Маленькая скандальная история

6

Пританцовывая перед зеркалом под веселый летний хит, звучащий из портативной колонки, я впервые за последние года три остаюсь довольной своим отражением. Я сто лет не носила платьев, так как неожиданно перестала чувствовать себя в них уютно. Словно в один прекрасный день классический женский образ стал мне тесен. А сегодня мне на удивление нравится, как оно на мне сидит, нравится, как выглядит лицо, прическа, макияж и новые серьги.

Надеюсь, новый шеф не имеет привычки задерживать зарплату. Когда ты начинаешь себе нравится, возрастает и потребность себя баловать. Еще полгода назад, имея на счету круглую сумму, я не испытывала ни малейшего желания ее тратить. Меня не интересовала новая одежда, новинки парфюмерии или курс некогда обожаемого мной тайского массажа. Перестав любить себя, я утратила потребность в себя вкладываться.

Из дома я выхожу в предвкушении: чудес, интересных событий, неожиданных встреч, да чего угодно. Нельзя нравится себе настолько и провести при этом скучный, ничем не примечательный день. Так и случается. Стоя в очереди за утренним латте, я встречаю свою бывшую одногруппницу, Эльзу, с которой мы не виделись семь лет.

– Ты вообще не меняешься, – то ли с восхищением, то ли с завистью говорит она, оглядывая меня с ног до головы. – Секретом поделись? А то я ближе к тридцатнику разжирела как корова. Сейчас вот на интервальном голодании, и толку нет.

– Ты отлично выглядишь, – заверяю я. – Никакого секрета. Рассталась с бывшим, три месяцы боролась с депром и сменила место работы.

– Ты рассталась с Арсеном? – ахает Эльза, делая большие глаза. – Да ты что?! У вас же такая любовь была. Помню, как он за тобой приезжал на своем мерсе. Я честно говоря думала, что ты ему уже третьего ребенка родила. Вы так друг другу подходили…

– Отношения имеют свойство заканчиваться, – сдержанно замечаю я, не желая обсуждать с ней свои неудачи на любовном поприще и жалея, что вообще о них заикнулась. – И все что не делается, все к лучшему.

– Конечно-конечно! – подхватывает Эльза, очевидно поняв, что наступает на больную мозоль. – Какие твои годы. А мы с Сашей завтра на Кипр улетаем. У меня же день рождения через неделю. Путевка – его подарок.

Я машинально оглядываюсь, проверить, не подошла ли моя очередь. К сожалению, пока нет.

– Очень рада, что у тебя все хорошо, – говорю я с вежливой улыбкой. – Кипр я тоже очень люблю.

– Ой, мы каждый год туда летаем! А осенью в Турцию стабильно на бархатный сезон. Пока дети в школу не пошли.

Триста миллилитров латте в этот раз обходятся мне слишком дорого. Разговор с Эльзой высосал меня под ноль. Я полагала, что не принадлежу к числу переживающих о тикающих часах, а оказывается еще как принадлежу. За пять минут общения с одногруппницей я узнала, что почти девы с нашего потока успели выйти замуж и обзавестись детьми, и что сама Эльза безумно счастлива в долгоиграющем браке, так как муж дует ей во всевозможные места и носит на руках.

Просто у меня все еще впереди, – мысленно заверяю я себя в отчаянной попытке вернуть былое настроение. – Какие мои годы? Зато выгляжу я, по слухам, как девочка-студентка.

Отражение в зеркальной витрине помогает вернуть себя в ресурс. Нет, правда, чего это я раскисла? Мне еще и тридцати нет. Симпатичная, с хорошей фигурой и далеко не глупая. И новый директор меня регулярно хвалит.

И хвалит меня Антон точно не зря. Список задач на неделю оказывается выполненным к обеду, а сегодня даже не пятница, а среда. Глядя на зеленые галочки о завершении, я гадаю, не слишком ли яро взялась за работу и не возненавидит ли меня за это вернувшаяся из отпуска Дарья, наверняка привыкшая трудиться в более расслабленном графике. Вызывать неприязнь коллеги, с которой предстоит находиться нос к носу девять часов кряду, не входило в мои планы.

Однако раздавшаяся трель телефонного звонка прерывает мои терзания, а услышанное и вовсе заставляет об этом забыть.

– Это ваша соседка зво́нит! – взволнованно звенит незнакомый голос, делающий вопиюще неправильное ударение на первый слог – У нас по стене вода течет! Вы точно все краны закрыли?

