Рефлексия и внутренний диалог в измененных состояниях сознания. Интерсознание в психоанализе

1.1.3. Исследования рефлексии в отечественной психологии

Начиная с работ Л. С. Выготского, постановка проблемы рефлексии в теоретических и экспериментальных исследованиях является важнейшей и актуальной общепсихологической задачей. Л. С. Выготский ясно продемонстрировал это, описав проблему перехода от непосредственных форм поведения (форм реагирования) к опосредованным формам организации поведения и управления им. Организация поведения невозможна без его объективизации, т. е. рассмотрения и анализа со стороны и, тем самым, построения своего поведения как предмета. Способы построения такого предмета (собственного действия) и являются формой существования рефлексии. Л. С. Выготский полагал, что именно рефлексия как отражение собственных процессов в сознании способна приводить к образованию новых типов связей и соотношений функций (Выготский, 1983).

С. Л. Рубинштейн подчеркивает, что «существуют два основных способа существования человека и, соответственно, два отношения к жизни. Первый – жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек… Здесь человек весь внутри жизни, всякое его отношение – это отношение к отдельным явлениям, но не к жизни в целом… Второй способ существования связан с появлением рефлексии. Она как бы приостанавливает, прерывает этот непрерывный процесс жизни и выводит человека мысленно за ее пределы. Человек как бы занимает позицию вне ее» (Рубинштейн, 1976, с. 351–352). Рубинштейн считал, что появление такой рефлексии определяет ценностно-смысловое измерение жизни. «С этого момента каждый поступок человека приобретает характер философского суждения о жизни и связанного с ним общего отношения к жизни» (там же, с. 352).

Родственные мысли из писем Л. С. Выготского приводит А. Г. Асмолов. В них речь также идет о двух способах жизни и проблеме выбора, стоящей перед субъектом. Причем так же, как и С. Л. Рубинштейн, Л. С. Выготский предполагает, что рефлексия, осознание человеком своего жизненного пути вовсе не обязательно благотворно скажется на его дальнейшей жизни, но может привести к «нигилизму, пессимизму, даже самоубийству» (Асмолов, 1996, с. 15).

Изучение проблемы рефлексии в ходе обучения ставилась Б. Г. Ананьевым (1969) как важнейшая задача для понимания и осуществления процессов воспитания и самовоспитания ума (Ананьев, 1969). В работах Б. Ф. Ломова (1989) рефлексия предстает как чувство внутренней связанности, которое формируется и развивается в процессе всей жизни индивида в обществе.

Значение рефлексии в становлении и развитии мышления было ясно описано В. В. Давыдовым (1996). Вместе с анализом и планированием рефлексия вошла в число важнейших мыслительных действий. Мыслительный акт, по В. В. Давыдову (1960), разворачивается одновременно в двух плоскостях: плоскости предметного содержания и плоскости рефлексии способа действий. В исходной генетической форме мыслительный акт предполагает взаимодействие ребенка со взрослым, в то время как в развитых формах мышления субъектом рефлексии является сам взрослый, чье мышление становится рефлексивным и диалогичным. В. С. Лазарев (2005) особо указывает, что рефлексия в работах В. В. Давыдова существует всегда в интерпсихической форме.

Усиливая акцент на интегративной функции рефлексии, А. М. Матюшкин (1984) исследует структуру и условия формирования рефлексивных механизмов саморегуляции мышления, что, по его мнению, позволяет изучать мышление как психический процесс, проявляющийся в различных жизненных ситуациях – общении, игре, профессиональной деятельности человека. Это же отмечает и О. К. Тихомиров (1984), согласно которому мышление, с одной стороны, является важнейшей и необходимой составляющей рефлексии, однако, с другой стороны, и само мышление становится объектом этой рефлексии.

Целенаправленное и систематическое изучение рефлексии с применением деятельностного подхода к анализу психических явлений начинается в 1960-е годы в рамках общепсихологического исследования проблемы сознания. В это время появляются две соперничающие друг с другом научные школы, развивающие различные модели рефлексии – «рефлексивное управление» (школа В. А. Лефевра) и «рефлексивный выход» (школа Г. П. Щедровицкого).

