Принцы Асгарда

– Повторяю – зачем ты здесь?

– Братишка, не злись! – Локи подошёл вплотную, обхватив пальцами мою руку, удерживавшую молот. – Слегка увлёкся, не понял, что ты уже собрался идти. Я бы ни за что не пропустил такое веселье, правда! Ну, не злись!

Он потянулся и запечатлел поцелуй на моей щеке. Я отстранился, не испытывая нежности к нему в этот миг.

Да, я был зол на то, что он променял данное мне обещание, на болтовню с Фрейей. Да, я не был к ней расположен и, да, я с трудом принимал расположенность к ней брата. Сказал бы, что ревновал, если бы не знал, что ревность ни к чему – у Фрейи нет чувств! Ни к Локи, ни к кому-то ещё. Ей нужно только одно – обладание! Всем лучшим и драгоценным, до чего она только сможет дотянуться. Она будоражила своей красотой, но ничего не давала взамен, лишь брала. Конечно, её чары были сильны! Очень сильны. Бывало, что и моё естество откликалось на её зов… Но нас объединял лишь Локи. Он тянулся к ней с самого детства, словно моего внимания или внимания других из нас было ему мало. Тянулся к тому абсолюту, которым чувствовал и себя. Часто уходили они вдвоём, бросив всех посреди веселья. О чём были их разговоры – я не знал, но знал другое – явится Фрейя, и брат променяет любую игру, забудет все обещания.

– Тор! Ну я же сейчас здесь! – он напрягся, словно прочитал мои мысли, я это видел. – Хватит думать об этой кошке!

Локи рассмеялся, шутливо ткнув меня в живот кулаком.

Я молчал и молчал долго:

– Мне не нужны сейчас ни кошки, ни коты, даже такие мягкие!

– Зачем ты так, брат? – это было грубо, и он поджал губы. – Я никого не предал, я обещал пойти с тобой и я пошел. Хеймдалль противился, но я верен данному слову. В чём ты меня подозреваешь? Думаешь, что ты ушел, а я с Фрейей?.. Да нет!!! Нет, Тор!

Локи расхохотался, словно шутке не было равных, одной этой мыслью делая меня соперником нашей величайшей любовницы.

И мы бы сцепились, как это уже не однажды было, но подала голос Джанга, очнувшаяся на ложе.

– Мамочки… Этот хрен откуда свалился?

Она неловко пыталась привстать на локте, мотая головой, как боднувшая великое древо корова.

Локи мгновенно переменился в лице и вновь лучился улыбкой. Склонившись над копошащейся Джангой, он заговорил успокаивающим голосом, но раздосадованность мною в нём всё же сквозила:

– Это ты про меня что ли? Братишка хотел посмотреть твой мир, дорогая, но рванул так быстро, что я отстал. Пришлось догонять. Ты нормально? Водички может?

Я тоже ещё скрипел зубами, негодуя на Фрейю и Локи. Даже не знаю, на кого больше? Наверное всё же на Фрейю, брату я прощал многое. Даже очевидное. Джанга подняла голову и нашла глазами меня:

– Это, блин, что сейчас было?

Я выдохнул, пояснил:

– Твоё удивление оказалось столь велико, что чувства покинули тебя, и тело ослабело…

– А я, блин, не догадалась! Бла-бла-бла! Как этот вот тут нарисовался?! – Она всё ещё мотала головой, словно надеялась вытряхнуть увиденное.

Брат хмыкнул, а я начал отвечать:

– Хеймдалль открыл Биврёст и он, – я указал молотом на причину переполоха, – пришёл по нему в твой мир. Это развеяло твои сомнения?

Локи вдруг тоже замотал головой и через плечо обернулся ко мне:

– Что?! Значит всё это время ты с ней объяснялся?! Не, брат, так с миром можно знакомиться до посинения! Чего, чего? – он распрямился, отодвинутый рукой Джанги, вяло сползавшей к краю ложа.

Наверное она собиралась встать. Я протянул свободную руку, намереваясь помочь, но тоже был отстранён неточным взмахом.

Локи отступил, вставая плечом к плечу со мной:

– Из всех смертных, брат, ты нашёл самую впечатлительную.

– Ментов вызову – сам впечатлишься, – пробурчала рассерженная и ошарашенная дева.

Перебранка была бесполезна. Я присел к ней на край ложа, поставив Мьёльнир рядом. Ложе ощутимо просело.

