Бейвнос досадливо поморщился – вы мне уже порядком надоели…чего?
– Все кровати заняты? Свободных коек нет?
– Есть, вон в том спальнике, в комендантском взводе…
Сотрудники правоохранительных органов педантично прошерстили комендантские постели, и вдруг тот из них, что был младшим по званию (сержант) радостно крикнул – есть! И поднял вверх, перемазанную дерьмом простыню.
– Никогда не видел, чтобы обосранные простыни приводили человека в такой восторг. Ну и что это доказывает? Что вы с ней делать теперь будете? На анализ отправите?
– Какой анализ? Поменьше смотрите детективы по телевизору, просто это подтверждает нашу гипотезу об убийстве.
– Ерунда. Тетеря повесился, остальное ваши фантазии. Когда вы заберёте тело?
– Это не к нам, мы свою работу сделали.
Милиционеры уходят, раздосадованный Бейвнос скрывается в каптёрке, и выходит, вооружённый своей любимой клюшкой
–Ну – с, начнём наводить порядок.
24.
– Алло! Ильяс, брат, здравствуй!
– Здорово!
– Как твои дела?
– Хорошо, спасибо, у тебя как? Проблем нет со старослужащими, с офицерами? А то мы с ребятами подъедем, разберёмся, любому перо в жопу вставим!
– Да нет, всё нормально, одноклассников наших встречаешь, как они там?
– Хорошо, похоже, что кроме тебя и Хлястика, все остальные откосили от армии.
– Ммм, понятно, слушай, посылка моя дошла?
– Да, всё путём.
– Ну, как тебе девочка Света?
– Да так, ничего особенного. Лучшая женщина та, которую пожелаешь. Всегда ждёшь чего – то большего.
– Не нравится? Верни обратно!
– Это нереально, я не знаю, где она сейчас ебалом торгует – может в борделях Стамбула, а может в Праге. Кысмет. Бабки получены, дело сделано, кстати, я твою долю передал другу твоему. Он странный какой – то, он не пидор случаем?
– Седой? Нет, он нормальный.
– А ведёт себя так, будто в карий глаз долбится, ужимки какие – то петушиные…
– Нет, он в порядке.
– Когда следующая будет?
– Подожди немного, у меня же не конвейер, требуется время, индивидуальный подход…Слушай, а ты чем сейчас занимаешься?
– Да так…у дядьки подрабатываю…
– А дядька?
– Охраняет Руслана Имрановича.
– Это которого…того самого? Который в Большом Белом Доме?
– Угу.
– Солидно.
– А то, ну ладно брат, рад был слышать тебя, будут новости – звони.
Тетеря был найден повешенным, а Вася просто исчез, никто не знал куда, человек просто растворился в пространстве – как будто его и не было, таким образом, наша рота лишилась двух стукачей за один день. Мамчик ходил по роте с победительным выражением на розовом, сморщенном личике, личике недоношенного имбецила, очевидно, что он считал всё произошедшее своей победой, и страшно этим гордился. Я продолжал исправно ходить в наряды, и обнаружил, что Мазепан имел привычку записывать свои впечатления от произошедших событий, и планы на следующую неделю в сиреневый блокнотик, блокнотик он прятал в стол, и запирал его на ключ. Замочек был примитивный, и отпирался обычной скрепкой.
3 марта 1993.
Отпр. Троих во втор. Караул. Не работает грибок на периметре.
Был в гостях у В. В. В.В – полный кретин, и не умеет пить. Включил песню «Мы горим как спирт в протянутых руках», налил себе в ладони спирту и поджёг. Теперь ходит по части с марлевыми повязками на руках, при отдаче чести похож на мумию из фильма…
8 марта.
Не забыть поздравить Е.Г. Договориться о встрече.
Отправить Трубина на гарнизонную гауптвахту.
К Е.Г.
Твои глаза как два алмаза,
Что тают в темноте ночной,
Сто пятьдесят вчера я вмазал,
В преддверии свидания с тобой,
Сегодня я всажу все триста –
растёт, растёт накал страстей!
Твой взгляд опасен словно выстрел,
Из миномётов всех мастей,
Твоя корма с турбо надувом,
Изящней чем обводы БТР,
Я завтра выжру все пол-литра,
Иль я не русский офицер?
13 марта 1993 г.
Найти сварщика (вышка во втором карауле). Забрать Трубина с гарнизонной гауптвахты. Готовиться к итоговой проверке.
