Отвергнутая невеста дракона. Хозяйка ведьминского сада

Глава 10. Драгомир

“Сбежала с послом”, – звенит в ушах то, от чего чувствую, как по шее пробегает чешуя. Злит даже предположение об этом. Даже думать не хочу, что будет, если я найду подтверждение. Есть желание тут же пуститься по следу волков, но…

“Ох, непросто тебе теперь будет”, – сказал волхв. То есть самое простое решение окажется ложным и обернется потерей времени. Сложнее – выяснить правду.

Матушка добивается своего, роняя очередное зерно сомнения. Но я настолько разгорячен после допросов, а потом сражения с волками, что я, даже не задумываясь, распоряжаюсь сопроводить ее в терем и не выпускать, “пока не убедимся, что угроза волков миновала”.

То есть пока я не разрешу выпустить ее.

То же распоряжение отдаю относительно Варны. Она хоть и сделал вид, что спит, но я видел мерцание свечи в ее окне. Пусть посидит у себя немного.

У меня слишком много вопросов ко всем. Потому что драконье чутье подсказывает, что загадок много. Даже не загадок, козней. Только от кого.

Ну не от Дарины же. Конечно, говорят, что в тихой воде омуты глубоки, но у меня совсем не вяжется, как моя невеста могла бы провернуть что-то подобное.

С детства ее помню. Когда еще мальчишкой по полям с ребятами бегал, она сидела в тени березы и плела венки. Один из таких венков и приплыл ко мне летней праздничной ночью, сразу после того, как отец умер, а волхв сказал, что невесту встречу.

Да только сказал он не торопиться. Отложить свадьбу на пару лет. Я послушал. Не напрасно ли? Может, ждать устала? Но тогда к чему был оберег? Нащупываю его в кармане – я его захватил с собой.

– Привести ко мне стражу, что охраняла поруб! – требую я у Колояра.

– Не получится, князь, – отвечает он. – Нашли их за конюшней. Пьяны настолько, что лыка не вяжут. Я их в тот же поруб запер.

Сжимаю кулаки: кисти целиком покрылись чешуей, а ногти превратились в когти.

– Кажется, вы засиделись в столице, – рычу я. – Давно на границе никто не был. Забыли, что такое честь, совесть и долг.

– Ты в своем праве, княже, – выдерживает мой взгляд воевода. – Прикажешь привести тех, что на воротах были?

– В своем, Колояр, – беру со стены общинного зала решений кнут и киваю. – Веди.

Два коренастых парня. Лет на пять меня моложе. А по уму, кажется, из ребячества не вышли, хоть и бороды отрастили. Говорят, стояли на посту. Не отлучались. А пахнут страхом.

– Десять ударов кнутом каждому. Мне сейчас самому привести в исполнение? – ледяным тоном произношу я, и оба бледнеют.

Да, рука у меня тяжелая, мой удар меча ни один не выдержал, да и драконья сила не просто так дана.

– Или говорить будете?

– Отлучились, княже, – хрипло признается один. – Показалось, волк пробежал. Клянусь богами! Мы – за ним. А потом увидели, что собака.

– Еще пять за глупость и оставление поста, – говорю я, и это еще развязывает им язык.

– Вернулись, там телега с сеном стояла, – тараторит второй, словно боится не успеть сказать, прежде чем я начну исполнять наказание. – Прохор с Игнатом, Даниловы сыновья, пришли и сказали твой приказ, князь, выпустить их.

– И вы поверили?

– Так ну…

Хочется пустить в дело кнут, да не стоит. На границе ума набираться будут.

– Приказ не показывали, да и толку-то нам, – говорит хриплый. – Грамоте не обучены.

– Колояр, уведи их. Где Прохор и Игнат? – тяну за нить следующего клубка.

– Так у костра, раны перевязывают, – Колояр открывает дверь и впускает своих служивых, чтобы увели неудачливых стражей, им теперь долго из-за своей глупости мучиться. – Их из постелей вытащили, когда волки напали.

– Стоять, – останавливаю уже почти вышедших и распускаю кнут.

– Помилуй, княже, – один стражник падает на колени. – Боги свидетели! Не врем! Истинную правду говорим!

От кислого запаха уже даже не страха – ужаса сводит скулы. Подхожу ближе к тому, что стоит на коленях, и чуть отпускаю дракона, заглядывая ему в глаза. Он дергается, хрипит, задыхается.

