Бабочка… Бабочка и другие пьесы. Итальянская пьеса XX—XXI века

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же обстановка. Десятью днями позже.

Эдда, в нелепом платье для торжественных приёмов, в макияже и с укладкой, сидит в кресле и курит.

Элио, слегка облагороженный – фланелевые брюки и кашемировый свитер, – развалился в углу дивана с мрачной физиономией. Также курит.

Эдда (посмотрев на Элио и покачав головой, бросает ему ключи от бара). Выпей что-нибудь, это поднимет тебе настроение.

Элио (ловит ключи и идёт к бару). А вы что будете пить?

Эдда. Ничего. Печень. Врач запретил мне спиртное. Не понимаю. В моё время люди пили и ели втрое больше и умирали при здоровой печени. А сегодня все ходят вот с такой огромной печёнкой. Как гуси… Уверена, у тебя тоже печень не в порядке.

Элио. Не думаю.

Эдда. Подожди немного и сам убедишься. От этого никуда не деться. Когда-то был железный век, за ним золотой, а сейчас мы на пике печёночного века.

Элио возвращает ей ключи, которые она убирает в сумочку.

Чем сегодня занимался?

Элио. Спал до полудня… Потом сходил за газетами…

Эдда. Я давно перестала их покупать. Развернёшь – и рискуешь заработать инфаркт. Хотя многие их читают. Топят собственные горести, читая о чужих. Если бы каждый больше думал о своих проблемах, как это делаю я, его бы меньше интересовало то, что происходит в мире. Я как-то раз послала к черту одного придурка, который пришёл ко мне с просьбой подписать петицию в защиту мира. Если люди хотят перерезать себе глотки, не надо лишать их этой возможности. Чем реже будет население на этой земле, тем чище воздух.

Элио. Знаете, если бы все рассуждали, как вы…

Эдда. …мир в перспективе стал бы гораздо лучше.

Элио. Ну да, и в нем жили бы одни дикари.

Эдда. А разве их и сейчас не полным-полно?

Элио. Если бы люди были внимательнее друг к другу… если бы помогали друг другу…

Эдда. Ты говоришь как подрывной элемент.

Элио. Какой ещё элемент! Я просто думаю, что…

Эдда. А ты не думай. Трать меньше энергии.

Элио. Но мои мысли…

Эдда. Они мне не интересны. Я держу тебя при себе не для того, чтобы выслушивать твои мысли, а для того, чтобы ты выслушивал мои. Ясно? Как тот, который умер.

Элио. Он был глухой.

Эдда. А ты нет. Вот и пользуйся этим, потому что всегда есть, чему учиться. Сиди молча, пей спокойно свой виски и не создавай себе проблем. Тем более, что ни ты, никто другой не решите их. У тебя всего одна жизнь. Так старайся получать от неё удовольствие, как это сделала я. Ты видишь, теперь я живу безмятежной жизнью, без сожалений и угрызений совести.

Элио (с издёвкой). В самом деле?

Эдда. Вы, сегодняшние молодые, сами не знаете, чего хотите. Вас все не устраивает. В отличие от вас, наше поколение было похоже на птиц, счастливых уже только потому, что живут на этом свете… Мамма миа, какой скачок сделало человечество!.. Ты бы назвал это прогрессом… но что он дал, этот прогресс, людям? Горы техники. Люди потеряли себя… они раздавлены этими мегатоннами металла. Я часто спрашиваю себя, что будет с миром, если он пойдёт такими шагами и дальше? Посмотри, что делают люди с флорой… с фауной… со всем тем, что им дала природа… Они разрушают все это!.. Бабочки… ты не обратил внимания, что они почти исчезли? За все прошлое лето я увидела только одну… Причём такую маленькую и слабую, что у неё не было сил даже летать… Несчастная белая бабочка…

Элио (иронично напевает). Бабочка, бабачушечка…

Эдда. А ведь прежде здесь весной были стаи бабочек. Вся терраса, сад, веранда, улица… все было в бабочках… сотни, тысячи, десятки тысяч бабочек…

Элио (забавляясь). Здесь что, был их питомник?

Эдда (кричит). Фока!.. Фока!.. Фока!!.. (Элио). Сейчас Фока тебе скажет, вру я или нет.

Элио. Оставьте Фоку в покое. Я верю всему, что вы говорите.

Эдда (продолжает кричать). Фока!!.. Фока!!.. Куда тебя черти унесли?

Фока (вбегает). Вот она я!..