– Какого… ты тут делаешь? – в дверном проёме стоял Мамчик.
– Ты «Унесённые ветром» читал?
– «Унесённые» кем? Негром? Это про баскетбол что – ли? Я кино такое видел.
– Ага, про баскетбол, там главный герой – негритянский баскетболист Рэтт Батлер, так вот он говорил «подслушивая, можно узнать много интересного», от себя добавлю – и, подглядывая тоже.
– Куда ты там подглядываешь?
– Да так, кое, – какие документы…
– И что там полезного написано?
– Скоро итоговая проверка.
– Тоже мне новость, она каждые полгода, давай вали отсюда, а то, кто – нибудь из офицеров придёт, я по балде из – за тебя получу. Слыхал, что Бейвнос сказал – всем отпороть буквы СА с погонов.
– Зачем?
– Приказ такой. Советской армии больше нет, спарывай буквы.
– Не хочу. Мне с буквами больше нравится.
– Дело твоё, оторвёт старшина погоны с куском ключицы в придачу, будешь знать.
В следующем наряде мне пришлось ждать двух часов утра, прежде чем я смог погрузиться в волшебный мир мыслей Мазепана.
15 марта 1993 года.
Съездить за комбикормом в Петелино. Кардинально решить вопрос с Е.Г. – так больше продолжаться не может!
17 марта 1993 года.
Подрался ефрейтор Арбртрухтер с рядовым Кусаровым. Объяснительные прилагаются.
Объяснительная записка.
Я – ефрейтор Арбтрухтер, 17 марта 1993 года ударил рядового Кусарова ногой обутой в сапог по спине (ниже спины), потому что этот пид (зачёркнуто), этот низкий, гадкий человек назвал меня пидара…(зачёркнуто) гомосекк…сук… скандалистом (мусчиной, котрый любит других мущщин), а я не такой, он оскорбил чуство моево достоинства, и получил по морд (зачёркнуто) по спине. Презнаю сваю вину, больше так делать не буду.
Арбтрухтер.
Объяснительная записка.
Я, рядовой Кусаров назвал ефрейтора Арбтрухтера пидаром, потому что он сказал, что не будет мыть пол в умывальнике, а он был дневальным первой смены, и должен был помыть пол, прежде чем встать на тумбочку. Он сказал, что еб…(зачёркнуто) голову моего отца, поэтому я понял, что он – настоящий пидар, и назвал его так ещё раз, тогда он ударил меня ногой по ж… (зачёркнуто) задней части спины, ногой обутой в сапог, а я ударил его в грудь. Виноват. Больше не буду.
Кусаров.
20 марта 1993 г.
Добиться госпитализации сержанта Бугрова (он сходит с ума, чуть не перестрелял возвращающихся с караула, потерял карабин при приёмке – сунул за шкаф и забыл).
30 марта 1993 года.
Отправить старшину в командировку в Партизанское (сопровождать команду разгр. Вагоны). Срок командировки 1.04 – 4.04.!!!
Собрать ряд. Злобаря (для перевода в др. часть)
Опа– па! В другую часть! Нет, так мы не договаривались, я ещё не закончил всего, что задумано. Как избежать перевода? А что это у нас – «Отправить старшину в командировку…», надо думать, что счастливый любовничек не упустит шанс воспользоваться отсутствием носатого, и рогатого прапорщика. Надо помочь любящему мужу пережить рогазм, и открыть ему глаза на происходящее, учитывая темперамент Бейвноса, для кого – то эта ситуация должна закончиться плачевно. Я быстро набрасываю текст записки:
«Уважаемый Александр Гивиевич, я ваш давний друг и поклонник, я давно восхищаюсь тем, как стойко вы переносите тяготы и лишения службы, как неуклонно растёт боевая готовность нашей армии в результате вашего чуткого и бдительного руководства войсками. Вы – настоящий патриот, и тем больнее мне наблюдать, что в вашем тылу подняла голову гнилая гидра предательства. В то самое время, когда вы проводите бессонные ночи на службе, укрепляя нашу оборону, в вашей собственной семье, дали всходы протухшие семена измены. Весь военный городок об этом знает, и только вы, как человек благородный не замечаете происходящего, врождённое чувство такта не позволяет вам опуститься до сплетен и пересудов. Чтобы не ходить вокруг да около, скажу прямо – ваша жена вам изменяет с человеком, которого вы считаете своим другом. Чтобы не быть голословным, подтвержу свои слова фактами. Первого апреля вас отправят в командировку на три дня. Если вы сможете найти способ вернуться домой в один из этих дней, то вы застанете любовников прямо на месте преступления.
