Пессимизм 2.0. Право и справедливость

Глава 3.
Вера, религия, церковь

М. Хайдеггер показал, что, осознав свою экзистенцию, человек испытывает перед её прекращением такие эмоции, как страх и ужас. Они направлены на одно и то же: прекращение экзистенции человека, т.е. его смерть, но причины у них разные. Если страх вызывает нечто, относящееся к известному человеку миру, то ужас вызван незнакомым и внезапным. Мир, как незнакомое и внезапное является причиной ужаса. Сама о прекращении бытия представляется человеку неприемлемой, и он ищет способ её прогнать. Сделать это можно единственным способом – сублимировав её. Такая сублимация создаёт веру, которая у каждого человека индивидуальна. Вера – образ в сознании человека, в его понимании мироустройства, возникший как результат когнитивного диссонанса между конечностью экзистенции и восприятием мира, частью которого представляется не-бытие, как бесконечного. Возникнув в любой форме, этот образ замещает собой представление о бесконечности не-бытия.

Мир многообразен и мысль о внезапном прекращении экзистенции возникает снова и снова. Для её сублимации придумываются обряды (действия) и амулеты (первичные материалы, изделия или вещи). Если вера есть когнитивная сублимация ужаса перед не-бытием, то обряды и амулеты – её физическая форма. Вместе эти способы сублимации составляют религиозную антропосферу человека, защищающую его психику. Благодаря свойству интегральности, религиозная антропосфера передаётся от старшего поколения к младшему, от одного члена социума к другому. Успешность первого исторического социума – племени – связывалась с религиозной антропосферой и племена, создавшие наиболее развитую коллективную антропосферу, включали в неё религиозную составляющую. Когнитивный образ, обряды и амулеты (в любой форме), применяемые группой людей для сублимации ужаса перед внезапным прекращением экзистенции, называют религией. Её первой формой был тотемизм. В нём проявилось её важное свойство – объединять людей для продления экзистенции, т.е. главной опорой в сознании людей для религии, особенно на первых порах, было имманентное коллективное. Понятно почему: человек не самое сильное и ловкое существо и стратегия выживания и размножения базировалась на коллективном поведении.

Постепенно, по мере роста и усложнения коллективной антропосферы, количество обрядов и амулетов растёт. Их необходимо систематизировать, ведь без этого может оказаться, что ужас в сознании людей снова возобладает. Так в обществе появляются духовные институты, которые обобщённо назовём церковью. Вместе с её появлением формируется церковная антропосфера.

Основу церковной антропосферы составляет проповедуемая ей религия, т.е. основание существования церкви. Если общественное устройство (государство) защищает человека от угроз реальных, то религия от угроз, спроецированных им на неопределённость и внезапность. Общность спроецированных угроз вытекает из общности человеческого бытия, поэтому появились коллективные формы обращения к сверхъестественному, т.е. обряды, требующие места и организации. Для их осуществления церковь получает имущество. Оно, как правило, создаётся не самой церковью, а верующими, являющимися членами того социума, где она функционирует. Важное имущество церкви – место, где она осуществляет свою деятельность. Его она получает либо непосредственно от власти, либо от верующих через дарение или завещание, как и другое имущество религиозного или нерелигиозного характера. Всё имущество церкви создаётся прихожанами, без них нет ни имущества, ни самой церкви. Прихожане – члены социума, поэтому время и силы, потраченные ими на создание церковной антропосферы, не были использованы ими на развитие коллективной антропосферы этого социума. Рассмотрев источники пополнения церковной антропосферы, можно утверждать, что она вторична по отношению к коллективной антропосфере социума и зависима от неё. Чем больше коллективная антропосфера социума, тем богаче церковь. Например, первые проповедники христианства ходили пешком, а нынешние служители церкви ездят на автомобилях, созданных не во время церковных обрядов.

