Капканы и империи

Алексей Михайлович и Михаил Яковлевич Черкасские остались в истории как губернаторы Урала и Западной Сибири, которые внесли выдающийся вклад в создание металлургических и оружейных заводов для России. Последним из Черкасских при императорском царском дворе Романовых станет Алексей Михайлович Черкасский. Он был канцлером при Анне Иоанновне, некоторое время – и при Елизавете Петровне.

– Боюсь, что я Вас разочарую. После 1740 года с окончанием правления императрицы Анны Иоанновны потомков Идара на государственных должностях не останется, – сказал я Атажукину.

– О ком ты говоришь? Какая ещё Анна Иоанновна?

– У Петра I не станет наследников по мужской прямой линии. На престол взойдёт четвёртая дочь его брата (Ивана V) – Анна Иоанновна. В Москве будет много разных дворцовых интриг, переворотов. И новые цари и царицы забудут о дружбе и военно-политическом союзе между Москвой и Кабардой. Новые правители вероломно позарятся на благодатные, плодородные и обширные земли, на выход к Чёрному морю и начнут захватывать эти земли. И каждый раз будут находить тот или иной благовидный повод. Впервые идея нарушить Белградский мирный договор и его пункт о признании независимости Кабарды придёт в голову Елизавете I. Она пожелает построить крепость в Моздоке под предлогом «защиты крестьян от местных феодалов», но не успеет реализовать эту идею. Чуть позже этим займётся Екатерина II.

– Подожди, подожди! Ты меня совсем запутал! Только что ты говорил об Анне Иоанновне. Теперь будут и Елизавета I, и Екатерина II. Кто они?

– Елизавета I – дочь Петра I, которая придёт к власти в ноябре 1741 года путём дворцового переворота. Екатерина II – невестка Елизаветы Петровны. Гвардейцы приведут её к власти. У Петра I есть дочь Анна. Её выдадут замуж за Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского. У Анны родится сын, которого назовут Карл Петер Ульрих. Так как у Елизаветы I не будет детей, в Россию привезут её племянника и крестят по православию под именем Петра III. Ему не суждено было править Россией. Екатерина II, жена Петра III, урождённая София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская будет коронована в Москве 14 октября 1762 года. Женщина отстранит от трона мужа и не позволит взойти на престол законному наследнику – их общему сыну Павлу I, – закончил я.

– Тьфу, бабий бунт какой-то! – сказал Кургоко Атажукин.

– Бабий-то он бабий, но русский флот и армия будут присягать женщине. И присягу никак не преступят.

С 1735 по 1739 будет длиться русско-турецкая война, и ощутимую помощь России окажет кабардинская кавалерия. Подписанный в 1739 году трактат не был ратифицирован ни одной из сторон. А пока Елизавета I начнёт строительство крепости в Моздоке, и это обстоятельство сильно встревожит кабардинских князей, потому что новое укрепление станет приютом для беглых крепостных кабардинцев, армян, грузин, ингушей, осетин и других. Кабардинцы обратятся к Елизавете Петровне с просьбой, переходящей на тон требования: «Не строить крепость на адыгских землях». Российские представители будут убеждать кабардинских князей в том, что намерения их чисты и благородны, а строят в Моздоке укрепление исключительно с целью охраны и защиты кабардинских же границ, для лучшего воплощения в жизнь условий военно-политического союза и развития торгово-экономических отношений.

Кабардинцы настойчиво и дипломатично будут добиваться снесения укреплений: «…всеподданнейше просим всемилостивейше нас, рабов своих, не оставить и удостоить по-прежнему Вашему императорскому высочеству службу нашу продолжить, а мы вашему величеству всеподданнейше представляем: хотя в Моздоке караулу и строения не будет, но Вашему величеству опасности ни от кого не настоит и нам обиды быть не может, потому что противу нас, рабов Ваших, никакой народ супротивляться не может».

