– У меня родители живут далеко от города и я им сама сказала, что не надо приезжать и провожать меня. А Анара у нас самостоятельная и ее родители привыкли к этому и особо за неё не переживают, – смеясь, ответила она.
– А в детстве Назгуль ты надолго куда-нибудь уезжала из дома одна, без родителей? – с интересом спросил Алибек.
– Нет! Что ты, Алибек! Меня мама никуда от себя не отпускала. Моё ведь детство пришлось на тяжёлые 90-е годы. Во-первых, у родителей лишних денег не было, во-вторых, к тому моменту уже пионерлагерей не осталось вовсе и наши летние каникулы мы со сверстниками проводили в ауле. И в-третьих, меня никуда не хотели отпускать одну, даже к родственникам, потому что переживали за меня. Только вот в прошлом году после окончания школы меня амал-жок, в первый раз отпустили одну в город учиться, чтобы поступить в университет и получить высшее образование. И то сейчас, под присмотром родной татешки живу как в комендантское время и чтобы в девять вечера уже была дома, – улыбнувшись, ответила Назгуль.
– Самое ценное в жизни у человека это когда живы оба родителя, и отец, и мама. Ведь какой бы взрослый не был человек, в глазах своей мамы он всегда будет маленьким ребёнком! – грустно резюмировал разговор Алибек.
В это время их поезд уже покидал пределы города, а именно 6-й микрорайон и приближался к станции Желаево. А дальше минуя железнодорожный мост через реку Урал поезд направился в сторону юго-востока страны и ближайшим крупным населённым пунктом должна была стать станция Казахстан, на которой располагался город Аксай.
Алибек зашёл к себе в купе, где его попутчики уже расположились и застелив постель, один читал книгу, второй играл в игры на сотовом телефоне, а третий на второй полке уже спал. У него место было на верхней полке и не спеша застелив постель, он запрыгнул к себе на полку, расположившись поудобнее, принялся читать свежие выпуски газет. Но прежде чем лечь и читать газеты, он всматривался в окно поезда на красивый пейзаж Приуралья, который открылся перед ним после железнодорожного моста. Листья на деревьях были уже все жёлтые, и на солнце листва переливала золотом, словно подсолнухи на поле.
Алибек любил ездить на поезде. Ему нравилось засыпать под убаюкивающий перестук колёс, лежать на верхних полках в купе, так как на нижних не всегда удавалось поспать нормально, так как попутчики пользовались общим столом. Случайные попутчики, с которыми во время пути можно общаться как с лучшими друзьями.
Дальняя дорога в пути – это была возможность хорошо выспаться.
Редко ведь можно встретить людей, которым бы мешало уснуть лёгкое покачивание вагона и перестук колёс, ведь в этом даже есть некая романтика.
Конечно же, нельзя не упомянуть о стоимости. Путешествие на поезде значительно дешевле большинства других. И авиабилет уж точно стоит дороже железнодорожного, а на автобусе или на автомобиле можно ездить на близкие расстояния, и то если трасса хорошая. Минус езды на автобусе ещё и то, что там невозможно поспать и вытянуться в полный рост. Часто бывает так, что только поезда ходят туда, куда не летают самолеты и не ездят автобусы. Недостаток в поезде – это прежде всего низкая скорость передвижения, большое количество остановок в пути, если поезд не скорый. Как раз такой именно поезд им и попался, который должен будет уступать дорогу скорым поездам и товарным поездам тоже.
Когда лесополоса закончилась, началась бескрайняя степь, которая как потом окажется, тянулась чуть ли не до самой Алматы.
Алибек, оторвав взгляд с окна купе, перевернулся на спину и принялся читать свежие номера газет, которые купил перед отъездом в киоске. Также он с собою взял почитать книгу роман «Кровь и пот» Абдижамила Нурпеисова, которую перечитывал уже в третий раз. Но прочтение книги оставил на потом. Сперва хотелось узнать о последних новостях в газетах. Читать газеты он любил, и почти всегда вечерами после работы читал очень много газет и почерпывал информацию из разных источников.
