Глава четвёртая. Имя им Авантюристы
– Вы кто такие? – стояла напротив нас староста, уперев руки в боки, – вас из города послали? Или нет? И почему вас только двое? Хотя вы говорите, что вас трое? И почему один из вас садовник? А другой наёмник, одетый как копейщик, но с коротким мечом? – сыпется на нас шквал вопросов, от которого моя голова разболелась ещё сильнее, а ведь она болит с того момента, как я проснулся.
Слава богу, на этот раз без каменной плиты в качестве одеяла. Вопросы так и сыпались, их было так много, что я даже не все слова понимал и всё это началось после того, как мы спросили, нет ли в этой деревне проблем с гремлинами.
– Так стоп! – поднял ладони Роси и сказал он это своим ледяным голосом – судя по вашей реакции, проблема есть. Насколько она серьёзная? – староста только по глубже вдохнула, чтобы начать новый нескончаемый поток вопросов, Роси снова поднял руку и всё тем же голосом продолжил, – мы не будем отвечать на шквал вопросов, мы не на допросе, прошу говорите максимально просто и без вопросов, – от его такого голоса становиться не по себе.
Я его только недавно начал слышать, но уже заметил, что он отлично работает как успокаивающее средство.
– Уже было два столкновения, – выдохнула она, – оба раза с отрядом разведки, – а вы…
– Место их уже нашли? – перебил её Роси.
– Да, – недовольно ответила она, нахмурив старые седые брови, – их там пару десятков и это только в лагере, сколько ещё их в округе, не известно.
– Поди в пещере какой-нибудь?
– Почти угадали, в шахте старой.
– Хорошо. Мы можем зачистить данную шахту от гремлинов за определённую плату.
– ПФ, ха-х-ха-ха-ха, – засмеялась староста, да так, что у неё слёзы навернулись.
– Вы, двое, ой нет, трое, с шахтой полной гремлинов??? – сквозь смех и слёзы пыталась она выговорить, – садовник, пере мечник или недо копейщик и кто-то неизвестный? – почти хрюкая от смеха, с трудом выговорила она.
– Да, – спокойно ответил ей Роси, – вот только в соседней деревне, из которой недавно начал скот пропадать, больше никто не смеётся.
– Вот сейчас не поняла… – опешила она, моментально успокоившись, – что случилось с той деревней?
– С ней всё хорошо, можете не переживать, – успокаивающе сказал Роси, – да и скот теперь у них больше не будет пропадать. Мы убили троих троллей, которые этим занимались.
– Брешешь, – серьёзно сказала она и её старческое лицо наконец приняло серьёзное выражение.
– Идите в ту деревню и сами спросите, – развёл руки в стороны Роси.
– Допустим я вам верю, – осторожно начала она говорить после недолгого молчания, – что вы предлагаете?
– Как я понял, вы уже вызвали поддержку из ближайшего города. Когда они будут, дня через два-три?
– Обещались быть до конца недели… С тех пор прошло два дня, – с небольшой задержкой добавила она.
– Мы предлагаем в половину от той суммы, что они запросили за поддержку уже сегодня решить ваш вопрос с гремлинами.
– П-ф-ф-ф, – снова фыркнула она, немного повернув голову на тонкой шее с дряблой кожей, в сторону, – вам не жирно будет? На двоих ой, троих, такую сумму, а?
– А вы что считать не умеете?
– Что? Ты чём вообще?
– У вас выбор, договориться с нами, и мы убьём гремлинов уже сегодня, за половину стоимости или будете ждать городских, которые будут не раньше, чем через пять дней, неужели так сложно посчитать что выгоднее, особенно при условии, что нам аванс не нужен, и доказательства мы принесём и обмануть ни мы вас, ни вы нас не сможете.
– Это как это?
– Если мы не убьём всех, то вы это быстро поймёте и настучите армейцам, они быстро найдут такую разношерстую группу как наша. И вы нам, в случае успеха, заплатите. Вы ведь не настолько глупы, чтобы злить тех, кто смог втроем вырезать целую шахту гремлинов? – последнюю фразу Роси сказал с явной угрозой.
