В небе над поездом парили медузы

– Достаточно для того, чтобы знать, зачем нужен ромашковый настой и корица с сушеным апельсином, которыми пропахло все купе. – Бровь Джейсона поползла вверх и он кивнул на амулет на шее Энни. – Ну и это. Розовый кварц, если не ошибаюсь?

Девушка прикрыла ладонью амулет, вновь почувствовав, как загорелись ее щеки и до кучи и уши.

– Он улучшает настроение и избавляет от бессонницы, – пробормотала она, отводя взгляд. Додумалась нацепить любовный камень. Но он ей очень нравился: он был выполнен в форме шестигранника, обвязанного тончайшей серебряной цепочкой. Да и откуда она могла знать, что попадет в один вагон с тем, кто настолько хорошо разбирается амулетах и оберегах?

Удовлетворенный ее реакцией, Джейсон улыбнулся:

– Да ты, как я погляжу, не просто интересуешься, а совсем даже неплохо осведомлена в этом вопросе.

Энни разрывалась между неловкостью и злостью. Судя по ухмылке Джейсона, он наверняка принял ее за шарлатанку, коих сама она много встречала за свою жизнь. Чаще всего это были девушки, с ног до головы обвешанные оберегами, набивавшие без разбору в льняные мешочки разнообразные травы, зачастую настолько несовместимые, что могли бы, пожалуй, вызвать ураган даже без помощи заклинаний.

– Я не просто интересуюсь магией. Я сама ведьма, – не удержалась Энни. Ей не хотелось, чтобы ее держали за мошенницу.

Улыбка Джейсона стала еще шире:

– Я знаю.

Девушка испуганно замерла. Неужели он?.. А она, дура, рассказывала все эти легенды, да еще сболтнула ему, не подумав… Ее глаза судорожно забегали по его шее и рукам в поисках татуировки в виде глаза Гора. Она не могла не заметить…

Парень негромко рассмеялся:

– Если думаешь, что я охотник – нет. Они, насколько мне известно, вымерли задолго до того, как начала пропадать магия.

– А как же ты понял? – недоверчиво спросила Энни, вцепившись обеими руками в сумочку и судорожно вспоминая, остался ли у нее пузырек с настойкой из бурши и лютика.

– Почувствовал. Плюс у тебя кончики пальцев сверкают, – он кивнул на ее руки. – Я заметил еще когда ты прикрывала лоб после удара. К слову, синяка у тебя тоже так и не появилось, – он лукаво прищурился.

Энни озадаченно уставилась на свои руки. Сверкают кончики пальцев? У нее вполне обычные руки, ничего особенного…

– Не знаю, может, скромное наследство моей бабушки, – продолжил Джейсон, тоже задумчиво покосившись на ее пальцы. – Она была довольно сильной колдуньей по современным меркам. И даже могла видеть будущее. Смутно, отрывками, но могла.

Девушка только открыла рот, чтобы сказать еще что-то, как дверь в купе отъехала в сторону и на пороге вновь появился мальчик. На этот раз шляпа на его голове была бледно-розового оттенка.

«Или с этим поездом что-то не так или со мной», – мелькнула мысль в голове Энни. Несмотря на то, что мальчик завладел всеобщим вниманием, она продолжала коситься на Джейсона и незаметно засунула руку в сумочку, перебирая содержимое. Да, она читала о том, что последний охотник на ведьм погиб за несколько десятков лет до того, как магический мир захватила неведомая хворь и колдуньи начали терять свои способности. Но она знала недостаточно много об охотниках, чтобы быть уверенной в том, что обаятельно улыбавшийся ей юноша на самом деле не опасный хищник, который в любую минуту может достать из-за пояса кинжал с ядом и воткнуть ей в шею.

Тем временем мальчик приподнял тканевые ленты, закрывавшие лицо, и драматично перекинул их себе за плечи подобно волосам.

– Ваши билеты, – грустно пробубнил он. Энни вопросительно поморгала, даже не сразу поняв, что он произнес.

Мальчик с полным печали лицом плюхнулся на сиденье рядом с Джейсоном, который смотрел на него не менее удивленно, чем Энни.

