Одиссея городского чуда. История II. Нашествие ангела

Часть 7. Отказ не принимается

Некий негодяй разбудил меня звонком в шесть утра. И, кажется, прозванивался этот негодяй давно. По крайней мере, конец сна был как-то подозрительно наполнен трезвоном разных неуместных предметов.

«Слушаю…» – выдавило в трубку сонное подобие меня.

«Помогите, они не выпускают меня из дома!» – пропищал негодяй в трубку сонным девичьим голосом.

«Кто не выпускает?» – не понял я спросонья.

«Собаки!»

«Какие?»

«Те же что и вчера!»

Мозг упорно отказывался просыпаться и думать. Негодяй с девичьим голоском не желал ничего толком объяснять.

«Дайте телефон собакам. Я все улажу».

В трубке раздалось истошное многоголосое «Дай-дай-дай-мне-жрать-кушать-еда-дай!»

Кажется кто-то включил громкую связь.

«Чего орем?» – гаркнул я в трубку.

«Что? Где? Говорящий мужик! Это он! Говорящий мужик!» – загомонили собаки.

Так…

Кажется я прямо сейчас делаю что-то очень-очень странное…

«Кушать хотим. Она пришла. С едой. Открыла дверь, а потом закрыла. И еду не дает», – объяснил, наконец, голос седоусого недотерьера.

Тааак.

Лида вышла из дома с кашей. Собаки бросились к ней с лаем, требуя каждый себе побольше-побыстрее. Лида испугалась и заперлась в доме. Теперь звонит мне. А я прямо при ней по телефону с собаками препираюсь…

«Вы много орете. Отойдите и ждите когда еду положит и уйдет. Тогда ешьте. А то не будет кормить. Спрячется и не выйдет».

Гомон в трубке отдалился.

«Не знаю, что вы сделали, но они отошли к теплице и теперь лают оттуда. Можно выходить?» – спросил голос Лиды.

«Да, оставьте им еду и отходите. Они голодные, потому и орут. Нападать не будут. Только кормите подальше от крыльца и калитки, а то пока едят выйти не сможете», – подтвердил я.

«Спасибо», – она ушла со связи.

«Кто это был?» – уточнила, забираясь мне на колени, любопытная Чука.

«Да так… одна женщина…» – неохотно ответил я.

«Женщина? Женщина которой от тебя пахло вчера? У тебя появилась женщина?» – оживилась Чука.

«О, у Стаса женщина. Давно пора!» – одобрительно поддержал ее Хавчик.

Весь мой паноптикум резко активизировался.

Обожженная слепая кошка Чука. Ястреб-перепелятник без одной лапы. Ворон со сломанным крылом. Черепаха-красноушка без куска панциря.

Все четверо пришли в бурное возбуждение от предположения Чуки.

«Тихо вы! Она не моя женщина. Я проснулся и иду есть. Кто будет спорить, не дам еды».

Не очень честно. Но сработало.

«Да-да, мы все поняли», – пробурчала Чука, и остальные с нею молча согласились.

Так-то лучше. Не хватало еще, чтобы эту… ангелицу неправильную… моей женщиной назначили!

Моя женщина, она должна быть другая. Она должна не задавать вопросов, все понимать сама без объяснений и вести себя так, словно ничего странного вокруг нее не происходит. Иначе ужиться будет невозможно. Проверял.

День, который начинается в ранней побудки, проходит как-то коряво. Этот не был исключением. Мысли путались, все валилось из рук. Кофе в промышленных количествах не помогал. Совсем. То есть, минут двадцать он действовал. А потом я снова превращался в злобную сонную тушку.

Домой. Побыстрее закончить дела, и домой. Проглотить ужин и спааааать, спааааать…

Звонок настиг меня у подъезда.

Только бы не ангелица!

А, нет. Анюта. Значит, все нормально.

«Ты уже закончил с делами?» – деловито уточнила зверская врачевательница.

