Кордия лежала, уткнувшись лицом в подушку и плакала. Разговор с отцом стал для нее приговором. Она поняла, что не будет искать причин остаться здесь, ведь речь идет о жизни ее мамы. Ей надо вернуться в Кассию. Вот только приезд туда для нее самой означает смерть. Она не знала, как найти выход из этой ситуации и у кого просить помощи. В памяти всплыл Августин. Подняв заплаканное лицо, девушка облизала соленые губы. Нужно срочно увидеться с братьями. Возможно, они что-то знают о происходящем в Кассии. Августин точно должен знать, он ведь недавно приехал оттуда.

Она сползла с кровати и бросилась к дверям. Ее больше никто не запирал, и стражи за дверями не оказалось. Кордия уже собралась с облегчением вздохнуть, но потом подумала, что это не означает легкого побега из дворца: ведь, чтобы добраться до братьев, ей нужна лошадь. Вот тьма! Она представила себе, как крадется в королевскую конюшню и нервно рассмеялась. Ей не хотелось ввязываться в очередное приключение, тем более учитывая, какой дождь лил за окном, но выхода у нее не было. Она должна узнать реальное положение дел в Кассии. Полной веры словам отца у нее не было. Он был прекрасным политиком и умел честно лгать.

Звук тяжелых шагов прервал ее размышления. Дор. Кордия с досадой закусила губу и вернулась в покои. Спешно вытерла мокрые щеки и пригладила волосы. И тут же разозлилась на себя за собственное самомнение: да мало ли к кому идет этот герцог! Можно подумать, она тут одна живет на этаже! Без сил опустилась в кресло, глядя, как в подсвечниках догорают свечи и воск медленно стекает по железной ножке. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Сердце забилось чаще, и ладони стали влажными.

– Войдите, – сказала Кордия и постаралась придать себе непринужденный вид. Дор вошел и закрыл за собой дверь. Покои тут же наполнились запахом грозы. Она поднялась, гадая, зачем герцог пожаловал к ней. Можно было бы спросить, но она не смогла. Ждала, пока заговорит он. Ворон Мариана непривычно смотрелся на плече Дора и выглядел встревоженным.

– Я тебе кое-что принес, – сказал Дор и, вытащив из складок плаща бумаги, положил их на стол.

– Что это?

– Документы на покупку ведьмы Кордии Росы, – сказал Дор, глядя как она идет к столу. – Будет лучше, если ты сама их уничтожишь.

– Даешь мне вольную? – усмехнулась Кордия, беря в руки бумаги. Она быстро пробежала глазами по тексту и удивилась тому, как дорого он за нее заплатил. Свободной от работы на него она могла стать через двадцать лет или по его личному решению.

– Я бы все равно это сделал. Просто приезд твоего отца все ускорил, – признался Дор.

– Кто угодно может проговориться, о том, как я сюда попала, – подходя к камину, сказала Кордия. Она бросила бумаги в огонь и стала смотреть, как он пожирает их, как скукоживаются и темнеют края. Если бы так же в огне могло сгореть ее прошлое!

– Для всех ты была моей ассистенткой. Я никому не говорил, что…

– Штефан знает правду. Оскар и Бальтазар тоже в курсе. Для них это возможность отыграться на мне за свою боль, – сказала Кордия и, выпрямившись, подняла голову и посмотрела Дору в глаза. – Спасибо, что принес мне эти документы. Для меня это много значит.

Герцог кивнул, и они замолчали. Было слышно, как в окно стучит дождь и в камине потрескивает огонь.

– У меня есть только один вариант, чтобы ты осталась здесь, – сказал Дор. – Брак со мной. Это единственное, что я могу предложить тебе.

– Отец… отец поставил мне условие, – тихо проговорила Кордия. – И теперь я обязана вернуться, иначе пострадает близкий мне человек.

– Ты поэтому плакала?

– У тебя привычка все замечать, да? – слабо улыбнулась Кордия. – Я знаю, что виновата перед отцом, но не думала, что он так поведет себя со мной. Что ж… мне снова придется пить солнечный чай и много спать.

– Если ты выйдешь за меня, то по закону не сможешь уехать! – горячо проговорил Дор. Кордия покачала головой.