Но говорит правду.

– Уведите, – отпускаю его и выхожу первым.

Нити кончились. А вопросы остались. Мать намекала, что волки прорвались, чтобы отвлечь от побега. Но… чую я что если Дарина и сбежала, то в телеге. Испугалась моего гнева? Думала, что не разберусь? Нет… Тут не вяжется.

Пальцы перебирают ракушки на обереге. Не успела она его доделать. И надеть не успела. А собиралась?

На востоке уже всходит солнце, разгоняя по небу розовые облака. Начинается новый день, хоть старый еще не кончался. Иду на смотровую башню и окидываю взглядом место ночной битвы. На склон по ту сторону стены еще лежат тела волков, которые уже не вернутся обратно. Но ни одного оборотня. Отправили тех, кого не жалко – значит, точно знали, что поляжет много.

Как бы Дарина из-под замка поруба сбежала? Были сообщники? Все же омут глубокий или… Ее украли? И тогда нападение волков было намеренно устроено, чтобы мы сразу не заметили, а потом даже я не нашел след.

К роду волков у меня появились новые вопросы. Хотя они подождут: найду след, верну, женюсь, а потом разберусь с волками.

Внезапно мое внимание привлекает совсем другое, заставляющее волноваться дракона. Дурное предчувствие. По трем дорогам, с разных сторон к воротам скачут гонцы.

– Князь! Беда! Хворь, что на границе лютовала к нам пришла!

– Полдеревни полегло, вторую сожгли…

– Все войско на западе уничтожено…

Глава 11. Драгомир

Как… не вовремя. Дракон грозится окончательно одержать верх, но это может оказаться концом для всего. И для меня, и для моего народа.

Мне могла бы сейчас помочь только Дарина, но… Волки… Если мне не жениться и не успокоить дракона, он может вырваться, и не факт, что я смогу вернуть себе контроль, потому что у меня не будет пары. И тогда все княжество окажется беззащитным.

Знаю об этом не понаслышке – такое уже случилось с князьями юга и запада, и мне пришлось взять власть над ними в свои руки. На севере правит брат моего деда, но он стар, а наследников у него так и нет.

Судя по донесениям, его княжество практически полностью разорено и выкошено мором. Хворь поглощает и пограничные деревни на моих землях. Лекари и войска, которые сдерживали людей, пытающихся сбежать и распространить болезнь, тоже полегли.

Мы сдерживали мор уже пару лет, но в последние месяцы все стало намного хуже. Все больше заболевших, все меньше выздоровлений. Сегодняшние вести, принесенные гонцами только подтверждают мои опасения.

– Что боги говорят?

Я взял время подумать и прочистить мысли. Будто одним бурным ураганом за два дня была снесена привычная жизнь. Она не была спокойной, но была предсказуемой.

Сейчас я в центре огромного вихря, который может снести все княжество, навредить моим людям, уничтожить родовые земли, оставив все на растерзание волкам. Они идут на переговоры только пока я держу власть.

И то после вчерашнего я не уверен, что наше перемирие все еще в силе. А это значит, что мне нужно будет бороться с мором на севере, востоке и западе и сдерживать волков на юге. Только богам известно, какими жертвами нам удастся выстоять. Если удастся.

Стою в доме Рода. На бревенчатых стенах зажжены ритуальные факелы, свет от которых оранжевым мерцанием ложится на хмурые лица резных идолов и спину волхва в длинных одеждах.

Он не спеша возлагает дары на жертвенник, бормоча что-то себе под нос. Воздух наполняют клубы приторно-сладкого дыма курений.

– Что говорят боги? – спрашиваю я, когда волхв заканчивает молитву.

– Говорят, что ты должен потерять самое дорогое, чтобы увидеть правду, – не оборачиваясь, говорит он. – Таков твой путь. Но как ты его пройдешь, зависит только от тебя.

Самое дорогое? Мне все же придется отдать княжество?

– Что за правду?

– Каких ответов ты от меня ждешь, князь, если боги тебе указали дорогу? – он разворачивается и смотрит на меня своими бесцветными глазами.

– Мне нужна та, что успокоит дракона, – говорю я.

– Так найди ее, – разводит руками волхв. – Если тебе нужен другой ответ, то найди того, кто тебе его даст.

Склоняю голову, подхожу и касаюсь жертвенника рукой, заставляя дары гореть.

Внутри все полыхает не меньше.