– Ваши билеты. – Казалось, мальчик в любую секунду мог расплакаться. – Я проводник этого поезда, и мне нужны ваши билеты.

Несколько мгновений Энни и Джейсон озадаченно смотрели на ребенка. Он беспокойно подергал себя за маленький кармашек на серенькой рубашке, которая была на нем, и Энни только сейчас заметила на ней маленькую брошку. Приглядевшись повнимательнее, она рассмотрела, что она была в виде медузки.

«Что за пунктик на медузах?» – подумала про себя девушка, а вслух произнесла:

– Мальчик, как тебя зовут и почему ты без конца бегаешь по всему вагону? И где, в конце-концов, твои родители?

Ребенок смотрел на нее полными слез глазами. Энни почувствовала себя неуютно, даже позабыв о том, как несколько минут назад переживала, что ее могут убить.

– Вы должны показать мне свои билеты, иначе… – он всхлипнул. – Иначе…

– Да нам не сложно, – успокаивающим голосом произнес Джейсон и полез в задний карман джинсов.

Энни снова насторожилась, но парень всего лишь вытащил аккуратно сложенный листок, расправил его и протянул мальчику. Пока ребенок угрюмо изучал написанное в билете, Джейсон выразительно приподнял брови, посмотрев на Энни, и кивнул в сторону мальчика. В его взгляде явственно читалось: неужели тебе так сложно его чуть порадовать? Покажи уже и ты ему свой билет.

Девушка совсем уже перестала понимать происходящее, но тем не менее достала из сумочки билет и тоже отдала его «проводнику». Спустя несколько секунд тот обиженно пробурчал «все в порядке» и протянул им билеты обратно.

– Дай мне свою ленту, – выпалил мальчик, пристально глядя на Энни.

– Что?

– Ленту, – он указывал пальцем на ее волосы. Девушка еле сдержалась, чтобы не заявить, что показывать пальцем неприлично, но перспектива остаться без ленточки смутила ее сильнее, чем отсутствие манер.

– С какой стати я должна отдавать тебе свою ленту? Это какая-то глупость. У тебя вон своих целая шапка, – она кивнула на его головной убор.

Но мальчик в ответ лишь покачал головой и повторил:

– Дай ленту.

– Зачем она тебе?

Ребенок опустил палец и снова поник:

– Очень нужна.

– Если ты не заметил – мне она нужнее, – Энни выразительно приподняла несколько тяжелых локонов.

– Да что ты, в самом деле. – Джейсон приподнялся, протянул руку и ловко подхватил кончик красной ленточки на голове Энни.

Девушка возмущенно ойкнула, почувствовав как волосы рассыпались по шее и плечам. Она стрельнула злым взглядом в Джейсона, который отдал ее ленточку еще сильнее погрустневшему мальчику.

Энни открыла рот, чтобы высказать, что думает по поводу всего происходящего, но прикусила язык, наткнувшись на очаровательную улыбку молодого человека.

– С распущенными лучше, – произнес он.

Мальчик тем временем придирчиво изучил ленту, удовлетворенно кивнул и убрал ее в карман шорт.

– То есть возвращать ты мне ее не собираешь… – начала Энни, но ее остановило «псыканье» Джейсона.

На некоторое время повисла неловкая тишина.

Внезапно мальчик щелкнул пальцами, и в руке у него появилось круглое коричневое печенье, похожее на овсяное.

Энни с Джейсоном вздрогнули.

– К-как ты… – пробормотала Энни, округлив глаза и смотря на то, с каким аппетитом мальчик захрустел печеньем. – Как ты это сделал?

Она не могла поверить в происходящее. Кем был Джейсон? Кем был этот чудной мальчик? Как так он с легкостью смог наколдовать печенье? Причем такое, что его действительно можно было съесть?

Джейсон был удивлен не меньше ее, сосредоточенно следя за ребенком и на всякий случай отодвинувшись от него ближе к окну.

– В этом мире еще есть немного прелюбопытной магии, – невозмутимо произнес мальчик, не обращая внимания на выпадающие изо рта крошки. – Вот я и подумал: отчего бы этим не воспользоваться.

