Что же это за блокнот? Это настоящий тайник секретов девичьего сердца. Всё что волнует, будоражит, тревожит душу, разводит в ней костры до небес. Его никто не должен видеть! Узнать содержимое было бы кощунственно и до безобразия неприлично!
Она раскрыла его, первая страница содержала имена любимых актёров из фильмов, с которыми она хотела бы встретиться и взять автограф. Вторая – композиторов, а также произведения, которые она бы хотела научиться играть или уже играет. Она отлистала блокнот в конец. Там, большими буквами на всю страницу красовалось алгебраическое выражение:
Я + ОН = ВСЁ КОНЧЕНО
На предпоследней странице было всего четыре фразы, причём три из низ перечёркнуто, это “НЕНАВИЖУ”, следом, с другого бока и чуть ниже “ВСЕГО ХОРОШЕГО”, на середине страницы под первой “БУДЬ ПРОКЛЯТ”, а единственная не замазанная фраза в самом низу: “Проживи достойную жизнь и будь счастлив”.
Потом она листала пустые страницы, пока не наткнулась на незаконченное стихотворение, пока что состоящее из одного столбика.
Этот тайничок был полон её стихов, вернее сказать “криков”. Она сама так назвала своё творчество. Писать начала, когда ей стало плохо. К ноябрю блокнот включал уже более сорока её криков. Подавляющее их число было написано перекрёстной рифмой. Излюбленной размерностью был ямб, хотя встречались и хорей, анапест, дактиль. Все содержали ровно шестнадцать строчек.
Одна страничка – один крик. Сверху ставилась римская цифра, соответствующая номеру стихотворения, а сбоку писалось название. «Обида», «Не люблю осень», «Цепи», «Мотылёк», «Уходи», «Ночь», «Костёр», «Воробушек», «Гаер», «О любви», «Туман», «Отпусти», «Мои цветы завяли», «Мгла», «Несчастный случай», «Посмотри вокруг», «О Правде», «Одинокий фонарь» – некоторые из них. Дальше шли четыре столбика по четыре строчки. По качеству они были не хуже маститых рифмоплётов. Отличие в том, что она никогда не будет их публиковать, поэтому опровергнуть или доказать это утверждение никак нельзя.
Что Инесса могла изобразить в криках? Её волнения, переживания, чувства! Всё то, что кипит и дышит в этом юном прекрасном создании: всплески, опасения, победы, страхи, надежды, любовь и боль! Где ей их выражать, если вынуждена жить в мире формулировок, стройных рядов цифр и формул, в беззубом окружении вымыленных до безобразия отношений, в тетрадях, учебниках и тестах? На людях всегда носит маску “идеальной”, она мечтала о ней, но и от неё устаёт. Как бы её превосходный ум не был сильнее чувств, всё равно её душа была ведома слабым и хрупким девичьим сердцем. Если в женщине разум, по какой-то причине, в конце концов, главенствует над сердцем, то, увы, это не женщина.
Её кисть приблизилась к листу, грифель карандашика заскользил по поверхности, выводя ровным почерком строку крика души. Пиши. Пиши, Инесса. Бумага всё поймёт, в отличии от людей. И не осудит, и не осмеёт безбожно. Её могут неправильно понять. В ней привыкли видеть тело и разум, а про душу забыли, она никому не интересна, потому что не нужна.
Инесса никому не будет показывать свои крики. На свете нет достойных людей, которые могли бы понять её. Даже дневной свет не достоин ими восхищаться! Никто! Никто не заслуживает такой чести! Только ночь покровительственно сохраняет её тайны.
Вот, появились новые два столбика. Инессу одолевало невероятное желание лечь в постель. Она поставила лампу и кактусы на место, спрятала драгоценности под кровать, разделась, легла в кровать и отправилась в страну грёз. Благо, на выходных она спала до десяти, а то и до одиннадцати, иначе можно сойти с ума от недостатка сна.
IX
Человек создан для счастья, как птица для полёта.