Сам не знаю почему, выбираю до терема окольную дорогую, мимо конюшен, где нашли охранников, мимо казарменной избы, мимо самого поруба… Что-то заставляет меня остановиться.

Двое стражников у дверей склоняют головы, когда я подхожу и открываю дверь. Внутри, прям на полу, оперевшись спинами на стены, сидят стражники и стонут.

– Что, сладко послевкусие? – ухмыляясь, спрашиваю я. – Рассказывайте.

Один из них поднимает взгляд, полный боли, раскаяния и усталости.

– Не губи, княже, – хрипло, еле различимо произносит он. – Мы с Макаром не помним ничего.

– Да, княже, – чуть подтягивается на руках второй. – Стояли, а потом уже тут глаза открыли. Да сил даже подняться нет.

Втягиваю носом воздух… И правда: ни малейшего признака, что стражники пили до повала. Так не бывает. Если только в дело не вмешивается колдовство.

Зато в воздухе все еще сохраняется запах Дарины. Только…кроме него еще что-то. Нежное, словно запах фиалки. Дракон настораживается и требует выпустить его, чтобы лучше принюхаться. Вдыхаю снова…

– Кто здесь еще был? – прищурившись спрашиваю у стражников.

– Никого, княже… – выдыхает первый. – Или мы не помним.

– Будете память исправлять на границе, там сейчас подкрепление не помешает. Только первым делом вами волхв займется.

Прекрасно. Скольжу взглядом по порубу и в самом углу замечаю на лавке платок. С вышивкой Дарины. Обронила?

Поднимаю, и замечаю, что этот самый нежный запах исходит как раз от платка. Аромат Дарины и… не совсем ее. Такой, от которого дракон успокаивается, но при этом словно утробно с удовольствием рычит. Ему нужна та, что обронила платок. Дарина.

Убираю платок в карман, к оберегу, укрепляясь в намерении найти невесту и вернуть.

Возвращаюсь в терем, где меня ждет уже накрытый стол, около которого суетится Варна. Я их с матерью разрешил выпустить, когда поговорил со всей стражей.

– Изведешь ты себя, княже, – угодливо улыбается она. – Ночь из-за этой предательницы не спать, потом еще этот мор…

– Замолчи, Варна, – хмуро говорю я, принимаясь за кашу. – Дарина не делала того, в чем ты ее обвиняешь. Когда не знаешь лучше не болтать попусту.

– Ну отчего ж не знаю, – усмехается она. – Кое-в-чем могу я тебе помочь.

Поднимаю на нее тяжелый взгляд, но она выдерживает.

– Легенду мне одну матушка рассказывала в детстве, – говорит Варна. – Что в дни темного колдовства насылали на земли наши мор. Да такой, с которым справиться ни один лекарь, ни один волхв. И было от этого мора лишь одно лекарство – живая вода из тайного источника.

– Мне тоже нянька старая рассказывала. Только чем мне эта легенда поможет-то? – откладываю ложку, глядя на Варну.

– В легендах правда спрятана, – пожимает плечами Варна.

– Но помнится, никто не знает, где этот источник.

Она замолкает и ставит передо мной кружку с душистым отваром.

– В саду он. В ведьминском, – Варна скрещивает на груди руки. – Специально искать его пойдешь – не найдешь. Пока сам он тебя не впустит. Одно точно знаю. На твоей земле он, Драгомир. Так что тебе и принадлежит. Как и источник.

Сказки сказками, легенды легендами, но волхв молчит. Мор идет. Потому не жду, распоряжаюсь собрать по деревням лучших целителей, снаряжаю отряды и отправляю их к границам. Несколько раз сам отправляюсь на поиски следа Дарины.

Все, что нахожу – это обломки телеги… Сено пахнет все тем же нежным ароматом. Но дальше ничего. Она будто исчезла. Как и двое тех, кто ее увез.

Трачу на это дней пять, и с каждым разом дракон все больше злится. Ему нужна она здесь и сейчас. Что, если за это потраченное время мор коснется ее? Что, если я не успею ее найти? Да и вести с границ приходят все мрачнее.

Варна крутится рядом в постоянной навязчивой заботе. А вот мать практически не выходит из своего терема.

До того самого момента, когда заканчиваются все приготовления и я снаряжаю отряд в дорогу. Она застает меня у конюшни, где я проверяю сбрую коня. Точнее создаю видимость, потому что уже в который раз за последние пару дней дракон прорывается, покрывая мои руки чешуей.