Энни почувствовала возмущение. Она всю свою жизнь училась, искала крупицы волшебства в окружающем мире, пыталась беречь свою магию, надеялась, что когда-то найдет свою «признанную пару»… А какой-то школьник в клоунской шапке по одному щелчку пальцев смог материализовать печенье и даже глазом не моргнул?

– Или ты сейчас же говоришь, кто ты, или я… – Энни уже сбилась со счета, в который раз за сегодняшний день начинала злиться.

– Я же сказал, я проводник.

– Это уже не смешно! Откуда такая сила? Ее… ее не должно быть!

– Магия летает в воздухе, перед самым носом, – загадочно протянул мальчик. – А ты все никак не можешь догадаться схватить ее и подчинить себе.

– И откуда ты только такой умный взялся? – съязвила Энни. – Может, для этого достаточно обзавестись такой же идиотской шапкой?

Внезапно мальчик резко поднялся и указал на нее оставшимся кусочком печенья:

– Вместо того, чтобы ругаться, лучше бы протянула руку и получила то, что никак не можешь найти! – воскликнул он и метнулся к выходу из купе.

– Стоять! – завопила Энни и, позабыв и про сумочку и про Джейсона, выбежала в коридор следом за мальчиком. Этот сорванец владел сильной магией и знал, где ее можно было достать. Да еще и глумился над ней!

Энни пробежала через весь коридор и выскочила в тамбур, даже не закрывая за собой двери. Впереди маячила теперь переливавшаяся несколькими цветами – от бледно-желтого до ярко-красного шапка-медуза, развеваясь своими лентами и будто бы дразня девушку. Они пробежали, кажется, три или четыре вагона, совершенно не отличавшихся друг от друга. На краю сознания Энни мелькнула мысль, что за время погони ей так и не встретился ни один человек.

Кораллово-красная медуза с каждым вагоном становилась все дальше, а Энни начала чувствовать назревающую боль в боку. Она уже не помнила, когда в последний раз столько бегала.

В шестом или, может, уже восьмом вагоне по ходу ее движения внезапно открылась дверь одного из купе и перед девушкой выросла фигура Джейсона. Энни, ошарашенно глядя на него, едва успела затормозить, чтобы вновь с ним не столкнуться.

Раздражающе-оранжевая шапка под громкий детский смех исчезла за очередной дверью, ведущей в тамбур.

– Что ты… Как ты здесь оказался? – Энни сложилась пополам, пытаясь отдышаться и сдуть растрепавшиеся и прилипшие к лицу волосы.

Джейсон нахмурился и скрестил на груди руки, глядя на нее:

– Я никуда и не ходил. Сидел ждал когда тебе надоедят эти гонки и ты вернешься в купе.

– Но я же… – Энни выпрямилась и обернулась назад. Это был тот же самый вагон, с которого она и начала свою погоню? Но она пробежала штук семь вагонов точно. – Ничего не понимаю… – Энни подошла к Джейсону и заглянула в купе. Да, это было ее купе: у самого входа приютился коричневый чемодан, а на сиденье лежали брошенная сумочка и книга.

Девушка молча зашла внутрь и, озадаченно глядя перед собой, медленно заняла свое место.

Краем глаза она видела, как Джейсон прошел мимо нее и вновь сел напротив.

– С тобой все в порядке? – В его голосе звучало беспокойство.

Энни подняла глаза и попыталась сфокусировать на нем взгляд:

– Ты видел, что он сделал?

– Ты про печенье?

Девушка неуверенно кивнула. Джейсон мягко улыбнулся:

– Видел.

– И ты так спокоен? – Энни даже и не вспомнила о том, что раньше приняла Джейсона за охотника. – Это же была магия! Откуда? Этот… этот поезд. – Девушка окинула взглядом купе. – Еще когда я садилась в него, мне показалось странным, что здесь никого нет. С ним что-то не так. Он будто бы из другого мира! И этот мальчик. И его шапка. И его поведение… – Энни вновь посмотрела на молодого человека. – Или я сошла с ума или…

Джейсон подался к ней, продолжая улыбаться:

– Ты не сошла с ума.

Энни внимательно на него посмотрела. Казалось, молодой человек чего-то от нее ожидал, но она не понимала, чего:

– Ты с этим мальчишкой заодно, да? Вы что-то оба знаете, чего не знаю я. Но почему вы не можете мне этого сказать?