Доброжелатель.».
Минуточку! Я же не знаю – когда именно Мазепан предаётся любовным утехам в компании порочной бухгалтерши Елены Геннадиевны. А если Бейвнос вернётся, а счастливых голубков не будет в любовном гнёздышке? Надо знать точно, в какой день, мщение обрушится на счастливых любовничков. Как это выяснить? Есть один способ.
– Алло? Вита, солнце моё, это ты?
– Это ты, урод? Ты смеешь звонить мне, после всего, что ты мне устроил? Ах ты…
– Виточка, зайка, произошло недоразумение, после задушевных бесед с твоим папой, я осознал глубину моих заблуждений, я понял – какой скотиной я был, твой папа привёл очень веские аргументы, он умеет убеждать, и я склоняюсь к мысли о том, чтобы официально оформить наши с тобой отношения, все последние ночи, я плачу в подушку при мысли о том, что мой малютка будет расти без отца, а ты – ты, моя нежная голубка, останешься без мужа! Моё сердце разрывается от боли, я с трудом подавляю рыдания, и задаю тебе главный вопрос – ты согласна?
– Ты чего? Прикалываешься надо мной?
– И в мыслях не держал! Я абсолютно серьёзен! Так ты согласна?
– С чем согласна?
– Ты согласна выйти за меня замуж?
– О! Я не знаю…
– Вита! Соберись! Я уже звонил своим родителям – они благословляют наш брак, папа купил детскую кроватку, а мама купила прихватки для посуды! От таких предложений не отказываются!
– И всё будет по – настоящему? Белое платье, торт…
– Марш Мендельсона, дворец бракосочетаний, дуры, играющие на арфах, кольца, шампанское, подруги невесты, свадебное путешествие на Мальдивы – всё будет!
– Ух ты! Я согласна!
– Ты не представляешь себе, как же я счастлив! Когда мы увидимся?
– Мм, мама отсылает меня в Боровск к тётке…надо сделать УЗИ, ещё кое – каких врачей пройти…
– Когда? Когда? Я рычу от страсти!
– Давай сегодня вечером, завтра утром я уезжаю, вернусь в четверг.
– Сегодня я не могу, я в наряде…значит в четверг! Жду с нетерпением! Целую тебя, моя нежная голубка!
– Так я могу рассказать маме, что мы…
– Пока не надо, я зайду, и мы обо всём расскажем, сюрприз будет! Ну, всё, пока – пока, люблю тебя!
– Угу. В смысле я тоже…
Так, она уезжает завтра утром, завтра первое, четверг – третье, у любовников в распоряжении двое суток, вряд ли Мазепан пойдёт к ней среди белого дня, это было бы слишком нагло, значит первого – второго, вечер – ночь, так и запишем! Я вношу исправление в записку, и засовываю её под дверь каптёрки, на этот раз промаха быть не должно.
Первого апреля не произошло ничего, развод, заступление в наряд, неужели записка не достигла цели? Старшина уехал в командировку, и в роте было тихо и спокойно. Утро вторника было копией утра понедельника, я тоскливо ждал своей очереди на раздаче в столовой, и в этот момент меня кто – то схватил за шею сзади, и начал душить, душить по – настоящему, от неожиданности я выронил из рук поднос, тарелка с кашей плюхнулась на пол, в голове мелькали дурные догадки – кто это? Бейвнос? Мазепан? Кто желает моей смерти? Я пытаюсь разжать пальцы на шее – бесполезно, ни малейшего шанса! Внезапно руки разжимаются, я судорожно глотаю воздух, Седой радостно смеясь своим дурным смехом, спрашивает – прикольно? Меня подруга научила во время секса, так я все простыни обкончал, она решила, что я обоссался, столько спермы из меня вытекло!
– Ты…ты осёл бля! Я чуть не сдох…урод, что за шуточки?
– Чего? Ты не возбудился? У тебя не встал?
– Пошёл ты…
– Ну, извини, я и забыл, что ты у нас не по этому делу, ты – честный алкаш! Тебе нет дела до девок! Мы не ёбари, мы пьяницы! Вот девиз роты охраны!
– Ты пакет получил?
– Кстати! Тебя только за это придушить надо! Чё за друзья у тебя? Ты откуда этих джигитов знаешь?
