Незаметно за разговорами все сидящие в купе не заметили, как наступило время обеда. Алибек взглянул на дисплей сотового телефона, и на них время уже показывало два часа по времени Астаны.

– Время как быстро пролетело за приятной беседой, – улыбнувшись, произнёс Алибек. – Уже время обеда оказывается.

– Не успели позавтракать, а уже обед оказывается на носу! – смеясь, произнесла Назгуль.

– А твоя подруга до сих пор спит и не встаёт. Буди ее скорей, пусть пообедает, а потом снова пусть спит, – с наказом произнесла Асем-апа.

Назгуль принялась будить Анару, а Алибек в это время вышел в туалет, помыть руки. Выйдя из него он при входе в туалет встретил сонную Анар, которая ждала своей очереди с мыльными принадлежностями. Поприветствовав ее, Алибек прошёл дальше. Войдя в купе, столик уже был накрыт и апашки уже разложили на столе несколько штук супов быстрого приготовления китайского производства лапшы.

– Все скоропортящиеся горячие блюда уже съедены, остались только вот бич-пакеты, – произнесла Жанар-апа. – Каждый день их есть я не рекомендую, но один раз за неимением горячего можно поесть!

– А почему бы и нет! – в знак одобрения произнёс Алибек. – Один раз их поесть можно.

– А у меня есть подруги в универе, которые едят такую лапшу чуть ли не каждый день! – произнесла Назгуль наивно.

– Ежедневное поедание этой китайской лапшы может привести к гастриту и нежелательным последствиям с желудком! – с наказом произнесла Асем-апа. Так что не советую с такой едой шутить. Лучше домашней еды, приготовленной своими руками, ничего нет.

– И я так тоже считаю, – утвердительно кивнула головой в знак одобрения Назгуль. – Но среди моих сокурсниц много девушек, кто живёт на квартире с хозяйкой или в студенческом общежитии. И на то, чтобы готовить и полноценно питаться, бывает не хватает времени и средств. А во время занятий времени хватает лишь, чтобы перекусить по-быстрому. Я придерживаюсь сама лично здорового питания, пищи приготовленного дома, тем более меня тётя балует своими блюдами постоянно и она вкусно готовит.

– Молодец, кызым! – похвалила ее Асем-апа.

В это время в купе вошла Анара, которая услышала краем уха о чём шёл разговор, и присев поближе к столику, произнесла:

– А я обожаю китайскую лапшу и ем ее чуть ли не каждый день!

– Ну по тебе и видно, что ты ешь нездоровую пищу, и вся бледная поэтому! – укоризненно сказала Асем-апа. – Вот внешний вид у Назгуль совсем другой, здоровый. Не то что у тебя!

Алибек чтобы разрядить обстановку, взял в руки чайник и произнёс:

– Я схожу за кипятком, и мы сейчас всего один раз попробуем эту китайскую лапшу, а потом нам каждому желудок подскажет, вредная или не вредная эта лапша! – сказав это, Алибек вышел в коридор и через минуту-две вернулся с кипятком.

Налив всем кипятка в открытые контейнеры с лапшой, и дав настояться им пять минут, как было написано в инструкции, все молча, принялись пробовать на вкус лапшу быстрого приготовления.

Через некоторое время все, доев свои порции и опробовав лапшу, начали оценивать ее по вкусовым качествам. Первой высказалась Жанар-апа:

– Вроде бы вкусная была лапша, хоть и вредная.

– С домашней лапшой и кеспе всё равно не сравниться! – добавила слово Асем-апа.

– Ну конечно! Вы что?! – поддержала ее Назгуль. – Наша традиционная национальная кухня гораздо вкуснее и полезнее!

– Но один раз попробовать можно, ну чтобы есть ее каждый день как Анар, я бы не смогла! – съязливо произнесла Асем-апа.

Анар сделала вид, что будто бы не расслышала слова Асем-апы.

