Czytaj książkę: «Лавита»

Пролог

Я родилась на Эросе – небольшой планете, поражающей своей красотой. Шепот деревьев и уходящие в небо белые вершины Раймэнских гор, дурманящий аромат трав и цветов, растущих в долине ветров – все это завораживает.

Эрос – это север и юг, это снежные горы и горячие пески, это добрые жители двух великих народов и четыре небесные светила, дающие свет. Большое желтое светило Карей и его младший брат Абос, что озаряет голубым светом, освещают Эрос днем, а вечером они скрываются за горизонтом, и в сумерках появляется одна совсем маленькая, но такая красивая и мерцающая всеми возможными цветами звезда Лариан. Ее свет разносится по темному небу бликами и разлетается по всему миру, совсем ненадолго освещая засыпающий Эрос. А затем наступает время великого Тарната – огромного красноликого светила, который озаряет светом Эрос почти до самого рассвета, пока Карей и Абос снова не займут свое место.

И спустя много лет я вспоминаю свое детство, проходившее на этой маленькой примитивной планете, находящейся на краю Вселенной, но скучаю не по родным местам, а по той, что была самой родной и единственной, – по моей бабушке.

Я часто вспоминаю ее рассказы.

Холодными зимними вечерами Амаа собирала вокруг горящего очага нас, еще совсем маленьких детей, угощала сладкими лепешками с сушеными фруктами и рассказывала самые невероятные истории и легенды. В такие моменты она гасила кристаллы и мы, сидя в полумраке под треск догорающих дров, как завороженные слушали истории бабушки о звездах и галактиках, о далеких и таинственных мирах. И взрослые, и дети слушали истории, затаив дыхание.

Моим самым любимым был рассказ о великих богах, спустившихся с неба и прогнавших демонов с наших земель. «Иные» – так мы называли тех, кто чуть не уничтожил нас. Когда все расходились по своим домам, я просила бабушку еще раз пересказать эту легенду, а она гладила меня по голове и, перебирая шершавыми пальцами волосы, каждый раз без устали рассказывала эту необыкновенную историю:

– Когда-то очень давно, когда мы, Линари, и народ Амеру были едины, – начинала бабушка, и я слушала, затаив дыхание, – на Эросе появились иные. Никто не знает, как они попали сюда, но они творили зло, уничтожали природу, вырубали деревья и делали еще очень много плохих вещей. Их все боялись и убегали, лишь завидев в дали.

– Бабушка, а они были очень плохие? – интересовалась я.

– Да, моя дорогая. Это они разделили нас на две части – северную и южную, а когда разделили, то отравили землю, чтобы мы не могли сплотиться и дать им отпор. Помнишь, я рисовала тебе картинку, где живем мы?

– Да, бабушка.

– А где живут Амеру?

Я согласно кивнула, вспоминая те картины, и добавила:

– Между нами болота, через которые не пройти.

– Да, моя хорошая. Но болота появились позже! Сначала там была мертвая земля, ступив на которую обратно уже не возвращались, – Амаа убрала выбившуюся прядь моих волос за ухо и уложила голову на свои колени.

– Расскажи о богах, – сонным голосом попросила я.

– А потом с неба прилетели великие боги, ставшие нашими спасителями: Карей, Абос, Лариан и Тарнат. Они прогнали демонов с Эроса и приказали им больше никогда не возвращаться. И когда те ушли, боги помогли нам восстановить разрушения и в память о себе оставили дары.

Я зевнула и, взяв Амаа за руку, тихо сказала:

– Я знаю. Можно я расскажу?

Бабушка нежно потрепала меня по голове и шепотом проговорила:

– Если обещаешь, что после этого будешь спать.

Я потерла глаза и, зевнув, тихо произнесла:

– Боги оставили нам в дар кристаллы, что светят белым светом в ночи, а также поделились знаниями. Теперь мы можем строить каменные дома и не мерзнуть на севере, а Амеру теперь строят корабли и везут свои товары для торговли.