Улыбка Джейсона стала печальной. Он вдруг встал и пересел к ней. Энни испуганно отстранилась.

– Пожалуйста, вспомни, что тебе сказал проводник.

– То есть и ты теперь называешь этого негодника проводником? Господи, и как я только тут оказалась…

Джейсон покачал головой и придвинулся к ней еще ближе:

– Все это не просто так, Энни. Проводник, мальчишка, негодник… называй его как хочешь. Только, прошу тебя, вспомни, что он тебе сказал.

Во взгляде молодого человека было столько мольбы, что Энни совсем растерялась. Она начала судорожно вспоминать.

– Что-то про магию в воздухе… – пробормотала девушка.

– Что она перед самым носом, да? – На лице Джейсона вновь мелькнула улыбка.

– Вроде… да. Что нужно протянуть руку…

Парень активно закивал, не отрывая от нее глаз:

– А теперь вспомни легенды про «признанную пару».

– Но при чем здесь…

– Ты сама говорила, что «признанная пара» – ключ к обретению невиданной магической силы.

Казалось, еще немного, и Джейсон навалится на нее всем телом, – так близко он был к ней. Энни чувствовала его судорожное, пшенично-пряное дыхание на своих щеках, видела светлые крапинки в искрящихся карих глазах, каждую веснушку на его лице, даже самую бледную.

Так до конца и не поняв, чего он хочет от нее добиться, Энни инстинктивно протянула руку, чтобы отодвинуть Джейсона от себя.

Едва она дотронулась до его груди, как ее пальцы засветились мягким серебристым светом. Энни опустила изумленный взгляд на свою руку. Так вот что имел в виду Джейсон, когда говорил, что ее пальцы светятся!

Парень, увидев ее реакцию, сам едва ли не засиял точно так же. Хотя… Энни посмотрела на него и ахнула. Лицо Джейсона действительно сияло как и ее пальцы.

Он положил ладонь себе на грудь, крепче прижимая ее руку. Энни вновь ахнула, почувствовав пульсацию. Казалось, сердце Джейсона не было спрятано под кожей, мышцами и ребрами, а билось прямо у нее в руке. Такое большое, теплое.

С каждым ударом через ее ладонь и руку в тело Энни будто бы вливались невидимые потоки. Это действительно можно было бы сравнить с водой, если бы это не была магия. Магия исходила из сердца Джейсона и перетекала в ее тело, наполняя каждую жилу, каждую клеточку, каждую пору силой.

Энни будто бы стало легче дышать. Откуда-то, точно не из открытого окна, подул ветер, который ласково погладил ей щеки и приподнял волосы. Джейсон радостно засмеялся, протянул вторую руку и легко коснулся шеи Энни.

– Ты светишься, – прошептал он. Девушка видела в его глазах свое отражение. Она и правда светилась. И свет этот пульсировал вместе с его сердцебиением.

Энни глубоко вдохнула, почувствовав, как по ее венам потекла магия. Девушка знала, что это она, потому что всю жизнь прожила, храня в себе лишь ее жалкие капли. Теперь же капли превратились в поток, который мог бы ее снести, не будь она зажата в угол сидевшим рядом парнем. Парнем, который был ее «признанной парой». Который был ее сосудом.

– Откуда? – выдохнула она, не в состоянии оторвать глаз от лица Джейсона, сейчас казавшегося ей самым прекрасным на свете. – Почему ты не сказал?

– Я не мог, – негромко ответил он, нежно гладя тыльной стороной ладони ее по щеке. – Я же говорил, что моя бабушка могла видеть будущее? Она рассказала мне и то, что однажды в поезде, – не простом поезде, – я встречу свою признанную пару. Но я ни в коем случае не должен был говорить об этом. Будущее всегда предопределено. Ты должна была сама обо всем догадаться.

Сияние начало гаснуть и с каждой секундой Энни все слабее чувствовала сердцебиение Джейсона. Он обхватил ее лицо обеими ладонями, прижавшись прохладным лбом к ее лбу.

Они просидели так несколько минут, молча, прижавшись друг к другу, пока движение вокруг них не прекратилось, а ветер не успокоился.