Алибек хоть раньше и пробовал лапшу китайского изготовления, но чтобы ее есть ежедневно – он не мог. Лучше, он считал, поесть вяленую или копчёную рыбу с хлебом, чем такую пищу. Да и готовить он мог сам к тому же, и дома ел то, что готовил сам. Хоть готовил он не плохо, но всё равно как готовила ему в детстве и юности мама – это было несравнимо ни с чем. Всё-таки он считал, что еда, приготовленная женскими руками, была гораздо вкуснее, нежели мужскими руками. Хотя многие женщины считают наоборот, но каждый из противоположного пола считает по-своему.

Утолив свой голод, Алибеку захотелось полежать и почитать книгу, о которой он вовсе забыл при чтении газет. Встав со своего места, он поблагодарил всех сидящих в купе женщин:

– Спасибо вам за обед! Я пойду к себе и полежу немного и почитаю, если вы не против.

– Да, конечно иди! И мы сейчас немножко поспим и отдохнём! – произнесла Жанар-апа.

Алибек при выходе из купе подмигнул одним глазом Назгуль, на что она в ответ помахала ему рукой, и он довольный направился в своё купе. При приближении к своему купе, его насторожило, что у них в купе на удивление было тихо. Открыв дверь, он обнаружил, что купе было пустым и его попутчиков там не оказалось. – Наверное, они курят в тамбуре, – подумал про себя Алибек и взобравшись на верхнюю полку к себе и уложившись поудобнее, принялся читать книгу. Но его надолго не хватило к чтению, и укачиваясь движением поезда, он незаметно для себя заснул. Его засыпавшего разбудили шумные голоса заходивших в купе один за одним его попутчиков, которые, оказывается, возвращались навеселе из вагона-ресторана. Он об этом услышал из их уст, когда уже в полудремоте слышал их разговор .

Проснулся он от звука духового оркестра, игравшего так громко, будто ему прямо под ухом, словно будившего его как будильник. Открыв глаза и посмотрев в окно, он увидел духовой оркестр, состоящий из музыкантов в военной форме при параде на перроне и играющих на духовых инструментах в стиле военной тематики. Такую музыку он слышал на параде в честь победы 9 мая у себя в городе. Спустившись вниз и одев обувь, Алибек вышел на перрон, чтобы узнать причину. Рядом с выходом стоял проводник и Алибек решил узнать у него в чём дело:

– А что это такое? Кого-то встречают или провожают?

– К нам в Актобе был прицеплен один вагон с призывниками, вот их и встречают с оркестром! Это станция Отар, тут военный городок и тут очень много воинских частей! – ответил спокойно проводник.

– Да, я слышал от знакомого об Отаре! – с удивлением произнёс Алибек. – А ещё тут я слышал есть дисциплинарный батальон, кажется!

– Да, один на всю страну! Кое-кому из моих служаков не посчастливилось тут побывать, – с горестью ответил проводник.

Тут из поезда вышла Назгуль, а за нею Анар и они вместе подошли к Алибеку и стали его расспрашивать:

– А что это за парадная музыка, Алибек? – обратилась к нему, смеясь, Назгуль.

– Это новобранцев встречают так у нас, оказывается, при полном параде! – улыбнулся, сказав это Алибек.

– А я думала, что это нас так при полном параде встречают! – произнесла Анар.

– Когда-нибудь может так и встретят нас! – шутливо, произнёс Алибек. – Если выборы выиграем!

На часах в сотовом уже время показывало шестой час, и время ужина уже было скоро. Осмотря мельком станцию и не найдя глазами кафе и столовую, где можно было бы купить что-нибудь съестное, Алибек приуныл. Как назло, не было видно и торговок, продающих выпечку на перроне, и обычно снующих от вагона к вагону. Может быть, их специально не допустили на перрон в связи со встречей с новобранцами и духовым оркестром, а может быть причина была в другом. Алибеку мысль о том, что придётся вновь есть китайскую лапшу, явно не нравилась, и он предложил Назгуль пойти с ним в ресторан.

– Назгуль, уже время ужинать скоро. Давай сходим в вагон-ресторан!

– Давай! – обрадовалась Назгуль.

– А меня с собою не возьмёте? – обиженно произнесла Анар, которая стояла рядом с Назгуль и всё слышала.

– А кто нам вроде говорил, что любит есть каждый день лапшу быстрого приготовления? – шутливо спросила Назгуль.