– Наши миры изначально были разделены и лишь с помощью магии стали едины. Я пришел в твой мир, чтобы узнать его. Ты сказала, что не веришь мне, что тебе нужны доказательства серьёзнее моего молота. Вот доказательство – мой брат, пришедший на зов. Вы, мидгардцы, полны неверия, но даже вам должно быть ясно, что мы другие. Взгляни на нас!

Джанга сидела, уставившись широко распахнутыми глазами в никуда, разноцветные жгуты на её голове покачивались:

– Да я, блин, уже насмотрелась. Как эту хрень развидеть теперь? По мне точно дурка плачет! Так, ладно. В общем, оба-два встали и нахер отсюда. Мухой! Мне насрать кто вы такие и откуда, я больше в эти игры не играю.

Она встала, и, слегка покачиваясь, пошла прочь. Мы с Локи переглянулись. Он криво улыбался, но в глазах ни тени веселья. Я был неприятно озадачен:

– Не понял её слов, но понял, что она не хочет нас знать.

Брат кивнул и присел рядом на дрогнувшее, под ещё и его весом, ложе Джанги.

– Тор, брат, ты испугал её до усрачки. Ей просто страшно.

– Я не пугал! Мы разговаривали с ней. И я был близок к тому, чтобы она вняла мне, пока не явился ты!

Я не стал уточнять, что мысленно воззвал к нему, в очередной раз столкнувшись с неверием Джанги. Да он и сам об этом догадывался. Но не окажись Локи поблизости, даже стражу было бы не по силам тут же явить его в этот мир. Значит брат сам искал меня, и сам явился к Златоокому. Только так могло получится, что мой зов тут же был услышан и исполнен. Искал меня Локи! Искал! Вот только для чего?

Наша беседа остановилась. Мы сидели в чужом жилище чужого мира.

Не знаю, о чем думал Локи, а я больше всего сейчас желал метнуть Мьёльнир, разнося всё окрест, высечь молнии и оглушить Мидгард раскатами грома.

Затея не удалась, остаётся бесславно вернуться в Асгард.

Брат опустил мне на колено руку и, заглянув в глаза, негромко спросил:

– Хеймдалль?

День Тюра

Тюр никогда не совершал нелогичных поступков. И очень этим гордился. Это отличало его от прочих. Даже самые мудрые из асов совершают глупости. Тор может, вспылив, убить кого-нибудь лишнего, Браги, прекрасно осознавая тяжесть утреннего похмелья, готов петь и пить полночи, Ньёрд вылавливает порой больше рыбы, чем может съесть сам или накормить пол-Асгарда, Бальдр часами крутится перед зеркалом, занимая разные позы – занятие полностью лишённое логики… Не таков Тюр. Все его действия преисполнены здравого смысла.

Так зачем же он стоит сейчас перед холодным очагом в доме своей неведомо куда пропавшей жены?

Да, сегодня вторник, день Тюра. Но для чего приходить в опустевшее, выстуженное жилище?

Тюр мучился от несуразности своего визита ещё по дороге. Но ноги упорно несли его к дому Ангрбоды, добряк Хеймдалль подбросил до опушки, и вот… Вот он стоит и вспоминает как впервые переступил порог этого жилища, как спал на жёстком настиле, как они приносили клятвы, призывая высшие силы в свидетели и вершители. Жизнью клялись блюсти верность. А теперь его жена в царстве мёртвых.

Когда он стал расспрашивать про неё вернувшихся братьев, Тор вопросительно взглянул на младшего. Тюр тоже сразу перевёл на него взор.

Локи забегал глазами, развёл руками и сначала вздумал плести то же, что и отцу, а потом внезапно замолчал, дёрнув подбородком, растянул сомкнутые губы в странной гримасе и, к огромному удивлению Тюра, хлюпнул носом:

– Ангрбода погибла.

Тюр переспросил:

– Погибла как воин?

– Нет, дружище, не как воин. Но её гибель была достойной.

Локи опять хлюпнул носом, и посмотрел в небо. Тюр тоже посмотрел туда. В небе парили чайки, несколько кучерявых облаков, и с севера надвигалась туча. Ничего особенного.