– Неважно, в детский сад вместе ходили. Пакет получил?
– Они меня (он понизил голос) чуть в жопу не оприходовали, этот главный у них…как его….
– Ильяс?
– Да…он мне стволом угрожал, глумился сука,…что у тебя за дела с ними?
– Проехали, я не понял, ты пакет взял?
– Да взял, взял, ты поосторожнее с ними, они тебя подставят, эти индейцы, не говори потом, что я тебя не предупреждал!
– Не твои проблемы, не переживай по этому поводу.
Я беру тарелку каши, и сажусь за стол, сержант – дежурный бросает в мою чашку два куска сахара, и пытается пройти дальше, я останавливаю его – мало.
– Чего?
– Сахара мало.
Он кладёт ещё два куска.
– Ещё.
Кладёт ещё два – хватит?
– Я скажу, когда хватит, клади ещё.
Он смотрит на меня выпученными глазами, и механически накладывает сахар в чашку – всё, хватит, вали отсюда. Ошарашенный, он отходит к следующему столу. Я меняю свою чашку на чашку сидящего рядом Кащея, тот садится, отхлёбывает чаю, кашляет и выплёвывает жижу на пол
– Бля! Это чё такое? Бурда, столько сахару – там ложка не двигается, какой шакал мне столько сахару навалил?
Я показываю глазами на дежурного, Кощей возмущённо орёт
– Слышь ты! Иди сюда, дятел! Я этот чай тебе щас в очко залью, неделю срать не будешь!
Испуганный сержант подбегает к нашему столу – я…да я, мне сказали…
Кощей хватает кружку и делает такое движение, будто собирается плеснуть чаем в сержанта, тот отпрыгивает назад, и выбивает поднос из рук хмурого, насупленного как английский бульдог ефрейтора из автороты. Ефрейтор отвешивает сержанту тяжеленный пинок, сержант падает на стол и сбивает локтем шапку с головы Тышмана, злющего дембеля из Коми, тот с рычанием вскакивает, сержант в ужасе валится на пол, все радостно гогочут. От входа в столовую несётся распаренный Кунг – Фу, его конопатое лицо блестит от пота – слыхали? Вы слыхали?
Он плюхается за наш стол, отпивает сладенького Кащеева чая – пиздец!
– Кому?
– Мазепану! Во дела! Кто бы мог подумать!
– Что случилось?
– В штабе все на ушах! Гидру вызвали, дежурный по части за жопу держится – не знает, срать ему или танцевать! Оооо!
– Да объясни нормально, чего ты причитаешь как бабка контуженная! Чего случилось?
– Ща, отдышусь. Короче. Я сегодня посыльным в штабе, с самого утра всё было нормально, полчаса назад прибегает Бейвнос…
– Откуда прибегает, он же в Партизанском?
– В этом всё дело…прибегает Бейвнос, ручищи в крови, весь заляпан кровищей, весь, будто быка выпотрошил, прибегает и орёт – самоубийство! Самоубийство!
– Кто самоубился?
– Мазепан!
– Ни х…себе! А Бейвнос тут причём?
– А притом. Он говорит, что он зашёл в свой подъезд, а там Мазепан лежит, Мазепан дважды выстрелил в себя из пистолета, Бейвнос стал делать ему искусственное дыхание, и перемазался кровью.
– Бред какой – то, какого хера Мазепан решил застрелиться в подъезде Бейвноса?
– Ага, дежурный говорит, что Мазепан харил жёнушку Бейвноса, видимо тот прознал и…
– Кого? Да я её видел, её трахнуть можно только под наркозом, ей бы молот метать, или ядро толкать – баба – тяжеловес, битюг блядь! Объём бицепса такой, что Шварцнеггер стыдливо скулит от зависти…
– Не знаю, так говорят…
– Так это чего получается, Бейвнос грохнул Мазепана? Вот это да! Чума! Бомба!
– Я представил Бейвноса, делающего Мазепану искусственное дыхание рот в рот! Я бы на его месте умер и без огнестрельных ранений!
– Бха – га – га!
– А кто теперь у нас командиром роты будет?
– А чего будет с Бейвносом?
– Какая разница! У нас, похоже, и командир части новый будет, Гидру теперь точно снимут!
– Во дела! Вот тебе бабушка и Юрьева хрень!
25.