– Я благодарна тебе за это предложение, но не могу его принять, – мягко сказала она. – Мне придется вернуться в Кассию.

– Но это самоубийство!

– Я знаю.

– Чем тебе угрожал отец? – спросил Дор и забывшись, двинулся на полшага вперед. Кордия отступила назад. – Скажи, возможно, я смогу придумать выход.

– Я не могу с тобой об этом говорить. Пожалуйста, не настаивай. Давай сменим тему. Тем более, есть одна важная вещь, о которой ты должен знать, – сказала Кордия и ее охватило волнение. Хватит ли у нее сил произнести это? Дор плотно сжал губы, не сводя с нее глаз.

– Ну же, не тяни, – видя, что она молчит, раздраженно бросил герцог.

– Грега убил Штефан, – выдохнула Кордия и устало опустилась в кресло.

Глава 5. Чужие секреты |Бальтазар

Бальтазар замер, стараясь оценить физическую силу того, кто стоял за спиной. Он вслушивался в дыхание, в тепло, исходящее от тела. Мужчине больше сорока, средний, коренастый. Вряд ли хороший боец, учитывая тяжело дышит.

– И куда же ты хочешь меня пригласить? – медленно поднимая руки, произнес Бальтазар.

– Хватит болтать! – рявкнул мужик. Он попытался ударить его по шее, но вышло неуклюже. Бальтазар успел увернуться, пригнулся и, сделав резкий выпад, выбил из рук незадачливого слуги нож, затем двумя ударами свалил его с ног и, схватив за ворот, несколько раз приложил о землю. Выпрямившись, вытер мокрое от дождя лицо, подобрал с земли оружие и поморщился от того, какой это грубый самодел. Было бы грустно умереть от такого. Брезгливо спрятал его в голенище сапога и рывком поднял слугу на ноги. Тот хрипел, из разбитого носа текла кровь.

– А теперь ты проведешь меня в дом и познакомишь со своими хозяевами, – сказал Бальтазар и, обхватив его за плечи, толкнул вперед.

***

Они обошли дом, и подойдя к двери, Бальтазар достал из кармана слуги ключ.

– Заорешь – убью, – зловещим шепотом, предупредил он. Слуга понимающе кивнул. Бальтазар чувствовал, как тот дрожит. Это его позабавило и даже подняло настроение. Ему нравилось, когда его боялись.

Дверь тихо скрипнула, и они вошли внутрь. Слабый свет от свечей резанул по глазам Бальтазара, привыкшим к темноте. Он заморгал, чтобы быстрее к нему адаптироваться.

– Дрис? – раздался мелодичный голос Оскара. – У тебя все в порядке?

Бальтазар оттолкнул незадачливого Дриса, вошел в комнату и огляделся. Бледный парнишка, лежавший на кровати, испуганно вытянул шею, увидев его. Убийца короля, живой, и даже вполне прилично выглядящий. Да, лицо еще опухло и посинело, но это все же лучше, чем если бы он был мертвецом. Похоже, судьба решила сделать ему подарок!

Бывшему разбойнику даже стало теплее. Он посмотрел на кресло, в котором сидела рыжая девушка – та, что сперва жила в замке герцога, а потом стала служанкой Кордии. Кажется, ее зовут Грета.

Оскар медленно поднялся и шагнул навстречу Бальтазару. На нем был расшитый халат длиной в пол, светлые волосы гладко зачесаны назад. В руках – книга, судя по гербу на ней, взятая в королевской библиотеке.

– Итак, здравствуйте, господа! – широко улыбнувшись, сказал Бальтазар. Улыбаться было тяжело, его била дрожь от промокшей насквозь одежды, и губы не желали ему подчиняться. – Августин, как чувствуешь себя после смерти? Не перегрелся в чистилище?

– Генерал королевского сыска, – с усмешкой произнес Оскар и передал книгу Грете. – С чем пожаловал?

– Да вот, проходил мимо, решил зайти и узнать, как здоровье Августина, – откидывая назад мокрую челку, сказал Бальтазар. – Уверен, Дор будет очень рад снова видеть его, особенно в кандалах и по пути на эшафот.

– Чего ты хочешь, Бальтазар?

