Фиктивная жена адвоката

Глава 9

Стоя под руку с одним из самых привлекательных и уже не холостых адвокатов города, чувствую себя экспонатом, который рассматривают под лупой. Входя с Билецким в ЗАГС с немногочисленными родственниками и свидетелями, я не думала, что, когда буду возвращаться, наткнусь на журналистов. Их для меня целая толпа. По меньшей мере человек десять. Все делают фотографии, кто-то норовит пробиться к нам, чтобы поговорить.

Я, честно говоря, не знаю, как проходят свадьбы у адвокатов, но то, что происходит сейчас, больше похоже на женитьбу кого-то из популярных поп-звезд. За единственным исключением – кроме журналистов перед зданием ЗАГСа нет толпы многочисленных фанатов. Однако я все равно чувствую себя обнаженной. Крепче сжимаю руку на локте Марка, поддерживаю подол длинного платья и улыбаюсь.

– Держишься? – спрашивает Марк, слегка наклоняясь ко мне.

– Из последних сил.

– Дойдем до машины и сбросим маски, – утешает.

Задача оказывается не из легких. Несмотря на десяток охранников, которых нанял Марк, к нам все равно пытаются пробраться, так что в автомобиль мы не садимся, а буквально влетаем. Я бьюсь лбом в противоположную дверцу, Марк по неосторожности садится на мое платье. Едва машина трогается, Билецкий поправляет мое платье и внимательно всматривается в мое лицо, переводит взгляд на лоб, который я потираю после удара.

– Синяка быть не должно.

– Даже если и будет, никто его под макияжем не увидит.

Мы с Марком кое-как договорились. Он рассказал мне свою историю. Простую и сложную одновременно. Ему изменила невеста, он об этом узнал. Проще простого отменить свадьбу, но там все сложно с его семьей. В это он углубляться не стал, просто сказал, что проще жениться на первой встречной, чем позвонить родителям и сказать, что свадьба отменяется. Марк пообещал, что я все узнаю в день свадьбы, но в ЗАГСе его родителей не было.

Был старший брат, двоюродная сестра, которая стала свидетельницей с моей стороны, и пара друзей. Я так никого и не позвала. Лучшая подруга осталась в моем родном городе и не успела бы приехать. Марк говорил, что может организовать, но я вежливо отказалась, опасаясь, что тогда все знакомые и близкие узнают, что Василиска выскочила замуж. И пошли бы разговоры. Об учебе забыла, к родителям не приезжает, муж у нее состоятельный. Мне всего этого не хочется, но судя по количеству прессы у здания ЗАГСа, с родителями стоит поговорить как можно быстрее.

– Подожди, – хватает Марк за руку, когда автомобиль тормозит у ресторана, а я собираюсь выйти на улицу.

Я убираю ладонь с ручки на дверце и непонимающе смотрю на Марка. Он словно… собирается с силами? Я же правильно толкую эти его прикрытые веки и глубокий вдох?

– Держись рядом со мной и постарайся не общаться с моим отцом наедине, – дает наставления Марк.

– А с мамой?

– С ней и не получится.

Уточнить, что именно он имеет в виду, не получается. Марк толкает дверцу со своей стороны, обходит авто и помогает выйти мне. Здесь нас тоже встречают. Конечно же, незнакомые мне люди. Судя по тому, что Марк рассказывал, его предыдущую невесту тоже никто не знал. Они и подмены наверняка не видят. Рыжая, красивая, а то, что имя другое… так этого они еще не знают.

Гостей немного. Около тридцати человек. Я пытаюсь высмотреть родителей Марка, но не вижу никого, на кого он был бы хотя бы отдаленно похож. Как потом оказалось, его родителей в ресторане еще не было. Зато есть кто-то наподобие тамады. Правда, никто из присутствующих никак не реагирует на его попытки развеселить публику. Все заняты рассматриванием меня.

Отца Марка с держащей его под руку девушкой я распознаю сразу. Во-первых, зал затихает, словно в предвкушении представления, что теперь начнется. А во-вторых, Билецкие невероятно похожи. Как там говорят? Чтобы узнать, как будет выглядеть девушка через двадцать лет, посмотри на ее маму? Думаю, с мужчинами это работает точно так же.