Вера людей, бытийствующих в собственном модусе индивидуальна, как и их символ Высшего. Среди них выделим особую группу – утверждающих, что Бога нет. На самом деле их бога зовут Отсутствующий Бог или Ничто. Все наиболее значительные мерзости на Земле делались, делаются и будут делаться его именем. Атеисты похожи на детей, которые остались одни в комнате и считают, что об их поведении родители не узнают. Но время идёт, «дети» всё ближе к «двери», за которой, как они полагают, никого нет. По мере приближения к этой «двери» чувство, что там «родители», которые все знают об их проделках, нарастает, и многие из атеистов в конце жизни приходят к вере в Бога. Все доказательства присутствия или отсутствия Бога основаны на том, что его существование должно подтверждаться прямым или отложенным действием, явно указывающем на причину, а бездействие служит доказательством отсутствия (закон исключённого третьего). Примером может служить рассказ, реальный или выдуманный, о выступлении Муссолини перед своими сторонниками, в котором он сказал: «Если Бог существует, я даю ему 5 минут, чтобы убить меня». Когда этого не случилось, Муссолини сделал вывод – Бога нет. Такой подход связан с менталитетом западных европейцев, философия которых начинается с действия. Правильный он или нет? Ответ на этот вопрос содержится в Вашей религиозной антропосфере, читатель.

Глава 4.
Деньги и культурная среда

Человек, по мере развития антропосферы, роста количества и номенклатуры её элементов столкнулся с необходимостью их обмена. Требование справедливости при таком обмене заставило человека придумать универсальную меру, эквивалент овеществлённой энергии.

Определение. Деньги в любой исторической форме есть универсальный эквивалент элементов антропосферы, т.е. количества энергии, необходимой для создания предметов или оказания услуг.

Деньги не являются элементом антропосферы, ими нельзя защититься от дождя или утолить голод. Деньги – внутренний оператор диссипативной системы, обеспечивающий человеку широкий доступ к овеществлённой (предметы) или прямой (энергия, услуги) форме контролируемой энергии в нужном ему количестве.

Вещная группа элементов в коллективной антропосфере гораздо разнообразнее природной, люди до сих пор не столкнулись с ограничениями по составу её номенклатуры. Установить для неё правила натурального обмена невозможно из-за разнообразия и возможного быстрого роста. Нельзя быстро повысить урожайность сельскохозяйственной культуры, а наладить массовое производство компьютеров – можно. Натуральный эквивалент сложной вещи установить нереально, поэтому в условиях развитой вещной группы элементов на первый план выходят деньги.

Для реализации своей воли к бессмертию человек увеличивает индивидуальную антропосферу, основу которой составляют вещи. У того, кто их распределяет есть возможность обменивать их на труд людей, т.е. на одну из форм контролируемой энергии. Такую же возможность дают деньги. В дальнейшем под отрицательным потоком энтропии, поступающим в систему, будем понимать предметы и/или деньги, чтобы отличать физические формы такого потока, обобщённые в термине «энергия», от социальных форм, т.е. денег и предметов.

Источник отрицательного потока энтропии, т.е. производство предметов и накопление денег может быть внешним или внутренним. Пример внешнего источника – торговля с другим социумом или захват предметов, принадлежащих ему; внутреннего – создание предметов внутри социума.

Коллективную антропосферу часто называют культурной средой.

Определение. Культурная среда – сложная диссипативная система, сформировавшаяся в результате использования человеком контролируемой энергии с целью продления экзистенции.

Подчеркнём, в определении речь идёт не о культуре, как чисто гуманитарном явлении, во многом основанном на этике, а о среде, в которой находится человек.

Глава 5.
Жадность и страх

Примеров коллективного поведения у животных достаточно много. В социобиологии коллективное поведение обосновывается исходя из минимизации затрат на выживание. Аналогичные рассуждения имеют место и при рассмотрении понятия «синергия», но в этом случае речь идёт о межвидовом коллективном поведении (хотя бы для двух представителей). Коллективное поведение, как и коллективные ценности, человек сформировал во время предыдущей эволюции. Его поведение, основанное на коллективных ценностях, соответствует несобственному модусу бытия. В начале и зачастую в конце жизни, человек существует именно в этом модусе, поскольку не в состоянии обеспечить своё выживание.