– Ты хочешь сразу перейти к делу? А как же прелюдия? – вскинув брови, рассмеялся Бальтазар. – Расслабься, мы же не первый день знакомы! Мне, вот, очень интересно, зачем тебе этот парнишка? Ведь не просто же так ты рисковал жизнью, чтобы вытащить его из тюрьмы. Я слышал о несчастном случае… Не все поверили в него, кстати. А теперь у меня и доказательство есть, причем живое.

– Ты нас сдашь? – подал голос Августин и попытался сесть. Грета тут же кинулась к нему и помогла это сделать, придерживая за плечи.

– Мой статус не позволяет мне поступить иначе, – с напускной грустью сказал Бальтазар. Он стянул с себя мокрый мундир и устроился на полу возле огня.

– Ты же понимаешь, что при таком раскладе, можешь выйти отсюда только мертвым? – спросил Оскар, пристально глядя на него.

– Ошибка первая – угрожать мне, – сказал Бальтазар, вытягивая ноги. – Грета, помоги мне снять сапоги: не хочу завтра залить дворец соплями. Оскар, ты купил целую корзинку еды! Бутылки вина там не найдется?

– Не боишься, что я туда плесну яда? – спросил Оскар.

– Вряд ли ты держишь такие вещи под рукой, если только не собирался отравить еще кого-то, кроме меня, – ответил Бальтазар, с удовольствием наблюдая, как Грета его разувает. – Твоя хозяйка знает, где ты проводишь ночь? Или постой… может, она сама тебя сюда прислала?

Грета промолчала, лишь ее щеки стали пунцовыми. Она отставила его сапоги в сторону и поднялась с колен. Бальтазар отметил про себя, что она хорошенькая, и он был бы не прочь затащить ее постель, но судя по той злости, с которой она на него смотрит, это будет хлопотно. Вряд ли эта девица сама кинется ему на шею, а принуждения в делах интимных он не терпел.

– Не стоит впутывать сюда Кордию, – холодно сказал Оскар.

– Ошибка вторая – держать меня за идиота, – произнес Бальтазар, глядя на огонь. – И да, я в курсе о происхождении Кордии, как и ты, милый Оскар. Вот та самая причина, по которой ты спустил на спасение этой девчонки половину своего состояния. Ты покупал не ведьму, а принцессу, полезное вложение для счастливого будущего. Жаль, что ты его не использовал.

– Ты для меня не настолько близкий друг, чтобы я с тобой откровенничал, – сказал Оскар и покосился на Августина, который сидел бледный, словно полотно. Бальтазар догадался, что парнишка ни о чем из этого не знает.

– Не хочется пугать, но дружить тебе со мной придется, – миролюбиво сказал Бальтазар. – Иначе все узнают твою тайну, а она ведь не только твоя, правда?

– Никто не знает, что ты здесь, – беря меч, сказал Оскар. – И твоя смерть мало кого огорчит.

– Оскар! – взволнованно прошептал Августин. Грета села рядом с ним и обняла его за острые плечи.

– Девочкам лучше отвернуться, – сказал Бальтазар и, упершись обеими руками в пол, откинулся назад. Он намеренно открывался перед Оскаром, провоцировал его, хотя понимал, что подвергает себя опасности. Тайна барона может стоить очень дорого и его жизнь перед ней ничего не значит. – Ну же, не медли! Всего один удар, и мы долго не увидимся. Хотя после того, что ты сделаешь – вряд ли.

Оскар шагнул к нему и острие его меча коснулось груди Бальтазара. Одно движение барона, и он с легкостью пронзит ему сердце. Он поднял глаза и с улыбкой посмотрел на своего убийцу. Их взгляды встретились, и он заметил, как рука того слегка дрогнула. Непросто убить человека, когда смотришь ему в глаза. Для этого надо быть настоящим ублюдком.

– Это твои последние слова? – неожиданно спросил Оскар. Он колебался, ему нужно было еще несколько секунд, чтобы принять решение. Такой вывод сделал из его поведения Бальтазар.

– Не хотелось бы. Люблю поговорить. – Сохранять спокойствие было все сложнее. Бальтазару хотелось выбить меч из руки барона, а его самого скрутить, заставить уткнуться лицом в пол. Тогда бы адреналин перестал жечь ему вены, и он больше не чувствовал себя уязвимым.