А почитать и почерпнуть информации из газет было много. Вот, например, за последние два года на территории бывшего СССР произошли смена режимов при помощи цветных революций. Под термином «Цветные революции» исследователи, как правило, рассматривают массовый протест и ненасильственную смену власти и правящих режимов. Первая цветная революция в странах СНГ произошла в Грузии – это революция роз в ноябре 2003 года, когда основным мотивом этой революции стала фальсификация парламентских выборов в начале ноября 2003 года. В ходе революции президент Эдуард Шеварднадзе сложил полномочия и руководство страной перешло к оппозиционерам во главе с Михаилом Саакашвили. Вторая по счёту цветная революция произошла на Украине – оранжевая революция, которая происходила в ряде городов Украины с 22 ноября 2004 года по январь 2005 года. Началась после того, как 21 ноября 2004 года ЦИК Украины объявил предварительные результаты прошедших накануне президентских выборов, согласно которым с небольшим преимуществом победил Виктор Янукович, бывший в то время премьер-министр. Сторонники основного соперника Януковича на выборах – Виктора Ющенко считали, что этот перевес Януковича в голосовании был достигнут за счёт нарушений на выборах. Акция началась как реакция на массовые фальсификации, которые повлияли на результат выборов. Для защиты своих демократических прав в Киев приехали сотни тысяч людей со всей Украины.
В поддержку Ющенко проходили оранжевые митинги, в поддержку Януковича – синие. Януковича поддержала восточная и южная Украина, а Ющенко поддержала западная и центральная.
3 декабря 2004 года Верховный суд Украины признал, что определить победителя не представляется возможным и назначил переголосование на 26 декабря 2004 года. Повторное голосование зафиксировало победу Виктора Ющенко с отрывом 8%.
И последняя цветная революция – тюльпановая, произошла у нас в этом году буквально под боком, в Кыргызстане. В феврале-марте этого 2005 года в Кыргызстане были проведены очередные парламентские выборы, которые международными наблюдателями были признаны нечестными, что привело к народному недовольству, резкому обострению положения в стране и свержению существующего режима, в результате чего президент Аскар Акаев не сумев пресечь попытки узурпации власти покинул страну вместе со своей семьёй и получил временное убежище в России, где проживает и поныне. Власть перешла в руки разнородной оппозиции. Сразу же после этого среди победивших начались внутренние разногласия и конфликты. Через некоторое время президент Аскар Акаев в результате переговоров с представителями оппозиции подписал заявление о своем уходе с президентского поста. В результате проведённых досрочных выборов президентом стал один из лидеров оппозиции Курманбек Бакиев.
Пролистав все газеты мельком и прочитав лишь свежие новости, Алибек отложил газеты в сторонку, чтобы немножко поспать. Вчера он поздно уснул, готовя вещи к поездке, а сегодня слишком рано пришлось вставать утром. Закрыв глаза, он уже засыпал, когда с нижней полки купе его окликнули попутчики, чтобы попить чаю. Алибеку особо есть не хотелось, но от чая он отказаться не смог.
Спустившись вниз, где его попутчики разложили на столик все почти съедобные припасы, он тоже потянулся в свой пакет и достал оттуда кружку. С собою в дорогу он обычно брал консервы – рыбные и мясные, и когда он принялся их вытаскивать из пакета, его окликнул один из его попутчиков:
– Консервы будешь есть потом, Алибек! Вот мне хозяйка положила много скоропортящейся пищи, давай сперва ее съедим, чтобы не испортилась до завтра. Ведь нам почти трое суток ехать в пути. Боюсь, что пропадёт всё, если сегодня не съедим до вечера!
– И мне тоже жена положила картошки с рыбой жареной и курицу гриль целую! – вторил ему второй.
Алибек не стал противиться и улыбнувшись, пошёл с кружкой за кипятком. Набрав кипяток, он зашёл обратно в купе, где на маленьком столике еле-еле нашлось место, чтобы поставить стакан.