На что Анар сделала недовольное выражение лица. Алибек, видя это, произнёс:

– Пойдём с нами Анар, составишь нам компанию!

Анара обрадовалась этому предложению, и они все втроём зайдя в вагон, пошли в сторону вагона-ресторана. Добравшись до него, они все сразу почувствовали запах жареных на масле пирожков и беляшей, вкусный аромат которых уже чувствовался в тамбуре вагона-ресторана. Войдя вовнутрь, Алибек сразу же предложил девушкам:

– Кто и что будет есть? Я предлагаю взять по несколько штук беляшей и пирожков, и ещё ими нам надо угостить наших апашек!

– Ну тогда на твоё усмотрение, Алибек! – улыбнувшись, произнесла Назгуль, сев с Анар за один из столиков. – И мне ещё возьми, пожалуйста, чай с молоком! А ты чай будешь, Анара? – обратилась она к подруге. На что та кивнула. – Тогда два стакана чая с молоком! – также улыбнувшись, сказала Назгуль.

– Хорошо! – кивнул в ответ Алибек.

Заплатив деньги, Алибек сразу же подсел к их столику. Через несколько минут к их столику принесли на подносе два стакана чая и две полные тарелки, на которых по отдельности лежали пирожки с картошкой и беляши.

– Ооо! – удивлённо произнесла Назгуль, когда официантка отошла от их столика. – Да мы столько не съедим!

– Ешьте, сколько сможете съесть, а остальное с собою заберём! – смеясь, сказал Алибек. – Я купил по десять штук каждых. Лично я съем по три штуки беляшей и столько же пирожков, а вы хотя бы по два осильте уж! – улыбнулся он.

– Постараемся! – смеясь, в один голос сразу ответили Назгуль и Анар.

Жареные пирожки и беляши как и в прошлый раз оказались вкусными, что их хотелось есть и есть снова. Алибек сам не заметил, как съел влёт свою порцию пирожков и беляшей, и насытившись он с удовольствием похлопал себя по животу и произнёс вслух:

– Ну теперь мой желудок сыт и до завтрашнего утра можно его не беспокоить! Анар, а как тебе жареные пирожки понравились? Лучше чем есть лапшу китайскую? – обратился он, шутя, к Анар, которая с азартом их уплетала.

– Ну теперь вы, наверное, всю дорогу мне будете об этом напоминать! – причмокивая и смеясь, ответила она. – Конечно, понравились очень! Как домашние приготовлены. У нас в буфете университета так не готовят, как здесь.

– Вот именно! – кивнула в знак согласия головой Назгуль. – Никакая еда в заведениях общепита не заменит домашнюю еду. А здешняя выпечка мне понравилась, потому что приготовлена по-домашнему.

Доев свои порции и попив чаю, все встали и направились в сторону выхода. Алибек предварительно положил в одноразовый пакет оставшиеся пирожки и беляши для апашек. Дойдя до своего вагона и войдя в купе, они увидели, что Асем-апа и Жанар-апа пьют чай.

– Приятного чаепития вам! – поприветствовал их Алибек. – Это вам, угощайтесь! – положил он выпечку на столик.

– Ой, спасибо! – поблагодарила Жанар-апа. – А мы уже с Асемой начали беспокоиться за вас, не остались ли вы на станции и не отстали ли от нашего поезда! – с волнением произнесла она.

– Да, да! – кивнула головой Асем-апа.

Попробовав на вкус пирожки и беляши, она обе оценили их, что они оказались вкусными.

– Вы где такие вкусные беляши купили?– первой спросила Асем-апа. – На станции Отар?

– На станции Отар ничего не продавали из съестного, – ответил Алибек. – Мы их купили в нашем вагоне-ресторане.

– Да вы что! – удивилась вдруг Жанар-апа. – Никогда не думала, что они могут так вкусно по-домашнему их приготовить!

– Да! Фарш чистый в беляшах – только мясо и лук. Не то что продают в столовых и на базарах, когда в фарш ещё добавляют хлеба и ещё чего-нибудь, – произнесла Асем-апа.

Попив чаю с ними, Алибек посмотрел на часы в сотовом телефоне. Время уже показывало полвосьмого вечера.