Имманентное индивидуальное появилось у человека относительно недавно. Индивидуальное поведение, как и индивидуальные ценности – основа собственного модуса бытия. В этом случае для человека важна самореализация, т.е. он сам.

Соотношение между имманентным индивидуальным и имманентным коллективным ближе всего к игре с нулевой суммой. В отдельном человеке это противоречие обычно выражено не сильно. Если в начале жизни и в её конце человек склонен к коллективным ценностям, то в середине, в активный период бытия в обществе, в его сознании, как правило, преобладают ценности индивидуальные. Когда же речь заходит о модусе бытия конкретного человека, то он может быть либо собственным (яркие индивидуальности: бизнесмены, артисты, учёные и т.д.) или несобственным (обычные люди, большинство из которых делают своё дело для других).

Обмениваясь с другими людьми толкованиями, т.е. некоторыми шаблонами поведения в той или иной ситуации, через речь, человек поддерживает в актуальном состоянии своё представление о мироустройстве. Если в социуме будут преобладать люди, находящиеся в собственном модусе бытия, или же на понимание мироустройства членами этого социума будет оказывать решающее влияние некоторое число таких людей, то во всём социуме будут преобладать индивидуальные ценности. Верно и обратное утверждение, примером чему может служить изменение в поведении человека, интронизировавшего религиозные догмы.

Восприимчивость к ценностям индивидуальным и коллективным у человека различна. Понимание конечности собственной экзистенции ведёт к тому, что индивидуальные ценности усваиваются легче, чем коллективные.

В повседневной терминологии термины «жадность» и «страх» соответствуют имманентному индивидуальному и имманентному коллективному, т.к. жадность всегда моя, а страхом человек делится с другими в той или иной форме.

Жадность, как и страх – формы проявления воли к бессмертию. Когда угроза носит гипотетический характер, воля к бессмертию принимает форму жадности: покупка «на всякий случай», накопления на «чёрный день». Когда же угроза прекращения экзистенции приобретает конкретные очертания – воля к бессмертию обретает форму страха.

Скажем ещё несколько слов о термине «воля к бессмертию». У читателя может возникнуть естественный вопрос: почему выбран именно этот термин, а не привычный и широко используемый «страх смерти»? Выражение «испытать страх» означает ожидание приближения угрозы, т.е. пассивное поведение человека. Термин «воля» предполагает действие. Поведение человека называется адаптивной инверсией потому, что он действует, приспосабливая среду для устранения причин страха. При таком взгляде на отношения человека и природы термин «воля к бессмертию» выглядит предпочтительнее.

Глава 6.
Право и справедливость

Теперь определим два взаимосвязанных понятия, вынесенные в название книги, – право и справедливость.

Определение. Право – система формализованных обязательных соглашений о соотнесении индивидуального или группового имени элементам антропосферы I и/или II рода. Право устанавливает для имени исключительную субъектность в отношении указанных элементов.

Определение. Справедливость – неформализованное соглашение о перераспределении между людьми и использовании ими элементов антропосферы I и II уровня, исходящее из одинаковости всех людей, но учитывающее их вклад в развитие коллективной антропосферы.

Справедливость опирается на имманентное коллективное, относится к III уровню антропосферы и служит основанием для морали. Важным проявлением воли к бессмертию в понимании справедливости является учёт личного вклада человека в развитие коллективной антропосферы.

Право, устанавливая субъектность человека в отношении элементов антропосферы, способствует выделению его индивидуальной антропосферы из коллективной. Это развивает в человеке имманентное индивидуальное, помогая бытийствовать в собственном модусе. Право не пересекается с моралью, оно может быть её отражением, а может и не быть. Рассмотрим пример из относительно недавней истории.