– Хорошо, – немного подумав, кивнув, ответила староста – сегодня до полуночи если решите проблему, то деньги ваши.
– Завтра до обеда, – как отрезал Роси.
– Та-а-а-к, вы же сказали, что сегодня решите вопрос.
– Всё верно, пока мы дойдём до места, время будет уже к обеду, пока зачистим будет ночь. По ночи, уставшие, мы никуда не пойдём. Заночевав, с утра сразу отправимся к вам в деревню и до обеда вернёмся. Так что да, вопрос мы решим уже сегодня. Просто за наградой явимся завтра к обеду.
– Хорошо, – с недовольством ответила она, снова немного подумав, – завтра ДО обеда.
– Ну вот и договорились, – протягивая ладонь для рукопожатия весело улыбнувшись, сказал Роси. И как бы извиняясь добавил, – а провожатого можно? А то мы ведь не знаем где шахта…
***
– Шахта, как шахта, – сказал я, стоя перед входом в неё.
Если не считать того, что вход в неё был весь истоптан, а на земле валялось два трупа гремлинов, которых мы только что убили. То ничем не примечательная заброшенная шахта. Перед входом стояли мы с Роси, провожатый давно ушёл, а Мари'а с момента выхода из деревни, так и не показалась.
– Ну, что пойдём, – спросил я у мешкающего Роси.
– Давай ещё пару минут подождём, вдруг всё-таки появится, втроём то сподручнее, – глядя своими персиановыми глазами прямо в мои, что бывает довольно редко.
Мы присели прямо у входа, в теньке, чтобы нас не было видно и при этом мы видели все подходы, чтобы в случае чего, по-быстрому разобраться с теми, кто решит войти в шахту или выйти из неё. «Бах-бах» – пять минут тишины были нарушены двумя упавшими мешочками из коричневой ткани, завязанными красной верёвкой, к нашим ногам, один возле меня, другой возле Роси. А после, разламывая кусты, появилась Мари'а, с весело светящимися глазами, и в, без того грязном и рваном плаще, который был ещё теперь покрыт и колючками, и ветками с листочками, Роси взял свой мешочек и развернул, внутри него оказалось, немного дикой малины.
– Спасибо, – кивнул он, присевшей рядом с ним на корточки, юродивой.
– А вот твой мешочек, я бы не стал открывать, – сказал мне Роси, отправляя целую горсть малины себе в рот.
Я глянул на мешок и увидел, что сквозь него начала просачиваться красная жижа – кровь. Пощупав мешок аккуратно пальцами, я понял, что внутри дохлая мышь.
– Да какого хуя! – вспылил я, – сначала каменная плита, как надгробие, сейчас дохлая мышь! Это что за дела!? – вскочил на ноги я, положив руку на меч.
– Это ты правильно решил, – сказал Роси с довольным лицом, закидывая остатки содержимого мешочка себе в рот и поднимаясь с земли.
– Нам пора идти. Всё в сборе. Ты готова к драке? – поинтересовался Роси, игнорируя моё раздражение от случившегося.
Полы плаща немного распахнулись, явив оттуда, две кольчужных перчатки. Сжав кулаки, Мари'а два раза ударила казанками друг об друга и её глаза от этого резко засветились.
– Вот и отлично, идём, строем, я первый, потом ты Эль, замыкает строй Мари'а. Твоя задача, – обратился он к ней, – не дать никому атаковать нас со спины, при этом ещё ты будешь зачищать всё то, что мы пропустили. А перед боем ссориться не стоит, – сказал он, проходя мимо меня, – если нужно выпустить пар, то у тебя сейчас будет много возможностей для этого.
В шахте пахло затхлостью, сыростью, плесенью, грибами и гремлинами.
– Хорошо, что от них не так несёт, как от троллей, – уже в слух сказал я и Роси согласно со мной покивал.
– Да и освещение тут есть, – действительно, по всей длине шахты сколько позволял увидеть взгляд на стенах висели факелы.
– Приготовьтесь, скоро начнём, – скомандовал Роси поправляя платок на лице.
