Миссия из прошлого

Увидев подошедшего Владимира, Юрий отложил в сторону свой нож и лукаво посмотрел на него. Рожа его аж расплылась в широченной улыбке. Владимир нутром почувствовал какой-то подвох – ох, неспроста ему так улыбаются… И он не ошибся. Юрий хитро подмигнул ему и весело спросил:

– Ну и как наши дела на любовном фронте?

Лицо Владимира так и застыло в каменной маске. Он гневно посмотрел на улыбающегося Юрия и решил проигнорировать вопрос – Туманов-то сидел рядом, а Ирина как-никак была его племянницей. Не вышло… Инициативу Юрия быстро перехватил Сергей. Он стремительно поднялся и, дружески похлопав Владимира по плечу, как бы извиняясь, добавил:

– Да ладно, извини нас друг! Мы-то грешным делом подумали, ты в девушку влюбился – чего тут стесняться? Ирина девушка видная, красивая… А ты, наверное, влюбился в господина профессора или …– Сергей испуганно округлил глаза, – неужто в меня?

«Вот язва!» – мысленно ругнулся Владимир и улыбнулся. Над незлобной шуткой Сергея все рассмеялись, даже вечно невозмутимый Туманов не смог сдержать улыбки. Когда смех немного затих, он внимательно посмотрел на Владимира и спокойным голосом сказал:

– Не смущайся, Владимир. Запрещать встречаться я вам не буду, да и не хочу. Но смотри: не обидь её зря – Ирина хорошая девушка.

Владимир только облегчённо кивнул – такой тяжёлый камень сняли с души – и со спокойным сердцем сел возле костра. Сергей тут же сел рядом и положил руку ему на плечо.

– Ты, Владимир, не обижайся на нас с Юрием. Мы ведь просто хотели по-дружески поддержать тебя. А то ты ходишь сам не свой… – Сергей обезоруживающе улыбнулся, и у Владимира прошла всякая обида на него. Да и какая могла быть обида, когда он так помог ему благополучно разрешить проблему с профессором. – И не робей ты перед ней. – Продолжал давать советы Сергей. – Ну и что, что красивая? Как любил повторять один мой знакомый: «в любви везёт отчаянным».

– Это точно, – с готовностью поддакнул Юрий. – Только вот не надо следовать совету Серёги буквально, а то ещё наломаешь с дуру дров. Осторожность тут тоже не помешает. Ирина девушка особая, глупых наскоков не потерпит…

Сергей в ответ на критические слова друга только улыбнулся, затем убрал руку с плеча Владимира и, словно пытаясь загладить свою вину перед ним, поспешил перевести разговор на другую, более нейтральную тему.

– Скажите, Аркадий Александрович, а что именно мы будем искать, когда прибудем на место? – обратился он к Туманову.

Туманов на секунду задумался, огладил характерным жестом короткую бороду и, глядя в костёр, ответил:

– Город, Сергей. Древний город. Мы должны найти его и раскопать. Но это задача на будущее. А сейчас мы должны найти бесспорные доказательства существования этого города: остатки крепостных стен, руины храмов, дворцов, надписи…

– Причём, желательно такие, где бы прямо по-русски было бы указано название города, время его возникновения, число жителей и так далее, – с серьёзным видом вставил Владимир. – Найдёте такую, скажите мне – вместе получим Нобелевскую премию. Или ещё какую-нибудь. Неделю пить будем…

Сергей с Юрием дружно рассмеялись.

– Мы с Серёгой найдём, – шутливо пообещал Юрий и обратился уже к Туманову: – Аркадий Александрович, мне вот интересно, а как археологи определяют возраст находок? Если серьёзно, без шуток.

– Ну-у, если серьёзно, – протянул Туманов, улыбаясь, – то по-разному. Но самым распространённым является метод называемый радиокарбонным. Этот метод основан на том явлении, что всякий животный или растительный организм во время жизни накапливает в своих тканях определённое количество радиоактивного угля, который постоянно содержится в земной атмосфере. Когда организм погибает, накопленная радиоактивность начинает уменьшаться путём произвольного самоизлучения. Излучение имеет постоянную интенсивность и, зная период полураспада – 5720 лет, можно определить время смерти живого организма или древность каких-то органических остатков. Правда, с известной долей достоверности – плюс, минус 70 лет, если предмет не старше 700 года нашей эры. Ну а дальше, чем древнее, величина ошибки, как вы понимаете, будет только возрастать. Предел этого метода 35-50 тысяч лет.