«Ага, почти дошел домой».

«Собирайся и выезжай за мной. Ужин с меня, съедим в машине».

Что за…

«Анюта, в чем дело? Куда и зачем тебя надо везти?»

«К Ангелицкой Лидии на дачу. Ну, к той, которая бешеного пса нашла. У нее там стая подобратышей. Восемь голов. Всех надо осмотреть и решить вопрос с прививками. А она с ними не справляется. Сказала, ты эту стаю сам к ней привез. Вот и обеспечь лояльность и хорошее поведение пациентов!»

Опяяяяять! Опять эта ангелица до меня добралась! Теперь через Анюту!

«Анют, она сама хочет их спасать. За свой счет по ее словам. Не втягивайте меня в это!» – взмолился я.

«Слушай, ты, кинолог-по-телефону-болтолог! Если верить Ангелицкой, ты их утром по телефону унять умудрился! Так соизволь доделать дело до конца. Без тебя собаки пропадут, она с ними не справится и все кончится плохо и для нее и для стаи. Жду тебя. У меня сосиски, венские. Ангелицкая обещала забацать для нас с тобою плов. Так что пошевеливайся, отказ не принимается! И запомни: ты делаешь это не для Ангелицкой. Не для меня. А для собак!»

Да уж…

Анюта права.

Не справится без меня ангелица. Она уже утром не справилась. Если я не влезу в это дело, просто будет названивать каждый раз, как что-то не получается.

Кажется, влип я с этой Лидой в самое что ни на есть ломовое непрофессиональное любительское волонтерство.

Часть 8. Тревожные новости

Ангелица по имени Лида встретила нас в окружении собак. Утром она их, вроде бы, боялась. А сейчас совершенно спокойно разгуливала по участку в окружении стаи.

Правда, стая сопровождала ее молча. Никто не орал.

Может, дело в том, что она их боится только когда они лают?

Я это и раньше замечал за людьми. Молчаливую собаку они считают мирной, а шумную – агрессивной.

«Привет, Говорящий Мужик. Мы молчим, как ты сказал. Мы молодцы, да?» – доложился седоусый.

Этот бодрый низкорослый старикан, как ни странно, верховодил стаей из более молодых и крупных собак.

Вот оно, «концентрированное мужество маленькой собачки».

Но, надо отдать ему должное, мое утреннее послание он донес до всей стаи, и вели собаки себя очень и очень прилично.

Еще в машине мы с Анютой договорились, что сначала займемся собаками, и только потом – обещанным пловом (надеюсь, он действительно будет, и будет при этом вкусным).

Собаками мы и занялись.

Анюта и раньше вытаскивала меня на непростые случаи. Для нее я – чудо-кинолог, который может успокоить самую буйную собаку, подманить самую затравленную и дикую и обеспечить их примерное поведение на осмотре.

А для меня Анюта – ветврач, к которому я в любое время суток могу заявиться с животиной, которой необходима помочь. В любое. И не получу отказа. Даже если припру опасную для жизни экзотику – рысь со сломанной лапой мне до сих пор иногда поминают.

Вот так и сотрудничаем уже не первый год. Да.

Поэтому я и не мог отказать Анюте там, где Лиде сказал «Нет». Договоренности нарушать нельзя.

Собак мы забирали в дом по одной и осматривали при хорошем освещении. Вели себя все хорошо, хотя вопрос «зачем штуку в попу?» поднимал каждый пациент.

Ну… я бы тоже на их месте поднял.

В остальном, работала в основном Анюта. Работала сноровисто, поэтому справились быстро. помыли руки, пошли кушать плов.

Плов пах упоительно. Лида поставила перед нами огромные суповые тарелки и навалила угощения с горкой. Самое то для усталого голодного «говорящего мужика».

«Стас», – начала Лида, когда я подносил ко рту очередную ложку, – «Я хочу вас нанять!»

«Что?»

