Истеричка
Я полюбил историю вопреки всему. Вопреки тому, что история моего рода – это череда репрессий, ссылок и расстрелов. Вопреки тому, что у меня нет ни одного портрета из тех, что с гордостью несут на День Победы – просто к началу войны в нашем крестьянском роду, в семьях которого рождалось по восемь-десять детей, не осталось ни одного взрослого мужчины, всех уничтожили еще до прихода фашистов. Вопреки большой несправедливости по отношению к моему народу – российским немцам, лишённым в войну своей автономии. Автономий тогда лишили многих народов, но лишь российским немцам ее не восстановили до сих пор. Они уже давно и не просят, молча уезжают. Таких больше миллиона. Иной раз кажется, что на Урале только мы с Росселем остались.
Вопреки тому, что родился и рос в шпанюганском Орске. Вопреки моим первым профессиям, совершенно не связанным с размышлениями о прошлом человечества – шпалоукладчик, сборщик мебели, токарь.
Но главное, за что я, казалось бы, должен был возненавидеть историю – собственно учительница истории, незабвенная Александра Пална. Сам потом работал некоторое время учителем и теперь твердо убежден – преподавать в школе можно не дольше пяти лет, чтобы не повредить здоровье. Учителя и школьников. Александра Пална ко времени моей учёбы работала учителем лет сорок, значилась старейшим педагогом школы – и это отражалось на здоровье участников преподавательского процесса по обе стороны линии фронта. Нервы у Александры Палны были расшатаны до предела, из-за чего мы нашу историчку называли Истеричкой.
Как правило, Истеричка забегала в класс уже вся красная, недобро пообщавшись на перемене в учительской с коллегами или завучем. Брала трясущимися от гнева руками учительский журнал, швыряла его на стол, хватала деревянную указку, била ею об стол и принималась наводить дисциплину. Порядок в классе она устанавливала минут 40 из отведенных на урок 45-ти (да, в то время уроки по продолжительности равнялись футбольному тайму). Всякий раз она кричала о том, что половина из наших девочек – будущие проститутки, а половина из наших пацанов, когда вырастут, непременно сядут в тюрьму. Тогда нам это казалось очень обидным обзывательством. Спустя годы, я понял, что Истеричка просто констатировала факт, ее прогнозы сбылись с высокой точностью. Она хорошо знала жизнь и читала Ломброзо.
К счастью, голос у Истерички был низкий. Повышая его, она добивалась прекрасного звучания. Во всяком случае, это не был визг молодой училки. Под такой приятный фон можно комфортно заниматься своими делами, вот только зашкаливал уровень децибел. Лично я легко решал эту проблему, закрыв уши руками.