Его попутчиками были региональные координаторы районных филиалов партии «Азат» по ЗКО, ведь в каждом из 12 районных центров области находился филиал и в городе Уральске был своего рода областной филиал. Это были Аскар Киреев – координатор по Жанибекскому району, Сабыр Хусаинов – по Бокейординскому району и Асхат Мендешев – по Жангалинскому району ЗКО. Это были мужчины среднего возраста, от сорока до сорока пяти лет, имеющие высшее образование и проживающие как ни странно в самом городе. В районные центры они выезжали два-три раза в месяц для работы с активистами на местах, отправляли им периодически партийные газеты и журналы. По мнению Алибека, надо было на местах в каждом районе искать регионального представителя, а не ставить приезжающих из города людей.
Всё-таки если человек местный и имеет авторитет среди местного населения, то к нему будут лучше прислушиваться, чем к приезжему из города. Из 12 региональных представителей лишь половина проживала на местах, остальные были из города. Эти все люди были приближенными руководителя Сисенгали Нигметовича и он их ставил по своему личному распоряжению и блату, в чём было главное упущение его как руководителя в будущем.
Асхат Мендешев например, раньше работал в казахстанской полиции и был уволен оттуда по отрицательным мотивам. Сабыр Хусаинов имел диплом учителя истории, но по специальности никогда не работал и перебивался случайными заработками. А третий – Аскар Киреев вообще был безработным и долго нигде не задерживался, так как злоупотреблял спиртным. Все они были людьми Сисенгали Нигметовича и лишь благодаря ему были обязаны своей работой в партии «Азат».
Поставив стакан с кипятком на стол и добавив туда чай в пакетиках и сахар, Алибек для приличия взял со столика печенье, чтобы попробовать на вкус и не обидеть сидящих за столом однопартийцев.
– Алибек! Покрепче что-нибудь хочешь? – обратился к нему Аскар, достав из- под подушки бутылку водки.
– Нет! Что ты?! Я не пью вообще, тем более в дороге! – возразил сразу Алибек.
– А мы будем! – ответил ему Аскар, наливая двум другим в чашки для чая водки, а затем засунув обратно под подушку бутылку.
– Ну, выпьем за неплохое начало пути! – подняв чашку, произнёс тост Аскар.
Все трое его попутчиков, опорожнив стаканы до дна, тут же принялись поедать содержимое стола, которое было заставлено едой до краев.
– Алибек! А ты в Алматы часто ездишь? – обратился к нему с вопросом Сабыр.
– Нет! Вот в первый раз туда еду! – улыбнулся Алибек и взял со стола свою чашку с чаем, принялся его пить.
– А мы ещё и в прошлом году ездили в Алматы, когда парламентские выборы были у нас! – – заявил Аскар и достав из под подушки початую бутылку водки, так же разлил ее по стаканам.
– Может и тебе налить, Алибек? Всё-таки в первый раз едешь в Алматы, а такое дело не помешало бы обмыть! – подмигнув двум другим, посмотрел на него Аскар.
– Нет, я сказал не пью, мужики! – отодвигая от себя наклонившуюся над его стаканом руку с бутылкой, ответил Алибек.
– Нет, так нет, – буркнул под себя Аскар, запрятав обратно бутылку под подушку.
Все трое также, молча, выпили залпом содержимое стаканов и с аппетитом принялись есть дальше.
В купе запахло перегаром и Алибек вышел из купе, чтобы не вдыхать в себя пары спиртного и подышать свежим воздухом в тамбуре.
Выйдя в коридор, он увидел Назгуль, которая стояла в проходе и смотрела в окно поезда куда-то вдаль. Алибек подошёл к ней и тихо спросил:
– Назгуль! Что не спится?
– Да, я выспалась прошедшей ночью и спать особо не хочется, – улыбнувшись, ответила она.
– А где Анар? Кто с вами вместе в одном купе едет? – спросил Алибек.
