Келл проснулся от восхитительного аромата жареного мяса. Сразу же потекли слюнки и заурчало в животе. Когда-то давно так было каждое утро: Инмори всегда готовила ему завтрак. Иногда, когда бывала в настроении, готовила ещё и обед. Когда Келл немного подрос, Инмори разрешила ему самому пользоваться кухней. Это оказалось нелегко, в доме практически не было никакой посуды, только чайник с чашками и металлическая решетка для жарки. Но Келл кое-как приноровился. И даже иногда по-детски тайно обижался, что Инмори не пробует его стряпню. За два года он ни разу не видел, чтобы она что-то ела.

Этой ночью он спал на своем прежнем месте, и спалось ему так сладко, как бывает только дома. Мансарда осталась такой, какой ее помнил Келлгар. Все, что он притащил сюда в детстве, лежало в огромном потемневшем от времени сундуке с железными заклепками и сломанным замком. Накануне вечером он перебрал содержимое сундука: свои детские рисунки, кораблики из коры, тростниковый свисток, цветные стекляшки и камушки, самодельный лук и деревянный меч. Слабая улыбка не покидала его лица, когда в памяти оживали моменты из прошлого. Столько воспоминаний. Келлгар загрустил, когда понял, что этот сундук с кучей хлама – все имущество, что у него есть.

Мужчина быстро оделся и спустился вниз. Бессмертная все в тех же мужских штанах на подтяжках стояла у очага. Ее волосы были собраны в высокий пучок, и у Келлгара снова появились запретные мысли при виде ее тонкой шеи, которые он, впрочем, смог подавить усилием воли.

К запаху мяса примешивался сладковатый аромат пачули и еле уловимый запах свежего чая с чабрецом.

– Доброе утро, Инмори, – поздоровался Келл. Утро началось замечательно, и он пребывал в хорошем настроении.

– Добро и зло относительны, мальчик.

Инмори поставила перед ним тарелку и разлила чай на двоих. Иногда она тоже пила чай, хоть и редко.

– Пахнет восхитительно! Честное слово, я так скучал по твоим стейкам! В монастыре кормили одними кашами да похлебками.

При упоминании монастыря Келл нахмурился и помрачнел, но ненадолго. Стоило откусить кусочек – все прочее тут же уходило на второй план.

– А что за мясо? Каких-нибудь лесных зверей?

– Человечина.

Келлгар рассмеялся. Всегда она так. У Инмори был свой юмор – черный.

– Ну ладно тебе, что за секретность?

– Спроси у Малыша, это ведь он приносит.

Косматый черный пес лениво разлегся на полу. С вытянутыми лапами он занимал половину комнаты. Келл пожал плечами и доел свою внушительную порцию, стараясь не бросать косых взглядов на Инмори. А женщина отвернулась к окну с чашкой в руках и как обычно не обращала на него внимания.

– Спасибо, Инмори, как всегда вкусно, – Келлгар отставил пустую тарелку и допил последние глотки чая. – Так, что у нас сегодня по плану?

– Медитация. Основа основ.

Бессмертная подошла к одному из стеллажей, расставленных вдоль стен, достала с верхней полки ящик и поставила на стол. Внутри были всевозможные ароматические порошки, смолы, курительные смеси и эфирные масла. Инмори выбрала стеклянный пузырек с пробковой крышкой.

– Для первой медитации подойдет ладан. Я зажгу большое количество, так ты быстрее сможешь расслабиться.

Она разложила ладан по трем курильницам и подожгла. Из резных отверстий в крышках тут же полился густой белый дым.

– Что мне делать? – Келлгар сел на пол и поморщился. От сильного аромата благовоний у него закружилась голова. Инмори села напротив него.

– Прими удобное положение и расслабься. Не шевелись, ни о чем не думай. Как только ты войдешь в состояние между сном и реальностью, когда перестанешь думать, в твоем сознании сам по себе всплывет образ твоей духовной энергии. Ты поймешь, как до нее дотронуться.

