Стихи морей. Сборник поэзии

 
Теряю тебя в сигаретах,
Ищу себя на фиолетовом от вина.
 
 
И жду от тебя непрочитанных в почте конвертов,
И удаляю твой номер,
Чтоб не набрать тебе первой, —
 
 
Такая весна говорит сама за себя.
 

***

 
Он стоит за крестом окна,
На улице след от шин.
Мерно тянутся облака,
Раздуваются ветром вширь.
Швами рваными полосы
Самолётов, как будто рельсы.
И ее глаза.
Он видел ее везде здесь.
 
 
Сыпет снегом, как порошком —
Постирать бы память.
Выжать город и прополоскать.
А её оставить.
Под аккомпанемент холодной густой метели
Стать высоким домом и обнимать детей с ней.
 
 
Он ее не найдет. Он заперт в собственном теле.
Доигрались с ней в города. Птицей улетела.
В ее легких июльской опухолью звенит.
Прилепить бы к себе, приклеить, но он не магнит.
Остаётся только верить, что долетит.
 
 
И однажды, на 106.6 волне Балийского моря
Он поймает голос ее до боли знакомый,
Повернется и скажет: «Ну, как ты? Нашла себя? Счастлива?» —
Наконец осознав, насколько они были разными.
 

***

 
Я однажды тебе позвоню прямо среди ночи,
Подойду к реке, объективом ловя закат,
Заберусь на валун, что волны столетья точат,
Буду, как обычно с тобой, смеяться и плакать.
 
 
Расскажу про город кривой и узкий, как Питер,
Про туристов, что ходят смотреть на корабль советский,
И про то, что я здесь – моряк, изорвавший китель,
Повзрослевший, избитый, забывший, чем пахнет детство.
 
 
Я тебе позвоню и признаю, что здесь чужбина.
Здесь красиво и дорого, людно… но страшно пусто.
И нехваткой тебя меня будто обнулило.
Я ведь жду тебя. Позвони мне, пока не поздно.
 

***

 
И смотрю на тебя я вскользь, как будто
Нечаянно,
И отчаянье это
Множу своей печалью.
Я не знаю ещё, что я для тебя
Замечательная.
Я ещё не умею
Не упиваться ролью.
 
 
Я ещё не умею сказать все как есть,
Не тая,
Не сжимаясь внутри каждой клеточкой
(вдруг отвергнет).
Я ещё не знаю, что лучше всех для тебя
От улыбки до скромного взгляда, от встречи первой.
 
 
Я ещё не знаю, что можно любить
Вот так,
Не подстраиваться, не стараться и не заслуживать.
И смотрю на тебя, разрушительно-холодна.
И не зная, что скоро я опущу оружие.
 

***

 
Интересно было бы знать, куда ты поедешь.
Я на даче. Молчу без тебя и сажаю печень.
Мне соседи звонят, оставляют под дверью печенье.
Вспоминаю тебя в непрощеное воскресенье.
 
 
Что там думаешь? Под потолком сигаретное кружево.
Мы с тобой (так нелепо придумано) просто дружим,
Что я все это ненавижу. Пишу как Чехов
Прозаические истории без сюжетов.
 
 
И мечтаю снова встретить тебя через год —
Притвориться, что я тебя видел вчера как будто.
И признать, какой же я всё-таки идиот.
На часах ожидания – вечность-одна минута.
 

***

 
Надежды мои однажды канули в лету,
И мы безбилетные,
Но совершенно-летние.
Я на резине лечу к тебе по проспекту,
Шины машин разрезают мое долголетие.
Долго ли нам осталось ещё на свете?
 
 
Я каждый день до дна,
Ты всегда – как с праздника.
Самые отмороженные на планете.
Просто знаем, что мы здесь не навсегда.
 
 
Некогда нам копить и не на что тратить.
Хочется столько всего успеть рассказать.
Я боюсь, у меня закончится память.
 
 
Но если по сути – только одна мечта
Есть у меня: каждый день делать то, что хочется
И не цепляться ни за людей, ни за быт.
Не думать вовсе о том, что потом получится
Из нашей жизни. И станем ли мы в ней кем-то.
 
 
Быть с тобой, пока сердце твое не каменное,
Руки твои холодные греть как весну.
Мы с тобой оба закончимся в этом веке.
 
 
Но главное,
Что твои веки я утром целую.
 