Он перевёл взгляд на асгардского йотуна, собираясь спросить, что тот нашёл на небе, и увидел в его глазах слёзы. «Какой всё-таки Локи хороший друг! – поразился Тюр. – Переживает, что моя жена погибла не в сражении, и я не смогу после смерти встретиться с ней на пиру у валькирий!» От теплоты нахлынувших чувств он даже дернулся обнять сводного брата, но не смог пересилить неприязнь к прикосновениям.

Наверное это выглядело смешно, потому что Тор рассмеялся. Коротко и как-то нехорошо.

Тюру стало неловко. Он опустил недообнявшие брата руки и зашагал в свой зверинец.

До конца дня он провозился с волками, кабанами и медведями. Фенрир убежал ещё днем, прихватив с собой на прогулку одну из молодых волчиц. Исследовал Асгардские окрестности и охотился.

Славный у них с Ангрбодой сынишка!

Ночью волчонок так и не пришёл, а Тюр не выспался. Ему снился странный сон, в нем Фенрир стоял закованный в цепи, вокруг собрались лучшие асгардцы, и все улыбались, а в небе летали норны и что-то кричали пронзительно, как чайки. А потом они распались на много маленьких чаек, одна из них слетела прямо к нему и превратилась в лицо жены. Только почему-то не голубое, а бурое. Её губы беззвучно повторяли слова, а глаза пылали багровым огнём.

Утром Тюр задал корму своим питомцам, наскоро позавтракал сам и отправился к Биврёсту.

И вот теперь он тут. Стоит с опущенной головой, смотрит на обгорелые поленья и недоумевает, зачем он совершил такой бессмысленный поступок?

И почему очаг расплывается, и как бы покачивается, и холод заставляет дрожать, а самое главное – что это за странный звук?

***

Чрезвычайно довольный собой Фенрир простился с юной волчицей и потрусил к своему покинутому дому. Он не знал, что звало его туда, но не стал противиться инстинкту. Знакомый запах учуял издалека и весело оскалился.

Так, скалясь, вошёл он в распахнутые двери и застыл в удивлении.

Папа Тюр стоял спиной ко входу, на подсогнутых ногах, качался взад-вперёд и тихонько и тонко выл.

Доброе утро

Ночь была прекрасна! Бальдр отлично выспался, ему снились маленькие кораблики, в которых матросами были белые мышки. Эти кораблики плыли вверх по реке, мышки пели песенку и ставили паруса, и принц знал, что кораблики везут ему небывало вкусные лакомства из южных стран! Это был хороший добрый сон, не чета тому безобразию, которое мучило его так долго и несправедливо.

Позднее утро встретило светлейшего из асов пением птиц и большой чашей медового молока. Мышки не довезли до постели неведомые сласти, но это не беда – в трапезной его чертогов всегда огромный выбор вкусняшек – и печёные пирожки с кремом, и невесомые разноцветные облачка ягодной ваты из Ванахейма, и глазированные фрукты, и даже нектарные леденцы из мира светлых альвов.

Насвистывая веселую песенку, спетую во сне хвостатыми матросами, Бальдр расчёсывал перед зеркалом свои шёлковые волосы и думал, что сегодня надеть.

***

В это же время леди Сиф тоже стояла перед зеркалом, собираясь произвести на белокурого принца неизгладимое впечатление. Её затея с охомутанием Тора провалилась. Но как вылезти наверх, если падать духом после каждой неудачи?

Узнав о возвращении Тора и Локи, Сиф в ужасе заметалась. Первая мысль – сбежать в Ванахейм!

Паника! Бедняжка ворочалась в постели и просыпалась от собственного визга – ей снился Мьёльнир, летящий прямиком в её изящный носик. Но, прошла ночь, никто не пришёл её убивать, зато подруга Фрейя поделилась под большим секретом пикантной новостью о новом увлечении Тора – ох уж и новость! Но вот то, что Локи отказал богине любви – это невидаль! Вразрез с представлением Сиф о мужиках вообще и о данном конкретном мужике особенно.

Фрейя смеялась и болтала без умолку:

– Малыш решил, что я безумно в него влюблена, представляешь? А я всего лишь устроила ему проверку…

Сиф слушала вполуха. Всё интересное она уже уяснила, а вникать в попытки своей вечной конкурентки поднять пошатнувшееся самолюбие ей было скучно. В какой-то мере она даже благодарна Локи. Да, она умеет видеть хорошее даже в таких мерзавцах, как йотунский выблядок.

У неё большое сердце.