Энни приоткрыла глаза и заметила в дверях силуэт. Отклонившись от Джейсона, она смогла разглядеть мальчика-проводника в ярко-красной шляпе. Он радостно улыбался, глядя на них, и держал в руке ленту Энни. Затем поднял ее и поднес к своей шляпе-медузе.

Кончик ленты засиял, будто бы слегка расплавился и присоединился к краю головного убора, став с ним единым целым. Мальчик провел по ленте сверху вниз. От его прикосновения она сузилась, растянулась и стала точно такой же как и остальные ленты.

Энни улыбнулась мальчику и одними губами произнесла «спасибо».

В ответ проводник хитро подмигнул, махнул рукой и прямо у них на глазах распался на тысячи сверкающих частиц.

ЭФФЕКТНО ПОЛУЧИЛОСЬ

«Эффектно получилось. И улыбка у ведьмы была такая добрая и искренняя».

Проводник скривил губы перед зеркалом в своем купе, стараясь повторить эмоцию. Отчего-то она никак не выходила естественной. Он помотал головой из стороны в сторону, расслабляя мышцы мальчишеского лица. Шляпа зашелестела разноцветными лентами.

«Хорошая шляпа, ручной работы. Раньше она была совсем без лент, но сейчас гораздо лучше. Одна пассажирка сшила ее для меня в благодарность. Эта шляпа удивляет людей, вводит в замешательство, вызывает эмоции. За их реакциями интересно наблюдать. Это захватывает».

Проводник почувствовал, что поезд ускорил бег – где-то за многие километры отсюда его ждал пассажир, спешащий в новую жизнь.

ПО ТУ СТОРОНУ БУДУЩЕГО

Ойлин Нокс

Егор бежал по эскалатору вниз, ловко перепрыгивая разом по несколько ступеней. Стоящие по правую сторону люди не обращали на него никакого внимания – к таким торопыгам, особенно утром, все давно привыкли. Москвичей уже мало что могло удивить. Спустись в метро даже сам Железный Человек, никто бы и глазом не повел. Лестница ехала предательски медленно, словно всеми силами пыталась не допустить, чтобы мужчина попал на собеседование. Да Егор и сам не был уверен, что ему туда надо, но угроза быть исключенным из института перед защитой аттестационной работы за невыполнение договора заставляла его торопливо спускаться в недра Земли. По условиям контракта, каждый студент должен был устроиться в фирму и подтвердить это трудовым договором, иначе придется выплатить полную стоимость обучения. А двухсот тысяч рублей у Егора, конечно же, не было. Будь они, разве стал бы мужчина участвовать в программе содействия занятости в тридцать один год?

Индикаторы дверей уже горели красным, когда молодой человек запрыгнул в вагон. Спустя мгновение створки закрылись, и поезд помчался по темному туннелю. Егор плюхнулся на свободное сиденье, посмотрел на часы и выдохнул – успевает.

Есть большое преимущество у конечных станций – всегда можно найти свободное место, вставить наушники в уши и вздремнуть, пока железная махина увозит тебя все дальше от окраины города, приближая к его центру и красивой жизни. Этот день не стал исключением – Егор вставил наушники, и в погрузился в любимый рок.

На следующей станции вагон заполнился людьми: мужчины и женщины разных возрастов и национальностей. Но всех их объединяло одно: уставшее выражение лица и серые мешки под глазами. Люди, день ото дня живущие по одинаковому расписанию, словно роботы, наполняли вагоны, не отрывались от телефонов, потягивали энергетические напитки из железных банок. Будто жизни в них не было вовсе. Они выполняли одни и те же действия день за днем, год за годом.

Егор и сам понимал, что ничем от них не отличается. Редкий житель столицы мог похвастаться интересной и красочной жизнью. Если ты не блогер, певец или миллионер, скорее всего, ты проводишь под землей немалую часть своей жизни. А железные черви, на которые были похожи поезда метро, возят тебя туда-обратно с утра до вечера. Система, такая отлаженная, но такая избитая, работала как часы. Даже думать не надо: встал, умылся, залил в себя кофе, на час спустился под землю, отработал восемь часов (в лучшем случае), снова под землю, и снова на час. Чай, бутерброд, сон. И завтра по новой. Егора передернуло. Не о такой жизни он мечтал, когда садился в самолет до Москвы без обратного билета пять лет назад.