До появления старшего Билецкого я думала, что меня напрягает чужое внимание, но теперь, когда абсолютно незнакомый мне мужчина смотрит на меня заинтересованно, хочется испариться. Наверное, виной этому его излишне придирчивый и надменный взгляд, от которого хочется спрятаться.

– Ну, здравствуй, сын, – остановившись рядом с нами, хлопает Марка по плечу.

На меня не смотрит, хотя, пока они сюда шли, изучал с прищуром.

Люди в ресторане оживают, начинают разговаривать, не обращая на нас никакого внимания, так что я на некоторое время выдыхаю. Тем более, что ничего ужасного не происходит. Марк разговаривает с отцом, знакомит его со мной. Его отца зовут Савелий Степанович, а его жену – Маргарита. Это та самая девушка, что шла с ним под руку. Теперь становится понятно, что имел Марк в виду, говоря, что с его мамой поговорить не выйдет. Получается, она не придет на свадьбу?

– Красивую жену себе выбрал, – хмыкает Савелий. – Лишь бы не бесполезную.

– Это уже не твоя забота, папа.

– Моя, сын, моя. Ты состоявшийся мужик уже, тебе не просто красивая кукла рядом нужна. Вон – брат твой с детишками возится.

Концентрированное напряжение начинает витать в воздухе. Маргарита равнодушно осматривает помещение, а я не могу оторвать взгляд от Марка, который, кажется, даже выше стал рядом с отцом.

Слабо понимая, что делаю, становлюсь к теперь уже мужу плотнее, прислоняюсь к его плечу щекой и ползу ладонью по спине. Надеюсь, что получится отвлечь его и сбить градус напряжения. Вторую ладонь размещаю у Марка на животе, поглаживаю. Это движение замечают все. И его отец, и Маргарита, и пара журналистов, которых впустили сюда, потому что иначе было нельзя.

Все видят первый по-настоящему близкий контакт молодоженов, потому что у здания ЗАГСа мы не целовались, даже внутри вели себя сдержанно. Мы в принципе не договаривались о какой-то близости. Оба понимали, что рано или поздно придется.

– Интересно, – хмыкает Савелий. – А предыдущая пассия что, замуж за тебя не захотела?

Глава 10

– Мы давно решили разорвать отношения, – говорит Марк отцу.

– Так уж и давно? – хмыкает Савелий.

– Василиса, а пойдемте сфотографируемся? – отвлекает меня Маргарита.

Прервав разговор с отцом, Марк коротко кивает и, подхватив мою руку – ту, которая покоилась у него на груди, – подносит ее к своим губам и касается пальчиков. От этого невинного жеста по коже ползут мурашки. Убрав руку, сжимаю ее в кулак и пытаюсь вернуть себе растекшееся лужицей самообладание.

– Вот тут фон прекрасный! – восклицает Маргарита и, обняв меня за плечи, толкает к себе, позируя фотографам.

Я пытаюсь улыбнуться, но в обществе едва знакомой девушки, от которой к тому же сильно несет не особо приятными духами, мне некомфортно. Когда Маргарита заканчивает с позами, тянет меня к столу с алкоголем и, передав мне один бокал шампанского, берет второй себе. Она отвлекает меня от мужского разговора. От Марка. Отвлекает, чтобы я не была рядом и не слушала. Или чтобы не была его поддержкой.

– Вы меня извините, – всовываю ей нетронутый бокал шампанского, когда вижу, как Марк сжимает руку в кулак.

Другим наверняка незаметно, но я же только на него и смотрю. Вижу скованную словно сталью спину, широко расставленные ноги, и вот теперь рука, сжатая в кулак. Пусть Маргарита побудет в обществе шампанского, мне точно стоит быть не здесь.

– Дорогой…

Прикасаюсь к Марку со спины, ползу ладонью по предплечью руки, что напряженно сжата в кулак. Едва он расслабляется, переплетаю наши пальцы. Для его отца не имеет значения, унижать сына наедине или перед кем-то. Я лишь надеюсь, что при мне он будет подбирать слова, и до драки не дойдет. Самой же не верится, что вот такие родители тоже бывают. Я сама росла в другой семье. Где все друг друга понимают, где детям дана свобода, где их поддерживают в любом начинании, даже если знают, что оно будет провальным.