После этих слов я прикрыла глаза и не заметила, как уснула.

Глава 1

– Лавита! Просыпайся, соня! Лавита… – ласково позвала меня Амаа и погладила по волосам так, как делала это в детстве, пытаясь разбудить.

Я сонно поерзала и попыталась спрятаться от нее под одеялом. Бабушка хмыкнула и принялась стаскивать его с меня.

– Ви-ита-а, – нежно протянула она мое имя.

Я недовольно фыркнула, ведь знала, что если сейчас не встану, то бабушка обрызгает меня холодной водой. Просыпаться рано утром я ненавидела больше всего на свете, но просыпаться от ледяных брызг я ненавидела еще больше.

– Уже не сплю, – быстро выпалила я и отпустила одеяло, в которое так опрометчиво пыталась закутаться.

Затем, подскочив, я пронеслась мимо бабушки к старенькому умывальнику. После утренних процедур, наскоро позавтракав, оделась и выбежала на улицу.

– Не скучай! – крикнула я, убегая.

– Лави! – окликнула меня подруга, так же, как и я, спешащая выполнять свою ежедневную работу.

Я остановилась и, развернувшись, увидела Нэву, идущую ко мне.

– Ты сегодня раньше меня, Лави! Обычно ты догоняешь, причем около самого моста!

Я улыбнулась и обняла подругу, сказав:

– Бабушка не оставила мне выбора. Пришлось подниматься и быстро сбегать из дома, пока она снова не начала рассказывать о брачных обрядах и прелестях семейной жизни, – на последних словах мои глаза сами закатились.

Подруга заливисто рассмеялась, и мы продолжили путь.

– Зря ты ее не слушаешь! Весна скоро придет, в долине сойдет снег и зацветут деревья, – Нэва мечтательно прикрыла глаза, – и кому-то, – она показала пальцем в мою сторону, – очень понадобятся эти советы! – подруга подмигнула мне и первая зашагала через подвесной мост.

Я только вздохнула, понимая, что их советы правда понадобятся, да и сама я была не очень-то и против. Арон был молод, силен, и относился ко мне, как к желанной невесте. Он уже с прошлого года начал строить наш будущий дом. С завершением строительства мы свяжем себя узами брака.

Нэва что-то говорила, идя по мосту, но от шума горной реки я ничего не слышала и была этому очень рада, ведь прекрасно догадывалась, о чем говорит моя подруга. Если Нэва завела разговор о семейной жизни, то не успокоится до тех пор, пока не распишет все ее прелести. А потом она расскажет о плюсах своего жениха, поищет плюсы моего суженого, и только тогда, когда я со всем соглашусь, сменит тему разговора. Но именно сейчас я наслаждалась шумом горной реки и думала о том, как же прекрасно она звучит. Чем ближе становился ритуал создания семьи, тем чаще меня доставали разговорами о моем будущем муже. Но все же я не чувствовала той радости, которую испытывают девушки, готовясь стать женой. Я уважала Арона, но большего, как ни старалась, к нему не испытывала.

Дорога до шахт, где добывали драгоценные камни, была неблизкой, но под щебетание Нэвы о том, как идут приготовления к ритуалу брачного союза с Крастом – будущим главой нашей общины,

пролетела незаметно. Я видела, как сияют от счастья глаза моей подруги, и была искренне рада за нее.

Мы подходили к шахте и уже слышали глухие удары молотов, скрип деревянных тележек, заполненных горными породами, и громкие разговоры.

Оказавшись внутри горы, в которой после яркого света я почувствовала себя слепой, я ощутила, как в нос сразу ударил пыльный затхлый воздух, от которого я сразу закашлялась. Немного привыкнув к тусклому свету кристаллов, мы стали продвигаться дальше – в тот зал, куда свозилась вся добытая порода с вросшими в нее драгоценностями. Там нас работало пятеро: двое мужчин привозили и увозили вагонетки, и мы, три девушки, деревянными молоточками аккуратно отбивали нужные камешки от всего лишнего, а затем сортировали их. Староста нашей общины забирал готовые камни.