Маленькая комната уже наполнилась непрозрачным дымом. Он медленно плавал в воздухе, клубился и кружил от каждого легкого движения.

– Вдохни поглубже, закрой глаза. Медленный вдох, медленный выдох. Ни о чем не думай.

Келл послушно дышал, пытался расслабиться, пытался не думать, хотя в глубине души и был уверен, что ничего не получится.

Но совсем скоро из-за благовоний мысли стали тягучими, как мед, тело тяжелым, и сильно захотелось спать.

Медленный вдох, медленный выдох. Еще и еще.

Келлгар и сам не уловил тот момент, когда сознание погрузилось в темноту. Ни мыслей, ни ощущений. Это было очень странно и ни на что не похоже. Внезапно темноту прорезала вспышка яркого света. Она длилась всего секунду, но Келл ощутил ее всем телом как волну, расходящуюся от центра груди до самых кончиков пальцев. Из-за этого ощущения он дернулся и открыл глаза.

Благовония в курильницах догорели, и теперь лишь жалкие остатки дыма кружились в воздухе. Собаки нигде не было видно, как и Бессмертной. Келл вспомнил, как она что-то говорила о работе в подвале, и решил спуститься туда и посмотреть. У него появились вопросы: что он только что видел и что делать дальше.

У дальней стены комнатушки в полу был квадратный люк. Нужно лишь потянуть на себя за кольцо – и открывался проход вниз. Там явно никого не было: и лестница, и подвал ничем не освещались. Келлгар уже хотел закрыть люк и поискать Инмори в другом месте, как в подвале зажегся свет.

– Я здесь.

Келл спустился вниз и обнаружил Инмори с парящим над ладонью пламенем. Она сидела за столом с открытой книгой перед собой.

– Ты сидела здесь в темноте? – удивился Келлгар.

Только потом он обратил внимание на окружение и застыл с открытым ртом. Вдоль стен на полках выстроилось в ряд великое множество банок. Стекло бликовало в свете пламени. Внутри каждой банки в жидкости плавали разнообразные мерзости. И даже часть из них мужчина распознал, к своему сожалению. Его слегка замутило.

– Я прекрасно вижу в темноте, мальчик. Ты что-то хотел мне сказать?

Проглотив подкатившую к горлу тошноту, Келл через силу выдавил:

– Я только что погрузился в темноту, потом увидел вспышку света. Думаю, это то, о чем ты говорила.

– Очень хорошо. Но медленно. Нужно совершенствоваться.

– Как это медленно? Я просидел там всего несколько минут.

Инмори покачала головой.

– Несколько часов. Я трижды меняла ладан. Уже стемнело, если ты не заметил. Будешь медитировать по возможности каждый день. Чтобы добиться контроля над своей духовной энергией, нужно уметь отсекать посторонние мысли за мгновение.

Женщина прищурилась и приподняла уголок рта в усмешке.

– Что-то ты побледнел. Уже начал меня бояться?

Келл старался не смотреть на содержимое банок, но они неким образом притягивали. Хотелось рассмотреть их поближе, несмотря на с трудом скрываемое омерзение.

– Зачем тебе… это?

– Нравится? Моя коллекция. Я же говорила, что изучаю человека изнутри. До этого изучила животных. Необходимо иметь четкое представление о предмете, чтобы суметь воздействовать на него. А это, – она обвела рукой стеллажи, – наглядный пример.

– Так ты можешь вылечить любую болезнь? – изумился Келлгар.

Он уже немного отошел от первого шока и позволил себе приблизиться к стеллажам, чтобы рассмотреть содержимое банок. Из всего многообразия он смог определить разве что мозг и глаза, потому что не имел понятия, как должны выглядеть внутренние органы. Были тут и какие-то маленькие скрюченные существа, отдаленно напоминающие то ли детей, то ли головастиков. Отдельно стояли органы, явно пораженные болезнями, и ещё другие, почему-то битком набитые белыми длинными червями. От вида червей тошнота снова подступила к горлу, и Келл поспешно отвернулся.