Трагедия Второй мировой войны оставила в памяти людей глубокий след. После её окончания несколько десятилетий никому не приходило в голову отрицать холокост. Такие действия однозначно осуждались всеми людьми, и не было никакой надобности в законах, запрещающих отрицание холокоста, поскольку такой запрет содержался в общечеловеческой морали. Важным сдерживающим фактором был страх повторения этих событий. Прошло время, воспоминания в обществе об этой трагедии стали стираться и размываться, а страх повторения, как нам сейчас кажется, устранён новым общественным устройством. Поскольку моральные запреты оказались недостаточно ясно выраженными, потребовались законы об отрицании холокоста. Если мораль в каком-либо обществе будет допускать мысль, что уничтожение некоторой группы людей ведёт общество к благоденствию, никакие законы не остановят этот ужас. Такое стремление к положительному бессмертию (сделать свой народ счастливым) через отрицательное (уничтожив часть общества тем или иным способом) имеет в истории множество примеров.

Наше определение права относится только к элементам антропосферы. У читателя может возникнуть вопрос: а как же быть с первичными материалами, на которые человек тоже распространяет действие права, например, леса или поверхность Луны? Их включение в систему права отражает тот факт, что они переходит из категории не-полезного в категорию полезного, попадая при этом в природную группу элементов, поскольку требуется определить область действия права, т.е. его границы, а это делается с помощью вещей. В примере с Луной включение участков её поверхности в систему права отражает не собственно переход из одной категории в другую, но лишь явно выраженное намерение совершить такой переход в будущем. Свойство человека планировать адаптивную инверсию в будущем отличает социальность от коллективного поведения других биологических видов.

Традиционно к основным признакам права относят нормативность, общеобязательность, гарантированность государством. В нашем определении нет гарантированности государством. Однако формализованность и обязательность подразумевает наличие установленных соглашений, критериев соответствия им и механизмов заставляющих их выполнять, т.е. механизмов управления, поэтому наше определение права не противоречит тому, что право понимается как регулятор общественных отношений.

Глава 7.
Три теории государства

Теория государства предлагает три основных варианта его возникновения. Первый из них – естественно-правовой.

Во времена Древней Греции и Рима под естественным правом понималось одинаковость всех людей от природы. В нашей терминологии здесь речь идёт скорее о справедливости, чем о праве. Греки считали: закон «принуждает ко многому, что противно природе», а римляне разделяли право на положительное и естественное и говорили о противоречиях между ними. Естественное право основывается на отсутствии каких-либо различий между людьми, а положительное базируется на социальном неравенстве. Такое понимание этих двух видов права в целом совпадает с нашими определениями, поскольку справедливость почти эквивалентна естественному праву. «Почти» потому, что наше определение учитывает вклад в развитие коллективной антропосферы, т.е. не предполагает уравниловки.

Движимый имманентным индивидуальным каждый член общества хочет выделяться среди других для того, чтобы жить лучше и, следовательно, дольше. Возникает ситуация, когда у кого-то будет, например, пищи больше, чем ему необходимо. Вывод, который напрашивается сам собой таков: рост антропосферы ведёт к социальному расслоению и появлению права как системы распределения результатов труда между членами общества.

Ещё одной теорией возникновения государства и права является теория общественного договора. Государство в ней есть продукт соглашения всех членов общества о защите их интересов. Альтернативой государству выступает анархия. Наличие договора предполагает некоторые, и весьма существенные, изменения в сознании людей. Каждый член общества должен внутренне согласиться со следующим:

«Итак, чтобы общественное соглашение не стало пустою формальностью, оно молчаливо включает в себя такое обязательство, которое одно только может дать силу другим обязательствам: если кто-либо откажется подчиниться общей воле, то он будет к этому принужден всем Организмом, а это означает не что иное, как то, что его силою принудят быть свободным. Ибо таково условие, которое, подчиняя каждого гражданина отечеству, одновременно тем самым ограждает его от всякой личной зависимости: условие это составляет секрет и двигательную силу политической машины, и оно одно только делает законными обязательства в гражданском обществе, которые без этого были бы бессмысленными, тираническими и открывали бы путь чудовищнейшим злоупотреблениям»⁴.