Однако распахивать глаза и в нужных местах охать, а в нужных хихикать – это Сиф мастерица. Так что глупая ванка так и не поняла, что её жалкая история помогла заклятой подруге воспрянуть духом и посмотреть на вещи по новому. Да, она допустила ошибку. Эту пару не разбить… пока. Значит надо поохотиться на другую дичь.

Так всё-таки – Бальдр или Хёд? Прекрасный и недалёкий любимец всех женщин материнского типа, или слепой и недооцененный мрачный тип банальной наружности? Их объединяло лишь одно – кровь Одина в жилах.

Ну и ладно. Можно ведь стрелять и по двум целям. Где не поможет красота, там пособит волшебный аромат и нежный голос.

Сплошные вопросы

Когда мы в молчании переступили предел Асгарда, Златоокий даже бровью не повёл. Словно не интересовало его, что не успел брат явиться на мой зов, как тут же мы вернулись вместе.

Страж стоял с каменным лицом, глядя куда-то в пространство. Локи дёрнулся было привлечь его внимание, но передумал и, подстроившись под мой шаг, двинулся рядом.

До чертогов мы не обмолвились ни словом. Я размышлял о своей неудаче в Мидгарде, о том, что заставило Локи сначала бросить меня в этом походе, а потом искать в новом мире, о Фрейе и её непонятных целях, о вкусном тёмном напитке, который надо пить обжигаясь, о маленьком жилище и крикливых возницах, не знающих страха, о дивной прямоугольной вещи, имя которой я так и не узнал. Мне было о чём подумать.

А о чём думал идущий рядом брат – не знал. Спросил бы, но я был зол и вступать в разговор не хотел.

Так в молчании мы преодолели весь путь.

И совсем немного не дойдя до своего чертога, были окликнуты Хугином и узнали, что Всеотец желает говорить со мной. Мунин конечно же крутился рядом, бессмысленно что-то каркая. По обыкновению забавляя сам себя.

Брат остановился, словно споткнувшись:

– Вот чудеса! Зачем это ты старику понадобился? Страж говорил, что север не спокоен… Может придумал тебе развлечение, взамен прогулок по Мидгарду, а?

Я не знал. Что движет Одином известно только Одину. И надо быть глупцом, чтобы думать, что он откроет все знания.

– Отец мудр…

– Да кто ж спорит?!

– Отец мудр! Значит моё присутствие там важнее.

Локи потянул на себя край моего плаща:

– Брат, он мудр, конечно, и ему известны многие тайны, но вот чую, не о его мудрости там речь пойдёт.

Я удивился, но решил не показывать этого:

– Ты явно знаешь больше, чем готов рассказать мне, я прав?

Локи округлил глаза, всем собой показывая искреннее недоумение:

– С чего ты взял?! Я знаю не больше тебя! Вот эта парочка явно в курсе дела, – Локи кивнул на воронов. – Эй, Хугин, я прав?

Ворон подскочил поближе к нам, крутя головой и беззвучно разевая клюв. Говорить он больше ничего не собирался, это было понятно, но и улетать не спешил, хотя приказ Всеотца уже был исполнен. Что его тут удерживало?

– Тор, Один призывает тебя! – Мунин накувыркался в воздухе, спустился вниз и запрыгал к нам. – Торопись!

– Не подгоняй великого воина, чайкино отродье! Укоротить твой клюв труда не составит! Сделал дело и улетай!

Я сорвался на птаху, потому что понимал – неспроста они подгоняют меня. Есть что-то ещё, не предназначенное моим ушам, что нужно передать. Но, кроме меня, здесь был только мой брат. Так для кого была эта весть?

Догадался я сразу, отчего злость начала перерастать в ярость. Снова тайны! И снова я должен оставаться в неведении.

Локи словно прочитал мои мысли. Отбросив все условности, не считаясь с присутствием воронов, откинул мой плащ, прижался всем собой и быстро зашептал:

– Вернёшься, кое-что расскажу. Просто поверь мне! Этого ты ни от кого больше не узнаешь. С отцом сейчас не спорь. И обратно не задерживайся.

Он быстро хлопнул меня по спине, отчего плащ дёрнул за плечи, отвлекая от намерения ответить резко и сразу.

Я все ещё стоял столбом, а Локи, подмигнув воронам, подзывая их следом, пошёл прочь. Да не куда-то, а прямиком в мой чертог.

– Есть вещи, сын, от которых не отказывается ни один мужчина, если только он мужчина.