– При нынешних знаниях, думаю, не любую, но большинство, – скучающим голосом ответила Бессмертная. – Признаться, я редко имею дело с подобным. Лечила переломы и внутреннее кровотечение, некоторые травмы животных. Люди не приходят ко мне с такими просьбами. Кроме твоего дружка. Даже не знаю, как он до этого додумался. Его подружка будет первой.

– Я тоже смогу так? – скорее с неприятием, чем с надеждой уточнил Келл.

– Разумеется, нет. Для этого нужно быть Бессмертным с огромным опытом и огромной силой, как у меня. Ты сможешь воплощать лишь простые проекции.

– А я не могу стать Бессмертным?

Инмори поднялась и подошла к Келлу. Он ощутил запах трав и благовоний, исходящий от нее.

– Бессмертие дается не каждому. За эту силу причитается кровавая плата. Это, – она положила руку на одну из банок, и жидкость внутри качнулась, – человеческое сердце. Именно из них исходит сила Бессмертных. Готов поедать такие на завтрак, обед и ужин в течение пятидесяти лет?

Келлгар отшатнулся. Внутри у него все похолодело от ужаса. Он не мог поверить, что Инмори, его милая Селестия-Инмори, получила свою силу такой ценой.

– Так ты их… их…

Он с большим трудом сохранял самообладание. Все говорят, что Бессмертные – темные создания, но он никогда не задумывался, что это на самом деле значит.

Видя ужас в его глазах, Инмори жестоко усмехнулась.

– Именно так, мальчик. С самого детства мне скармливали человеческие сердца. Я поглощала их ежедневно первую сотню лет. А сейчас так, время от времени, в качестве десерта. Для Бессмертных это самое вкусное лакомство.

Келл почувствовал в коленях внезапную слабость, и ему пришлось опуститься на пол. Он тяжело дышал, руки дрожали. То, что сейчас сказала Инмори, не предвещало ничего хорошего. Все это время он пребывал в сплошных иллюзиях, думал, что знает ее, а на самом деле не знал ничего. Как теперь жить с этим знанием?

Но все же… Селестия-Инмори не может быть плохим человеком только потому, что когда-то давно кто-то решил за нее ее будущее. Ведь она столько лет помогает людям. Она пугала Келлгара теперь, но он бы ни за что от нее не отвернулся.

– О боже… – слабым голосом выдавил он.

– Бога нет, мальчик. Но есть я.

Женщина вернулась на свое место. Над ее ладонью по-прежнему полыхало пламя. Она обратила взгляд своих желтых проницательных глаз к Келлу.

– Ты ведь и сам не святой, правда?

Келл удивленно вскинул на нее взгляд. Может быть, она говорит о том случае в монастыре? Но как она узнала? Действительно, она же Бессмертная!

– Я… – Келл с трудом ворочал языком, но с каждым ударом сердца становилось все спокойнее. Дрожь унялась, но с пола он вставать пока не решался. – Мне пришлось прикончить монахов. Это они виноваты в смерти моей семьи. Я должен был отомстить им.

Он говорил так, будто хотел оправдаться перед Инмори, или перед самим собой, или перед теми же монахами. Лицо застыло, взгляд ожесточился.

– Что ты чувствовал, когда убивал их?

– Удовлетворение, – незамедлительно ответил он.

– Ты чувствовал удовольствие? Свое превосходство над ними? Свою силу?

Мужчина помедлил с ответом. В этом сложно было признаться даже самому себе.

– Да, – наконец ответил он. – Я не мог остановиться. Слишком увлекся. Это было ошибкой.

– Месть – холодное блюдо, мальчик. Если ты усвоил урок, в другой раз будешь действовать осмотрительнее. Нужно держать себя в руках.

Келлгар поглядел на нее, как она снисходительно ухмыляется, явно чего-то не договаривая. И тут его осенила догадка. Он вскочил с пола как ужаленный.

– Ты все знала! Когда отдавала меня в гимназию, ты знала, что монахи – это черные всадники! Ты знала, что это они вырезали мою деревню!