Едва начав расслабляться и растворяться в музыке, Егор вспомнил, что не заполнил анкету. Спохватившись, мужчина открыл на смартфоне документ и начал вводить свои данные. Номер паспорта, предыдущее место работы, прописка – по стандарту. С этим Егор справился за пару минут. А вот на графе «семейное положение» задержался. Вроде женат, но два года жену не видел. А оформить документы так и не попалось случая. Помедлив, поставил галочку на варианте «холост» и отправил документ по е-mail. Снова открыл документ, решив изменить значение на «женат», но передумал – не хотел выглядеть в глазах потенциального работодателя полным идиотом, который не может определиться в собственной жизни. Хотя на самом деле это было правдой.

Шумно выдохнув, Егор засунул телефон поглубже в карман джинсов. Женский вокал популярной металл-группы помогал отвлечься. Закрыв глаза и топая ногой в такт музыке, Егор вспомнил о своих детских мечтах. Тогда, лет двадцать назад, он хотел, чтобы деньги сами появлялись каждый день на тумбочке в необходимом для жизни количестве. Мужчина улыбнулся – отличное желание. Он и сейчас не отказался бы от такого подарка судьбы.

Честно сказать, Егор не жаждал работать в офисе. Он до сих пор грезил о своей музыкальной группе, но, преодолев рубеж в тридцать лет, так ничего для этого и не сделал. Детские мечты остались мечтами, а реальность уносила его по красной ветке метро от Сокольников в сторону центра.

До Парка Культуры, где находился офис компании, ехать минут двадцать, а значит можно было выдохнуть и отпустить ситуацию. Сейчас от него уже ничего не зависело.

Поезд мчался по рельсам, и его монотонное покачивание убаюкивало, вводило в транс. Веки отяжелели. Мужчина и не заметил, как провалился в сон.

***

Сквозь закрытые глаза пробивалось еле заметное красное мерцание. Вместо громкого рока в ушах – тишина. Покачивание исчезло. Вагон не двигался. Раскрыв глаза, Егор не сразу понял, где он и что здесь делает – бессонная, наполненная волнениями, ночь давала о себе знать. Мужчина не сразу привык к темноте. Но вскоре глаза стали различать сквозь тусклый алый свет силуэты людей. Одни из них сидели на сиденьях, и головы их свисали вбок. Другие (их было больше) – лежали на полу. Все они были недвижимы. Странный сон. Очень странный сон. Пора просыпаться.

Но ничего не менялось.

Егор вынул наушники и убрал в карман. Телефон разрядился и не подавал признаков жизни, хотя еще полчаса назад показывал полный заряд. Полчаса ли? Сколько прошло времени? Мужчина медленно поднялся, замечая, как пульсирует в висках. Неприятное чувство. Голова словно превратилась в желе. Егор посмотрел в свое отражение, чтобы убедиться, что череп еще на месте. Убедился. Выглядел мужчина как обычно: растрепанные кудрявые волосы, которые невозможно уложить ни одним средством, темные глаза, мешки под ними. Синий вельветовый пиджак, брюки, рубашка. Испуганный взгляд. А вот этого раньше не было.

Нервным движением пригладив волосы, Егор попытался всмотреться дальше, за собственное мутное лицо, сквозь толстое стекло вагонного окна. Но там ничего не было. Ничего, кроме густой тьмы тоннеля.

– Есть кто живой?! – крикнул Егор в коридор вагонов, но в ответ прилетело лишь эхо.

Медленно ступая между телами, стараясь не отдавить бедолагам конечности, Егор поплелся к началу состава – повезло, что поезд не старого образца, где вагоны отделены друг от друга.

Пробираться сквозь тела оказалось нелегко – на полу не осталось свободного места, чтобы можно было уверенно ступать. Поэтому каждый шаг мужчина просчитывал заранее.

Состав казался бесконечным. В густой тишине собственное тяжелое дыхание казалось Егору удушающим. Звуки пульсирующей в ушах крови мешали сосредоточиться, а нарастающий гул из тоннеля заставлял двигаться все быстрее. Что, если по перегону следует еще один поезд, и его машинист не знает об аварийной остановке впереди идущего состава? Столкновения не избежать. Нужно скорее выбираться.