– Удиви меня, и я сохраню тебе жизнь.

– Ты не думал, что я могу быть тебе удивительно полезен?

Рука Оскара дернулась, и клинок слегка царапнул кожу Бальтазара. Пара капель крови заалели на белой рубашке. Барон отшатнулся назад, увидев это, и опустил меч. В его лице читались обескураженность и облегчение. А потом он рассмеялся.

***

Бальтазар проснулся от того, что хлопнула дверь. Он приподнялся на локте и, увидев вокруг незнакомую обстановку, в первый момент оторопел. Ночь он провел на подстилке из сена, укрытый чьим-то плащом, и не где-нибудь, а на чердаке. В памяти Бальтазара всплыло, как они с Оскаром пили вино, сидя на полу. Отбросив от себя тяжелую ткань, он увидел, что на нем поношенная крестьянская рубашка и такие же штаны. Все-таки хозяин оказался гостеприимным, пожалел его и дал сухую одежду.

Вскочив на ноги, Бальтазар подошел к лестнице, чтобы спуститься вниз, когда до него долетел знакомый женский голос.

– Как Августин? – спросила Кордия.

– Лучше, тебе не о чем беспокоиться, – ровным, слегка сонным голосом ответил ей Оскар. – Грета ему очень помогает. Вы не встретились на дороге? Она полчаса как уехала во дворец.

– Нет, мы не виделись, – глухо ответила Кордия и Бальтазар понял, что она чем-то расстроена. Его губы тронула злорадная улыбка. – Зато я вчера говорила с нашим отцом. После свадьбы я возвращаюсь в Кассию.

– Вот тьма! – пробормотал Оскар.

– Августин, проснись, – проговорила Кордия, и ее голос стал глуше: видимо, она прошла в глубь комнаты. Вот досада! Ему нужно знать, о чем они будут говорить. Бальтазар стал на цыпочках спускаться вниз, то и дело замирая и вслушиваясь в происходящее внизу.

– Кордия…Тебе же опасно здесь находиться! – беспокойно затараторил Августин.

– Я была осторожна, – без особой уверенности сказала Кордия. – Мне нужно с тобой поговорить. Скажи, как давно ты покинул Кассию?

– Полгода назад, а что?

– Что на тот момент было с моей мамой?

– С ней все было в порядке. Все как обычно: чаепитие, благотворительность, – торопливо проговорил Августин. – Она была здорова и не выглядела грустной.

– Отец сказал, что она больна? – спросил Оскар.

– Он сказал, что отправил ее в Дом Света, – сказала Кордия, и в ее голосе прозвенели слезы. – Вы ведь понимаете оба, что это значит?

Бальтазар невольно выгнул бровь, пытаясь осознать услышанное. Отец? Оскар назвал первого лорда отцом или он что-то не так понял?

– Она там уже пару месяцев, – хмуро откликнулся Оскар. – Мне написала об этом моя мать.

– И ты молчал? – с негодованием воскликнула Кордия. – Как ты мог не сказать мне об этом?

– Не было подходящего момента, – ответил Оскар. – Да и что бы ты могла сделать?

– Речь идет о моей матери! – вскинулась Кордия. – Неужели ты думаешь, я бы не придумала варианта?

– Предложила бы Дамьяну ввести в Кассию войска? – фыркнул Оскар.

– Ты хочешь быть моим братом или врагом? – с гневом произнесла Кордия, и Бальтазару даже показалось, что он видит, как она дрожит от ярости.

– Ладно, прости. Я покажу тебе те письма, что прислала мне мать. Не хочу переврать факты, – миролюбиво произнес Оскар. – Раданелла, вроде, стала ходить к какой-то гадалке и видеть вещие сны.

– Ты не можешь вернуться в Кассию! – встревоженно сказал Августин. – Там все очень плохо… Людей постоянно тестируют на магию. Те, кто приезжают, должны пройти испытание. Если ты обладаешь магией, но подданный другого королевства, въезд запрещен. Если кто-то сказал нечто такое, что сбылось, за одно это человека могут упечь в Дом Света. Отец задался целью уничтожить всех, в ком есть хоть одна искра этой силы. И его уже никто не остановит.