– Внушительный возраст, – осторожно заметил Юрий.

– Внушительный, – улыбнулся Туманов. – В общем, принцип вы поняли. Так что, если вы найдёте в основании крепостных стен какие-нибудь части от деревянных сооружений или орудий труда, то по ним мы узнаем примерное время их возведения. Чем больше находок – тем больше цифр, а значит, тем более точной получится датировка.

Сергей с Юрием дружно закивали головой – да, они всё поняли.

– Что же касается нашего города, который мы с вами собираемся найти, – продолжил профессор, – то, зная историю Южной Африки, я сразу могу высказать предположение, что он был построен предками банту в средневековье. Ими же, кстати, был построен и другой город, лежащий в нескольких сотнях километров отсюда, – Большой Зимбабве. Про Большой Зимбабве вы, наверное, слышали – этот город имеет всемирную известность.

– Краем уха слышали, – легким кивком подтвердил Сергей, но не очень уверенно.

– Да-да, мы слышали, но только самым-самым краешком, – поправил своего друга Юрий, давая понять, что они практически ничего не знают об этом Большом Зимбабве, несмотря на все уверения Сергея. Он подождал, когда профессор Туманов допьёт своё кофе, и попросил: – Аркадий Александрович, расскажите нам немного о Большом Зимбабве и об истории этих мест. Хотя бы в общих чертах – мы ведь практически ничего не знаем про эти края. Да, собственно говоря, и не интересовались никогда. А сейчас интересно, мы ведь теперь тоже, вроде как археологи, не хотелось бы совсем профанами выглядеть.

Туманов взглянул на свои наручные часы.

– Ну хорошо, время ещё есть. Только не говорите потом, что не выспались, – предупредил он.

– Не будем, – в один голос ответили Сергей с Юрием, и дружно, не сговариваясь, пододвинулись ближе к профессору.

– Честно говоря, – начал Туманов с грустной улыбкой, – я и сам, после стольких лет изучения, знаю очень мало. Да и не я один… История Южной Африки и на сегодняшний день изучена недостаточно. Полной картины нет и, думаю, в ближайшее время её и не будет. Достоверно можно утверждать, что бушмены и готтентоты, являющиеся автохонным населением Ботсваны, были оттеснены во внутренние районы Калахари племенами банту более тысячи лет тому назад. Банту пришли сюда с севера – из районов нынешней Замбии и с востока – с территории современного Трансвааля, одной из провинций ЮАР.

Предки тсвана, шона и некоторых других современных народов банту создали культуру Зимбабве, распространённую в междуречье Замбези – Лимпопо. Своё название она получила от архитектурного комплекса Большой Зимбабве, открытого в 1868году на территории современной Республики Зимбабве. Комплекс состоит из «акрополя», похожего на средневековый замок, на котором находились хижины и столбы с изображением птиц и крокодилов, эллиптического строения – со стеной из гранитных блоков, с внутренним коридором и конической башней в северной части и «долины руин» с остатками круглых хижин и остатками каменных стен. Большой Зимбабве особенно знаменит среди прочих подобных памятников банту, которых было открыто ещё несколько сот, из-за огромного масштаба. Его высокие каменные стены и башни, эти ворота в виде арки свидетельствуют о высоком строительном искусстве, могуществе и силе народа-строителя. Хочу указать на размеры эллиптического строения поражающего своей внушительностью и величием. Его длина достигает девяноста метров, а ширина – шестьдесят. Массивные стены достигают десяти метров высоты и шести – толщины.

Жители Большого Зимбабве и других городов банту были ремесленниками, купцами, строителями, воинами. Об этом говорят найденные археологами орудия труда и оружие, искусно сделанные из железа, золотые украшения, лепная керамика, полированная графитом. Сохранились следы террасного земледелия и древние шахты по добыче металлических руд.

На основе культуры Зимбабве, охватывающей время неолита, раннего и развитого железного века, в четырнадцатом веке сложилось раннеклассовое государство банту Мономотапа. Его экономической основой существования являлась добыча железа, меди и золота. Первоначально государство было создано племенем каронга группы шона. Впоследствии, по мере роста, его влияние распространилось на обширные территории от Индийского океана до пустыни Калахари. Во главе государства находился монарх – мвене-мутапа, но родоплеменная знать пользовалась огромным влиянием в политической и религиозной жизни. К сожалению, разрозненные племена так и не слились в единый народ, что и погубило Мономотапа.