Когда гул стал такой силы, что захотелось закрыть уши руками, Егор впрыгнул в первый вагон, забыв об осторожности. Чьи-то конечности запружинили под ногами.

Резким движением нажав кнопку аварийного открывания двери, Егор выскочил в кромешную темноту, пробежал вперед несколько метров и бросился на пол, в углубление между рельсами, закрыв голову руками. Но, вопреки ожиданиям, ничего не происходило. Гул стих, а ветер, который должен был говорить о приближении поезда, не поднимался. Все было тихо.

Тяжело дыша, мужчина открыл глаза. Он ощущал, как вибрируют шпалы от стука сердца, как пот крупными каплями стекает со лба, разбиваясь о старое дерево. Егор сглотнул. Решившись, поднял голову и посмотрел вперед. Прямо перед ним все так же стоял поезд, обесточенный и недвижимый.

Егор задумался, много ли он знает о строении метро? Поезда питаются электричеством, которое подается по контактному рельсу. Он должен быть справа, если смотреть на поезд. Егор медленно повернул голову в нужную сторону, боясь пошевелиться. Глаза уже начали привыкать к темноте, поэтому ярко-желтый цвет контактного рельса был заметен даже сквозь густую тьму тоннеля. Проверить, включено ли питание, мужчина не решился. Да и не знал, как это сделать. Лучшим решением было держаться от него подальше. Но нельзя же вот так просто лежать здесь, посреди путей. Нужно выбираться. Идти в сторону станции, искать помощь.

Егор не знал, где состав совершил внеплановую остановку, какая станция была ближе, и в какой стороне она находилась. Обходить состав и идти назад глупо. К тому же, пришлось бы снова возвращаться в вагоны, наполненные сотнями человеческих тел. Егор не думал, нужна ли им помощь. Едва ли он смог бы помочь такому количеству людей посреди перегона. Да и не был он героем, способным стать спасителем чужих жизней. Сейчас бы спастись самому…

Трясущимися руками мужчина приподнялся и неуверенно встал на колени. Посмотрел на свой внешний вид: пиджак испачкался техническим маслом и крысиным пометом. В таком виде появляться в офисе престижной компании точно не стоит. А значит, собеседование можно считать проваленным.

Встав на ноги, Егор подошел к кабине машиниста – мужчина средних лет лежал на приборной панели без признаков жизни. Из ушей бедняги текла кровь.

Что же здесь случилось?

Стараясь не оставаться возле поезда ни минуты, Егор бросился бежать. Но уже спустя несколько метров понял, что это плохая идея – в такой темноте разобрать дорогу было невозможно. Как бы ни хотелось скорее добраться до спасительной платформы, Егор решил идти осторожно, аккуратно ступая по шпалам и стараясь держать равновесие. Шаг, второй, третий. Шпала, шпала, что-то липкое и маслянистое.

– Фу! – брезгливо бросил Егор в темноту, шаркая подошвой ботинок об пол. О содержимом кучи, в которую он вляпался, можно было только догадываться.

Темнота давила, с каждым шагом все больше хотелось обернуться. Казалось, кто-то невидимый наблюдает со стороны. Чувство опасности не покидало. Почему он? Почему все, кто был рядом, упали навзничь? Почему с Егором ничего не случилось? На мысли, что Егор тоже лежит в том вагоне в виде мертвого тела, а его душа теперь будет слоняться по черным туннелям на протяжении вечности, мужчину передернуло. Но отрицать такую возможность он не стал. В любом случае, останавливаться не было смысла. Ни живому Егору, ни мертвому.

Он шел и шел дальше, отсчитывая шпалы под ногами. Когда счет перешел за сотню, спереди отчетливо послышался стук колес, и мужчину обдало холодным сырым дуновением. Поезд? Не может же он двигаться по путям в противоположном направлении? Вопреки всем логическим объяснениям, законам движения поездов в метро и надеждам Егора, в темноте туннеля показался свет фар. Два ярких пятна неслись на огромной скорости, с каждой секундой приближаясь к мужчине. Сердце исполнило твист и попыталось сбежать, но часто вздымающаяся грудная клетка его остановила.