В. А. Лефевр был решительно настроен на разработку операциональных исследований рефлексии: «Я стал рисовать душу мелом по доске. Иными словами, вместо того, чтобы пользоваться какими бы то ни было интроспективными или феноменологическими методами, я стал оперировать с душой на доске и тем самым обманул ее, заявив, что она – подлинная – находится там, на доске, а не здесь, внутри меня, И тогда душа стала объектом, о котором можно что-то сказать» (Лефевр, 1990, с. 25).

В. П. Зинченко и Д. Б. Моргунов отмечают: «Лефевр отказался от интроспективных и феноменологических методов и пошел по пути объективации рефлексии… Он эксплицировал философскую традицию изучения рефлексии, но его подходы дали толчок попыткам опредметить, объективировать сознание, действовать с ним как с моделью» (Зинченко, Моргунов, 1994, с. 168).

Вводя понятия «уровень рефлексии» и «рефлексивная система», В. А. Лефевр утверждал, что человек обладает рефлексивной способностью занять позицию исследователя не только в отношении самого себя, но и в отношении другого субъекта. В своей теории рефлексивных процессов он показал, что в основе рефлексивного управления лежит использование возможностей субъекта «сознательно конструировать образы себя и других». Рефлексия здесь предстает в виде многоуровневой системы, которая подобна системе зеркал, многократно отражающих друг друга (Лефевр, 1973). Весь сложнейший поток отражений зеркал друг в друге и является для Лефевра метафорическим аналогом рефлексивного процесса. Потенциально автономный субъект, способный к самогенерации виртуального мира, – это субъект, обладающий способностью к рефлексии. Многократное отражение себя в ситуации свободного выбора дает такому субъекту, при условии понимания им процесса осознания, возможность «подчинить мир себе», детерминировать воздействие внешней реальности, не потеряв при этом с ней связи.

Позднее В. А. Лефевр (2005) определяет систему, являющуюся одновременно рефлексивной и самоорганизующейся как саморефлексивную и предлагает использовать схемы такой системы для объяснения некоторых моментов функционирования и развития простейших коллективов. В частности, оказывается возможным построить механизм происхождения индивидуальной рефлексии с опорой на различение рядового члена и лидера, который выполняет функцию «конструктора» ситуативных структур коллектива. Он может сделать это, лишь если «ассимилирует» действительность, отобразив ее на специальный «планшет», затем преобразует это отображение в некоторый проект, а в итоге реализует его в той или иной разновидности социальной практики.

В. А. Петровский (2000) отмечает логическую преемственность между понятием «идея» в философии Гегеля и оператором осознания Лефевра, который преобразует нечто в единство этого нечто с образом его в рефлексии. На основе использования категории «идея» и реализации рефлексивного оператора Лефевра и порождаемых им построений, согласно В. А. Петровскому, могут быть выяснены логические взаимоотношения между понятиями «индивид», Я, «самость» и определены сами эти понятия.

В разрабатываемой им теории самопричинности личности, В. А. Петровский (1996, 1997, 2000) понимает Я как «индивида в саморефлексии». Индивид здесь представляет собой сложное рефлексивное образование, включающее в себя не только индивида как психофизическую целостность («бытийное Я»), но и его данность себе в ощущениях («эмпирическое Я», разные по уровню сложности образы Я). Индивид, определяемый как Я, в концепции В. А. Петровского сосуществует с другими индивидами и одновременно является автономным носителем опредмеченных потребностей, целостных рефлексивных актов поведения и аффектов.

В. А. Петровский уточняет, что следует различать психическое, которое столь часто путают с «отражением», и рефлексивное. При этом некоторые субъективно-психические образования могут рассматриваться как рефлексивные. Психика индивида заключает в себе, по мысли автора, «рамку» потенциальной рефлексии, но сама эта рамка на ступени «возможного Я» не рефлектируется.

«Среди проявлений психического мы выделяем и определяем „созерцание“, „мышление“, „переживание“; в единстве они характеризуют то, что может быть названо рефлексией. Связь между психическим и физическим, отраженным в психике и отражаемым в ней охватывается понятием „идея“ (единство рефлексируемого (оригинал, прообраз) и рефлексированного (образ)).