– Анара спит. А с нами вместе две взрослые женщины едут с нашей делегации. Чай все вместе попили и они все спать легли, наверное, не выспались, – ответила она с иронией в голосе.
– А мне хотелось поспать но думаю, что днём это не получится. Надеюсь, что хоть вечером удастся поспать! – улыбнулся Алибек.
– А что так? Почему? – с некой тревогой спросила Назгуль.
– Соседи по купе шустрые попались! – с усмешкой ответил Алибек.
В это время как раз из его купе донёсся громкий смех мужчин, перемешанный с матом и Назгуль сразу поняла в чём дело.
Они оба смотрели в окно, где мимо поезда простиралась бескрайняя степь с пожелтевшей травой. Вдали не было видно ни одного дерева, ни одного дома, ни человека, ни животного в округе.
Алибек, всматриваясь вдаль, вдруг вслух произнёс:
– Знаешь Назгуль, наши предки ведь были кочевым народом. Мне кажется, что они кочевали по степи потому что им наверное было интересно узнать, а что их ждёт там впереди. Вот они шли и шли по этой бескрайней степи, а она всё не кончалась. И им было интересно, и они шли дальше и дальше.
– Может и быть! – кивнула ему в ответ Назгуль, тоже всматриваясь в нескончаемый горизонт. – Меня больше всего удивляет, как они жили зимой в юрте, в которой надо было постоянно поддерживать огонь и домашний очаг в холод. Как они без благ цивилизации обходились? – с интересом спросила она у Алибека.
– А ты бы согласилась жить в юрте сейчас? Отказаться от горячей воды и ванны, с удобствами на улице? – вопросом на вопрос спросил Алибек.
– Не знаю даже, Алибек! Хотя говорят, что и с милым и рай в шалаше может показаться! – улыбнувшись, ответила она.
– А я ради эксперимента не против был бы пожить в юрте некоторое время зимой! Летом в юности в летний зной я помню внутри юрты было так прохладно, что из неё выходить не хотелось даже! – сказал он, вспоминая те моменты из прошлого, когда в студенческом отряде проходил сельхозпрактику на поле.
– Ну, летом немного комфортнее ведь и легче, чем зимой. Зимой ведь надо постоянно отапливать жилище, и для этого надо было ещё и дрова находить где-то, когда вокруг тут ни одного дерева-то и не видно! – никак не угонималась Назгуль, поддевая Алибека.
– Да! Зимой я и не пробовал жить в юрте! – усмехнулся Алибек, представляя наяву, как бы это выглядело в реальной жизни.
Смотря в окно Алибек вдруг начал читать негромко стихи, чтобы его только слышала лишь Назгуль:
– Я – казах!
Горечь жизни вкусил я с пелёнок.
Умирал и рождался я тысячу раз.
Я смеялся – и свет возникал из потёмок.
Плакал – слёзы лились и у солнца из глаз.
Я – бессмертное сердце, в котором
Как дитя – в материнской утробе родной,
Вся со всем необъятным простором
Умещается степь и становится мной.
Я – джигит, испытавший немало на свете,
Дерзко взгляд устремляющий на облака,
И ребёнок, чей облик неведеньем светел,
В колыбели, к которой склонились века.
Я – казах
Чья душа – чистый образ невесты,
Той, покорной и тихой, чьи сладки уста,
Что умела любить и с мужчиною вместе,
Если надо, могла наточить ай-балта.
Я родился таким. Но потомок кого?
Плоть кайсаков? Иль гунна я отпрыск прямой?
Может я порождение солнца живое?
Нет, рабом был предтеча неведомый мной.
Всё, бедняк, добывал он своими руками.
Мне оставил он песен премудрый завет.
От него мой характер – как камень на камень.
А морщины мои – то слёзы его бег.
В жарких битвах в степи города погибли,
Так, как падают люди в священном бою.
По крупицам потомки теперь откопали
Их, легендами степь одаривших землю.
Воскресили полынью поросшие горы,
Дорогие преданья седой старины,
Позабытые войны, былые походы,
Все невзгоды и радости отчей страны.
