Человек задумался, окинул взглядом свою маленькую спутницу и покачал головой.
– Расскажи же мне толком! Не томи…
Старик улыбнулся хитро, будто и впрямь что знал, а говорить не торопился. Налил чай в золотистую кружку, да протянул её гостю.
– Что ли ты нарочно надо мной издеваешься из-за этой тени? – зарычал человек, грубо отталкивая дающую руку. Хозяин дома только нахмурился.
– Злой ты человек, – сказал спокойно. – Разве сможешь вырастить себе нормальную тень с таким-то характером?
– Скажешь тоже! – воскликнул путник с досадой. – Да кабы её можно было отрастить!
– Отчего же нет? Очень даже можно. Только время на это нужно, терпение и свет.
– Куда там! Только в темноте и спасаюсь от этого горя! Другим Ночь вон какие тени даёт, а я что же?
– Бесплатно только угощение в этом доме, а за хорошую тень цена полагается, – отозвался Старик, протягивая гостю новую чашку.
Посмотрел человек на трясущуюся старческую руку, побрезговал брать из неё. Отвернулся. Незаметно сплюнул в сторону. Хозяин всё понял, но виду не подал. Только стал внимательнее приглядываться к чужой Маленькой Тени.
– За этим городом, – заговорил, наконец, – край света и тьмы. Ночь приходит сюда, когда день царит в мире людей, а под вечер выбирается из укрытия, отправляясь блуждать по нашим землям. Скоро она вернётся. Коли ты ей по нраву придёшься, то исполнит она твоё желание. Но не рассчитывай получить что-то просто так.
– Я на всё готов! – обрадовался путник.
– Даже если взамен придётся всю жизнь бояться собственной тени?
Человек покосился на маленькую спутницу, она безмолвно смотрела на него.
– Что она мне сделать-то может? Такая маленькая и никчёмная.
Путник ушёл, а Старик остался сидеть на прежнем месте, навсегда прикованный к солнечному лучу. Под тяжестью безразмерной тени доживал он свой век. Уже который век.
Об этом он не успел рассказать. Да и не спрашивали его. Люди вообще не спешили спрашивать о последствиях, пока не становилось слишком поздно.
– Думаешь, ты какой-то особенный? – прокряхтел Старик, поднося к губам чашку с чаем.
Путник уже не слышал его. Он шёл вперёд, кляня свою тень и радуясь, что скоро сможет её оставить. Но чем ближе казался край света и тьмы, тем труднее ощущалась дорога, тем сильнее затягивались минуты. А тело слабело под гнётом ветра, снега и силы, которую он не мог видеть, но всё отчётливее ощущал. Его гнули и ломали, сбивали с толку.
Но человек был упрям. Ещё больше – зол. Чем сложнее ему становилось, тем громче звучали его ругательства. А когда дух начал покидать его, путь вдруг закончился.