет в коридоре, он висит точно напротив нарисованного портрета в гостевой. Он висит на гвоздике и легко двигается, то есть его легко снять. Заглянув за портрет, я, как и ожидал, увидел две небольшие петельки. Потянув за них, вы могли вынуть глаза нарисованного портрета. Хорошо, – подумал я, – но каким образом через эти небольшие дырочки можно убить человека? Да еще так, что б он подлетел, словно его толкнули? Вы знаете, что происходит, когда кто-то получает удар током в 360 вольт? Он просто подлетает немного вверх и назад, метра на полтора-два. Такое сильное напряжение способно убить даже здорового субъекта, а у Оливера было больное сердце. Он скончался после удара током мгновенно, что и обнаружил ваш судмедэксперт. Питер знал о том, что происходит после ударом током. Электропроводка зданий – это его профессия! Он все рассчитал верно.

Я думаю, он долго раздумывал над тем, как добраться до наследства. Я позвонил своим знакомым в полицейский участок Норвиша, муниципальной столицы Норфолка, и просил разузнать про семью Моррисонов из Дерхэма. Оказалось, что отец Питера, Николас Моррисон – личность, хорошо известная полиции. Он пьяница, дебошир и азартный карточный игрок. Он промотал все деньги своей супруги, и сейчас она в бедственном положении. Их дом заложен, у них масса долгов… Я уверен, что, если бы Эмили или Питер попросили помощи у Оливера, они бы ее получили. Но глупая гордость не позволяла им это сделать. Тогда-то Питер и решился на преступление. Но убить Оливера было мало – его состояние переходило к Артуру. Убить двоих – это уже слишком. А что, если убить Оливера, а Артура подставить? Именно с целью подставить Артура Питер заявляет, что видел его ночью. Но он не знал про волос Джека! Джек смешал все карты. Если бы не он, возможно Артур парился бы на нарах, ни так ли, Рауль?

Рауль потупился. Томас продолжил рассказ:

– Так как наследство не могло быть оставлено Лили – помните брачный договор? – то оно переходило к Эмили, маме Питера! Но надо было торопиться – Лили беременна, и в случае рождения, наследство доставалось новорожденному.

Тут, к радости Питера, Оливер придумал эту шутку с куклой. Он хотел подурачиться, стрельнуть в куклу серебряной пулей и заявить, что призрак убит.

Тем временем у будущего убийцы возникает проблема. У Питера есть источник сильного электричества – печка. К ней подходит 360 вольтный провод. Но у него нет провода, который он мог бы протянуть от печки до глаз портрета. Такой есть в институтской лаборатории, но – суббота. Питер берет велосипед и едет в институт. Там он уговаривает сторожа позволить взять ему моток толстой проволоки с изоляцией – якобы для важного эксперимента. Я нашел этого сторожа – я ездил в институт. На мысль о поездке Питера меня навела грязь на велосипеде. Помните, в пятницу дождя не было, почему же столько грязи на велосипеде? Потому что кто-то ездил на нем в субботу!