Как только он закончил читать стихотворение, Назгуль тихо похлопала в ладони и произнесла:
– Это же стихотворение Жубана Молдагалиева «Мен казакпын». Первый раз услышала его от тебя на русском языке. Сам переводил, Алибек?
– Нет, конечно! Я прочитал его ещё в 90-х годах в одной из газет, выучил и запомнил наизусть! – ответил скромно Алибек.
– Очень хороший и оригинальный перевод! Мне очень понравился этот стих в твоём исполнении! – похвалила его с улыбкой в лице Назгуль.
Сказав это, она положила ему на плечо свою правую руку в знак одобрения.
Алибек от неожиданности даже чуть язык не проглотил, и ему стало очень приятно от этого.
Мимо окна поезда мелькали то тут, то там маленькие стада баранов и коров, иногда и в одиночку бредущие лошади, связанные путами у основания копыт, чтобы далеко не могли убежать от хозяев. На горизонте к югу виднелась лесополоса, посаженная вдоль берега от протекающей в степи реки Урал. Время уже близилось к обеду и Алибек уже начал ощущать голод в животе.
Оставив на некоторое время в проходе Назгуль, Алибек зашёл к себе в купе, откуда доносились громкие голоса его попутчиков, закрывших дверь купе. Предварительно постучав по двери, Алибек приоткрыл дверь и ему сразу же в нос ударил запах перегара от спиртного и пропахнувшее им маленькое пространство купе. Все трое его попутчиков уже были изрядно пьяны и разгорячены, обсуждая что-то между собой на повышенных тонах. На столе стояла уже открытая вторая, а может быть и третья выпитая ими бутылка водки.
При виде Алибека они все на некоторое время притихли, но Алибек долго не задерживаясь взяв со второй полки сумочку с мыльным набором и полотенце, сразу же вышел из купе. Назгуль также стояла в проходе, и подойдя к ней, Алибек обратился к ней:
– Назгуль, ты не против будешь, если я с вами пообедаю в вашем купе, а то у себя поесть у меня наверное не получится!»
– Да, конечно, Алибек! Пока у нас все спят в купе, мы можем вдвоём пообедать, – с радостью ответила она.
– Ну, тогда я сейчас помоюсь, а потом приду к тебе, – с этими словами он направился в уборную, которая находилась в конце вагона.
Помыв как следует руки и приведя себя в порядок, Алибек зашёл к себе в купе, оставив там сумочку и полотенце, и молча взяв пакет со столика купе со своей едой, вышел оттуда.
Зайдя в купе к Назгуль, он увидел, что уже стол был накрыт и завален едой. Назгуль, увидев в руках у Алибека пакет, сказала ему:
– Алибек! Тут у меня татешка много еды положила в сумку, так что я одна не осилю, даже вместе с Анарой. Давай всё это съедим, иначе оно может пропасть и испортиться уже завтра. Хорошо?
– Хорошо, Назгуль! Пусть тогда этот пакет с моей провизией у вас будет находиться. У меня тут в основном долгохранящиеся продукты и консервы, – с этими словами он поставил свой пакет под низ столика.
На столике было много чего вкусного. Тут были и национальные казахские блюда – бешбармак с мясом и казы, бауырсаки и курт, куры гриль, запечённые в духовке, и даже жареный в масле сазан.
От обилия еды и запаха от неё у Алибека даже закружилась голова и проявился аппетит, ведь уже давно он не пробовал домашней еды.
– Алибек! Что ты сидишь и смотришь? Давай пробуй и угощайся! – с этими словами Назгуль первой начала кушать бешбармак.
Алибек, причмокивая от удовольствия начал пробовать на вкус всё подряд и спустя некоторое время насытившись, произнёс:
– Назгуль! У тебя тётя просто потрясающе готовит. Давно не ел такой вкусной и домашней еды!
– Да! Она и моя мама так вкусно готовят у нас. Это их мама, моя родная бабушка, научила с детства так вкусно готовить! – с улыбкой ответила Назгуль.