Бессмертная снова зло усмехнулась.

– Нет. Это не они.

На следующий же день явились Берт со своей спутницей. Едва взглянув на девушку, можно было безошибочно определить, что она аристократка, несмотря на блеклую, простенькую одежду. Она держалась надменно и глядела по сторонам так, будто находиться в подобном убогом месте ниже ее достоинства. Келл терпеть не мог людей такой породы. На ее фоне Берт со своими замашками богатея стал казаться славным простым парнем. И что только они нашли друг в друге?

Келл изумлённо качнул головой. Не ему судить чужие отношения, когда у самого возникают непотребные мыслишки в отношении своей, можно сказать, приемной матери.

Они прибыли налегке. Видно, в далекое путешествие не собирались. Берт спешился сам и помог своей подруге. Она оказалась достаточно симпатичной: тонкие выразительные брови, лицо в форме сердца, острый подбородок. Ее каштановые волосы были собраны в аккуратную прическу, а кожа казалась почти такой же бледной, как кожа Инмори. Однако не сходящее с лица высокомерное выражение портило все впечатление.

– Это Нова, – объявил Берт, а после представил ей Бессмертную и Келлгара, которые ожидали их внутри хижины. – Нова не верит, что кто-то способен излечить ее недуг.

Внезапно входная дверь отворилась сама собой. Все обернулась на звук, и Нова вскрикнула. В проходе появилась грозная собачья морда. Пес равнодушно прошелся по комнате и улегся в ногах у хозяйки.

– Это Малыш, собака Инмори, – сказал Келлгар. – Не бойся его.

– Терпеть не могу собак, – заявила девушка, сморщив нос.

– Терпеть не могу детей, – скучающим голосом проговорила Инмори. – Но разве кто-то жалуется?

– Среди нас нет детей, – вспылила Нова. Она с вызовом уставилась на Бессмертную, та ответила ей насмешливым взглядом.

– Я на восемьсот лет старше тебя, девочка, и со мной лучше не спорить.

Все разом почувствовали гнетущее давление, ощущение угрозы, исходящее от внешне спокойной и даже равнодушной Бессмертной. Нова испуганно вжала голову в плечи, а Инмори усмехнулась. Через пару мгновений давление прекратилось, сразу стало легче дышать.

– Надеюсь, ты все поняла, и подобного не повториться. Если хочешь, чтобы я помогла тебе, относись ко мне подобающе.

Нова опустила глаза к полу, пристыженно зарделась и ничего не сказала. Келл кашлянул.

– Так, значит, вы еще сомневаетесь, стоит ли отправляться в путь? Это серьезный шаг, я понимаю. Но лично я не вижу никакого иного способа помочь вам, только довериться Инмори. С какой вероятностью дело обернется успехом?

– Я знаю, в чем твоя проблема, девочка, – сказала Инмори, глядя на Нову немигающими глазами, – и знаю, как тебе помочь. Повторю то же, что говорила в прошлый раз: нам нужно попасть в место концентрации целительной энергии, в таком случае нас ждет стопроцентный успех. Твой случай достаточно сложен, потребуются силы извне.

– А где это место? – уточнил Берт.

– Оно находится в заброшенных землях, где ничего не растет. Каменная пустыня под названием Долина Неживых. В самом ее центре есть подземное озеро. Бессмертные называли его Тайное Место. Это средоточие земных энергий. Туда мы и отправимся.

– Ого, – присвистнул Берт. – Далековато.

– Думаешь, справитесь? – Келл и сам ни разу не бывал так далеко от дома и не представлял себе всех тягот похода.

Бессмертная подошла к Нове и провела рукой по ее щеке.

– Доверься мне, если действительно хочешь ощутить радость материнства.

Девушка подняла на нее глаза. С минуту они глядели друг на друга, потом Нова – невиданное дело – улыбнулась.

– Да, – кивнула девушка. – Я готова.

– Все взяли? – в который раз переспросил Берт.