Как только я приступила к работе, то сразу заметила, что со вчерашнего дня куча горных булыжников никак не увеличилась.

– Ягия, – обратилась я к женщине, работающей вместе с нами, – неужели запасы в этой шахте истощились, как и говорили?

Пришедшая на работу раньше нас и успевшая наколотить небольшую кучу булыжников женщина остановилась, смахнула со лба пот и пригладила волосы, затем произнесла:

– Да, Лавита. Шахта закрывается, здесь больше нечего добывать, – услышав это, я не сдержала улыбки. – Сейчас выбьем последние камни, затем пойдем домой и будем ждать другую работу.

Мы с Нэвой переглянулись и счастливо рассмеялись, ведь ждали, когда истощится шахта, и надеялись, что это случится раньше прихода весны, и мы сможем немного передохнуть, пока не настанет время посевов.

Через несколько часов мы добили последние камни и уже мечтали о том, как скорее окажемся дома, но вдруг к нам забежал Каир – еще совсем молодой парнишка, помогающий взрослым мужчинам грузить камни и пригонять обратно пустые тележки.

– Вы слышали?! – радостным голосом завопил он. – Слышали? Слышали?

Мы все переглянулись и непонимающе посмотрели на мальчика. Он был очень взволнован. По тому, как тяжело он дышал, было понятно, что тот бежал к нам со всех ног.

Первой заговорила Нэва:

– Конечно, мы слышали! И очень рады, что эта шахта закрылась, – мягко проговорила моя подруга.

– Да нет же! – воскликнул Каир. –

Пришел корабль из Амеру, и они отправили нам вестника! Я помогал старосте, когда ворон прилетел и сел ему на плечо. К его лапе было привязано послание!

Каир с каждым словом начинал тараторить все быстрее, и мне пришлось прикрикнуть на него:

– Каир! Погоди, давай чуть медленнее, я ничего не…

– Боги вернулись в Амеру! – самым торжественным голосом практически прокричал Каир. – Это значит, что они придут и к нам! – произнес парнишка и сорвался с места, начав радостно кружиться и прыгать.

Глава 2

Домой мы с Нэвой неслись во весь опор, спеша поделиться чудесной новостью.

Пришествие богов было настоящим чудом, ведь они не приходили почти тысячу лет, или даже больше, не могу сказать точно. О них я знала из сказаний Амаа, а некоторые считали, что их и вовсе никогда не было.

Я стрелой ворвалась в дом и, подбежав к бабушке, весело рассмеялась и закружила растерявшуюся от неожиданности старушку.

– Вита! – вскрикнула бабушка, – Что случилось? Ты сошла с ума? – пролепетала очень удивленная моим поведением Амаа.

Я тут же остановилась и крепко обняла ее, сказав:

– Они пришли! Боги пришли к нам! – с каждым словом мой голос становился громче.

– Представляешь, они действительно здесь! – я взяла Амаа за руки и посмотрела ей прямо в глаза. – Ты была права, они действительно существуют! А Нэва смеялась надо мной! Ты бы видела сегодня ее лицо, когда Каир сообщил нам, что боги уже здесь, на Эросе. Сейчас они на землях Амеру, а значит скоро будут у нас!

После каждого моего слова глаза бабушки все больше расширялись от удивления, но она переждала мои рвущиеся, словно водопад, эмоции и не задала ни одного вопроса, пока я хоть немного не успокоилась.

– Откуда Каиру известно об этом? – спросила Амаа.

– Старшему прилетел ворон, а Каир в тот момент был рядом, – н

а одном дыхании выпалила я и, улегшись на кровать, положила ногу на ногу и начала мечтать вслух, накручивая прядь белоснежных волос на палец, а вторую руку заложила под голову.

– Интересно, какие они?