***

 
Закрывала глаза.
Уходила стыдливо вечером.
Я взяла тебя почти с улицы, изувеченным.
Вечным
В памяти отголоском твои слова,
Мол, меня можно лишь за молчание целовать.
 
 
Мол, любить можно, только если ответ холодный.
И спасать только в тот момент, когда стало поздно.
И ходить по лезвию – щекотно или остро —
Но тебе только это
Напоминает воздух,
 
 
Где ты жил.
Где никто
Никого
Никогда
Не…
 

***

 
Если честно,
Хочется лет на 10
Назад.
Обнимать мальчишку,
Ловить его детский взгляд,
Целоваться,
Смеяться,
Сто раз подряд,
И чтоб он катал меня на спине.
 
 
Ничего вообще не знать о себе,
И о том, что будет.
Не думать о смыслах
И наших судьбах.
Верить в то, что мы самые близкие люди
На этой земле.
 
 
Воровать из кармана у мамы деньги
И курить, нервно смахивая,
Сигаретки.
Знать, что все потери однажды забудутся,
И все будет как прежде.
Разжигать костры,
Прыгать в речку с тарзанки.
Биться попой,
Захлёбываться,
Бросаться
Брызгами
В самых верных друзей,
Которые,
Нет,
Никогда не будут стареть.
 
 
Фотографировать их в ночи на папин «Зенит».
Ждать, когда в последний раз кнопочка отзвенит,
Чтоб проявить,
И увидеть, как они там
Сидят все, обнявшись,
У костра,
И дым укрывает их как стена.
 
 
Я хочу здесь остаться.
Не думать, что будет дальше.
Не взрослеть и не уезжать.
Никогда не знать, что такое предательство.
И как ранит то, что они не вернутся назад.
 
 
Все друзья только на фотографиях.
И мальчишки не помню запах.
Не держала его я за руку
Много лет.
Папы больше нет.
Мама сама даёт деньги на сигареты.
А счастье, которое было со мной тем летом,
Вместе с ними потеряно
Где-то.
 

***

 
Я хотел бы с тобой встретить старость.
Но боюсь
Что в свои 60
Я забуду,
Как тебя зовут.
Ничего не останется…
 
 
Это самое страшное из того, что мне снилось.
Я проснулся в холодном поту.
Я смотрел на тебя и не знал, кто ты,
Как будто кто-то меня обманул.
Закинул в другую реальность.
 
 
Я смотрел на свое отражение в зеркале —
Старость
Разъедала во мне все остатки мыслей.
Я говорил себе: «Кто ты, малый,
Что ты делаешь здесь?
С ней?»
 
 
И ты плакала
Очень горько.
А мне было н е б о л ь н о.
 
 
Как это страшно…
 
 
Я проснулся и побежал
Тебя обнимать:
«Никогда, слышишь, никогда ты не будешь плакать.
Я всегда, обещаю, буду тебя узнавать.
 
 
Если хочешь, я даже дождусь, чтобы ты ушла раньше,
Чтоб тебе не пришлось никогда за меня горевать».
 

***

 
Что обычно помнят?
 
 
Шрамик упавшей с велосипеда,
Сообщение первое,
Поцелуй украдкой в подъезде,
Как впервые решили, что будете вместе,
Руки сцеплены.
Как убирал с лица прядь,
Как весь дрожал, когда впервые хотел обнять,
Как провожал до подъезда
И нес портфель,
Как нажимал на звонок
И прятал за дверью
Осенние листья —
Самый первый букет.
Как в школе ее защищал от всех.
 
 
Как она уезжала,
Оставив след на окне поезда.
Как говорила, что слишком поздно.
Бессонные ночи,
Упущенную маршрутку,
Ощущение, что это все шутка.
Слова отца,
О том, что нужно сражаться,
Догонять, забирать себе, если нравится.
И ее глаза,
Что всегда смеются…
 
 
В память врезаются
И остаются.
 

***

 
Не успела успеть
Спеть тебе.
Рассказать
О своем лете.
Без тебя неприветливо.
С этим твоим
«Летим?» —
Все вверх дном.
Не могу проститься.
 
 
У тебя там – столица.
У меня – принципы,
Амбиции.
У тебя – гостиницы,
Карьера,
Иностранцы.
Как разъехаться
И не разъединяться?
 
 
Я вспоминаю нас,
Как лишний повод поругаться,
Напиться и не просыпаться,
Расплакаться.
 
