– Это все хорошо, – задумчиво протянула Линда. – А как ты будешь себя чувствовать, отдавая ребенка, которого выносила, неизвестным людям?
– Ты у нас с образованием, а не понимаешь, что это не мой ребенок. Я его выношу для богатых бездетных людей.
– И ты даже не будешь знать их имена?
– Нет. Все полностью анонимно.
– И к ребенку ничего не будешь чувствовать?
Марта, снисходительно улыбаясь, покачала головой.
– Как ты вообще узнала об этом? – спросила Линда.
– О проекте «Наполни семью счастьем»? Мне позвонил один из кураторов проекта и предложил стать участником.
– Тогда почему мне не позвонили? И они что, всех женщин детородного возраста обзванивают? Странно как-то.
– «Наполни семью счастьем» – проект корпорации «Жизнь», а у них есть доступ ко всем нашим данным. Может, ты им не подходишь просто.
– Наверно, ты права, Марта. Извини, я сегодня очень устала. Спокойной ночи.
Будний день, как обычно, начался в старом вонючем трамвае, плотно набитом потными рабочими, спешащими на свои смены. Прибыв в офис редакции журнала, Линда первым делом зашла в кабинет к своему другу Виктору, работавшему техническим консультантом.
– Привет гуманитарию, – весело улыбнулся рыжий парень в растянутой футболке.
– Привет. У меня опять много непонятных терминов.
– Попробуем разобраться, но сначала нужно выпить кофе, – сказал Виктор, подходя к кофейному автомату. – Тебя угостить?
Линда кивнула и достала диктофон с записью вчерашней лекции.
– Корпорация «Жизнь» создала очередное чудо, – отпивая глоток пряного напитка, пояснила она. – Куб, выращивающий клонированные органы.
– По… Повтори, – от неожиданной новости Виктор закашлял, подавившись кофе.
– Вот, послушай, – Линда включила диктофон, из которого зазвучал гнусавый голос лектора.
– Итак, после того, как будет получена первая клетка будущего органа, ее поместят в куб, наполненный раствором, идентичному по составу крови человека. Там она подключается к микроскопическим проводам, который будет обеспечивать ее кислородом, питательными веществами, а также отслеживать ее состояние. После этого куб герметически запечатывается, чтобы избежать негативного воздействия микробов окружающей среды на развитие нашего клона.
– Скажите, а для чего тогда остальные провода? – прервал лекцию чей-то голос.
– Они подключаются по мере роста и развития органа. Какие-то обеспечивают необходимую физическую нагрузку, какие-то доставляют дополнительное питание, какие-то берут анализы. Все они круглосуточно управляются нашими биоинженерами через компьютеры, подключенные к кубу.
– Как быстро можно получить тот или иной орган?
– Теоретически срок выращивания столько же, сколько нужно для роста внутри обычного человека. Но! Как известно, клоны быстрее стареют, для человеческих органов время ускоряется примерно в три раза. Например, сердце для господина Утробина было выращено за шесть лет.
– То есть, через двадцать лет, он и его новое сердце станут одного возраста?
– Не совсем. Мы решили эту проблему. Теперь после пересадки клонированного органа, его стремительное старение прекращается…
– Как вы это сделали? Как? – захрипел динамик от возбужденных возгласов.
– Коммерческая тайна! – голос лектора звучал насмешливо. – Извините.
– Последний вопрос. Все ли органы можно клонировать? Как насчет головного мозга?
– Мы можем клонировать и его, но, думаю, вряд ли кому-то нужен пустой мозг без какой-либо информации.
Из динамика вырвался дружный смех толпы, и Линда выключила диктофон.
– Мне нужно написать статью об этом кубе, добавив в нее восторженный отзыв о том, как он улучшит мир вокруг.
– То есть сделает богатых еще богаче, а бедных еще беднее, – съязвил Виктор. – С тех пор, как корпорация заняла лидирующие позиции, технологии стали доступны только состоятельным людям, а остальной мир живет словно во времена детства наших бабушек, в далекие двухтысячные.
– Я знаю, – грустно согласилась Линда. – Ты мне поможешь с написанием технической части?
– Конечно. Зайди сегодня вечером ко мне домой.
– Спасибо, – Линда послала Виктору воздушный поцелуй и вышла из кабинета.