– Что? – не расслышав, спросила бабушка, и начала подбрасывать немного сухих дров в огонь.

Я повторила чуть громче:

– Интересно, а какие они, эти боги?

Амаа лишь отмахнулась от меня, как от надоедливой мухи, и, громко вздохнув, тихо пробормотала:

– Ну все, теперь покоя не будет…

– Знаешь, какими я представляю их себе? – я, конечно же, уже придумала в своей голове, как выглядит бог, и охотно поделилась этим с бабушкой.

– Я представляю их себе так: высокие, с белыми волосами, с синими ресницами и глазами, меняющими цвет… Только не так, как у нас, от погоды, но еще и от настроения! С алыми губами, черными бровями и белой кожей… А в ушах у них украшения из таких же камней, что мы добываем.

Пока я говорила, бабушка подошла, села рядом и, выслушав меня до конца, рассмеялась.

– Ох, Вита… – бабушка никак не могла остановить смех, а из ее глаз брызнули слезы.

Она быстро стерла их пальцами и, все-таки совладав с собой, с мягкой улыбкой проговорила:

– Ты сейчас не богов описала, а себя! Немного уменьшить рост и добавить шрам на лицо, и получится богиня Лавита, – мы одновременно рассмеялись.

Перед ужином я снова начала доставать бабушку все с теми же вопросами. Помогая выгребать золу из очага, я спросила:

– Какие они? Как выглядят? Ты ни разу не говорила.

Бабушка вздохнула, утомленная моими вопросами, но все же ответила:

– Не знаю, их лиц никто не видел. Если верить легендам, то они очень высокие, гораздо выше любого из нас. А их лица закрыты зеркальным шлемом.

– А демоны? Иные… как выглядят они? – почти шепотом спросила я.

Бабушка ненадолго задумалась.

– Как они выглядят – не знаю. Не помню ни одной легенды, где бы говорилось, какие они из себя. Наверное, страшные, потому и прячут лица, – она отодвинула корзину с золой в сторону, а я разложила сухие дрова и разожгла огонь.

Я размышляла вслух о том, когда же боги прибудут к нам. Или они уже здесь? Может ли так быть?

– Корабль из Амеру идет примерно месяц. Он приплывает в главный порт Линари и больше никуда не идет, а ворон от порта до нас летит три дня, так может ли быть такое, что боги уже здесь, в Линари, а весть об этом придет с минуты на минуту?

Амаа снова задумалась. Я наблюдала за тем, как она разливает ароматный отвар по деревянным кружкам, высыпает из мешочка сушеные ягоды и по горсточке добавляет их в ароматный напиток, а затем достает баночку меда диких пчел и разламывает так любимые мною и еще горячие лепешки. Я обожала наблюдать за ней молча, под потрескивания дров и тепло очага. Когда только он освещает наш маленький дом, все кажется таким уютным, родным, и хочется остаться здесь навсегда.

Бабушка поманила меня за стол, а я с улыбкой приняла приглашение и, взяв в руки кружку с отваром, присела рядом с ней.

Я смотрела на нее с нежным трепетом. Моя единственная и самая родная на всем белом свете! Волосы цвета соли с перцем, заплетенные в тугой пучок так, что не выбьется ни одна лишняя волосинка; «изрезанное» глубокими морщинами лицо; чуть прищуренные от старости глаза и добрая, нежная улыбка. Теплое вязаное платье с узорами, которые я сама вышивала для нее, и заботливые руки, в которых спорилась любая работа, наивкуснейшая еда и самые нежные ласки.

Я уже забыла про свой вопрос и просто наблюдала за тем, как бабушка садится за пряжу, и у нее получаются толстые нити из шерсти горного марена.

– Не знаю, Вита! Даже если боги прибудут в Линари, не думаю, что мы увидим их. Наше селение последнее, а от главного города до нас шесть дней пути. Не думаю, что боги пройдут через весь Линари, чтобы оказаться здесь.