– Потом договорим, – произносит Савелий, глядя на меня с неодобрением.

Не принимаю на свой счет, отчего-то зная, что этот человек не принял бы любую рядом с Марком. И ту, предыдущую, тоже.

– Ты сказала родителям о свадьбе? – спрашивает, поворачиваясь и обнимая меня за талию.

Со стороны мы – идеальная влюбленная пара. На деле же просто хорошо договорившиеся люди. Я вошла в его положение, решила помочь. Теперь ни капли не сомневаюсь в правильности своего выбора. Не представляю, что бы ему устроил отец при другом раскладе.

– Нет еще.

– Позвони сейчас.

– Что-то случилось?

– Будет скандал.

– О чем ты?

Я напрягаюсь, начинаю нервничать.

– Просто позвони им, скажи, что выходишь замуж. Они должны узнать раньше, чем услышат новости по телевизору.

– Какие новости?

– Василиса, звони…

Он упрямо не отвечает, мне отчаянно хочется знать. Я не так представляла себе звонок родителям, думала, мы после бракосочетания наберем их вместе. Я в белом платье и Марк в красивом костюме будем улыбаться и неловко говорить о своей любви. Но на деле выходит иначе. Марк вкладывает в мою руку телефон и кивает на террасу.

Я стою некоторое время, глядя на выключенный экран смартфона. Вспоминаю, что тянуть нельзя, но подбираю слова. Как сообщить родителям, с которыми говорила не так давно, что вышла замуж? Мы хорошо общаемся, я делюсь с ними всем, а теперь выходит, что скрыла самое главное – замужество.

Причин бояться их реакции у меня нет. Единственное, с чем я могу столкнуться – они будут расстроены, что не сказала, что не поделилась. Именно расстроены. Не злы, не разочарованы во мне. Просто расстроятся, может быть, обидятся, что не позвала на свадьбу. И на этом все.

– Степа! – сразу же слышу крик мамы папе. – Иди сюда, дочь звонит!

Мама улыбается в камеру, хмурится.

– А ты чего без камеры, доченька?

– Я… не дома просто.

Вспоминаю, что выгляжу сногсшибательно, и очень хочу показаться родителям, но мне не по себе. Как они меня воспримут? Что скажут? Как будут смотреть?

– Привет, дочь, а почему без видео? – спрашивает то же самое папа.

– И я тоже спросила. Васька говорит, что не дома, – поясняет мама.

– А где?

– Мам, пап… я вам сказать кое-что хочу.

И включаю камеру. Интернет здесь хороший, так что картинка не виснет и не искажается. Красивая я появляюсь в кадре. Видно только мое лицо и чуть-чуть платья внизу, но так сразу и непонятно, что это свадебное.

– Ничего себе! – восклицает мама.

– Это ж наша Васька? – словно не понимает папа.

Мне от их шокированных лиц плакать хочется, потому что они не здесь, не рядом, не радуются этому всему по-настоящему. Но теперь я этому даже рада. Стоит только вспомнить отца Марка, как хочется своих родителей подальше от всего этого скандала держать.

– Я должна вам признаться…

Говорить сложно. Родители ждут, я думаю, как такое сказать. Тыкнуть палец с кольцом в экран? Не менее шокирую, чем словами.

– Я вам не говорила, но я… кое с кем познакомилась. Давно, почти сразу после поступления, – вру, не краснея. – Мы долго встречались и… в общем, он предложил выйти замуж, я согласилась, и сегодня мы расписались.

Выдаю все это на одном дыхании. Прикрываю веки, шумно выдыхаю. Открыв глаза, смотрю на родителей, ожидая их реакции.

Они шокированы. Конечно же! Наверняка свадьбу дочери представляли как-то иначе. Хотя бы рассчитывали на ней присутствовать и предварительно познакомиться с женихом, а на деле вышло так, что о его существовании они даже не подозревали.

– Я понимаю, как это звучит, и мне очень жаль, что я не сказала. Так вышло, и я очень надеюсь, что вы меня поймете.

– Ты беременна? – первой приходит в себя мама.

Глава 11

– Что? Нет, конечно!

– Точно?

– Точно, мам! Честно-честно! Никакой беременности. Могу анализы завтра сдать и все показать.