В. Г. Короленко «Переполох»
Ещё сызмальства Сергей с ребятами в начальной школе, перенимая всё по лучшим традициям из детского сада, вступил в неофициальное общество «крутых мальчишек», куда должен был входить каждый уважающий себя первоклашка. Эта “организация” служила главным образом для сплочения настоящих мужчин против этих глупых девочек. Основным проявлением её активности было обсуждение того, насколько девочки глупы, слабы, нелогичны, плаксивы и насколько же мальчишки лучше их во всех проявлениях, а также осуждение несправедливости, по которой девочки имели всяческие привилегии, такие, как возможность носить шапку в помещении или переодеваться в более просторной раздевалке на физкультуре. Для того чтобы стать участником столь престижного общества, мальчишке требовалось всячески пакостить противницам, подкидывая жуков в пеналы, дёргая за косички или попросту придумывая обидные прозвища. Кроме того, в мальчишеской раздевалке юный последователь этого движения должен был отречься от создания собственной семьи, дружбы и общения с противоположным полом, признав всех девочек ненужным элементом общества (к мамам это не относилось). Скорее всего, аналогичная организация была и у врагов, если им вообще такое было интересно.
Хотя Серёжа и не был создателем группировки, но свою лепту в заслуги клана он вносил исправно, пока однажды не довёл Полину Соху до слёз, плакса наябедничала и о поведении сына на родительском собрании узнала Алёна Витальевна. Она объяснила своему чаду, что из девочек потом вырастают хорошие мамы и что не следует их обижать. Серёжа понял её слова несколько превратно через призму священного писания, которое он тогда изучал в воскресной школе. Мальчик рассуждал примерно так: “Чтобы не грешить и не попасть в ад, я не должен трогать девочек. Они глупые и тупые, но их трогать не надо. Лучше с ними не говорить и не пересекаться, тогда всё будет хорошо”. С тех пор он придерживался своей доктрины и в прямой контакт с ними больше не вступал, правда, всё равно активно поддерживал разговоры с явно женоненавистнической тематикой.
К классу шестому общество «крутых мальчишек» претерпело свой закат из-за несоблюдения многими участниками данных ими обетов, и разложилось из-за потери своей изначальной функции. Оставшиеся глубокие приверженцы изменили принципы, по которым досаждали одноклассницам, став обычными хулиганами. Сергей же формально уже не был членом этой ребяческой неофициальной группировки, на которую, впрочем, всем уже как-то было всё равно. У него был свой собственный план, которого он и придерживался. Даже после зимы седьмого класса, когда случился «Великий перелом» и Сергей больше не мог называть себя верующим христианином, для него старая установка осталась неизменной, разве что убралась часть про грехи и ад. Так случилось потому, что она ему была просто удобна, проверена временем и не приводила к неурядицам. У него толком и не возникало даже мысли, чтобы её нарушить, ему это было не надо, да и зачем? Былого презрения к одноклассницам он не испытывал, но и уважение к ним не питал. Клеить с ними бессмысленные диалоги он был не охотник. А сугубо профессиональные контакты сводил к минимуму, по возможности, предотвращал их заранее. Так и получилось, что опыта общения с противоположным полом у него не было за исключением покровительствования своей младшей сестре Елене.
А он ему резко понадобился.
Много говорил сам себе: “Хватит уже. Это неестественно. Нужно просто брать над собой контроль. Что это я, при виде какой-то там девчонки сразу начинаю вести себя не так, как обычно. Надо запретить себе всякие мысли и тому подобное. Не может у меня этого быть. Оно мне не нужно. Смешно просто, я сам себя уважать перестану. Раньше такого не было, и теперь быть не должно”. Сергей давал себе цель не поддаваться на эту глупость, потому что считал эти “розовые сопли” не достойными себя и своего внимания. Он стал специально избегать ту, из-за которой с его головой началось что-то неладное. Если класс делили на группы, то он всегда выбирал ту, где её нет. Если на уроке физкультуры учеников делили на две команды, то он при пересчёте вставал так, чтобы они были в разных командах. Если вместе идут в гардероб, то он предпочитал две минуты постоять в файе, подождать, пока она оденется и уйдёт. Он избегал её присутствия там, где это было возможно. Он всячески пытался, чтобы она не попадалась ему на глаза.
Речь, конечно же, идёт о рыжеволосой отличнице-олимпиаднице Инессе Эдмундовне Шостакович, которая своим появлением в жизни Колязина внесла некоторые коррективы.