Португальцы, захватив в 1589 году Анголу, направили свои дальнейшие усилия на захват Мономотапа, привлекавшего их своими огромными запасами золота. Поэтому многие ценные сведения об этом государстве мы получили из записей и свидетельств португальцев.

Верховные правители Мономотапы долгое время не пускали в свои владения европейцев, справедливо видя в них захватчиков. Но португальцы, продвигаясь по Замбези, смогли возвести в Сене и Тете сильные военные опорные пункты. Это позволило им подогревать сепаратистские настроения в провинциях и усилить влияние на мвене-мутапу, оказывая ему военную поддержку, а, взамен, требуя допустить португальских торговцев и эмиссаров в подвластные ему области. Но главной их целью были, конечно, золотые копии и железные рудники. В конце концов, мвене-мутапа согласился на требования португальцев и предоставил им свободный доступ в свои владения. А за военную помощь против правящей в Большом Зимбабве династии Чангамигре, с которой правители Мономотапы находились во враждебных отношениях, португальцам удалось в 1607 году получить права на владение всеми рудниками государства, где добывалось золото, медь и железная руда.

Зависимость мвене-мутапы от португальцев всё возрастала и возрастала. Эта зависимость сильно тяготила его и, чтобы избавиться от неё, он воспользовался предлогом, что португальцы прекратили выплату какой бы то ни было компенсации за рудники, и направил против них свои войска. Однако португальцы, собрав под свои знамёна многих африканцев, недовольных мвене-мутапой, разбили посланную против них карательную армию. Это был конец. Правитель Мономотапы полностью лишился своей власти. Мучительная агония продолжалась до 1693 года, когда государство Мономотапа перестала существовать, уничтоженное племенами розви группы шона в результате междоусобных войн.

Надо также отметить, что кроме добычи железа, меди и золота, значительное развитие в Мономотапе получило земледелие. На востоке Ботсваны, в частности в окрестностях города Канье, до сих пор сохранилась созданная ещё до прихода европейцев довольно сложная ирригационная система – каналы для орошения полей и пруды для водопоя скота.

Мономотапа имела чётко налаженную внутреннюю и внешнюю торговлю. Тщательные исследования показали, что задолго до появления первых европейцев по берегам Индийского океана и реке Замбези существовали торговые пути, по которым поддерживались связи с арабскими странами, а через них и с Индией, Персией и даже с Китаем. Арабские купцы, освоившие этот торговый путь, выступали в роли посредников во внешней торговле многих южно-африканских народов. Они привозили хлопчатобумажные ткани, предметы роскоши, причём особо ценились красные бусы из Индии, и даже фарфоровую посуду. Интересующая нас Мономотапа, экспортировала в основном слоновую кость и металлы, всё тоже золото, медь и железо.

Но вернёмся к Большому Зимбабве. Он являлся столицей Мономотапы до второй половины пятнадцатого века. В то время в нём проживало около десяти тысяч человек. Из-за перевыпаса и монокультурного земледелия земли вокруг города истощились и столицу перенесли на пятьсот километров севернее, в долину реки Замбези. Через полстолетия покинутый город и окрестные земли заселили племена розви. И именно отсюда, в 1693 году правитель по имени Чангамир вторгся в Мономотапу и окончательно разгромил его. Розви после 1725 года перестроили здания Большого Зимбабве. Они расширили их и придали тот вид, в каком мы знаем их сейчас. Прошло ещё столетие и завоеватели нгуни, шедшие с юга, разорили город и государство племён розви.

Так что и этих пустынных землях жизнь когда-то кипела и бурлила. Народы Южной Африки имели свою собственную историю и жили не менее напряжённой жизнью, чем народы в средневековой Европе. Они создали свою оригинальную культуру, которая ничем не уступала европейской. Надо отметить, что португальцы совсем не питали презрения к государствам Африки, с которыми они впервые столкнулись и торговали. Это позже европейцы придумали миф о дикости и отсталости народов не только Южной, но и всей Африки, да заодно и всего мира, чтобы обосновать свои колониальные захваты. И надеюсь, наш город поможет открыть новую страницу в истории этих мест.

– Это получается, что португальцы уничтожили цветущее государство Монота… ах да, Мономотапа так же, как испанцы уничтожили государства инков, майя и ацтеков? – переспросил Сергей, не давая передохнуть Туманову.