– Так уж и никто! – усмехнулся Оскар.

– Я не имел ввиду убийство, – сказал Августин.

– Я тоже.

«Твою же мать! – мысленно простонал Бальтазар. – Что за детский лепет!»

– Мне нужно вытащить маму из Дома Света до того, как отец прикажет ее казнить, – после долгой паузы, сказала Кордия. У Бальтазара от неудобной позы разболелась спина, а еще замерзли ноги, и он хотел, чтобы эта ведьма убралась, наконец, отсюда.

– Боюсь, наш опыт по вытаскиванию узника из заключения там не сработает, – вздохнул Оскар. – Я сам не был в Доме Света, но слышал, оттуда никому не удалось сбежать.

– Я не позволю тебе вернуться домой! – решительно сказал Августин.

– Мы можем оказаться в Касталии только в одном статусе, – медленно проговорил Оскар. – Как захватчики.

Кордия ничего на это не сказала, но ее молчание значило куда больше слов. Бальтазар закусил губу и весь превратился в слух, боясь пропустить что-то важное, но услышал только звук хлопнувшей двери. Принцесса покинула дом.

Бальтазар вернулся на чердак и упал на сено. Замотался в плащ и закрыл глаза. На лестнице послышались шаги. Оскар – ну кто бы сомневался! Позволил своей сестре быть откровенной, а потом решил проверить, не подслушал ли он чего. Очень мило, ничего не скажешь!

– Я собираюсь во дворец. Ты со мной? – толкнув его мыском сапога в плечо, спросил Оскар. Бальтазар открыл глаза и посмотрел на барона. Тот едва заметно улыбался, но взгляд его оставался настороженным.

– Хочешь прикончить меня по дороге?

– Ты сам подкинул мне эту идею.

– Спешишь встретиться с папочкой? – поднимаясь, спросил Бальтазар и тут же получил резкий удар в живот.

– Больше никогда не смей говорить со мной об этом, – холодно сказал Оскар и ушел, оставив Бальтазара приходить в себя от боли и неожиданности.

Глава 6. Подлый удар |Дор

Дор внимательно смотрел на Кордию, анализируя услышанное. Грега убил Штефан. Правда, которую он так не хотел принимать, с которой ему будет больно смириться.

– Как ты об этом узнала?

– Когда ты попросил меня посмотреть посмертные воспоминая Бернарда, у него под рукавом я нашла бусину, – медленно проговорила Кордия, и Дор вздрогнул. – Я не могла вспомнить, где ее видела и показала Мариану. Тот считал с нее воспоминания и сказал, что она принадлежит Штефану.

– Это она? – Дор вытащил из кармана черную бусину с гравировкой и показал ее Кордии. Та кивнула. – Эту безделицу я подарил Альбе, когда мы еще были подростками.

– Дор, мне очень жаль, – мягко произнесла Кордия. – Что теперь будет со Штефаном?

Дор пожал плечами и медленно прошелся. Ворон слетел с его плеча и уселся на изголовье кровати. Герцог даже испытал облегчение от того, что птица покинула его.

– У нас нет доказательств его причастности ни к убийству Грега, ни к убийству Бернарда, – вздохнул Дор, крутя в руках бусину. – И я никогда не видел это украшение на самом Штефане. Что, если его подбросили, чтобы пустить нас по неверному пути?

– Но Мариан…

– Он теперь не сможет свидетельствовать.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я из мести решила оговорить Штефана, – сказала Кордия. Дор обернулся и посмотрел на нее. Она выглядела уставшей, глаза у нее были красные, заплаканные, а на искусанных губах блестели капельки крови. Он никогда не видел ее такой сломленной. Ему даже показалось, что она стала меньше ростом. Или все дело в том, что большое кресло, в котором она сидит, делает ее такой?

– Конечно, нет.

– Что, если того человека… – начала Кордия и запнулась. – Лазутчика, которому отрубили голову, тоже убил Штефан?