„Я“ – это индивид в саморефлексии, – „идея себя, свойственная индивиду“. „Я“ может быть определено в терминах рефлексивной логики В. Лефевра. Первоначально мы обращаемся к оператору осознания (1 + х), рассматривая в качестве плацдармом реализации этой процедуры самого индивид Х (здесь мы существенно сужаем традиционное поле рефлексии). В результате имеем: „Я“ = Х + Х_Х. Х в этом выражении может интерпретироваться как рефлексируемое (объективно сущее), а X_X – как рефлексированное (субъективно сущее). Онтологическая модель Я (= Х + Х_Х) представляется нам в виде кубика Неккера; в силу волшебных перцептивных свойств этой фигуры (отдельные грани кубика, чередуясь, то выступают вперед, то отступают назад, борясь за лидерство), она являет собой динамический знак.

„Рефлексивное Я“ („Самость“). Самость – это Я как идея. Здесь мы вновь обращаемся к аппарату рефлексивной логики Лефевра и, в частности, оператору осознания. Представляется возможным использование таких его форм как (1 + х) и (1 + х + х²). В первом случае объектом его действия является Я, во втором – „индивид“. Данные наших собственных экспериментальных исследований, полученных с помощью метода „Не думай о…“, подтверждают правомерность положения о „двуслойности» самосознания (и в частности, возможности существования „Я без самости“), индивидуальные и возрастные особенности актуализации „рефлексивного Я“ (идеи идеи себя, присущей индивиду)» (Петровский, 2000).

Основываясь на разработанной им теоретической модели, В. А. Петровский анализирует различные состояния сознания и предлагает различать ясное и измененное состояния сознания. Критерием ясного сознания, с его точки зрения, является обратимость саморефлексии, «след в след» сопровождающей действия человека и динамику его психических состояний (человек при этом может вернуться назад, и вновь пройти пройденное). Измененное состояние сознания (ИСС) характеризуется необратимостью саморефлексии, при ИСС индивид не может «вернуться в прошлое», с тем, чтобы пройти путь заново. Наряду с понятиями ясного и измененного сознания В. А. Петровский (2000) предлагает говорить также о ясном и измененном состоянии самосознания.

В рамках другой научной школы Г. П. Щедровицкий (1974) утверждает, что, для того, чтобы осуществить рефлексию, индивид должен «…выйти из своей прежней позиции деятеля и перейти в новую позицию внешнюю по отношению к прежним, уже выполненным деятельностям, так и по отношению к будущей проектируемой деятельности. Это и будет то, что мы называем рефлексивным выходом…» (с. 23). Таким образом, Г. П. Щедровицкий выделяет две психологические позиции субъекта – деятеля и рефлексирующего. Позиция деятеля определяется тем, что субъект действия способен производить различные реальные или мысленные операции с предметами-объектами в планшете своего сознания. Эти предметы попадают в его сознание посредством их чувственного восприятия и представлены в нем в виде без-образных мыслей. Другие индивиды, точнее их ментальные образы, также могут стать объектами планшета и, соответственно, субъект получает возможность ими оперировать. Щедровицкий описывает мыслительный процесс как анализ взаимоотношений между объектами планшета сознания, их переосмысление и формирование новых отношений между ними. При этом у субъекта отсутствует осознание собственного мыслительного процесса и своего места в нем.

Позиция рефлексирующего возникает в момент рефлексивного выхода субъекта из потока своего сознания, что позволяет сделать собственный мыслительный процесс предметом анализа. В этом случае для субъекта становятся важными только два основных объекта – сам субъект и планшет его сознания. Он начинает исследовать взаимоотношения между ними, рефлексивно осмысливая непосредственно мыслительный процесс. Щедровицкий полагал, что в ходе такой рефлексии субъект способен осознать причины того или иного собственного стереотипа мышления, переосмыслить его, разработать новый способ мышления и, проанализировав, в свою очередь, уже его, осознать перспективы использования этих новых мыслительных стратегий в будущем. Новые знания, которые субъект развивает в рефлексивной позиции, принципиально отличаются от знаний, которые он получает, находясь в позиции деятеля. Эти новые знания Щедровицкий называет «рефлексивными знаниями» в отличие от знаний «деятельностных».