– Позвольте, я попытаюсь ответить на этот вопрос, – вмешался Владимир. Туманов с удивлением взглянул на него, однако с радостью согласился. Давай, давай, попробуй – было написано у него на лице.

Сергей с Юрием дружно повернулись к новому лектору.

– Аркадий Александрович обрисовал местный исторический процесс в самых общих чертах, – начал Владимир. – На самом деле всё значительно сложнее. В создании культуры Зимбабве приняло участие множество племён, которых условно называют банту. Они построили Большой Зимбабве и множество других городов и поселений, создали мощное государство Мономотапа, которое просуществовало несколько веков, а затем было разгромлено врагами. И кажется, что именно враги – португальцы и прочие африканские племена – были виновником гибели Мономотапы. Всё очень просто, на первый взгляд. Но вот так ли это? Мне кажется, здесь необходимо учесть ещё один очень важный фактор – этногенезис самого народа банту.

Первые каменные сооружения Большого Зимбабве появились с шестого века, а сами строители с четвёртого, а может и чуть раньше. Как они называли сами себя, как называлось их государство, и было ли оно вообще, мы не знаем. Нам известно только то, что племя каранга и его верховный правитель – мвене-мутапа – пришли в Большой Зимбабве в двенадцатом веке, с берегов Замбези, образовав впоследствии государство Мономотапа.

Мне думается, что первые строители Большого Зимбабве были детьми пассионарного толчка первого века нашей эры. Крайние точки этого толчка – Южная Швеция и Аксум. Но если продолжить эту линию на юг, то не встретим ли мы на ней родину предков банту? Если это так, то для строителей Большого Зимбабве двенадцатый век был завершением их жизненного пути как этноса – конец инерционной фазы, или даже обскурация.

Даже если каранги и были представителями того же этноса, что и первые строители Большого Зимбабве, то их государство Мономотапа – регенерация, последняя искра перед неизбежным концом. Яркая, но, увы, недолговечная. Мономотапа, как мне кажется, рухнуло бы и без европейцев в силу своих внутренних причин, как закономерный этап в развитии этноса банту. Португальцы просто ускорили этот процесс, выступив своего рода катализатором. Разве они виноваты в том, что у Мономотапы было столько врагов?

Вполне возможно, что я ошибаюсь, и пассионарный толчок произошёл позже или совсем в другом месте. Но, всё же мне кажется, что банту и их потомки тсваны – это старый этнос. Этим легко можно объяснить, почему тсванам, на территории нынешней Ботсваны, едва удалось отбиться от натиска зулусов, а также их столь слабое сопротивление колонизации. Да, у тсванов не было сильных межплеменных объединений, они не знали военной организации типа зулусской. Власть верховных вождей, даже в группах родственных племён, как у баралонг или батлапинг, была настолько незначительна, что им ни разу не удалось собрать все свои силы для отпора захватчикам. Да, всё это так. Но самое главное заключается в том, что у тсванов не было энергии, не было того внутреннего огня, что был у их предков – строителей Большого Зимбабве – и который давал им силы для борьбы с окружающим миром.

К большому сожалению, мы до сих пор не имеем точных, достоверных сведений о том, что же происходило в Центральной и Южной Африке в первом тысячелетии нашей эры и как, и каким образом протекал этногенез живших там народов.

– Интересное предположение, – заключил Туманов. – Я мог бы, конечно, поспорить с тобою, Владимир, но не буду этого делать. Боюсь, наш с тобою спор будет мало понятен и интересен Сергею с Юрием. Да и потом, поздно уже. Как-нибудь в другой раз.

– А что значит пассионарный толчок? – обратился Сергей к Владимиру. – Должен признаться, я никогда не слышал такого научного термина.

– Я тоже, – добавил Юрий. – А не мешало бы узнать – не хочется выглядеть полным профаном.

Владимир вопросительно посмотрел на Туманова, но тот, хитро улыбаясь, развёл руками – выкручивайся мол сам. Сам заварил кашу – сам и расхлёбывай.

– Хорошо, попробую, – согласился Владимир и уселся поудобнее возле затухающего костра.