Дор замер на месте. Он смотрел в пол, разглядывая замысловатый узор на ковре, и перебирал в памяти детали того вечера. Сколько с него прошло? Чуть больше недели? А по ощущениям – месяц. Перед глазами всплыло, как они вошли в трактир, как Штефан сразу же сговорился с девицей легкого поведения в красном платье. И когда все случилось, он был с ней. Но правда ли это? У него было достаточно времени, чтобы убить лазутчика, умыться и как ни в чем не бывало вернуться в трактир. Ему тогда даже в голову не пришло, что его нужно подозревать. Вот только какой у него был мотив? Для чего все это самому Штефану? На кого он работает?

– Я проверю твое предположение, – сказал Дор, твердо решив снова вернуться в тот трактир и допросить девицу в красном. Кордия кивнула.

– Я хотела тебя попросить… – сказала она и поднялась. – Будь помягче с леди Мальвиной.

– С чего вдруг такая забота? – резко спросил Дор.

– Мой отец использовал ее, обманул, – вздохнув, сказала Кордия. – И мне ее жаль.

– И совершенно напрасно! Как бы твой отец ни задурил ей голову, предавать или нет, было только ее решением и она должна нести за него ответственность. Больше ничего не хочу об этом слышать! – раздраженно бросил Дор. Кордия ссутулилась и промолчала. Ему захотелось подойти к ней и обнять, зарыться лицом ей в волосы и слушать, как бьется ее сердце.

– Я с утра хотела бы покататься верхом… – робко проговорила Кордия. – Это возможно?

– Конечно. Хочешь составлю тебе компанию?

– Нет, мне бы хотелось побыть одной, – торопливо сказала Кордия, и Дор заподозрил ее в новой авантюре. За этой девушкой нужен глаз да глаз. – Надо привести мысли в порядок.

Дор кивнул и, не прощаясь, покинул покои. Он разыскал капитана Лукаса и приказал ему съездить в трактир и допросить девицу в красном. И если она даст интересные показания, привезти сюда.

Лежать в постели без сна было для Дора обычным делом. Он мог часами ворочаться, ища удобную позу, в которой его тело могло бы расслабиться, и не находил. Засыпал уже от усталости и, конечно же, не высыпался.

Перевернувшись на спину и сложив руки на груди, Дор прислушался к дождю, стучавшему в окно. Звук, призванный убаюкивать, раздражал. Ему хотелось полной тишины, той, которая оглушила бы его, заставив карусель из мыслей остановиться. Перед глазами мелькали картинки из предыдущего дня: то первый лорд Кассии, то Мариан, неподвижно лежащий на полу, то Лейф, заставивший его поклясться в верности. Но все это вытеснял образ Саболы. Его голос продолжал звенеть у него в ушах, и он опасался, что начал сходить с ума.

«Убей Кордию, и ты освободишься от проклятия. Принеси мне ее сердце, и ты станешь свободным», – набатом звучало у него в голове.

«Это не может быть магическое влияние, – напомнил себе Дор. – В Узкой башне стоит защита, Сабола не смог бы оттуда воздействовать на меня. Это всего лишь мое воображение».

Убеждения не помогли, и в этот момент, он был даже солидарен с отцом Кордии, что магии нет места в этом мире, невозможно спокойно жить, когда в любой момент кто-то может вторгнуться в твой разум и посеять семена своего влияния. А вдруг он не сможет устоять? Что, если чужое желание возьмет верх? Ему стало по-настоящему страшно. То, чем искушал его Сабола, было для него очень болезненным.

Семь лет он не мог никого коснуться, дистанция между ним и людьми стала его приговором, а страх, что он случайно убьет кого-то, не отпускал его даже во сне. И с каждым годом эта ноша становилась для Дора все тяжелее, а воспоминания о том, что он уже сделал, превращались в черное клеймо, которое, разрастаясь, отравляло ему душу. Если бы не Дамьян, который не испугался, как все остальные, его проклятия, он так и жил бы в своем замке отшельником. Но король решил иначе: «Раз мы оба прокляты, значит, должны держаться вместе». И Дор всю жизнь будет благодарен ему за это решение.

Предложение Саболы не могло исправить его прошлых ошибок, но давало шанс на счастливое будущее и, Дор никак не мог выкинуть это из головы. Где-то есть человек, который может исцелить его, но цена за встречу с ним – жизнь Кордии. Жизнь, которую он никогда не сможет оборвать, впрочем, как и любую другую, ради своей собственной.