Такой расклад удивил меня, потому что я была уверена, что они прибудут именно сюда, но, немного рассудив, поняла, что бабушка абсолютно права: богам нет никакого интереса до маленького поселения на самом краю мира – дальше нас только непроходимые горы.

Стук в дверь отвлек меня от мыслей и я, поднявшись из-за стола, впустила нежданного гостя. Им оказался взмыленный, тяжело дышащий от долгого бега Каир.

Я подала мальчику воды, пока он пытался отдышаться, и пригласила за стол, но тот отрицательно покачал головой.

– Старший собирает совет и зовет вас, – срывающимся голосом проговорил он.

Мы переглянулись, и в моей душе вспыхнула надежда: неужели я все-таки увижу их?

– Нужно прийти прямо сейчас! – Каир выпрямился и, немного отдышавшись, попрощался, вышел и закрыл за собой скрипучую дверь.

– Можно я пойду с тобой? – попросила я бабушку и уставилась на нее умоляющими глазами.

– Нет! Останься, – резко оборвала меня Амаа, но затем ее тон смягчился. – Скорее всего будем говорить о новых местах добычи камней, ничего интересного, – т

он бабушки удивил меня. Он был холодным и отстраненным.

Я хотела возразить, но Амаа быстро меня перебила:

– Закончи пряжу и следи за очагом.

Она погладила меня по щеке и, одевшись, вышла за дверь.

* * *

Наступил поздний вечер, а за ним пришла и ночь. Тарнат освещал меня своим красным светом, а я никак не могла уснуть. Лежа на кровати, я безустанно смотрела в окно и ждала бабушку. Было очень странно, что она задерживается так надолго.

Прошло еще немного времени, и под монотонное потрескивание дров я провалилась в неглубокий сон, а затем проснулась от того, что кто-то потряс меня за плечо.

Резко развернувшись, я увидела Амаа, стоящую надо мной. Я обняла ее и проговорила:

– Почему ты так долго? Я переживала! И уже почти решилась пойти за тобой.

Бабушка не ответила, а лишь крепче обняла меня и прошептала:

– Собирайся, Лавита, ты уходишь.

Глава 3

Мне показалось, что я ослышалась. Я уставилась на бабушку непонимающим взглядом, а та

крепко прижала меня к себе.

– Куда мы уходим? В главный город? – мне показалось, что она имела в виду именно это.

– Нет, Вита. Ты уходишь в горы с остальными.

– Сейчас? Вы очень быстро нашли новое место добычи камней! Можно было и подождать, дать мне хоть немного отдохнуть, – я отпрянула от бабушки и с обиженным видом пошла умываться.

Амаа тяжело выдохнула и сказала:

– Собирайся, дитя. И поторопись.

Меня взяла обида. Почему бабушка отправляет меня именно сейчас, когда нам и так осталось мало времени быть вместе? Скоро наступит весна, Арон построит дом и заберет меня, и тогда мы будем жить в другом селении. Я не знаю, как часто смогу видеть бабушку.

– Так и знала, что ты хочешь быстрее от меня избавиться, – вполголоса буркнула я и отвернулась, стараясь быстрее собрать вещи и сбежать, пока не наговорила лишнего. Слезы собрались в моих глазах, а к горлу подкатил ком. Я старалась сдерживаться, чтобы позорно не разрыдаться.

Раздался стук в дверь, и я дернулась от неожиданности. В дом вошла Нэва: такая же сонная, растрепанная и ничего не понимающая в происходящем.

– Бабушка Амаа, доброй ночи, – заговорила подруга тихим голосом. – Лави уже собралась?

Я выглянула из-за ширмы, помахала подруге и произнесла:

– Подожди одну минуточку, я сейчас.

Нэва продолжила, обращаясь к Амаа:

– Бабушка, а правда говорят…

– Вита, милая, – перебила Амаа мою подругу, – мы подождем тебя на улице. Мне нужно занести еще дров. Нэва поможет мне.