Подскочив как ужаленная, я начинаю истерично носится по кабинету, не зная за что схватиться. То ли за сумку, то ли за висящий на плечиках пиджак.

– Да-да… Я скоро буду… Господи… Извините…

Затопить соседей – моя фобия с детства. Затопить соседей по съемной квартире – фобия в квадрате. Господи, сделай так, чтобы ремонт в квартире подо мной был старый и хреновый. Я ведь даже свою первую зарплату еще не получила.

Дрожащей рукой я открываю приложение вызова такси, параллельно выскакивая в коридор, и едва не сбиваю с ног Антона.

– Мне нужно срочно уехать… – лепечу я, не удосужившись извиниться перед шефом. – Я кажется затопила соседей.

– Успокойся. Со всеми бывает, – положив руки мне на плечи, он легонько меня встряхивает. – Я как раз собирался выехать на обед. В каком районе живешь? Отвезу.

7

Всю дорогу к дому я напряженно смотрю в окно и кусаю губы: не из-за смущения или отсутствия тем для разговора, а потому что не могу выкинуть из головы картину бегущей по стене воды, затопляющей дорогущий соседский паркет и портящий дизайнерскую штукатурку.

Как? Ну как я могла такое допустить? Забыла выключить кран на кухне? Не закрыла смеситель в душе?

Теперь арендодатели наверняка выкинут меня на улицу вместе с новыми вещами и некогда хорошим настроением, предварительно заставив возместить стоимость ремонта себе и соседям. Что я там говорила по поводу нежелании проводить скучный, ничем не примечательный день? Беру свои слова обратно. Я бы с удовольствием проторчала в офисе до девяти вечера, а потом побрела бы спать, вместо того, чтобы устраивать фееричный потоп с фанфарами.

– Эй, – окликает меня голос с соседнего кресла. – Перестань ты так нервничать. Во-первых, мы еще не знаем масштабов ущерба, во-вторых, не факт, что соседей затопила именно ты. Возможно, во всем виновата квартира сверху.

Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Антона. Нет, мне не показалось. Он действительно улыбается.

– Предлагаешь порадоваться двум затопленным квартирам вместо одной? – жалобно кривлюсь я.

– Конечно. Я так понимаю, что жилье ты все равно снимаешь, и переживаешь по большей мере из-за своей вины.

Тут уже я не могу не улыбнуться. Вычислил меня на раз-два.

– Хочу верить в лучшее, но боюсь разочароваться по приезде. Наверняка затопила всех я. Твоя сотрудница та еще растяпа.

– А в резюме написала, что собранная и аккуратная.

Антон все еще улыбается и я, не выдержав, смеюсь во весь голос, прикрывая рот рукой. Все же хорошо, что Антон предложил меня довезти. Ехала бы одна в такси – уже наверняка бы лишилась нижней губы, изжевав ее до мяса.

– Если после этого признания ты меня уволишь – будет эпично. Я сегодня как раз выходила из дома с мыслью, что этот день станет особенным.

– Я успел заметить восемь зеленых галочек в программе, – отвечает Антон, красиво вращая руль с логотипом немецкого автомобильного концерна. – Чтобы напроситься на увольнение, тебе как минимум придется курить на рабочем месте и плеваться себе под ноги.

И я снова смеюсь. Пара невинных шуток и вызванный ими смех оказывается способны отменить панику. Факт потопа больше не представляется мне чем-то катастрофическим, а его последствия – неразрешимыми. Неприятно, конечно, да, но не более. Как-нибудь разберусь.

– Спасибо большое, что довез, – говорю я, когда Антон, героически пробравшись сквозь вереницу плотно припаркованных машин, останавливается напротив моего подъезда. – И пожелай мне удачи. Я…

– Я поднимусь с тобой, – перебивает он, решительно скидывая ремень безопасности. – Во-первых, тебе может понадобится помощь, во-вторых, мне интересно узнать, кто же кого затопил.

– Смотри сам, – скромно бормочу я, в глубине души радуясь тому, что не придется идти на ковер к соседке в одиночестве. – Если время позволяет.

Трясущейся рукой я проворачиваю ключ в замке и, затаив дыхание, переступаю порог квартиры. На первый взгляд все неплохо. Мои ноги все еще сухие и звука льющейся воды в ванной не слышно. Не снимая обуви, я залетаю на кухню и облегченно выдыхаю. Кран в раковине закрыт, луж на полу нет.