Простое избегание помогало Сергею, но не так эффективно. У него часто возникал образ в голове при её отсутствии. Он пытался гнать подобное, пробовал изъять это из сознания. Но часто терпел поражение из-за парадокса белого медведя13. Также он пробовал спрашивать себя: “Ну что, в самом деле, в ней такого особенного?” Начало хорошее, но на такой вопрос он тут же сам себе отвечал (непонятно для чего и зачем), перечисляя достоинства девушки. Это отнюдь не помогало. Отвлекался игрой на гитаре, рисованием драконов, лепкой пластилина с сестрой и даже, на худой конец, выполнением домашнего задания в тех случаях, когда предыдущее не помогало.
Он скрывал от себя то, что ему нравится. Умышленно. Он не хотел неизвестности, он боялся этого нового странного состояния, особенно потому, что частично теряет контроль над разумом. Он старался даже мельком не смотреть на неё. Это стоило больших усилий, а ещё и энергетических затрат. Он и до десятого класса страдал периодической меланхолией, а теперь всё время ходил разбитый.
С учёбой тоже всё было не слишком гладко. Концентрация внимания падала, но на хваткого Сергея это не слишком влияло. Стал чаще ныть после школы. Алёна Витальевна и так порядком подустала за все годы от вечного недовольства сына программой обучения и обстановкой в гимназии. Она и так не заставляла сильно налегать на учёбу, а тот всё равно жаловался практически каждый день.
Сопротивляясь, Колязин дожил до зимних каникул. Он возрадовался, что наконец-таки отдохнёт от школы и тех, кого там можно встретить.
Начался хороший добросовестный отдых.
Таким должен был он быть.
Но не стал таковым.
Сергей не мог думать ни о чём другом, он чах как цветочек без должного внимания. А ему оно было очень нужно – внимание Инессы. Он от нечего делать решил посетить её страничку в социальной сети, в надежде увидеть там какие-нибудь девчачьи глупости, от которых его наконец отпустит. Он посчитает её дурой, а дальше как по накатанной.
О! Лучше бы он этого не делал!
Он нашёл её профиль через контакты одноклассников. На аватарке она в кожаной куртке и в солнцезащитных очках стоит в модельной позе на фоне парковых жёлто-оранжевых деревьев. Он не стал долго заострять внимание на этом и пролистал чуть ниже, чтобы посмотреть фотографии или глупые девичьи посты по типу психологических тестов, гороскопов и совместимость знаков зодиака, а также про маникюр, кулинарию, забавные картинки и свои “глубокие” взгляды на жизнь, аккуратно позаимствованные из соответствующего паблика.
К неудаче Сергея, её страница не могла похвастаться наличием мусора. В основном это были немногочисленные фотографии и два коротеньких видео. Под влиянием неизвестной силы, Сергей принялся изучать всё это, уединившись в углу своей кровати, чтобы сестра, которая любит смотреть в чужой экран из-за отсутствия своего устройства, ненароком не подглядела, что там у него происходит. Ничего незаконного или даже непристойного, но брат Елены стыдился этого сильнее, чем поступка в Миёрах.
На первой попавшейся фотографии Инесса в тёплом свитере и джинсах сидит в корнях довольно толстого клёна, обсыпанная листьями с ног до головы. “Пфф… Ерунда какая-то, и вовсе не мило” – сразу мысленно оценил фотографию Инессы Сергей и потратил ещё полминуты, рассматривая её. Вторая уже была сделана, по всей видимости, где-то за границей. Девушка, облокотившись на ограждения какой-то часовни, держит на ладони здание, купол которого по форме напоминал бордовую шапочку понтифика14 или кардинала, среди множества низких домиков с крышами кирпичного цвета. “Глупая поза” – подумалось Сергею, и он ещё долго разглядывал личико Инессы, так как такой возможности вживую он не имел. Опомнившись, он принялся изучать дальше, хотя предпочтительнее было свернуть всё и заняться игрой на электрогитаре.