Дор с яростью ударил по подушке. Длинные черные волосы, словно плащ, окутали его плечи. Он поймал себя на мысли, что без одежды чувствует себя неуверенно, словно теряет свою идентичность. Он выбрался из постели и, подойдя к окну, распахнул его.

Из-за визита Первого лорда разговор с Диленой пришлось перенести, и это тревожило Дора. Из последних донесений с границы было ясно: драммарцы не собираются держать слово и сохранять нейтралитет. Сама принцесса просила помощи и плела интриги с правителем Истраты. Она предлагала ему приплыть на корабле и забрать ее прямо из-под венца. Дор подошел к столу и, вытащив из ящика ларец с письмами, нашел там письмо Дилены. Перечитал его и задумался.

В день свадьбы Дилены и Дамьяна должен быть подписан мирный договор, обязательное условие которого – отказ в помощи врагам, (по умолчанию, подразумевалась Касталия). Но что, если драммарцы используют свадьбу для своих целей? Добиться не мира, а, например, захватить власть. Поэтому на границе так неспокойно и, возможно, по этой причине, первый лорд, которому так мерзко находиться среди людей, владеющих магией, приехал сюда.

От собственных подозрений Дору стало нехорошо. Он уже отдал распоряжение привести в боевую готовность корабли и заблокировать любое судно, идущее под флагом Истраты. Ему захотелось пойти к Мариану и обсудить это, но уже потянувшись к одежде, он вспомнил, что его покоями теперь стала Узкая башня. Тьма! Герцог не знал, как вытащить его оттуда. Но и смириться с потерей близкого человека было выше его сил. Его собственная судьба висела на волоске. Вряд ли Лейф и его мать позволят ему находиться при дворе. Он для них лишняя угроза, от которой необходимо избавиться. Сколько времени он сможет продержаться, вернее, ему позволят это сделать? И есть ли варианты переломить ситуацию? Что будет дальше, если он сейчас ворвется в спальню Лейфа и убьет его, а потом отправит следом за сыном и проклятую графиню Локк? Успеет ли он захватить власть и объявить себя королем, до того, как его прикончат? Ему нужен план и сообщники, в одиночку ему это не провернуть. Вот только на кого сейчас он может положиться? Все, кому он доверял прежде, мертвы. На миг перед ним всплыл образ Бальтазара. Учитывая его прошлые поступки, он мог ему довериться. Только захочет ли Бальтазар говорить с ним, после того, как он скрыл правду о смерти его сестры? Пожалуй, это нужно как можно скорее исправить.

Раздался настойчивый стук в дверь. Дор бросил взгляд на часы. Четыре утра. В такое время к нему могли пожаловать только с очень важными новостями. Герцог ломанулся к стулу, где висел его плащ, спешно набросил его на плечи и нахлобучил на голову шляпу. Прохрипел «войдите» и закашлялся.

В покои вошел капитан Лукас. Он хорошо знал правила безопасности и остался стоять у порога, держа в руках бумагу, исписанную крупным почерком.

– У меня для вас два донесения! – прогромыхал капитан. – Во-первых, во время последних испытаний подозреваемый Сабола сообщил имя того, кто купил у него магический арбалет. Это Штефан Райт.

Дор вздрогнул от последних слов капитана и понадеялся, что широкий плащ скрыл его внезапную слабость.

– Мы показали изображение господина Райта слуге чародея Саболы, и тот опознал его, – бесстрастно продолжил капитан. Дор жестом приказал ему положить бумаги на стол. Капитан повиновался.

– Что еще?

– Мой человек только что вернулся из трактира, который вы указали. Провел опрос обслуги. Та девушка, о который вы говорили, Ваше высочество, была убита на следующее утро после вашего отъезда, – ответил капитан. – Кто-то проник в ее комнату и зарезал ее, когда она спала. Виновного пока не нашли.

– Понятно, – сказал Дор и зачем-то кивнул. В глубине души ему очень хотелось, чтобы его подозрения не подтвердись.

– Какие будут распоряжения по поводу господина Райта? – спросил капитан.