– Надеюсь, – ответил Келл, затягивая ремни дорожной сумки. – Не знаю, что может пригодиться.

– Ну, пока на пути будут встречаться поселения, о еде можно не волноваться. Главное, чтобы были деньги.

– Охотиться будет Малыш.

– А воды достаточно?

– Мы взяли по два бурдюка.

– Я знаю местность, не переживайте, – скучающе бросила Инмори. – На пути полно источников воды. Кроме Долины.

Приготовления были в самом разгаре. Берт и Нова прибыли к хижине перед рассветом. Нова взяла свою любимую белую кобылу, а Берт неизменного вороного жеребца. К обоим седлам была приторочена объемная поклажа.

Келлгар эти два дня плохо спал и сейчас выглядел разбитым, о чем ему не преминули сказать новые друзья. Он еще никак не мог отойти от внезапно открывшейся правды: монахи – это не черные всадники, и поубивал он их зря. Что и говорить, его мучила совесть, особенно по вечерам, и во снах он видел расчлененные трупы монахов, залитые кровью руки и огонь. Это потрясение оказалось настолько сильно, что он даже позабыл историю Инмори о своем детстве.

Но хлопоты отвлекли его от самобичевания.

Как оказалось, ему нечего брать с собой кроме одеяла и сменной одежды, которую выделил ему Берт. Также Ролано позаботился об отдельном бурдюке для него и притащил ему несколько седельных сумок. Келлгар полупустыми прикрепил их к седлу. Взял оружие, украденное из монастыря в тот злополучный вечер, и лошадь, к которой он уже почти привык.

Инмори не стала собирать ничего. Сегодня на ней был костюм для верховой езды на военный манер. Откуда женщина берет все эти вещи, Келл не имел понятия. Возможно, гардероб находился где-то в подвале.

Еще больше она ошарашила всех заявлением, что поедет верхом на собаке.

Собрались они достаточно быстро. Пока парни набирали воды в источнике, Инмори приготовила всем завтрак и заварила один из своих бодрящих сборов. Нова все это время зачарованно наблюдала за Бессмертной, как та разжигает и тушит огонь силой мысли. После прошлого визита она как-то изменилась, будто лишилась доброй половины былой спеси.

Вернулись парни и тут же налетели на стейки.

– Ого, – удивился Берт, – наши повара так вкусно мясо не готовят.

– Что я тебе говорил! – На изможденном лице Келла появилась счастливая улыбка. – Селестия просто чудо.

– Если буду есть такое каждый день, боюсь, не захочу возвращаться к стряпне наших заурядных поваров.

– И не надейся, – отрезала Бессмертная.

Парни рассмеялись. Они доели последние кусочки и теперь жадно глядели на Нову, которая по своему обыкновению ела медленно и согласно всем правилам этикета.

После завтрака Инмори заставила Келла помыть посуду, над ним тут же принялся потешаться Берт. В это время Бессмертная ходила по дому и участку, совершая при этом легкие движения пальцами, словно чертила что-то в воздухе, и шептала слова на незнакомом языке.

Прошло всего три часа после восхода солнца, как все четверо с уверенностью заявили, что все приготовления завершены и больше ничего не нужно.

Пришло время отправляться в путь.

Глава 9. Север

На Севере давно не строили крепостей. Границы между странами значились лишь условно, да и весьма расплывчато. Никому не придет в голову воевать за бесплодную землю и заснеженные пустоши. За тысячи лет некогда богатый и процветающий край превратился в закованный во льдах островок умирающей жизни.

Ройль Экко, ближайший советник короля Бьёркина, пробирался сквозь метель по глубокому снегу в одному ему известном направлении и размышлял о том, как выглядели эти земли раньше. Вокруг куда ни глянь простиралась бескрайняя снежная пустыня, одинаковая со всех четырех сторон.

Ни одно животное долго не протянуло бы в таких условиях, поэтому Экко приходилось идти пешком. Если бы он умел перемещаться… Но, насколько ему было известно, ни один Бессмертный так и не овладел этим искусством. Он мог не спать, мог не есть и почти не уставал, но на поддержание жизненных функций организма в условиях жесточайшего холода уходило достаточно много духовной энергии.