Эдда. Этот молодой синьор не верит мне, что здесь когда-то была масса бабочек… Расскажи ему, сколько их было!..

Фока (с удивлением смотрит на неё). Сколько было бабочек?!..

Эдда (продолжает говорить, словно Фока ещё не вошла). Бабочек… белых, розовых, жёлтых, темно-синих, оранжевых… всех цветов радуги…

Фока качает головой и выходит.

Они порхали в лёгком воздухе, и в этом была поэзия жизни… А что сейчас может порхать в этом грязном воздухе… чёрном от смога… отравленном химией… что?.. Микробы… вирусы… бактерии… инфекция… радиоактивность… Замечательный прогресс!

Смотрит на Элио, который сидит со скучающим видом, уставившись в потолок.

Я говорю, а ты меня даже не слушаешь?.. Ответь… Скажи хоть слово!.. Я тебе предложила выпить, чтобы у тебя поднялось настроение, а ты все равно продолжаешь сидеть с похоронным видом… Словно на тебе нагнали тоску чистые простыни и говяжье филе… Улыбнись, по крайней мере, парочку раз. Покажи свои прекрасные зубы… Ах, видел бы ты, как улыбалась я в своё время!.. Не зубы, а жемчуг, говорил мой магараджа… а уж он-то в жемчуге понимал лучше всех на свете… Даже сейчас… смотри. (Демонстрирует ему зубы). Все свои. (Взрывается). Если сегодня вечером ты не собираешься открывать рта, то хотя бы поставь какую-нибудь музыку!

Элио (поднимается и идёт к проигрывателю). Какую пластинку вам поставить?

Эдда. Первую попавшуюся.

Элио (берет первую же пластинку, читает этикетку). Танго.

Ставит пластинку на проигрыватель. Звучит старинное танго.

Эдда. Вот настоящая музыка. Вы, молодые, потеряли чувство мелодии и гармонии. Вам нравятся только то, что напоминает мотоциклетный рёв. Вы вернули мир в джунгли… (Подпевает звучащей мелодии). Это танго я танцевала с принцем крови… Его высочество из-за меня напрочь потеряло голову… (Опять подпевает). Один вечер, равный эпохе. Весь этот вечер я танцевала только с ним… Он так сильно прижимал меня к себе, что мне даже не хватало воздуха… На мне было платье цвета слоновой кости… длинное… элегантное… обтягивало меня, словно перчатка… И не единого украшения. Только брильянтовая диадема в блестящих волосах. Ты богиня, говорил он мне. А тореро, который пригласил меня на этот праздник после корриды, стоял, опершись о колонну, и сжигал меня ревнивым взглядом… (Резко). Сними пластинку!

Элио. Почему?

Эдда. Некоторые воспоминания нагоняют на меня меланхолию… Ах, до чего же я была красива!.. Безумно красива…. Впрочем, я и сейчас не выгляжу на свой возраст. Это благодаря коже, которая остаётся такой же, какой была. А ведь я ничего не с ней делаю… абсолютно ничего… не пользуюсь ни косметикой, ни кремами, не делаю массажей. Только вода и мыло. Я унаследовала эту кожу от своей матери… даже в восемьдесят лет у неё было лицо, как фарфоровое… Ну и конечно, смешение многих кровей. Среди моих предков есть все понемногу… включая прадеда араба и прапрапрабабушку черкеску… Ещё и сейчас, когда я иду по улице, мужчины смотрят мне вслед. В прошлый четверг один синьор катил за мной почти целый час на своей инвалидной коляске… инвалид, но очень симпатичный!.. Но с мужчинами я все. Навсегда… Хотя если бы нашёлся кто-то, кто абсолютно потерял бы из-за меня голову… Как Эдгар, много-много лет назад. Высокий, стройный блондин с волевым взглядом… Потом он стал военным министром… это он, который терпеть не мог военных и ни дня не служил в армии! А какая у него была улыбка! Все от неё таяли… Я всегда говорю, что секрет успеха в улыбке… Он умер, бедный Эдгар, и сейчас улыбается ангелам… Бог знает, почему, но все мужчины, которые меня любили, умерли. Все до единого. Как эпидемия какая-то… Но одиночество меня не угнетает. Когда-то угнетало, когда я ещё не смирилась с тем, что приходится ложиться в постель одной. Ещё бы! Со мной такого не случалось с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать… Зато теперь я могла бы жить даже в пустыне. Лишь бы кто-то, пускай бедуин, готов был бы выслушивать меня по ночам, когда у меня бессонница. (Пауза. Смотрит на Элио). Но это должен быть не абы какой мужчина, а тот, кто мне, в мои года и с моим опытом, смог бы вскружить мне голову… Молодой… мне нравятся молодые мужчины… высокий… терпеть не могу низкорослых… сильный… мускулистый… умный… Уверена, если бы я захотела, я бы нашла такого. Или ты считаешь, что я уже не могу понравиться красивому молодому человеку?