В это время со второй полки донёсся голос проснувшейся Анары:
– Так вкусно пахнет едой, что мне аж кушать захотелось!
– Анара, давай спускайся побыстрее и пообедай! А то мы сейчас всё съедим и ничего тебе не оставим! – шутливо произнесла Назгуль своей подруге.
– Да, да! – в такт подтвердил Алибек.
Анара медленно спустилась вниз со второй полки и не умывшись и не помыв руки, взяла голыми руками кусочек казы и попробовала на вкус.
– Действительно вкусно! Я сейчас помоюсь, а вы тут всё не съешьте! – улыбнувшись, произнесла Анар и взяв мыло и полотенце, отправилась в туалет.
Алибек насытившись и увидев на столике чайник, спросил у Назгуль:
– Назгуль! А этот чайник ваш? Как насчёт того, чтобы попить чая?
– Да, этот чайник наш! Вернее мы его у проводника нашего вагона спросили. А от чая я не откажусь! – смеясь, ответила она.
– Ну тогда я за кипятком пошёл! – с этими словами Алибек взял чайник в руки и направился к термостату с горячим кипятком, который находился в проходе вагона напротив купе проводников.
Набрав кипятка, он зашёл обратно в купе. Назгуль уже доставала чай в одноразовых пакетиках, но Алибек остановил ее и произнёс:
– Назгуль! Давай лучше заварим чай по-домашнему и закинем в чайник листовой чёрный чай, а не этот в пакетиках. У меня в пакете есть целая пачка чёрного чая, и ещё зелёный чай есть. Ты какой любишь?
– Ну, давай тогда чёрный попьём! У меня ещё есть молоко концентрированное. Можно и с молоком выпить, – радостно произнесла она.
В это время в проходе купе появилась Анар и вытирая руки полотенцем, подсела ближе к столику.
Алибек тут же вышел в коридор, чтобы не мешать им. В коридоре он увидел, что Сисенгали Нигметович стоял в проходе его купе и сильно ругал его попутчиков.
Из доносившихся фраз он понял, что он их ругал за распитие алкоголя.
Алибек обратно зашёл в купе к девчатам и присел на нижнюю полку, поближе к выходу. Взяв со столика свою чашку чая, принялся его пить.
– А что там Сисенгали Нигметович разругался? – встревоженно спросила Назгуль, услышав его повышенный голос на тонах.
– Отчитывает моих попутчиков по купе, – спокойно ответил Алибек.
– Есть, наверное, за что! – с сарказмом произнесла Анар, поедая еду за столиком.
Алибеку не хотелось на эту тему говорить, и чтобы сменить тему он спросил у девушек:
– А вам как, нравится ездить на поезде?
– Да, конечно, – первой ответила Анар. – Прежде всего, люблю высыпаться и отдыхать, а то дома так не поспишь, как здесь. И люблю читать книги в поезде, так как читать дома не получается.
– А я так давно не ездила в поезде. Последний раз ездила, когда ещё была маленькой девочкой, – грустно ответила Назгуль. – А в детстве ведь всё было интересно, что даже спать не хотела, а сидела только возле окна, боясь пропустить что-нибудь интересное, – уже смеясь, ответила Назгуль.
– И мне тоже больше нравится когда время не торопит, ездить на поезде, чем на самолёте или автобусе. Ведь в автобусе, так как в поезде в полный рост не вытянешься и не полежишь, – произнёс Алибек, смотря в окно куда-то вдаль.
Поезд приближался к станции Казахстан, в которой был расположен город Аксай, что в переводе с казахского дословно означало «белая глина». Город Аксай был основан в 1936 году, хотя первое упоминание о нём было ещё в 1915 году. Солончаки и белый суглинок не давали возможность в данной местности заниматься земледелием и хотя здесь протекала небольшая речка Утва (левый приток реки Урал), оседлого поселения здесь не было. С 1936 по 1939 год через эти места строилась железная дорога Уральск – Соль-Илецк. Проектировщики для станции выбрали это место и назвали эту станцию Казахстан. Удобное географическое положение посёлка и дальнейшее экономическое развитие его привело к тому, что посёлок стал в 1965 году центром Бурлинского района тогда ещё Уральской области, а в 1967 году посёлок Казахстан был преобразован в город Аксай.