Товарищи солдаты! Меня зовут капитан Выдирайло! Я – ваш новый командир роты! Я строг и справедлив, слуга царю, отец солдатам! Тем из вас, кто честно несёт службу, бояться нечего! Наша рота охраны и химзащиты останется лучшей в части, в смысле несения караульной службы, всё останется по – прежнему. Позвольте представить вам нового старшину нашей роты – старшего прапорщика Мамона!
Новый ротный был высок, худ, сутул, горбатый нос, голубые глаза, рыжие волосы, длинные морщинистые, верблюжьи губы, и очаровательная привычка перекатывать что – то невидимое во рту, видимо наслаждался неповторимым вкусом верблюжьей колючки. Мамон был невысок ростом, усат, в моменты гнева закатывал глаза под лоб, и несказанно радовал собеседника видом желтоватых белков. Выдирайло вызывал старослужащих в канцелярию для знакомства, дошла очередь и до меня.
– Я всё о тебе знаю, всё, что происходило между тобой и Бейвносом, меня не касается, вся эта история с его дочкой, меня волнует другое – в роте должен быть порядок, и в его наведении я буду опираться на вас, на опытных солдат, я считаю, что молодых надо держать в узде, и лучше чем вы – старослужащие, этого не сделает никто. Если в роте будет порядок, я закрою глаза на некоторые ваши шалости, но! Это не касается пьянства! Я знаю, что у тебя были проблемы с этим, так вот! Напьёшься – отправлю на губу, затем переведу в роту обслуги к чурбанам, дослуживай там. Мы друг друга поняли? Отлично! Можешь идти.
…– Злобарь, зайди в каптёрку, старшина зовёт.
Мамон расслабленно растёкся на стуле, усы импотентно обвисли, лоб блестел от пота.
– Разрешите войти, то…
– Входи. Получи и распишись.
– Что это?
– Приватизационный чек. Расписался? Чтобы вас не огорчить, разрешите получить…
– Угу. А что это такое?
– Один гандон с противной рожей, по телеку говорил, что на эту бумажку можно две «Волги» купить.
– Правда?
– Врет, конечно, по его роже видно, что ворюга, здесь какое – то наебалово, правда я ещё не понял, какое именно…
– Так чего делать с этой бумажкой?
– А я откуда знаю, каждый, кто заходит сюда, спрашивает одно и то же – «чего делать, товарищ старший прапорщик?». Чего хочешь! Хочешь – продай, вон в городке объявление висит «куплю ваучеры «, хочешь пропей, только так, чтобы я тебя не спалил, хочешь – жопу вытри, у нас теперь свобода, вот и думай сам. Зови следующего.
В полном соответствии с принципом свободы потребителя, управляющим рыночной экономикой, я обменял свою бумаженцию на две бутылки водки, и взял их с собой в караул, чтобы отпраздновать переход к политике «шоковой терапии».
Мы заступили в караул в 18 – 00, к 19 – 00 (за исключением азиата, не прослужившего ещё и полугода, и помощника начальника караула) весь наличный состав был пьян. Между караулами существует система оповещения о проверках, наш караул (третий) называли лесным, он находился дальше всех остальных, и проверяющие приезжали к нам в последнюю очередь. Поступил звонок из первого, затем второго караула, это означало, что проверяющий где – то поблизости. Напившись тёплой водки, и закусив её луковицей, я почувствовал такую расслабленность, что не смог выйти на пост, и вместе с другим караульным завалился под батарею сушилки. Мы утоляли голод горелыми сухарями, и хихикали как дебилы, катаясь по полу от смеха. Отдыхающая смена завалилась спать, вместе с ними упал на топчан Кащей из бодрствующей смены, начальник караула заметался по караулке – часовых на посту нет, только два солдата могут связно выражать свои мысли – э! Товарищи солдаты! Кто будет отвечать на вопросы проверяющего? А что будет, если он объявит «караул в ружьё»? Ау? Где ещё один боец из бодрствующей смены?
– Он ушёл за ужином…
– Какой ужин? Машина ещё не приезжала!
– А кто об этом знает? Ушёл за ужином…
– Кто будет говорить с проверяющим?
– Индеец…Как тебя звать?
– Уладжун.
– Во! Ула…жмун…мун всё знает, праильно?
– Так точна!
– Маладец!
Проверяющий оказался бодреньким живчиком, обошёл всё караульное помещение, позвал караульного бодрствующей смены.
– Обязанности часового.