– Ну что? – слышится за спиной голос Антона. – Кажется, пороть тебя не за что?

Поймав мой взгляд, быстро добавляет:

– Речь, если что, о соседке.

Блаженно улыбнувшись, я оседаю прямо на пол, как сложившаяся палатка. Антон мог бы достать мачете и заорать «Смерть неверным!» – я бы и на это не обратила внимания, не говоря уж о невинной шутке про порку. Я никого не затопила. Аллилуйя всем водопроводным богам.

– Извини, мне нужна минута, чтобы выдохнуть, – поясняю я, на случай если Антон счел меня сумасшедшей. – Я действительно перенервничала.

– Отдыхай, – усмехается он. – Я пока проверю стояки.

Когда его широкая спина скрывается в дверном проеме, я начинаю судорожно вспоминать, давно ли чистила сантехнику и не развешено ли в ванной нижнее белье. Вернее, не совсем так. Я начинаю вспоминать, не развешено ли в ванной мое дурацкое хлопковое белье. Если там сушится комплект итальянских кружев, отхваченный по новогодней скидке, – то ради бога. Чего там стыдится?

– В ванной все сухо, – сообщает Антон через минуту. – Если тут стояк не потек, значит дело точно в соседях.

Поднявшись, я наблюдаю, как он, сев на корточки, светит телефонным фонариком в нижний ящик кухонного гарнитура.

– Могу мусорное ведро убрать, – предлагаю я. – Я вчера рыбу готовила. Пахнет наверное не очень.

– Да, лучше убрать, – говорит он, но не мне, а себе, судя по тому, что достает ведро и ставит его на пол сам. – Плохие новости. Протечку я нашел. Есть ключ?

Внутри меня все падает. То есть я рано радовалась своей непричастности и мне таки придется расстаться с еще не полученной зарплатой?

– Я не знаю, где ключ, – лепечу я, оглядываясь. – Я даже понятия не имею, что это такое.

– Сейчас в машину схожу, – говорит Антон, распрямившись. И заметив новую волну моей паники, добавляет уже менее серьезно: – Не переживай. Капает понемногу, так что великого потопа точно не предвидится. И это не твоя вина, а владельцев. Тут прокладки ссохлись. Вовремя заменить – их задача.

Антон не только мастерски разбирается со стояком, но и спускается к соседям, где оттеснив окончательно растерявшуюся меня в сторону, сам разговаривает с хозяйкой квартиры. Извиняется за причиненные неудобства, объясняет причину, между делом упомянув, что я тут совершенно не причем, и просит осмотреть намокшую стену, чтобы оценить ущерб.

– Да тут у нас плитка, – доносится до меня миролюбивый голос соседки. – Так-то не испортилось ничего. Я воду увидела и сразу позвонила. А то мало ли. Как вас зовут? Антон? Тоже живете здесь?

– Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, – выпаливаю я, едва дверь в соседскую квартиру за нами захлопывается. – Ты настоящий повелитель сантехники и бог переговоров. Что бы я делала одна? Бегала, словно ошпаренная курица в поисках неизвестного мне ключа и рыдала?

– Хочешь отблагодарить – налей чай, – с усмешкой говорит Антон, кивая на лестницу. И доверительно вздыхает: – Соседка у тебя ужасно болтливая. У меня даже во рту пересохло.

8

Усевшись на предложенный мной кухонный стул, Антон внимательно оглядывается.

– Милая квартира. Тебе идет. Совсем новая, да?

– Да, до меня здесь никто не жил, – подтверждаю я, гремя шкафами в поисках любимого зеленого чая и запропастившейся коробки конфет. – Я долго ее искала. Хотелось жить там, где мне действительно понравится.

– Аренда здесь дорогая?

– В сравнении с другими квартирами такого уровня совсем нет. – Я не удерживаюсь от победной улыбки, вспомнив, какую радость испытала, когда арендодатель согласился сдать ее именно мне. – Вообще-то, она должна была достаться двум иногородним студентам, но хозяин в последний момент выбрал меня.

– И что ты такого сделала, что он так решил?

Я шутливо гримасничаю.

– Ты просто взгляни на меня. Я же редкая обаяшка. А еще помог талисман.

– Талисман? – переспрашивает Антон, удивленно вскинув брови.