Элио (неуверенно). Почему… можете… конечно…

Эдда. Как у тебя с женщинами? Должно быть, отбоя от них нет, так и липнут, как мухи. К такому-то красавцу!.. Фока жалуется. Говорит, ты все время оставляешь дверь открытой, когда принимаешь душ, и она вынуждена смотреть на тебя, совсем голого…

Элио. Если ей неприятно, пусть зажмуривается.

Эдда. А не проще тебе закрывать дверь?

Эдда. Не хочет, пусть не смотрит.

Эдда. Но ты ведь не закрываешь дверь специально…

Элио. Сначала я её закрывал. Даже запирал на ключ.

Эдда. Почему перестал?

Элио (с ухмылкой). Мне показалось, что Фока от этого очень страдает.

Эдда. Все вы мужики одинаковы… Нарциссы… павлины… А ты, видимо, выглядишь неплохо… голым… широкие плечи… узкие бедра… гордая посадка головы… Советую тебе закрываться на ключ по ночам, иначе рискуешь тем, что Фока набросится на тебя. (Оба смеются). Наконец-то я вижу, как ты смеёшься. Смейся, смейся, мрачный тип. Смех тебе к лицу. Не знаю, что я готова сделать, чтобы видеть тебя всегда в хорошем настроении… Может, тебе стоит почаще выходить из дома? Гулять? Развлекаться с юными простушками?.. А то ты вместо этого смущаешь голым видом служанку, томишься общением со мной… пожившей женщиной… из высшего света… Кстати, если тебя унижает, что ты должен принимать душ в ванной служанки, можешь делать это в моей, она просторнее и удобнее… Что ты на это скажешь?

Элио не отвечает.

Эдда проводит рукой по его волосам.

Элио отшатывается.

Что с тобой, прекрасный мизантроп?

Элио (нервно ходит взад-вперёд по комнате, затем останавливается перед Эддой, серьёзным тоном). За все эти десять дней вы ни разу не задались вопросом, почему я позвонил именно в вашу дверь?

Эдда. Чтобы войти, я полагаю.

Элио. Я хотел познакомиться с вами. А когда вы предложили мне остаться, я не поверил своим ушам.

Эдда. Могу вообразить.

Элио. Я всего лишь хотел увидеть вас и сразу уйти.

Эдда (с любопытством). Увидеть меня? Зачем?

Элио молча смотрит на неё, не отвечая.

Не хочешь мне объяснить?

Элио. Сначала, ещё немного виски…

Эдда бросает на него беспокойный взгляд, даёт ключи от бара.

Элио открывает бар и наливает виски в два стакана.

Я налил и вам тоже. Вам это понадобится.

Эдда. Почему? Что такого ты хочешь сказать мне?

Элио протягивает ей стакан.

Что ты пришёл сюда, чтобы убить меня?

Элио. Нет. (Возвращает ей ключ и одним глотком выпивает виски).

Эдда. А что тогда?

Элио (решившись). Я пришёл, чтобы познакомиться с моей матерью.

Его слова молнией поражают Эдду.

Эдда (стараясь контролировать себя). Интересная новость…

Элио. Вы – моя мать.

Эдда (нервно). Я родила ребёнка, когда мне было пятнадцать лет, но он умер несколько дней спустя…

Элио. Да, но позже вы родили ещё одного. (Чётко, почти по слогам). Двадцать три года назад.

Эдда (понемногу теряя самоуверенность). Двадцать три года назад я была в Индии… гостила у магараджи…

Элио. Вы уехали туда после того, как вышли из родильного дома, где произвели на свет здорового ребёнка мужского пола, весом три килограмма сто восемьдесят грамм. Тот ребёнок – это я. Двадцать три года спустя.

Эдда (в полуобмороке, лихорадочно пьёт виски). Ты говоришь это так, будто это было на самом деле…

Элио. Я могу подтвердить свои слова.

Эдда. Я лучше тебя знаю, что было со мной в моей жизни.