Отец хмурился и не смотрел мне в глаза. Я пытался следовать совету Локи, но вот в этом удержаться и смолчать не смог:

– Ни в одном из миров не усомнятся в моей мужественности!

Старик отмахнулся:

– Да, ты доказал это и не раз, Тор. Но то в битве! Твой чертог пустует, сын. Твоё семя должно прорасти и дать достойные всходы.

Я чуть не задохнулся смехом:

– Отец, во всех девяти мирах нет более насущной цели, как только подсунуть в мой чертог жену? К чему мне это?

– Это не нужное тебе знание, сын! А нужное знание… В общем, Ярнсаксу возьмёшь в жены.

Я аж рот открыл:

– Кого?! Неужто Асгард мал, что ты указываешь мне на йотунку? Да ладно это – одну из матерей Хеймдалля, если слухи верны! Отец…

Старик вскочил с трона, шарахнув в пол копьём. Плиты отозвались протяжным гулом:

– Ты следуешь приказу! Обрюхать её и кувыркайся со своим братом сколько душе угодно! Двух сынов ей дашь. Ясно? Двух! И можешь поступать как захочешь. Иди!

Он тяжело рухнул обратно и уставился в сторону, давая понять, что разговор окончен.

Я кипел от ярости и стыда. Я молод, силён и свободен, а старикан указывает, с кем надлежит мне коротать ночи? Всю дорогу, оказывается, знал обо мне с Локи, но молчал, а тут вдруг о женитьбе речь повёл, словно сила моя под сомненьем?! Неужто не верил, что в постели я столь же силен, как и в бою? Двух сыновей? Почему именно двух? Я способен покрыть не одну, а тысячу жен! И то, что я предпочитаю брата… Стоп! Локи сказал «не задерживайся обратно». Он что-то собирался мне рассказать.

Только это и заткнуло мне рот. Только это, а не приказ Всеотца, заставило сорваться с места, покидая Валаскьяльв.

Новость для Тора

Тор был злой как горный тролль и такой же неразговорчивый.

По идее, мне надо было дать ему остыть. Дня два, или ещё лучше – недельку. Но это как раз то, чего мне вовсе не хотелось делать. Терпение никогда не было моей сильной стороной, ну а сейчас, когда я безумно желал поскорее оказаться в его объятиях – тем более. Что с нами делает любовь! Раньше я мог легко отправиться в поисках приключений на полгодика, а то и дольше. Вернулся бы, когда Тор уже и думать бы забыл о мелких неприятностях. Сейчас мысль о том, чтобы провести хоть один оборот солнца вдали от него, казалась преступлением.

Поэтому я стремительно шагал к чертогам Тора и так же стремительно гонял в голове мысли – что же такого мне ему рассказать?

Да, я понятия не имел, что за новость собирался поведать любимому брату.

Не судите строго – по сути это не обман. Я пообещал рассказать Тору нечто интересное, когда он вернётся, и я действительно собирался это сделать. Надо было только срочно придумать, что именно.

Не то чтобы я летел, не разбирая дороги, но явно ушёл с головой в свои мысли, так как с размаху врезался в кого бы вы думали? Душку Тюра!

– Локи! – вскричал бедолага, отскакивая от меня, как от огня. Он ещё кое-что вскричал, что редко можно от него услышать, разве что в пылу сражения.

– Я тоже рад тебя видеть, – пробормотал я, собираясь прошествовать далее, но тут к нам слетел Мунин с обиженным карканьем.

– Локи, паршивый ты друг!

– Да что такое-то?

– Пожрать дай, что-что!

Ох, я и забыл совсем, что обещал подкормить своих пернатых друзей остатками утренней козлятины! Старик совсем озверел и держит птичек впроголодь, обиделся из-за того, что не удержали нас в Мидгарде, пока он тут собирался втихую замочить Фенрира! Ну, или не замочить, а ещё как-то нейтрализовать. Зная папашин нрав, то скорее всё же замочить. Проблемы он предпочитал устранять кардинально.

– Ох, Муни, прости, из головы вылетело! Ты же видел – братец мрачнее тучи! Мне его успокоить надо. А лучше – отвлечь! Но вы летите к окну трапезной, я щас!

Тут я понял, что Тюр пытается обратить на себя моё внимание и сказал:

– Ну и ты иди под окно, я и тебе козлятины вынесу!

И мило улыбнулся.