– Чуть более двух часов осталось нам ехать! – произнёс он вслух.

– Ура! Даже и не вериться, что мы скоро уже доедем! – обрадовалась Назгуль, а с нею и Анар.

– Надо уже потихоньку собираться нам всем, – сказала Жанар-апа. – Укладывать вещи и переодеваться.

– Да, да! – кивнула головой Асем-апа.

– Ну тогда я вас оставляю и не буду вам мешать, – заявил Алибек. – Да и мне тоже пора собираться и переодеваться.

– Конечно, балам! – сказала ему напоследок Жанар-апа.

Алибек пошёл в свое купе и при подходе к нему услышал, что внутри его купе сильно шумели. Открыв дверь купе, он заметил, что его попутчики сильно ругались между собой и о чём-то сильно спорили. Столик был беспорядочно завален едой, и на нём стояла большая двухлитровая пластиковая бутылка с пивом, которая уже была почти пуста. При его виде вся троица успокоилась и стали втроём быстро убирать со стола и пиво, и остатки еды. Алибек посчитал, что без толку таким взрослым людям старше его читать нравоучения, которые они пропускали попросту мимо ушей. Взяв свои вещи, висевшие на плечике и прихватив мыльные принадлежности, он направился в туалет. Умывшись и переодевшись там и оставив сменную одежду на верхней полке, он вышел в коридор и присев на стулик возле окна, стал смотреть в окно. На улице уже темнело, так как уже время на сотовом телефоне показывало девять вечера. Вдалеке с окна виднелись горы, которые вереницей тянулись с Запада на Восток, и по направлению движения поезда, и конца и края их было не видать. Впереди вдалеке виднелись уже тысячу огней фонарей большого города, и поезд всё ближе и ближе приближал их к этим огонькам.

Эти огоньки вдалеке напоминали ему юность, когда он с дворовыми пацанами уезжал летом на рыбалку в Атырау в посёлок Еркин-кала с ночевой. Они переплывали на противоположный берег, который был нелюдимым островом, растянувшимся до впадения реки Урал в Каспийское море. В районе посёлка Жумыскер в Атырау река Урал как бы раздваилась на два русла реки, и между двумя этими руслами рек находится большой остров. Одно русло реки проходило между дачами в Курилкино, и далее протекала вдоль посёлка Дамба, а второе русло текло мимо посёлков Ракуш и Еркин-кала, местные жители которых занимались рыболовством почти круглый год и там же находились рыболовецкие кооперативы. На этом острове кроме домашнего скота – коров, лошадей и верблюдов, которых сельчане переплавляли на паромах ранней весной и забирали лишь поздней осенью, никого невозможно было встретить. И вот гуляя ночью по этому острову можно было увидеть издалека мерцающие огни города Атырау, который находился примерно от этого острова на расстоянии 20 км. Лежа летом на зелёной траве в прохладную летнюю ночь, можно было часами смотреть на звёздное чистое небо и любоваться им. Встав во весь рост, можно было, смотря на восток, любоваться огоньками города вдалеке, которые в темноте ночи сверкали по особенному, маняще и завораживающе, словно дразня тебя как мотылька лететь на свет прожекторов, порхая крыльями.

Вот и сейчас Алибек, смотрел на тысячу и тысячу приближающихся с каждой минутой огней большого города, и поезд всё ближе и ближе приближал его и всех остальных к Алматы.

В это время он почувствовал, что кто-то подошёл к нему сзади. Обернувшись, он увидел Назгуль, которая уже переоделась и была уже готова к высадке из поезда.

– Эти мерцающие вдалеке огни, уже Алматы, Алибек? – с волнением в голосе спросила она.

– Да! – кивнул головой Алибек.

– Как классно! – радостно произнесла Назгуль. – Их так много и они так ярко светятся в ночи! Сразу видно, что Алматы – большой город.

– А с высоты птичьего полета с иллюминатора самолета эти огни большого города смотрелись, наверное бы, по особенному, Назгуль! – с возгласом произнёс Алибек.

– Да, наверное! – ответила она волнуясь. – Я ни разу не летала на самолете и даже не могу представить, как бы это всё выглядело не то что ночью, а даже днём.