«У меня есть деньги. Тридцать шесть тысяч. Я на зуб копила. Этого хватит чтобы вы хоть немного собак социализировали? А то у меня уже хотят взять одну из молодых сук, сразу как карантин кончится, возьмут. А они все дикие».

«А кто берет, зачем? Какие условия?» – поинтересовалась Анюта, пока с куда меньшим удовольствием, чем полминуты назад, пережевывал плов.

«Да тут, недалеко, в товарищества хотят. Не на цепь, у них предыдущая собака свободно по участку бегала. Они круглый год живут, им собака очень нужна».

«А с прежней что стало?»

«Отравили…»

«Что?» – спросили мы с Анютой хором.

«Неделю назад кто-то отравил. Прямо через забор приманку отравленную перекинул».

Мы переглянулись.

«Лида, я займусь собаками. Ладно. Но вы тоже должны кое что сделать».

«Что?» – с энтузиазмом поинтересовалась она.

«Найдите всех собаководов в округе. Выясните, были ли еще отравления собак».

«Чтобы им тоже предложить наших найденышей?» – прощебетало наивное создание.

Все-таки надо уточнить на счет слабоумия после вакцинирования…

«Чтобы выяснить, не травит ли кто-то в округе собак намеренно. Иногда так делают особо наглые и беспринципные воры. Одна отравленная собака, это возможность обчистить целое товарищество!» – объяснила Анюта, пока я пытался найти слова, которыми можно оформить ответ цензурно.

«Моих тоже могут потравить? Стас, скажите им, чтобы не брали еду ни у кого кроме меня и вас!»

«Скажу, скажу», – честно пообещал я. – «Но они забудут о предупреждении, как только увидят приманку. Это уличные собаки, они привыкли брать все, что дают».

«Что же тогда делать?»

«Для начала выясните. были ли еще отравления собак. От этого зависит, надо за вашу стаю бояться или нет», – успокоила ангелицу Анюта.

Женщины остались обсуждать что-то свое, неинтересное и женское, а я вышел на улицу.

Без лишних глаз, без ненужных вопросов, здесь и сейчас можно узнать все новости, которые мне нужны.

И если наши с Анютой опасения верны, мне придется вмешаться.

Часть 9. Ночные разговоры

Днем было бы проще. Днем в округе полно ворон. Вороны – птицы умные и наблюдательные, все видят, все запоминают. И рассказчики отличные.

Только вот поздновато сейчас для ворон. Придется заехать завтра днем и поговорить с ними.

Зато вот прямо сейчас можно найти тех, кто ничуть не менее наблюдателен. И кто видит все, что происходит по ночам.

К моему удивлению, на зов довольно быстро откликнулся гулкий голос.

Неясыть.

Хорошее здесь место, раз неясыти живут с людьми бок о бок. Спокойное.

«Чего орал? Зачем звал?» – поинтересовался он, устраиваясь на ветке яблони.

«Поговорить надо», – честно ответил я.

«А мне-то зачем это надо?»

Я достал из рюкзака пакет с угощениями. Сегодня – нарезанная кусочками куриная грудка.

«Ладно. Говорим», – снизошел мой новый знакомец.

Не поворачивая головы, я покосился на кроны близрасположенных деревьев. Потом – на крыши строений.

Вот она, вторая неясыть. Подруга моего собеседника. Сидит на дровяном навесе.

Что ж. Двое собеседников лучше, чем один. Вдвое больше глаз, больше увидели и запомнили.

И рассказали.

Да, они видели. Видели, как собака болела. А потом собаки не стало. А потом появился человек и пришел в дом, где летом жили люди. А сейчас не живут.

Перелез через забор, дошел до двери и осторожно открыл ее. Ушел внутрь, вышел с сумками. Унес сумки к машине, которая стояла за воротами. А на следующую ночь пришел к другому такому же дому. И сделал то же самое.

Пока была жива собака, человек этот не приходил. А когда собаки не стало, ходил четыре раза. Каждую ночь. И каждый раз – в новый дом. А потом перестал ходить.