Осознав, что встреча с нежданным гостем неизбежна, Егор вновь кинулся на землю между рельсами, закрывая голову руками. В ту же секунду над его спиной пронеслась железная махина со скоростью, не свойственной обычному поезду метро. Еще через минуту по тоннелю пронеслись раскаты столкновения двух механических исполинов. Воздух, горячий, как пары глинтвейна, и сырой, как миазмы канализации, начал мигрировать по тоннелю, оставляя в душе мужчины след с нотками страха и отчаяния.

Поднявшись на трясущихся руках, Егор бросился бежать в темноту перегона, забыв об осторожности. Ноги несли его все дальше, а страх пересиливал внимательность. Шаги, широкие и неуверенные, сменяли друг друга. Ноги цеплялись за старое дерево и железные болты.

Преодолевая дистанцию между станциями лучше любого спринтера, Егор неожиданно потерял равновесие и инстинктивно схватился за первое попавшееся под руку. С размаха приложившись лицом о холодный металл, мужчина увидел ярко-желтую окраску контактного рельса. И, судя по тому, что Егор все еще был жив, рельс, к большому облегчению, был обесточен.

Вытерев тыльной стороной ладони кровь под носом и истерически хихикая, мужчина прислонился спиной к стене и вскинул голову вверх. Своды тоннеля, испещренные трубами и проводами, молча смотрели свысока, защищая маленького человека от многотонной массы раскинувшегося на поверхности города.

Только сейчас Егор осознал, что видит своды перегона достаточно ясно. Оглянувшись, Егор воскликнул от радости: причина стала ясна. Свет ярких ламп проникал в глубину тоннеля, растворяя мрак и тьму, даруя надежду и глоток свободы. Впереди, в паре сотен метров виднелась платформа.

Измазанный в крови, грязи и крысиных фекалиях, Егор медленно поднялся на ноги и не спеша поплелся к источнику освещения, молясь о встрече с людьми, прося Вселенную о помощи.

***

Освещение платформы ослепляло. После долгого путешествия по перегону глаза никак не могли привыкнуть к свету и сфокусироваться.

Егор шел по путям, щурясь и стирая стекающие слезы. Чем ближе становилась платформа, тем сильнее билось сердце. Такая обычная и привычная вещь, как станция метро, в эту минуту казалась чем-то волшебным, спасительным, приносящим радость.

С каждым шагом свод тоннеля расширялся и вскоре превратился в широкое помещение. Желтый цвет плитки на стенах станции заставлял нервничать – еще сильны были переживания от встречи с контактным рельсом. Но на внутреннее состояние повлиял не только цвет свежей горчицы облицовки станции, но и ее состояние. Вокруг было тихо. Поднявшись по технической лестнице на станцию, Егор увидел, что вся платформа заполнена людьми. Точнее, их телами. Недвижимыми, замершими, обмякшими. Стараясь справиться с мелкой дрожью и осознать, где он находится, Егор осмотрелся. На стене противоположного перегона крупными буквами была надпись «Библиотека им. Ленина», а рядом с ней – поезд, наполовину застрявший в тоннеле. Движения не было и там – пассажиры также не подавали признаков жизни.

Выругавшись всеми доступными нецензурными словами из своего лексикона, Егор запустил пальцы в волосы, сел на корточки и начал раскачиваться. Монотонные движения на какое-то время дали успокаивающий эффект и возможность обдумать произошедшее. Здесь могло случиться что угодно: утечка газа, землетрясение, радиация… Возможность последнего Егор отрицать не стал, хотя объяснить этот вариант рационально не мог. Но, что бы ни произошло, почему это не коснулось Егора? Восстанавливая в памяти детали поездки, мужчина вспомнил наушники с тяжелым роком. Что, если они стали для Егора спасением? Возможно, была атака звуковыми волнами, которые чудесным образом не смогли пробиться сквозь вибрации тяжелой музыки. Вариантов случившегося, по предварительным подсчетам аналитика по первой специальности, были десятки, но разбираться в этом не было ни сил, ни времени. Нужно выбираться на поверхность. А нужно ли?