– Ты зря пытаешься это скрыть, Драгомир, – строго звучит ее голос. – Ты же знаешь, что его не удержать. Сейчас частичный оборот, а потом дракон просто возьмет верх. Ему нужна женская рука. И судя по тому, что происходит с тобой сейчас, у тебя осталось очень мало времени.

– Все в порядке, – отвечаю я.

– Ну матери хоть не ври, – продолжает она. – Подумай, если с тобой что-то случится, то нам не выжить без тебя. Тебе нужно жениться. Причем срочно. Вон хоть на Варне, тогда по праву будешь владеть южными землями. Да и ребенок сильнее будет.

С одной стороны мать права. Контролировать дракона все сложнее. С другой… Я сжимаю в кармане оберег, завернутый в платок, всей душой чувствуя, что нужна Дарина.

Но что, если дракон вырвется раньше, чем я ее найду?

Глава 12

Приняла? О чем она?

– Иди в речку, – говорит старушка.

Я растерянно оглядываюсь на обрывистый берег, понимая, что туда-то я, может, и смогу сигануть. А вот обратно – даже при большом желании не выберусь. Да и вода, мне кажется, там холодная.

– Зачем? – сжимая пальцами ручку корзины и пытаясь найти пути к отступлению, уточняю я.

– Делай, что велено, не до вопросов сейчас, – бабка делает шаг ко мне, а я пячусь. – Иди в речку.

Ну уж нет! Если она считает, что мне помыться надо, так лучше баню растопить. Уверена, что она у нее есть. А в речку… Ну не-е-ет.

Старушка видит, что я не собираюсь покорной овечкой кидаться с обрыва, прищуривается и топает ногой. От обрыва к моим ногам начинает расползаться по земле трещина. Я пытаюсь уйти от нее, но она оказывается быстрее. Земля в прямом смысле слова уходит из-под ног, и я кубарем скатываюсь в реку.

Мне кажется, что из меня при этом вырываются на особо цензурные слова в отношении бабки, но ее интересует не это, что-то другое.

Наконец, я погружаюсь в холодную… нет, ледяную воду. Воздух просто вышибает из легких, а в глазах темнеет. Черт. Я что, не подошла бабке, и она решила вот таким специфическим образом от меня избавиться?

“Борись, – звучит в моей голове мелодичный женский голос, когда я распахиваю глаза под водой. – Почувствуй источник. Впусти его”.

Судорожно пытаюсь вдохнуть, но вода обжигает нос и горло. Если это сон, то мне уже гарантированно нужно проснуться.

Ноги касаются дна. И тут я вспоминаю мудрость: иногда нужно достичь самого дня, чтобы иметь возможность оттолкнуться. С трудом делаю это и всплываю на поверхность, где наконец, делаю вдох, чтобы снова уйти под воду.

“Источник твой, – слышу снова этот голос. – Храни”.

Не скажу, что это все мне очень нравится, но все же желание жить сейчас намного сильнее, чем обдумывать очередной бред происходящего.

Совсем рядом оказываются плавно колышущиеся в воде гибкие ветви ивы. Так. Ива на берегу. Значит, ухватившись, я должна выбраться наружу.

Обхватываю коченеющими пальцами ветви, начинаю из последних сил перебирать руками и, когда, кажется, уже готова сдаться, оказываюсь у берега.

– Не ошиблась… – говорит бабка и завороженно на меня смотрит.

Хоть бы руку помощи протянула. Но вместо этого со мной случается очередная порция волшебства: ива будто сама поднимает меня из воды и опускает рядом с собой на землю.

Откашливаюсь, пытаясь выгнать из себя ту воду, которой успела хлебнуть. Теперь ощущение, что всего воздуха мира мне будет мало, я просто не могу надышаться.

Тело бьет крупная дрожь как от холода, так и от ужаса. Что за везение-то такое? Уже который раз за последние сутки меня хотят тут убить. Вот ведь уверена, что Дарине там ничего не угрожает. Разве что соседка опять придет ругаться, что вишня разрослась и опять перевешивается через забор в их огород.

– Идем, – бабка делает шаг ко мне, подавая руку.

Я отползаю, исподлобья глядя на нее.

– Не трогай меня, – клацая зубами, говорю я. – Утопить не вышло, теперь что, сжигать будешь?

Бабка хмурится, но слишком близко не подходит.