Потому что настали дни, когда людей много.

И когда людей снова стало мало, уже не приходил.

Значит, вот как.

Собаки не стало, и сразу четыре дома подряд некто обнес. Я так понимаю, «дни, когда людей много», это выходные. В будни вор в дома забирался, а в выходные кража была замечена. Дачный сезон сейчас еще не до конца закрыт, остались в домах не вывезенные на зиму ценные вещи. Но на неделе дачники уже предпочитают жить в городских квартирах. Самое «урожайное» время.

И, похоже, отравили собаку прямо посреди дня. Логично. Пройти и перекинуть приманку через забор – минутное дело. Днем никто не обратит внимания. Люди, в основном, на работе или занимаются своими делами. А вот ночью сама собака шум и поднимет, когда отравитель подойдет к забору.

Плохо. Нужно серьезно поговорить с собаками. Днем мы не можем их сторожить, они сами должны о себе позаботиться. Иначе скоро Лиде некого будет пристраивать.

***

Подзывать стаю даже не пришлось. Они с большим интересом наблюдали за моей болтовней с совами.

«Приходит плохой человек. Кидает через забор еду. Еда неправильная. Брать нельзя», – сообщил я мохнатой компании.

«Да ладно! Не бывает такого. Еда всегда хорошая», – усомнился один из недопесков.

«Ага, ага. Как это нельзя брать еду? Тогда другие съедят!» – подхватила мохнатая братия.

Переорать это многоголосое безобразие не распугав их рыком было невозможно. Поэтому я просто дождался, когда галдеж стихнет.

«Еда плохая. Сделана назло собакам. Плохими людьми. Есть нельзя. Будет больно и плохо».

Объяснять собакам, что они могут умереть, бесполезно. В голове это у них не укладывается. Другие умереть могут, но они-то как? Словно дети – верят, что мир существует только пока существуют они сами.

А вот боль и болезнь – понятия им знакомые. Этим я и пытался их напугать.

«А я помню. Мне мальчишки дали кусок мяса. Я его съел. А они обратно вытащили. За бечевку. Было больно, а они хохотали. Покусал одного», – неожиданно поддержал меня седоусый.

Тут уже и отец собачьего семейства припомнил, как съел старую склизкую рыбу, и потом его долго этой самой рыбой тошнило. И мать собачья припомнила, что как-то раз застрял у нее между зубами кусок кости и долго ранил десны и мешал жевать пищу.

Молодняк слушал завороженно. Для истории про плохую еду, которая причиняет вред, были чем-то сродни страшным сказкам, которые дети людей так любят рассказывать друг другу, забившись вместе под стол или в шкаф. Чтобы было страшнее.

Выдохнув, я пошел к дому.

На завтра внушения хватит. А потом я приеду и еще собак позабалтываю. И так пока они окончательно мне не поверят.

***

«Анюта, пора собираться. Ночь уже почти. Лида, я завтра свободен и могу заехать днем. Вы во сколько будете?»

«А сможете меня у метро подобрать часа в четыре? Тогда вместе приедем и вот как приедем, сразу сможете собаками и заняться», – предложила ангелица. – «А я тогда смогу прикупить собакам еды побольше и сразу, чтобы на себе не тащить».

В принципе, логично. Эта хвостатая орава кушает хорошо. Таскать еды нужно много. Проще довезти на машине.

«Хорошо. Подвезу».

Да.

Теперь мне придется вернуться сюда. И снова. И снова.

Потому что сюда пришел человек, сеющий смерть ради своей выгоды.

И теперь в опасности и Лидины собаки, и не только Лидины.

Часть 10. Серокрылые агенты

Лида, воспользовавшись оказией, привезла целую сумку-тележку продуктов, каковые и отправилась разбирать, оставив меня наедине с собаками.

Что ж…

Пока поговорить еще кое с кем и уточнить то, что удалось узнать от сов.