Первый гремлин нам попался спустя десять минут как мы спустились, в шахту. Он был убит Роси быстрее, чем он понял, кто перед ним. В следующие полчаса мы убивали небольшие группы гремлинов, которые попадались нам на глаза и делали это быстрее, чем те успевали опомниться.
Особенно отличилась Мари'а которая одним ударом, своей кольчужной перчатки пробивала головы гремлинам почти на сквозь. И Роси со своей поломанной косой, от удара которой головы гремлинов с их тонких шей, отлетали только в путь. А вот я не очень отличился. С коротким мечом довольно трудно управляться, он тяжёл и неудобен.
«П-ы-м-м-ш-ш-ш»– что-то ударилось об стену и сползло по ней, судя по звукам. Я и Роси повернулись на звук. На земле лежала Мари'а и её тело билось в судорогах, при этом капюшон немного сместился, приоткрыв часть лица, точнее, довольно аккуратный подбородок и тонкие губы, на которых была пена…
– Чего стоишь помогай! – крикнул Роси пролетая мимо меня.
– Она же юродивая, это для них в порядке вещей, – сказал я, но всё же подошёл, – что делать то?
– Так, поворачивай её на бок, ага, вот так, – когда мы это сделали, из-под плаща что-то выпало с металлическим звуком, – теперь положи её руку под голову.
– Это блин сложно! Её трясёт как осенний лист на ветру.
– Делай и будь осторожен, – Роси же при этом согнул её голые, босые, с грязными стопами ноги в коленях, – вот отлично, – ответил он на мои действия, – теперь положи одну руку ей на плечо, другую на бедро и придерживай, чтобы её не так сильно трясло, при этом не дави, вовремя… – он, не договорив сорвался с места вперёд, при этом метнув косу точно в глаз одному из гремлинов, удар мечом второго он, как обычно, остановил рукой, а другой, схватив его за длинное ухо, с разворота ударил гремлина об стену лицом, да так, что у того в разные стороны полетели зубы и кровь, после чего схватил серп из тела первого и пробил ей голову второго.
– Держи её аккуратно, пока приступ не закончится, – сказал он, при этом ему в плечо вонзился арбалетный болт, но как это бывает и с мечами от прикосновения к Роси он потерял всякое ускорение и просто упал на пол при этом, было ощущение, что звякнул он с обидой. Роси же, недолго думая, схватил его и просто кинул обратно в коридор.
– Плохо, что это часть не освещается, – мы стояли на краю освещённой зоны.
Дальше была тьма, но и это ещё не всё, за спиной от куда мы пришли, то же начала образовываться тьма. Кто-то гасит факелы.
– Окружают, – выдохнул Роси и в знак подтверждения его слов, уже с моей стороны, прилетел арбалетный болт в спину Роси.
Хорошо, что результат тот же, болт просто упал на землю, но ему было не до него, он резал очередную пачку гремлинов. Теперь на него разом накинулись сразу четверо, один из которых лёг сразу на подходе от броска косы, второй получил в морду, от чего тоже отшатнулся. Удар третьего был остановлен свободной рукой, а четвёртый же, не стал церемониться и прыгнув в бок, оттолкнувшись от стены, с разинутой пастью, прилетел Роси точно в горло. Но как уже заведено, ни одна из атак не прошла по нему. Того, что с мечом, он от пнул ногой, того, что попытался впиться ему в шею, он взял за ноги и подняв их выше своей головы, со всей дури дёрнул, от чего гремлин плашмя прилетел на пол, разбив себе затылок. Тот, что с мечом, заревев, попытался отрубить Роси голову, пока тот был в наклонённом положении, но, как и ожидалось, удар снова не прошёл, Роси же выбил ударом кулака меч из рук гремлина, другой его поймал и перерезал косым ударом горло этому гремлину походным ножиком. После чего встал и как ни в чём не бывало подобрал свою косу и приготовился к новой атаке.
– Её там трясти не перестало? – бросил он через плечо.
– Перестало, – ответил я, поняв, что так и есть.
– Отлично, тогда оставь её прямо так, а сам приготовься отбиваться, чую мы тут на долго.
– Хорошо, – сказал я, кивая, поднимая меч с пола, вставая спиной к Роси по направлению к той части тоннеля, из которой мы пришли, – как только отобьёмся ты мне всё объяснишь, бросил я ему.