Элио. Иногда удобнее амнезия. (Сухо). Я родился в полдень двенадцатого марта двадцать три года назад. И двадцать четыре часа спустя был отдан в приют для подкидышей. В регистрационной книге было записано, что моя мать не пожелала назвать своё имя, а отец неизвестен.

Эдда (энергично, переходя в контратаку). Ну и что ты от меня хочешь?

Элио. Вы мне повесили на шею золотую цепочку с медальоном. (Снимает с шеи цепочку и протягивает ей). На обратной стороне медальона выгравирована дата с вашими инициалами. Я полагаю, вы сделали это, поддавшись чувству.

Эдда (с горечью в голосе). Да. (Возвращает ему цепочку).

Элио (с иронией). Теперь вспомнили?

Эдда. Смутно. (Сливает в рот последние капли из стакана. Идёт к бару и наливает себе ещё виски). Сегодня вечером без этого не обойтись. (Пьёт виски).

Очень длинная пауза

Ну и с какой целью ты заявился? Шантажировать меня?

Элио. Нет, мама.

Эдда (взрывается). Не называй меня так!

Элио (с сарказмом). А как я должен называть тебя?

Эдда (твёрдо). Что ты хочешь? Денег?

Элио. Нет.

Эдда. Тогда какого черта ты здесь делаешь?

Элио. Я хотел увидеть твоё лицо.

Эдда. Увидел? Доволен?

Элио. Да. Мы не похожи.

Эдда. А почему мы должны быть похожи?

Элио. Мы одной крови.

Эдда (с силой). Мне перелили кровь сразу после того, как ты родился.

Элио (усмехнувшись) Это многое объясняет.

Эдда. Почему ты мне сразу не сказал, кто ты такой?

Элио. Хотел получше с тобой познакомиться. Тем более, что ты так великодушно приняла меня в своём доме.

Эдда. Я приняла тебя как… как… (Умолкает)

Элио. … как сына. Или почти. Тебе же и в голову не могло прийти, что я твой сын… Ты ни разу не задумывалась, что однажды мы можем встретиться?

Эдда (жёстко). Нет!

Элио. Рождён и забыт.

Эдда. Да.

Элио. Но когда я родился…

Эдда. …я не хотела тебя видеть. Не могла себя заставить.

Элио. Несмотря на то, что я был частью тебя, и ты меня произвела на свет.

Эдда. И предала.

Элио. Допустим… Но позже… почему ты меня не признала позже?

Эдда (искренне). Было слишком поздно… когда я уже могла это сделать…

Элио. Конечно, проще было родить меня и бросить на волю судьбы.

Эдда. Приюты для подкидышей затем и существуют.

Элио. Ты хоть что-нибудь помнишь обо мне?

Эдда. Только то, что у меня была лёгкая беременность. Ни рвоты, ни обмороков. В шесть месяцев ещё никто не замечал, что я беременна. И даже позднее. Ещё потому, что тогда в моду вошла одежда, как специально придуманная для беременных женщин, прямые широкие платья без талии. Мода, которая мне очень шла.

Элио. И роды были лёгкие?

Эдда. Да. Их принимал первоклассный врач. Высокий блондин, с загорелыми руками. Уже через три дня я была дома. А через неделю уехала.

Элио (с иронией). Класс! Значит, я не заставил тебя страдать, явившись на этот свет… и вообще не доставил тебе никаких неудобств… идеальный сын! (Пауза). Ещё один вопрос. Ты можешь сказать мне, кто мой отец?

Эдда (решительно). Нет.

Элио. Но как же так?..

Эдда. Дело в том, что год, предшествовавший твоему рождению, был… как бы это сказать… довольно оживлённый…

Элио. И ты даже не пыталась разобраться, от кого у тебя ребёнок?..

Эдда (избегая его взгляда, легкомысленно). Сначала я думала, что ты сын австрийского барона, погибшего через несколько дней в автомобильной гонке… или шведского капитана сирийского танкера… Но ты не похож ни на первого, ни на второго…

Элио. Посмотри на меня получше. Может быть, я все-таки кого-то тебе напоминаю?

Эдда (вглядывается в него). Кажется, напоминаешь… кого-то, кого я знала… нет, не могу… не могу вспомнить…

Элио. А ты сделай усилие.

Эдда (закрывая тему). Бесполезно. Я не вспомню.

Элио. То есть за те десять дней, что я торчу у тебя перед глазами, я тебе так и не напомнил никого из мужчин, с которыми ты… с которыми ты была знакома?

Эдда. Нет. (Пьёт виски).