Уладжун глубоко вздохнул – ох – ох, ох, часовой запрыщэно…спат – сыдэт, прыслонялся к каму – ныбуд, прымат от кого – то, и пердават каму – то эти самые…как будэт културно сказат…срат и ссат?
– Естественные надобности.
– Точна! Эбстэствынны понадобасты!
– Достаточно! Я вижу, что ты знаешь. А где второй караульный?
– Жрать.
– Чего «жрать»?
– Ушол. Жрать.
– Не понял, что значит «ушол. жрать»?
Начальник караула пришёл на помощь идейному потомку жителей лаконики – он пошёл за ужином.
– Ааа,понятно. Ладно. А чего это часовые не звонят? Они же должны с каждого грибка отзваниваться?
– ?!
Проверяющий подождал двадцать минут, и уехал, не дождавшись моих звонков, я не мог позвонить, потому что спал в сушилке, выполняя строгий завет нового командира роты.
Каждое утро в роте начиналось с зарядки, Бейвнос лично выгонял всех из казармы, и строго следил за проведением зарядки, Мамон был историческим оптимистом, поэтому доверял проведение зарядки сержантскому составу. По утрам мы выгоняли молодых на зарядку, и совершали неторопливую прогулку, сопровождая её утончённой светской беседой на философские темы, эдакие перипатетики в кирзачах.
– Я выхожу короче на остановку, никого! Один сморщенный дятел в шляпе, и больше никого! Я грю, слышь! Во скока автобус? Он грит – в пять! Я грю – закурить дай! Протягивает сигарету, хорошую, с нипелем. Я грю – деньжатами помоги, в отпуск еду, голяк на базе. Он достаёт трясущимися куриными лапами лопатник, и начинает искать купюры помельче…Короче! О чём я ни попрошу – всё делает! Не к чему придраться! Ну, сука, увёртливый гад, как его подловить?
– Как?
– Я нашёл выход!
– Какой?
– Я ему грю – дядя, ты в армии служил? Ага, гворит, служил. А как у вас с там с пидорами было? До сих пор балуешься? Или бросил? Вилка! Признаёшься что бросил, значит, ты – бывший пидор! А если не бросил, значит, ты –и сейчас пидор!
– Ну и…?
– Дядя затрясся, блеет, мычит…
– А ты?
– А я ему в грызло – на! Пидорюга, не отвертишься!
– Отоварил?
– А как же! Котлы снял, во – смотри, нравятся? – Мамчик закатал рукав афганки, продемонстрировав золотые часы – видал сасун?
– Не видал, и не сасун…
Откуда – то сбоку появился мужчина в ярко – розовом спортивном костюме, хорошо уложенные волосы, холёное лицо, внимательные голубые глаза, он подбежал к нам, и с лёгкой одышкой спросил – почему стоим, бойцы? Почему не бегаем?
– Иди куда шёл, дед – куртуазно вступил в разговор Брешет. КППшник Третьяк сконфуженно фыркнул, и потянул Брешета за рукав, тот отмахнулся – отвали! Пан – спортсмен строго посмотрел на Брешета – хамите, товарищ солдат, представьтесь, пожалуйста!
– Чего? Я? Бл…– Третьяк зажал ему рот рукой, и что – то прошептал на ухо, Брешет, открыл рот, потом закрыл, и стал похож на аквариумную рыбу, тупо выпускающую воздух ртом. Розовокостюмный спортсмен рявкнул – бегом! Быстро! Марш! Все неспешно потрусили вперёд, я медленно пошёл вслед за бегущими – а вас, товарищ солдат, это не касается?
– У меня хронический бронхит, я недавно из госпиталя, у меня освобождение.
– Фамилия?
– Злобарь.
– Запомню. А что это оттопыривает вам штаны, рядовой Злобарь? Достаньте, пожалуйста,… о сигареты! Интересно, получается – бегать вы не можете, а курить можете?
– А я не затягиваюсь.
– Я всё понял – обладатель гламурного костюма рванул вслед за бегущими, невежливо повернувшись ко мне спиной…
– Алло, Соня? Здравствуй, это Злобарь.
– Здравствуй, зачем ты звонишь мне? После того, что ты сделал с несчастной Витой, ни одна честная девушка не должна с тобой разговаривать, если ты рассчитываешь ко мне подкатить…
– Да нет, я не собираюсь к тебе «подкатывать», я по другому поводу звоню, ты помнишь наш разговор о твоём будущем?