На третьей фотографии Инесса лишь сидела в углу на каменной дорожке, любуясь мостом, переброшенным через реку, который состоял из разноцветных слепленных друг с другом трёхэтажных домиков. Постройка интересная, но задерживаться на ней Сергей не стал. Далее идут открыточные пейзажи полей и гор, где люди не присутствуют. Их общий просмотр не занял и пятнадцати секунд. После них шла фотография Инессы в белоснежной футболке и светлой джинсовой юбке до колен в купе с шапочкой на голове, у которой большие поля. Она стоит в узком переулке и касается согнутой рукой стены одного дома, а вытянутой – противоположной стены. Сергей не стал ничего думать, он просто смотрел. Долго смотрел. Отвлёкся лишь на просьбу сестры нарисовать для её зоопарка муравьеда и гориллу. Брат как смог наскоро без раскраски пополнил страницу животными и уполз обратно. Елена посмотрела на зверей и недовольно заявила: “Почему так криво? У гориллы пальцы некрасивые?”. Сергей что-то тявкнул в своё оправдание и попросил к нему не приставать. Лена поняла, что брат сегодня какой-то не такой, и принялась сама рисовать фламинго, раскрашивая его в розовый.
Просмотр продолжился. Он мотнул дальше. Здесь Инесса стояла возле оливкового дерева без плодов. Несмотря на простоту, Сергей рассматривал её не мало. Дальше шла фотография, где девушка с матерью, по всей видимости, находятся рядом с наклонённой колокольной башней. По этой фотографии Сергей определил, что её семья путешествовала по Италии. Следующие несколько фотографий оказались для него несколько скучными, и он их пролистал без особого интереса. Его внимание привлекло изображение, где Инесса находится у края набережной в шахматную клетку, опираясь на каменные перила. Она смотрела в сторону моря на фоне рдеющего неба, где её волосами игрался вечерний бриз. Тут тоже Сергей застрял надолго. Он наконец-то мог вдоволь наглядеться тем, что постоянно ускользало от него. Ему почему-то позарез стало этого не хватать, хотел он того или нет.
Но следующая фотография понравилась Колязину больше других, наверное, потому, что на ней Инесса была лучше всего видна. Её просто щёлкнули сидящей в кафетерии с открытым видом на Адриатическое море. Ему было одновременно прекрасно и неприятно. Он не знал, как и быть, что и делать. Кажется, уже ничего и не поделаешь. Он просмотрел ещё и прошлогодние фотографии с Францией и позапрошлые с Черногорией. Был вне себя от непонятных чувств. Его дыхание стало свежее, глубже, но от этой свежести становилось плохо. Пролистав, наконец, немногочисленные фотографии, оставалось ещё два видео. Он долго думал, стоит ли их смотреть. Решив, что уже обратного пути не будет, он приспособил наушники и нажал на воспроизведение.
В первом видео девушка снимает себя, стоя на балконе, на фоне отеля, немого высовываясь за преграждение, и говорит, глядя не в камеру, а куда-то вдаль:
– Знаете, вот мы так долго и упорно пытаемся найти своё счастье, гоняемся, пытаемся раздобыть его в деньгах или власти. А на самом деле оно ближе, чем мы думаем. Как раз вспомнила одну притчу, которую вам и расскажу.
Тут она посмотрела в камеру, поправила волосы и продолжила в первоначальной позе:
– Жили-были кошка со своим котёнком. Как-то раз котёнок узнал на улице от своего друга, что такое счастье. Ему сразу же захотелось его найти. И вот он пришёл к маме-кошке и спросил: “Мама, а где живёт моё счастье?” На что мудрая мама кошка ответила: “Оно, дорогой, живёт на кончике твоего хвоста”. Обрадовался, значит, котёнок, что счастье так близко, и начал крутиться и вертеться, чтобы поймать свой собственный хвост.
Здесь Инесса улыбнулась.
–… Он пытался его достать и так и эток, но ничего у него не получилось. Грустный, он пришёл к матери, чтобы поделиться своими успехами. Мама-кошка, видя своего котёнка грустным, принялась его успокаивать. Она ему сказала…
Небольшая заминка.
–… Кошка понимающе стала объяснять котёнку: “Пока ты пытался поймать его, он всё время ускользал от тебя, но заметь, когда ты направился ко мне или просто бродил, то твой хвост послушно следовал за тобой, не отставая ни на минуту. Вот так же и твоё счастье”. К чему я всё это рассказываю? Просто досадую на то, что мы сами упускаем возможности наслаждаться жизнью. Например, мы привыкли вставать поздно и лишаемся каждодневной возможности наслаждаться восходом солнца. Может прозвучать банально, но, когда смотришь на восходящее солнышко, ты по-настоящему понимаешь, что жизнь прекрасна. Вот, посмотрите.