Элио (берет бутылку из бара, садится рядом с Эддой, наливает ещё виски себе и ей). Почему бы нам не соединить усилия? Не хочешь, чтобы я тебе помог?

Эдда (смотрит на него с удивлением). Ты?!.. Каким образом?..

Элио. Я могу составить список мужчин, о которых ты мне рассказывала. Магараджа, например…

Эдда (быстро). С ним я познакомилась после твоего рождения.

Элио. Эдгар… военный министр…

Эдда. Этот был задолго до твоего рождения.

Элио. Миллиардер с розами… Он мог послать тебе миллион роз и оставить тебе… шип от них… (Показывает на себя).

Эдда. Я встретила его после магараджи.

Элио. А не мог я оказаться сыном того, кого сожрал вот этот зверь? (Указывает на шкуру тигра).

Эдда. Рамон был моей юношеской любовью.

Элио. А почему бы мне не быть сыном нефтепромышленника?

Эдда. Какого нефтепромышленника?

Элио. Которого крокодилы сделали вдовцом…

Эдда отрицательно качает головой.

А может быть, этот художник? У меня явные артистические наклонности…

Эдда. Ты что? Он был педераст!

Элио (обращаясь к портрету). Прости. (Эдде). Только не говори, что я сын негра-музыканта, который хотел отвезти тебя в Калифорнию… А не тот ли этот султан, который хотел заполучить тебя в свой гарем?.. Или тореадор, который подставился под рога быка после того, как ты его бросила?.. Ну же, напряги мозги!..

Эдда (понимает, что втянута в игру, но держит себя в руках. С неожиданной нежностью). Прошло двадцать три года, Элио.

Элио. Как же так получается, что ты помнишь столько всего, кроме того, кто был отцом твоего сына?

Эдда. Мы, женщины, такие слабые создания… Мужчины приходят в нашу жизнь и уходят из нашей жизни, а мы порой даже не обращаем на это внимания. Сам, наверное, знаешь, как это бывает… Лунная ночь… вальс… бутылка шампанского… А утром что? Синяки. Синяки – единственное, что тебе остаётся от ночи любви. (Вспыхивая). Это было так необходимо?! Вытаскивать на свет всю эту старую историю?..

Элио (холодно). Я было вынужден прояснить наши отношения, прежде чем ты попыталась бы трансформировать их в другие… Понимаешь, о чем я?

Эдда. Понимаю. Во всех случаях, ты мог бы прояснять их с большим тактом… считаясь с моей чувствительной душой… Я уже не молода… у меня изношенное сердце… даже небольшие волнения опасны для меня… А уж то, что ты мне устроил!..

Элио. Давай не будем лукавить. Не больно-то я тебя и взволновал…

Эдда. Не скажи. Ты поступил очень жестоко… и тебя абсолютно не волновало моё здоровье… А я так заботилась о тебе!..

Элио. Поскольку даже не догадывалась, кто я.

Эдда (вскидывается). Конечно, не догадывалась! Я до сих пор не могу поверить в это… (Взвинчивая себя). Чего ты домогаешься? Чтобы я принялась рыдать… бросилась тебе на шею… и сквозь рыдания повторяла бы, как я тебя люблю?.. Я не умею притворяться… Вообще, вся эта история… такая неожиданная… такая абсурдная… Я уже давно позабыла, что родила тебя… И вдруг ты вламываешься… внезапно… взрослый мужчина… крупный… длинноногий… должна же я прийти в себя!.. Дай мне немного времени. Не дави на меня… Может дальнейшее общение мне понравится…

Элио (усмехнувшись). Не сомневаюсь, что понравится.

Эдда. Докажи.

Элио (иронично) Мама!.. Мамочка!..

Эдда (отрицательно качает головой). Нет, не то… Ещё раз… Больше нежности…

Элио (сухо). Я тоже не умею притворяться. Как и ты. (Пауза). Неужели ты, правда, так и не скажешь мне, кто мой отец?

Эдда (так же сухо). Я этого не знаю.

Элио. И ты дала мне жизнь, даже не позаботившись узнать, кто…

Эдда (перебивает его). Какая тебе разница, кто? Какое это имеет значение?.. Допустим, твоего отца зовут Джакомо. Или Никола…

Элио. … или Альфредо…

Эдда (это имя поражает её как молния). Как ты сказал?..

Элио. Альфредо. Имя как имя. Тебе оно о чем-то говорит?