– Хорошо, – выдохнул Роси метая в тень, тот арбалетный болт, который прилетел в него ранее.
«Будет плохо, если они и в меня из арбалета выстрелят» – подумал я, услышав невнятные звуки с моей стороны тоннеля. Я не Роси. Меня он пробьет на сквозь. С криком «у-а-а-а», из тени впереди показались сразу двое с копьями, направленными мне в грудь. Отбиваю оба в сторону и заряжаю кулаком тому, что слева в челюсть, по обратной дуге возвращаю меч, по пути рассекая лицо второму, тут же присаживаюсь вниз, уходя от удара очередного гремлина, направленного мне в горло. Выставляю залатанный абы как щит перед собой, от удара очередного копья направленного в присевшего меня. От удара по щиту рана разболелась с новой силой. Хватаюсь левой рукой за копьё и со всей силы тяну на себя, выставив меч перед собой. Почувствовав, как владелец копья напоролся на мой меч, отпускаю его, вырывая из обессилевших рук копьё и неудобным обратным хватом втыкаю его в пузо тому гремлину, что ранее пролетел надомной стараясь отрубить мне голову. Щитом блокирую его удар уже возле самого уха, от отдачи этого удара получаю собственным кулаком себе по голове. Больно… что кулаку, что голове. Но резкая боль в спине между лопаткой и позвоночником, перебила её. Дёргаюсь вправо и вниз уходя с предполагаемой зоны стрельбы и правильно. Второй болт выпущенный следом пролетает там, где я стоял до этого и попадает в одного из четырёх гремлинов, что накинулись разом на Роси. Но за него не стоит переживать, ведь в этот самый момент, он вырывал своей косой кадык одному из гремлинов, при этом другой рукой скидывая с себя ещё одного и проламывая ему череп ногой. Я же, уходя от выстрела приложился спиной об стену, получив взрыв боли в спине от торчащего из неё болта. Броня, конечно, замедлила его, но всё же он её пробил и вошёл в спину, в итоге, рана не смертельна и через боль я всё же могу шевелить рукой, но походу не долго, ведь рубашка начала намокать от крови, вытекающей из раны. Пока я об этом думал, несмотря на боль, швырнул копьё в темноту надеясь попасть в арбалетчика. Судя по чавкающим звукам, я попал, вот только в кого, не знаю. В ответ же на моё брошенное копьё, из тени появилось ещё шесть гремлинов. На тот момент я уже встал и поднял свой меч. «Мари'а» – обратился я сам про себя к ней. «Я даже не представляю, что ты будешь должна сделать за то, что мы сейчас охраняем твоё тело, пока ты блядь спишь» – в ответ же мне на мои не произнесённые слова, было лишь еле слышное сопение и удары.
Один блокирую мечом, второй щитом. Третий колющий отбиваю ногой, на его место тут же появляется другой и целится мечом мне в ногу, чуть-чуть изгибаюсь, чтобы удар был по касательной, он так и проходит, броня выдерживает его. Возвращаю ногу назад, при этом пиная под жопу того, что меня сейчас попытался резануть по бедру. Откидываю мечи тех, что по бокам. Отбиваю удар пятого и тут же рублю мечом того, что справа. Тот, что слева пользуется моментом и целит мне в голову. Поднимаю плечо выше, удар приходится в наплечную пластину, и она почти выдерживает, меч лишь оцарапывает мне кожу на плече. Сам же я бью лбом в нос этого гремлина, от чего его синяя кровь начинает из него течь. Не обращая на это внимания, разворачиваюсь в пол оборота и удар копья шестого, вместо моей спины, приходится мимо. Я точным ударом левой руки вырубаю его, при этом правой с мечом рублю ещё одного, в ответ же на мои действия, мне в грудь прилетает ещё один арбалетный болт. А сзади на спину запрыгивает гремлин и пытается прокусить мне горло, но ему мешает воротник брони. Я прыгаю в бок и прикладываю гремлина о стену, от чего у меня всё помутилось в глазах, от потери крови и от двух болтов, торчащих из меня, благо, что грудная пластина самая крепкая и она выдержала, вот только наконечник всё равно царапает мне кожу. Но это не важно, беру обмякшее тело и бросаю его в того гремлина что кинулся на меня, при этом подбираю копьё с земли и метаю его уже точно в то место, откуда прилетел болт. Вопрос только в том, хватит ли ума у стрелявшего сменить позицию. Но судя по квакающим звукам со стороны тьмы – нет. Добиваю одним ударом лежащих друг на друге гремлинов. Всё – перерыв.