Через пару минут я обнимала на прощание самого дорогого сердцу человека. Обида схлынула, и ее место заняла горечь расставания. Я обнимала бабушку, как в последний раз, и обещала, что скоро вернусь. Также я не забыла напомнить Амаа, чтобы та не пренебрегала настоями, которые ей рекомендовал лекарь, ведь в последнее время она сильно болела, а я очень переживала за нее.

– Как же ты тут одна? – беспокоилась я.

– Справлюсь, милая, не переживай. Помощников много, все будет хорошо, – бабушка убрала с моего лица белую прядь выбившихся волос. – Ты, главное, себя береги! Никому не перечь и делай, что говорят.

С домом поравнялась толпа. Народа было настолько много, что мне даже показалось, будто на разработку шахт собралось почти все селение.

Я еще раз стиснула бабушку в объятиях и поцеловала в щеку, напоследок прошептав: «Я скоро вернусь».

Пряча в глазах слезы, я схватила переминающуюся с ноги на ногу подругу за руку и зашагала в проходящую мимо толпу. Еще несколько раз я оборачивалась из темноты, выхватывая фигуру, стоящую на крыльце. Я знала, что она тоже смотрит на меня. Затем мы завернули к мосту, и бабушка осталась за поворотом.

До самого вечера я шла молча. Нэва попыталась заговорить со мной, но поняв, что я сейчас не в том настроении, замолчала, чтобы дать мне время прийти в себя. Впервые я ухожу так далеко от дома и впервые я оставляю бабушку так надолго.

Подниматься в гору было тяжело: все мы быстро уставали, и приходилось часто делать привалы. Не больше получаса хватало на то, чтобы перекусить и восстановить дыхание.

Мы шли под предводительством Краста – первого сына старшего и жениха Нэвы. По его словам, мы шли к горе Норвар, и путь до нее должен занять три дня, если позволит погода и ничего не приключится по дороге.

Мы остановились на ночлег. Когда многие уже легли спать, я сидела у костра и смотрела на огонь, думая о своем, а оставшиеся ребята находились поодаль и разговаривали между собой. Краем уха я услышала, как шепчутся несколько мужчин, но до меня дошел не весь разговор, а только обрывки фраз.

– Надеюсь, снег скроет следы, – прошептал Вален, – если же нет, то…

Его собеседник, мельком оглядевшись, увидел мой заинтересованный взгляд, затем встал и скрылся в темноте.

* * *

Нас разбудили на рассвете. На удивление я легко проснулась. Настроение стало немного лучше. Мы быстро свернули палатки, позавтракали и продолжили свой путь. Мороз кусал нос и щеки, отчего шрам на моем лице начал сильно болеть. Вчера я настолько погрузилась в свои мысли, что не обращала внимания на боль, но сегодня мне хотелось выть, поэтому пришлось завернуться в шарф.

Нас было много: практически все, кто проживал в селении, не считая стариков и женщин с маленькими детьми. Это насторожило. Для чего нужно такое количество народа в шахтах? С нами были и дети, и пусть уже подростки, но все же они еще малы для такой работы.

Я шла одной из последних и думала о странности происходящего. Мы шли и шли, и со всех сторон нас окружали горы. Под ногами проваливался снег, дыхание сбивалось, с каждой минутой идти становилось все сложнее.

Через некоторое время мы вышли к замерзшему горному озеру. Краст скомандовал, что нам нужно сделать привал, и я, застонав, обессиленно свалилась в снег. Немного отдышавшись, я стянула надоедливый шарф и через некоторое время отправилась на поиски дров. Деревьев вокруг озера росло много, но рубить их было опасно, так как каждый громкий звук мог спровоцировать сход снега с гор, поэтому мне приходилось искать сухие ветки.

В поисках я отделилась от остальных и поняла это лишь тогда, когда, набрав целую связку сухих веток, не могла вспомнить, с какой стороны пришла. Немного поблуждав, я поняла, что хожу кругами, потому что кроме моих следов больше никаких не было. Начинала подкатывать паника. Кричать было нельзя, стучать тоже нельзя, а что мне делать – я не представляла.