– Сжигать не буду. В бане согрею, – произносит она и поднимает корзину. – Идем, у меня осталось мало времени. Матушка Ива нашла себе новую хозяйку. Нужно успеть.

Она разворачивается и уходит к домику, а трещина на земле, которую она сделала, затягивается. Тру лицо руками. Бред.

На плечо опускается ветвь ивы и словно аккуратно гладит. Медленно поднимаю взгляд, и мне кажется, что дерево, словно человек, качает головой.

Ла-а-адно… Пойду-ка я за бабкой. Ответы на вопрос больше все равно ни у кого, кроме нее, не получишь.

Нагоняю ее почти у самого домика, который она обходит с задней стороны и идет к неприметному домику, который я только сейчас и увидела. Похоже, баня?

– И часто у вас такие хулиганы в палисаднике заводятся? – спрашиваю я, глядя на оставленные корзинку и палку.

– Это не палисадник, это огород, – бурчит старушка. – Это не просто хулиганы, это посланники Матушки Ивы. За тобой приходили.

– За мной? – опешиваю я. – Да меня ж тут еще вчера не было. Да и если за мной, то что ж они так от меня бегали?

Произношу сбивчиво, едва сдерживая напряжение от холода.

– Неужто сама не понимаешь? – хмыкает бабка. – Проверяла мой выбор ива. Ну да уже неважно. Заходи, скидывай давай свою одежду.

Она открывает дверь и впускает меня в предбанник. Мне бы с ней поспорить, но раздеться – именно то, чего мне больше всего сделать хочется. А согреться в теплой бане и подавно.

Раздеваюсь, прижимаю к груди полотенце и захожу в парную. Бабка следом, только не раздеваясь.

– Сейчас помолчи и слушай, – она кивает на лавки. – Мои часы почти остановились. Боги решили под конец ускорить их ход, потому что нашла тебя далече отсюда. Но я ни о чем не жалею. Ты та, кого я искала. Сильная дева с разбитым сердцем. И будешь прекрасной Хозяйкой сада. Заботься о нем, используй мою силу с умом. И помни главное: нельзя влюбляться, иначе откроется источник, беда будет.

Бабка произносит это так быстро, что я не успеваю ни одного вопроса задать. Словно она куда-то очень-очень торопится.

Ее тяжелая узловатая рука ложится на мой лоб. Я на секунду теряю зрение от яркой вспышки золотистого цвета, а когда открываю… старушки уже нет.

Глава 13

Пока глаза снова привыкают к слабому освещению от светильника на стене, пытаюсь осознать. Каждый раз, когда мне кажется, что больше меня шокировать и удивлять нечем, этот мир выкидывает новый фортель. Да такой, что у меня голова идет кругом.

Хотя сейчас она кружится, по-моему, от того, что становится душно .

Согрелась ли я после ледяной воды? О, да!

Но мне хочется надеяться, что перегрелась и все происходящее – это просто галлюцинация.

Нет, меня в принципе устраивает осознание, что я каким-то супер-пупер-волшебным образом перенеслась в тело другой девушки. Хотя тут тоже много оговорок, потому что попасть в тело той, кого хотят вывезти в лес и убить – тоже спорное удовольствие.

Но вот перспектива остаться внезапно одной после слов “будешь Хозяйкой сада” мне совсем не нравится. Это как играть в игру, правил которой не знаешь и не понимаешь, что от тебя требуется. Мало шансов на выигрыш.

Зачерпываю ковш воды и выливаю себе на макушку. Теплая. Мысли не проясняет.

Смываю с себя остатки речной воды, обтираюсь полотенцем и выхожу.

Замираю прямо в дверях, потому что в предбаннике нет моей мокрой одежды, зато лежит новая, аккуратно сложенная. Белоснежная рубаха из тонкого мягкого хлопка. Яркий сарафан с цветными лентами. И обувь… Красные полусапожки с твердой подошвой, в которых явно удобнее ходить по лесу.

Но откуда это все? И все такое… Новое, с тонким ароматом фиалки, совсем не похожее на то, что давала мне бабка. Может, она просто вышла, а я не заметила? Сама себя накрутила, что-то додумала.

Не без удовольствия одеваюсь, потому что вся ткань мягко ложится на кожу, словно нежно гладит. А сапожки такие мягкие, удобные, будто сшитые по моей ноге.