Закинув голову, я издал хриплый, скрежещущий зов. Зов для тех, кого из птиц ценю больше всех за наблюдательность и рассудительность. Они могут не только увидеть, но и понять, запомнить и рассказать.

Вездесущие, серокрылые и очень, очень предприимчивые, они отозвались на мой зов довольно быстро.

«О, мужик. Мужик говорит! Говорящий мужик, ну надо же! Мужик а ты меня понимаешь или просто так за нами повторяешь?» – весело прокричала сверху самая общительная.

Сейчас, когда птенцы уже выросли, они все не против поболтать.

«Понимаю, понимаю. Прекрасно я понимаю, что ты мне говоришь», – ехидно отозвался я.

Если бы нечто подобное сказал человеку попугай или ворон, человек был бы сильно удивлен.

Вот и ворона вопила минуты три.

Потом, наконец, успокоилась и перелетела поближе ко мне.

«Че, правда-правда говорящий?»

«Ага. Говорящий. И с сардельками».

«Сардельки? Где? Дай!»

«Расскажешь то, что мне нужно, дам…»

Всего их набралось пятеро. Перебивая друг друга, галдя, уточняя, иногда вступая в споры, вороны рассказывали.

И рассказ получался очень, очень нехороший.

Сначала в товарищество приходил человек. Стучал в калитки, говорил с людьми. А если люди не открывали, заглядывал через заборы.

Дважды вороны видели, как человек перекидывал что-то через заборы домов, в которых жили собаки. Что, издали было непонятно, но собаки это съедали. Так что, наверное, еду. И после этой еды собаки сначала делались вялыми, а потом умирали.

Вороны прекрасно запоминают лица, но, увы, «человек со светлыми глазами и светлыми короткими волосами, то бритый, то небритый, с носом длинным и маленьким шрамом на лбу» – типаж такой… распространенный, что даже я, если постригусь покороче, под описание подойду. Особенно когда спросонья решу не бриться.

Зато узнать его в лицо сами вороны прекрасно способны.

На том и договорились: если увидят его, а я буду здесь, прилетят и расскажут. Если не будет меня, дождутся моего приезда и расскажут уже тогда. Не бесплатно, конечно… но на то они и вороны. Но агенты никогда не работают бесплатно. А агентурная сеть, способная незаметно наблюдать с воздуха, стоит килограмма-другого вкусного мяса. Особенно учитывая склонность ворон делиться новостями друг с другом. Выслеживать отравителя будет не пять ворон. Выслеживать его будут все вороны в округе (ох, боюсь, парой килограммов благодарностей не отделаюсь потом).

«Ой, а вы тут чем занимаетесь? А мне можно тоже?» – раздался голос от двери.

Лида с большой поварешкой в руке стояла на крыльце и с детским восторгом смотрела, как вороны, обсевшие мои плечи и руки, едят угощение прямо с ладоней.

Заметила таки!

«Подходите медленно, чтобы не спугнуть. Попробую их уговорить…» – отозвался я и тут же обрадовал ворон: «Сейчас подойдет вот эта женщина и еще вкусного даст».

Чудеса дипломатии. Все счастливы. Ангелица кормит птичек. Птички кушают вкусные сардельки. А мне все равно нужно с Лидой кое что обсудить.

«Я сегодня выяснил кое что на счет отравления собак. Было не меньше трех случаев с начала сентября. Во всех трех случаях сначала по товариществу ходил некий человек славянской внешности и что-то предлагал. Потом, всегда днем, травили собаку. Потом пропадали вещи из домов дачников. Надо предупредить окрестных собаководов, а они пусть всех своих знакомых в округе предупредят. И это проще вделать вам, пока я занимаюсь с собаками. Вот прямо сегодня и начать, скоро народ поведет собак на прогулку».

Агент Ангел кивнула, продолжая кормить серокрылых агентов.

Ну вот, вроде, все получается неплохо.