– А кто жених? И где он? Почему не рядом с тобой? – пришедший в себя папа задает более приземленные вопросы.

– Он… в ресторане. Я вышла с вами поговорить.

– Но как же… без нас, без родственников, никому не сказала, – причитает мама.

– Познакомишь нас потом, дочь? – все, что говорит папа, и это, пожалуй, лучшее выражение поддержки с его стороны.

– Конечно, познакомлю. А вот, кстати, и он…

Вижу Марка, зову его к себе взмахом ладони. Хочу, чтобы поздоровался с моими родителями, представился, и он это делает. Обнимает меня за талию, хотя этого в кадре не видно, широко улыбается и вежливо здоровается, выкручивается без знания их имен, говорит “дорогая мама” и “уважаемый папа”. Трогательно. У мамы замечаю блестящие от слез глаза, папа просто одобрительно кивает.

– Билецкий Марк Савельевич, – представляется мой теперь уже муж.

Мои родители в ступоре, рассматривают Марка довольно внимательно, наверняка ищут изъяны, но, не найдя их, принимают такого мужа для дочери. Возможно, конечно, при встрече все изменится, но это и неважно, мы разведемся довольно скоро. Придумаем что-нибудь для них.

– Прошу прощения, что мы так… можно сказать, тайно.

Он извиняется, я почему-то таю. Марк понимает, что я чувствую, пытается успокоить родителей, выглядит сногсшибательно, и вижу, что покоряет их едва ли не с первого взгляда. Он не может не покорять. Красивый, харизматичный, умеет красиво говорить. И на дочь их смотрит с любовью.

– Мам, пап… мы пойдем, хорошо? Я завтра наберу.

Отключившись, выдыхаю и позволяю себе немного расслабить плечи.

– Хорошие у тебя родители.

– Не могу то же самое сказать о твоем отце.

– Я тоже.

– Твоей матери на свадьбе не будет?

– Она умерла, Василиса. Пять лет назад.

– Прости, я…

– Все нормально. Отболело, забылось, ты не знала, я не предупредил. Вернемся в зал? Скоро, надеюсь, подъедет Кирилл.

У меня от этого имени непроизвольно внутри все сжимается. И я понимаю, что имя ни в чем не виновато, но не реагировать не могу. Три года назад некий Саенко Кирилл не справился со своими должностными обязанностями. Человек, совершивший врачебную ошибку и не получивший наказания. Я навсегда запомнила и подсознательно открещивалась от людей, носящих это имя.

– Ты иди, я… сейчас.

Марк уходит внутрь без меня, а когда возвращаюсь, нигде его не вижу. Беру бокал с шампанским со столика, чтобы хотя бы пригубить пузырящийся напиток, но потом решаю найти договорного мужа. Обхожу весь зал, иду к туалетам, совершенно не зная, что буду там делать. Стоять у двери мужского и ждать, пока появится Билецкий? Даже смешно…

Но ждать не приходится, а вот стоять под дверью – очень даже. Когда прохожу мимо какого-то помещения, отчетливо слышу:

– Даже жениться у тебя нормально не получилось.

Голос явно принадлежит Савелию. Я этот трескучий неприятный баритон на всю жизнь запомнила.

– Моя жизнь тебя не касается, – это уже Марк. На удивление спокойно.

– Не касается, конечно, сынок. Я, ты же знаешь, давно от тебя ничего не жду. Но тут, признаться, даже я удивлен. Запланировать свадьбу со шлюхой, а жениться на… кто она? Кто эта девчонка? Ты хоть знаешь? Вдруг она тоже где-нибудь на Польском спуске стояла? И не проверишь ведь.

Меня передергивает от отвращения из-за сказанных слов. Чтобы не выдать себя, пробираюсь к туалету и закрываюсь в одной из кабинок. Так видит отец Билецкого мое появление в жизни сына? И с кем у Марка должна была быть свадьба? Я ведь… ничего не знаю о его невесте.

Собравшись с силами, выхожу из кабинки, подставляю ладони под холодную воду, протираю руки салфетками и прикладываю их к лицу, чтобы остыть и не испортить макияж. Становится легче, но выходить к тем, кто считает, что я могла предлагать себя мужчинам, нет ни малейшего желания.