– Ну,…помню, а что?
– В субботу приезжает мой дядька…
– Очень рада за тебя, а мне то, что с того, что приезжает твой родственник?
– Он работает продюсером на канале моего папаши, если ты хочешь, я могу договориться с ним о том, чтобы он тебя прослушал, если конечно, ты действительно этого хочешь.
– Я..я…а что надо делать?
– Спеть песню, станцевать, декламировать стихи, показать своё умение держаться перед камерой…
– Мне надо подготовиться?
– Сонечка, если тебя устраивает волшебная, брызжущая весельем жизнь прапорщицкой жены, увлекательно проводящей время в ГДО и видеосалоне, пьяный муж в засаленной портупее, целлюлитные, распухшие жёны других прапоров, постепенная утрата человеческого облика, грязные орущие дети, если всё это – твоя мечта, тогда давай закончим этот разговор, и попрощаемся…
– Нет, нет, я не хочу жить в военном городке, меня уже воротит от этих рож, видеть их не могу…
– В субботу приходи часикам к десяти к третьему КПП…
– К третьему? Зачем? Он что, на КПП меня слушать будет?
– Нет, конечно, поедете в этот ваш культурный центр…как его…»Золотой прапор», там и видеосъёмка, и эстрада, не в гостинце же ему тебя прослушивать, правильно?
– Ну…да,…а он ко мне приставать не будет?
– Сонечка, открою тебе секрет, который известен всем, на телевидении работают гомосексуалисты и евреи, так вот, мой дядя – не еврей, понимаешь?
– Ааа, да, кажется да…
– Отлично, ну, пока!
– Пока! Слушай, а тебе это зачем надо? Зачем ты мне помогаешь? У тебя какие – то планы по отношению ко мне, да?
– Нет, никаких планов у меня на тебя нет.
– А зачем тебе это надо? Он тебе платит за это, да?
– Нет. Просто не могу видеть, как ты здесь чахнешь, а как представлю, что тебя обнимают мохнатые прапорщицкие руки – брррр! Аж передёрнуло! Ты достойна большего!
– Ты такой благородный! Прямо этот …как его …у Достоевского был в книге…
– Князь Мышкин?
– Да! В общем – идиот! Во!
– Ну, спасибо Сонечка, ладно, пока, и ещё…ты пока о прослушивании никому не говори, а то начнут судачить – актрисуля, то сё – ну, ты понимаешь? Заранее не надо об этом извещать.
– Никому? Даже маме?
– Даже маме! Потом скажешь, когда выступать начнёшь, хорошо?
– Ну,…хорошо.
– Счастливо!
– Пока!..
– Алло, Ильяс, брат, как дела?
– Отлично, как у тебя?
– И у меня тоже. Я насчёт посылки, в субботу, в десять, третье КПП.
– Красавэц! Мне как раз бабки нужны, срочно, очень вовремя! Как там насчёт предыдущей? Всё тихо у вас?
– Всё в порядке, насчёт денег я позже позвоню, хорошо?
– Хорошо! Жду звонка!..
Пятница началась со строевого смотра, в тот момент, когда мы привычно сделали «равнение направо» на плац вышел холёный пижон, встреченный нами на зарядке, но на этот раз не в розовом спортивном костюме, а в мундире полковника.
– Кто это?
– Дуровец, новый командир части…
Сзади тихо заматерился Брешет – а я ему чуть в торец не заехал, сука…
– К торжественному маршу, повзводно, на одного линейного дистанция…
Мы чеканили шаг мимо нового командира, я (как и положено старому) шёл в предпоследнем ряду, как только мы прошли мимо Дуровца, тот вскрикнул – Злобарь не поёт!
Я громко выругался – ёбаны в рот!
– Что вы сказали, товарищ солдат?
– Я говорю, что пою во весь рот!
– Ааа, а то мне другое послышалось. Ты не пел!
– Чтоб у тебя жена храпела!
– Чтооо?
– Я говорю – половина роты не пела!
– Гм, рота охраны – пройти с песней ещё раз!
Длинный, нескладный Выдирайло, подбежал ко мне, нелепо вихляясь – Злобарь! Ты хотя бы рот открывай, он не отстанет!
Мы браво промаршировали мимо нового командира, я несильно открывал рот, изображая пение.
– Злобарь не поёт!
Выдирайло затряс веснушчатыми щеками – ты чего? Жену его оприходовал что – ли? Чего он прибодался?