Через минуту, глубоко вздохнув, он начал говорить:

– Одним предложением на этот вопрос не ответить. Тут надо рассказать обо всей теории этнических взрывов, созданной и разработанной доктором исторических и географических наук Львом Николаевичем Гумилёвым. Вполне возможно, что вы уже встречали это имя на обложках книг, – Владимир выжидательно посмотрел на Сергея с Юрием, но те отрицательно помотали головой. – Ладно, пойдём дальше. Согласно теории этнических взрывов, любой народ, или лучше сказать этнос, как и человек, рождается, взрослеет, стареет и умирает. Ничто на Земле не является вечным – всё рождается когда-то и всё когда-то умирает. Одни этносы стареют, разрушаются и исчезают, но на смену им приходят другие – более молодые и энергичные. Идёт постоянное обновление жизни.

Пассионарный толчок, если сказать по-научному, – это кратковременная вспышка живого вещества биосферы. В результате появляется пассионарность – рецессивный признак, рассеивающийся только через тысячу пятьсот лет. Географически пассионарный толчок представляет собой линию, полосу шириной около триста километров на поверхности Земли. Эта линия проходит под каким-нибудь углом к меридианам и может достигать длины в несколько тысяч километров. Пассионарность – это своего рода мутация, которая происходит под воздействием какого-то космического излучения. После толчка, на территории затронутой им, появляются, или лучше сказать рождаются, энергичные, инициативные люди – пассионарии. Они отличаются от своих родителей и даже многих сверстников психологическим складом. Проще говоря, они не могут спокойно сидеть на месте, им надо действовать… Со временем пассионарии, при удачных обстоятельствах, объединяются в консорции, которые вырастают в субэтнос, затем в этнос, и даже суперэтнос. Процесс развития этноса от рождения и до разрушения этнической системы, вследствие неизбежной потери пассионарности его членами, называется этногенезом.

Молодые этносы полны энергии, они создают свои – отличные от других – цивилизации со своей оригинальной культурой, бытом, религией, хотя и перенимают часть знаний и достижений своих родителей. Ведь они рождаются в определённом географическом ареале и в какой-то момент времени. И согласитесь, глупо было бы начинать свой путь с каменных топоров, когда везде давно используются металлические. Тоже самое и с навыками хозяйствования в родном ландшафте. Что же касается религии, то здесь всё гораздо сложнее. Это может быть борьба старых и новых богов, как у древних греков и викингов, а может и культурная эстафета, как, например, православие в России.

В своём развитии каждый этнос проходит несколько фаз: подъём, перегрев или акматическая фаза, надлом, инерция, обскурация, регенерация и гомеостаз. Последние две фазы необязательны – так как до них доживают не все этносы. То есть, говоря физическим языком: пассионарный толчок – это вспышка энергии, расширение её в пространстве, затем инерция и затухание, а в пределе равновесие с окружающей средой.

На определённом этапе жизни этносы создают государства, которые переживают периоды роста, могущества и упадка. И гибнут с разрушением этнических связей внутри этноса их создавшего. Так погибли великие державы древности: Египет, Ассирия, Вавилонское царство, Персия, Рим. Они исчезли в волнах времени, а вместе с ними исчезли и этносы создавшие их. Как, спросите вы: ведь Египет существует и поныне? Да, это так. Египет есть, но это только территория с таким же названием. А от Древнего Египта остался только Нил да пирамиды, как осколки былого величия. А самого этноса, который их построил, молился в храмах Ра и Амона, давно уже нет, он исчез ещё до прихода туда арабов. И современные египтяне не сопоставимы с древними египтянами, так же как итальянцы с италиками Древнего Рима. Это совершенно другие народы со своей культурной традицией, религией, языком и даже с другими антропологическими признаками.

После разрушения этноса, люди его составлявшие не обязательно поголовно уничтожаются физически победителями их дряхлых государств. Хотя, конечно, бывает и такое. Они могут включится в развитие другого, более молодого этноса. Сам же этнос умирает с потерей этнической памяти, когда люди забывают о том, кто они. Потомки шумеров до сих пор живут между Тигром и Евфратом, но никто из современных иранцев или иракцев себя к ним не причисляет. Нет и в России больше полян, древлян, кривичей, вятичей, хотя генетически все мы: русские, украинцы, белорусы их прямые потомки.

Повторю – пассионарный толчок – это условие, без которого не возник бы ни один этнос, как ныне живущий, так и древний от которого даже имени не сохранилось. Однако пассионарные толчки – это редкость. За тысячу лет их бывает немного – два-три. Они проходят время от времени по всей поверхности Земли, но никогда не дублируют друг друга точно. Чтобы убедится в этом, достаточно взглянуть на карту пассионарных толчков Евразии и Северной Африки.