С открытием крупного нефтегазоконденсатного Карачаганакского месторождения город получил толчок к ускоренному развитию. В начале 1980-х в город прибыли строители из Чехословакии и ГДР.
Они приняли участие в строительстве технологических линий на месторождении и города. В 1985-1992 годах было построено несколько современных микрорайонов, комфортных девятиэтажных жилых домов с комплексной застройкой социальной инфраструктуры (школы, детские сады, торгово-развлекательные центры) по проектам иностранных фирм. С того времени в городе сохранились названия «чешские» и «немецкие» дома. Причём Алибек был и в тех, и в других. И среди местных жителей ценились больше всего «немецкие» дома, так как в «чешских» домах звукоизоляция стен была намного слабее, чем в «немецких» домах. Иностранными специалистами были построены в Аксае мощные городские канализационные очистные сооружения. Проведены работы по созданию дренажной системы (город стоит на плывунах и подтопляемой территории). Были приведены в соответствие с европейским качеством путепровод через железную дорогу и основные городские автодороги. Все эти работы производились преимущественно иностранными строителями и по своим технологиям. Уральские же дорожники произвели работы по строительству асфальтированной дороги Уральск – Бурлин – Аксай, качество которой оставляла желать лучшего, так как после наступления весны эта дорога вся зияла в дырах и колдобинах, по которой невозможно было передвигаться на легковой машине.
Летом ее латали, но всё равно ее не хватало надолго. Алибек много раз ездил по этой трассе и поэтому хорошо знал ее.
Первоначально предполагалось, что сырьё с месторождения Карачаганак будет полностью направляться на переработку на Оренбургский газоперерабатывающий завод. А в городке чешских строителей ныне размещены иностранные специалисты компании КПО б.в., ныне осваивающей месторождение по соглашению о разделе продукции.
КПО считается градообразующим предприятием в Аксае и ЗКО, так как и ТШО в Атырауской области. Работа в КПО считалась престижной и высокооплачиваемой в регионе, и многие аксайцы и уральцы работали в этом консорциуме или субподрядных организациях. Алибек часто бывал здесь в Аксае, так как у него много было тут знакомых и друзей, да и по работе часто его сюда направляли. Город был маленьким и компактным, всего лишь три микрорайона с многоэтажными домами, остальное было заселено частным сектором с одноэтажными домами. При въезде на автомобиле со стороны посёлка Пугачево находился район частных застроек или как его называли местные – «Шанхай».
Стоило лишь съехать с асфальтной дороги на автомобиле по грунтовой дороге между улицами, расположенными в этом частном секторе, то машина могла сразу же увязнуть и застрять в грязи, особенно в межсезонье или когда пройдут дожди. Здесь земля была смешана с глиной, поэтому она тут долго сохла, а асфальтной дороги между домами не было уложено. Да и асфальта как такового нормального не было нигде. И главная дорога и объездная тоже вся была в ямах и колдобинах, словно после бомбёжки. Алибек много раз задумывался над этим, неужели имея в городе такое крупное нефтегазоконденсатное месторождение и такое крупное предприятие как КПО нельзя было привести в порядок самую главную артерию города – дороги?
Единственное место, которое нравилось Алибеку больше всего, это как ни странно был ночной клуб «Арман». Хоть и не любитель он был таких злачных заведений, но однажды побывав там, его поразил там огромный зал внутри и масштабность для такого маленького городка, как Аксай. Даже в Уральске не было ничего подобного.