– Василиса, – Марк перехватывает меня, едва вхожу в зал ресторана.

Обнимает, прижимает к себе и предлагает потанцевать.

Я не отказываюсь. Чувствую, что ему это нужно. Едва оказываемся в центре зала, как шум вокруг замирает. На нас смотрят, нас изучают, кто-то прямо сейчас, возможно, роет на меня компромат. Не для того, чтобы защитить сына, а чтобы доказать ему, как тот облажался. Впрочем, ничего они не найдут. Разве что последнее задержание в полиции, но сомневаюсь, что оно хоть где-то отобразилось. В остальном я чистая. Себя не предлагала, на камеру голой не танцевала, у меня даже отношений настоящих не было. Представляю, как удивится Савелий. От этих мыслей на лице непроизвольно появляется улыбка.

– О чем задумалась?

– Я случайно услышала ваш с отцом разговор. Не весь. Отрывки. Я нигде не стояла.

– Я знаю, Василиса.

– Проверял?

– Не слепой.

От его слов приятно. Не знаю почему. Мы не так давно познакомились, он жутко меня раздражал первое время, а теперь я готова растечься лужей перед ним, потому что он обо мне хорошего мнения. Какая разница, что он подумает? Но все равно приятно. Улыбаясь, кладу руку ему на грудь. Чувствую, как под ладонью бешено бьется сердце. Сегодня стресс не только у меня, Марк тоже неспокоен.

Музыка играет медленная, кроме нас никто не танцует. По тому, как откуда-то медленно под ногами расползается дым, понимаю, что это что-то похожее на танец молодых, который мы, конечно же, не репетировали. Я начинаю паниковать, Марк сразу же это понимает и просит расслабиться.

– Просто танец, медленный. Позволь мне вести, я все сделаю.

Его рука на талии обнимает настойчивее, так что соприкасаемся полностью.

– Покажем им страсть, Василиса?

Глава 12

У меня со страстью проблемы, но я киваю. В танце располагаю руки на плечах Марка. Чувствую, как под пальцами натягивается ткань пиджака от напряженных мышц. Поглаживаю. Хочу, чтобы он расслабился, хотя вряд ли это возможно в таком окружении. Мы словно под микроскопом. Нас рассматривают, изучают, уверена, что шушукаются. Сплетни расходятся быстро. Наверняка все присутствующие уже в курсе, что я не та девушка, на которой Марк планировал изначально жениться.

Танцевать у нас получается легко и непринужденно. Мы не репетировали, но из Марка хороший танцор, а я просто под него подстраиваюсь. Он умело ведет в танце, отпускает меня, держа лишь за одну руку. Мы расходимся, становимся друг напротив друга, следом Марк тянет меня на себя, вдавливает. Смелея, сжимает мое бедро. Кажется, мы давно перешли грань того самого цензурного танца, который можно исполнить на свадьбе.

– Поцелуемся? – неожиданно спрашивает, поглаживая спину.

Я мнусь. У нас этого в договоре не было, но я понимала, что придется. Без этого не поверят, что мы женимся по-настоящему, хотя разве поцелуй нельзя сымитировать? Я думаю, да. При необходимости и не такое сыграть можно.

– Василиса.

– Хорошо.

Ловлю себя на мысли, что даже хочется, чтобы он меня поцеловал. Марк очень привлекательный. В моей жизни таких мужчин не было. Да и в принципе мужчин не было. Марк первый. И настоящий поцелуй он сорвет с моих губ первый. Вроде бы законный муж, а ощущение, что крадет то, что должно принадлежать другому. И при этом я со спокойной душой ему это отдаю. Сама.

Этот поцелуй не будет первым, но я почему-то уверена, что станет особенным. Запоминающимся. Свой первый я тоже запомнила. Он был мерзким, липким и жутко неловким. Нам было семнадцать, мы оба ничего не умели, и, кажется, ни ему, ни мне не понравилось. От поцелуя с лучшим адвокатом города я жду чего-то особенного. Пресловутых бабочек в животе, эйфории, тепла, приятно разливающегося по телу. Я совсем не неумеха, много читала, слышала, смотрела. Я примерно знаю, как надо целоваться, просто в последнее время было не с кем. Сосредоточившись на учебе, я отложила знакомства. На них просто не оставалось времени.