Ройль предусмотрительно подкрепился перед походом тремя незадачливыми прохожими, которые имели неосторожность разгуливать в одиночестве по улицам ночного города. Надолго ли этого хватит? Он ни разу не забирался так далеко на север.

В который раз он спросил себя, зачем он это делает. Даже Бессмертному нужен отдых, а Ройль шел без остановки уже восемь дней. По его подсчетам, где-то впереди должна быть заброшенная крепость. Внутри хоть и промерзло все до основания, но не сыплет без конца осточертевший снег. Там он и отдохнет.

Экко родился на Севере и ни разу не покидал его. Изо дня в день он видел одни и те же пейзажи, один и тот же ненавистный снег. Он мечтал увидеть море. Каждый день он представлял зелень южных краев, диковинные цветы, ракушечный пляж и теплые волны, но видел лишь серость и снег.

Чем дальше на север, тем короче световой день. В это время года солнце светило лишь шесть часов, остальное время Экко брел в темноте. Это было его единственной маленькой радостью: на ночном небосводе сияли мириады звезд, одна ярче другой. Их свет отражался от снега и превращал обычный скучный мир в особенный.

Через полдня пути после принятого им решения остановиться на отдых, впереди показалась снежная шапка, а за ней еще одна, и еще. При ближайшем рассмотрении под слоем снега скрывались обледенелые стены башен наполовину погрязшей в сугробах крепости. Видимо, раньше это был замок-крепость с округлым барбаканом и пятью жилыми башнями с конусообразными крышами. Переходы между башнями давно засыпало снегом, теперь только шесть холмов напоминали о погибшем в снегах замке. Скоро и их не станет.

Ройль Экко подобрался поближе к одной из башен. Окно, некогда заколоченное деревянными ставнями, было выбито, и внутрь набилось достаточно снега. Экко снял варежки с рук и сосредоточил свою духовную энергию. Он протянул обе руки к окну – и снег быстро растопило вырвавшееся из ладоней пламя. Когда проход освободился, он без труда спустился внутрь. Вода на полу практически моментально замерзла.

Мужчина снял капюшон и огляделся. Небольшая комнатка с четырьмя окнами, около каждого из которых намело по приличному сугробу. Около стены нашелся открытый проход вниз, крутой спуск с высокими ступенями. Ройль с пламенем в открытой ладони спустился на этаж ниже, затем еще ниже. Башня расширялась и сливалась со стеной. Ройль прошелся по нескольким комнатам, и везде была одна и та же картина: пусто, голый камень и ничего больше. Крепость покинули давным-давно, и ее прежние владельцы прихватили с собой все до последней тряпки. Та же участь постигла и остальные северные крепости. Когда льды стали разрастаться и наступать, множество людей бросали свои дома и перебирались ближе к югу. Так погибали государства.

В центре помещения не так промерзли, как по краям, и Ройль выбрал себе подходящую комнату без снега и сквозняков. Он выбил из стены несколько камней, обложился ими и раскалил, потратив при этом огромный запас сил. Теперь камни источали тепло, которого хоть ненадолго хватит, чтобы согреть воздух в комнате. Экко лег на холодный пол в окружении горячих камней и почти моментально уснул.

Проснулся он уже через три часа достаточно отдохнувшим, чтобы продолжить путешествие. За время сна он даже немного согрелся. Для полного счастья не хватало лишь любого живого человека, пригодного в пищу. Экко мысленно пообещал себе восполнить запас энергии, когда вернется из своего путешествия. Он будет есть столько, сколько сможет. А пока нужно двигаться вперед – чем быстрее он завершит свою миссию, тем быстрее вернется в Лорнию.

Он поднялся по нескольким лестничным пролетам и вышел на верхнюю площадку. Через оконный проем снова навалило снега, и Ройль повторил свой недавний фокус с огнем.