Главным недостатком этой теории представляется то, что она не учитывает желание каждого человека реализовать свою волю к бессмертию. Придумывая все новые способы увеличения индивидуальной антропосферы, человек нарушает общепринятые правила, т.е. «общую волю». Эти новые способы могут оказаться полезными для общества, и получат сначала моральное одобрение, а затем будут использованы другими людьми. Иными словами, далеко не всегда нарушение «общей воли» является дестабилизирующим фактором. Примером может служить процесс огораживаний общинной земли в Англии, который нарушал «общую волю», но не был остановлен государством.

Третья теория возникновения государства – теория насилия. В ней государство возникает как необходимый институт при проявлении природной агрессии между группами людей. В биополитике сегодня принято говорить о трёх основных функциях государства – защита от внешней угрозы; улаживание внутренних конфликтов, неизбежных при конкуренции; организация экономической и социальной кооперации⁵. Сила, как способ увеличения антропосферы достаточно эффективна. Единственное, от чего она не защищает – другая сила, т.е. угроза II рода. Для защиты от неё и требуется государство.

Насилие может быть основой государства, например, империи Чингиз-хана. Захватив чужую антропосферу, победители получают некоторую добычу (иногда богатую, иногда не очень, а иногда не могут даже оправдать расходы на войну). Завоевания не делаются одним человеком, поэтому справедливость требует как-то поделить добычу. И здесь всего два варианта: первый, создать систему перераспределения, второй, – снова применить для перераспределения силу, но уже по отношению к соплеменникам. Очевидно, что второй вариант губителен, поэтому остаётся только первый, т.е. право.

Глава 8.
Государство

Естественно-правовая теория подсказала, что появление излишков антропосферы ведёт к социальному расслоению, а теория насилия – что в случае их возникновения необходима система перераспределения. Теперь можно дать определение государству.

Определение. Государство – система перераспределения элементов антропосферы и создания условий для их расширенного воспроизводства (роста антропосферы), действующая в территориально очерченном социуме, и обязательно включающая в себя внутренний источник отрицательного потока энтропии.

Территориальная очерченность и необходимость иметь внутренний источник отрицательного потока энтропии, т.е. производство предметов, отличает государство от банды.

Описать основные черты государства можно тремя приближениями. Первое из них – концепция государства. Это приближение основывается на преобладании в коллективной антропосфере одной из двух групп элементов – природной или вещной. Каждая из групп обладает важными особенностями в перераспределении её элементов, что влияет на общественные отношения. Поскольку предметы разделены на две группы, концепций государства в нашей теории тоже две – феодальная с преобладанием в антропосфере природной группы элементов и буржуазная – с преобладанием вещной группы. Концепция характеризуется ответами на три вопроса:

1. Какой вид энергии является основным для осуществления человеком адаптивной инверсии;

2. Как овеществляется эта энергия;

3. Как перераспределяются результаты овеществления.

В феодальной концепции основой адаптивной инверсии служат энергия солнца, людей и, в незначительном количестве, огонь, т.е. сельское хозяйство. Овеществление энергии в ней осуществляется только людьми, а за перераспределение элементов коллективной антропосферы отвечает их небольшая группа, передающая такую возможность по наследству.

В буржуазной концепции энергию солнца и людей в качестве основы адаптивной инверсии заменяют огонь и другие виды энергии. Основным видом овеществления энергии становится промышленное производство, т.е. использование для овеществления машин и механизмов. Наконец, к перераспределению элементов антропосферы прямо или косвенно, через участие в выборах и законодательную инициативу, допускается всё население.