– Ага. Заказала, после того как съехала от бывшего мужа. Он и правда приносит мне удачу. – И смутившись своей внезапной откровенности и тем, что в очередной раз выставила себя ненормальной, предупреждаю: – Тебе может быть смешно, но я в это верю.

– Даже не буду спорить. – Антон улыбается, не выдавая ни малейшего намека на желание поскорее сбежать. – Так ты была замужем? Ты упоминала о парне.

– Официально нет. Но так я его называла.

– Ясно.

– А где ты научился так мастерски обращаться с сантехникой? – спохватываюсь я, поняв, что из нас двоих лишь Антон задает вопросы. А еще неплохо бы вспомнить, что он мой босс и мы знакомы всего то неделю, и перестать рассказывать ему о волшебных талисманах.

– Тебя легко впечатлить, – смеется он, отхлебнув чай. – Закрутить стояк может каждый, кому от рождения даны тестикулы.

Я тоже громко смеюсь. Блюсти субординацию в его компании сложно. Уж слишком Антон умело поддерживает разговор и слишком отлично шутит.

– Как тебе чай?

– Хороший. – В подтверждение своих слов Антон салютует мне чашкой и пьет. – Правда я предпочитаю черный.

– Ох, прости, я даже не спросила. – Я делаю скорбную мину. – Но тебе в любом случае пришлось пить зеленый, ибо другого я не держу.

– Было бы весело, если ты спросила, а потом развела руками: «ну, извини, мужик. В наличии только зеленый».

– Мужик?! В жизни бы себе такого не позволила. Но не потому что я такая тактичная, а потому что ты платишь мне зарплату.

Я понимаю, что наше общение становится уж слишком неформальным, и неизвестно, как это может в дальнейшем отразиться на моем трудоустройстве, но поменять что-то в данный момент не в силах. Просто мне так давно никто не задавал вопросы обо мне, и давно так внимательно не выслушивал ответы Я действительно ощущаю себя так, будто знаю Антона очень давно. Будто он мне друг, или человек, которому я по какой-то причине дорога.

– Другого ответа после твоего фееричного собеседования я и не ожидал.

– Я честно говоря до сих пор удивляюсь, почему ты меня не послал, – говорю я уже серьезно. – В меня будто бес вселился.

– Я же уже сказал. Ты мне понравилась.

Допив чай, Антон говорит, что ему пора уезжать, и к моему великому восхищению относит чашку в раковину. И где ж таких воспитывают? – думаю я, следуя за ним в прихожую. – Его матери нужно памятник поставить.

– В офис сегодня не возвращайся, – говорит он, ловко вдевая ступню в ботинок с помощью моей обувной ложки. – План на неделю ты все равно выполнила, и точно заслужила выходной.

– Спасибо, – улыбаюсь я и, отчего-то смутившись, завожу руки за спину.

Взявшись за дверь, Антон вдруг оборачивается и смотрит мне в глаза. По-особенному как-то, что у меня даже перехватывает дыхание.

– Тебе спасибо за чай.

Убирать со стола на кухню я иду с улыбкой. Внутри тепло-тепло, будто где-то там поселился солнечный зайчик. И это притом, что еще час назад я тряслась от ужаса, думая, что уничтожила чей-то ремонт.

Дзынь!

Взяв телефон со стола телефон, я в течении нескольких секунд растерянно моргаю, а потом начинаю улыбаться в два раза шире. Антон прислал СМС:

«Просто не могу этого не сказать. Ты необыкновенная».

9

– За тебя, Олесь! – хором восклицаем мы, чокаясь шампанским под заунывное пение из-за соседнего стола.

Олеся – моя подруга, празднующая второй свой день рождения подряд в караоке. Понятия не имею, почему именно в караоке. Петь она не любит, и слух у нее такой, что точно не один медведь на ухо наступил.

– Ксюш, твоя очередь! – выкрикивает Саша. – Ты петь будешь?

Получив отрицательный кивок, она с готовностью выхватывает микрофон у ведущего и выбирает песню. Услышав название, я непроизвольно морщусь и тянусь к бокалу. Никогда не смогу понять тяги людей к шансону.

– За тебя, – повторяю я, подмигивая Олесе. – Спой, что ли? Может быть, ты закроешь наконец этот гештальт и твой следующий день рождения мы отпразднуем в другом месте.