Таким образом, Щедровицкий описал две принципиально различные психологические позиции: деятеля и рефлексирующего – и соответствующие им два различных мыслительных процесса, продуктами которых являются различные типы знаний. Щедровицкий подчеркивал, что эти два мыслительных процесса не только не исключают друг друга, но оба учувствуют в осуществлении рефлексии. Субъект выходит в рефлексивную позицию, затем «возвращается обратно» в позицию деятеля, производя рефлексивное погружение. В ходе рефлексии субъект должен «…объединить обе позиции и обе точки зрения, „видеть“ и знать то, что „видит“ и знает второй и одновременно с этим то, что должен „видеть“ и знать он сам…» (Щедровицкий, 1974, с. 25). Рефлексия представляет собой динамичную смену позиции деятеля и позиции рефлексирующего, в ходе которой субъект одновременно удерживает в сознании как исходную позицию, так и рефлексивный выход из нее.

Обучение рефлексии, утверждает Щедровицкий, прямо зависит от развития способности соединять деятельностную и рефлексивную позиции, сохраняя при этом их актуальное содержание. При отсутствии взаимосвязи между этими важнейшими психологическими позициями, «…индивид всегда стоит перед дилеммой: он должен отказаться либо от знаний и представлений, передаваемых ему вторичным, не-рефлексирующим индивидом, либо от своей собственной деятельностной позиции и обусловленных ею представлений» (там же, с. 27).

Рефлексия у Щедровицкого служит универсальным механизмом развития деятельности, так как именно она обеспечивает возможность «выхода» из деятельностного процесса и направляется на дальнейшее осмысление деятельности, ее преобразование и развитие. Важно при этом, что эта деятельность не есть продукт активности отдельного субъекта, но представляет собой сложную кооперативную форму взаимодействия разных «позиционеров», объединившихся для решения определенной задачи.

Рефлексия как «рефлексивный выход» (Щедровицкий, 1974), обусловленный возникновением препятствий на пути реализации актуальной деятельности, неуспешностью самой этой деятельности или под влиянием какой-либо потребности (Зак, 1979), приводит нас к пониманию жизнедеятельности субъекта во временном измерении – в результате рефлексии жизнедеятельность предстает перед субъектом в интегрированной связи прошлого и настоящего, где критический рефлексивный анализ прошлого тесно связан с предвосхищаемыми образами будущего. Человек, проявляющий себя как субъект деятельности, «субъект жизненного пути» (К. А. Абульханова-Славская) в ходе рефлексии формирует и развивает свои осознанные цели, связанные с различными видами активности (Брушлинский, 1982).

В ходе исследований процесса решения творческих задач Б. В. Зейгарник (1981) выявила две формы рефлексии: предметную и личностную, различающиеся по объекту, на который они направлены. Предметная рефлексия служит для осознания предметных оснований или первичной модели реальности, скрытой за тем или иным действием. Личностная рефлексия направлена на собственное Я субъекта, на осознание смыслов, отношений, внутренних конфликтов. Зейгарник различает контрольную и конструктивную функции рефлексии, так как и предметная, и личностная рефлексия могут как иметь, так и не иметь направленность на переосмысление и перестройку исходных смысловых структур и отношений. Соответственно, контрольная функция личностной рефлексии служит для осознания внутренних оснований реализации деятельности в соответствии с принятым решением. Конструктивная функция личностной рефлексии направлена на перестройку отношений и смыслов как неэффективных для реализации деятельности в условиях актуальной ситуации.

Понимая под творческим мышлением процессы решения сложных задач и получения новых результатов или знаний, А. А. Тюков (1984) утверждает, что рефлексивный процесс состоит из актов сознания и творческого мышления. Рефлексия при этом определяется им как сознательный процесс, порождающий субъективное «инобытие» деятельности, чьи формы находят свое выражение в культурных языковых средствах. В рамках психологии творчества Я. А. Пономарев (1990) также акцентирует важнейшую роль и значимость рефлексии для исследования творческого мышления.