Елизавета Петровна услышит чаяния кабардинских князей и пойдет им навстречу, а во избежание обострения отношений с Османской империей и ухудшения отношений с Кабардой прикажет уничтожить Моздокское поселение. Но то была Елизавета Петровна, дочь Петра I! Екатерина же Алексеевна, урождённая немка, желает видеть Кабарду – подданную, а не Кабарду – союзницу. В состав её крепнущей Российской империи безоговорочно должна войти и Кабарда!

Екатерина II, подобно Каплан-Гирею, пытается начать правление с триумфа, – продолжал я.– Она принесёт многочисленные страдания на адыгскую землю. Ей будут чужды отношения, связывающие Россию и Кабарду с 1522 года, проверенные на поле брани. Мощь русской армии, преданной ей всем сердцем, она обратит на Крым и на Кавказ, а в первую очередь – на Кабарду как сердце Северного Кавказа. Сначала к ее ногам падёт Крым, потом и… Кабарда.

Вы, уважаемый Кургоко – продолжал я, – пытались вести переговоры с Каплан-Гиреем, а Ваши потомки будут делегировать старейшин на переговоры с Екатериной. Как и Каплан-Гирей, она останется глуха к здравым доводам. Вырастет на Моздоке крепость. Это и станет источником конфликта.

– Моздок! Кто-то посягнёт на наши земли на Моздоке?! Ты что-то путаешь… Издревле это наша земля. От Кубани до Каспия пасутся наши табуны и крупный рогатый скот. Кругом наши стада и горы… Урочище Моздока – самый центр кабардинской земли! Это лучшие наши пастбища… Они и зимние и весенние. Эти земли мы сдаём в аренду армянам, грузинам, грекам, крымским евреям… На Моздоке находятся и солёные озёра, поваренная и глауберова соль нужна людям! – возмущению Кургоко не было предела. Князь не мог успокоиться.

– Уважаемый Кургоко, я рассказал Вам нашу (кабардинскую) версию начала конфликта. Есть и русская.

– И чем же русская отличается от нашей?

– По этой версии русские соблюдали все условия Белградского мирного трактата, то есть Кабарда за Тереком была независимой от России. В урочищах Моздока, на противоположной стороне Терека (на границе с Россией), кабардинцам разрешали пасти животных только с разрешения российской стороны. Но настал день и кабардинец Кургоко Канчокин попросил разрешения у российского правительства поселиться на моздокских землях со своей семьей.

– Расскажи о нём подробней.

– Кургоко Канчокин – младший сын князя Малой Кабарды Канчоко Джиляхстановича. Старший брат – князь Адильгирей Джиляхстанович. Их сестра Русудан была женой картлийского князя Вахтанга VI.

– Почему он решил переселиться? В урочище Моздока нет поселений.

– Из-за вражды князей Малой Кабарды с князями Большой Кабарды.

– И что дальше?

– Ему отказали. По мнению русских историков, российская сторона отказала Канчокину в разрешении на поселение, так как они соблюдают условия Белградского трактата и не вмешиваются во внутренние дела Кабарды.

– Ничего не понял. При чём здесь Канчокин и начало войны?

– Канчокин на этом не остановился. В августе 1759 года он с семьёй принял православие в Кизляре и получил новое имя – Андрей Иванович Канчокин-Черкасский. Через три месяца он вновь обратился к русским властям, но уже как православный подданный Российской империи с прошением дать разрешение на поселение с семьёй, друзьями между урочищами Моздок и Микень. Он предстал перед русскими властями как ущемляемый, преследуемый князьями Большой Кабарды, подданный её величества. Напросился на приём к императрице. В следующем 1760 году Андрей Иванович Канчокин-Черкасский был принят Елизаветой Петровной. Он оставался в Петербурге два года. К тому времени власть поменялась. Выяснилось, что он способствовал восшествию на российский престол Екатерины II, принимал активное участие в перевороте, за что получил чин полковника и годовое содержание в 500 рублей.