Эдда (не желая, чтобы Элио заметил её состояние, якобы легкомысленно едва слышно напевает). Альфредо, Альфредо, Альфредо… (Вдруг резко). Говори, от кого ты это узнал?

Элио. От одного заинтересованного лица.

Эдда. От Альфредо?.. Значит, ты знаешь, кто твой отец?

Элио. Знал. (С болью). Он умер.

Эдда. Но он же был не стар.

Элио. Твой ровесник.

Эдда. Как он умер?

Элио. От дурной болезни.

Эдда. Назови мне хорошую болезнь. (После паузы.) Как ты его разыскал?

Элио. Скорее, он разыскал меня. Мне было тогда шестнадцать, и я жил в одной бедной семье, которая взяла меня из приюта.

Эдда. И он тебя узаконил?

Элио. Да. И взял жить к себе. У меня была комната, похожая на чулан, за столярной мастерской, где он работал.

Эдда (на миг закрывает глаза). Я её помню. (Пауза). Как он узнал о тебе?

Элио. Он мне этого не сказал.

Эдда. Так и умер… не сказав…

Элио. Да. Так и умер… полгода назад. (Пауза). Он был хороший человек… добрый… порядочный…

Эдда. Чересчур!

Элио. …спокойный… приветливый… Все бы хорошо, если б его не настиг этот порок… пристрастие к алкоголю…

Эдда (с болью в голосе). Он у него всегда был, этот порок… Всегда… И когда напивался, он ничего не соображал… на него накатывали приступы тоски… он плакал… пытался покончить с собой… жизнь превращалась в ад… Я вспоминаю ту комнатёнку, как кошмар… тёмная… душная… и этот приторный запах клея и стружек… нищета… постоянный голод…

Элио. Он потерял веру в жизнь… нервы были, как оголённые провода… и все у него шло кувырком… Но я ему благодарен за все, что он мне дал…

Эдда. А что он тебе дал? Нищету и голод?

Элио. Он дал свою фамилию.

Эдда. По-твоему, это много?

Элио. Для того мальчишки, каким я был, это значило очень много.

Эдда (пожимает плечами). Розовые сопли! Вот что он передал тебе, помимо фамилии… Идеалист! Мечтатель! Глупец! Один из тех, кого родина призывает на войну, а он тут же и бежит туда, задрав хвост… с радостью… побрившийся, умывшийся… да ещё с песней!.. (С яростью). Если ты знал, кто твой отец, зачем ты все это время морочил мне голову?

Элио. Хотел узнать, помнишь ли ты о нем.

Эдда. Как только ты сказал мне, что ты мой сын, он сразу встал у меня перед глазами… в белой праздничной рубашке… голодный, как собака… с выражением вечной жертвы на физиономии… и все эти дни промелькнули… лишений и отчаяния, которые мы вместе с ним пережили… Это был самый страшный период моей жизни. Вот почему я сделала все, чтобы забыть о нем., и я уже совсем поверила, что мне это удалось… А сейчас… как будто все это было со мной вчера… (Она теряет весь свой апломб). Да, ты очень похож на него… тот же взгляд… та же фигура… Но ты более утончён. Это, конечно, от меня. Но и твой отец был очень красив… высокий… сильный… Когда мы шли рядом… (с отчаянием). Зачем ты заставил меня вспоминать все это?!..

Элио (с сарказмом). А как, интересно, получилась, что ты, водившая знакомства с принцами и миллиардерами, выбрала именно столяра, чтобы родить меня?

Эдда. Святой Иосиф тоже был столяром.

Элио. Почему ты ему не сказала, что ждёшь ребёнка?

Эдда. Он бы тогда в лепёшку расшибся, чтобы жениться на мне. А я, если бы дала ему такой повод, никогда бы уже не смогла освободиться от него… Он был неудачник… но у него было обострённое чувство семьи и долга… А у меня… у меня были совсем другие предпочтения…

Элио (с сарказмом). Ну ясно! Принцы… миллиардеры… тореадоры… магараджи….

Эдда (с силой). Я хотела взять от жизни только то, что, по справедливости, должно было принадлежать такой женщине, как я!

Элио. И чтобы я не мешал тебе добиваться своих целей, ты и сплавила меня в приют!..

Эдда. Я тебя не хотела.

Элио. Неужели ты избавилась от меня без всяких угрызений совести?

Эдда (искренне, с болью). Я родила своего первого ребёнка совсем девчонкой. Его я хотела, а он умер. А когда я носила тебя, я была уже зрелой женщиной. И понимала то, чего не могла понимать в юности. Были вещи, которые жгли мне душу…

Элио. Это было связано с моим отцом?