В предложенной В. П. Зинченко и Д. Б. Моргуновым двухуровневой структуре сознания, рефлексивный слой сознания образуется значениями и смыслами. В то же время, «рефлексивный слой сознания одновременно является событийным, бытийственным. В свою очередь бытийный слой не только испытывает на себе влияние рефлексивного, но и сам обладает зачатками или сходными формами рефлексии. Поэтому бытийный слой сознания с полным правом можно назвать со-рефлексивным… так как если каждый из слоев не нес на себе печать другого, они не могли бы взаимодействовать и даже узнавать друг друга» (Зинченко, Моргунов, 1994, с. 195).

В. А. Петровский (1982, 1985, 1992, 1996) исследует рефлексию, основываясь не только на собственной теории самопричинности личности, но также и с позиций предложенной им оригинальной концепции отраженной субъектности. Понятие отраженной субъектности выражает, согласно В. А. Петровскому, особое «внутреннее движение сознания и деятельности человека, осуществляющего отражение… Перед нами именно смысловая форма репрезентации одного человека другому, выступающая как движение преобразования жизненных отношений к миру последнего» (Петровский, 1985, с. 21). Отраженная субъектность определяется автором «как бытие кого-либо в другом и для другого». «Смысл выражения „человек отражен во мне как субъект“ означает, что я более или менее отчетливо переживаю его присутствие в значимой для меня ситуации… отражаясь во мне, он выступает как активное деятельностное начало, изменяющее мой взгляд на вещи, формирующее новые побуждения, ставящее передо мной новые цели; основания и последствия его активности не оставляют меня равнодушным, значимы для меня, или, иначе говоря, имеют для меня тот или иной личностный смысл» (Петровский, 1985, с. 18).

В. А. Петровский выделил три основные генетически преемственные формы проявления отраженной субъектности. Первая из них отражает запечатленность субъекта в эффектах межиндивидуальных влияний. Вторая форма отраженной субъектности выражена в представленности субъекта как идеального значимого другого. Она проявляется «в переживании присутствия «внутри» себя второй, альтернативной смысловой перспективы, принадлежащей Другому во мне. При осмыслении жизненных ситуаций во мне обнаруживаются два смысловых фокуса, находящихся в отношении диалога друг с другом. Подобное присутствие Другого во мне в виде альтернативной перспективы осмысления действительности не зависит от фактического его присутствия в ситуации» (Петровский, 1985, с. 20).

Претворенный субъект, согласно концепции В. А. Петровского, выступает в качестве третьей, завершающей формы отраженной субъектности. На этой стадии происходит полное слияние и взаимопроникновение смысловой перспективы Я и Другого и, как следствие, перестройка смысловой структуры самого Я.

Отмечая ограничения рефлексии, В. А. Петровский уточняет, что присутствие Другого в Я на этой стадии уже невозможно обнаружить рефлексивным путем, так как оно уже полностью интегрировано в ходе изменения личности.

Обобщая достижения рефлексивной психологии мышления и результаты собственных теоретических и экспериментальных исследований рефлексивных механизмов мышления, И. Н. Семенов (1990) развивает концептуальную модель рефлексивной организации мышления, на основе которой он разрабатывает методы категориально-нормативного анализа творческих задач, содержательно-смыслового анализа процессов их решений. Новые концептуально-методологические средства изучения роли рефлексии в структуре мышления составили теоретический и методический фундамент оригинального направления системно-психологического изучения рефлексивной саморегуляции творческого процесса в контексте проблем общей психологии (И. Н. Семенов, В. К. Зарецкий), педагогической (С. Ю. Степанов, И. В Палагина, Л. В. Григоровская), возрастной (Е. Р. Новикова, Л. А. Найденова), инженерной (А. В. Советов, М. И. Найденов) и клинической и патопсихологии (А. Б. Холмогорова, А. Н. Лавринович, Е. Т. Соколова).