– И тем менее не всё ещё понятно.

– На следующий 1763 год Кургоко Канчокин вернулся из Петербурга, поселился в урочище Моздока, где построили крепость. Беглые крестьяне (по версии русской стороны) устремились в Моздок, стали массово переходить в православие. Сбегавших крестьян стало настолько много, что вокруг крепости стали появляться маленькие поселения. Русские историки пишут, что их число достигло десяти тысяч.

– Десять тысяч человек – это как целая армия! В битве с османо-крымцами нас было десять тысяч. Такое большое количество мне кажется сомнительным. Что было дальше?

– Далее князья Большой Кабарды Касай Атажукин, Асланбек Карамурзин и другие пытались убить вероотступника Кургоко Канчокина несколько раз, но безуспешно.

– И ты продолжаешь настаивать на том, что из-за преследования Канчокина разгорелся конфликт? – спросил Кургоко Атажукин.

– Русские историки уверяют, что конфликт начался не из-за Канчокина, не из-за земли в урочище Моздока, а из-за того, что кабардинские князья были недовольны массовым бегством своих крестьян в Моздок. Они считают, что десять тысяч человек крестьян взбунтовались против своих князей, что они теперь хотят креститься и получить защиту русской короны.

– То есть ты хочешь сказать, что кабардинские князья были плохими и крестьяне от них убегали? – посмотрел суровым взглядом Атажукин.

– Идеальных людей нет, вполне возможно, что какие-то побеги имели место, но не в количестве, кратном числу целой армии. Это видение причины конфликта с русской стороны. По словам русских историков, князья приезжали на переговоры, большинство крестьян вернулось к ним, но были и те, кто не захотел возвращаться. Русских объявили в укрывательстве, начались первые столкновения, которые переросли в войну.

– К сожалению, не бывает в жизни так, чтобы не было ссор, конфликтов между людьми. Даже Каин убил Авеля – родного брата из ревности. Народная мудрость гласит: «В воде два камня, и те могут столкнуться»²⁰. Бывают и сложности между князьями и крестьянами. Кто-то что-то украдёт, кто-то кого-то ударит. Всякое бывает. Я сам князь. Всегда стараюсь стоять на правде и справедливости. Если мой сын обидит человека, то я его накажу. Ровно так же накажу и крестьянина, если он причинит вред другому крестьянину. Но я никогда не слышал, чтобы князья в Кабарде творили столько зла, что люди убегали от них.

– Российская сторона поощряла беглецов, предлагая прибывшим в Моздок и перешедшим в православие содержание в 40 рублей годовых, а желающим остаться в исламе 30 рублей. Императрице Екатерине II был представлен доклад «Об отведении урочища Моздок для поселения крестившихся кабардинцев во главе с владельцем Малой Кабарды Кургоко Канчокиным (Андреем Ивановичем), построении там крепости и превращения Моздока в центр распространения промышленности и торговли». В докладе отразили, что земля в урочище Моздока, о которой идёт речь, находится в российской стороне Терека, что оба урочища (Моздок и Микень) удобны для поселений, и самое главное – расположение урочища не противоречит заключённому трактату, то есть договору, с турками, словом: строить крепость с церковью и домом для Канчокина позволительно.

– Я не понимаю главного: по какому праву русская царица и турецкий султан делят то, что им не принадлежит? Что левый берег Терека, что правый её берег, протекающие у урочища Моздок, – испокон веков наша земля, – кабардинская, дарованная Всевышним нашим праотцам.