Эдда. Нет… с моим детством… с моей матерью…

Элио (с иронией). С графиней?

Эдда. Я всегда стыдилась своей матери… Она разрушила свою жизнь ради меня, а я стыдилась её, понимаешь!.. (С гневом). Я не хотела повторить её путь! Родить ребёнка, а потом этот ребёнок вырастет и будет испытывать стыд за меня?!..

Элио. Но так оно и есть! Ты что, думаешь, что сейчас мне не стыдно за тебя?

Эдда. Сейчас это не имеет для меня значения. Я хотя бы не пошла ни на какие жертвы, как это сделала ради меня моя мать…

Элио. … графиня… (Смотрит на неё с холодной улыбкой).

Эдда избегает его взгляда.

Хороша у нас семейка!.. Теперь я понимаю, к чему привело смешение кровей, о котором ты говорила. Это так возбуждает – отыскать собственные корни…

Эдда (смотрит на него с досадой). Я надела на себя броню. Здесь… (указывает себе на сердце) железо в два пальца толщиной. Я заставила себя прекратить страдать… забыть о нищете, голоде и унижениях… об всем том, о чем мне было больно вспоминать. Мне удалось построить собственную жизнь такой, о какой я мечтала… и никаких тяжёлых воспоминаний… (Зло). А ты явился и все разрушил! Зачем? Разве было бы не довольно того, что ты обрёл свою мать?.. А об остальном мог бы и промолчать… Но нет! Взорвал бомбу! И, не вынимая рук из карманов, с мрачным взором устроил мне судилище! С какой целью? Объясни мне это, мерзавец!

Элио. Моя горячо любимая мамочка, ты считаешь, что моя жизнь началась всего десять дней назад? Когда я вошёл в твой дом?.. Нет, уж поверь мне, я жил и до этого… жизнью, полной невзгод и страдания… С тех пор, как я стал соображать, я только и думал, как послать к черту этот мир, в котором мне было плохо, неуютно, горько… Я любил моего отца, со всеми его пороками, его печалями и его нищетой… Но тебе это неинтересно. Тебе ничего не интересно знать о моей жизни. Ты занята только своей. И если ты думаешь, что я явился сюда исключительно для того, чтобы смутить твой покой, ты ошибаешься. (С силой). Вот скажи мне, что я смутил, твой покой или твою совесть?

Эдда (с каменным лицом). Моя совесть спокойна.

Элио. А, ну да. Она ведь тоже в броне, толщиной в два пальца.

Эдда. Я должна была нарастить эту броню. Иначе сегодня меня бы уже не было в живых.

Элио. Жаль, что этого не произошло. Такую мать, как ты, лучше иметь не на земле, а под землёй.

Эдда. Я лягу в землю, когда пробьёт мой час. И мне все равно, прольёшь ли ты на моих похоронах хоть слезинку или нет.

Элио с ненавистью смотрит на неё.

Очень длинная пауза.

Элио ходит взад-вперёд по комнате. Потом садится, наливает виски, выпивает. Встречается взглядом с Эддой.

Почему ты так на меня смотришь? (Примирительно). Ладно. Раз уж все сложилось, как сложилось, давай-ка пойдём до конца. Хотя бы для того, чтобы освободиться от груза… Я не права?..

Элио молчит.

Ответь мне… Я не права?

Элио сидит молча.

(С яростью). Говори же!.. Если ты мой сын… расскажи мне о себе!..

Элио молча выдерживает её взгляд.

Ты мужчина что надо… красавец, прекрасного роста, прекрасного сложения… Правда, профессии у тебя нет… и ты никогда не работал… В тюрьме не пришлось посидеть?

Элио. Не пришлось.

Эдда. Продолжай в таком же духе, и сядешь.

Элио (с сарказмом). Когда сяду, сразу сообщу тебе об этом. Может быть, ты, с твоими знакомствами, вытащишь меня оттуда. Такая женщина, дочь графини и посла, обольстившая великого князя, любовница принцев, министров, миллиардеров, магараджей и ещё, Бог знает, скольких знаменитых политиков, финансистов, артистов, художников…

Эдда. Прекрати! Меня это не забавляет.

Элио. Меня тоже. Твоя жизнь мне так же неинтересна, как моя тебе. Единственное, за что я тебя осуждаю, так это за зло, которое ты мне причинила…

Эдда. Не драматизируй. Приют ещё никому не ломал жизнь.