Рефлексия в работах И. Н. Семенова становится процессом переосмысления субъектом своей мыследеятельности, что в результате и приводит к ее перестройке. Модель рефлексивной организации мышления была разработана И. Н. Семеновым на материале дискурсивного мышления при решении творческих задач. Предметом исследования являлись речевые высказывания субъекта в ходе решения поставленной перед ним задачи. Эти высказывания подвергались систематическому анализу для выявления динамики рефлексивного процесса и выявления последовательности преобразований содержательной и смысловой структур мыслительной деятельности субъекта. Содержательными высказываниями считались предметные и операциональные высказывания. Проведенные исследования позволили И. Н. Семенову выявить в структуре мышления операциональный, предметный, рефлексивный и личностный уровни. На рефлексивном уровне мышления проявляется отношение субъекта к ходу решения задачи и происходит осмысление и переосмысление этого процесса. Личностный уровень отражает отношение субъекта к самому себе и обеспечивает осмысление и осознание человеком самого себя как целостной личности, исполняющей роль субъекта мышления в ходе решения поставленной перед ним задачи. По мысли автора, различные типы рефлексивных высказываний могут служить диагностическими индикаторами этапов решения задачи. И. Н. Семенов утверждает, что в решении творческой задачи человек реализует себя, прежде всего, как творческая личность, а уж затем как носитель интеллекта и подтверждает этот свой яркий вывод результатами многочисленных экспериментальных работ, убедительно показывающих, что смысловой уровень мышления выполняет регулятивную функцию по отношению к содержательному.

И. Н. Семенов уделяет большое внимание характеристике психологических систем через анализ соотношения содержательных и смысловых функций высказываний. Однако, анализируя модель, предложенную И. Н. Семеновым, И. А. Васильев (1991) отмечает, что сами вербализованные смыслы являются продуктом длительного смыслового развития, происходящего в форме невербализованных смыслов, как это показано в работах школы О. К. Тихомирова. И. А. Васильев ставит при этом важнейшую конкретную исследовательскую задачу – изучить, как происходит становление рефлексивных функций разного типа на невербальном уровне взаимодействия в форме развития невербализованных смыслов и как происходит переход от одних рефлексивных функций к другим на основе опосредствования невербализованными смыслами.

В исследованиях, проведенных И. Н. Семеновым совместно с С. Ю. Степановым (1987), разработана методика личностно-рефлексивного диалога, направленная на развитие рефлексивно-творческих способностей обоих участников диалога путем специального воздействия на смысловой план совместного мышления.

Обобщив отечественные психологические исследования рефлексии, И. Н. Семенов и С. Ю. Степанов (1985) показали, что феномен рефлексии изучается с четырех основных позиций: кооперативной, коммуникативной, интеллектуальной и личностной. При этом первые два аспекта выделяются в исследованиях коллективных форм деятельности и опосредствующих их процессов общения, а другие два – в индивидуальных формах проявления мышления и сознания.

Кооперативный аспект рефлексии наиболее отчетливо показан в исследованиях субъект-субъектных видов деятельности и играет важную роль при планировании коллективной деятельности, когда необходимо учитывать координацию различных профессиональных позиций и групповых ролей субъектов, а также кооперацию их совместных действий. Рефлексия при этом рассматривается, например в работах Г. П. Щедровицкого, как выход субъекта из процесса деятельности во внешнюю позицию по отношению к ней. Акцент при изучении кооперативного аспекта рефлексии ставится на результатах применения рефлексии, а не на исследовании ее процессуальных механизмов или на индивидуальных различиях в их проявлении.

С коммуникативной позиции рефлексия рассматривается как важнейшая составляющая развитого межличностного общения и восприятия, как специфическое качество познания человека человеком (А. А. Бодалев). Коммуникативная рефлексия отвечает за способность субъекта «размышлять за другое лицо», понимать, что думают другие люди. Г. М. Андреева (1981), еще более конкретизируя коммуникативный аспект рефлексии, подчеркивает, что в социальной психологии под рефлексией понимается осознание действующим субъектом того, как он воспринимается партнерами по общению.

В контексте изучения когнитивных процессов интеллектуальный аспект рефлексии отражает способность субъекта выделять, анализировать и соотносить с предметной ситуацией собственные действия (В. В. Давыдов). Кроме того, изучение интеллектуального аспекта рефлексии включено в более общее исследование психологических механизмов теоретического мышления.