 
Мне кажется,
Что ты там счастлив
В своем качестве.
А я, как Робинзон,
Себе воображаю пятницу,
Чтобы хоть как-то
Ещё, карячась,
Нести свою жизнь
На плечах.
С ума не сойти
В этой пустоте.
В этом городе,
Где никого не стало
В тот самый час,
Как я проводила тебя до вокзала.
Как только не стало
Нас.
 
 
Нам уже никогда не сбыться.
Уже не встретиться.
Я хотела бы,
Но не могу уже даже злиться.
Ты выбираешь сам
Свой путь.
Я выбираю свой.
И мой уже не с тобой.
 
 
Мы останемся письмами.
Редким звонком.
Напоминанием, что не полюбим другого.
Потом —
Неотвеченным в телефоне.
Потом —
Забудем друг друга помнить.
 
 
Останутся только эти
Весенние листья
На южном вокзале,
И все,
Что мы друг другу с тобой не сказали,
Думая,
Что прощаемся не навсегда.
 
 
Все стирают года.
А нить между нами
Рвут города
И желание лучшей жизни.
 
 
Если станет вдруг одиноко —
Просто
Приснись мне.
 

***

 

 
Ты прощаешься холодным: «ПотОм»,
Я – холодным пОтом.
И расстегнутая стою поперек весны.
И смотрю, как превращаются в пену годы,
Выкипая, сбегают в сумерки пустоты,
 
 
Обнажая голые донца и уязвимость.
Остаётся лишь шаг, что сделает все чужим.
Мы по разные стороны полос ляжем. И вместе
Нас разрежет жизнью с ее двухсторонним движением.
 

***

 
Помнишь, как раздевались в подъездах?
Как встречали на набережных рассветы?
Как не теряли надежды?
Как думали, что между нами
Нет никакого
Между?
 
 
Сливались в объятиях. Нежные.
Боялись, что будем видеться реже,
И города разлучат нас, разрежут.
 
 
А я ведь все ещё по тебе скучаю.
Я все ещё здесь нездешняя…
 

***

 
Почему я всегда, всегда для тебя плохая?
Не находится ни одной обнимающей фразы?
Почему ты никогда меня не понимаешь?
И не можешь принять тот факт, что мы просто разные?
 
 
Не согреешь меня… Мне, как раньше, нужна поддержка.
Это с виду я взрослая, только внутри все та же.
И смотрю на тебя изнутри я ребенком с нежностью,
И ловлю, открываясь сердцем, что ты мне скажешь.
 
 
И так больно… Мне очень больно от твоих слов.
Я держу удар, если кто-то кричит посторонний.
А к тебе у меня неоправданная любовь,
И я слишком беспомощна, чтобы ответить что-нибудь,
 
 
Чтоб не верить тебе и от слов твоих ограждать
Свое внутреннее неуверенное дитя.
Я не знаю, мамочка, кем наконец мне стать,
Чтобы ты хоть раз,
Хоть разочек
Меня обняла.
 

***

 
Обнимать бы нежного мальчика в летнем зное,
Того, кто был настоящей ее любовью.
Что кусал ее пальцы и говорил ей гадости
В жаркой страсти и от обиды столетней давности.
 
 
Но она оставит его в Одессе.
Вернётся в Питер
И найдет того, с кем хочется только выпить,
 
 
Спать, ругаться. Жить с таким, правда же,
можно вечность,
Знать, что не заболеет им. А все прочее – лечится.
 

***

 
Все, что важно, заканчивается на НО.
Я зову тебя Бро. А ты меня – Зло.
Город кормит печалью, порой смешит,
Но от самого важного я, как щит,
Отбиваюсь. Я холоден, как свеча.
Только не поджигай меня сгоряча
Своим взглядом, чиркая, будто спичкой.
Это слишком сильное,
Слишком личное.
 
 
Обрученная. То есть
Обречена.
Я-то знаю, что все это как зола,
Слишком быстро становится пустотой,
Превращая иллюзии в быт простой,
Крики, стоны, большие тарелки, старые блюдца.
Я не знаю, зачем наши годы в них остаются.
И кольцо так сжимает, что теряется пульс,
Как холодный ошейник, душащий наши чувства.
 
 
Я хотел бы, возможно, но все это так невечно,
Что я выбираю встречи только на вечер.
 