Проведя весь день за работой, она не заметила, как офис опустел, а за окном стало темно. Покинув здание редакции, Линда отправилась домой; нужно проведать сестру с братом, прежде чем идти к другу за статьей.
– Есть кто дома? – тихо спросила она, вглядываясь в темноту в квартире, в которой стояла подозрительная тишина.
Осторожно проскользнув в гостиную, она наткнулась на брата, мирно спящего на диване среди самодельных игрушек. Поцеловав его в щечку и поправив одеяло, она прошла в свою комнату, где застала сестру, трясущуюся от беззвучного плача.
– Что случилось? – Линда села на кровать рядом с ней.
– Представляешь… – заикаясь от всхлипываний, начала Марта. – Он… Он мне сказал, что в проект многие хотят попасть… И… Он ждет от меня благодарностей…
– Сколько?
– Десять тысяч, – ответила Марта, пытаясь унять слезы. – Где я возьму такую сумму? А я уже Нестору сказала, что скоро он будет ходить. И родителям! Хотелось, чтобы у них в этой жизни хоть какой-то повод был для радости. Вот я дура!
– Не расстраивайся, – Линда крепко обняла сестру. – Ладно? Вытри слезы. Я сегодня вечером вернусь от Виктора, и мы вместе что-нибудь придумаем.
Оставив расстроенную Марту, она вышла из дома и пошла по длинному узенькому тротуару, ведущему в другой конец улицы. Квартал, где живут семьи Линды и Виктора, практически не освещается в темное время суток. Тусклый голубоватый свет идет только от редких фонарей, висящих на углах зданий. Переступая через многочисленные дыры в асфальте, даже во время жаркого лета всегда наполненных грязной вонючей водой, Линда шла по знакомой дороге, периодически поглядывая вверх, чтобы успеть увернуться от падающих на голову крыс, мусора и отваливающейся штукатурки.
– Открыто! – услышала она приглушенный голос друга, постучав в облупленную деревянную дверь.
Войдя в дом и сняв ветровку и обувь, она прошла на кухню, где ее уже ждал свежезаваренный цветочный чай.
– Присаживайся, – пригласил Виктор. – Держи печенье к чаю. Техническое обоснование я почти дописал, осталось совсем немного. У меня тут только пара вопросов… Не понял… А ты почему такая грустная?
Линда попыталась отмахнуться от дружеской заботы, но не сдержала эмоций и заплакала, беспомощно опустившись на стул.
– Это неправильно! Так не должно быть! Это бесчеловечно! Понимаешь? – повторяла она обиженным тоном.
– Пока не понимаю… – растерялся Виктор. – Расскажи подробнее.
– Марта должна была участвовать в проекте суррогатного материнства для богатых бездетных людей. Эти деньги – шанс для Нестора, наши родители никогда не заработают на операцию.
– Ей отказали?
– Благодарность хотят, – ответила Линда, сделав многозначительный акцент на первом слове.
– А если пожаловаться?
– Тогда Марта точно ни в какой проект не попадет. Ладно, извини, что вывалила тебе на голову свои проблемы. Какие у тебя вопросы по статье?
– И много хотят?
– Десять тысяч.
– Да, не мало, – задумчиво произнес Виктор. – Знаешь, если ты поможешь мне в одном деле, у тебя будет нужная сумма.
Линда сделала из кружки несколько неторопливых глотков, обдумывая услышанное, потом вопросительно посмотрела на друга.
– Говори.
– Этот куб, – начал Виктор. – На самом деле он появился в очень удачное время для корпорации и ее президента. Дело в том, что Брехунов мутными схемами тайно выводит оттуда капиталы, сделав ее фактически банкротом за последние несколько лет.
– У корпорации нет денег? – округлила глаза Линда.
– У них огромные долги и у самого Брехунова тоже.
– Тогда на какие цели он выводил деньги?
– Он является почетным членом всех элитных покерных клубов мира. Ну и статус одного из самых богатых людей обходится недешево. Сейчас ему срочно нужно заткнуть все свои финансовые дыры, пока о них не стало известно. Таким образом, внезапное появление куба, способного принести миллиарды, если не триллионы, более чем подозрительно.
– Я что-то не могу сообразить…
– Куб, – Виктор понизил голос до шепота. – Вполне возможно, является муляжом. Такой технологии не существует.
– Что за глупая шутка!? – возмутилась Линда. – Я почти поверила.