– Уважаемый Кургоко, я с Вами согласен. Здесь вопрос в другом. Всё зависит от мировоззрения правителей. Есть правители, о которых идёт слава на соседние земли к другим народам, и эти народы хотят к нему присоединиться, просятся в подданство, или заключают с ним военно-политический союз. Есть и другие властители, которым своих земель мало. Они грезят о победах, славе, новых землях. Мысли их и думы заняты тем, как расширить владения. Черкесы – иной народ. Правители у нас иные. Нам чужого не надо. Наши предки мужественно защищали свои земли, не посягая на чужие. В этом разница между правителями окружающих нас империй и черкесскими. Этим я хочу сказать, что соседи не успокоятся, пока черкесские земли не будут поглощены и народ не перейдёт под их подданство. Завоевание новых земель – это как аппетит, который приходит во время еды. Ты поел, насытился, но остановиться не можешь, потому что глаза ещё голодны.

– Чем ты можешь нам пригодиться? В чём смысл твоей миссии? – наконец спросил князь.

– Я пришёл просить: после великой победы в Канжальской битве следует отправить послов русскому царю Петру I с прошением включить Кабарду в состав России.

– Ах ты, щенок! Велика для тебя честь называться собакой… В тебе нет капли нашей крови! Ты не адыг! Горе глазам моим, тебя увидевшим! Горе моим ушам, такие речи услышавшим! – Кургоко испепелял меня взглядом, – Ты хочешь сказать, что если враг придет и постучится в твой дом, следует принять его с распростёртыми объятиями? А сражаться ты не станешь?

– Если в мой дом придёт враг и я буду в состоянии защитить свой очаг один, я буду защищать. Если же десяток врагов, я сделаю так же. Я родился через несколько столетий после величайшей трагедии моего народа. Вы не знаете того, что знаю я! Можете думать обо мне всё, что хотите. Но это единственный выход спасти наш народ!

– Нас никто ещё не побеждал в честном бою! – продолжал разъярённый черкес.

– Да, врагов было немало. Битв было ещё больше. Но наступает и последняя битва, когда проигрывает и великий воин, а войско терпит крах. Вспомните о мамлюкских султанах! Великий их султанат, просуществовавший три сотни лет (1250 – 1512), пал под натиском зарождавшейся новой империи! Вспомните это…

– Они проиграли. Но они, не мы! – усмехнулся Кургоко Атажукин.

Я хотел привести другой пример, рассказать, что в гражданской войне Севера и Юга Америки, южные штаты изначально были обречены, потому что у них не было собственной промышленности, и им легко можно было организовать морскую блокаду.

К моему огромному стыду я не владел теми словами, какими мог выразиться адыгский язык. А без них… В своей обычной жизни, когда возникает в речи дефицит слов, я, не задумываясь, примешиваю русские лексические понятия и веду разговор дальше. Но тут! Я открыл рот и замер, будто мне не хватало воздуха.

Он посмотрел на меня с каким-то подозрением. И подумалось мне: нужен переводчик! Он необходим для общения с предком! В мгновенье пришла на ум моя тётя Фатима, которая работает учительницей кабардинского языка. Благодаря её заметкам на странице фейсбука я снова приобщился к родному языку. Сначала еле по слогам складывал, потом чуть лучше и быстрее. Помню, как у неё на странице прочитал стихи на адыгском. К моему стыду я понял только слово «мама» и строчки, обращённые к Богу! Да, горько это, и одновременно стыдно. В обыденной жизни я говорю на кабардинском, но обнаружилось, что я владею только бытовым просторечием. Красоты и величия адыгского языка я не познал… В моём быту да и в профессиональной деятельности доминирует русский: сообщения пишу на русском, и моя работа формулируется на русском. Для укрепления памяти и путешествий учу несчастный английский. Да, на английском я ему высказал бы всё, что сейчас не могу выразить на адыгском! Но надо было говорить…

– В одном государстве²¹ начнётся война между северянами и южанами. Страна окажется как бы поделённой на две части. В одной будет промышленность, а в другой – сельское хозяйство. Люди, у которых есть промышленность, строят корабли, создают ружья, пушки, многое другое. А южане, занимающиеся земледелием и скотоводством, продают свой урожай для приобретения всего, что создают в промышленных регионах. Дружно жили эти люди, пока не стали спорить и дело не дошло до войны. Южане проиграют эту войну. Продавать урожай будет некому… И некому будет его покупать. Их корабли не смогут выйти в море, потому как вражеские суда не позволят этого. Война закончится поражением аграрного региона, – простыми адыгскими понятиями я пытался выразить суть гнетущих меня мыслей.