– Двадцать три, – тяжело выдохнул, стоя посреди кучи трупов с отрезанными головами и выпущенными кишками.
Одежда на нём была изорвана, сам он весь был с головы до ног в синей крови, а судя по движениям его плеч, он очень тяжело дышал и сильно устал, при этом на нём не было ни царапинки.
– Если учитывать тех, что я перебил до этого, то пятнадцать, – сказал я, с трудом выдёргивая трясущимися от напряжения руками болт из нагрудной пластины, который своим торчащим с обратной стороны кончиком расцарапал мне всю грудину.
Я аккуратно присел возле стены, стараясь не тревожить тот болт, что застрял в спине. Ноги были ватными, руки тряслись и глаза заливал пот, из-за чего было плохо видно, да и вся одежда под бронёй была мокрая на сквозь от пота и крови. Неуверенными шагами Роси подошёл к Мари'а, присел и достав из кармана идеально чистый платок, вытер с её лица пену, после чего кинул платок на землю, и он моментально посинел, впитав гремлинскую кровь. Роси присел рядом с ней так, что закрыл её собой от возможных стрел, которые могут прилететь со стороны прохода, я с трудом переполз и сделал тоже самое.
– Итого, мы уже убили, если учитывать тот отряд в лесу, то сорок семь гремлинов – нарушил я минутное молчание, – а они живут примерно по 50–70 особей. И каким образом разведчики деревни умудрились насчитать пару десятков?
– Да кто их знает… – еле улыбнулся Роси, стянув ранее с лица платок, разглядывая при этом то, что выпало из-под плаща Мари'а – но это пол беды, мы ведь ещё должны в деревню принести доказательства того, что мы зачистили данную пещеру.
– А да, точно, – выдохнул я, – и что будем приносить? Палец? Нос? Уши?
– Я думаю, если мы будем отрезать только правое ухо, этого будет достаточно, чтобы доказать количество убитых. Ведь и вопросов к нам не будет, ведь с одного гремлина два правых уха не возьмёшь.
– И то верно, – согласился я, принимая из рук Роси небольшую, но довольно тяжёлую для своих размеров коробку, сделанную из, ну очень плотной, бумаги, никогда не встречал я такой плотной бумаги, – это что такое? – смотря на содержимое коробки, спросил я у Роси.
– Даже не представляю, – грустью сказал он. – я думал, может ты видел нечто подобное, – внутри странной коробки были металлические штуки.
Они выглядели как будто кто-то сделал небольшой медный клинышек, с немного закруглённым концом и вставил его в цилиндрик, который от основания клинышка шёл немного равномерно, после чего была расширяющаяся ступенька и дальше цилиндрик тоже шёл равномерно. В конце была небольшая, поперек всей поверхности, глубокая канавка, с другого конца эта штука была плоская, с несколькими кружками один в другом, разного цвета и размера. Рядом с ними было очень аккуратно и мелко нанесена гравировка – семь, точка, шестьдесят два, х, тридцать девять. Всего таких штук в коробке было примерно тридцать.
– Не-а, ничего подобного никогда не видел, даже не представляю, для чего это нужно, – закрывая коробку возвращаю её Роси.
– Положим рядом с её лицом, чтобы, очнувшись, она сразу увидела потерю, теперь, – рядом со мной упал небольшой ножик и мешок, – пора приступать, болт из тебя позже вытащим, сейчас опасно.