А он не улыбнулся. Впрочем, это-то вполне ожидаемо, но… он смотрел на меня странно. То есть, странно даже для Тюра. Его нижняя челюсть дёргалась из стороны в сторону, а брови морщились.

– Погоди, – сказал я, – что-то случилось? Ты искал Тора или меня?

– Случилось, – кивнул бравый зверовод. – Искал!

Немногословность обычно говорливого Тюра меня удивила, но мне было некогда. Надо было придумать новость и накормить птиц.

– Ладно, дружище, Тор скоро вернётся, приходи вечерком, поболтаем! Только не поздно, ладно?

Я помахал ему рукой, и двинулся вперёд.

– Локи, стой! – закричал он мне вслед. – Мы видели Ангрбоду!

– Что?! – я развернулся на месте, взметнувшийся плащ хлестнул меня по коленям. – Где?

Кажется, у меня появилась новость для Тора!

⠀ *** ⠀

Фенрир уткнулся носом в шею папы Тюра и тот перестал выть и раскачиваться. Вместо этого он обнял зверя и они так немного помолчали – Фенрир лизал его руки, а Тюр шебуршил шерсть волчонка.

Кто из них первым решил зажечь огонь в очаге? Кажется, все же асгардец.

Огонь разгорался плохо – сырость.

Фенрир притащил в пасти алую склянку и подсунул Тюру.

– Капни на дрова, пап! Мама так делала, я видал! После этого огонь горел как в Муспелльхейме!

– Ты не можешь знать, как горит огонь в Муспелльхейме, ты ни разу там не был, – возразил Тюр, и волчонок понял, что папа пришел в себя.

Тюр сделал ещё несколько попыток развести огонь обычным способом, но ни в какую. Фенриру надоело на это смотреть, он сбил клыком крышечку и бросил склянку в очаг. Пламя полыхнуло. Тюр возмущённо открыл рот, но тут в оранжевых языках появились смутные очертания знакомого лица.

– Мама! – взвизгнул волчонок, подпрыгнув и опрокинув Тюра.

⠀

***

– Погоди, значит получается, что Ангрбода единственный обитатель Хельхейма, который ухитрился найти способ проявиться в мире живых! Вот это да! Умница девочка!

Тюр поморщился, но не стал поправлять Локи. Хотя, называть мать троих детей девочкой неправильно, да и уже были случаи выхода мёртвых на связь с живыми. Малообразованный в области истории йотун, видимо, этого не знал.

Локи возбуждённо мерял шагами трапезную Тора, ероша волосы.

Новость подействовала на него удивительным образом. Сам факт того, что йотунская ведунья вышла на связь, поразил его больше всего.

– Локи, ты, кажется, не понял главного…

– Да всё я понял, – перебил шалый йотун, отмахиваясь, – ты мне вот что скажи – кто об этом знает, кроме вас с Фенриром?

– Поскольку ты вынудил меня рассказывать, не дождавшись пока слуги Одина улетят, несмотря на то, что я подавал тебе недвусмысленные знаки…

– Хуги и Муни – мои друзья, – опять перебил Локи, явно не желая признавать свою оплошность. – Они уже переступили через свою верность старику! И они нам пригодятся… – Он запнулся на мгновение, и Тюру внезапно показалось, что его предприимчивый друг понятия не имеет для чего им могут понадобится вороны, но почему-то не желает в этом признаться. – Ну, жопой чую – пригодятся! Да хоть для связи. Или охраны.

– Так вот. Поскольку мы не дождались пока твои «друзья» улетят, – продолжил Тюр, неодобрительно покачивая головой, – то этот факт известен двум людям, одному волку и двум воронам..

– Отлично! – хлопнул в ладоши Локи, – ты молодец, дружище! Насчёт пернатых вообще не переживай. Не будь этих ребят, мы бы сейчас тут не болтали с тобой. Теперь мы расскажем об этом ещё и Тору – надеюсь, против него ты ничего не имеешь? Они изрядно подружились с твоей, кхм, женой, пока искали меня!

Тюр ничего против не имел. Его немного удивил задорный блеск в глазах асгардского йотуна, и смех в его голосе, но, немного подумав, он пришел к выводу, что Локи просто рад за них с Ангрбодой. Если верить ему – хватило и краткой встречи в Мидгарде, чтобы она произвела достойное впечатление. А всегда приятно, когда приятные тебе люди так же приятны и друг другу!