Я присела, опершись спиной на огромный булыжник, и попыталась успокоиться. Когда мне это практически удалось, я услышала приближающиеся знакомые голоса. Краст и Сейт находились рядом, где-то по другую сторону камня. Я хотела тут же дать о себе знать, но, услышав их разговор, замерла, перестала дышать и прислушалась.

– Демоны уничтожили поселение, забрали то, что им было нужно, некоторых убили, дома сожгли.

Я не поверила своим ушам. Что? О чем они говорят?

– Когда? – спросил Сейт.

– Ворон прилетел сегодня утром, значит это случилось вчера ночью

. Мой отец отправил стариков и женщин с маленькими детьми в лес, недалеко от поселения. С нами они не смогли бы пойти. Может быть, демоны не пойдут туда…

Из ценного у нас только добытые камни. Белый аланиз – самый дорогой из них. Вряд ли бы их заинтересовали сбежавшие старики. Надеюсь, отец выжил и скоро пришлет еще одного вестника.

Тут мое терпение лопнуло, и я резко поднялась и вылетела из-за камня.

– Повтори, что ты сказал, Краст, – прошипела я.

Мужчины резко замолчали и обернулись в мою сторону.

Я сверлила их бешеным взглядом, а сердце колотилось от страха. Бабушка… Как она? Я думала только об этом.

Краст уставился на меня хмурым взглядом и вполголоса проговорил:

– Ты все прекрасно слышала.

– Вы обманули меня! Сказали одно, а на самом деле… – слова застыли у меня на губах.

До меня только стали доходить слова подслушанного разговора.

– Некоторые убиты, селение уничтожено? – вопросительно проговорила я вслух, смотря растерянным взглядом на мужчин. –

Амаа… – сорвалось с моих губ почти неслышно. Глаза наполнились слезами, и я, не задумываясь ни на секунду, кинулась на Краста с кулаками.

– Как ты мог обмануть меня? Почему не сказал сразу?

Я била его кулаками в грудь и кричала. От слез я не видела ничего перед собой, просто рыдала и колотила его, а он и не сопротивлялся.

– Нам нужно вернуться, вдруг они живы, мы спасем их! Почему ты не остался? Зачем я ушла? – из меня вылетали слова, иногда не связанные по смыслу.

Истерика и боль потери накрыли меня с головой. Обессиленная, я упала на колени и зарыдала, закрыв лицо руками, а через несколько секунд почувствовала, что кто-то обнимает меня. Я прижалась тесней, мне казалось, что объятия могут хоть немного заглушить ту боль, что терзала мое сердце и душу. Я знала, что Амаа никуда не ушла, осознавала это потому, что очень хорошо знала ее: бабушка уже не могла быстро ходить, а задерживать остальных она бы не стала.

Не знаю, сколько времени я прорыдала: минуту или целый час… В тот момент время для меня остановилось, и с ним остановилось все в этом мире. Осталась только пронзающая боль, от которой не спрятаться.

Вдруг меня резко подняли на ноги и встряхнули.

– Лавита! Приди в себя, ну же! – прорычал Сейт. – Я сочувствую тебе и Амаа, но сейчас нужно держать себя в руках. Если мы не сдержим себя, то очень скоро иные найдут и нас. Нужно идти. Сейчас главное спасти тех, кто остался, увести их в безопасное место.

– Тебе легко говорить, у тебя нет родных! – в сердцах выпалила я и всхлипнула, собираясь разрыдаться еще раз.

Но Сейт не позволил. Он встряхнул меня еще раз, а потом резко умыл холодным снегом. У меня перехватило дыхание, и я, вытаращив обалдевшие глаза, уставилась на него с укором. Мужчина продолжил говорить:

– Амаа осталась в селении, мне жаль. И остался много кто еще, Лави! Она хотела уберечь тебя, – немного смягчился Сейт, – не подведи ее.