Она развернула камеру своего телефона на пейзаж холма и города, между которыми в розовых облаках валялось яркое желтоватое пятно.
–… Видео не сможет передать всей красоты. Но вы попробуйте сами.
Инесса развернула камеру на себя, с небольшой паузой, поправила волосы и сказала последнее:
– С добрым утром, Италия.
Зритель сидел как обкумашенный. Он только медленно отвёл взгляд на Елену, которая, как и прежде, сидела и рисовала свой зоопарк. Ему тяжело было что-то сейчас анализировать. Его дыхание участилось, и он жадно глотал воздух. Наверное, он позабыл как дышать. После осмотра комнаты он включил второе совсем коротенькое видео.
Оно начиналось с показа на расстоянии в полметра деревянной коробки на тротуаре, которая была набита соломой и двойкой дюжин маленьких полосатых грызунов. Инесса, которая не присутствует в кадре, говорит:
– Вау, какие хорошенькие. Мам, ты только посмотри.
Потом она обращается к кому-то, видимо, владельцу грызунов.
– Excuse me, can I put one?
– Year, – отвечает еле слышимо кто-то неизвестный.
Инесса взяла в одну руку зверька и начала умиляться, приближая камеру к нему:
– Такой крохотулька, такой мимимишный!
– Это джунгарский хомяк. – сказал ещё один голос, возможно, отца Инессы.
– Он такой хорошенький. И их тут так много.
Поснимав его ещё с разных ракурсов, она отпустила его в коробку, камера поднялась, и можно было увидеть владельца этих хомячков, явно южной наружности. Инесса сказала:
–Thank you very much. Вуе.
Ей ответил этот улыбчивый продавец. И тут опять тот мужской голос:
– Ты руки после него помой.
На этом видео и заканчивается. Телефон был выключен и кинут на другую сторону кровати. Сергей потянулся и полноценно лёг. Он боялся это себе говорить, хотя всё было очевидней некуда. В голове крутился обрывок: “И всё-таки, я…” Даже мысленно он не мог позволить себе сказать это. Этих слов он чурался как знатного ругательства. Он не хотел этого, он думал, что такого не случится, смеялся над подобным. Схватив телефон, он присел возле кровати на пол, где не усидел и отправился на пустую кухню. В его мыслях кружилась Италия, море, солнце, домики с характерной крышей, небо, ветер, солнце, горы и она, она, она, она! Неужели? Да, так оно и было.
Он налил себе из кувшина воды, выпил его и как бы мимолётом признался себе, что так оно и есть. Да, ему нравятся её странного цвета волосы, ушки с серёжками, её ресницы, таинственные глаза и загадочная улыбка, по сравнению с которой Мона Лиза – открытая книга. Он хотел видеть её каждый день. Слышать её непонятный голос, который, наверное, для вокала непригоден, но он был музыкой для ушей Сергея. Его восхищали её познания, умения, красноречие при ответах у доски, грация и элегантность в движениях. Её решительность, ибо не сидит как все в кустах на уроке, а тянет руку и отвечает (что раньше считал показушничеством). Её чувство юмора, иногда она могла и при учителе сказать на весь класс что-то колкое, не выходя при этом за рамки приличия. Её практичность и в то же время женственность. Сергей вымучил себя тем, что не мог позволить себе эти восхищения. Максим Войницкий, ударник из «Севильи», зачем-то переслал видео Сергею ещё в ноябре, где Инесса Эдмундовна играет за роялем какую-то красивую лирику. Это пополнило и без того богатую копилку ответов, на вопрос «За что?». Он был готов пропустить все оставшиеся полторы недели каникул, лишь бы снова изредка наблюдать за ней и поглядывать на переменках, что позже назовёт соглядатайством. Был окрылён, никогда с ним такого не было. Он и не надеялся, что оно случится, а оно случилось, да ещё и вот так! Его доктрина сопротивления, пожалуй, изжила себя. Он жалел о зря потраченном времени, которое можно было потратить на сближение. Теперь он хотел жить и знал для чего.
Словно Вифлеемская звезда загорелась над небосклоном, свидетельствуя волхвам о пришествии в этот мир надежды. Надежды на спасение от разрушительного и пагубного зла. Стала целью и верой. Чтобы сделать этот мир не таким ужасным. Показать, что есть на свете счастье и добродетель.