– А я в первый раз на самолете летал, когда мне было 12 лет, и это было ещё в советское время! – с гордостью произнёс Алибек. – Мы вместе с родителями летали на отдых, на море в город Шевченко, сейчас он переименован в Актау . И это был советский самолёт АН-24, который всё время полёта вибрировал страшно, и гул от двигателей самолёта был слышен внутри и закладывало уши по-страшному. Чтобы услышать или что-нибудь сказать, надо было орать во весь голос, – засмеялся Алибек, вспоминая события детства. – Но для меня, мечтавшего ещё с детства, как и у всех мальчишек того времени стать лётчиком, первый полёт тогда остался в памяти навсегда, словно будто бы я слетал на ракете в космос. После этого полёта были ещё полёты на других авиалайнерах, как российских так и зарубежных, но всё равно полёт на дребезжащем АН-24 запомнился мне больше всего.

– И мне, наверное, мой первый полёт на самолёте запомнится надолго! – засмеялась Назгуль. – Как и это моё первое путешествие на поезде длиною более чем в два с половиной дня, и одной, без родителей, но зато с такой замечательной компанией.

– И мне! – смотря в глаза Назгуль, произнёс Алибек. Несколько секунд они смотрели друг на друга в глаза, и взгляд их друг на друга выдавал их скрытые чувства. Алибек наклонился, призакрыв немножко глаза, чтобы поцеловать Назгуль, но в этот момент их обоих вспугнул громкий голос проводника:

– Подъезжаем к Алматы! Сдавайте постельное бельё и сходите в туалет пока его не закрыли!

Назгуль постеснявшись проводника, что он мог ее увидеть, выскользнула из-под объятий Алибека и быстро забежала к себе в купе. Забежав в купе и закрыв дверь, она на какое-то время отдышалась и уняла своё волнение. Смотря в зеркало, висевшее на двери купе, она осмотрела себя в зеркале и принялась поправлять себя. Сердце так сильно колотилось и билось, и это сердцебиение она ощущала всем своим телом, и даже как будто слышала своими ушами.

– Кызым, что случилось? Ты вся красная такая? – побеспокоившись, спросила у неё Жанар-апа.

– Да нет, апа! Всё нормально! – попыталась спокойно ответить Назгуль.

Она быстро забралась к себе на верхнюю полку и делая вид, что собирает постельное бельё, стала анализировать произошедшее. Ведь когда Алибек наклонился к ней, чтобы поцеловать ее в губы, она тоже закрыла свои глаза и своими губами потянулась к нему. Его близкое дыхание она ощущала своими губами и готова была слиться с ним в поцелуе, пока им не помешал проводник.

– Что это с тобой, Назгуль! – спросила тихо Анар, которая сидела напротив, поджав колени под себя и красясь. – Неужели случилось то, о чём я подумала? – смеясь, спросила она.

– Не совсем! Чуть-чуть не случилось! – оправдываясь, сказала Назгуль шёпотом, приподнеся указательный палец к носу и скомкав губы.

– Поняла! – кивнула в ответ Анар.

В это время Алибек в коридоре немного постояв возле окна в надежде на то, что Назгуль выйдет, но так и не дождавшись ее, направился в своё купе.

Быстро собрав со своей полки постельное бельё и прихватив его с собой, сдал их проводнику, а затем зашёл в туалет перед его закрытием. Возвращаться к себе в купе уже не хотелось и присев у окна, он стал смотреть в окно. Поезд уже заезжал на окраины города, и тут и там стало больше и больше появляться сперва частных домов, а затем и многоэтажек и других зданий.