Я объяснил, конечно, может быть несколько спутано и не совсем понятно, но, право, мне трудно в нескольких словах изложить вам всю теорию этнических взрывов Льва Николаевича Гумилёва, тем более без конкретных примеров из истории, поясняющих каждую мысль или утверждение. Поэтому, если вас заинтересовала данная теория, то советую обратиться к первоисточнику – к книгам Льва Николаевича Гумилёва. В них вы найдёте ответы на большинство вопросов, которые у вас возникли.

И ещё: почему так важно отличать молодой и старый этносы? Сравните. Кто физически сильней: двадцатилетний юноша или восьмидесятилетний старик? А у кого больше жизненного опыта, знаний и материальных ценностей? Понятно, что юноша сильнее старика, но зато тот богаче и мудрее. Поэтому старые этносы подобно старикам кичливы и заносчивы, хотя и справедливо гордятся накопленными за долгие века знаниями и культурой, как, например, Западная Европа, которая гордо именует себя «цивилизованным миром» и высокомерно, с нескрываемым презрением, смотрит на окружающие её народы. Но она предпочитает забывать, что больше тысячи лет назад в ней жили грязные, неумытые «германцы» и «франки», которых научили мыться в бане культурные в то время мавры. А уж про науку, искусство и говорить нечего – не было ничего этого! Вспомним Древний Рим. С какой яростью и отвагой сражались римляне, когда были «молодыми». Вторая Пуническая война оказалась для них не менее трагичной, чем для нас Великая Отечественная война 1941-1945 годов. После страшного сражения при Каннах римляне потеряли семьдесят тысяч воинов! Треть всего боеспособного населения Италии! Но они не дрогнули, не сдались и продолжили борьбу. Можно только склонить голову перед величием и мужеством римлян! Они выстояли и победили! И стали великим народом! Но что с ними стало через полтысячи лет? Вандалы беспрепятственно, даже без штурма, взяли и разрушили Рим – Вечный город, как гордо именовали его римляне. Но почему?! Почему римляне не сражались? Почему не вышли защищать стены родного города? Куда делось их мужество и отвага? Где была их прославленная и непобедимая армия? Увы, римляне стали стары, и из храбрых воинов превратились в тихих обывателей, даже не способных защитить самих себя. Но и их нельзя в этом винить – ведь нельзя же обвинить восьмидесятилетнего старика в том, что он не занимается боксом и карате, и не может дать отпор юному хулигану. Старение процесс природный и, как и у человека, его нельзя замедлить и остановить. Помочь может только новый пассионарный толчок, который даст энергию и силы для дальнейшей жизни.

Помните, отсталых и неполноценных народов нет! Есть старые и молодые народы, у которых расцвет культуры ещё только впереди. Хотя, конечно, у каждого народа, как и каждого человека, своя судьба. Свои победы и поражения, взлёты и падения… – Владимир устало махнул рукой и замолчал. Длинный рассказ утомил его, в горле пересохло, и он одним глотком проглотил остатки кофе в своей кружке.

Туманов, глядя на него, довольно улыбнулся.

– Неплохая лекция, Владимир, – похвалил он. – Очень даже неплохая. А заодно ты, Владимир, побывал, хоть и ненадолго, в шкуре преподавателя, которому порой приходится ох как не легко. Студенты-то они ведь тоже разные бывают. Попробуй-ка достучись до их сознания, да ещё и вложи в их голову какую-нибудь разумную мысль…

Владимир понимающе кивнул и перевёл взгляд на двух юных «археологов», которым он, собственно, всё и рассказывал.

Сергей с Юрием, как студенты, впервые попавшие на лекцию по незнакомому им предмету, задумчиво молчали, отчаянно переваривая услышанное.

– Да… – протянул Юрий, отвечая на невысказанный вопрос Владимира, – как говорил один мой хороший товарищ: «без пол-литра тут не разберёшься». Хотя про молодость и старость народов мне понятно.

С минуту стояла полная тишина – слышно было только, как потрескивали ветки в костре. Но затем очередной вопрос задал Сергей, вновь обратившись к Владимиру.

– Если я правильно понял, то Западная Европа довольно стара и её в скором времени ждёт гибель, как и Римскую империю?

