И тут вдруг на реке камыш загорелся, пламя жаркое на сестёр поползло. Лень его первая увидала, да и говорит сестре: «Поспешим, Отеть, а то ведь сгорим совсем!» И стала Лень помаленьку да полегоньку к воде катиться. А Отеть как лежала, так и лежит, и сестрице говорит: «И не лень тебе, Лень, шевелиться? Огонь-то может до нас и не доберётся, его ветер задует». Но огонь добрался, и сухая древесина Отети быстро сгорела. А Лень потихонечку добралась до воды и уплыла вниз по реке. Вот с тех пор так и повелось – как бы мы ни ленились, а потихонечку да полегонечку все делаем.
Звезда замолчала и с улыбкой посмотрела на луны – поняли ли они? Но луны скуксили недовольные рожицы и заворчали:
– Плохая у тебя сказка! Неправильная!
– Хуже сказки никогда не слышала!
– Ужасная сказка!
– Так что отстань теперь от нас насовсем!
– И свет свой погаси! Спать мешает.
Звезда расстроилась, но… Уговор есть уговор. Она отвернулась от ленивиц и от грусти действительно перестала сиять. А обрадованные луны тут же начали храпеть, да так громко, что не заметили, как разбудили небесного кашалота, дремавшего в самом тёмном углу неба. Он был огромный и чёрный, как самая тёмная темнота. А ещё он был очень голодным, потому что не ел ни разу с того самого дня, как на Марусином небе появилась тогда ещё совсем маленькая звёздочка. Всё потому, что кашалот очень боялся света. Но теперь, когда звезда почти погасла…