– Глупости не говори! Разве они были воины?! – князь продолжал спорить. – Мы своих готовим с младых ногтей!

– Хорошо. Если позволите, я кое-что покажу Вам. Присядьте лицом к той белой стене. – Указывая ему куда садиться, я достал из рюкзака всё необходимое для видеопросмотра.

– Вы сохраняйте хладнокровие: тут никто никому не сможет причинить зло. Поверьте мне, держите кинжал в ножнах. – С этими словами занял место за его спиной и начал транслировать отрывок одного из моих любимых фильмов с участием Тома Круза «Последний самурай».

Это была сцена, когда воины-самураи из деревни князя Кацумото надевают свои доспехи для встречи с войсками японского императора. Битва рыцарей-самураев против вооружённых пулеметами вчерашних крестьян, из которых японский император хочет создать современное войско по западному образцу.

Даже мне, мужчине, не удалось сдержать слезы сострадания, когда увидел это побоище на экране кинотеатра. Потом, спустя время, купил себе dvd-диск с этим фильмом, закачал на смартфон. Спасительной была идея показать Кургоко Атажукину этот фрагмент. Закончив приготовления под его пристальным и недоверчивым взглядом, я озарил стену потоком из импровизированного проектора.

В первые секунды Кургоко удивлённо привстал, потом сел на место. Сначала он осмысливал то, что видит на стене своего дома людей, до которых не может дотронуться и которые сами не могут коснуться его. Потом он стал осмысливать увиденное. Кургоко видел приготовления воинов и думал о былых битвах, поглаживая бороду, проводил мысленные параллели. Каждый раз, когда показывают «Последний самурай» (уже зная, что будет дальше), я не могу переключить: уважение к воинскому искусству, преданность своему делу и беззаветное служение отечеству заставляли меня смотреть фильм до конца. Ровно так же в память о своём дедушке-фронтовике Шогенове Малиле Хамзетовиче никогда не переключаю фильмы о Великой Отечественной войне.

Отрывок закончился, и наступила гнетущая тишина. Я молчал. Молчал и Кургоко.

– Что ты этим хочешь сказать? Что нас перестреляют, как и этих воинов? – спросил Атажукин. Он близко подошел ко мне и пристально заглянул в мои глаза. Я пытался отвести взор, но не мог.

– Этих воинов убили, но их земли, их жёны и дети со стариками уцелели, – тихо ответил я.

–Ты хочешь сказать, что есть войны, где убивают детей, женщин и стариков?

– Я Вас, наверное, шокирую, но в будущем войны будут такими: не будут щадить никого; ни стариков, ни женщин, ни детей.

– Что я слышу? Неужели люди в будущем сойдут с ума?!

– К сожалению… Людей будут сжигать; их жилища, сады, посевы… – если бы я хорошо знал адыгский, то произнёс: «тактика выжженной земли».

Он закрыл глаза, провёл по ним рукой, потом руками по лбу, волосам. Для адыгов (которых нынешние историки в чём только не обвиняют), поднять руку на женщину, ударить ребёнка или старика – это уже было святотатством! И в голове мудрого воина сейчас не укладывалось – как можно убивать женщин, детей и стариков! Адыгские воины были честны. На битву или на поединок выходили только с равными себе воинами. Никогда не предавали огню ни жилищ, ни урожая противника. Адыгский воин не позволял себе кощунственного глумления над человеческим достоинством.