Параллельно движению поезда шла автотрасса, по которой ехали в два-три ряда вереница автомобилей с включёнными фарами в темноте. Чувствовалось интенсивное движение большого города. То тут, то там располагались автосалоны с новыми автомобилями, торговые центры и магазины, автозаправки и многое другое. Несмотря на то, что на часах уже показывало десять вечера, жизнь тут кипела вовсю. Обычно в такое время суток в Уральске жизнь на улицах как бы останавливалась, не считая праздничных дней, и машин и людей на улицах города становилось меньше, чем днём, а порой и никого можно было встретить на улице, не считая площадей и парков отдыха. А так многие, кто приезжал в Уральск в первый раз с больших городов как Алматы, говорили ему, что жизнь в Уральске у вас течёт медленно и размеренно, никто никуда не торопится и не спешит, в отличие от тех мест, откуда они приезжали. Но Алибеку лично такая тихая и размеренная жизнь в малых городах нравилась больше, чем жизнь в таких больших городах как Москва и Алматы, где все куда-то вечно спешили и торопились.

Обычно эту картину он наблюдал в московском метрополитене, где люди в переходах между станциями смотрели лишь куда-то вперёд с быстрым шагом, словно боясь опоздать на следующий по другой ветке поезд, а усевшись в сам вагон, люди тупо смотрели либо в потолок, либо уткнувшись в газету, книгу или телефон. Да и живя там и общаясь с коренными жителями Москвы, он для себя выяснил, что большинство из них умные и начитанные, с кем можно вести разговор обо всём – политике, экономике, моде и так далее, но в плане человеческих качеств, таких как доброта, сопереживание, душевная теплота, он такое не ощущал. Многие из них могли тебя запросто обмануть, кинуть или подставить, использовать тебя в своих личных целях. И ещё его удивляло то, что многие там живя в одном подъезде и на одной лестничной площадке, не общались между собой как соседи. Не в пример тому, как это было в Атырау и Уральске, когда заканчивался дома хлеб или чай, то можно было запросто спросить у соседей напротив взаймы до утра следующего дня.

Да и двор у них, куда входили две-три многоэтажки, знал о каждом жильце этих домов, кто и чем жил и где работал. А может быть, время такое наступило тяжёлое, что все эти «прелести» больших городов скоро дойдут и до малых городов тоже.

Ведь урбанизация и бешеный темп жизни постепенно коснётся и малые города, такие как Уральск, – думал про себя Алибек, смотря на яркие прожектора зданий с рекламной вывеской наверху, словно манящий туда зайти.

В это время по коридору вагона пассажиры сновали туда-сюда, кто-то сдавал проводнику постельное бельё, другие приводили себя в порядок, умываясь в туалете. В это время к нему подошла Назгуль, и Алибек привстав со стульчика, вместе с ней стал смотреть в окно поезда.

– Столько тут движения и машин! – удивлённо произнесла Назгуль, смотря в окно.

– Да! Почти как в Москве! – ответил Алибек.

– Если бы меня родители отпустили учиться в Алматы, то я бы вот так в поезде ехала бы ещё в прошлом году! – с некой грустью в голове произнесла Назгуль.

– Если бы ты училась бы здесь ещё с прошлого года, то мы бы может быть и не познакомились бы вовсе! – таким же тоном произнёс Алибек, приобняв нежно Назгуль и положив свою левую руку ей на плечо.

– Всё что не происходит у нас в жизни, может быть это и к лучшему! – произнесла Назгуль, ближе прижавшись к Алибеку.

Так и стояли они несколько минут, глядя в окно и прижавшись к друг другу телами. И эти прикасания без слов заменяли их отношения к друг другу.

Спустя некоторое время поезд стал притормаживать и останавливаться. Начал видеться перрон, и на нём было много встречающих людей.

– Неужели мы выходим сейчас? – недоумённо спросила Назгуль у Алибека. – С нашего вагона никто даже и не собирается, кажется, выходить.

– Сейчас спрошу У Сисенгали Нигметовича! – с этими словами Алибек пошёл в сторону его купе и через минуту вернулся оттуда.

– Он сказал, что это вокзал Алматы-1, окраина города, а мы все сойдём на вокзале Алматы-2, через 15-20 минут, – спокойно произнёс он.

– Тогда понятно! – улыбнулась вдруг Назгуль. – А то мы же видим с тобою, что особо никто и не торопиться к выходу у нас, значит, они все знают и уже наверное не первый раз едут сюда.

– Может быть! – ответил Алибек.

Поезд затормозил и остановился, и толпа встречающих на перроне стала метаться по перрону в поисках нужного вагона. На перроне стояло несколько бабушек, торговавших яблоками. Назгуль увидев это с окна, обратилась к Алибеку.