– А разве тут есть какие-то варианты? – пожал плечами Дор и, взяв лист с показаниями Саболы, стал его читать.

Коридор, ведущий к покоям где жил Штефан, показался Дору бесконечным. Пока он шел и его шаги эхом отдавались в мрачном пространстве, перед глазами проносились моменты, когда он считал этого человека своим другом. Их беседы за бокалом вина, шутки, не всегда добрые и приличные, которыми они подбадривали друг друга. Доверие, с которым он относился к Штефану, делясь с ним своими мыслями и планами. Он не мог понять, когда все пошло не так и Штефан выбрал другую сторону, оставив для него лишь ложь.

Остановившись перед дверью, Дор нервно сжал рукоять меча. В голове крутилась стайка слов, с которых он хотел начать разговор, но он не мог ухватиться хоть за одно из них, чтобы понять, что говорить. Выдохнув, он громко постучал, и звук отразился от стен, создавая секундный гул. До слуха герцога донеслись шаги и тихая брань. На рассвете мало кто бывает рад гостям. Дверь распахнулась, и на пороге появился растрепанный Штефан. Рыжие волосы стояли дыбом, рубашка была помятой и выглядела безразмерным мешком.

– О, это ты! – с облегчением произнес Штефан и шагнул назад. – Что, бессонница?

– Надо поговорить, – входя в покои, сказал Дор, и у него пересохло во рту.

– Я пока умоюсь и приведу себя в порядок, ты не против? – суетливо проговорил Штефан. Дор кивнул. Он смотрел, как его друг берет кувшин, льет себе воду на руку и умывается. Подозревает ли, для чего он пришел? Прикидывает, что солгать?

– Сколько лет мы с тобой вместе? – спросил Дор и внезапно охрип. Штефан поднял голову и непонимающе посмотрел на него.

– Неужели ностальгия? – криво усмехнулся он, проведя влажной ладонью по волосам. Тут же нырнул за ширму стал переодеваться. – Лет восемь, наверное. Мы познакомились, когда ты еще был здоров.

– И на каком году дружбы ты решил, что с тебя хватит? – спросил Дор. Он прислушался: минуту на минуту к покоям должны были подойти гвардейцы, которым он отдал приказ арестовать Штефана. Ему хотелось верить, что бывший друг обойдется без глупостей.

– Ты о чем? – выглянув из-за ширмы, настороженно спросил Штефан.

– Стал любовником Альбы, связался с мятежниками, убил Грега и Бернарда, подался в сообщники Лейфа, – спокойно произнес Дор, хотя его трясло, как в лихорадке. – Что тебе пообещали? Деньги, титул? Бессмертие?

– Ты бредишь! – раздраженно бросил Штефан и схватил меч. – Мы уже обсуждали эти странные идеи! Предъяви хотя бы одно доказательство моей вины!

Дор раскрыл ладонь, на которой лежала бусина. Штефан глянул на нее и передернул плечами.

– Что это? – пренебрежительно спросил он.

– Кордия нашла ее за манжетой убитого Бернарда, – сказал Дор, и Штефан рассмеялся.

– Ты веришь этой ведьме? Да она же меня ненавидит!

– То есть ты признаешь, что бусина твоя?

– Нет, конечно. Меня просто раздражает, что ты веришь какой-то девчонке, которая делала любовные привороты! Стой, так, может она тебя тоже приворожила? Вот ты и носишься с ней, как не пойми с чем! – повысил голос Штефан.

– Кордия видела бусину в моем замке, у тебя в комнате, а Мариан считал с нее последние воспоминания, – тихо сказал Дор. – Я отдал приказ арестовать тебя, Штефан.

– Этих фантазий тебе хватило, чтобы усомниться во мне? Хорош друг, нечего сказать!

– В ночь, когда мы остановились в трактире и я должен был встретиться с лазутчиком, ты не был с той шлюхой в красном платье, – сказал Дор. Он услышал шаги: по коридору шли гвардейцы. – Войдя в комнату, ты выбрался через окно, а потом так же вернулся, чтобы никто не заметил. Ей хорошо заплатил и пообещал забрать в город. Но деньги кончились, и она готова рассказать все судье.

Штефан улыбнулся, и Дор заметил, как расслабились его плечи.