– В этой горькой правде мы сегодня живём, – продолжил я упавшим голосом. – Но наступит день, когда черкесские нормы и правила ведения войны будут изучены, и народы мира будут на их основе строить свои отношения. – Я пытался сказать про Женевскую и Гаагскую конвенции. Сыны Черкесии были великими воинами, но среди них не было палачества. История народа помнит случай, когда преступнику был вынесен смертный приговор, но не был исполнен по банальной причине: потому что ни один черкес не снизошёл до того, чтобы отрубить голову безоружному, будь он хоть преступник…

А князь Атажукин оставался в задумчивости недолго:

– Продолжай. Скажи мне всё, о чём ведаешь, – он подошёл и взял меня за плечи, пристально заглядывая в глаза.

Мне тяжело. И теперь в сомненьях: говорить или нет. Но молчать нельзя, поскольку выпал такой шанс. И я сказал:

– В 1721 году возникнут распри между князьями Кайтукиными, Атажукиными и Мисостовыми. При этом Мисостовы были на стороне Атажукиных. Спор возникнет за выбор одной из сильнейших империй, с коей лучше заключить союз … Будет «Кашкатауская партия», которая будет выступать за дружбу с Крымом и Османской империей и даже привадит их на родную землю, чтобы вкупе бороться с противодействующей им «Баксанской партией», отстаивающей дружбу с Россией. Титулованные князья теперь возомнят себя наместниками Бога на земле, но повелевать будут недостойным образом.

Атажукин нервно потёр лоб и сказал:

– Князья – такие же люди, как и все. У каждого человека есть свои достоинства и изъяны. Князьями впервые стали называть людей, которые достигли признания в воинском искусстве, и люди стали обращаться к ним в период военных конфликтов, чтобы победить общего врага. Но это не даёт князю права считать и ставить себя выше любого другого человека. «Князь» – это ответственность, обязательство, долг, поэтому я не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Я хочу сказать, что после Канжальской битвы не будет более в кабардинском народе подобного. И не будет таких князей, как… Вы. Уйдут великие князья. В память о них люди будут спрашивать совета у потомков великих князей. У кого-то из князей будут достойные сыновья, а у кого-то – нет. И те сыновья, что недостойны были своих отцов, облачившись в наследственные титулы, приведут к гибели народ. Кабардинские князья будут как…

Хотел сказать, что кабардинские князья будут как «лебедь, рак и щука» тянуть народ в разные стороны, но не знал как выразиться на адыгском. Но князь-то знал русский, и пришлось мне прибегнуть к помощи «великого и могучего».

– Кабардинские князья будут тянуть в разные стороны, как «лебедь, рак и щука», – закончил я.

– Так ты плохо владеешь родным языком, – огорчился князь и грустно усмехнулся.

– Да, так. Оказывается, что плохо … – от стыда я отводил глаза.

– Жаль… Владеешь военным искусством? Помочь сможешь? – спросил Атажукин.

Тут я густо покраснел и отмолчался.

– Да какой же ты адыг?! Языком не владеешь! Воин в тебе краснеет …

Я разочаровал Атажукина. Сильно разочаровал!

– А вы не хотите взять на себя часть ответственности и за моё невежество? Это Ваши наследники приведут к тому, что народ адыгов будет развеян по ветру, как пух одуванчика, к тому, что от пятимиллионного народа на земле предков сохранится всего пятьдесят тысяч! Как Вам такая арифметика?

Князь медленно побагровел и тяжело поднялся, но я продолжил:

– Не хотел говорить, чтобы поберечь Ваше сердце. Но вижу, это бесполезно. Так слушайте теперь: крепость на Моздоке построят. Будет восстание. И оно будет жесточайшим образом подавлено царскими генералами. Они считают, что территория уже покорена, и императрица Екатерина II царствует с победами и с завоеваниями новых земель.