Я подняла голову и посмотрела в небесно-голубые глаза мужчины.

– Многие еще не знают, что принес вестник, – подключился к разговору стоящий рядом Краст. – Там остались и их родные, и если сейчас они узнают об этом, то мы обречены на гибель. Половина останется на месте не в силах идти дальше, а другая половина развернется и пойдет обратно, и они или сгинут в снегах, или их поймают иные. А потом они придут и за нами, – Краст взял мое лицо в руки и заставил посмотреть ему в глаза: в них отражались боль и решительность. – В память о бабушке.. помоги остальным. Она очень этого хотела. Не делай глупостей.

Я шмыгнула носом и медленно кивнула головой в знак согласия.

Краст отстранился и проговорил:

– Мы пойдем на озеро, попытаемся наловить рыбы. Побудешь с нами, а потом мы все вместе вернемся.

Я молча кивнула, не в силах произнести хоть слово от потрясения.

За час мужчины наловили достаточно рыбы, а если точнее, то стоило им только сделать прорубь, как рыба сама начала выпрыгивать из воды, а им только и оставалось собирать ее в большой мешок.

Они больше со мной не разговаривали, давая время осознать последние события. Я вняла их просьбе не устраивать панику, так как прекрасно осознавала, к чему это может привести. Но у меня созрел собственный план.

* * *

Мы вернулись уже в сумерках. В лагере горели несколько костров, пахло жареным мясом, но аппетита совсем не было. Я старалась не показывать, как мне сейчас плохо, поэтому держалась в стороне от всех.

Ко мне подсел       Сейт и предложил кусок жаренного на костре мяса. Я не хотела смотреть ему в глаза и опустила лицо, надеясь на то, что выбившиеся пряди скроют меня от парня. Сейчас мне стало стыдно за то, что я наговорила ему.

Мясо Лариуса было сочным и полезным, быстро восполняло силы. Завтра нам предстоял трудный путь, и, возможно, к вечеру мы уже дойдем до старых шахт. Он протянул мне кусок, лежащий на подносе из сухой коры.

– Нужно быть сильной. Неизвестно, что ждет нас впереди, – проговорил Сейт вполголоса.

На этом моя выдержка закончилась. Я подняла заплаканные глаза и проговорила так тихо, чтобы никто не услышал:

– Прости меня, я наговорила тебе сегодня ужасные вещи. Прости меня, прости, – я залилась слезами и подалась вперед, чтобы обнять Сейта.

Он погладил меня по спине и прошептал на ухо:

– Я не держу на тебя зла, Лави, и понимаю, что ты сейчас переживаешь.

Я крепче обняла его, со всей силы зажмурила глаза и до боли прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос.

– Знаешь, что говорила моя жена, когда Дари и Сарин плакали? – я лишь покачала головой, так и сжимая в объятьях мужчину. – Она говорила: «Поешьте и все пройдет, плакать больше не будете».

Я улыбнулась и, отстранившись, вытерла слезы.

– Бабушка мне тоже так говорила, когда я была маленькая.

Он протянул мне еду, и я не стала отказываться. Мужчина встал и направился к Красту. Я ела, смотрела на Сейта и думала о его жене и детях. Я помнила их: они были младше меня, еще совсем крохи, и иногда я играла с ними. А потом одной холодной зимой все они заболели. Главы семейства не было с ними, потому что тогда мужчины ушли в горы искать новое место для добычи камней. Лихорадка выкосила часть нашего селения. Не смогла уберечься и семья Сейта: утром одного дня не стало детей, а вечером за ними ушла и Илара, его жена.

С тех пор прошло больше десяти лет, а он так и не создал новую семью.

Когда я вспомнила все это, мне перехотелось есть. Этот день вымотал меня до предела, и я, зевнув, побрела в палатку. Перед тем, как осуществить мой план, нужно было хоть немного выспаться.