– Да, всё правильно, Западная Европа стара. Ей около тысяче двухсот лет. Она дитя пассионарного толчка восьмого века нашей эры, который породил современных немцев, французов, испанцев, датчан и знаменитых викингов. При благоприятных условиях этнос может прожить тысячу двести – тысячу пятьсот лет, а затем, в идеале, перейти в гомеостаз. Что же касается Европы, то о её гибели говорить пока рано, но она вскоре вступит, а, скорее всего, уже вступила, в фазу обскурации, которую можно небезосновательно назвать фазой «подлости и предательства». В общем, эта фаза принесёт Европе беды и потрясения не меньшие, чем у нас в России. Чего-чего, а подлости нынешним европейцам не занимать… Как вспомнишь как они цинично обвиняли Россию в геноциде чеченцев и в упор не замечали массовых убийств русских в той же Чечне, аж зубы сводит… Мерзавцы! Этот Совет Европы, так называемый ОБСЕ, можно было смело обозвать тогда «Советом подонков»… А сейчас как идиоты носятся с защитой прав геев и лесбиянок… Тьфу, мерзость одна… Ладно, бог с ними… Европа переживает сейчас благодатную пору – «золотую осень», за которой, увы, неизбежно последует лютая и суровая зима. Я не хочу оказаться пророком несчастья, но законов природы ещё никто не отменял. Правда, кто знает, может быть, недавно через Европу прошёл новый пассионарный толчок и вскоре там появятся новые, неизвестные нам народы, за которыми будет будущее. Но в любом случае, европейцев ждёт весьма беспокойная пора. Начавшаяся массовая миграция африканских и ближневосточных мусульман это только цветочки. И неизвестно какими будут ягодки. Но вряд ли вкусными и сладкими…

– А Россия? Что ждёт Россию? – в один голос спросили Сергей с Юрием. Они не скрывали своего интереса. Ведь если судьба Европы интересовала их постольку-постольку, то вот судьба России волновала их куда больше.

– А что Россия? – немного передразнивая их, переспросил Владимир. – Россия молода – ей только семьсот лет. Её официальным днём рождения можно смело назвать 8 сентября 1380 года, когда на Куликовом поле юная Московская Русь громогласно заявила о себе всему миру. Россия проходит сейчас страшную фазу надлома, а затем вступит, или уже вступила в инерционную фазу, которая, как я надеюсь, принесёт ей долгожданный покой, а также расцвет культуры, экономики, науки и искусства. Я твёрдо верю в великое будущее России!

Едва Владимир закончил, как в разговор вступил профессор Туманов. Он заговорил хорошо поставленным голосом, чётко выговаривая каждое слово.

– Минутку внимания. Хочу сразу предупредить вас, друзья мои: не следует понимать буквально слова Владимира о том, что фаза надлома страшна и ужасна, а инерционная – благодатна и спокойна. Нельзя подходить к сменам фаз этногенезиса с такими понятиями, как: хороший, плохой, жестокий или добрый. Они просто есть и будут, хотим мы этого или не хотим. И не думайте, что если Россия вступит в инерционную фазу, то её ждёт, сама по себе, чудесная пора благоденствия и процветания. Нет, историю творят люди и от их воли и деяний зависит, как этнос проживёт свою жизнь. Ведь, как известно, каждый человек проходит через детство, отрочество, зрелость, старость, но судьбы-то всё равно у всех разные. – Туманов сделал небольшую паузу и обвёл слушателей взглядом. – Я тоже верю в великое будущее России, но для этого россиянам придётся немало потрудиться. Ничто не даётся просто так!

– Да, без труда – не выловишь и рыбку из пруда, – философски заметил Сергей. – Хотя порой так хочется, чтобы всё было немножко наоборот – раз, и россиянам сразу стало легче жить…

В ответ все только улыбнулись. Хотя, действительно жаль…

– Интересно, если я правильно всё понял, то американцы… ну, граждане США – это самый молодой этнос, раз их государству чуть больше двухсот лет? – спросил Юрий.

– Нет, нет, – ответил Владимир, отрицательно покачивая головой. – Американцы – ровесники европейцев, и, следовательно, США разделит судьбу Европы. Поясню, американский народ состоит из иммигрантов – потомков тех же европейцев. Правда, у американцев уровень пассионарного напряжения выше, чем в Европе, потому что в Америку уезжали прежде всего наиболее смелые, энергичные и предприимчивые люди, но возраст этноса всё равно остаётся таким же.