Минут пятнадцать “протанцевав” на кухне из угла в угол, он принялся думать, как бы начать общаться с Инессой. Как это сделать?
Он немного успокоился и решил добавиться к ней в друзья. Ссилившись, он кинул заявку и с нетерпением ждал, когда она его примет. Даже не придумал, что ей написать, решил, что без случая не стоит, то быстро себя выдаст.
Его жизнь наконец-то вступила в прекрасный период: что ни день – то весна, что ни ночь – то без сна.
До двух часов ночи он мог валяться в кровати и мечтать, разрабатывать планы поведения, сочинять ситуации, думать о ней. Это он впоследствии назовёт блаженными снами.
Так и жил, попутно отвлекаясь на бытовые занятия.
Прошёл день, второй, неделя и новый год, а его заявка так и валялась никем не принятая. Он не понимал, почему она не хочет принять его, потому как три четверти класса были у неё в друзьях. Исключения составляли: Егор Матвеенко, который считает её недочеловеком; Андрей Пескарьков, потому что он “древний” и не имел социальных сетей, и, скорее всего, застрял где-то между юрским и меловым периодом, поближе к динозаврам; Тимофей Горич, так как он одевался как гот и был мизантропом15, а оптимистов и целеустремлённых он на дух не переносил; Эвелина Боярина и Валера Цвик почему-то тоже не были у неё в друзьях.
Он стал думать насчёт причины, но в воспоминаниях он смог найти только два незначительных случая. В первом, ещё в сентябре, когда Инесса отвечала историю у доски, Сергей поправил её ответ два раза (учитель разрешал поправлять сверстникам того, кто отвечал, если это правильно и уместно, но этим почти никогда никто не пользовался), потому что та неграмотно использовала термин и ошиблась ударением в названии. Но за такие мелочи и ещё кое-какую ошибку ей поставили хорошую, но не лучшую отметку. Второй раз произошёл на перемене, Инесса решала что-то, по-видимому, домашку, и пока думала, приложила обратный кончик карандаша с ластиком к губам. Сергей Колязин, шедший мимо, заметил это и зачем-то решил прикольнуться, сказав ей “Приятного аппетита”…
Как же теперь он хотел отменить оба неприятных события. Вот что его тогда так тряхнуло? Никак без этого что ли нельзя было? Что мешало ему промолчать, тем более, что до этого она один раз обращалась к нему, чтобы сверить ответы в заданиях? Почему? Зачем!?
Сергей не смог придумать способ изменить прошлое, попечалился, но нашёл другой способ связаться со своей пассией. В мессенджере эти заявки не нужны, можно сразу отправить сообщение и начать переписку, если, конечно, тебя не отправят в чёрный список. Так и хотел сделать Сергей, но не одной адекватной причины, не выдутой из пальца, чтобы написать Инессе, он придумать не мог. Ясное дело, что с бухты-барахты он пригласить её провести время вместе не мог. На ум пришло только спрашивать у неё домашние задания, но приходилось тогда ждать конца каникул. А что поделаешь?
Чтобы улучшить свои внешние качества, Сергей стал брить свои усы чаще, раз в два дня, не отращивая “недельку” или “в запое”, пользоваться дезодорантами и при выходе на улицу одеколоном, а также стал качать мускулатуру, занимаясь на турниках за школой. Посмотрел много тренингов и советов на нужную тему, в том числе и как понравится девушке, после чего решил, что не будет придерживаться этих шаблонов, потому что Инессу он считал уникальной, и подход к ней должен был быть соответствующим. Он разработал план первого свидания и прикинул, сколько придётся потратить, чтобы не показаться жлобом или богатеньким откормышем, какие слова ей говорить, а чего не следует. Ему нужно было больше информации об Инессе, но, к сожалению, больше, чем рядовой одноклассник, лазивший по её странице, он знать не мог.
В шутку он спросил у сестры:
– Представь, что я чужой человек. Как мне узнать, что тебе нравится?
Елена лепила из пластилина цветочки, но, всё же, подумав, ответила:
– Спросить у меня.
Сергей от такого логичного ответа семилетней девочки даже немного впал в ступор.
– А если он не может спросить, потому что ты ему нравишься, стесняется, допустим, то как ему поступить?