Я недоумённо пожал плечами. Во время третьего прохода Дуровец подбежал ко мне, и, сделав ладошку кульком, напряжённо прислушивался к моему пению, пришлось простонать – взвейтесь соколы орлами…
– Чего так тихо поёшь? Еле – еле…
– Хронический бронхит, товарищ полковник!
– Помню – помню, рота охраны возвращайтесь в расположение.
Выдирайло недобро улыбаясь, поманил меня пальцем.
–Иди сюда. Талантливый ты парень, Злобарь. Умеешь наживать себе врагов. Если честно, то я тебе не завидую, тебе осенью на дембель, что – то подсказывает мне, что уедешь ты отсюда после того, как Ельцин звякнет новогодним стаканом об экран телевизора.
Я решил вздремнуть перед заступлением в караул, прилёг, как только блаженная нега стала охватывать меня своими цепкими руками, со стороны качалки раздались громкие крики, затем громкий топот ног – вниз! Вниз! Он ещё жив!
– Чего там?
К моей кровати подошёл Мамчик, он с трудом сдерживал радостную улыбку.
– Чего ты такой счастливый?
– Всё!
– Чего «всё»?
– Пиночет «всё».
– А поточнее?
– Упал вниз из окна качалки.
– Как это? Он чего на подоконнике гантелями размахивал, птичек сшибал?
– Ублюдок готовился к дембелю, загорал на подоконнике, я говорит, приеду к своей девчонке шоколадным, гха – ха, приедешь сука, только горизонтальным, хы – хгы!
– Ух, ты лютый, злопамятный ты тип Мамчик, уж, сколько времени прошло, а ты всё помнишь, кто прошлое помянет – тому глаз вон…
– А кто забудет – тому оба!
– Так это ты его…?
– Что ты, что ты! Несчастный случай, человек не рассчитал, и выпал из окна третьего этажа, какое несчастье, а ведь он должен был уволиться через неделю, ай – ай! – Мамчик лицемерно почмокал обветренными губами.
По взлётке бежал дневальный, Мамчик окликнул его – чего там?
– Да ничего, жить будет!
– Так он чего – живой?
– Да, подумаешь, с третьего этажа упал, здесь невысоко.
– Стой блядина, сюда иди, чего он сказал?
– Да ничего, мычит только, наверное, дураком останется.
– Ладно, вали отсюда.
– Чего – то ты разнервничался Мамчик, опасаешься Пиночета? Чего он должен был сказать? Назвать того, кто помог ему полететь?
– Иди ты…– Мамчик раздражённо взмахнул рукой, и ушёл в сторону канцелярии.
26.
– В связи с событиями в Москве, сегодня заступаем в караул с усилением, понятно? Понятно.
Мы сидели в Ленинской комнате, и ожидали развода, на экране телевизора догорал чёрно – белый дом правительства. Камера выхватила лестницу, с обеих сторон которой, скрестив руки на затылках, стояли защитники Белого дома, откуда – то появился отчаянно храбрый гражданин, который начал героически наносить безоружным, стоящим к нему спиной людям неловкие удары, тычки, отвешивать оплеухи. Сидящий перед телевизором капитан радостно засмеялся – так им! Красно – коричневая сволочь, коммуняки херовы, всех расстрелять! Не вижу среди пленных Руцкого и Хасбулатова, где они? Этих двоих повесить прямо перед входом в дом правительства, и не снимать трупы до Нового года, в назидание остальным ублюдкам!
Демократически настроенный капитан оказался нашим начальником караула. Он продолжал радоваться победе демократии и за ужином, азартно поедая сечку, он оживлённо размахивал руками, и увлечённо митинговал – вот теперь заживём! Запретим компартию, поднимем экономику, построим правовое государство, уничтожим ядерное оружие, сократим армию, Россия станет ведущей, демократической мировой державой! Мы проведём люстрацию, привлечём к ответственности всех, причастных к сталинским репрессиям, вычистим эту гулаговскую сволочь из государственного аппарата, распустим КГБ – оно нам не понадобится, поскольку Россия вольётся (наконец – то!) в цивилизованную семью народов, откроем границы – нас ждёт процветание! У нас огромный экономический потенциал, тупые коммуняки не умели управлять экономикой – наштамповали танков, а бабских прокладок производить так и не научились, да чего там прокладки – джинсов нормальных нет! Мы создадим новую экономику – экономику знаний! Мы…