 
И мне шепчет на ухо: «Дернешься – полосну», —
Каждая, что мечтает стать для меня последней.
 
 
Трюки по соблазнению, видимо: или в рагу,
Или залюблю тебя так, что не пожелаешь врагу.
«..потому что я без тебя не могу, не могу, не могу».
 
 
А я вижу, что все это – чертовые окурки:
Сборсишь пальцем – и разлетятся по городам
Синим пеплом, подхваченным весело за бока.
 
 
Но с тобой по-другому.
 
 
Я завтра приду на свадьбу.
И смеяться буду предательски.
И желать
Тех моментов, что были бы нашими,
Если б раньше —
Лет на 5 назад —
Я бы смог тебе все рассказать.
 

***

 
Все, что было между нами – умерло.
И я сегодня тоже умер.
Я глотаю ртом эти сумерки.
Тебе холодно?
Уходи к нему.
 
 
Я тебя не держу, ты видишь?
Так спокоен, что замер пульс.
Я любил, но он стался выше
Моих самых высоких чувств.
 
 
Волочусь,
Не касаясь гравия,
Разрезая воздух подошвой.
Для меня ты – самая главная.
Для меня – все равно хорошая.
 
 
Ты же знаешь, не буду злиться
И не стану тебя тревожить.
На живого самоубийцу
Просто в городе станет больше.
 

***

 
Наша любовь проходит шагами быстрыми,
Улицей укрывается, белой бумагой.
Если мы хоть немножечко постоим ещё,
Я не отдам тебя никому. Тебе оно надо?
 
 
Мчи! Уезжай! За слова, за дома, за улицы,
В лицах теряйся, прячься за спины прохожих.
Я бы хотел навеки с тобой остаться,
Но ты даже смотришь мимо.
Значит, все прожито.
 

***

 
Твое имя за мною гонится
Подворотнями, поездами,
Жетоном в метро, незнакомцами,
Которые кажутся нами.
Брусчаткой, метелью бешеной,
Весенней капелью с крыш.
Борюсь с ними, словно с мельницами:
Когда уже станут тише?
 

***

 
Я люблю тебя…
Воздух внутри сомкнулся,
Будто губами первого поцелуя.
Город оглох,
Как планета по оси крутится.
Я тебя даже к его перекресткам ревную.
 
 
Я себе ставлю засечки черным углем,
Будто бы перед расстрелом.
А не на память.
 
 
Поиграем в крестики-нолики?
Кто уйдет,
Тот останется целым.
 
 
Все это правда.
 

***

 
Я – только складыватель слов, рифмователь рифм,
Я – только сосуд, до края кем-то залитый,
Как будто пространство ртом моим говорит.
Да я и дышу для того лишь, чтоб это было.
 
 
Все, кто говорят: «Это ты» – нет, это не я,
Это через небо пущенная струя,
Потоки, что льются, а я – только резонер.
Беру-отдаю. И, в общем, простой приемник.
 
 
Таланты? И метки?
Нет, нет никаких талантов.
Избрали попробовать высказать нашими ртами.
А коль замолчим – найдутся другие, кто стали б.
Тут нечему хлопать,
увенчивать голову лаврами.
 
 
Я – просто небесное эхо. И мне повезло
Иметь в своей жизни красивое ремесло.
 

***

 
Такие парни
Не на вес золота, —
Просто на вес.
У тебя целый список
Таких бесполезных повес.
И все, хватая,
Несут тебя на перевес,
Пока ты их бесишь,
Ногами своими дрыгая.
 
 
Ты моя неприступная
Яростная скала,
Они все недостойны тебя.
И любить так, как ты себя —
Не умеют.
 
 
И это повод.
 
 
Ведь и я не умею,
Если быть честным,
Не буду бросаться словом.
 
 
Но попробую снова.
 

***

 
То, что между нами – можно назвать отношениями,
Только ночами ты едешь к еще одной женщине,
Смотришь на неё с точно таким выражением,
Обнимаешь ее, улавливаешь настроение,
Охраняешь ее уют.
 
 
Знаешь, хорошо, когда тебя берегут.
 
 
Она обо мне не знает, только я все знаю.
И притворяюсь, будто слепая.
Будто не ранена там, где кровь идёт.
Будто не важно, чей ты. Будто и так сойдёт.
 
 
Нет, тебе не жаль меня. Как жаль.
Бережёшь другую.
А я что, сторожевая?