– Алибек! Апашки на перроне яблоки продают в вёдрах, видишь? Это алматинский апорт наверное, видишь какие крупные. Может, купим попробовать?

– Давай! – согласился Алибек.

Выйдя из вагона, они направились к ним и купив самые крупные яблоки в ведре, вернулись обратно.

Испробовав их на вкус, яблоки оказались вкусными и сочными. В полутемноте они не заметили, что ведро вроде было большим, а содержимое пакета было явно меньше. Войдя к себе в купе, они стали угощать апашек и Анар.

– Странно! – произнёс Алибек и высказал свои сомнения апашкам. – Купили ведро яблок только что, вроде там было 3-4 кг, а в пакете содержимое оказалось меньше.

– Это потому что они обманывают клиентов! – с негодованием произнесла Асем-апа. – На дно ведра ложат картон, который делает ведро наполовину пустым, а сверху яблоки ложат, вот так и дурят всех незнающих.

– Да вы что! – не могла поверить этим словам Назгуль. – Может сходим проверим, Алибек?

– Поздно уже! – ответил Алибек с некоторой обидой, когда заметил, что поезд начал трогаться с места и показывая это всем сидящим взглядом на перрон.

Самих апашек, торгующих яблоками уже и след пропал, и никого уже на перроне и не было, только торопящиеся к выходу в город припозднившиеся пассажиры с их поезда с чемоданами на колесиках.

– А по их внешнему виду невозможно было определить то, что они обманывают людей! – грустно сказала Назгуль, которая впервые столкнулась с таким обманом.

– Это Алматы, кызым! – успокоила ее Асем-апа. – В больших городах как Алматы надо ухо всегда держать востро, иначе облапошат, тем более в наше время.

– Да я помню 90-е годы, когда у меня родственники и знакомые стали челноками и стали возить вещи из Алматы в Уральск. Тогда они говорили, что на барахолке в Алматы подбирали кошелёк, валяющийся на земле, а внутри были деньги, – вспомнила случай из жизни Жанар-апа. – И тут к ним подбегали несколько здоровых парней и говорили тому, кто подобрал кошелёк, что это их кошелёк. И там в действительности было например, 50000 тенге, а они говорили что там было больше в несколько раз. И тогда они заставляли нашедшего портмоне выплатить недостачу из своего кармана, и таким образом обманывали людей.

– Вот-вот! И я о том же говорю! – добавила Асем-апа. – Будьте осторожнее здесь!

– А я почему то была хорошего мнения об Алматы! – заявила вдруг Анар. – Всё-таки это ведь культурная столица Казахстана, и здесь много театров и музеев, сколько их нет в других городах Казахстана!

– Это было раньше в советское время! – ответила ей Жанар-апа. – Коренных алматинцев осталось мало, многие уехали ещё в начале 90-х годов прошлого столетия, другие уехали в конце 90-х, когда их по работе направили в Астану, куда была перенесена наша столица. Сейчас в Алматы съехались люди почти со всех городов и областей Казахстана, особенно с южных и восточных областей, и Алматы стала как большая деревня.

В это время поезд начал притормаживать, приближаясь к конечной остановке. Уже издалека с окна купе было видно здание железнодорожного вокзала Алматы-2 и на перроне было видно много встречающих людей, а может быть и отъезжающих тоже, ни чем не меньше, чем на вокзале Алматы-1.

– Ну всё, вот мы и доехали до Алматы! – радостно произнесла Асем-апа.

– Алибек! Ты поможешь нам вытащить к проходу в вагон наши огромные сумки и баулы? – обратилась к нему Жанар-апа.

– Конечно, Жанар-апа! – ответил Алибек и взяв одну из них, направился с ней к выходу. В коридоре уже начали скапливаться пассажиры, и донеся до входа одну из сумок, тут же направился за другой. Сделав несколько рейсов, он в последний раз взяв уже теперь свою небольшую сумку, и пропустив вперёд Жанар-апу и Асем-апу, остался в купе с девушками.

