– Тогда сделай их настолько разными, чтобы любовь между ними была невозможна, а мой прекрасный Падме был всегда со мной.
– Да сбудется воля дочери моей – голос Ингаунуамагана стал подобен грому – Пусть тот, кто был мужчиной и звался Падме, станет растением, а та, что была женщиной, и звалась Сингкуше, станет насекомым!.. Да будет так!..
Взял Ингаунуамаган золотую чашу, зачерпнул воды из большого моря Макчинтунгу и вылил на спящего Падме. И превратился молодой охотник в прекрасный горный лотос.
Тогда взял Ингаунуамаган серебряную чашу, и второй раз зачерпнул воды из большого моря Макчинтунгу, и вылил на Сингкуше. И превратилась девушка в дикую пчелу.
Обрадовалась Ирравади – теперь соперница не сможет помешать ей быть со своим любимым. Но радость дочери владыки неба была недолгой – недооценила она могучую силу любви. Взмахнула Сингкуше прозрачными крыльями, взлетела высоко-высоко, и с высоты птичьего полета нашла своего любимого. Бросилась она вниз к горному лотосу и кружила над цветущим бутоном до тех пор, пока Падме не узнал в пчеле свою Сингкуше и не вспомнил, как они любили друг друга. И стали пчела и лотос неразлучнее чем прежде.