Согласно Т. В. Корниловой и С. Д. Смирнову, рефлексия – это важнейшая особенность человеческой психики, возможность «двойного» сознания, «мышления о мышлении», возможность наблюдать и переосмысливать собственные убеждения, мнения, суждения, жизненные установки. «Рефлексия представляет собой единство отражения и преобразования объекта; применение ее в исследовании приводит к творческой переделке самого изучаемого предмета» (Корнилова, Смирнов, 2006, с. 16).

Т. В. Корнилова и С. Д. Смирнов отмечают труднодоступность рефлексии для самонаблюдения и наблюдения извне в связи с одномоментностью ее протекания с другими психическими процессами. Тем не менее возможен переход мыслительных процессов, эмоций и даже ощущений в рефлексивный план, их осознание уже вне их протекания, например в случае, если субъект сознательно обращает на них внимание и начинает о них размышлять. Если это процесс мышления, то рефлексия преобразует возможности дальнейшего хода мысли: изменяет его направление, количество вариантов и др. Поэтому активность рефлексии требует дополнительных усилий для поддержания психического процесса, относительно которого она начала разворачиваться. Рефлексивные механизмы могут выполнять функцию освобождения субъекта от стереотипных мыслей, эмоций и переживаний. Осво бождающая сознание и мышление функция рефлексии обращена к жизненному опыту субъекта, иногда неадекватно представленному в его сознании. В результате рефлексии то, что казалось простым и понятным, оказывается на самом деле достаточно сложным и проблематичным, а иногда просто ошибочным. Рефлексия предполагает не просто процесс отражения реальности, но и контроль за ходом и условиями процесса познания. В результате рефлексии всегда возникает новое неявное знание, которое, в свою очередь, может быть отрефлексировано (Корнилова, Смирнов, 2006).

Личностный аспект рефлексии, в свою очередь, проявляется в процессах переосмысления и формирования новых образов себя в ходе активной деятельности или в результате общения с другими людьми. С его помощью осуществляется развитие более адекватных знаний о себе, о мире и о своем месте в этом мире. Личностная рефлексия служит не только для осознания и дифференциации различных подструктур целостного субъекта, например, таких как «физическое Я», «социальное Я», «творческое Я», «деятельностное Я», но, в первую очередь, для обеспечения интегративной функции Я, для синтеза этих различных психологических подструктур в единую неповторимую целостность – человеческую личность.

Согласно И. Н. Семенову (1994), кооперативная рефлексия, в свою очередь, дифференцируется на такие виды как фиксационная, адаптационная, ролевая, коррекционная и организационная; коммуникативная рефлексия – на эмпатийную, проективную и игровую; интеллектуальная рефлексия – на экстенсивную, интенсивную и конструктивную; личностная рефлексия – на ситуативную, ретроспективную, перспективную.

В частности, ситуативная рефлексия проявляется в виде «мотивировок» и «самооценок» и служит для непосредственной вовлеченности субъекта в актуальную ситуацию анализа ее элементов и осознания происходящего. Ситуативная рефлексия обеспечивает соотнесение предпринятых действий с переживаемой ситуацией, анализ их эффективности, а также координацию и контроль различных элементов деятельности в соответствии с изменяющимися условиями.

Ретроспективная рефлексия включается при анализе уже завершенной деятельности или прошлых событий. Эта форма рефлексии служит для выявления совершенных ошибок и направлена на анализ предпосылок, мотивов, этапов и результатов деятельности, а также, условий, в которых эта деятельность протекала в прошлом.

Перспективная рефлексия включает формирование представления о предстоящей деятельности, размышление об ожидаемых трудностях и препятствиях, планирование будущей деятельности, выбор оптимальных стратегий ее реализации, прогнозирование возможных результатов.

И. Н. Семенов и С. Ю. Степанов (1985) приводят несколько наиболее распространенных определений рефлексии: 1) способность разума обращать «взор» на себя; 2) мышление о мышлении; 3) анализ знания с целью получения нового знания или преобразования знания неявного в явное; 4) самонаблюдение за состоянием ума или души; 5) процесс переосмысления и преобразования внутренних ценностей, норм способов мышления; 6) исследовательский акт, направляемый человеком на себя.