Сразу же бегу в дом, надеясь все же там найти старушку. Эх, я так и не узнала ее имени… Может, теперь откроет? Она же сказала, что Матушка Ива меня приняла. Наверняка это что-то важное.

Но в доме пусто. Я бы даже сказала пустынно. Ощущение, как будто все было брошено “как есть”, во время прерванной работы, только не час назад, а дней десять как… И стоит гнетущая, пробирающая до мурашек тишина.

Перевожу взгляд на стену, где висят ходики, которые куковали в первый мой вечер. Они молчат.

“Мои часы почти остановились”, – звучит в голове голос старушки. Так это была не метафора? Сердце стучит в ушах, а в груди нарастает зудящее ощущение тревоги.

Неужели она все же исчезла? Что, вот просто так? Понимаю, что даже несмотря на то, что она почти все время бухтела, заставляла меня охотиться за странными сорняками и даже искупала в речке, я все равно видела в ней проводника в этот мир, поддержку.

Да и вообще вот это осознание: был человек, раз, и нет его. Может, я бы и пустилась в какие-то философские рассуждения на эту тему, но сейчас как-то не до них.

Пячусь, буквально вываливаюсь из сеней на крыльцо, а там… Ох! Сад как будто посерел. Когда мы со старушкой шли, он казался светлым, цветущим, наполненным силой и радостью. Сейчас деревья опустили ветви, кустарники пожухли, а цветы закрыли бутоны и завяли.

Что за… подстава? И что мне теперь с этим со всем делать? Командовать всему саду: “А ну-ка отомри!”

Конечно, он тут же перестанет увядать и радостно распустится! В самом плохом состоянии – цветы, похожие на тюльпаны, под окнами домика. Листья как будто почернели, а земля под ними разве что трещинами не покрылась, настолько сухая.

В голове мысли, как блохи, скачут. А дельной – ни одной! Что мне с этим всем делать?

Прижимаю ладони к щекам и оглядываюсь, ища хоть какую-то подсказку. Ведь сад провел же меня сегодня к речке? И это меня бабушка еще Хозяйкой не нарекла. А теперь-то тем более должен помочь! Но в ответ непривычная тишина. Похожая на ту, что стоит в доме.

Оббегаю дом с другой стороны – там нахожу колодец. Самый настоящий деревенский колодец с журавлем. А рядом стоят три ведерка: большое, литров на двадцать, как мне кажется, среднее, привычное десятилитровое, и совсем маленькое.

От растерянности решаю хотя бы тюльпаны полить, или что это такое. Набираю среднее ведро и тащу его к растениям. Выливаю, слегка забрызгивая подол грязью, смотрю, как вода впитывается в землю, а потом происходит то, чего я не ожидаю: один из бутонов поворачивается и выплевывает воду мне в лицо!

Потрясающе! Вытираю ладонью капли с лица и удивленно смотрю на цветочки. Хорошо, что взяла самое маленькое ведро.

Бутон, сделав свое хулиганское дело, снова отворачивается.

– Ну и что ты безобразничаешь? – качаю я головой. – Я тут вам помочь хочу. А вы…

Машу рукой на них и снова окидываю взглядом сад. Ну ведь как-то старушка справлялась! И я смогу справиться. Только бы понять, что мне делать!

Пока я стою посреди погрустневшего сада, небо затягивает тучами буквально за считаные секунды. Поднимается такой ветер, что гнет верхушки деревьев, поднимает с земли пыль и чуть не сдувает меня. Закрываюсь рукой и еле-еле иду против ветра. Пару раз приходится придерживаться за забор, но я все же добираюсь до домика и захлопываю дверь, приникая к окну.

В одночасье с неба обрушивается ливень, стеной отрезающий от меня весь сад.

Устало опускаюсь на скамейку и чувствую, как по щеке скатывается слезинка.

Я редко плачу. Мама очень не любила этого, отчитывала словами, что пустяк не стоит слез и нужно с внутренним упорством преодолевать трудности. Папа, видя, как я плачу, терялся и уходил.

Но сейчас, похоже, мой организм решил, что это лучший способ сбросить напряжение после всего того, что случилось. И по всей видимости, еще предстоит.

Почему-то именно сейчас в воспоминании проносится тот сон, что я видела перед тем, как очнуться в этом теле. Ищет ли князь? Найдет ли меня здесь? А его матушка?

– Без сильной нужды не найдет, – слышится фыркающий голос откуда-то… из-под лавки.