Она шутливо гримасничает в ответ: дескать, хватит подкалывать, и отхлебнув шампанского, вдруг выдает:

– Я вчера видела Арсена с какой-то бабой.

Я была уверена, что на личную жизнь бывшего, который к тому же повел себя как скотина, мне трижды плевать, однако от этих слов позвоночник все равно дерет холодом.

– Мы не вместе, так что чему тут удивляться.

– Она такая стремная! – с жаром продолжает Олеся. – Да еще и выглядит старше его. Это интересно, та самая…?

– Не знаю, – бормочу я, осушая бокал. – По фигу. И давай тему сменим, окей?

Олеся кивает, но выглядит при этом разочарованной. Ей явно не терпелось обсудить новую пассию Арсена, с которой он предположительно мне изменял. А мне действительно это неинтересно: не было тогда, и неинтересно сейчас. Не интересует, как она выглядит, сколько ей лет и при каких обстоятельствах у них завязались отношения. Когда однажды после нашего расставания он по случайности оставил на столе телефон и уехал, у меня не было даже толики соблазна заглянуть в переписку. Зачем? Чтобы сделать себе больнее? Что даст мне знание ее имени или того, как она выглядит? Ничего. Проблема заключается не в ней, а во мне и в Арсене. В какой-то момент между нами что-то пошло не так, и я это знала, но предпочитала не замечать.

После уговоров неугомонной Саши и подначивания ведущего я, краснея и потея, все же исполняю шлягер из девяностых, после чего вызываю такси и еду домой. Настроение? Настроение у меня троечку. Вроде бы и весело было, но внутри царит какое-то опустошение.

Понаблюдав какое-то время за картинами ночного города, мелькающих за окном, я на автомате открываю приложение известной соцсети, и вижу новое уведомление.

Anton_garanta подписался на ваши обновления.

В груди тепло екает, и снова хочется улыбаться. Интересно, как он меня нашел? Мой ник не имеет ничего общего с моим настоящим именем и личных фотографий тут совсем нет – в основном европейские достопримечательности и натюрморты с утренним кофе. Ткнув пальцем в его аватарку, я жму «подписаться в ответ» и просматриваю его профиль. Есть пара селфи, а в остальном же контент такой же безличный как у меня. Никакого намека на то, что его владелец имеет какие-то увлечения или то, что он состоит или когда-то состоял в отношениях.

Привет, Ксюша! – гласит появившееся на экране окно всплывающих сообщений. – Ты чего так поздно не спишь?

Привет, – быстро набираю я. – Сегодня пятница, так что могу себе позволить. Еду домой с дня рождения подруги.

Тусила, значит? Рад за тебя.

Как ты меня нашел? – не сдержав любопытства, решаю поинтересоваться я. – Не помню, чтобы указывала свой ник в резюме.

Долго ли умеючи:)

Я фыркаю так громко, что водитель начинает удивленно таращится на меня в зеркало заднего вида.

Умеючи долго:)

Не ведь поспоришь, – приходит ответ от Антона, еще раз подтверждающий наличие у него исключительного чувства юмора.

А ты почему не спишь?

С работы вернулся недавно и завис за ноутбуком.

Этот факт еще раз наводит меня на мысль о том, что Антон живет один. Жил бы с кем-то, вряд ли бы так свободно переписывался со мной в полночь.

Работаешь сверхурочно даже в пятницу, значит?

Бывает время от времени. Пятница для меня давно перестала быть пятницей. Я скучный тип, и почти не пью.

Не пьющий тип большая редкость в наше время. И как так вышло?

Просто в один прекрасный день понял, что не алкоголь не приносит мне удовольствия и перестал. Теперь я ЗОЖник.

Может быть еще и в спортзал трижды в неделю ходишь?

А как же. Иногда бывает и четыре. А ты? Какие у тебя увлечения?

Тут мне приходится прерваться, потому что таксист, развернувшись, открыто сигнализирует о том, что мне пора выметаться из его машины.

Поблагодарив его за безопасную доставку к дому, я выскакиваю на улицу и на ходу печатаю:

Даже не знаю. Наверное, чтение и музыка. В спортзале я сто лет не была.

Да? А почему-то думал, что ты завсегдатай.

Это предположение сильно смахивает на комплимент, и именно этот факт заставляет меня остыть.