От этого занятия меня начало тошнить, копаться среди трупов, вдыхать эту вонь и при этом отрезать правое ухо, хорошо, что я ел давно, иначе сейчас бы я блевал. Что-то зашуршало за спиной. Мы оба повернулись на звук ожидая нападения с противоположных сторон. Но тревога была ложная. Это зашевелилась Мари'а. Она села. Из-под плаща показались две тонкие белоснежные руки, с немного кривыми пальцами и при этом её руки были полностью покрыты шрамами различной степенью старости и глубины. Протерев глаза, она сонным взглядом посмотрела на меня, от чего её взгляд резко проснулся, а глаза стали как два огромных блюдца.
Ну да, вид у меня не очень, весь в крови и рваной броне, с ножиком в одной руке и мешком в другой, согнутый в три погибели, отрезаю с отрубленной головы гремлина ухо, при этом из спины торчит арбалетный болт. Зрелище не из лицеприятных.
Мари'а резко вскочила на ноги и капюшон заметался туда-сюда, видимо она пыталась понять, что происходит. К ней подошёл Роси:
– Эй, – дружелюбно сказал он, – ты как нормально? Очнулась? – на его вопрос, капюшон сначала перестал метаться из стороны в сторону и после секундной задержки покивал, – у тебя случился припадок, – спокойным голосом продолжил Роси, – так как это было неожиданно и было не известно сколько он у тебя продлится мы решили не двигаться с места и подождать, когда ты проснёшься. Всё что ты видишь вокруг, произошло пока мы ждали твоего пробуждения.
Мари'а несколько раз кивнула, после чего, из-под плаща показались две кольчужные перчатки и стукнули кулаки друг о друга, её мелодичный голосок, прозвучал как приговор.
– Порву! – она дёрнулась в сторону, куда мы направлялись.
– Стой, – сказал ей Роси всё тем же спокойным голосом, и она замерла, – я и Эль отойдём немного назад, там было пару мест, в которых можно укрыться и обработать раны, найдёшь нас в одном из них и не могла бы ты, собирать с них правое ухо, оно нам нужно для доказательства выполненной работы и получения денег.
Капюшон не уверенно в ответ кивнул и в два прыжка скрылся в темноте. Поджигая пару факелов, мы двинули назад и почти сразу я увидел два трупа в которые метал копья, первый был тоже копейщик, второй же был с арбалетом. Отрезав им правое ухо и пройдя ещё с десяток метров, мы свернули в небольшой закуток, в котором можно отлично прятаться и отбиваться, ведь в случае чего, в проходе может поместиться только один гремлин.
– А ведь мы ещё не закончили с решением проблемы.
– Ты это о чём? – не понял я Роси.
Пока он бинтовал мне спину, из которой ранее, сняв броню мы вытащили болт, при этом я, кажется, от боли спустил немного в штаны. Настолько это было больно.
– Есть у меня одна мысль, но как только вернётся Мари'а, я смогу точно сказать верна она или нет, и, если верна, нам придётся ещё сегодня поработать.
– Вот блядь! – выругался я, – твоя авантюра заходит всё дальше и дальше! А мы не особо то сильные, знаешь ли!
– Значит, это отличный повод стать сильнее или ты хочешь сказать, что то, что ты делал раньше лучше того, что с тобой произошло за эти дни? – судя по его интонации, ответа он не ждал.
Да и отвечать я не собирался, но да, это намного круче того, что я делал до этого, за всю мою жизнь, не считая секса. Но чёрт подери это больно!
– Теперь расскажи мне, с чего это вдруг ты бросился укладывать юродивую в странную позу? Для них же припадки в порядке вещей!
– Это не важно, – ёрзая, немного мечтательным голосом, начал он, – я помогу любому с одинаковым рвением, будь то юродивый, обычный житель, армеец или животина, для меня все равны, а этой позе меня научил один житель вольных поселений. Они там так кладут тех, кто потерял сознание, от пьянства или боли.
– И зачем это им?
– Если положить человека так, то он не подавится своим языком и не захлебнётся собственной рвотой.
– Давай немного передохнём, – сказал он после недолгого молчания, – я бы рекомендовал покемарить по очереди, давай, ты первый, на тебе, в отличии от меня, раны есть.
– Хорошо, – не стал я спорить, уселся поудобнее, чтобы не беспокоить рану и тут же провалился в сон.
– Вставай, – Роси потормошил меня, – кто-то приближается.