Но генералы ещё не познали гордый дух адыга-воина: резня продлится долгие 101 год! (Кургоко вздрогнул, побледнел, схватился за сердце). Войну развяжет Екатерина II, но все 5 последующих монархов будут вести эту войну и дальше. Царская Россия победит французского императора Наполеона быстрее, чем покорит гордых черкесов. Русские войска нанесут четыре поражения османской Турции, захватят Польшу, покорят Крымское ханство, присоединят к своим землям Прибалтику, Финляндию, Закавказье, но черкесская заноза будет отдавать горечью долгого рецидива. Шестая часть доходов огромной царской России будет поглощена завоеванием Черкесии, и бóльшая часть русской армии будет дислоцирована на территории черкесов. Долгая, непоправимо долгая война придёт на адыгскую землю…

Жестокие генералы русской армии будут устраивать страшные карательные операции, черкесские аулы будут вырезать и выжигать. Пытающихся спастись будут отстреливать пришлые душегубы. Страшная вакханалия придёт в вечные горы.

Пушечные ядра русской артиллерии будут легко пробивать стены горских жилищ, вызывая пожары, и тем самым в Кабарде будут догорать селения за селениями.

На землях выжженных аулов будут русские станицы, их нарекут именами тех генералов русской армии, кто сотворил ад для целого народа. Целые переулки и улицы адыгского пепелища будут увековечены фамилиями их же карателей.

Военное угнетение, изъятие земель, пастбищ и угодий приведут к тому, что адыги лишатся главного военного преимущества – стремительных кавалерийских набегов. Появляясь из ниоткуда малыми группами, всадники наносили врагу сильный урон и исчезали столь же стремительно. Теперь это станет невозможно, так как воины лишатся своих друзей: скакунов-иноходцев. Адыги тысячелетиями разводили этих коней чистокровной породы.

Многочисленные беды будут отягощены отсутствием урожая, эпидемией чумы. Адыги начнут массово покидать родные пенаты. Часть уйдёт в Дагестан и Чечню, другая – в Западную Черкесию. От крупного субэтноса адыгов – кабардинцев на родной земле к 1822 году останется лишь около 30 тысяч человек.

В 1829 году мир увидит сделку между Российской и Османской империями под названием «Адрианопольский мирный договор», который поставил точку в русско-турецкой войне 1828 – 1829 годов. В судьбе адыгского народа этот год станет драматически переломным.

Адыги узнают, что по Адрианопольскому мирному договору турецкий султан, чья нога никогда не ступала на землю черкесов (чьи войска не бывали на землях убыхов, шапсугов, абадзехов), признал, что черкесы впредь становятся подданными русского царя, а их земли передаются российской империи. Гордые черкесы будут негодовать и возмущаться. Это как кто-то посчитал, что твой дом уже не твой дом и по распоряжению «кого-то» жилище отходит другому лицу!

Черкесы соберутся для принятия решения. Этот сход войдёт в историю как Адагумское собрание. На форуме образуются две партии с диаметрально противоположными взглядами.

Одна партия желает подчиниться России, вторая предпочитает войну за сохранение независимости. И победит партия, предложившая войну.

Западные черкесы продолжат ожесточённое сопротивление, осуществляя крупные кавалерийские операции во главе со своими предводителями, коими станут князь Джамбулат Болотоко и Тугужуко Шеретлуко Кызбэч²².

В памяти потомков останется поход Джамбулата Болотоко от Черноморского побережья и от Сочи до захваченного русскими Баксана, куда он дойдёт во главе кавалерии с боями, оттягивая земли, уже занятые русскими войсками. Шлемы, кольчуги и налокотники будут сверкать и плавиться под лучами жаркого летнего солнца. Будут сокрушаться форты.

Рассказывая об этом князю Атажукину, я вспомнил, что нынче по этому пути следует маршрут поезда Пятигорск – Адлер. От Пятигорска до Баксана – ещё по прямой – 54 километра. А расстояние от Баксана до Адлера – 620 километров, по прямой между ними – 306 км. Но это виртуальная прямая, которую можно начертить только на карте.