Последние два дня я много думаю о том, что происходит между мной и Антоном. Флирт? Однозначно да. Но куда он нас приведет? Общаться с ним мне действительно тепло и комфортно, но готова ли я шагнуть дальше? Пожалуй, нет. На свете найдутся миллионы людей, готовых подтвердить: не нужно мешать личное с рабочим. Это всегда плохо заканчивается.

Именно поэтому я, поднявшись домой, ставлю телефон на беззвучный и ничего Антону не отвечаю.

10

Утро четверга ознаменовывается печальным известием: умерла бабушка Арсена. Узнаю я это, разумеется, не от него самого, а от Раисы Робертовны, его мамы, с которой у меня всегда были хорошие отношения. Она сильно переживала из-за нашего разрыва и в приватной беседе даже как-то обронила, что лучше меня Арсен никого не найдет. Но вмешиваться не пыталась: для этого она слишком тактична и хорошо воспитана.

Но одним некрологом Раиса Робертовна не ограничивается и приглашает меня на похороны, сказав, что я навсегда останусь частью их семьи и покойной бабушке мое появление у гроба было бы приятно.

Я ненавижу похороны и ненавижу вдвойне, если они проходят в трёхстах километрах от места моего проживания. Однако приехать все равно соглашаюсь. Родители Арсена мне как родные, да и бабушку его я любила. Хорошая она была: внуку своему постоянно делала замечания, а меня наоборот хвалила. Как такую не любить?

Черное платье в моем гардеробе имеется, так что дело остается за малым: выпросить у начальства выходной. Антона в офисе не наблюдается с самого утра, поэтому приходится звонить ему на мобильный. Пока ищу его номер в списке контактов, неожиданно думаю, что буду рада услышать его голос. Всю неделю мы практически не общались: то он был занят, то зашивалась я. Как и предполагалось, скорость выполнения поставленных задач сыграла против меня. Задач стало больше, а времени на их выполнение меньше.

Как там обычно говорят? Инициатива ебет инициатора? Как раз мой случай.

Но хоть какое-то развлечение за полным отсутствием секса, – мысленно ухмыляюсь я, слушая гудки.

– Привет, Ксюш! – как и всегда бодро звучит голос Антона. – Рад тебя слышать.

– Э-э, здравствуй, – бормочу я, отчего-то растерявшись. Видимо тем, что он тоже рад меня слышать. – Тут такое дело… Меня завтра пригласили на похороны, и я бы хотела взять выходной… За свой счет, разумеется.

– Конечно, – незамедлительно звучит в ответ. – Кто-то близкий умер? Может быть нужна помощь?

– Нет-нет. – Я ловлю себя на том, что не к месту начинаю улыбаться. А речь все-таки о похоронах идет. – Я бы на полдня отпросилась, но до кладбища ехать нужно несколько часов, и я вернусь поздно.

– Хорошо. И прими мои соболезнования. Сам недавно отца похоронил.

– Ох, – отвечаю я с запинкой. – Сочувствую. То есть, соболезную.

– Ничего. Иногда даже смерть к лучшему.

* * *

Все-таки не зря похороны занимают лидирующую строчку в списке «Ненавистные мне вещи». Терпеть не могу добровольно горевать. А глядя на людей в черном и их скорбные лица, понимаю, что горевать обязана и желательно не меньше остальных, чтобы не заслужить порицающий взгляд.

Бабушке Арсена, на секунду, было восемьдесят три, и смерть в таком возрасте предсказуема. Поэтому не получается у меня качественно грустить. Возможно, лет в семьдесят пять я изменю свое мнение, но пока единомоментное избавление от артрита, бессонницы и необходимости вставлять по утрам челюсть представляется мне не таким уж и ужасным.

Причина номер два, по которой я начинаю ненавидеть похороны еще больше – это необходимость снова видеть Арсена. Ответом на принесенные мной искренние соболезнования становится невнятное бурканье, и весь его вид говорит о том, что нашей встрече он не рад. И я снова задаюсь вопросом: ну какого, блин, хера? Я ведь здесь отчасти и ради него тоже. Отпросилась с работы и проехала триста, мать их, километров на заднем сидении, где меня, мать его, тошнит!

Кое-как отстояв на кладбище, мы перемещаемся в дом покойной. Поминки я тоже терпеть не могу, но там по крайней мере вкусно кормят.