– Пусть прочитает мой дневник.
– Какой дневник?
– Ну, тот, с лошадками на обложке.
– А! (дневником она называла свою единственную основную тетрадь, где пишет и рисует всё что ей вздумается, включая гусей, зоопарк, компроматы на врагов и прочее.) А как он его получит? Нет, нужен другой способ.
– Пока я буду гулять на перемене или есть кашу в столовой, он должен подложить мне секретик в пенал или рюкзак.
– Что? – в голове у Сергея это прозвучало как-то грязно. – Что такое секретик?
– У вас что, нету секретиков? Открываешь конфету из фантика, надо бумажный, пишешь на фантике внутри слова или рисуешь, заворачиваешь конфету обратно в него и даёшь кому надо, пока он не видит, или просишь передать секретик друга.
Брат опять впал в прострацию от хитроумности второклашек. Методика ему понравилась, но в действии он её применять не будет.
Сразу же принялся изучать учебники в предметах, где отставал, чтобы улучшить отметки. Он вознамерился, ни много ни мало, стать отличником, чтобы в её глазах выглядеть ответственным и взявшимся за ум. Решил быть в активе класса, где одним из участников была и Инесса. Сам попросился у Галины Щедриной добавиться в группу, хотя год назад от этой идеи ему становилось смешно, тошнило как от самого актива, так и от старосты. Та посмеялась, подумала, что это шутка, но Сергей доказал серьёзность своих намерений и был принят. Он хотел всеми возможными и невозможными методами выделиться из толпы положительными качествами. Помимо этого, он стал более чутким и внимательным. Стал чаще помогать матери и играть с Еленой.
Пока что сам себя он не считал достойным партнёром, поэтому пытался себя улучшить. Как-то в мыслях он заметил: “Ну ничего себе! Я становлюсь всё лучше и лучше. Инесса, ты вдохновляешь меня и заставляешь стать лучшей версией себя. Спасибо, что ты появилась в моей жизни”. Ему это понравилось, и он записывал особенные фразы в специальный дневник, который решил назвать “Как всё начиналось”, там он отмечал свои изменения, чувства и надежды, очень оптимистические, важно заметить, планы и прочее. Ему даже захотелось написать для неё песню. К концу каникул он сочинил предварительную версию, текст и музыка которой оставляли желать лучшего. Свои наработки он делал, пока Елена каталась на салазках или уходила с мамой по делам. Он верил, что всё получится и тем более всё, происходящее с ним, являлось своеобразным для этого доказательством. “Глядишь, может и в математику вернуться?” – уже всерьёз задумывался Колязин. Хотел написать Юлии Фёдоровне заявку на олимпиадные, но решил пока повременить. Ему представлялось, как он будет находиться на авансцене при награждении, рядом будет стоять Инесса со своим обществознанием, и он возле неё с победным дипломом за четвёртый заключительный этап государственной олимпиады по математике. Красота…
“Ну это уже откровенная ничем не прикрытая сказка”. – протрезвился Колязин, но подобных мыслей у него в голове было валом. И он не сразу понимал, в какие облачные дали уносили его сознание новые чувства.
Пора было снова в школу. Он ждал этого почти все каникулы (ненормальный). И вот он снова увидел её в классе, она о чём-то непринуждённо беседовала со своими подружками.
Место Сергея неподалёку, и он хотел с ними поздороваться. Тут же в нём что-то зажалось. Оказывается, это не так легко, как он понавыпридумывал. Пока раскладывал вещи, на столе, пытался выдавить из себя это и, таки да, ему удалось.
– Привет девчонки. – уверенно передал приветствие Сергей, по крайней мере, он думал, что звучало уверенно. Надеялся на это, во всяком случае.
Пара глаз из трёх возможных поднялась на него, да и та не та, что надо. Остальные даже не посмотрели. Никто не ответил, беседа продолжилась.
“Уф, если мне будет даваться это так сложно, то что я смогу сделать?” – досадовал Колязин на результат. Он решил, что это мелочи и всё пойдёт как по маслу. Тем более по физике сегодня он хорошо вспомнил тему, решил пяток задач и получил заслуженную отметку.
У него над горизонтом сияет своя собственная Вифлеемская звезда, и теперь он знал, куда ему идти.