Элио. Ты убеждена?

Эдда. Приют закаляет характер, учит выживать в самых трудных обстоятельствах… Мой американский миллиардер, например, тоже был подкидыш… его тоже сразу после рождения определили в сиротский приют. И это не помешало ему поймать удачу за хвост. Он начал трудиться с раннего возраста, ещё ребёнком… ходил по улицам и собирал пробки от пивных бутылок… И постепенно заработал свои миллиарды…

Элио. На крышках от пивных бутылок?

Эдда (будто не слыша). …а когда ему захотелось обзавестись родителями, нашёл себе прекрасную парочку… отца-сенатора, прямого как столб, и мать… из бостонского высшего общества, с копной светлых волос, которые вызывали у него нежность… Он поженил их и дал за матерью прекрасное приданое… Но ты сделан из другого теста. Ты сын своего отца. Интересно, что он рассказал тебе обо мне…

Элио. Кто?

Эдда. Отец. Альфредо. Воображаю, что он тебе нагородил… особенно если не просыхал все это время…

Элио. Ты была единственная женщина в его жизни, которую он любил. Перед смертью он взял с меня обещание найти тебя. Вот почему я здесь. И теперь я понимаю, почему он, несчастный, не отдавал себе отчёта в том, кто ты есть…

Эдда (саркастически). А ты, в отличие от него, сумел это сделать?

Элио. Да. Ты женщина, от которой надо держаться подальше.

Эдда (с невинным видом). Это почему же? Я никогда никому не причиняла зла. Его всегда причиняли мне другие.

Элио (с иронией). Ты хочешь сказать, ты жертва.

Эдда. Все мы жертвы в этой жизни.

Элио. Отец до последних дней верил, что вы могли бы прожить вместе прекрасную жизнь.

Эдда. Уж куда прекраснее! В нищей вонючей норе, плодя себе подобных, одного за другим…

Элио. Зато это была бы настоящая жизнь. И тебе не надо было бы на старости лет придумывать себе фальшивые воспоминания, чтобы защититься ими от других, настоящих, которые мучают тебя и доставляют боль…

Эдда (устало). Оставь меня в покое, Элио…

Элио (ожесточаясь). Ты млеешь от счастья, живя этими воспоминаниями… и даже покупаешь себе аудиторию, которая внемлет твоим россказням… Ты умело рассказываешь свои истории, спорить не буду… И о несчастном Рамоне, растерзанном тигром… и о магарадже, осыпавшем тебя жемчугом… о тореадоре, сгоревшем от любви… о поэте, посвящавшим тебе стихи… о принцах… миллиардерах… министрах… Ты стараешься этим замаскировать убогость твоей реальной жизни… Во всех этих россказнях нет ни слова правды…

Эдда (отчаянно пытаясь отстоять своё). Это верно, до твоего рождения, я, действительно, жила в нищете и убогости. Но после… нет!.. После твоего рождения моя жизнь изменилась!..

Элио (иронично). Стало быть, моё рождение принесло тебе удачу…

Эдда. Я получила все, о чем мечтала!.. Мир, наконец, заметил мою красоту… Потому что я и впрямь была редкостно красива… Хватило всего одного вечера в переполненном кафе в центре города, куда я пришла, одетая так, как умела одеться только я… голубое платье… соломенная шляпа с большими полями… русская борзая на поводке… все смотрели только на меня!..

Элио (иронично). Воображаю, что произошло дальше… автомобильная пробка… орда полицейских… генерал, при виде тебя пускающий себе пулю в лоб… очередь юнцов, которые записываются в Иностранный легион, чтобы забыть твой огненный взор… Видишь, я играю по твоим правилам!..

Эдда. Но я реально получила все, о чем мечтала… Любовь… роскошь… успех… Я богата. У меня есть все… Мне принадлежит эта квартира… эта мебель… ковры… серебро… не говоря уже о драгоценностях… Вот, этот изумруд не имеет цены… (Протягивает ему руку с кольцом на пальце). Мне подарил его магараджа, когда я гостила у него в Индии. Он приехал навестить меня на белом слоне, поцеловал мне руку и надел на палец это кольцо…

Элио (рассматривает кольцо). Слон, возможно, был настоящий, а изумруд… нет… Он фальшивый.

Эдда (отдёргивает руку). Ты с ума сошёл! Думай, что ты говоришь!

Элио. Одно время я работал у ювелира. Так что в чем, в чем, а в камнях разбираюсь.