Снаружи маленькое холодное солнце опустилась за горизонт, только верхний его край бросал последние лучи на бескрайнюю белую пустошь. Ветер немного успокоился, метель перестала, и больше ничего не мешало Ройлю продолжить путь. Он надвинул капюшон на самые глаза, надел варежки, сосредоточился на внутреннем тепле и побрел дальше на северо-восток, в место под названием Улей.

Об Улье никто из ныне живущих ничего не знал. Его обитатели, яраи, остались лишь персонажами давно забытых северных сказаний. Церковь запретила все упоминания о темных созданиях, и постепенно люди перестали верить в то, чего не видели собственными глазами (за исключением самого Великого Создателя всего сущего, Трехглазого Бога). Но темные создания никуда не исчезли. Им не было дела до глупых людских предрассудков, они жили своей скрытной жизнью, как жили и тысячи лет назад. Разве что тысячи лет назад они сами считались богами.

Ройль Экко еще не придумал, что скажет жителям Улья, но совсем не переживал по этому поводу. Насколько позволила ситуация, он подготовился. Он перечитал все книги из засекреченных церковных архивов, свитки свободных племен, не признающих волю Церкви, все, что смог найти за двести с чем-то лет своей жизни. Главное, что он знал и в чем успел неоднократно убедиться: все низшие темные создания подчиняются высшим – Бессмертным. Бессмертные стоят на вершине всего, над людьми и над нелюдями.

Давно прошли те времена, когда у Бессмертных была реальная власть. Они назначали и свергали королей, диктовали законы, вершили суды. Дергали за ниточки, оставаясь в тени. Они не стремились увеличивать свое число, Бессмертными становились лишь избранные. Узкий круг самых могущественных в мире созданий. Их было слишком мало и они были слишком самоуверенны.

Экко не удалось найти ни одного источника, описывающего события во времена низвержения Бессмертных. Что заставило их отступить перед лицом горстки обычных людей, монахов? Какая сила могла их убить? Все это казалось какой-то шуткой. Бессмертных нельзя убить. Тем не менее, их не осталось. Глупые люди, сами того не подозревая, привели свой мир к гибели. Лишь Бессмертным было под силу поддерживать равновесие энергий и материй. Они сами себя обрекли.

Ройль шел уже двенадцать дней. Никаких упоминаний о былых ландшафтах в этой местности не осталось, но Экко точно знал, где именно он на данный момент находится. Холмы, леса, реки и озера – все это было давно покрыто слоем льда и снега. Куда ни глянь, на многие мили вокруг землю укрывал ровный белый покров.

Днем в минуты затишья, когда солнце не пряталось за облаками, из-за ослепительной белизны болели глаза. Когда же начиналась одна из типичных для этих краев метелей, дороги снова не было видно: вьюга ослепляла нескончаемым потоком снега. Но чутье никогда не подводило Ройля, он шел точно по прямой на северо-восток и рассчитывал в ближайшее время увидеть на горизонте Улей.

В той части континента, куда он направлялся, когда-то были горы, прибрежные скалы из твердой породы, немного ниже Высоких гор и гораздо меньше по протяженности. Они-то и назывались Ульем. Они возвышались над морем полукругом, в виде бухты, к которой не могло пристать ни одно судно из-за острых подводных камней. Раньше это место всегда обходили стороной. Все знали, что существ – обитателей бесплодных голых утесов – лучше не беспокоить. С наступлением холодов люди, животные и птицы покинули медленно замерзающее побережье, а яраи остались. Эти существа не боялись холода, напротив, у них появилось больше пространства для жизни. Питаются яраи исключительно себе подобными, поэтому их численность век от века остается практически неизменной. Очень удобно в данной ситуации.

Ройль представил, как могла бы выглядеть местность без слоя снега. Наверно, прямо под ногами могла бы покоиться одна из маленьких деревушек прошлого, а значит, всего в паре дней пути покажется очередной замок местного лорда, где он сможет немного отдохнуть, а еще дня через три он выйдет к побережью.