Ночью, Питер, отключив ток в проводе, идущем к печке, очищает его небольшой участок от изоляции, приматывает туда провод, взятый в лаборатории, и протягивает его к глазам портрета. Он работает в толстых резиновых перчатках для защиты от тока высокого напряжения – все как учили в институте. Я думаю, ему "повезло", что он не начал свою работу до того, как Бетти спустилась за виски. Тогда, я думаю, Оливер был бы жив… И вот представьте себе, Оливер сидит в полутьме, потягивает виски, и вдруг видит, что глаз портрета светится! Питер использовал для этого свечку, поднеся ее к пустой глазнице. Какова реакция нормального, смелого человека? Он подходит и протягивает руку, чтобы понять, что это. В этот момент Питер тыкает его оголенным проводом – Оливер отлетает назад, натыкаясь на крюк, на его ладони остается ожог – след от контакта с проводом. Все, дело сделано. Питер сматывает проволоку, он торопиться и нервничает, он знает, что кто-то, например Лили, может выйти в коридор. Он вешает портрет назад, но в темноте трудно повесить его идеально ровно – Мари поправит портрет утром. Тут Питер совершает роковую оплошность – чтобы замотать прореху в изоляции, он скинул перчатки, в них неудобно работать с изолентой. Ну а я, пока вы там сидели в библиотеке, снял абсолютно четкие отпечатки пальцев Питера с дверцев посудного шкафа, а главное – с изоленты, которой замотан поврежденный участок провода. Помните, я уставился в шкаф с посудой? Я смотрел ни на сковородки, а на прореху в проводке, заделанную изолентой. Далее Питер уносит провод в подвал – он лежал на стеллаже, и, уходя, в панике запирает дверь. Он подсознательно хочет закрыть улику на замок. На самом деле, это только вызвало мои подозрения – к чему запирать двери, ведущие из дома в подвал? Помните, вы хотели взять у Питера ключ от подвала, а я сказал, что не нужно его тревожить? Тогда я уже серьезно подозревал его и не хотел, чтобы он это понял.

– Скажите, Томас, вы даже не подозревали кого-то другого? Или того, что у Питера был сообщник? – спросил Рауль.

– Знаете, я всегда подозреваю всех. Но я мысленно расположил подозреваемых по, так сказать, силе подозрения. Кетти самая… мало подозреваемая. У нее не было никакого мотива, никакой возможности, кроме того, она не подходит по характеру (хотя иногда это может быть обманчивое впечатление). Далее – Мари. Практически то же, что и Кетти. Кроме того, Кетти не могла это провернуть без того, чтобы об этом не знала, Бетти, а Мари – чтобы этого не знал Джон. Джон мог это провернуть это дело, теоретически. Но нет серьезного мотива; если же мотив – это вырванные цветы, Джон убил бы Оливера где-нибудь вдалеке от дома, он бы легко сломал ему шею, либо тыкнул ножом. Кроме того, он сильно рисковал бы, шляясь ночью по дому. Ну и последнее, он ничего не смыслит в электричестве. Далее была Бетти. Ревность – серьезный мотив. И она знала про глаза. Но если хорошо подумать, то у Бетти был еще шанс соблазнить Оливера, зачем ей убивать его? Не забудьте, что она безбедно жила за его счет, ни факт, что Артур будет так же добр. Еще 2 вещи – за 5-10 минут, когда она отсутствовала, она бы просто не успела провернуть операцию, и она – полный профан в электричестве. У Артура был серьезнейший мотив. Но он не мог провернуть дело без того, чтобы об этом не знала Лили. Мне казалось очень сомнительным, что Лили одобрила убийство Оливера. Не забудьте также, что ни он, ни Лили, по всей видимости, ничего не знали о вынимающихся глазах. К тому же Артур не разбирается в электроприборах.

Джек был более подозрителен, он хорошо разбирается в электропроводке. Но! Никакого мотива, плюс история с волосом, о которой мы рассуждали ранее. Однако он мог знать о преступлении. Я решил не рисковать, и проверил всех – вчера, во время театрального представления. Убийца знал, что умрет, если дотронется до провода. Он же не догадывался, что Боб не присоединил его к источнику. Все, один за другим, были готовы голыми руками "проверить, что это такое торчит у портрета из глаза”. Все, кроме Питера. После этого все мои сомнения развеялись, убийца – Питер, и действовал он в одиночку.

– Ну что ж, позвольте еще раз выразить восхищение вашей работой и благодарность за помощь.

– Дорогой Рауль, когда вы рассказали основные детали дела по телефону, у меня создалось впечатление, что убийца – призрак. Я немного разочарован, что это не так. Я еще не теряю надежды когда-нибудь поймать настоящего призрака – убийцу.

Примечания автора.