Попив чай и выслушав очередную порцию скорбных речей, я выхожу в сад. Вид пышно цветущих пионов и освежающий ветерок, гуляющий по кронам яблонь, заставляют меня немного расслабиться. Говорят, атмосфера дома – отражение души его хозяина. Бабушка Арсена точно была чиста душой, ибо здесь мне спокойно как в храме.

Забравшись в садовые качели, я достаю телефон, чтобы позвонить маме и вижу пропущенный вызов. От Антона.

– Привет… – быстро тараторю я, услышав его «алло». – Ты звонил? Не слышала. Что-то случилось?

– Нет, ничего срочного. – Судя по приглушенному сигналу клаксона, он находится за рулем. – Звонил узнать, нормально ли ты добралась и как у тебя дела. Похороны – вещь не из веселых.

Улыбнувшись, я машинально отталкиваюсь ногой от земли и начинаю медленно раскачиваться.

– Да, это точно. Я их терпеть не могу, но хотелось людей поддержать. Умерла бабушка моего бывшего парня. Мы были с ней в хороших отношениях… Так же как и с его родителями.

Не знаю, почему из меня снова полезли откровения, которые Антону наверняка не интересны. Возможно, потому что он так вовремя позвонил. И потому что он тот, от кого я в последнее время получаю больше всего поддержки.

– Ты молодец. Я бы на такие подвиги не решился.

– Ты сказал, что у тебя отец умер, – спохватываюсь я, вспомнив наш утренний разговор. – Он ведь совсем молодым должен быть.

– Ему всего пятьдесят два было. Но он был алкоголиком, так что сильно удивляться не стоит.

Мое сердце сжимается от сочувствия, даже несмотря на то, что Антон произносит это спокойно. Мой дядя имел проблемы со спиртным и я знаю, сколько страданий он принес этим тете. Никому не пожелаю близко столкнуться с зависимостью.

– А я почему-то думала, что ты вырос в профессорской семье.

– Одно другого не исключает. – Антон, кажется, усмехается. – Когда возвращаешься домой?

– Не знаю. Я здесь с родственниками Арсена. Это как они решат.

– Я бы за тобой приехал, но сегодня у меня назначено еще несколько встреч.

Такое предложение вновь заставляет меня удивленно заморгать и разразиться возражениями.

– Да нет, ты что! Это же далеко! Уж проще такси взять.

А про себя думаю: ну что за сумасшедший мне начальник попался? Но приятно конечно, слов нет. Арсен бы на такой героизм даже в наши лучшие годы не решился.

И стоит мне только так подумать, как он возникает перед глазами собственной персоной. Арсен, в смысле. От неожиданности я даже прикрываю динамик рукой, словно мы все еще вместе и он уличил меня в измене.

– Извини, Антон, мне нужно идти, – бормочу я в трубку. – Созвонимся позже, ладно?

Антон отвечает что-то вроде «да, конечно», после чего в динамике раздаются гудки.

– Прячешься тут? – Арсен внимательно оглядывает меня сверху вниз, словно фиксирует изменения, произошедшие в его отсутствие. Я начинаю чувствовать себя неуютно. Все-таки мы, женщины, порой такими дурами бываем. Разжирел среди нас двоих только он, а неуютно почему-то мне.

Нынешняя пассия Арсена явно не следит за его рационом. Он всегда был склонен к полноте, и потому я старалась «кормить» его правильно. Может в этом и заключалась ошибка и нужно было давать трескать эти его любимые конфеты в любых количествах? Весил бы Арсен центнер, зато был сейчас под боком – напичканный холестерином и довольный.

– Почему прячусь? Просто отдыхаю.

– Мама тебе пригласила? – спрашивает он едва с плохо скрываемым обвинением.

Можно проигнорировать очередной его выпад в мой адрес и кивнуть, как я в последнее время делаю, но на этот раз что-то мешает. Возможно, то, что он своим появлением прервал разговор с человеком, которому в отличие от него, Арсена, есть до меня хоть какое-то дело.

– Да, мне позвонила твоя мама, – холодно чеканю я, поднимаясь с качели. – Хотя будь ты взрослее, набрался бы мужества и сообщил о смерти бабушка сам – все-таки почти десять лет вместе прожили. Но это конечно не вписывается в имидж мудака, который тебе так приглянулся. А сейчас, плиз, отпрыгни-ка в сторону, пока я тебе ногу не отдавила. Пойду доедать свой пирог. Тебе, кстати, делать того же не советую.