– Даже и не вериться, что мы уже в Алматы! – радостно произнесла Назгуль, которая никак не могла усидеть спокойно на своём месте. – Может уже пойдём к выходу, Алибек?

– Да успеем мы все выйти, – подшучивая, ответил Алибек. – Там и так перед выходом с вагона большая очередь образовалась, не протолкнуться. Да и пока наш последний делегат не выйдет из этого вагона, никто не тронется с места и будут ждать последнего!

– А нас встретят тут или мы сами будем добираться? – так же ерзая на месте, спросила Назгуль.

– Да! Должны! – спокойно ответил Алибек.

Наконец-то поезд остановился, и толпа встречающих на перроне людей стала метаться по сторонам в поисках нужного вагона. Только вот возле их вагона кроме двух человек никого и не было. Наверное, эти двое и были те, кто их встречал, – подумал про себя Алибек.

Мимо их купе в коридоре образовалась уже пробка из выходящих и спешащих к выходу соратников и делегатов с их партии, в том числе и его трёх попутчиков, и разговаривающего по сотовому телефону и занятого Сисенгали Нигметовича. Когда поток выходящих сузился, Алибек, взяв в обе руки чемоданы Назгуль и Анар, предварительно закинув за плечи свою сумку и пропустив вперёд девушек, направился вместе со всеми к выходу.

На перроне как и говорил ранее Алибек, все ждали последних выходящих из вагона, и Сисенгали Нигметович лично пересчитывал количество делегатов.

– Всё! Все в сборе! – обратился он к двум стоящим и встречающих их людям, одетых в чёрные кожаные плащи и шляпы, силуэт которых был неразличим в темноте.

– Уважаемые делегаты от Уральска! – стал произносить речь один из встречающих их людей. – Рад всех вас видеть в Алматы! Меня зовут Максот Утегенович Коянов, и меня поставили к вам куратором, чтобы я вас всех встретил и разместил в Алматы. Сейчас мы все дружно сядем в автобус, который нас ждёт на площади у вокзала, и все поедем на нём в то место, где все вы будете находиться все эти дни. Утром у нас съезд партии, и пожалуйста попрошу всех сегодня никуда не расходится оттуда и не рассасываться, а утром вас всех также заберёт наш автобус. Всё поняли? – спросил он, обведя всех взглядом.

– Да! – хором ответили все.

– Ну тогда все сейчас идем за мной по направлению к автобусу! – сказав это, Максот Утегенович направился в сторону здания железнодорожного вокзала, по пути беседуя о чём-то с Сисенгали Нигметовичем.

Алибек, взяв в руки чемоданы, вместе с остальными направился к автобусу.

Пройдя через здание вокзала, они все оказались на площади, на которой также как и в Уральске находился памятник в виде всадника на коне, только смотрящий в обратную сторону.

– Надо же, чем-то нашу привокзальную площадь напоминает! – удивилась вслух Назгуль. – Также и памятник почти как в Уральске стоит, только в противоположную сторону смотрит.

– Этот памятник установлен в честь Абылай-хана – хана среднего жуза, признанный всеми тремя жузами как хан казахского ханства! – будто бы услышав изумление Назгуль, произнёс вслух Максот Утегенович, чтобы все услышали его. – Историю Казахстана, надеюсь, что все знают? – вопросительно и в то же время поучительно произнёс он.

– Конечно! – хором ответили многие, а кто-то из них даже добавил: – А как его не знать-то? Ведь он раньше на денежной купюре в 100 тенге красовался!

– Вот-вот! – одобрительно произнёс Максот Утегенович.

Алибек тоже конечно слышал и читал из истории Казахстана о Абылай-хане, и главной его заслугой считалось то, что он объединил силы трёх казахских жузов для борьбы против джунгарского нашествия, а затем и против цинских завоевателей. Он пытался объединить раздробленные казахские владения в единое государственное образование, заставил считаться с собой правителей соседних центрально-азиатских держав. Яркая личность и талант выдающегося политического деятеля и полководца Абылая сложились в один из переломных и драматических периодов в истории казахского народа, связанного с борьбой за свободу и независимость. Абылай-хан был похоронен в святыне казахского народа – мавзолее Ходжа Ахмеда Ясави в Туркестане.