Почему-то именно в такие моменты – когда полно свободного времени и нужно чем-то себя занять – на ум приходят картины из прошлого, о которых не вспоминал годами.

Экко по своему происхождению был обычным человеком. Бессмертным он стал случайно. Или, точнее, череда случайностей привела к судьбоносному выбору. Еще будучи ребенком, он случайно отыскал под половицами дома книгу в металлическом ящике. На ее страницах быстрым неразборчивым почерком прежний владелец описал ритуал становления Бессмертным. Это был темный и кровавый ритуал, мальчик испугался и спрятал книгу. Но она манила его и днем, и ночью, он неустанно думал о ней и о той силе, которую смог бы приобрести.

Спустя несколько лет он решился попробовать, когда понял, что всю жизнь придется существовать и работать согласно своему происхождению, своему сословию. Он знал о рисках, но уготованная ему жизнь и смерть в нищете претила ему больше, чем возможность потерять разум. И он рискнул.

За шоком последовал неутолимый голод, и всего за год он вырезал всю деревню, не побрезговав и потрохами своих родителей. Со временем он научился контролировать инстинкты и питался теперь исключительно в целях восполнения энергии. Он самостоятельно развил в себе способности Бессмертных, но далеко не все.

Уже через пятьдесят лет по своим возможностям он превосходил любого человека, и единственное, чего ему недоставало, – власть. Теперь, несмотря на свое низкое происхождение, он мог выбить себе место при любом дворе. Но тяга к роскоши быстро прошла, и Экко начал вести себя осторожнее и ставить перед собой все более изощренные цели.

Ради одной из таких целей он и заключил договор с королем Бьёркином.

В Лорнии в своей любимой резиденции Бьёркин мерил шагами комнату. Резиденция не была похожа на замок для официальных приемов, а скорее на простой деревянный дом в два этажа. Здесь он останавливался, когда хотел побыть один. Большую часть дома занимали слуги и телохранители, на заднем дворе были псарня и конюшня. Дом его отца, такого же рыжего и своенравного. Он погиб на охоте, потому что не умел вовремя отступить. Его брюхо вспорол огромный кабан, за которым он охотился последние четыре года. Дом, полный воспоминаний.

Бьёркин расхаживал по просторному кабинету, заложив руки за спину. Размышлял. С недавних пор он по шею увяз в оживших легендах и антицерковных мыслях. Великая Единая Церковь предписывала уничтожать людей, отвергнувших веру. А он стал одним из них. Бессмертный пришел к нему и сказал, что возвысит. Он пообещал спасти его народ от голода и льдов. И Бьёркин, вместо того, чтобы выдать его монахам, заключил с ним договор. Король не знал, какие именно скрытые мотивы преследует Экко, а они у него однозначно имелись, но решил использовать его, пока это приносит выгоду.

Экко казался искренним, но жизнь научила Бьёркина не доверяться никому безоговорочно.

Перед своим уходом Ройль представил королю его нового слугу. Конечно же, не обычного человека. Монарху приходилось постоянно соблюдать осторожность, следить, чтобы никто не подслушивал за дверью во время визитов тайного слуги. Если узнают о его связях с темным миром, трон – самое меньшее, чего он может лишиться.

Днем ранее король назначил встречу на это время со своим тайным слугой. Тот должен был вернуться с ценными сведениями. Бьёркин заранее уединился в кабинете, запретил кому бы то ни было его беспокоить, проверил все окна и двери. В силу своего характера он не любил ждать.

Король провел рукой по своим спутанным волосам с бусинами и кольцами и налил в грубый стакан крепленую брагу. Только он собрался сделать глоток, как в воздухе началось движение. Из его тени вверх медленно поплыли черные капли. Они слились в бесформенный теневой клубок, стремящийся к человеческой фигуре. У тени не было четких очертаний, она постоянно перетекала, клубилась и менялась, силуэт человекоподобного существа то расплывался, то вытягивался. Вместе с его появлением по комнате распространился характерный запах серы.