А в далёком 1709 году было бы сложно объяснить своим предкам, что такое поезд, да и такой задачи у меня не было. Вспомнил я и двух самых известных предсказателей рода человеческого – Нострадамуса и Вангу. Ислам запрещает обращаться ко всякого рода шарлатанам, гадалкам, но хочешь-не хочешь, переключая телевизионные каналы, «сталкиваешься» с репортажами, где пытаются разгадать эти предсказания. Ванга описывала техническую новинку, где «железо родит железо». Звучало странно, пока кто-то из разгадывавших её «видения» не додумался предположить, что она подразумевала действие 3D-принтера. Да, действительно, похоже на то, как железо рожает железо. Мысли! Мысли способны с феноменальной скоростью уносить в неведомое.

– Будет вероломно убит Джамбулат Болотоко, Тугужуко Шеретлуко Кызбэч скончается от многочисленных ран. У черкесов более не станет таких полководцев. А война продолжится.

Поселение черкесов у реки Псезуапсе, уничтоженное генералом Лазаревым, превратится на карте Черноморского побережья России в новую станицу «Лазаревское». В районе р. Туапсе появится множество посёлков, носящих имена «Вельямин», «Вельяминовская», «Вельяминовка» в честь генерала Вельяминова; «Михайловск» – в честь наместника Кавказа Михаила Николаевича Романова; станица «Суворовская» со временем будет переименована в «Суворов – Черкесский» – в честь А.В. Суворова, «Головинка» будет переименована в честь генерал-лейтенанта Головина, уничтожившего адыгское поселение на реке Шахе. Станица «Раевская» недалеко от Анапы получит своё название в честь генерала Н.Н. Раевского. Вместо шапсугского названия аула Сочипсы появится известное ныне «Сочи».

Но не только у Черноморского побережья появятся новые топонимы. Селение «Александровское» в Ставропольском крае нарекут в честь Александра II.

В наши дни главные улицы городов Кавказских Минеральных Вод увековечат именем генерала Ермолова – самого лютого офицера царской России в эпоху покорения Северного Кавказа. Русскому царю будут служить многие генералы, но большинство из них не русские. И глумиться они будут в надежде получить в награду прекрасные плодородные земли, отнятые у прежних владельцев.

Как пишут историки, 5 императоров, 1 принц, 50 генералов, 2 фельдмаршала, 1 барон, 1 мирза, 1 хан, 1 великий князь, 5 князей, 2 адмирала, 3 графа, 1 маркиз, 2 бригадира и 7 атаманов будут возглавлять русскую армию, уничтожившую черкесов.

Война с черкесами будет поглощать у имперского российского бюджета от 16 до 25% ежегодного дохода. Капитуляция Шамиля на чеченском направлении позволит русскому царю Александру II обязать своих генералов «поставить точку» в этой изнурительной и кровопролитной войне. В сентябре 1861 г. Александр II лично встретится с делегацией черкесов и предложит им переселиться на болотистые низины Кубани. Получив от черкесов не только отказ, но и встречное требование освободить их земли, Александр II прибегнет к решительным мерам: «чтобы победить черкесов, нужно истребить половину народа, а вторую половину нужно заставить уехать на чужбину». Царское правительство даже продумает, как преподнести это кощунство мировой общественности: «паломничество черкесов к святым местам»…

Реализовать эту варварскую идею освобождения черкесских земель от коренного народа поможет заговор с участием османского султана. Русскому царю надобно не только занять черкесские земли, но и заселить эти территории христианами! Турецкому султану необходимы храбрые воины – мусульмане, которых он, в свою очередь, может расселить на завоёванных землях христиан в Европе (чтобы черкесы на завоёванных землях служили барьером…). Турецкий султан знает, что черкесы – искусные воины. И если «выбить из них» клятву верности, то они до конца своих дней не отступятся от данной присяги.

Таким образом, русский царь и турецкий султан произведут своего рода взаимовыгодный обмен: черкесов в Османскую империю, а армян из Османской империи, запорожских казаков и прочих безземельных христиан – на черкесские земли!