Я с трудом открыл сонные глаза, но тут же поднялся и приготовился к бою. Шаркающей походкой в закуток, в котором мы сидели, вошла Мари'а. Плащ, точнее то, что от него осталось, был покрыт весь синей кровью. Правую ногу, она буквально волочила за собой, но что там с ней, не было видно. Войдя в закуток, она тут же упала на землю и протянула нам мешок, глаза её при этом святились счастьем и болью одновременно в равной степени.
– Ну-ка посчитай, – Роси протянул мне мешочек, который взял у неё, – и будь добр, постой на стрёме, этот участок отлично просматривается, благо факелы здесь не потушены.
С болью в ране и сном в глазах, я аккуратно встал и направился к выходу из закутка, на ходу развязывая мешочек, с которого капало.
– Двадцать восемь, – закончил я подсчёт ушей, одним глазом поглядывая за угол, другим в мешок – хуя себе она постаралась, чую большую часть награды придётся отдать ей – немного присвистнув, сказал я.
– Итого 75 гремлинов, многовато для стандартной стаи, не удивительно, что они в открытую начали разведку деревни, популяция то значительная – последнее слово он сказал на выдохе, потому что подтянул Мари'а к стене, она при этом не издала ни звука, только глаза на миг померкли.
– Так, – с видом и голосом лекаря, сказал он, – теперь давай разбираться с твоими ранами, показывай, что с ногой.
В ответ же её глаза округлились и послышалось – «р-р-р-о-о-р-р» – из-под капюшона.
– Я тебе тут порычу! – грозным голосом, словно отец, сказал Роси и легко ладонью хлопнул по капюшону, в то место, где должен был быть лоб, – давай. Сюда. Ногу – своим ледяным голосом приказал он.
Из-под плаща показалась сначала рука, а уже она волоком под рычание Мари'а, показала её абсолютно голую ногу. Ладненькая такая ножка стройная, кожа белая гладкая, вот только она была покрыта огромным количеством шрамов разной степени, старости и глубины. Но это ещё цветочки, по сравнению с тем огромным рубцом, из которого хлестала кровь, что был на её ляжке, видимо, пропустила удар меча.
– Это плохо, – сказал Роси доставая лекарства, – придётся зашивать, эй, Мари'а, будет больно.
В ответ она лишь зашипела и попыталась втянуть ногу обратно под плащ. Но у неё это не вышло, лишь ещё больше крови выплеснулось из без этого активно кровоточащей раны. Два золотых диска померкли на короткий срок, а когда они вновь засияли, в них была мировая боль и слёзы.
– Эй Эль, помоги мне, будешь её держать, – сказал мне Роси доставая какие-то склянки из своей сумки.
– Что мне нужно делать? – спросил я присаживаясь рядом.
– Держи вот это и это, – Роси протянул мне стакан с какой-то прозрачной, но пиздец как пахнущей жидкостью и небольшую круглую деревянную палочку.
– Так, Мари'а. Это ты должна выпить залпом, на вкус это дело отвратно, но надо. А после, зажми во рту эту палочку, – он показал на то, что было в другой моей руке – это чтобы ты не прикусила себе язык, щёки и губы. Да и кричать от боли ты будешь так тише.
Она послушно, уже не скрывая плача, вытянула из-под плаща свою бледную руку, взяла кружку из моих рук, и выдохнув, резко выпила содержимое. И тут же закашлялась. Роси, же при этом поливал этой жидкостью какую-то странную тонкую нить, не менее странную иголку, которая почему-то была изогнута и свои собственные руки.
– Ты чего это делаешь? – отдавая не глядя палочку Мари'а, которая с характерным звуком взяла в её в рот.
– Понятие не имею, что я делаю, я просто повторяю, – нервным голосом ответил Роси.
– Это, как так?
– У нас в деревне врачом был мужик из вольных поселений и перед тем, как кого-то, кто поранился, зашивать он всегда поливал инструменты и свои руки самогоном.
– А-а-а, это тем пойлом из вольных городов, которое в чистом виде пить невозможно и которое горит?