Поезд, замедляя ход, приближался к станции Казахстан. Вот уже показалось и само здание железнодорожного вокзала Аксая – одноэтажное желтое здание с синей крышей. И хотя расстояние от Уральска до Аксая было чуть более 130 км, поезд ехал до него почти три часа. На Газели или автомобиле с Уральска до Аксая можно было добраться в два раза быстрее, чем на поезде, поэтому большинство тех, кто работал здесь вахтами, приезжали сюда на автотранспорте. И оно было более удобным, чем ехать на поездах, которые проходили тут по расписанию.
Поезд остановился и Алибек решил выйти на перрон подышать свежим воздухом. По расписанию поезда стоянка на этой станции составляла тридцать минут и Алибек решил сходить и посмотреть, что есть интересного тут. Хотя он и часто бывал в Аксае, но в районе, где находится сам железнодорожный вокзал, не был. Газели и таксисты до Уральска едущие, обычно отходили с пятачка рядом с ночным клубом «Арман». Здание вокзала при виде казалось большим, но войдя внутрь зала ожидания показалось маленьким. Пройдя через него, он вышел на площадь, которая была полупустой, не считая тех, кто приехал провожать своих родственников на перроне. Прямо напротив входа на привокзальной площади виднелся памятник героям ВОВ в виде трёх солдат со знаменем в руках одного из них. На площади не было видно ни магазинов, ни киосков, ни базарчика, как на привокзальной площади Уральска и Атырау. И от этого, наверное, не было тут суеты и толкучки людей, как в других городах, где Алибек бывал проездом. И ещё ему казалось, когда он приезжал в Аксай, что город создан только для вахтовиков и тех, кто работает здесь. Ни театров, ни кинотеатров, ни парков, куда можно было бы пойти прогуляться всей семьёй, здесь не было. Такое ощущение было, что люди здесь работают с утра до вечера, а потом идут домой, а в выходные все они уезжают из города по домам. Культурный досуг тут было нечем украсить. Кафешки и бары были не в счёт, их тут как и в других городах хватало с избытком.
Не найдя ничего интересного возле вокзала, Алибек направился обратно по направлению к своему вагону. Ему хотелось полежать немного и если получиться, то и поспать. Зайдя к себе в купе и открыв дверь, он почувствовал сразу носом терпкий запах перегара и немытых, плохо пахнущих чьих-то носков. Все его попутчики уже крепко спали и во весь голос кто-то из них храпел. На столике для еды был полный бардак из валяющихся стаканов, неубранной еды и шелухи от семечек. Ругань Сисенгали Нигметовича для них, кажется, не прошла даром и как-то на них наверное подействовала, посчитал Алибек для себя, взбираясь на верхнюю полку.
Взобравшись наверх, запах перегара чувствовался ещё резче. Приоткрыв полностью дверь купе, чтобы запах выветрился быстрее и накрыв своё лицо полотенцем, чтобы не чувствовать неприятные запахи, Алибек попытался заснуть.
Храп снизу первое время мешал ему заснуть, но когда поезд тронулся с места, он уже его не слышал под убаюкивающий перестук колёс. Да и сквозной ветер из открытого в коридоре окна быстро проветрил купе, и Алибек незаметно для себя заснул.
Разбудила его чья-то рука, толкающая его в бок. Открыв глаза, он увидел проводника, который будил всех, громко крича:
– Проверка документов! Подъём! Станция Чингирлау! Таможенный и пограничный контроль! Приготовить всем документы.
Алибек часто ездил на поезде домой в Атырау через Актобе и знал о том, что на станции Чингирлау Западно-Казахстанской области и на станции Жайсан Актюбинской области проверяли документы у всех, кто ездил на поездах в сторону Алматы или Москвы. Причина была в том, что железная дорога Казахстана на небольшой отрезок более 100 км проходила по территории РФ. В советское время, когда были общие границы и железная дорога была едина, такого дискомфорта не ощущалось. Но с обретением независимости Казахстана и России, этот участок железной дороги стал контролироваться таможенной и пограничной службой путём проверки документов на право пересечения государственной границы РК в целях установления законных оснований на право въезда (выезда) в РК или из РК граждан Казахстана, иностранцев и лиц без гражданства, досмотра грузов и товаров.