Следующим приближением в описании государства служит его модель, основанная на какой-либо концепции, которая описывает на абстрактном уровне систему перераспределения и расширенного воспроизводства элементов антропосферы. Начиная с конца XVIII в., модель государства стала оформляться в виде конституции. Важной характеристикой модели является ответ на вопрос о том, где находится основной контролируемый источник отрицательного потока энтропии: внутри или вне государства? В тех случаях, когда этот источник находится вне границ государства, модель будем дополнительно называть имперской.

Последним, самым подробным приближением в описании государства служит воплощение модели государства, т.е. её реализация на практике. Человек всегда имеет дело с воплощением государства. Разницу между тем, как исполняется конституция, т.е. воплощением модели государства и самой моделью можно проиллюстрировать на примере Российской Федерации. Воплощения модели государства, описанной в Конституции РФ 1993 г., при президентах Б. Н. Ельцине и В. В. Путине сильно отличаются, хотя сама Конституция принципиально не менялась до 2014 г. изменения Конституции после этой даты стали следствием трансформации общественных отношений, к которой привело воплощение модели государства В. В. Путиным.

Почему люди соглашаются на образование государства, хотя это ведёт к не только к положительным результатам? Почему иудеи выбрали себе царя, не послушав предупреждения свыше? Ответ в рамках предлагаемой теории довольно прост. Первооснова человека – воля к бессмертию, и в каждом из людей есть имманентное индивидуальное, которое приветствует появление социальной иерархии потому, что каждый член общины видит себя или своих близких на её вершине. Такое желание Ницше называл «волей к власти». Сегодня эта фундаментальная черта сознания человека проявляется в активности «диванных экспертов».

Нашу версию возникновения государства можно назвать «теорией молчаливого согласия». Суть её в том, что социум соглашается с воплощением модели государства в том случае, если среднестатистическая индивидуальная антропосфера в ней не уменьшается. В территориально очерченных социумах складываются правила перераспределения элементов коллективной антропосферы. Они появляются постепенно, стихийно и подвержены отбору. «Плохие» правила либо исключаются, либо ведут к сокращению социума. «Хорошие» – наоборот, способствуют его привлекательности. Такие правила сначала составляют мораль. Называемые «общим правом», они становятся основой для кодексов государств. Одновременно с правилами появляются специализированные социальные роли, т.е. из социума выделяются люди, ответственные за выполнение этих правил. Это может быть отец семейства, вождь племени, жрец и т.д. Постепенно складывается система, которая, действуя по выработанным правилам, осуществляемым людьми в соответствии с их социальной ролью, перераспределяет имеющиеся и вновь возникающие элементы антропосферы, принадлежащие как I, так и II её уровням. Это и есть государство.

Право, как система правил соотнесения индивидуального или группового имени элементам антропосферы, является содержанием государства, основой его функционирования. Понимание этого встречается уже у философов древности. Цицерон говорил, что государство принадлежит народу, а Аристотель считал, что там, где нет закона, нет места и государству. При этом Цицерон понимал народ как «соединение многих людей, связанных вместе между собою согласием в вопросах права и общностью интересов». О том, что право никогда не предшествовало государству, писал Г. Еллинек. Он же указал, что при появлении права всегда наблюдаются признаки протогосударства. Наша теория не разделяет эти два понятия: государство и право появились, существуют и исчезнут (если такое случится) вместе. Можно сказать, что государство является единственной известной человеку формой реализации права, а право составляет содержание государства, поэтому они едины.

Сложность государства определяется степенью развитости в нём антропосферы как коллективной, так и среднестатистической индивидуальной. По мере ее увеличения общество создаёт новые механизмы перераспределения, которые сегодня называются институтами. Каждый из них имеет дело с некоторым более или менее однородным множеством элементов антропосферы, поэтому, чем богаче государство, тем более развиты в нём различные институты и наоборот. Первым общественным институтом стало жречество. Он возникает вместе формированием в социуме единой религиозной антропосферы и монополизацией группой людей сакральных знаний.