– Ага оно самое. Ещё перед тем, как шить, он всегда давал стакан выпить раненому, что он пьяный не будет боль чувствовать так сильно, как трезвый и рану поливал и промывал потом тоже всегда только самогоном и на удивление, даже самые тяжёлые раны практически никогда не гноились. Поэтому я просто повторяю.
– Хорошо, – ответил я, – ну а шить то ты умеешь?
– Наверное, – пожал плечами Роси продевая нитку в ушко иголки, – тот мужик, Туванби говорил, что это как дырку на штанах залатать, только края кожи нужно самому стягивать, а ниткой фиксировать, иначе нить легко прорежет кожу.
– И где ты взял этот весь инструмент и самогон?
– У него и взял, перед тем как уходить. Подумал, что может кому-нибудь пригодится. Так, а теперь держи её крепко за плечи, сейчас ей будет очень больно, – и не дожидаясь пока я по крепче возьмусь Роси плеснул содержимое фляги прямо на рану Мари'а.
Её глаза округлились, и она закричала. Кричала так, будто на живую режут, благодаря палочке во рту, она кричала не громко, но неистово и при этом билась в конвульсиях, так, что те конвульсии, что были раньше во время припадка и рядом не стояли.
– Держи её крепче, – сказал спокойно Роси и снова плеснул на рану.
Мари'а забилась с новой силой, она пыталась вырываться, но я прикладывал абсолютно все усилия, чтобы она не смогла. В итоге, дернувшись ещё пару раз, она затихла.
– Потеряла сознание от боли, – спокойно произнёс Роси стягивая кожу на ране и начиная зашивать её, кровь при этом так и не прекращала хлестать, – можешь её отпустить, – сказал он, делая очередной стежок.
От этих слов я заметил, что всё ещё очень сильно сжимаю её хрупкие плечи и вдавливаю что есть сил их в стену. Отпустив их и сев, я понял, как я устал, держа её, я устал сильнее, чем до этого, пока бился с гремлинами, и раны тут же отозвались резкой болью во всём теле. Я аккуратно облокотился на стену и сполз по ней.
– Так, – не отвлекаясь от дела, пробурчал Роси – только ты сейчас ещё сознание не теряй, я двоих вас из шахты одновременно не вынесу. А такими темпами здесь скоро будет, целая толпа падальщиков. Как-то я не очень горю желанием ещё и с ними сражаться.
– Хорошо-хорошо, – миролюбиво ответил я, поднимая правую ладонь и отмахиваясь от него, – тогда расскажи, что мы дальше должны делать, ты говорил, что как вернётся Мари'а, ты убедишься и всё расскажешь.
– Посмотри на её плащ, он весь мокрый примерно до середины, значит, на нижних уровнях, куда она ходила, идёт подтопление. Но если бы шахту медленно топило, гремлины бы не стали в ней селиться. Значит, это началось относительно недавно, к тому же, пока мы шли по деревне, я заметил необычайно много речной рыбы. Полные телеги с бочками рыбы, в амбарах тоже бочки с рыбами, да и вообще в деревне воняет рыбой.
– Да такое и я заметил.
– Вот и я о чём, но этой деревне не нужно столько рыбы, она не настолько большая. Фестиваля никакого не намечается в ближайшее время. Тогда, где взяли они её в таком количестве? Наловить удочкой или сетями столько невозможно. Тогда остаётся один вариант – плотина.
– Плотина? – не понял я.
– Да, они построили на реке неподалёку плотину. Из-за чего река в том месте разлилась, подмыв берега. Видимо поэтому, из-за подмыва начало затапливать нижние уровни шахты. Этим можно объяснить и необычайное количество рыбы в деревне. Ведь рыба дальше, в низ по течению, не может пройти, она вся скапливается возле плотины, где её и вылавливают. Я уверен, что чуть ли не руками.
– И что в этом такого? Ну много у них рыбы и что с того, засолят на будущее, поедят вдоволь, а всё лишнее просто продадут. Что в этом такого? К тому же с гремлинами мы разобрались, шахту зачистили, больше они не полезут в деревню! Проблема решена, – хлопнул я ладошками, это была плохая идея, хлопок отразился усилением на несколько мгновений боли в ране.