– Смотришь испуганно, – говорит Марк, приближаясь к моему лицу. – Тебе неприятно?

– Нет, я просто… непривычно все и быстро.

Марк едва заметно кивает, заводит руку мне за спину, перебирает пальцами позвонки, добирается к шее и затылку. У меня мурашками покрывается кожа от его прикосновений. Я вздрагиваю и лечу в пропасть, когда Марк меня целует. Едва прикасается губами к моим, как до меня доносятся радостные крики “Горько!”. Публика другая, а привычки те же.

Марк целует осторожно, но настойчиво, с каждой секундой углубляя поцелуй. Я упускаю момент, когда его язык проталкивается в мой рот. Упускаю момент, когда отвечаю, обняв его за плечи. Во рту скапливается незнакомый мужской вкус. Я его пробую, дышу им, и мне неожиданно нравится.

У Билецкого мягкие губы, влажный язык и чертовски притягательный запах. А еще у него огромный опыт, потому что целуется он так, что время останавливается, а по телу действительно разливается приятное тепло. Я отвечаю несмело и точно не так рьяно, как он. Но мне хочется так научиться. Думается, что я бы смогла его… удовлетворить? Со временем, конечно, после практики. Ему бы понравилось.

Марк прерывается, кажется, одновременно с выкриком “Пятнадцать!”. Мы целовались долго, но мне мало. Я слабо понимаю, что делаю, когда тянусь следом за Билецким. Он меня тормозит. Не отстраняет, но заметно останавливает. Я быстро беру себя в руки, улыбаюсь. Мы танцуем еще некоторое время, потом возвращаемся к столику, пьем шампанское и разговариваем. Билецкий интересный собеседник и внимательный слушатель. Когда рассказываю ему про больницу, он меня не перебивает, и ему, кажется, интересно.

– Значит, планируешь стать хирургом?

– Не планирую, а стану. Самым лучшим!

– Уверен, так и будет.

Марк плохо меня знает, но поддерживает, не пытаясь отговорить. Я ему за это благодарна. Вообще, я ему за многое благодарна, хотя мы и познакомились не при самых приятных обстоятельствах.

– Марк!

Его кто-то отвлекает, так что я остаюсь одна. В незнакомой обстановке чувствую себя вмиг неуютно, и, чтобы справиться с колотящимся от волнения сердцем, решаю выйти на улицу.

Оставив бокал на столике, иду к выходу. Знаю, что за мной наблюдают, смотрят мне в спину. Не удивлюсь, если кто-то пойдет следом, чтобы поговорить. Мне такое внимание в новинку, поэтому и привыкнуть сложно, хотя я весь вечер пытаюсь.

На улице получается выдохнуть. Я вцепляюсь руками в перила небольшой террасы для курящих и просто тех, кто устал находиться в помещении. Сосредотачиваюсь на своих чувствах, на том, что Марк, несмотря на непростой характер и особенности нашего знакомства, меня волнует. Опытный, загадочный, серьезный. Я непроизвольно тянусь к губам, прикасаюсь к ним подушечками пальцев.

– Ты, стало быть, невеста? – за спиной звучит незнакомый голос.

Я резко поворачиваюсь и не могу поверить своим глазам. Передо мной стоит Кирилл Саенко собственной персоной. Ухмыляется, сканируя меня с ног до головы. Я же вначале морщусь от отвращения, потому что Кирилл пьян, а следом меня начинает трясти от злости. Тогда, когда Сонечку привезли в больницу, он был точно в таком же состоянии. Хотя нет, тогда все было гораздо хуже. Он был в хламину. А сейчас стоит, улыбается, нагло меня рассматривает, потому что не помнит. Впрочем, меня он видел всего раз. Я же его засмотрела до дыр, чтобы однажды припомнить этой мрази, как он не спас мою сестру, и по возможности отправить его за решетку.

– Красивая, – хмыкает Саенко. – Потанцуешь со мной?

Он тянет ко мне руки. Я, недолго думая, заношу руку и отвешиваю ему пощечину. Ладонь горит, мужчина напротив начинает злиться. Друг от друга нас отвлекает Марк.

– Я вижу, вы уже познакомились?