Вороны будут отслеживать отравителя. Лида распространит информацию о нем среди собаководов.

А я дождусь когда он появится в пределах досягаемости. И сделаю так, чтобы больше он никого уже не отравил.

Часть 11. Он рядом!

Лида позвонила часиков в десять.

«Стас, я взяла „больничный“, и буду присматривать за собаками, чтобы их не отравили. Вы приезжайте сегодня когда вам удобно, я весь день на участке теперь».

«А с чего вы решили что их будут прямо вот на этой неделе травить?» – уточнил я.

«Не знаю я когда он до нас дойдет. Только в „Чайке“, это рядом, я сторожа предупредила. А сторож его сегодня утром увидел, такой, как вы и говорили был. Белобрысый, наглый. Ходил по участкам спрашивал работу по мелкому ремонту, а сам через заборы заглядывал. А потом у сторожки вертелся и на пса глазел. В общем, спугнул его сторож. Вот куда он дальше пойдет? вдруг к нам?»

Эх деятельность-самодеятельность. То ли и правда сторож высмотрел вора, то ли нет… Надо будет опять с воронами поговорить. Они наверняка видели и точно скажут, того ли человека прогнал сторож.

«Опять к своей женщине пойдешь?» – лениво спросила Чука.

«Она не моя женщина!»

«Да. Только ты когда возвращаешься, все время ей пахнешь. Приведи ее уже сюда и не уходи больше!» – усмехнулась кошка.

«И собак целую стаю привести заодно?» – уточнил я.

«Собак не надо».

«Это ее собаки. Они вместе».

«Ладно, ходи к ней сам. Только потом возвращайся».

Напустив на себя обиженный вид, кошка ушла на подоконник – нюхать и слушать.

«Буду поздно. Или даже завтра. Если что, вас покормит Надя».

Надя – моя соседка, бодрая дама предпенсионного возраста. У нас с ней взаимовыгодное сотрудничество. Когда я задерживаюсь по своим делам, она кормит мой паноптикум. Когда она уезжает в отпуск, я ухаживаю за ее цветами. Всем удобно.

Прихватив рюкзак и ключи от машины, я вышел на улицу.

Охота начинается. Не знаю, чем она закончится. Но отравителя нужно остановить.

***

Товарищество встретило меня сонным уютом буднего дня. Это в городе в будни люди носятся как молекулы в пробирке. А здесь – благодать…

Собаки приветствовали меня бурным гвалтом, вываливая все новости одновременно. Восемь голосов, каждый вещает свое… понять невозможно совсем ничего.

«А вороны вокруг него суетились со всех сторон!» – закончил седоусый.

Вороны… вороны?

«Стоп, не галдеть. Старик, рассказывай ты!»

«А я и говорю: человек ходил, через забор смотрел, а вокруг ворони вились. Еды не предлагал. Но приходил аж три раза за день. Вот зачем он приходил? И почему вороны?»

Черт! черт, черт, черт!

Эта ангелица что, ясновидящая что ли?

Надо срочно, срочно выяснить у ворон где он.

А их… ни одной вокруг нет…

Значит, они все где-то еще.

Где?

Наверное, там, где тот, кого я ищу.

Я же им угощение обещал за слежку за ним. Вот они все и следят. Убедились, что меня тут нет, и следят.

И вот он где-то ходит. Далеко отсюда ходит. А я не знаю, где его искать.

Закинув голову, я издал зов. Еще раз. Еще…

Никто не откликнулся. Значит, не слышат.

Он где-то здесь. Неподалеку. И с ним целая туча ворон.

А я тут стою и не знаю где его искать.

Хотя…

Все же просто, очень-очень просто.

В машине есть ошейники, я привез их чтобы приучить собак ходить на поводке. Поводок тоже есть.

«Старик, мне очень, очень нужна твоя помощь!»

Пес посмотрел мне в лицо, прямо, не отводя глаза.

«Хорошо. Я понял. Найду его для тебя».